Прометей с востока Главы 1-2

                Ищенко Г.В. 2015 г
                anarhoret@mail.ru



                Прометей с востока



        Во все времена было много желающих подмять под себя соседей, захватить власть над миром и за счёт других жрать в три горла. Эльфам это почти удалось, после того как они силой навязали пострадавшим от великой войны королевствам запада свои деньги и порядки. Новым хозяевам мира мешают упрямые маозы, в княжествах которых не хотят отдавать своё золото за эльфийскую медь и послушно выполнять приказы из-за моря. Молодой маоз Глеб, наслушавшись рассказов о красивой жизни в королевствах запада, уезжает в них в поисках счастья. Ему повезло, но ни дворянство, ни большие по его меркам деньги, ни перспективы безбедно устроиться на западе не порвали его связи с соотечественниками. Узнав, что эльфы хотят обрушить на княжества маозов войска западных королевств и своё огненное оружие, юноша, рискуя всем, решает похитить эльфийские секреты.



                Глава 1


        – Отец, я уже всё для себя решил! – упрямо сказал Глеб. – Не моё это дело – ковыряться в земле! Пусть этим занимается Устин.
        – Давай отпустим Глеба, отец, – предложил младший брат. – Толку от него не будет. Для работы нужна сила, а брата можно перешибить соплёй. Он уже тебя перерос, а мужскую работу делать не может. Землю пахать – это не бегать по лесу с луком.
        – А ты и рад! – набросилась на Устина сестра. – Брат где-нибудь пропадёт, а здесь всё достанется тебе!
        – Хоть ты помолчи, – сердито сказал отец. – Все поели? Тогда мы идём в горницу, а ты наводи порядок.
        Мужчины встали из-за стола и ушли в самую большую и богатую комнату дома. Антип сел на лавку, а братья остались стоять. Молчал он недолго.
        – Значит, крестьянствовать не хочешь? – утвердительно спросил он у старшего сына. – А в дружину к князю пойдёшь?
        – Ну их, – сердито сказал Глеб. – Я вчера ходил к воеводе Трифону. Молодец, говорит, что горазд с луком, но уж больно ты хилый! Год будем учить с копьём, потом год – с мечом, а только после этого станешь младшим дружинником. А в старшие, если будешь стараться, попадёшь лет через пять!
        – А стараться, да ещё пять лет, тебе неохота, – усмехнулся отец. – И ведь вроде не лодырь. Ладно, говори, что надумал. Вижу же, что не просто так завёл разговор.
        – Я решил отправиться в западные королевства, – сказал Глеб. – Идар туда сходил, а потом Трифон сразу взял его десятником!
        – Глуп ты, сын! – рассердился отец. – Идар семь лет махал мечом на чужбине! Вместе с ним из деревни ушли ещё пятеро, а вернулся он один! Морда в шрамах и на руках не все пальцы. И он в два раза шире тебя. Брат правду сказал, что в тебе нет силы. С луком ты изрядно проворен, но одним этим боем не проживёшь! И кому ты такой нужен? Если и возьмут в дружину отроком, придётся точно так же, как и здесь, всему учиться. Так уж лучше заниматься этим на своей земле. Если и убьют, так хоть с пользой для княжества, а не просто так.
        – Там ценятся маозы, – упрямо сказал Глеб, – а здесь мы все такие и мне не будет никакой льготы. Я хочу посмотреть чужие земли, а в дружине придётся до седых волос торчать в княжестве.
        – Уже с кем-нибудь сговорился? – спросил Антип.
        – С купцом Вышатой, – ответил сын. – Он через два дня отправляет на запад обоз. У приказчика в охране четверо, а я буду пятым. Я вчера, когда ездил в город, забежал к гоблину сменять деньги. Всё своё серебро поменял на эльфийскую медь.
        – Вечно ты спешишь, – недовольно сказал отец. – Обменял бы десяток серебряных, а остальное взяли бы гоблины у пшеков, у них менять выгодней. Ладно, вижу, что тебя можно остановить, только переломав ноги. Тебе уже шестнадцать, так что я своим словом держать не буду, но и потакать твоей глупости тоже не собираюсь. Отдам свой шлем, а дочь соберёт еды в дорогу. А сейчас уйди с глаз, видеть тебя не хочу.
        – Что сказал отец? – заглядывая Глебу в глаза, спросила Васса, когда брат вышел во двор. – Бить не будет?
        – Я уже самостоятельный, – ответил он. – У отца остался Устин, да он и сам ещё женится и наплодит детей. – Так что, если я не вернусь...
        – Не смей говорить такие слова! – рассердилась сестра.
        – Тебе уже четырнадцать, – сказал Глеб, посмотрев на стройную и сильную девушку. – В этом году или в следующем выйдешь замуж, и будет уже другая семья, а потом пойдут дети...
        – При чём здесь это? – не поняла она. – У меня только два брата, и я люблю вас обоих!
        – Я тебя тоже люблю, – он обнял сестру и пригладил её волосы. – Эльфы в западных королевствах отбирают не всё золото. Им запрещают делать деньги, а на украшения запрета нет. Я куплю тебе золотые браслеты и серьги...
        – Не нужно мне твоё золото! – рассердилась она. – Вот зачем ты хочешь уехать, да ещё на запад? Если не сидится дома, поезжай с купцами на юг к песчаным оркам! Там к нам относятся с уважением.
        Она скинула его руку с плеча и убежала в дом. И так настроение было хреновым, а тут ещё слёзы сестры! Глеб со злости плюнул, дал пинка попавшейся под ноги курице и вышел за ворота. Видеть никого не хотелось, поэтому он направился по тропинке к реке. На огородах в это время работали, но их не поливали в жару, поэтому у реки никого не было, лишь издалека доносились крики купавшихся мальчишек. Глеб сел в тени кустов возле самой воды и задумался.
