Оружие бога Главы 5-6

                Глава 5


          Раш обнимал рыдающую Леру, а мы молча смотрели на картину разорения и смерти. Кто-то разрушил жилище, сделанное из жердей и шкур, и перебил его обитателей. Мужчину убили и бросили в костёр, от которого и несло смрадом, а на шкурах лежали тела пожилой женщины и девчонки лет десяти. От платьев остались одни обрывки, поэтому было видно, что их сначала насиловали, а потом перерезали горло. Сделавшие это забрали вещи и увели лошадей. Нетрудно было догадаться, что встреченные нами разбойники и убитые – это одна семья.
        «Лошади отменяются, – сказал мне Сар. – Что думаешь делать?»
        «Сначала поговорю с Рашем, – ответил я, – а потом буду думать. На карте холмы только в этой части степи, дальше их не будет. Если на нас нападут, на ровном месте не отобьёмся, а без лошадей не уйдём. Это на наших опасно скакать, а кочевники неслись на степных без опаски».
        «Хочешь разжиться их лошадьми, – задумался он. – Если попадётся небольшое племя, это может получиться. Здесь ночами не жгут костры, а меня в темноте никто не увидит. Будет не так уж трудно вырезать караульщиков».
        – Потом утешишь сестру, – обратился я к Рашу, – сначала скажи, кто это мог сделать.
        – Воины хана Бурея, больше некому! – со злобой ответил он. – Передрались ханы на севере, здесь пока спокойно. Не стал бы он за вами гоняться, если бы была какая-то опасность. Наверное, сначала вырезали наших, а потом занялись вами.
        – Вы говорили, что у холма были все его воины...
        – Все, кого он мог взять, – перебил меня одноглазый. – Два или три десятка воинов должны охранять стойбище, а скотом обычно заняты подростки.
        «Семь или восемь десятков, – подсчитал оставшихся мужчин Бурея Сар. – Спроси его, как охраняют лошадей».
        – Тех, на которых ездят, держат в стойбище, – ответил на мой вопрос Раш, – остальные пасутся неподалёку от источника воды. Там же их оставляют на ночь. В светлое время охраняют подростки, у которых есть луки, а на ночь посылают воинов. Хотите угнать лошадей? Днём вас не подпустят, а ночью... Костров не жгут, но воинов будет не меньше десятка. Кочевники неплохо видят в темноте и стреляют без промаха.
        – Если пойдёшь ты, так и будет, – сказал я, переговорив перед этим с Саром. – Меня они не заметят. Одежда чёрная, а если ещё намазать лицо сажей, можно будет подходить к караульщикам и резать им шеи. Они же не сидят толпой?
        – Держатся по двое, – ответил он. – Меня возьмёшь? Я готов идти голым и вымазаться сажей! Без коня в степи не выжить.
        – Вы и с конями не выживите. Сам видишь, какая цена слову кочевников.
        – Да, нужно уходить, – согласился одноглазый. – Мы и так собирались это сделать, но позже, когда утихомирится степь. Хотели добраться до Зарбы, а это легче сделать через королевство Тора. Нужно идти на север, а там сейчас резня.
        – Уйдите в Салею, – предложил я. – Мы едем оттуда и до холмов не встретили ни одного кочевника.
        – Нечего нам там делать, – ответил Раш. – Мы лучше рискнём идти с вами. Не прогоните? Сестра хорошо сражается, поэтому не будет обузой.
        – Я тоже вымажусь и пойду с вами! – утерев слёзы рукавом, заявила девушка. – Хоть кого-нибудь убью! Только сначала нужно похоронить наших.
        – Вы только доведёте до табуна, – возразил я. – Дело сделаю я. Вы не сможете незаметно подкрасться и действовать с нужной быстротой. Утолите свой гнев как-нибудь в другой раз, если предоставится такая возможность. Мы и так отомстили за ваших родных. Когда соседи узнают, что у хана почти не осталось воинов, у него будут неприятности. А с нами можете идти. Я заплачу за помощь, поэтому у вас будут деньги на первое время.
        – Бурей породнился с соседями, – мрачно сказал Раш. – Если он к ним обратится, неприятности будут у нас. Нужно ехать всю ночь, иначе не уйдём.
        – Деньги у нас есть свои, – вставила Лера, увидела, как на неё посмотрел брат, и поспешно добавила: – Но мы и от ваших не откажемся, если дадите.
        – Сколько нам идти? – спросил я.
        – Недолго, – ответил Раш. – Выйти нужно вечером.
        Мы помогли выкопать ямы, а своих родных Раш и Лера хоронили сами. После этого одноглазый куда-то отлучился, наверное, забрал спрятанные деньги. Когда он вернулся, мы сменили место стоянки и поели, поделившись едой с новыми попутчиками. Все легли отдыхать, а девушка устроилась поблизости от меня.
        – Вы кто? – спросила она. – Можешь не говорить о купцах, они совсем другие.
        – И многих вы потрошили? – не отвечая на вопрос, спросил я.
        – Можешь не верить, но мы не занимались разбоем! – сказала Лера. – До войны многие шли через степь в Зарбу. И это были не только торговцы, но и переселенцы из Салеи. У некоторых купцов были проводники из кочевников, но и для нас хватало работы. Тогда мы жили южнее. Брат соврал, потому что принял вас за ватагу. Разбойники здесь были, но давно ушли, потому что некого грабить.
        – Можешь не верить, – ответил я её словами, – но мы самые настоящие купцы.
        – Загр? – не поверила она. – Мы обо многом говорили с выходцами из Салеи. По их словам, вы продаёте там не товары, а самих себя. Да и мы не видели с караванами ни одного из ваших.
        – Загры бывают разные, – сказал я. – В Салее такого не делают, а в других королевствах купцы с помощью магов вселяют в них копии своей личности. Можно продать товар, не рискуя ничем, кроме денег.
        – Я об этом слышала, но не поверила. Так ты не загр, а копия?
        – Сейчас я купец, а на холме был загр. Я тоже умею сражаться, но одним мечом и в своём теле, поэтому в случае опасности дерётся он.
        – А что у вас за товар? С собой только сумки и бурдюк для воды, да и на ваших конях не было тюков. Я насмотрелась на караваны, в которых из-за груза на лошадях видны только их головы.
        – Ты мне пока не жена, чтобы я отчитывался, – усмехнулся я. – Вот выйдешь замуж, тогда спрашивай. По цвету волос подходишь, а остальное нужно проверять.
        – Я не набиваюсь тебе в жёны! – вспыхнула она. – Только попробуй подкатить с проверкой, мигом останешься без...
        Я расхохотался, а девушка поняла, что её разыграли, обиделась и перебралась к брату.
        «Будь с ней мягче, – вступился за Леру Сар, сильно меня этим удивив. – Ей и так досталось».
        Мы отдыхали до тех пор, пока не стало смеркаться. Когда Раш сказал, что уже можно выходить, я сбегал к кострищу и, плеснув на золу воду из фляги, зачернил руки и лицо.
