Книга 2. Легенда о падающей Бальтире. Гл. 10

     Глава 10. Тот самый Случай


     Грэм вернулся на остров глубокой ночью. Вертолёт мягко опустился на крышу виллы, высадил единственного пассажира и, не задерживаясь, полетел к стоявшему на внешнем рейде авианосцу. Понаблюдав за винтокрылой птицей пока та не растворилась над серебристой гладью океана, Грэм переступил с ноги на ногу и осмотрелся. Никого не заметив, мужчина направился к лестнице.

     Офицер внутренней охраны возник словно ниоткуда. И, отдав честь, отошёл в сторону, когда знаменитый постоялец по какой-то причине не стал спускаться, а свернул к краю плоской крыши.

     Дойдя до ограждения, Грэм зябко поёжился, хотя поздний час был по-летнему тёплым. Поправив воротник свитера, мужчина спрятал руки в карманы спортивных брюк и прижался к ажурному парапету. Всё что ему сейчас было нужно - дать отдых своему изрядно утомлённому рассудку. Побыть наедине с собой несколько минут, и при этом не впасть в отчаяние от мысли, что он не художник и не способен подобрать краски, чтобы запечатлеть простёршуюся под ним долину, когда в неё проскользнули волшебные лучи  ночной красавицы Эйры.
     Южная ночь заполнила собой не только уснувший неспокойным сном мир. Крадущейся поступью она вошла и в Грэма. Окутав сознание академика неосязаемой паутиной, она как бы невзначай увлекла его разыгравшееся воображение в далёкое прошлое.

     Что современное поколение знало о Крэйндаре и остальных членах звёздного экипажа? О Лаиле, принадлежавшей явно другому племени. О белолицей девочке с фиолетовыми глазами. Возможно сестре или дочери Крэйндара.
     Пришельцы гостили на Сорэме больше трёх лет. И вдруг внезапно исчезли. Глубокой ночью. Из этой виллы, оставив на память о себе Послание, хранившееся в доме академика Сабори, как величайшая реликвия народа Сорэмы. А ещё сокровищницу Знаний, рассчитывая, что приветливые аборигены когда-нибудь во всём разберутся.

     - Крэйндар не ошибся в своих учениках, - раздвинув губы в скупой улыбке, подумал Грэм. - Уже сколько лет Концерн "Наследие" занимается расшифровкой закодированной информации, объём которой так велик и сложен, что собственных и приобретённых знаний по-прежнему не достаточно, чтобы испытывать удовлетворение от проделанной работы.
     Впрочем, Рэд прав. Я слишком требователен к себе и прекрасному коллективу, которым руковожу не одно десятилетие. Вот только Великий Шер Сабори справился бы со всеми задачами гораздо быстрее. Хорошо, что он "вернулся". - Вспомнив о сыне, Грэм улыбнулся. - Кто знает, возможно в его "возвращении" скрывается чей то умысел.

     Сделанное в шутку предположение Грэма рассмешило. В приподнятом расположении духа он окинул ущелье прощальным взглядом и вернулся к лестнице, где его ждал офицер охраны. Не торопясь спустившись на первый этаж, оба через раздвинутые стеклянные двери перешли в просторное помещение с низким потолком.

     Убранство гостиной сохранялось на протяжении веков. В роскошно оформленной комнате ничего не изменилось. Всё те же небольшие скульптурные произведения, созданные для украшения интерьера. Всё те же чарующие пейзажи двугорбого острова, принадлежавшие кисти знаменитых художников, проводивших на острове долгие творческие каникулы.
     Напротив входной двери из замурованной в потолке гранитной глыбы выбивался горный родник, при падении разбивавшийся на говорливые струйки. Внизу их собирала большая мраморная чаша, окружённая старинными плоскими вазами. В каждой красовался     необычного вида букет из разноцветных кристаллов, составленный руками маленькой инопланетянки. Её присутствие в доме ощущалось до сих пор повсюду. Беспощадное Время сохранило имя девочки - Альмэда. На языке пришельцев оно означало: "Свет звезды, посланный в вечность". Букеты светились. В затемнённой комнате особенно интенсивно.

     Грэм присел, дотронулся до алого кристалла. Раздался мелодичный звук, как бы рядом лопнула туго натянутая струна. Прикосновение к синему лепестку сопровождало похожее звучание тоном выше.