        До десяти лет он ничем не отличался от большинства деревенских мальчишек, разве что ловчее их управлялся с луком. А потом умерла мать. Ему не сказали, почему она не смогла родить, а он сам никогда этим не интересовался. Только её похоронили, как напали кочевники. Отец ушёл с ополчением, а перед уходом сговорился с одним из односельчан, чтобы тот присмотрел за детьми. У семидесятилетнего Марка не было ни семьи, ни хозяйства, поэтому он с охотой согласился. Точнее, у него были дом, огород и кое-какая мелкая живность. Деревенские не считали такое убожество хозяйством, но Марку его хватало. В юные годы он отправился с друзьями на запад и вернулся только через тридцать пять лет. Поначалу Марк никому не хотел рассказывать о своих странствиях, но потом понемногу разговорился. Односельчане узнали от него немало интересного, и часть этих рассказов довелось послушать Глебу. Война с кочевниками затянулась, а потом князь для какой-то надобности задержал кое-кого из ополченцев, поэтому отец вернулся домой уже в разгар зимы. Зимой у мужчин в деревне не так уж много работы, а у Марка её не было вовсе. За его живностью бегал ухаживать Глеб, а старик то ли в благодарность, то ли из-за скуки обучил его языку англов, который знали во многих королевствах. На нём же почему-то говорили и эльфы. Память у Глеба была всем на зависть, поэтому мальчишка всё запоминал с лёту и вскоре мог свободно говорить, а позже научился и чтению. У маозов была своя письменность, но её знали только жрецы, ну ещё и бояре. Своими буквами они писали только летописи и послания, а вот в западных королевствах было такое чудо, как книги. Они были безумно дороги, но Марк привёз с собой две. Его рассказы и чтение этих книг сделали для Глеба крестьянскую жизнь серой и скучной. Он с удовольствием бегал на охоту, но остальные дела выполнял через силу. После возвращения отца Марк ушёл в свой дом, и Глеб стал часто к нему бегать. Мальчишке нетрудно выполнить работу, которая старику была в тягость. Взамен он мог поболтать на выученном языке, почитать книги и расспросить Марка о чужой жизни. Вопросов у него было много.
        – А чем отличаются от людей эльфы и орки? – спросил он как-то лежавшего на печи старика. – Через нашу деревню проезжал обоз, в котором были песчаные орки, так я не заметил отличий, только немного темнее лица и другая одежда.
        – Внешне отличий немного, – ответил Марк. – У всех может быть с нами общее потомство, даже у гоблинов. Эльфы отличаются ушами и длиной волос, а у чёрных орков кожа темнее, чем небо в безлунную ночь. Говорят, что в землях эльфов есть краснокожие орки, а где-то далеко на востоке живут жёлтые, но я видел только чёрных. А песчаные так называются, потому что живут в песках юга.
        – А не внешне? – не унялся мальчишка.
        – У орков другие обычаи и вера. Эльфы хотят подмять всех под себя, а люди то же самое делают с орками. Гоблины стоят особняком. Они не смешиваются с другими народами, а пытаются подчинить их не сталью и не огненным боем, как эльфы, а золотом. Им даже их бог дал такой наказ – скупить весь мир.
        – Как можно скупить мир золотом, если эльфы запрещают за него что-то покупать? – не понял Глеб.
        – Там всё очень не просто, – вздохнул старик. – Такой малец, как ты, не поймёт.
        – А ты объясни, – сердито сказал мальчик. – Трудно, что ли?
        – Эльфы не всегда были такими, – сказал Марк. – Раньше они почти не отличались от нас. Я не знаю, откуда они взяли свой огненный бой, но в их отношении к людям виноваты гоблины. У этой расы много самомнения и мало силы, вот они и решили использовать эльфов. Очень неприятно, когда тебя бьют и грабят, а если для защиты не хватает своей силы, можно купить безопасность за золото и чужими руками взять за горло тех, кто тебя гонял...
        – Но ведь и у эльфов медные деньги, – не понял Глеб. – Зачем им золото?
        – А зачем они повсюду его скупают? – возразил старик. – И делают это не сами, а через гоблинов. Гоблины для них и монеты чеканят. Меди много, и цена этим деньгам была бы невелика, если бы эльфы не заставили всех думать иначе. Но золото и серебро продолжают цениться, поэтому многие пытаются ими разжиться и сохранить на чёрный день. Таких наказывают, но самим эльфам это делать не возбраняется.
        – Но ведь это удобно, – сказал мальчик. – У нас во всех княжествах чеканят свои монеты, но вес золота и серебра в них одинаковый, поэтому никто не смотрит на то, чьи деньги. Наши князья об этом договорились, но на западе много королевств. Как с ними договариваться?
        – Удобно, – согласился Марк, – и удобнее самим эльфам. Они могут чеканить этой меди столько, сколько захотят, и никто не имеет прав отказывать им в покупке. Не понял? Представь, что я эльф. Набрал я медных денег и приехал, скажем, к пшекам. Дворец мне могут не продать, потому что это жилище, а вот рудники я могу купить, и плевать на то, согласен ли на такую продажу их владелец или нет.
        – Но ведь и к ним можно поехать с этой медью.
        – Можно, только плыть за море долго, дорого и опасно, да и многие ли туда поплывут? Поэтому деньги эльфов к ним почти никогда не возвращаются. Да и не всё они нам продают, многое только для своих. Давай прекратим этот разговор об эльфах: надоело.
        – Глеб! – сказала за спиной девушка, оторвав его от воспоминаний.
        Обернувшись, он увидел стоявшую в двух шагах Дарью. Она выглядела взволнованной и глубоко и часто дышала. Видимо, узнала о его скором отъезде и бежала сюда от своего дома. Весной, в день праздника богини плодородия, не нашедшие себе пару юноши и девушки славили её любовью. В этом году Глеб вошёл в возраст, поэтому в первый раз принял участие в этих играх. Девушки убегали и прятались, но так, чтобы их догоняли те, кто был по нраву. Бывали и промашки, но редко. Вот и Дарья ему подставилась. Глеб сделал всё, как учил отец и, видимо, сделал хорошо, потому что крики девушки слышали многие, а она сама с тех пор не давала ему прохода. И это несмотря на то, что он не отличался красотой и силой. Юноша тогда мало что запомнил и не рвался повторять, тем более что было не с кем. Те девушки, которые задержались в девках и имели склонность к парням, его не жаловали, а Дарью лучше было не трогать. Одно дело слава богини, и другое – блуд, да ещё с той, которая к тебе неровно дышит. Ещё побежит и утопится, а ему её отец оторвёт яйца и будет в своём праве.
        – Это правда, что ты уезжаешь? – отдышавшись, спросила она. – А как же я?
        – Не могу я здесь жить, – отведя взгляд, ответил он. – Не моё это! Извини, но я ничего тебе не обещал. Я не красавец, а ты девушка красивая и найдёшь себе парня получше.
        – Возьми меня с собой! – выпалила Дарья, заставив его открыть от удивления рот. – Я оденусь парнем...