        – Жуть! – увидев меня, сказал Марх. – Днём страшно, а ночью точно никто не увидит. Лишь бы и не услышали.
        – Когда нужно, я могу двигаться бесшумно, – отозвался я, – а от стада и ночью будет хоть какой-то шум. Даже если что-нибудь услышат, не успеют отреагировать. Ты куда собралась?
        – Тоже намажусь, – не глядя на меня, ответила Лера.
        – Ты и так красивая, – пошутил я. – Раш, пригляди за сестрой, чтобы не наделала глупостей. Если у нас ничего не получится с лошадьми, то не из-за меня, а из-за вас. Первое непослушание – и мы с вами тут же расстанемся.
        Мы взяли вещи и двинулись вслед за одноглазым. Идти пришлось довольно долго.
        – Вон за тем холмом, – показал он рукой, когда наконец пришли. – Днём с него наблюдают за окрестностями, а сейчас для этого слишком темно. За холмом ровное место, а у его подножья небольшое озеро с ключами.
        – Останьтесь здесь! – приказал забравший тело Сар. – Серк, отдай на время свой кинжал.
        Загр забрал кинжал наёмника, сунул его за пояс и, вытащив из ножен мечи, побежал к холму. Когда он оказался у его подножья, стало совсем темно. Видимо, Ларей услышал мою молитву, потому что небо было затянуто облаками. Обойдя холм, Сар вышел к озеру. За ним отдыхало стадо. Многие коровы продолжали жевать, стоявшие на ногах лошади переминались и вздыхали, да и те, которые лежали, не были неподвижными. Овцы вели себя тише. Конечно, шум был слабый, но достаточный, чтобы заглушать звуки шагов.
        «Меня не услышат, но и я не слышу их дыхания, – сказал Сар. – Попробую найти по запаху».
        Я тоже запомнил запах кочевников, когда загр рубился с ними на холме. От степных воинов несло дымом и чем-то кислым. С того места, где притаился Сар, запах людей забивала вонь от стада.
        Больше не разговаривая, загр обошёл озеро. Его зрение позволяло с трёх десятков шагов видеть контуры предметов, человек мог заметить что-то тёмное с двух-трёх, да и то только во время движения. Внезапно я почувствовал знакомый запах. Сар замер, высмотрел двух сидевших кочевников и двинулся в их сторону. Когда до ближайшего караульщика осталось с десяток шагов, он беззвучно рванулся вперёд. Оба удара были нанесены одновременно, и обезглавленные тела упали без шума. После этого загр стал обходить стадо, точно так же убивая дремлющих кочевников. Их оказалось не десять, а шестнадцать, и дремали не все, но он прекрасно справлялся, пока не подобрался к последней паре. Под ногой что-то хрустнуло, и оба воина вскочили с оружием в руках. Было слишком рискованно сражаться, не видя мечей противников, поэтому Сар убрал свои в ножны и взял в руки кинжалы. Как ни тихо он это сделал, но кочевники услышали и с громкими криками бросились на звук. Бросок кинжала, второй – и удар по голове погрузил меня в беспамятство.
        Возвращение к жизни было неприятным. Меня трясло, голова раскалывалась от боли, и сильно воняло конским потом. Чуть позже по ушам ударил грохот многих копыт. Я потерял чувство времени и не мог бы сказать, как долго продолжалась эта пытка. Наверное, опять потерял сознание и пришёл в себя в темноте. Не было тряски и не воняло лошадьми, но голова по-прежнему раскалывалась от боли. Я застонал и почувствовал на лбу чью-то ладонь.
        – Слава великой Селии, вы очнулись! – радостно сказал женский голос.
        – Что со мной случилось? – с трудом спросил я.
        – Вы убили всех кочевников, но последний успел бросить топорик. К счастью, он ударил не лезвием, а обухом. Мы долго ждали, а потом брат сбегал узнать, чем всё закончилось. Вы не приходили в сознание, поэтому пришлось привязать к коню. Нужно было спешить, чтобы уйти как можно дальше. Ночью двигались шагом, а днём несколько раз устроили скачку. Это уже земли враждебных Бурею племён, поэтому сюда не сунется.
        Мысли мутилось, и я не понял и половины того, что она говорила. В горле пересохло, и я ещё смог попросить воды и сделать несколько глотков из фляги, после чего то ли заснул, то ли опять потерял сознание.
        Очнулся утром. Голова болела, но уже не так сильно. Я лежал на вонючем одеяле и сверху был прикрыт таким же. Попытка встать отозвалась взрывом боли в голове, и пришлось спешно лечь. Тут же надо мной склонилась Лера.
        – Вам нельзя вставать! – заботливо сказала она. – Скажите, что нужно, и я сделаю!
        – И отливать за меня побежишь? – отозвался я. – Позови кого-нибудь из Лаброев, они мне помогут.
        Подбежал Серк, с помощью которого я поднялся, отошёл на десяток шагов от места привала и облегчился. После возвращения на одеяло стало немного легче.
        – Может, поедите? – спросил наёмник.
        – Мне нужно полежать и немного прийти в себя, – ответил я. – Мои сумки не потеряли?
        – Всё в целости, – ответил он. – Вещи сохранили, а у кочевников взяли десять коней, луки и одеяла. Ещё забили корову и запаслись мясом. Мы остановились на весь день, поэтому у вас будет время подлечиться. Здесь хорошая вода, а кочевники почему-то ушли.
        Я полежал, вспоминая подробности вылазки к стаду, а потом обратился к Сару и впервые не получил ответа. Попытки связаться с хозяином тела ни к чему не привели. Это нельзя было объяснить его нежеланием общаться. Или удар топора убил его личность, или она потеряла связь с телом. Несмотря на то, что такой исход давал право на долгую жизнь, я был огорчён и напуган. Сар всегда приходил на помощь и спасал от смертельной опасности. Мне были по-прежнему доступны сила, быстрота и чувствительность тела, но загр был великолепным бойцом, а я только умел драться. И дело было не только в этом. В последнее время мы с ним сроднились. В детстве меня опекал один из братьев, который был на два года старше. Защищал от мальчишек, вытирал сопли и утешал, когда доставалось от отца. Я тогда не мог представить себя без его опеки, а сейчас подобные чувства были к куда-то исчезнувшему Сару. Оставалось надеяться, что он сможет вернуться. А пока нужно срочно избавиться от последствий удара и освоиться с мечами. Я фехтовал мечом и кинжалом, но с двумя мечами дрались по-другому. У братьев было по два клинка, придётся учиться у них, конечно, не сейчас, а когда пройдём степь.
        – Как себя чувствуете? – спросил подошедший Марх. – Сможете ехать, или опять привязывать ремнями?
        – Если сегодня отдохну и завтра не будет скачки, обойдёмся без ремней, – ответил я. – Уберите эти вонючие одеяла, я лучше полежу на траве. Зачем меня укрыли?
        – Ночью было прохладно, поэтому Лера отдала вам своё одеяло, – объяснил он. – Я не чувствую никакой вони.
        Наёмник забрал одеяла и ушёл, но я недолго оставался один.