     - Неподражаемые звуки. Так не звучит ни один известный мне музыкальный инструмент. - Облокотившись о дверной косяк, высказался моложавый офицер охраны.

     - Завораживающее сочетание звука и света. Представляешь, Крид, химический состав кристаллов нами до сих пор не разгадан. Кстати, ты помнишь имя инопланетянки чьими руками составлены эти изысканные букеты?

     - Кто ж не знает имён пришельцев, шеф? Крэйндар, Лаила и малышка Альмэда...

     - Которой на ту пору исполнилось 15240 лет.

     - Немыслимый возраст! Такое возможно?

     Грэм отвлёкся от букета и своих мыслей по этому поводу, приподнялся и, заинтересованно взглянув на Крида, заметил:

     - В органическом мире такое невозможно.

     - Всё-таки откуда они, Грэм? Моих школьных познаний хватит лишь на то, чтобы припомнить название только соседней с нами галактики.

     - Туманность Ромэра. Она отдалена от нас на расстояние в миллион световых лет. До её ближайшей звезды нам потребуется добираться 20000 лет. При современном уровне развития технологии мы можем обеспечить работу космического корабля только в течение 100 лет.

     - И всё-таки продолжительность жизни у них чрезвычайно велика.

     - Видимо, у них такое может быть. - Грэм поднялся. - Пока же я хочу увидеть сына, Крид. Моего маленького Сабори.

     - Конечно, Грэм. Ребёнок в детской. Няня там же.


     Отдав честь, офицер отступил в сторону, освобождая Грэму дорогу. Академик свернул в длинный затемнённый коридор левого крыла виллы, по которому в давние времена бегала маленькая Альмэда. На полпути к детской Грэм столкнулся с ещё одним телохранителем. Огромного роста мужчина вынырнул из декоративной ниши и, отдав честь, также неожиданно и бесшумно скрылся. Машинально поприветствовав знакомого охранника, Грэм прошёл мимо, чего-то ожидая. До его слуха явственно донёсся топот резвых ножек. В конце коридора хлопнула дверь, и всё затихло. Грэм невольно зажмурился. Слуховая галлюцинация была настолько реальной, что Грэм опешил. После рождения сына, всех предшествовавших событий и последнего разговора с Рэдом, мозговая сумятица не давала покоя его мыслям. Втиснув свои размышления и самого себя в те давние времена, он словно окружил себя ожившими призраками и приведениями, не желавшими оставить его бедные мозги в покое.


     Няня, ухоженная женщина средних лет, распахнула дверь едва Грэм дотронулся до старинной бронзовой ручки. Обменявшись с мужчиной парой слов, Ниам вышла в соседнее помещение, ненадолго оставив отца наедине с сыном.

     Просторная, скупо освещённая голубым ночником комната. Грэм снял тёплый свитер, не глядя, отбросил его в кресло перед балконной дверью, и подошёл к кроватке под весёлым пологом. Малыш сладко сопел, смешно подёргивая крошечным курносым носиком.

     - Подумать только, мой сын - Шер Сабори. Тот самый, который вернулся, чтобы во всём разобраться. Ты хоть помнишь об этом, малыш? Ладно, не трусь. Дерзай, а я тебе помогу. Я же твой отец.

     Коснувшись высокого лба, как бы фиксируя очередную мысль, Грэм развернулся и, чеканя шаг, дошёл до распахнутой настежь стеклянной двери. Переступил порог. На широком балконе, куда выходили супружеская спальня и апартаменты Либель, мужчина задержался у тёщиного порога. Дверь в спальню Либель была приоткрыта. Ночник горел. Женщина спала или дремала. Раскрытый журнал лежал рядом с подушкой. В голове Грэма промелькнули стихи какого-то поэта: " Давно забыты наши встречи, давно огонь любви погас. Давно забыли мы друг друга, а сердце помнит и сейчас".

     - Пришло время вспомнить, Либель. И мы вспомним. И то, что было До, и то, что было потом, и то, что происходит сейчас. - Плотно прикрывая дверь, с нажимом в голосе прошептал Грэм.