        – С ума сошла? – сказал он, постучав себя по голове. – Куда я тебя возьму, если еду драться и сам не знаю, что со мной будет завтра? К тому же без согласия родителей нас не поженит ни один жрец, да и не хочу я...
        – Мне не нужны другие, а к алтарю можно сходить в любом из королевств! Их жрецам всё равно, кого соединять, лишь бы заплатили. Эльфийская медь у отца есть, а заключённые на западе браки признаются и у нас!
        – И твой отец на такое согласился? – вытаращился на неё Глеб. – Никогда не подумал бы на Аксёна!
        – Конечно, он не согласится, – упрямо вздёрнув подбородок, сказала девушка, – только мне не надо в любви ничьего согласия, кроме твоего! Он в любом случае обязан отдать за меня выкуп, вот я его и возьму. Не бойся: я не буду тебе в дороге обузой. Сам знаешь, что управляюсь с луком не хуже тебя!
        Некоторые из деревенских девчонок наравне с мальчишками бегали с охотничьими луками в соседний лес и на озёра за белками и птицей, и Дарья была одной из них.
        – Зачем мне такая обуза, как жена? – сердито сказал Глеб, которому надоело деликатничать с настырной девчонкой. – Поищи тех, кому это нужно. У многих в деревне он больше, чем у меня, так что они тебя живо утешат!
        – Дурак! – крикнула она, развернулась и убежала.
        «Пусть я буду для неё дураком, – думал он, идя по тропинке к дому. – Это лучше, чем взять с собой, а потом маяться. Кому нужен дружинник с бабой? Да и мне она не нужна, а если убьют, хоть домой не возвращайся».
        Когда он зашёл во двор, отец седлал коня, а брат с сестрой трудились по хозяйству. Ни с кем не разговаривая, Глеб помог сестре с водой и дровами, после чего до ужина уединился в своей комнате. Общаться ни с кем не хотелось, а перед родными было почему-то стыдно. Когда стемнело, приходили приятели звать на посиделки, но он отказался. На следующий день Глеб собрался в дорогу и до вечера выполнял свою обычную работу по хозяйству. О завтрашнем отъезде не было сказано ни слова, с ним вообще почти не разговаривали.
        «Ну и ладно, – думал юноша. – Так даже лучше: легче уезжать, когда от тебя отворачиваются. Лучше неприязнь, чем слёзы и уговоры. Всё равно мне здешняя жизнь не мила».
        Утром он позавтракал вместе с семьёй, а потом взял котомку и лук и вышел во двор. Здесь и попрощались.
        – Держи шлем, – сказал ему отец. – Он не раз спасал мою голову, может, спасёт и твою. Если надумаешь, возвращайся.
        Он отдал сыну шлем и ушёл в дом.
        – Прощай, брат, – сказал Устин. – Знай, что я не рад твоему уходу, а поддержал тебя, потому что вижу, что тебе всё здесь надоело. А если так, то какая жизнь? Дом я построил бы и сам. Если отец женится, это и так придётся делать.
        – Здесь еды на три дня, – сказала сестра, протягивая ему узелок. – Больше не клала, потому что испортится. Иди и постарайся вернуться домой.
        Глеб забрал всё, что ему дали, поклонился дому и вышел за ворота. Узелок он положил в котомку, которую повесил на спину, два колчана со стрелами висели на плечах, а лук пришлось нести в руках. Кроме него и засапожного ножа, другого оружия не было. Тракт, на котором нужно было ждать обоз, находился в пяти вёрстах. Дождей не было декаду, поэтому он за час добрался до нужного места. Дорога влилась в тракт, отличавшийся от неё только большей шириной, и Глеб сел на обочине с таким расчётом, чтобы на него не сдувало пыль. Ждать пришлось до обеда, и он уже хотел подкрепиться, когда услышал скрип тележных осей и топот копыт, а вскоре увидел обоз. Дождавшись, когда подъедут первые возы, юноша со всеми поздоровался и по указанию приказчика Матвея забрался на третий воз.
        – Давай знакомиться! – хлопнул его по плечу сидевший на том же возу охранник. – Меня зовут Ивор, а на задних возах едут Онисим, Кондрат и Гридя. Нашего возчика зовут Мартыном, ну а с остальными познакомишься сам на ночлеге.
        – Глеб, – назвался он.
        – Ты всегда такой немногословный? – спросил Ивор. – Меча у тебя нет, а как управляешься с луком?
        Сам он, несмотря на жару, был одет в кожу и лёгкие доспехи и вооружён мечом и кинжалом. Такой же вид был и у остальных охранников. У двух в дополнение к мечам были копья из тех, которые бросают во врага, а луков Глеб ни у кого не видел.
        – Держу три стрелы, – ответил он. – На полсотни шагов попаду белке в глаз, если не вертит башкой. В каждом колчане по двадцать стрел, половина из них боевые. А болтать не хочется, но тебя с охотой послушаю.
        – Это хорошо, – довольно сказал охранник. – У нас был лучник, но его сманили перед самой поездкой. Ты ещё не ел? Учти, что мы уже останавливались на обед, только для тебя ничего не осталось.
        – Я поем своё, – сказал юноша, развязывая котомку. – Не скажешь, что везём на продажу?
        – Вышата каждый год торгует одним и тем же, – ответил Ивор. – Мёд в бочках, плавленый воск, соболь и льняная ткань. В этом году едем второй раз, поэтому только восемь возов. В первый раз их было в два раза больше. У пшеков не торгуем, всё везём для бошей.
        – А бывают нападения? – спросил Глеб. – Или просто катаетесь взад-вперёд на деньги Вышаты?
        – На нас не нападали, а других грабили, так что без охраны никак невозможно. Могут просто всё отобрать, и потом не найдёшь ни товара, ни обидчиков, а могут и вовсе жизни лишить. Ты с нами надолго?
        – Только в один конец, – ответил юноша. – Думаю попытать судьбу у бошей или англов. Не скажешь, где может быть больший фарт?
        – А почему только у них? – спросил Ивор. – На западе много королевств. Самый лучший фарт – это попасть в услужение к эльфам. Если угодишь, хорошо заплатят, а могут даже взять к себе. А если не у них, то даже не знаю. На твой вопрос ответить трудно. Это уж как повезёт. Только тебе непременно нужно достать меч и хоть немного научиться им владеть. Иной раз от лучника бывает больше пользы, чем от нескольких мечников, но в ближнем бою тебя зарежут, как цыплёнка. А сладишь с мечом – и к тебе будет другое отношение.