        – Вам что-нибудь нужно? – спросила присевшая на корточки девушка. – Может, хотите есть? Я сварила кашу.
        – И на чём же ты её варила? Что вы используете для растопки?
        – Сейчас жгли ветви кустов, – ответила она, – а раньше был кизяк. Это высушенный навоз.
        – Спасибо за одеяло, – поблагодарил я. – Сейчас не хочется есть, может быть, потом.
        – Как вы себя чувствуете? – спросила Лера. – Вам не трудно говорить? Если мешаю, могу уйти.
        – Сегодня уже лучше. Серк сказал, что отсюда ушли кочевники. Что он имел в виду?
        – Мы видели два брошенных стойбища, – ответила она, – а возле воды не было стад. Кочевники могут перенести место стоянки, но от источников уходят, только когда они пересыхают. Здесь много воды, поэтому брат считает, что их кто-то согнал.
        – А почему вы не пользуетесь луками?
        – У отца был лук, а из брата плохой лучник. Он даже с двумя глазами стрелял хуже меня. А я не могу пользоваться боевым луком, потому что не хватает сил. Был охотничий, но я оставила его в семье.
        – Лера, а почему ты так на меня смотришь? – спросил я, заставив её покраснеть.
        – Вы говорили насчёт проверки, – сказала девушка, стараясь не смотреть мне в глаза. – Ну тогда, на холме. У вас со многими женщинами не получалось?
        – Только с одной, – ответил я. – На гостевых дворах присылали тех, кого уже любили загры. А у тебя ещё никого не было? Сколько же тебе лет?
        – Кому нужны рыжие! – с горечью сказала она. – И из кого мне было выбирать? Переселенцы могли сделать женщиной, для большего я была не нужна. А так хотелось любви! У одного из тех, кого мы вели в Тору, были книги о страстной любви. Когда ехали шагом, он читал вслух. Мать потом сказала, что это выдумки. Родители не любили друг друга, хотя никогда не ссорились. Я и подумала, что вы тоже рыжий, да ещё красивый... Может, будем вместе? Могли бы попроситься в отряд к наёмникам. От такого бойца никто не откажется, поэтому взяли бы и меня. Если хотите, мы можем попробовать. Дети от такой связи бывают редко, а я не дорожу девственностью.
        – Мне сейчас только пробовать. Да и потом... Я не занимаюсь этим при всех, а когда ещё предоставится возможность уединиться! И вряд ли это понравится твоему брату. Не хочется, чтобы он ткнул мне в спину чем-нибудь острым.
        – Раш не такой! – горячо возразила Лера. – Он не ударит в спину! Брат меня любит и никогда не сделает плохо. Если я решу сама, он это примет. А место найдём, вы, главное, выздоравливайте.
        – Я уже не такой сильный боец, каким был, – признался я. – Загр не отзывается после удара, поэтому у меня осталось только тело, но не его навыки бойца. Теперь нужно учиться бою двумя мечами, а пока не научусь, буду драться одним. Я не неумеха, но с ним не сравнюсь.
        Я не собирался это скрывать и рассказал бы спутникам, чтобы больше рассчитывали на себя, а не на помощь исчезнувшего Сара. Пусть теперь расскажет она.
        – Я буду любить вас и такого! – пообещала она. – Может, так даже лучше, потому что загру я точно не нужна.
        – Я от тебя не отказываюсь, но поговорим об этом позже, – сказал я. – А сейчас я хочу отдохнуть.
        Отдыхать было не от чего, но хотелось подумать, а Лера мешала со своей любовью. Она послушно ушла, а я задумался о том, что делать дальше. Мне говорили, что личность человека – это его дух и память. Моя никуда не исчезла, значит, топор не выбил из Сара дух, а только повредил ему память. У нас был дальний родственник, который потерял память из-за удара разбойничьей дубины. Арон перестал кого-либо узнавать, да и говорить мог только на самые простые темы. Память так и не восстановилась, и он через несколько лет умер. Наверное, и мне в дальнейшем нужно рассчитывать только на себя. Я не сомневался в том, что, если доберусь до Зарбы, смогу выгодно продать жемчуг. Со временем найду и того, с кем можно отправить отцу золото. Остаётся решить вопрос: стоит ли возвращаться самому. Я знал своего родителя и был уверен в том, что в семью возьмут даже в таком виде. И что дальше? В Дерме к заграм относились с прохладцей. А как ещё относиться к тем, кто продаёт свой уд или за деньги рискует собой вместо другого? Столичные купцы не признали бы меня ровней, и пришлось бы не вылезать из походов, причём поручали бы самые опасные маршруты. Тоже жизнь, но не такая, о какой я мечтал. Если правда то, что в Зарбе привечают чужаков, я мог бы там хорошо устроиться. Немного беспокоило королевское поручение, но с ним можно было не спешить. Ловят глупых или неосторожных, а я себя таким не считал. О Лере пока не думал. Девушка нравилась, но даже если получится проба, то я не буду спешить с женитьбой. Может, найду кого-нибудь получше.
        К полудню я уже сам поднялся и поел кашу. После этого приказал Серку принести мои сумки и проверил их содержимое. Всё было на месте. Я вытряхнул в сумку монеты из самого маленького кошеля и туго набил его жемчугом, перекладывая жемчужины обрезками перевязки, после чего с помощью шнура повесил на шею. Если пропадёт ларец, отцу придётся обойтись без золота, но я уже не буду бедствовать.
        Вечером подошла Лера.
        – Я говорила с братом, – сказала она, сев рядом со мной. – Он недоволен моим решением, но не будет нам мешать. Вы ещё не выздоровели?
        – Куда ты спешишь? – недовольно спросил я.
        – Я хочу знать, подходим мы друг другу или нет, – ответила девушка. – И потом скоро поедем по самым опасным местам. Если меня убьют, так и не узнаю радости любви. Жрицы говорят, что Селия таких наказывает. Если к ней попадают девчонки вроде моей сестры, им делается скидка на возраст, а я давно должна была стать женщиной! Осенью уже исполнится семнадцать!
        Голова побаливала, но уже не сильно, и слабость прошла, поэтому я решил ей не отказывать. Я не собирался заниматься этим весь вечер, но недолго уже мог. Все отдыхали и старательно делали вид, что не заметили нашего ухода. Отошли на сотню шагов, и я стал раздеваться. Одеяло не взял из-за запаха. Ничего, полежим на моей одежде. Лера тоже быстро стянула платье, под которым не оказалось рубашки. Я сразу на неё отреагировал.
        – Какой он большой! – с опаской сказала она, глядя на мой уд. – Это будет не очень больно?
        – Не бойся, – отозвался я ложась на одежду. – Если ничего не получится, не будет и боли, а если он войдёт... Почувствуешь боль, но тебе будет не до неё. Садись на меня, буду тебя готовить.
        У меня ни разу не было девственницы, поэтому старался быть осторожным даже в ласках. Всё получилось, и меня даже хватило на два раза, а она от страсти совсем потеряла голову. Я головы не терял, наверное, потому, что она опять разболелась. Удовольствие, конечно, испытал, но меньше, чем обычно. Любовью всё-таки нужно заниматься здоровым.