     Стояла удивительная ночь, наполненная пьянящим запахом разнотравья и чего-то неуловимого, что ощущалось далеко не всеми, кто когда-либо отдыхал на затерянном в океане острове. Вдыхая насыщенный влагой воздух, Грэм поддался мощному влиянию океана. Мерно перекатывая тёмные воды, тот трепетно нёс на своих тяжёлых волнах серебристую тропу, проложенную Эйрой. Миллионы лет могучий Океан и ночная красавица были близко, но не рядом. Но такими ночами, как эта, влюблённая в  Океан Эйра устремляла навстречу его страстным водам свой завораживающий свет. В ответ между влюблёнными возникала особенная магическая связь, когда из таинственной глубины всплывал ирреальный плод их вечной любви - дорога, уходившая в Никуда.

     - Пожалуй, нет.- Решил Грэм. - Если продолжить траекторию, конечной точкой может оказаться примечательное Созвездие, похожее на огромное око.

     Созвездие: четыре тесно расположенные звезды с пятой в центре окружал яркий ореол, похожий на радужку глза. Вместе же тринадцать звёзд, действительно, напомнили огромное око. За схожесть с ним яркое звёздное скопление получило название Око Вселенной, заставлявшее трепетать и самые суровые сердца. Считая подобную сентиментальность излишней, Грэм, тем не менее, признавался самому себе, что этот случайный рисунок на тёмном небосводе оказывал на него какое-то тонкое физическое воздействие. Разыгравшееся воображение? Возможно. Но порой этого  вполне достаточно, чтобы "удержать" едва промелькнувшую мысль: Созвездие пробуждало в нём вдохновение, особенное эмоциональное состояние, знакомое каждой творческой натуре.

     Из детской до слуха Грэма долетел возглас младенца. Мужчина поспешил вернуться к кроватке ребёнка.


     - Что ты знаешь о реинкарнации?

     Вопрос относился к Ниам. Няня была уже в детской и занималась младенцем. На миловидном лице женщины возникло недоумевающее выражение. За окном глубокая ночь!  Узнал бы о здоровье ребёнка и как прошёл его день. Он же ни с того, ни с сего, затронул вопрос о религиозно философском представлении якобы существования загробной жизни.

     - Это что-то о бессмертной душе,Грэм, которая после смерти человека перемещается в другое тело.- Шёпотом пояснила женщина.

     - В какое? Например, в теле моего сына она могла бы разместиться? Как тебе подобное предположение? Могу я это допустить? Ты веришь в это?

     - Воля каждого, верить или не верить.

     - Я спрашиваю тебя, Ниам.

     - Мне всё равно, кем я была в прошлых обличьях, если допустить, что такое возможно. Я живу настоящим и...

     - И не заморачиваешь голову религиозными домыслами, которые нельзя пощупать и проверить. Отчётливый подход. Хотел спросить тебя, Ниам, в каких отношениях ты была с покойной Мэрл? Понимаю, понимаю...Учёная дама, руководитель и прочее. Однако у меня сложилось впечатление, что вы симпатизировали друг другу и были чуть ли не приятельницами. Я прав?

     - Мы учились в одной школе. В параллельных классах.

     - Даже так? А дальше?

     - Дальше Мэрл поступила в Шерфилд. Я осталась в нашем городе. Окончила медицинский университет. Педиатрическая кафедра. Несмотря на разделявшее нас расстояние, мы не теряли друг друга из виду. Довольно активно общались в социальных сетях. Пару раз по её приглашению я пересекла океан, чтобы провести несколько дней в Шерфилде. Хорошее было время. С тобой мы не пересекались, если ты собираешься извиниться за свою забывчивость. Вот, пожалуй, и всё до той встречи с Мэрл, когда тест на беременность подтвердил, что твоя молодая супруга ждёт наследника. Мэрл сразу же предложила мне перебраться на берег Лазурного моря и возглавить отделение новорождённых в известной тебе клинике. Я не возражала. Более того, у нас с Мэрл была устная договорённость взять будущего младенца под свой личный контроль и уволиться с работы. Разумеется, я снова не возражала. Ухаживать, следить за здоровьем и развитием наследника династии - кто бы не согласился? - Ниам улыбнулась и поправила подушечку под головой малыша.

     - Сколько интересных подробностей, - заметил Грэм, предлагая дипломированной няне продолжить разговор в удобных креслах.