        – Посмотрим, – сказал Глеб. – Послушай, ты человек бывалый, не скажешь, в чём отличие людей и орков? У нас в деревне жил один старик, который всё о них знал, но я в ту пору был мальчишкой и мало что понял из его объяснений.
        – Разница только в обычаях, – объяснил Ивор. – Ну и выглядят они немного не так. Это на западе решили, что люди живут только у них, а остальных назвали орками. Нас когда-то тоже так обзывали, пока мы не разбили западных в войнах. После этого сразу зауважали и признали людьми, а мы переняли у них привычку называть чужих орками. Сами себя они называют по-другому. Эльфы когда-то тоже были людьми. Длинные волосы и ты можешь отпустить, если не лень их мыть и вычёсывать вшей. А уши у них длинные из-за того, что их в детстве вытягивают, чтобы отличаться от остальных. Тупой народ, но из-за огненного боя все вынуждены под них прогибаться. Это они принесли на запад обычай мужеложства.
        – А для чего это непотребство? – спросил юноша. – Им мало девок?
        – Некоторые пользуются и девками, – сказал охранник. – А мужики... Кто поймёт этих придурков? Я не стал бы связываться из-за одного говна. А бабы на западе тоже чокнулись на этом деле. Рожать неохота, а радости хочется, вот они и резвятся друг с другом. Не все там такие, но много. Смотри, прежде чем предлагать, а то можешь получить по морде. У этих дур есть привычка мазать лоб голубой краской. Наверное, для того, чтобы не предлагать свои услуги нормальным бабам. Те тоже стараются держаться подальше от этих извращенок. У тебя уже было с бабами-то?
        – Было, – ответил Глеб, – только я почему-то плохо запомнил.
        – Молод ещё, – сказал повернувшийся к ним возчик. – Такое по первому разу бывает. Ничего, распробуешь. Я вот помню...
        Возчик с охранником завели долгий разговор о бабах, а Глеба после еды разморило от жары и покачивания воза, и захотелось спать. К скрипу он уже притерпелся, а товары сверху заложили сеном, поэтому лежать было удобно. Юноша немного послушал о постельных подвигах старого возчика и как-то незаметно заснул. Разбудили громкие голоса.
        – Не хочу я за тебя отвечать! – недовольно сказал ехавший на первом возу приказчик. – Если хочешь с нами ехать, я не возражаю, но будешь сама по себе, и я не собираюсь тебе платить. С луком как управляешься? Или он у тебя для красоты?
        – Хорошо я с ним управляюсь, – ответил знакомый девичий голос. – Не хотите платить и не надо! Мне хватит своих денег.
        Приподнявшись на локтях, Глеб увидел ехавшую на коне Дарью. Девушка была одета в рубаху и штаны, заправленные в короткие сапоги. На поясе висел короткий меч, а лук и колчаны были прикреплены к седлу. Её длинные волосы были так коротко обрезаны, что даже не доставали до плеч. Увидев, что он на неё смотрит, Дарья отвела взгляд.
        «Вот не было печали! – сердито подумал он. – И теперь не прогонишь, хочешь не хочешь, а придётся приглядывать».
        – Вот это девка! – с восторгом сказал Ивор. – Собой хороша, да ещё посмелей иного мужика. Надо ночью к ней подвалить.
        – Ничего у тебя не выйдет, – хмуро сказал Глеб. – Сама она тебе не даст, а снасильничаешь – убью.
        – Знакомая? – понял охранник.
        – Из нашей деревни, – ответил юноша. – Я не захотел с собой взять, так она сама...
        – Из-за тебя, что ли? – не поверил Ивор. – Такая девушка и ты? Хотя... У вас уже было?
        – А почему спрашиваешь? – не отвечая на вопрос, спросил Глеб.
        – Для баб внешность не главное. Если ей с тобой было очень хорошо, этого могло хватить, чтобы к тебе прикипела. А ты не такой хилый, каким кажешься, только больно молодой, да к тому же дурной. Отпихивать такую девку!
        – Ивор дело говорит, – сказал Мартын. – Если баба сама липнет, да ещё такая краля, надо быть круглым дураком, чтобы её прогнать. Ты просто не понял, как тебе повезло. Всё равно стал бы искать баб и тратить на них деньги. При этом можно и заразу подхватить, да такую, что всё на фиг отвалится. Ты не сманивал её из дома, сама ушла. Оттолкнёшь – может пропасть. А ты с ней быстро войдёшь во вкус, потом ни одной ночи не пропустишь. Если она за тобой побежала, значит, отец не обидел тебя тем, что между ног.
        – Я перейду на другой воз, а ты зови её сюда, – сказал Ивор, спрыгнув с воза. – Не дело девушке долго ехать верхом. Коня привяжите, пусть идёт в поводу.
        Пришлось Глебу окликнуть Дарью и жестом подозвать к себе. Она спрыгнула с коня, отвязала от седла свою котомку и забралась на воз. Привязав её жеребца и проигнорировав недовольный взгляд приказчика, юноша последовал за ней.
        – Добилась своего! – тихо попенял он. – Отец знает?
        У Дарьи, как и у него, умерла мать, а в семье помимо отца были три брата.
        – Знает Павел, – шмыгнув носом, ответила она. – Жеребца я взяла с его разрешения. Меч он тоже дал из тех, которые отец привёз из походов. Ты меня не бросишь?
        – Как я тебя брошу? – сердито сказал Глеб. – Постараюсь сберечь, но не уверен, что получится. Смотри, веди себя осторожней и не давай повода мужикам распускать руки, иначе мы с тобой далеко не уедем. Не буду же я стрелять во всех обидчиков, а сворачивать им челюсти не хватит сил. Они скорее сами свернут мне её вместе с головой. Отец не спустит брату шкуру за коня?
        – Второй остался, – ответила Дарья. – И деньги в семье есть, я немного взяла. Глеб, я буду очень осторожна. А если начнут приставать, ты не вмешивайся. По закону я имею право такого убить, а ты сможешь это делать только после женитьбы. Ты ведь возьмёшь меня в жёны?
        – Зачем мне сейчас жена? – тоскливо сказал он. – Давай я буду говорить, что ты моя сестра?
        – Чем я плоха? – заплакала девушка. – Красивая и здоровая: дети будут хорошие. И у нас с тобой всё вышло просто здорово! Может, ты не помнишь, но тогда рычал, как дикий зверь! Ты зачем поехал на запад? Хочешь заработать деньги и вернуться или устроиться в западных королевствах насовсем?