        – Я так рада! – восторженно говорила Лера, когда мы возвращались к остальным. – Давай сходим утром?
        – Я неважно себя чувствую, а силы нужно беречь для дороги. Главное – выжить и добраться до Торы, а потом можно заняться любовью. Нам долго ехать?
        – Если ничего не помешает, то три или четыре дня, – ответила разочарованная девушка. – Завтра будем ехать по землям самых больших племён. По слухам, они и передрались. Странно, что мы до сих пор никого не встретили.
        Она недолго расстраивалась и, когда пришли на стоянку, опять была весёлой и радовалась тому, что стала женщиной и мы подходим друг другу. Глядя на сестру, Раш сам стал не таким мрачным, как обычно. Вот мог бы я так веселиться на следующий день после гибели семьи? Или она в своём горе уцепилась за любовь, чтобы не погрузиться в отчаяние? Позже я узнал, что между родителями и детьми не было тёплых чувств, и рыдания Леры были вызваны смертью сестры. На ночь она постелила своё одеяло рядом с моим, но потом отодвинулась, сказав, что моя близость рождает желание и не даёт уснуть.
        Утром я чувствовал себя нормально. Голова не болела, а опухоль на лбу исчезла без следа. В человеческом теле так легко не отделался бы. Интересно, что могло хрустеть под моей ногой? На лугу не было ничего, кроме травы и дерьма, поэтому Сар перестал осторожничать. Слава Ларею, что боевой топорик ударил обухом. Для лезвия даже череп загра был недостаточно прочным.
        Кусты сожгли за один раз, поэтому сегодня обошлись без костра и горячего завтрака. Поели оставшееся со вчерашнего дня жареное мясо, оседлали лошадей и поспешили тронуться в путь. Трава была не очень высокая, и степные лошади уверенно шли по ней рысью. По словам Раша, они чувствовали даже норы грызунов. Может и так, потому что за всё время похода по степи ни одна из них не оступилась и не поломала ног, хотя шагом сейчас двигались только для того, чтобы дать им отдохнуть. Когда время перевалило за полдень, ветер принёс запах падали.
        – Там смердит! – крикнул я, показав направление рукой.
        – Я ничего не чувствую, – сказал Раш. – Нам туда ехать, заодно посмотрим. Степь ровная, поэтому опасность увидим издалека.
        Вскоре и остальные почувствовали вонь, а я был вынужден смочить перевязку и замотать нос. Кони тоже чувствовали смерть и вели себя беспокойно. Вскоре завоняло так, что стали слезиться глаза.
        – Нужно объехать, – решил Раш. – Наверное, рубились кочевники, а уцелевшие не смогли или не захотели хоронить павших. Судя по запаху, их там сотни. Теперь понятно, почему нам никто не встретился.
        Объезжали долго и смогли нормально дышать, лишь оставив место побоища далеко за спиной. После этого никто не хотел есть. Для отдыха остановились ближе к вечеру, когда нашли воду. Неподалёку было брошенное стойбище, в котором нашли солому и много кизяка. Костёр пованивал, но зато у нас был нормальный ужин. После него отдыхали, а когда стемнело, Лера увела меня доказывать любовь. Она любила тихо, поэтому можно было не уходить далеко. Я чувствовал себя нормально и применил всё, на что был способен. В результате после страстных стонов получил слёзы.
        – Я не смогу без тебя! – плакала девушка. – Я не могла даже представить, что бывает такое! Если бросишь, перережу себе горло – так и знай! Можешь не жениться, только не уходи! Я готова для тебя на всё!
        Я не чувствовал такой готовности и любви, но успокоил её как мог:
        – Перестань реветь! Я не могу бросить красивую девушку, которая меня так любит, да ещё рыжую! Если выживем, будем вместе.
        Мы вернулись на стоянку и легли спать. В эту ночь мне опять приснился сон Сара. Он был неотличим от реальности, и на этот раз были не хождения, а разговор. Я увидел небольшую комнату, похожую на ту, в которой мой отец решал торговые дела, но роскошно обставленную. За большим столом из тёмного дерева сидел пожилой загр, похожий на Сара. Раньше для меня все загры были на одно лицо, теперь я мог в них разбираться. Себя я не видел, только лежавшие на коленях руки.
        – Ты когда-нибудь возьмёшься за ум? – на незнакомом языке спросил пожилой.
        Я никогда не слышал таких слов, но они были так же понятны, как язык Дерма.
        – Чего вы от меня хотите, отец? – сказал Сар. – Говорите, я выполню всё, кроме вашего требования порвать с Герой.
        – Для тебя любовь дороже семьи? – спросил отец. – Ты не дурак и должен понимать, что тебе её не отдадут! И у горда Гая не безграничное терпение. О вашей любви уже болтают в столице. Тебе это может быть лестно, а для него такие разговоры – это умаление чести! Если он перейдёт к крайним мерам, никого из нас не останется! Я уже много прожил, но у тебя есть брат и сёстры! Одним словом, если ты не возьмёшься за ум, я буду вынужден отлучить тебя от семьи. Если погибнешь, то один, а не утянешь в мир духов всех нас! И не вздумай с ней сбежать, а то горд отомстит нам, несмотря на твоё отлучение!
        – Я не смогу забыть, отец! – крикнул Сар. – Как вы не можете этого понять? И она сказала, что скорее перережет себе горло, чем отдастся другому!
        – Я всё могу понять! – тоже крикнул отец. – Можно многим поступиться, если наградой будет счастье с любимой! Но вы получите в награду горе и смерть! Нужна тебе такая любовь? Ты бы ещё попросил короля отдать тебе в жены одну из его дочерей! Совсем лишился рассудка из-за своей любви? Тогда подай прошение на флот и плыви воевать с дикарями. Рано или поздно найдёшь смерть и избавишься от мучений. Так хотя бы не подставишь нас под удар и принесёшь пользу Заградору!
        – Я должен хоть раз её увидеть, а потом буду решать.
        – Смотри, сын! – с горечью сказал отец. – Не наделай глупостей, о которых будешь жалеть всю жизнь! В твоём возрасте любовь кажется неповторимой, избранница – единственной, а страсть туманит разум. На самом деле всё не так, как ты вообразил. Иди и подумай над моими словами. Я желаю тебе только добра, но ты у меня не один.
        Я проснулся с бешено колотящимся сердцем, весь мокрый от пота. Пришлось раздеться и сидеть, пока не обсохну, заодно успокоился. Судя по этому сну, память Сара не исчезла, только его дух не мог до неё дотянуться. Я взглянул на лежавшую рядом девушку и в первый раз почувствовал нежность. Укрыв её своим одеялом, я оделся и лёг досыпать.


                Глава 6


        – И что будем теперь делать? – спросил лежавший рядом со мной Серк.
        Я впервые видел молодого наёмника таким растерянным. С края рощи, в которой укрылся наш отряд, было хорошо видно город и снующих по дороге кочевников.