     Ниам не имела ничего против, но предупредила, что скоро кормить ребёнка, поэтому она не будет затягивать беседу. Она и ему готова предложить чашечку кофе и чего- нибудь посытнее, если мужчина не откажется. Грэм не отказался. Неторопливая беседа продолжилась.

    
     - Послушай, - надкусив аппетитно пахнувший бутерброд и сделав глоток чёрного кофе, начал Грэм.  - вот что мне хотелось прояснить. В тот злополучный вечер, когда так нелепо погибла Мэрл, она буквально настояла, чтобы я отвёз Абори в клинику. Полагаешь, это было необходимо? Это была вынужденная госпитализация, и Абори действительно была так плоха, хотя накануне уверяла меня, что чувствует себя сносно? Честно говоря, решение Мэрл меня обеспокоило. Помнится, мы о многом с нею переговорили, о многом.

     Грэм на секунду отключился, восстановив в памяти как по пути на террасу, где Мэрл собиралась с ним пошептаться, оба, не сговариваясь, свернули в маленькую гостиную, в которой напольные часы отбили им час сумасшедшей любви.


     - В целом её беременность протекала стандартно. - Ниам помедлила, собираясь с мыслями. - Плод в утробе матери развивался без отклонений. День родов был рассчитан до минуты, и тут Мэрл заговорила о преждевременных родах, которые могут случиться задолго до известного акушерам дня. Самопроизвольный аборт - это отторжение плода организмом матери по независимым от неё причинам. По мнению Мэрл, эта причина буквально нависла над Абори, и устранить её медикаментозными методами не представлялось возможным.

     - Это трагическое обстоятельство...Мэрл называла тебе возможную причину или нет?

     - Намёками. Похоже, она не доверяла своей обычно безошибочной интуиции, ссылаясь на какую-то мистическую составляющую в своих предчувствиях.

      - Интересно, что она имела в виду?

      - А мне вот было не интересно. Всё связанное с мистикой, меня не волнует, особенно если в сюжете упоминается имя Либель.

      - Хорошо, хорошо, не забывай, она спит в соседнем номере. Ещё пару вопросов и отправляйся кормить ребёнка кашей или что там у него по диете. Как ты думаешь, если бы не ДТП, Абори родила бы в тот же час, когда ровно сто лет назад скончался академик Сабори?

      - Думаю, что нет. Состояние Абори было не настолько критичным, чтобы прибегать к немедленному родовспоможению. Имеется в виду кесарево сечение, которое в итоге спасло жизнь матери и ребёнка.

      - Тем не менее, Мэрл настояла, чтобы Абори срочно оказалась в стенах клиники,  будто ждала неминуемой катастрофы. Того самого спонтанного выкидыша, угрожавшего роженице гибелью, чего Мэрл категорически не могла допустить. И, собственно, ради чего? Чтобы наследник появился на свет строго в назначенный час?!

      - Ну, и фантазия у тебя, хозяин. Хотя...

      - Ты тоже знала, что Либель и Абори появились на свет в 22.30, через, соответственно, пятьдесят и семьдесят пять лет после исчезновения Сабори. Я бы увидел в этом факте скорее совпадение. Тебя же это обстоятельство очень смущало? Не так ли, Ниам? Ведь мы так далеки от Бога, который не постеснялся обозначить себя, подписавшись под знаменитым Посланием - Огненный Бог.

      - Грэм!

      - Удивляешься, что я откровенен? Тебя выбрала Мэрл. Этого достаточно. Не знаю, о чём вы по-приятельски шушукались, но догадываюсь, что о многом. Узнав о трагедии, ты немедленно отправилась в клинику, куда вертолёт доставил пострадавшую, будучи, как и все свидетели происшествия, уверенной, что ребёнок погиб в утробе матери. Но на свете всё же случаются чудеса. Мать жива. Ребёнок не только уцелел, а родился в конкретный день и час, как предчувствовала Мэрл , и с тайным недоверием ждала ты.

      - Увы, свою гибель при этом Мэрл не предугадала.

      - Увы. Итак, ты приехала в клинику, чтобы немедленно забрать ребёнка как обещала Мэрл, а там переполох.