        – Я ещё сам не знаю, чего хочу, – признался он.
        – И чем тебе помешает жена? Вспомни, никто из тех, кто от нас уходил на запад и потом вернулся, не прожил нормально жизнь. Они возвращались уже такими, что никому не были нужны. Деньги у многих были, но много ли они принесли счастья? Никто из них не оставил после себя детей, а у тебя они будут уже здесь. А если с тобой что-нибудь случится, я с ними вернусь к твоему отцу. Он не погонит внуков, а у меня будет цель – воспитать и вывести в люди твоих детей.
        – Я подумаю, – ответил он. – Давай пока отложим этот разговор хотя бы до того, как приедем к бошам. Если ты голодна, то поешь сейчас. Здесь все уже пообедали.
        – Сейчас поем, – сказала Дарья, развязывая свою котомку. – Я спешила вас догнать, поэтому было не до еды, а сейчас проголодалась. Ты не будешь?
        Юноша отказался, а она торопливо поела, убрала котомку и легла рядом с ним. Долго лежать молча у Дарьи не получилось.
        – Глеб, – шепнула она ему в ухо, – неужели ты совсем ничего не помнишь?
        – Не помню, – ответил он. – Как тебя повалил – это я помню, а дальше как нашло затмение. Ты можешь помолчать?
        Несколько минут лежали молча.
        – Глеб, ты меня на самом деле не любишь? – снова спросила девушка. – Знаешь, так очень неудобно ехать, и я боюсь упасть с этого сена. Это ничего, если я лягу на бок? А можно я немного обниму и положу голову на грудь? Всё равно все знают, что я сюда приехала из-за тебя.
        – Ты что творишь? – остановил её юноша. – Немедленно убери от меня свои руки, груди и всё остальное! Хочешь, чтобы мы отсюда навернулись вдвоём? Если не терпится, то жди до ночлега!
        – До ночлега я подожду, – сказала довольная Дарья. – Только тогда поеду сидя, а то я не могу рядом с тобой просто лежать. Ты действуешь на меня, как мяун на кошку. Смотри, как я на тебя подействовала!
        – Нечего тебе на него смотреть, – пробурчал Глеб, перевернувшись на живот. – Откуда ты только взялась на мою голову!
        – Дожимай его, милая, – сказал девушке Мартын. – Разбудишь в своём парне мужчину, и тебе никогда не будет от него отказа.
        До ночёвки ехали ещё три часа. Остановились в том месте, где это было всего удобней. Рядом с дорогой была поляна с небольшим чистым ручьём и пятнами кострищ в тех местах, где был убран мох. Остались даже дрова, которые не сожгли те, кто ночевал здесь до них. Возы поставили в одно место, лошадей распрягли, стреножили и после водопоя пустили пастись. Травы было мало, и их позже докормили овсом. Было тепло и дождя не ожидали, поэтому шатров никто не ставил. Сняли с возов сено, на него и легли. Когда возчики начали заниматься лошадьми, Дарья взяла Глеба за руку и потянула его в лес.
        – Пусть они возятся со своим хозяйством, а мы с тобой займёмся друг другом, – жарко шепнула она юноше. – Ты мне обещал! Только отойдём подальше, чтобы меня не слышали.
        Они шли вдоль ручья минут пять, пока не попалась небольшая поляна. На мху было достаточно мягко, поэтому Дарья сочла место подходящим и поспешно разделась, после чего начала помогать раздеваться замешкавшемуся парню.
        – Иди ко мне! – сказала она ему, ложась на брошенную на мох рубаху. – Нам некуда спешить, а я постараюсь сделать так, чтобы с этой поляны ты ушёл только моим! Меня учили, что для этого нужно делать. Начинай ты...
        – Наверное, у этого парня вся сила ушла в уд, – со смешком сказал возчикам Мартын. – Ишь как эта девица кричит, аж завидки берут!


                Глава 2


        Три дня ехали по княжеству Радом, а потом земли маозов закончились и путь продолжили уже по землям пшеков. Поначалу не возникло никаких сложностей с общением, потому что почти все жители вблизи границы прекрасно говорили на языке своих соседей. Но чем дальше продвигались вглубь королевства, тем меньше было таких знатоков. Приказчик болтал не хуже пшеков, да и большинство остальных могли с горем пополам объясниться, но Глеб из-за незнания языка уже попадал в неприятности. Всё изменилось в тот день, когда он решил использовать знание языка англов. Оказалось, что многие пшеки его знают и охотно используют. Мало того что исчезли трудности с общением, изменилось и отношение к Глебу. Узнав, что молодой маоз свободно говорит на языке заморских владык, пшеки сразу же забывали о своём презрении и становились вежливыми и дружелюбными.
        В первом же городе их предупредили, что необходимо все золотые и серебряные деньги отнести в банк к гоблинам и обменять на медь. Глеб взял в дорогу только эльфийские монеты, но у Дарьи было много серебра, которое и обменяли. После их любви у ручья юноша вышел из леса с покусанной комарами задницей и с твёрдой уверенностью в том, что эту женщину ему послала сама богиня. Первый заход он запомнил плохо, но Дарью не зря учили подруги. Благодаря их советам и её стараниям, таких заходов было ещё два, и каждый следующий был лучше предыдущего. Как и предрекал старый возчик, Глеб теперь не пропускал ни одной ночи, но старался выбрать место подальше от воды, чтобы потом весь день не чесать прыщи. Когда остановились на ночлег у постоялого двора, в дом ушёл ночевать один приказчик, а остальные в нём только поужинали и легли спать возле возов. Глеб с час искал укромное и достаточно удобное место для любви, ничего не нашёл и, плюнув на расходы, тоже снял комнату. Стены в ней были толстые, дверь тоже хорошо глушила звуки, поэтому они могли не сдерживаться.
        В первом от границы городе задержались только для ночлега и обмена денег, поэтому в храм они не попали.
        – Ничего, в следующем городе обязательно поженимся, – утешил Глеб подругу.
        С этим его обещанием ничего не вышло.
        – Ваша невеста говорит только на родном языке, которого я не знаю, – на языке англов сказал юноше жрец. – Чтобы провести ритуал, я должен задать ей вопросы и выслушать ответы. Ваш перевод меня не устроит, такое запрещено. Откуда мне знать, что вы скажете правду?