        Из распахнутых ворот Орда одна за другой выезжали чем-то гружённые повозки, которые в сопровождении всадников двигались в сторону степи. Мы не увидели каких-то разрушений, только в нескольких местах из-за городской стены поднимались столбы чёрного дыма.
        – Они рехнулись! – мрачно сказал лежавший по правую руку Раш. – Разграбят приграничные земли Торы, а в голодный год сдохнут!
        Мы уже пару свечей наблюдали за городом и дорогой, а остальные ждали в роще с лошадьми.
        – Все не сдохнут, – отозвался я. – Хватит здесь лежать, давайте возвращаться к нашим.
        – Что-нибудь решили? – встретил нас вопросом Марх.
        Ему коротко рассказали об увиденном.
        – Днём не проедем, – сделал вывод наёмник, – а удаляться от дороги...
        – Предлагаешь ехать ночью? – задумался я. – Раш, ты хорошо говоришь на языке кочевников?
        – Не хуже их самих, – ответил брат Леры. – Мальчишкой не вылезал из стойбища Бурея. Меня там оставляли, когда родители водили караваны. Вот сестра ездила с ними. Но за кочевника не сойду из-за роста. Я высокий, а они маломерки, да и рожи темнее наших.
        – Вряд ли они ездят ночами, – сказал я, – но могут ночевать у дороги и жечь костры. Леса пойдут дальше, а пока много открытых мест, и такую стоянку нетрудно обойти. Ты хорошо знаешь королевство?
        – Знаю только то, что о нём рассказывали возвращавшиеся из Зарбы купцы, а сам не был. Доводили переселенцев до Орда и ждали в нём тех, кому нужно идти в Салею.
        – Нельзя удаляться от дороги, – повторил Марх. – Я думаю, что ночью по ней пройдём, трудности могут быть с поиском стоянок, в которых можно укрыться днём. Если будем пробираться по диким местам, без проводника не найдём воду и потеряем лошадей. Да и еды мало, поэтому можем сгинуть в лесах.
        – Так и сделаем, – решил я, – а сейчас поедим и ляжем спать. Мы далеко от дороги, а я сплю чутко, так что обойдёмся без дежурства.
        Лера уже сварила кашу, поэтому задержки с едой не было. Пока я ел, она сидела рядом, а потом предложила прогуляться. Девушка так приохотилась к любви, что использовала для неё любую возможность. Я начал отвечать на её чувства, поэтому наши слияния не походили на развлечения на гостевых дворах или мои походы в дом любви. Там я только получал удовольствие, сейчас... Для описания таких чувств не придумали слов.
        – Отложим любовь, – с сожалением отказался я. – Мы не удовлетворимся малым, а я потом сплю как убитый и долго не могу драться в полную силу. Если нас ничего не задержит, пройдём Тору за пять ночей, а пока придётся терпеть. Ты уже поела? Тогда ложимся спать.
        Мы хорошо выспались, и, когда начало темнеть, я вышел из рощи посмотреть на дорогу. В сумерках, да ещё с такого расстояния, меня не увидели бы, поэтому не стал прятаться. Дорога была безлюдной, и пришлось довольно долго ждать, пока по ней проехал небольшой отряд всадников.
        – Можно выступать, – сказал я, вернувшись к спутникам. – Видел только десяток конных, а когда доберёмся до дороги, стемнеет и перестанут ездить. Даже если на кого-нибудь нарвёмся, они не разберут, кто едет, а Раш представит нас воинами Бурея.
        Расчёт оказался верным, и мы всю ночь ехали по дороге, никого не встретив. Незадолго до рассвета увидели съезд к деревне.
        – Я за то, чтобы свернуть, – предложил Марх. – Надо искать место для стоянки, и нам нужна вода для лошадей. Если в деревне есть кто-нибудь из кочевников, нужно вырезать. Много их там не будет, а с несколькими как-нибудь справимся. Уже светлеет, а вокруг нет ни одной рощи.
        С ним никто не спорил, и мы свернули на узкую, едва заметную дорогу. Быстро светлело, поэтому приходилось торопиться. Местность была ровной, и вскоре увидели расположенную на берегу небольшой реки деревню. Один из домов был сожжён, а остальные не имели видимых повреждений. Когда подъехали ближе, смогли разглядеть небольшой лес.
        – Похоже, что там никого нет, – сказал Марх. – Правда, ещё рано и могут спать, но обычно деревенские в такое время уже встают.
        – Пахнет падалью, – принюхался я. – Не из деревни, а вон оттуда!
        Мы приготовили арбалеты и спешились у крайнего дома. Оставили Леру охранять лошадей и пошли проверять дома. Они были пустыми, причём отсутствовали не только хозяева, но и их имущество. В двух дворах видели кошек, которые от нас убежали. В хлевах не нашли скотины, в курятниках – кур, исчезли даже собаки. Но вода в колодцах была чистой, и с них не сняли вёдер.
        – Кочевники не поганят воду, – сказал Раш. – За такое отрубают руки. Но еду мы здесь не найдём, разве что покопаться в огородах. В садах всё оборвали. Я съезжу посмотреть, что смердит.
        Вернувшись, он рассказал, что видел перебитых крестьян.
        – Там только старые и малыши, остальных наверняка угнали с собой. Мак, я думаю, что нам нужно отсюда уйти. Раз не сожгли дома, значит, оставили их для себя и могут вернуться. Иначе не возились бы с деревенскими, а порубили прямо здесь. Воду можно взять в колодцах или из реки, а прятаться лучше в лесу.
        Мы так и сделали, но сначала прошлись с лопатами по огородам и выкопали много моркови и свеклы. Серк ещё раз пробежался по дворам и нашёл мешок с овсом.
        – Надо избавляться от заводных лошадей, – сказал Марх, когда нашли в лесу большую поляну и расположились на отдых. – Нам от них никакой пользы, одна морока. Морковь утолит голод, но с такой едой быстро лишимся сил, а кони – это мясо.
        – У нас осталось вяленое, – отозвался я. – Когда доедим, посмотрим. Если не будет другой еды, вспомним о твоём предложении.
        Лера сварила овощи с последней крупой, и мы, поев, легли спать. На этот раз установили дежурства для наблюдения за деревней. Эта предосторожность оказалась лишней, потому что в неё никто не приехал.
        Вторая ночь ничем не отличалась от первой. Мы никого не встретили и остановились на отдых в такой же очищенной от жителей деревне. Вместо реки здесь было большое озеро, а две находившиеся неподалёку рощи крестьяне почти полностью свели на дрова. Наверное, и здесь кочевники избавились от стариков, но мы не почувствовали запаха и не искали тел.
        – Заночуем в доме, – решил я. – В рощах не спрячемся с лошадьми. Эта деревня дальше от дороги, поэтому вряд ли в неё приедут, да ещё днём.
        – Надо кого-нибудь захватить, – посоветовал Раш. – Едем наобум, а это очень опасно. Вряд ли кочевники заняли всё королевство, поэтому впереди могут сражаться. Допросим пленного и хоть что-то узнаем.
        – И где будешь захватывать? – спросил Марх. – Кочевники не удаляются от дороги, а там не спрячешься. Нас слишком мало, чтобы драться, можем только напасть из засады. Я ещё одну ночь ехал бы дорогой, а потом ушёл в сторону. До Зарбы будет недалеко, так что уже не пропадём. В крайнем случае, как я предлагал, съедим лишних лошадей.
        – Брат правильно сказал, – поддержал его Серк. – Даже если пойдут леса, возле дороги всё вырублено. Издали трудно попасть во всадника, поэтому мы завалим болтами двух или трёх, а остальные сбегут за подмогой и устроят облаву.
        – Рано об этом говорить, – прекратил я спор. – Пока дорога безопасная, мы с неё не уйдём.
        Заняли самый дальний дом, выкопали на огороде всю морковь и большую часть скормили лошадям. Остальную Лера сварила с остатками вяленого мяса. Серк хотел попробовать ловить рыбу, но не нашёл ни одной сети.
        – Выгребли всё без остатка! – ругал он степных воинов. – Я понимаю, когда берут что-то ценное, но здесь вообще ничего не осталось!
        – Не шуми, – сказал ему Раш. – Тебе не спать, а нам мешаешь. Кочевники живут очень бедно, поэтому и берут крестьянское барахло. Это тебе оно не нужно, а им в хозяйстве пригодиться.
        Дежуривший первым наёмник ушёл во двор, и вскоре в доме спали все, кроме меня и Леры.
        – Тебе сегодня не дежурить, – шепнула она мне. – Пойдём на чердак! Я на него забралась и увидела сено. Ну, Мак, сколько можно терпеть! Успеем ещё выспаться!
        Я хотел того же, поэтому ей не пришлось меня уговаривать. Сена было немного, но нам хватило.
        – Давай не слезать? – предложила любимая, когда мы закончили. – У меня не осталось сил. И на сене мягче спать, чем на лавках.
        Силы у меня были, не было желания шевелиться, поэтому мы там и заснули в обнимку. Разбудил Серк.
        – Быстро слезайте! – крикнул наёмник. – К нам гости!
        «Гостей» было около двадцати, все конные. Они были далеко и ехали не спеша, поэтому мы успели обсудить, что делать.
        – Если уедем, нас заметят, – сказал Марх. – В степи от кочевников не уйдём, разве что поможет темнота.
        – До ночи далеко, – возразил Раш, – догонят раньше. Их в три раза больше, так что погонятся обязательно. Мы, может, и ушли бы, но Мак отстанет. Не смогут лошади под ним быстро скакать, даже если будет их менять. Нужно притаиться здесь. Они не пойдут проверять деревню толпой и вряд ли возьмут с собой луки. Перебьём из засады и будем ждать следующих. Арбалеты можно держать про запас, а стрелять из луков. Стрелки из нас неважные, но с десяти шагов попадёт любой. Если мы их ополовиним, можно и удрать. Тогда не погонятся.
        Я растерялся, а остальные не возражали, поэтому Раш взял оборону в свои руки. Лошадей увели за дом, а сами укрылись в разных местах и стали ждать проверяльщиков. Я загнал Леру обратно на чердак, а сам спрятался на крыше. Долго было тихо, а потом послышались приближающиеся голоса. Видимо, кочевники знали, что деревня очищена от жителей, и не проявили осторожности. По дороге в нашу сторону шли пятеро мужчин. Оружия, кроме висевших на поясе мечей, у них не было. Проверив соседний дом, они подошли к нашему.
        Дома я иногда стрелял из охотничьего лука, а когда забрали луки кочевников, все немного потренировались в стрельбе. Мы не могли похвастаться меткостью или сноровкой, но не так уж трудно стрелять с небольшого расстояния в почти неподвижную цель. По сигналу Раша я без труда вогнал стрелу в грудь вошедшему во двор воину и схватил следующую. Сигнал он дал криком, поэтому все выстрелили одновременно. Никто не промахнулся, но цели не распределяли, поэтому один из воинов уцелел. Он не успел закричать, только повернулся, чтобы сбежать, получил в спину две стрелы и упал. Мои спутники поспешили выйти из укрытий, а я спрыгнул с крыши. Лере крикнул, чтобы оставалась на чердаке. Кочевники были мертвы, и мы оттащили их на огород. После этого присыпали землёй пятна крови и вернулись на свои места.
        Те, кто пришёл проверять, почему не вернулась первая группа, были уже с луками, но им это не помогло. Во двор вошли трое, и столько же остались ждать на дороге. Плохо, что мы не договорились о том, кого бить в таком случае, поэтому после крика Раша упали два воина во дворе и один – на дороге. Ещё двух убили почти сразу, но последнему удалось удрать. По нему стреляли, но промахнулись.
        – Они не придут, – уверенно сказал Раш, когда мы собрались во дворе. – Осталось пять или шесть кочевников, а сбежавший скажет, что нас здесь не меньше, а то и приврёт от страха. К тому же уже темнеет. Ещё немного – и от луков будет мало проку. Я думаю, что они помчатся за помощью. А нам нужно поскорее уносить отсюда ноги.
        Один из лежавших во дворе воинов застонал и попытался подняться.
        – Может, не надо? – остановил Серк взявшегося за меч брата. – Мы не сможем быстро скакать в темноте, поэтому не будем пользоваться заводными лошадьми. Примотаем его к одной из них и, если не помрёт, допросим.
        – Они уезжают! – закричала с чердака Лера. – Шесть всадников и десять лошадей!
        – Мы тоже уезжаем, – сказал я. – Примотайте его к лошади, только сначала нужно перевязать, а то зря провозимся. И надо наполнить бурдюк. Лера, слазь оттуда!
        Сборы не заняли много времени, и мы дотемна покинули деревню. Направление выбрали с таким расчётом, чтобы не сильно отдаляться от дороги. Я рассчитывал воспользоваться ею этой ночью. Когда совсем стемнело, сделали остановку.
        – Как он? – спросил я Серка, который осматривал кочевника.
        – В сознании, но очень плох, – ответил наёмник. – Нужно допросить, пока не кончился.
        – Снимайте, – приказал я. – Раш, дай ему воды и постарайся узнать о дороге.
        – Он у меня заговорит! – пообещал брат Леры, развязывая державшие раненого ремни. – Если попробует молчать, сожрёт собственные кишки!
        Пленник не запирался и получил лёгкую смерть. Допрос длился меньше свечи, после чего Раш подошёл к нам.
        – Эту ночь можно ехать по дороге, а потом с неё уйдём, – сказал он, сев рядом со мной. – Кочевники захватили три города, а потом им дали отпор. Войска королевы не смогли отбить захваченное, но перекрыли дорогу.
        – Какой королевы? – удивился я. – Неужели вмешалась королева Зарбы?
        – Нет, это королева Торы Вара, – ответил Раш. – Перед войной кто-то отравил её мужа, а старшему сыну рано править. Я спросил, как они захватывали города. Действовали предательством, подкупая местных. Те ночью вырезали караул и открывали ворота. До места, где дерутся, ехать два дня, но там на дороге может быть охрана, да и вообще много их воинов. Здесь три великих хана, а племена четвёртого были ими побиты в сражении. Наверное, это они так смердели в степи. Ещё один великий хан напал на королевство на западе. Там тоже много городов и дороги.
        – Нам нельзя выходить на дорогу, – сказал Марх. – Кочевники затоптали следы, но нетрудно догадаться, как мы очутились в той деревне. Они не будут нас искать ночью, но могут сделать засаду.
        Они начали спорить, а я не мог выбрать правильное решение и в очередной раз пожалел об отсутствии Сара.
        – А давайте ехать вдоль дороги? – предложила Лера. – Если не уйдём от неё далеко, обязательно наткнёмся на одну из деревень. Еды в них не достанем, но хоть будет вода. У нас уже не осталось крупы и мяса, но на несколько дней хватит одной лошади. Только нужно место, где много дров. Если не закоптим мясо, оно быстро пропадёт.
        – Дельный план, – одобрил я. – Нам бы ещё определиться с направлением.
        Определиться действительно было трудно, потому что небо полностью закрыли облака и даже с моим зрением было видно не дальше чем на два десятка шагов.
        – А зачем с ним определяться? – с насмешкой спросил Раш. – Если не выходить на дорогу, можно ехать днём, а сейчас нужно спать.
        Он видел мою растерянность в деревне, да и сейчас я не сказал ничего умного, только слушал других. По-моему, я стремительно терял у него уважение, заработанное Саром.
        – Не возражаю, – задавив в себе злость, согласился я. – Только отъедем от этого места. Надо было тебе не резать шею, а пробить сердце. Здесь так воняет кровью, что будет трудно заснуть.
        Ночь прошла спокойно, и с рассветом все были на ногах. Лошадей не рассёдлывали, а утром их только напоили и продолжили путь. Еды не осталось совсем, поэтому обошлись без завтрака. К полудню одну за другой встретили три небольшие реки. Две перешли вброд, а третью пришлось переплыть. Появились заросли кустарников и отдельные деревья, а после третьей реки – и небольшие рощи. Возле одной из них сделали привал. Наёмники отвели подальше одну из заводных лошадей, забили и нарезали мясо. Пока они с этим возились, Раш с Лерой занялись коптильней и развели небольшой костёр, а я собирал для них сучья. Дорога была далеко, поэтому мы не боялись того, что кто-нибудь увидит дым. Да и не было сильного, даже когда Раш стал коптить мясо.
        – Это мясо сохранится дней пять, а на сегодня мы его нажарим, – объяснил он, когда я спросил насчёт дыма. – Я закончу через четыре свечи, и можно будет ехать.
        – Скоро пойдут леса, – сказал подошедший к нам Марх. – Можно взглянуть на вашу карту?
        – На ней только дорога, – отозвался я и, развязав сумку, достал карту. – Что вы хотели увидеть?
        – Смотрите сюда! – показал он пальцем. – Нам нужно в столицу, а она находится в стороне. Видите, как поворачивает дорога? Я думаю, что нет смысла идти вдоль неё лесом с риском нарваться на кочевников, а лучше пройти через тот же лес напрямик. Если карта не врёт, можно сократить путь вдвое. Мясо будет, а воды хватит на два дня. Если не найдём, день как-нибудь потерпим, а за три должны дойти.
        – Можно попробовать, – согласился я. – Марх, не жалеете, что приняли мой заказ?
        – С теми деньгами, которые вы обещали заплатить, мы за один поход заработаем столько, сколько обычно получают за три года, – ответил он. – Пока нам везёт и нет оснований для сожалений, а если влипнем... Может, и пожалею, но, скорее всего, не успею. Вот о нас точно никто не будет жалеть, потому что нет родни. Мы ещё посмотрим и, может быть, останемся в Зарбе. Вы найдёте кого-нибудь для обратной дороги. Плохо, что не увидим заплаченного вами серебра. Я спрятал его, а теперь жалею.
        – Идите есть, – позвала нас Лера. – Я уже пожарила мясо, и оно немного остыло.
        Жареная конина была жестковатой, но вкусной, особенно для нас. Мяса было много, поэтому с голодухи немного переели.
        – Поешь сама и отдыхай, – сказал я, закончив обедать, – а я пожарю остальное.
        – Я уже наелась, – отказалась она. – У меня осталось не так много готовки, а тебе не стоит заниматься женским делом. Отдыхай, я сделаю это в седле.
        Лера закончила раньше брата и прилегла возле меня.
        – Нажарила на два дня, – сказала она, положив голову мне на грудь. – Еды нам хватит, а вот чем будем кормить лошадей? Купцы говорили, что в окрестностях столицы растут леса из огромных елей, которые полностью закрывают небо. Будут ли там трава или хотя бы кусты?
        – Люди любят приврать, – отозвался я. – Не бывает таких лесов. Но если и вправду так, нам же лучше. Такой лес должен быть редким и без подлеска, поэтому мы легко его пройдём. Густолесье хуже. Если в него попадём, придётся бросить лошадей.
        – Так надоела дорога! – пожаловалась девушка. – Хочется хоть ненадолго где-нибудь остановиться и пожить нормальной жизнью. Я так жила только тогда, когда родители ждали караваны в Орде. А если у нас когда-нибудь будет свой дом...
        – Потерпи, – сказал я и поцеловал её в макушку. – Всё у нас с тобой ещё будет!
        Когда Раш сообщил, что мясо готово, мы быстро собрались и продолжили путь на север. Постепенно рощи стали сливаться в молодой густой лес. Ехать через него было трудно, поэтому такие места старались объезжать. К вечеру увидели деревню.
        – Кочевники! – сказал Раш, показав рукой. – Видите табун? Если в нём нет заводных лошадей, в деревне остановилось не меньше сотни воинов!
        – Лес пока не сплошной, поэтому будет нетрудно объехать, – отозвался я. – Воду наберём в реке, а больше нам ничего не нужно.
        Пришлось вернуться назад и искать удобную дорогу. Во время объезда перешли вброд через небольшую реку, напоили в ней лошадей и набрали воду в бурдюк и фляги. До вечера ушли далеко от деревни и остановились на ночлег. Травы было много, поэтому расседлали, стреножили лошадей и оставили их пастись, а сами поели и легли на одеяла. Я сегодня дежурил, так что пришлось обойтись без любви. Лера быстро уснула, а я лежал и думал о будущем. Звуки и запахи были привычными, не несли в себе угрозы и мне не мешали. Облаков не было, и надо мной раскинулось звёздное небо. Купцы хорошо знали созвездия, по которым определяли направление и могли оценить время. Я отлежал полночи и разбудил Серка, которому передал дежурство. Заснул сразу, а незадолго до пробуждения увидел сон. Я опять был Саром, а снился большой и ухоженный парк, по которому гулял, держа за руку дочь горда Гая. Гера была одета в свободное платье из тонкого голубого шёлка, а волосы отбросила за спину. Она не сводила с меня любящих глаз, а я любовался её лицом и таял от нежности. Неожиданно из-за поворота аллеи вышли трое.
        – Вот вы где! – зло сказал шедший первым молодой загр, одетый в зелёный, шитый золотом наряд. – Вас предупреждали, князь? Неужели вы думали, что мы будем долго терпеть? Уйди, сестра!
        – И не подумаю! – сказала закрывшая меня Гера. – Уйдёт Сар, и вы ничего ему не сделаете!
        – Разговаривать с тобой! – рассердился брат, шагнул к нам и схватил её за руку. Рванув на себя вскрикнувшую от боли девушку, он заставил меня её отпустить.
        Двое в чёрном вскинули руки, и я понял, что сейчас умру. Даже с оружием трудно противостоять ночным убийцам, тем более я ничего не мог сделать безоружный. Гера ударила брата коленом и рванулась ко мне. Она сделала это так быстро и неожиданно, что никто не успел отреагировать. Её брат падал на дорожку, я хотел оттолкнуть любимую, а в мою грудь летели два отравленных ножа. Я оттолкнул её, но уже мёртвую. Не знаю, что после этого сделал Сар. Наверное, горе и ярость помутили его рассудок и он сам этого не запомнил. Очнулся, когда все трое мужчин были мертвы. Я упал на колени и перевернул тело любимой. Один нож выпал из раны, второй я убрал сам. Ночные убийцы использовали только отравленное оружие, которое убивало мгновенно, поэтому я знал, что она мертва, но не хотел в это верить!
        – Что с тобой, Мак? – крикнула разбудившая меня Лера.
        – Приснился сон, – ответил я, вытирая рукавом слёзы. – А где все?
        – Брат седлает лошадей, а остальные ушли в рощу, – сказала она. – Тебя не хотели будить, но мне пришлось. Ты так стонал...
        – Спасибо за то, что разбудила, – поблагодарил я. – Нужно было сделать это сразу, как только рассвело. Ладно, я тоже сбегаю облегчиться.
        Роща была рядом, и когда я в неё шёл, встретил уже сделавших свои дела Лаброев. К моему возвращению лошади были осёдланы, поэтому сразу же выехали, а завтракали в сёдлах. Вскоре на небо начали наползать облака, которые на глазах темнели и множились в числе. Ветер усилился и теперь с шумом раскачивал кроны деревьев.
        – Будет дождь, – сказал Раш. – Может, остановимся и сделаем укрытие? Время есть.
        – Не хочется его терять, – отозвался я, – Хорошего укрытия не сделаем, а непогода, похоже, надолго, так что всё равно промокнем. Ничего, летом это не страшно.
        Дождь собирался долго, но полил такой, что можно было захлебнуться. Если я и преувеличиваю, то немного. Ветер усилился, а небо прочертила ослепительная молния, и мгновением позже загрохотало так, что кони в испуге заржали. Вскоре небо сверкало десятками стрел Хуга, а гром гремел не переставая.
        Наконец гроза ушла, но небо не очистилось от туч, и с него по-прежнему лил дождь, хоть уже и не такой сильный. Он прекратился, когда начало темнеть, заодно стих ветер. Холодно не было, но даже в тёплое время и без ветра неприятно ехать мокрым. Можно было поискать засохшее дерево и пустить его на дрова, но мы не управились бы до ночи, поэтому сняли с себя мокрую одежду и надели ту, которая хранилась в сумках. Запасных сапог ни у кого не было, так что пришлось ехать босиком.
        – Предлагаю свернуть к дороге, – сказал Марх. – Гроза вымочила всё, но там можно встретить деревню. Иначе не отдохнём сами, а коням будет ещё хуже.
        Я не хотел следовать его совету, потому что где-то рядом были армии кочевников и королевства Тора, но посмотрел на сгорбившуюся в седле Леру и согласился. Лучше бы я этого не делал. Скоро проходы между рощами исчезли, и пришлось ехать через лес. С деревьев так капало, что под их кронами шёл дождь, и на кустах было много воды, поэтому мы скоро опять промокли. В лесу было темнее, а из-за густого подлеска двигались в два раза медленней. Когда стемнело так, что хорошо видел только я, лес закончился вырубкой. Пришлось спешиться и взять лошадей под уздцы. Спотыкаясь о пни, выбрались на луг, а потом на дорогу. По ней подъехали к маленькой деревне. Когда-то в ней было два десятка домов, а сейчас уцелели только три. Остальные угадывались по остаткам печей. Несмотря на прошедший дождь, сильно воняло гарью, но если бы в одном из дворов были люди или кони, я их почувствовал бы. Ничего опасного не было, поэтому мы не осторожничали. Крайний дом только с виду казался целым, внутри всё было переломано и разбито. Следующий за ним не имел таких повреждений, но открывший дверь Серк сразу же её захлопнул.
        – Воняет тухлятиной, – объяснил он. – Наверное, там тела хозяев.
        – Там всё загажено, – добавил я. – Осмотрим последний дом и, если он не подойдёт, переночуем в хлеву.
        Нам повезло, и дом оказался нетронутым. В него перенесли вещи, а лошадей отвели в уцелевший сарай. Под навесом обнаружили большую поленницу и вскоре растопили печь. У Серка нашлось во что переодеться, поэтому его первого отправили дежурить. Остальные обложили печь мокрой одеждой и в ожидании, пока она высохнет, занялись ужином. Донёсшийся со двора вопль заставил бросить еду и схватиться за оружие. Дверь распахнулась, и в дом ворвались пятеро вооружённых мужчин. Двое направили в нашу сторону арбалеты, у остальных были только мечи. Самый молодой из них, у которого был дорогой плащ с золотой застёжкой, что-то спросил на незнакомом мне языке.
        – Это воины Торы, – сказал Раш. – Он спрашивает, кто мы такие.
        – Ответь, что мы торговцы из Дерма, – велел я. – Спроси, кто он такой и что сделали с Серком.
        – Это сын князя Марда, – после коротких переговоров сообщил Раш. – Он нам не верит и требует сдать оружие. Отвезут к своим, а там будут разбираться. А Серка они приняли за кочевника и перерезали горло. Он успел перед смертью выпустить кишки кому-то из солдат, так теперь с нас спросят и за это.
        Услышав о смерти брата, Марх с перекошенным яростью лицом прыгнул на солдат Торы и упал с болтом в груди. Выстреливший боец принялся спешно перезаряжать арбалет, а второй держал нас на прицеле. Княжич хотел что-то сказать, но я его опередил.
        – Передай, что мы сдаёмся, – изобразив на лице страх, – приказал я. – Стой здесь и придержи сестру, чтобы вы не попали мне под руку. И вслед за мной бросите оружие!
        Подождав, пока он переведёт мои слова, я бросил мечи на пол и протянул им руки. То же самое сделали брат с сестрой. Было видно, что солдаты Торы расслабились, а довольный княжич вложил меч в ножны. На него мне было плевать, главное, что опустились арбалеты. Человек этого не сумел бы, а у меня получилось. Вложив в прыжок все силы, я сбил с ног всех пятерых.


     Главы 7-8    http://www.proza.ru/2017/10/16/493