      - Да ещё какой! - воскликнула  Ниам и, спохватившись, покосилась в сторону детской кроватки. - У пожилой нянечки сердечный приступ с летальным исходом, а молоденькая сестричка с ребёнком на руках громогласно объявила, что перед тем как отдать Господу душу та, якобы по Его велению, нарекла наследника Сабори.

      - И после всего увиденного и услышанного, ты сомневаешься, что реинкарнация неосуществима? - Грэм чуть не рассмеялся, увидев, как комично подскочили аккуратно выщипанные бровки Ниам. - Мне, например, очевидно, что душа покойного академика устроилась в теле моего ребёнка, и вопреки традиции мой малыш был наречён не Грэмом, как мне бы хотелось, а Сабори. Ладно, хорошо поговорили. Корми ребёнка, а я пойду к себе.


      Неожиданно быстро свернув разговор, Грэм легко поднялся из кресла и вышел на балкон, чтобы вновь попасть под влияние океана. Его невероятная красота, мощь и величие раздвинули грудь Грэма до критического вздоха, когда его наверняка бессмертная душа могла выйти из бренного тела, чтобы слиться с Вечностью.

      - Нет!- Коснувшись задрожавшей ладонью набухшей на виске жилки, опомнился Грэм. - Я не готов. Я ещё не во всём разобрался.

     Его зачарованный взор продолжал скользить по бархатным волнам тяжело вздыхавшего океана. Оттолкнувшись от воображаемого трамплина, Грэм мысленно взлетел до вселенского Ока, взиравшего с небес с загадочной отстранённостью, - и вновь вернулся к разговору с няней.

     Осторожная Мэрл не поделилась со своей давнишней приятельницей результатом генетического анализа родственной пары Либель- Абори. А продвинутая няня не могла заподозрить, что его жена Абори всего лишь клон собственной матери. Фактически суррогатная мать, тогда как биологической матерью ребёнка являлась всё та же Либель. Одновременно и мать, и бабушка малыша.

     Срок жизни клона истекал со дня на день. Он генетически ущербен. Его ресурс ограничен специальным чипом, похожим на родинку за правой ушной раковиной. Если миссия Либель заключалась в том, чтобы реинкарнировать Сабори в роду Великого Шер Грэма, она успешно с нею справилась. А Абори? Что ж, для него она была прелестной девушкой, а для кого-то лишь средством достижения поставленной цели.

     И всё же техника клонирования сталкивалась  с множеством проблем, которые не имели очевидного разрешения. Пока безоговорочно принять на веру саму возможность клонирования не представлялось возможным. Тем не менее, Либель с этой задачей успешно справилась. Ему и трагически погибшей Мэрл так и не удалось выяснить с чьей помощью и за какие деньги молодая женщина "провернула" это дельце. Обширные связи Мэрл как в научных, так и в медицинских сферах результата не дали. Его старания тоже ни к чему не привели. Хотя по его распоряжению был сделан запрос не только в органы безопасности, но и на уровне правительства. Однако это вовсе не означало, что клонирование не проводила какая-нибудь частная клиника. Либель это сделала.

     Строение Мироздания гораздо сложнее всех схем, которые наука пыталась выстроить не одну сотню лет. Наука не в состоянии сделать это и сейчас. О Космосе по-прежнему известно слишком мало, но то, что жители Эльцэтры не одиноки во Вселенной - очевидно. Визит Крэйндара - тому подтверждение.
     Грэм не спорил, что Космос выходил за грани реальности, которую он способен постичь своим умом. Но согласиться, что есть Нечто или Некто, кто единолично правит Мирозданием, он ну просто никак не мог. Вопрос о сотворении мира лучше всего оставить церковникам, философам и особенно любознательным учёным. Для Грэма было совершенно не ясно, какой бы ответ прозвучал лучше: их создал неуловимый Творец, некая Созидающая Сила или тот самый Случай, организовавший его встречу с Либель гораздо раньше, чем им обоим хотелось, и спровоцировавший трагическое совпадение событий, которые привели  к автокатастрофе на мокрой дороге. В результате Мэрл погибла, и прозвучала малопонятная и с трудом расшифрованная фраза: "Я ждал тебя, Сабори". В то, что какая-то вездесущая сила "воскресила" академика в его первенце, Грэм тоже ну просто никак не мог представить.

     Грэм провёл рукой по влажным перилам и вошёл в супружескую спальню.