        – Со свадьбой придётся подождать, – сказал он расстроенной девушке. – У нас много свободного времени, поэтому я буду учить тебя тому языку, который знаю сам. Сможешь хоть как-то объясниться. Чем быстрее его выучишь, тем быстрее станешь женой.
        Теперь Дарья большую часть пути ехала на своём коне, отстав от обоза, чтобы болтовня возчиков не мешала учёбе. Память у девушки была хуже, чем у Глеба, но она старалась.
        Этим вечером, когда они ужинали в трапезном зале придорожного трактира, к приказчику подошёл богато одетый мужчина лет пятидесяти. Разговаривали на местном языке, поэтому Глеб ничего не понял. Когда господин удалился, приказчик рассказал, что это был барон Маслав Венецкий.
        – Он путешествует вместе с племянницей и застрял здесь из-за того, что в лесу, через который идёт дорога, завелись разбойники, а у него с собой только два воина. Спрашивал, когда мы отправимся в путь, и сказал, что хочет к нам присоединиться. Он не может возвращаться или ждать, пока почистят лес. Скверное известие.
        – Объехать нельзя? – спросил Глеб.
        – Слишком далеко объезжать, – ответил Матвей. – Сто верст – это для нас лишних два дня пути, и нет уверенности, что и там не случится неприятности. У них было что-то вроде небольшой войны. Восставших против королевской власти порубили, но не всех. Уцелевшие разбежались и занялись грабежами. В такое время местные стараются не ездить, поэтому других попутчиков придётся долго ждать, а у этого барона всё-таки два воина, да и он тоже не без рук. Я думаю, что надо рискнуть.
        Приказчику никто не возразил, и, закончив трапезу, отправились отдыхать. Вторично Глеб увидел барона на следующее утро опять в трапезном зале. Уже заканчивали завтракать, когда к столам подошли четверо. Барон вёл под руку невысокую изящную девушку, одетую в дорожный костюм из тонкой кожи, а за ними следовали два мордоворота, с ног до головы увешанные оружием. Первое, что бросилось в глаза, – это необычная, завораживающая красота девушки. Вторым, на что он обратил внимание, было синее пятно на лбу.
        – Не смотри на неё! – сердито сказала Дарья, дёрнув его за рукав.
        – Что на неё смотреть, – ответил он. – Видишь краску на лбу?
        – Вижу. А для чего мазать лоб?
        – Чтобы все знали, что ей для любви не нужны мужики. Вот к тебе она может подвалить.
        Девушка что-то возмущённо сказала барону, а он, бросив на юношу презрительный взгляд, завёл разговор с приказчиком. Сказав всё, что хотел, он повёл свою даму к одному из пустых столов.
        – Поели? – спросил приказчик. – Тогда идём к возчикам. Сейчас поедят попутчики, и отправимся. Глеб, ты вызвал неудовольствие барона. Здесь не привыкли, чтобы простолюдины пялились на дворянок, а госпожу Анку возмутило то, с каким сожалением ты смотрел на её лоб. Если и дальше будешь так неосторожен, наживёшь неприятности.
        Попутчиков пришлось ждать целый час. Наконец, они вышли к конюшне, где конюх уже оседлал коней. Матвей не стал больше ждать и скомандовал отправление. Обоз растянулся вдоль дороги, а за последним возом ехала Дарья. Глеб не хотел, чтобы она отдалялась от остальных, но девушка его не послушала.
        – Даже если нападут, то на вас, а не на меня, – ответила она на его уговоры. – А я из-за вашей болтовни ничего не могу учить. Через два дня приедем в город, и я хочу, чтобы мы с тобой, наконец, поженились!
        Дворяне не стали ехать в хвосте обоза, а обогнали его и поехали первыми. Через два часа въехали в лес, о котором говорил барон. Деревья стали заметно выше и росли рядом с дорогой, а из-за густого подлеска ничего не было видно дальше чем на десять шагов.
        – Хорошее место для засады, – с тревогой сказал Ивор, который перебрался на воз к Глебу. – В королевстве бошей нет такого безобразия. Там, не то что кусты, деревья вырублены на три десятка шагов в обе стороны от дороги. А здесь каждый раз едешь и трясёшься от страха. Подрубят дерево и повалят на дорогу, а мы даже не сможем развернуть возы. Здесь ничего не стоит побить всех стрелами. Утешает только то, что среди пшеков мало хороших лучников.
        – Не болтай лишнего! – прикрикнул на охранника Мартын. – Не знаешь разве, что словами можно привлечь беду?
        Позади раздался треск, и на дорогу с грохотом упала большая ель, отрезав Дарью от спутников. Конь девушки от испуга встал на дыбы и сбросил её с седла. Впереди деревья не падали, но там дорогу перегородили вооружённые, одетые в доспехи мужчины. Глеб повесил на плечо оба колчана, схватил лук и спрыгнул с воза. Он хотел бежать на помощь подруге, но из леса послышались крики, и к дороге выбежали разбойники. С одной стороны их было два десятка, а с другой немного меньше. Выбрав тех, которые были в меньшем числе, юноша быстро опустошил по ним колчан с боевыми стрелами. Он ни разу не промахнулся, но две стрелы потратил зря из-за доспехов. Внезапно в шлем что-то ударило с такой силой, что он слетел с головы и покатился по дороге. Перед глазами прыгали какие-то тени, а мир дрожал и рассыпался на части. Глеб ничего не видел и был не в состоянии стрелять, поэтому побежал прочь, подальше от звона мечей и криков ярости и боли. Юноша один перебил всех разбойников по правую руку от дороги, а остальные сошлись в сече с охраной обоза, поэтому ему никто не помешал добежать до леса. Ударившись о дерево, Глеб упал, но смог подняться и пошёл дальше, выставив вперёд руки. Пошатываясь и обходя деревья, он брёл, пока не упал в какую-то яму. Удар при падении был не сильный, но его хватило, чтобы потерять сознание. Очнулся уже во второй половине дня. Голова сильно болела и кружилась, но видно было хорошо, и мысли не путались. Его сильно тошнило, а до затылка было больно дотронуться.
        «Чем же это меня так? – подумал он. – Арбалетный болт не нанесёт такого удара. Неужели врезал пращник?»
        Осмотр показал, что, кроме разбитого затылка, других повреждений нет. Кошелёк на поясе сохранился, как и нож в сапоге, но ни лука, ни колчанов с ним не было. Глеб выбрался из ямы и прислушался. Не услышав ничего, кроме пересвиста птиц, он пошёл в сторону дороги. Направление определил по тому месту, где сорвался в яму, других следов на хвое не было или он их не увидел. Первое подтверждение тому, что идёт правильно, Глеб встретил почти сразу. Пройдя несколько шагов, он увидел оба своих колчана. В них остались только две боевые стрелы, одну из них он умудрился поломать, но охотничьи были целы. Лук нашёлся в кустах возле самой дороги. Осмотревшись и никого не заметив, он приблизился к возам. Сено с них сбросили, товары забрали, а лошадей распрягли и увели. У побитых людей только срезали кошельки, забрали оружие и с некоторых сняли сапоги. Приказчик, восемь возчиков и четыре охранника – все лежали на дороге, залитые кровью. Немного поодаль Глеб увидел тела охранников барона. Ни его самого, ни его голубой племянницы не было. Не нашёл Глеб и никаких следов Дарьи. Наверное, тела побитых разбойников зарыли рядом с дорогой, во всяком случае, их нигде не было видно, а земля возле дороги была перекопана. Ему не понадобилось много времени, чтобы определить, куда ушли уцелевшие. Два десятка несущих тяжести мужчин хорошо наследили, тем более что им пришлось раза три-четыре возвращаться к дороге, чтобы очистить обоз и увести лошадей. Лагерь обнаружился в двадцати минутах ходьбы. Такая беспечность объяснялась тем, что это были не настоящие разбойники, а разбитые мятежники. Они не собирались долго задерживаться и знали, что у короля не скоро дойдут до них руки. После боя в лагере не было никакой охраны, и Глебу удалось подобраться совсем близко. Он лежал в кустах, а до сидевших у костров мужчин было с полсотни шагов. Подсчитать пшеков было сложно, но если их осталось больше двадцати, то ненамного. Трое из них были ранены, но могли сами ходить. Единственное, что им мешали делать раны, – это развлекаться с распятой на земле баронессой. Девушку раздели и привязали руки и ноги к вбитым в землю кольям. Голову тоже как-то закрепили, чтобы не кусалась, и по очереди пользовались ею, некоторые, наверное, уже не по одному разу. Барона тоже освободили от богатой одежды, но исподнего не сняли и так привязали к дереву, чтобы он мог смотреть на забаву. Слава богам, что в лагере не было Дарьи.
        Глеб не собирался отсюда уходить, не забрав с собой жизни разбойников. И дело было не в бароне Венецком и его заносчивой племяннице, из-за которых юноша не стал бы рисковать жизнью. На первом месте у него был долг перед спутниками, а на втором – желание разжиться деньгами, оружием и конём. Два десятка расслабившихся после боя вояк было немного для такого лучника, как он. Самочувствие быстро улучшалась, а пшеки постоянно прикладывались к вину и вскоре должны были захмелеть. До темноты оставалось часа четыре, так что он мог не спешить. Глеб пролежал с час, прежде чем решил, что можно начинать. Привстав, он принялся расстреливать тех, кто лежал и сидел на поляне. Пьяные пшеки умирали молча, и юноша успел застрелить десяток, когда до остальных дошло, что их кто-то убивает. Пока увидели стрелка, их осталось пятеро. Доспехов ни на ком не было, и ни одна охотничья стрела не пропала даром. Когда опустели оба колчана, на ногах остались только двое врагов. Они не стали убегать, наоборот, попытались порубить его мечами. Легко убежав от пьяных, Глеб вернулся к их лагерю и быстро извлёк из тел свои стрелы. Выбежавших на поляну разбойников он не торопясь застрелил в упор. После этого юноша взял у одного из убитых кинжал и освободил барона. Он посмотрел на лежавшего без сил мужчину и подошёл к девушке. Перерезав удерживавшие её ремни, Глеб перевернул одно из тел и сдёрнул с него плащ. Кто-то из разбойников мог остаться с лошадьми, поэтому он прикрыл баронессу плащом и стал собирать свои стрелы. Некоторые оказались поломанными, но большинство уцелело. Сходив к лошадям, юноша убедился, что их никто не стережёт. К его облегчению, жеребца Дарьи в лагере не было. Когда он вернулся, барон уже справился со слабостью и занялся племянницей. Увидев Глеба, что-то ему сказал.
        – Я вас не понимаю, – на языке англов ответил юноша.
        – Слава богу, что ты хоть что-то знаешь! – сердито сказал барон. – Не скажешь, что мне теперь с тобой делать?
        – Не понял, – удивился Глеб. – Я спас от разбойников, а вы ещё чем-то недовольны!
        – Ты видел обнажённой благородную девушку из рода Венецких и стал свидетелем её позора! Был бы ты благородным, я вас поженил бы – и дело с концом! А тебя по-хорошему нужно убить, только с моей стороны это было бы неблагодарностью и умалением чести. Ты кто такой?
        – Я простой маоз из крестьян, – ответил юноша. – У меня есть любимая, и мне не нужна ваша племянница, даже если бы вы решили её отдать.
        – И куда держишь путь? – продолжил расспрашивать барон.
        – К бошам или к англам, – сказал Глеб. – Я пока не решил. Вас зовут Маславом?
        – Какой-то ты дикий, – вздохнул барон. – В первый раз у нас? Запомни, что даже к дворянам, у которых нет титула, таким, как ты, нельзя обращаться по имени. Отрежут язык за оскорбление чести и будут в своём праве. Для тебя я только господин барон. Но здесь, демон с тобой, можешь звать по имени, только не брякни такое потом.
        – Может, поговорим позже, а сейчас поможем вашей родственнице? – предложил юноша. – Давайте я принесу воду, а вы поищите в шатрах её одежду и что-нибудь обтереться.
        – Ты прав! – согласился барон. – Неси воду.
        В тот день они никуда и не ушли с той поляны. Барон занимался племянницей, а Глеб оттащил в кусты тела, перед этим освободив их от всего ценного, а потом стал обыскивать шатры. Денег он там не нашёл, но собрал много хорошего оружия и переоделся в нарядную одежду. После этого юноша перегнал на поляну лошадей и принёс хворост для костра.
        – Ну как она? – спросил он о девушке.
        – Пришла в себя и плачет, – хмуро сказал барон. – Они её растерзали. Возы хоть сохранились? Это хорошо, потому что верхом везти нельзя. Заночуем здесь, а завтра запряжём один воз и поедем.
        – Дайте ей вина, – посоветовал Глеб. – В шатрах много продуктов, пойду готовить ужин.
        Вечером мужчины поужинали, а девушка отказалась от еды.
        – Спасибо тебе, – тихо сказала она, – но я ничего не хочу, разве только поблагодарить за спасение. Ты из-за нас рискнул жизнью...
        – Я пришёл не из-за вас, – признался Глеб. – Вас жалко, но я был обязан отомстить за своих!
        – Так вот почему ты так долго медлил! – с горечью сказала она. – Если бы на моём месте была твоя девушка...
        – Я задержался, потому что оглушил пращник, – ответил он. – Провалялся без чувств в какой-то яме, а потом выбирался к дороге и пока во всём разобрался... Да и потом пришлось выждать, пока они напьются. Я хороший лучник, но их было два десятка воинов, а у меня мало стрел. Вы правы: если бы на вашем месте лежала Дарья, я не выдержал бы, и мы с ней погибли бы.
        – Не стоит быть таким откровенным, – сказал барон. – Вместо благодарности наживёшь неприятности. Мужчина должен держать слово, но открываться чужим людям – это глупость. К зрелым годам это проходит, но если будешь так глупо себя вести, то до них не доживёшь.
        Ночью никто не дежурил. По-хорошему это стоило сделать, но говорить о дежурстве с бароном не хотелось, а не спать всю ночь самому... Глеб полежал пару часов, притворяясь спящим, но их так никто и не побеспокоил. Летом звери не опасны, да и лошади разбудят шумом, а человека сюда могло занести только чудом. Юноша раскидал вокруг того места, где они спали, сухие ветки и спокойно заснул. Спал он чутко, а теперь к ним нельзя было подойти без шума. Встал он с рассветом, собрал для костра разбросанные ветки и быстро приготовил завтрак. На этот раз Анка поела и даже поблагодарила, показав тем самым, что не сердится за его вчерашние слова.
        – Барон, у вас с собой были деньги, – сказал Глеб Маславу, перед тем как они покинули лагерь. – Сколько? Я их собрал много и хотел бы вернуть ваши.
        – Примерно пятьсот монет, – ответил барон. – Лежали в чёрном бархатном кошельке.
        Юноша покопался в большой, набитой деньгами котомке и вытащил кошелёк с вышивкой.
        – Да, это он, – сказал барон, забирая у него деньги. – Это вышит наш герб. Благодарю. Нам недолго ехать, но без денег было бы неудобно. Ты их много набрал?
        – Тысячи три, – ответил Глеб. – Я пока не считал. Поделиться?
        – Бог с тобой! – рассмеялся Маслав. – Это твоя добыча, да и не такая это для меня большая сумма. Я спросил не из-за этого. Ты не передумал ехать на запад?
        – Поеду, – ответил юноша, – только сначала поищу свою невесту.
        – Тогда я кое-что посоветую, – сказал барон. – Хоть так отблагодарю. В первом же городе сдай лишние монеты в банк к гоблинам. Получишь от них бумагу, по которой сможешь забрать свои деньги в любом из их банков. И сними этот костюм. Ты в нём вылитый дворянин, вон даже Анка засматривается. А такое может быть для тебя опасным. Если примут за самозванца, не станут разбираться. Можешь забрать с собой, но в дорогу надень что-нибудь проще. В шатрах много одежды.
        Глеб послушал совета и переоделся, а потом закрепил на лошадях собранное оружие.
        – Жаль это оставлять, – сказал он, махнув рукой в сторону шатров. – Там наши товары, которые теперь пропадут. Сказать, что ли, местным? Хоть какая-то польза...
        – Не вздумай сделать такую глупость, – предупредил Маслав. – До нашего замка полдня пути. Предлагаю тебе сейчас ехать с нами, а, как приедем, я отправлю за этим добром своих слуг. Заодно поищут твою девушку. Заработаешь деньги и самому не нужно мотаться. Моим людям скажут то, что могут не сказать тебе. Предлагаю от чистого сердца. Хоть ты делал своё дело, но нас спас. И в дороге мне поможешь. Мне самому не пристало править возом, а возчика не враз найдёшь. Можешь продать мне лошадей и лишнее оружие.
        Глеб подумал и согласился. Довольный барон сел на своего коня, взял поводья двух лошадей и поехал к дороге, а юноша с баронессой на руках отправился следом. На месте вчерашнего сражения ничего не изменилось, только от жары уже начали портиться тела.
        – В первой же деревне заплатим, и их похоронят, – сказал уже запрягший лошадей Маслав. – Дай мне на руки племянницу и кидай в воз рассыпанное сено, ей будет мягче ехать. Тебе потребуется время, чтобы вывести коней. Мы здесь не будем стоять, проедем туда, где нет тел, а то они уже начали смердеть, да и этот вид...
        Глеб возился с лошадьми больше часа. Трёх он привязал к облучку воза, а остальные сами побежали вслед за уезжавшими людьми. Через два часа подъехали к небольшой деревне, при которой у дороги стоял трактир. Барон спешился и вошёл в него для разговора. Минут через десять он вернулся и продолжили путь.
        – Я договорился с трактирщиком, чтобы послали крестьян, – сказал Маслав. – Платить ничего не стал, разрешил им забрать за работу возы. В трактире уже собрались несколько дворян, которые задержались из-за разбойников, теперь они смогут продолжить путь. Да, твоей девушки здесь не видели. Или она вернулась, или здесь не останавливалась.
        Через четыре часа увидели ещё один трактир, но его проехали без остановки. Вскоре после этого съехали с тракта на узкую дорогу, которая через полчаса привела их к большому замку. Ров отсутствовал, но замок надёжно защищала мощная стена высотой в три человеческих роста. В углах были установлены четыре башни, а поверху ходили караульные. Их заметили, и из ворот рысью двинулся небольшой отряд всадников. Когда узнали барона, перевели коней в галоп.
        – Что случилось, ваша милость? – закричал старший в отряде. – Где ваша охрана?
        – Напали разбитые королём мятежники, – ответил барон. – Стражники погибли. Я взял с собой баронессу Анку, и она пострадала при нападении. Конь испугался и сбросил с седла, теперь приходится везти в телеге. Этот юноша прекрасный лучник и один перебил почти всех мятежников. Он простого рода, но сильно нас выручил и потом мне помог, поэтому будет у нас гостем. Пошли кого-нибудь, Арон, чтобы приготовили покои для госпожи и комнату для гостя. Да, мы не обедали, так что пусть приготовят обед.
        Один из молодых дружинников пришпорил коня и стрелой помчался к замку. