Глава 13

Виржини считала, что у Садко Тюильри есть недостаток. Но только один: однажды он дал понять другой женщине, что может жениться на ней. Подобные недостатки есть у каждого мужчины, миллионера или нет, но любая женщина не смирится с этим ни за что на свете. Там где есть возможность, есть и злоупотребление ею.
Виржини выполнила ежедневные обязанности руководителя города, приняла надоедающие комплименты и, снимая юбку с блузкой, присела на диван. Рядом лежал сотовый супруга. И манил своей порочностью значок входящего сообщения. Виржини прочла чужое письмо, не особенно полагаясь на дальнейшие угрызения совести.
«Здравствуй, любовь моя. Всё ещё не могу тебя забыть… Приглашаю на ежегодный пражский бал – маскарад, который состоится в N-ском замке 7 января. Так и быть, приглашай свою жену, Виржини Трие. Видимо, короткая юбка и блузка с воланами – единственные вещи в её жутком гардеробе. Принцесса Монро Гир Лефаль».
Виржини Тюильри на пару минут обиделась, потом переварила сообщение, перекинула его на свой телефон, зная, что муж не станет читать её входящие и удалила SMS с телефона Садко. Потом набрала номер Саши Блау и напомнила ему, как он хорошо разбирается в современных трендах.
- Что там сейчас носят? Кажется, сексуальные платья в пол?
Саша почувствовал себя в своей стихии и обещал ей привезти искомое платье уже на следующей неделе. И денег за это поклялся не брать.
Наступил вечер 7 января. Садко с удивлением узнал, что жена прибудет на бал позже и в паре с Сашей Блау. Он был так ошеломлён, что не смел возразить. Виржини рассмеялась по телефону и посоветовала ему пригласить свадебную принцесску, небрежно унижая имя Монро Гир Лефаль. Садко последовал её совету лишь по двум причинам: 1) увидеть, что из этого получится; 2) ему больше некого было пригласить, а без пары на званый ужин в N-ском замке не пускали.
Монро Гир Лефаль как раз внушала Садко Тюильри, что жена с ним временно, что она – лучше, красивее и одевается со вкусом, не в какие-то там плебейские тряпки, как в зале появилась Виржини Тюильри в красном платье с умопомрачительными, чарующими разрезами по бокам до самых бёдер и полуоткрытой грудью. Образ дополняли чёрные туфли на шпильках – гвоздиках. Под руку её держал Саша Блау в тёмно-сером, с искрой смокинге и до блеска начищенных коньячных сапогах со шнуровкой.
Садко Тюильри так многозначительно замер, снимая маску Люцифера, что все в зале обернулись к нему одному. Как только любопытство улеглось, гости занялись своими делами, у Садко появилась возможность в буквальном смысле бросить элегантную спутницу и подойти к жене. Саша отошёл за шампанским.
- Добрый вечер, счастье моё. И что это такое?! Как это называется? – вытаращился на Виржини Садко, нарушая правила этикета и сжимая ей руку.
- Твоя жена, дорогой, - подарила мужу сексуальную улыбку Виржини.
Садко Тюильри почувствовал непреодолимое желание удавить всех мужчин в зале, а жену посадить в машину и отвезти туда, куда следует: домой.
- Знаешь, я, конечно, не стану запираться с тобой в туалете или где-то ещё, но как только мы приедем домой, тебе достанется.
Садко Тюильри впервые открыто признался в знании о существовании сексуальных наказаний и поощрений и ревнивом желании это испробовать, поэтому Виржини рассмеялась, разыскивая глазами Сашу. Садко понял это и вспылил ещё больше.
- Правда?.. Жду, не дождусь!..
И добавила, в последний раз обернувшись на Сашу у стойки бара - тот ожидал, когда уйдёт Садко Тюильри, не желая попадаться ему под горячую руку:
- Так вот почему ты называл меня радость моя, дорогая моя, счастье моё…
- Почему? – дёрнулся Садко от невероятного смущения, и стыдом опалило щёки.
- Моя, да?
- Пожалуйста, не надо! – попросил Садко, шепча ей в ухо.
Но счастье от её слов отчего-то пересиливало страх и ревность.
- Обещай, что ты не будешь больше носить это платье на людях! – в ухо.
- А зачем же я купила?
- Ты же… Носи его дома, когда ты со мной наедине.
- А ты в курсе, как нехорошо плохо думать о людях? Сам же ты меня обманывал, разыгрывая бармена…
- Я… мне было стыдно.
- Какой ты красивый! – шепнула в ответ Виржини.
- Ты серьёзно или шутишь со мной?
- Действительно красивый у тебя затылок – ты был прав…
- Я же блондин… у меня светлые волосы… Теперь я боюсь брюнетов, барменов и Сашу Блау. Говорят, сейчас он популярен…
- Он купил мне это платье в Берлине.
- Ненавижу его!
- Правильно: боятся и нервничают обычно те, кто не совсем порядочно поступает в прошлом. За все грехи надо платить, - смеялась Виржини, дискредитируя себя, как мэра и шепчась в приличном обществе с собственным мужем.
- Как ты мог ревновать к себе в образе миллионера, находясь в образе бармена? Это же говорит о том, что ты хотел занять место хозяина, будь всё по-настоящему – словом, если бы ты меня не обманывал?
- Сердцу… не прикажешь.
- Зато ты ревновал к бармену, когда был настоящим, то есть миллионером – снобизма в тебе точно нет, иначе бы ты не стал унижаться – это ведь ниже твоего достоинства, да?
- Ты… непозволительно добра ко мне и к тому, что я сделал… Но зачем ты во время предпоследней встречи заговорила с барменом о миллионере? Находясь с одним мужчиной, неприлично упоминать другого… Да, я сам так хотел, но ведь…
- Мне было интересно, станешь ли ты ревновать… - поддразнила его жена.
- Интересно ей, - буркнул недовольно Садко.
Он ни на кого в зале не смотрел, беседуя только с женой, словно оберегая её от посторонних взглядов.
- Мы, женщины, такие: склонность к самопожертвованию имеется. Мы сочувствуем даже преступникам… и миллионерам – обманщикам. У Вас этого нет: если Вы любите по-настоящему – способны бросить отношения и даже ребёнка, нажитого в этих отношениях… Ваш единственный аргумент будет: «Это же она!»
- Потрясающе! – смутился Садко.
И отошёл к Монро Лефаль, чтобы познакомиться с принцем Дюзском Собеславом де Цдиславом. Принц прибыл на бал в сопровождении свиты и телохранителей. С мэром города Виржини Тюильри он был знаком только заочно, а хотелось продолжить обмениваться любезностями.
- Я читала сказку «Голый король», но твоя жена нынче вечером – голая королева, - уничижительно усмехнулась Монро Лефаль.
Но лучше бы она этого не делала. Принц Дюзск де Цдислав мгновенно обратил внимание на даму в красном платье. Она пила шампанское и улыбалась Саше Блау.
- Ваша жена, мистер Тюильри, затмевает самого популярного молодого человека в Европе.
- Благодарю Вас! – поклонился Садко Тюильри.
А сам подумал: «Если ты не перестанешь смотреть на мою жену, я тебя убью!»
Весь вечер самые красивые, успешные и привлекательные мужчины не отрывали глаз от Виржини Тюильри, а под утро муж отвёз её в собственный замок.
- Мне точно достанется всё то, чего я заслуживаю? – улыбалась в машине Виржини.
Садко молча вёл машину. Теперь он умел многое, даже это.
- Как же ты ревнив, любимый! Прощаешь меня? – продолжала соблазнять мужа дома Виржини.
- Естественно, прощаю, хоть ты меня и не любишь… - поцеловал жену Садко.
Виржини тут же вскочила и, совершив какую-то манипуляцию на своём телефоне, небрежно бросила его Садко.
- Я тебя не люблю?! Я пришла в этом платье, потому что твоя принцесска сказала, что я некрасивая и не умею одеваться… На, читай! «Любовь моя!» - передразнила она Лефаль.
Садко прочёл сообщение и страшно смутился.
- Я повода не давал… - и тут же сменил тему, остро вспыхивая лицом:
- Красивая… Такая, что мне дурно…
Виржини зачарованно следила за его стыдящимся лицом.
- Ты впервые сказал, что я красивая… А ты добрый… Кто ещё простил бы мне всё это?
- Что же мне делать? – застеснялся Садко, пожимая плечами на огромной кровати, где они лежали.
- Я вежливый, добрый, скромный и тихий – только этим могу похвастаться… Красоты во мне, бармене, нет…
- Специально рисуешься? Но раз ты начал, давай сделаем в квартире мини – бар.
- Нет! Он будет постоянно напоминать тебе, что ты в бармена влюбилась…
- Глупый! Это же так сексуально: не знать, что ты миллионер, но чувствовать что-то… Что в тебе что-то есть… особенное, таинственное…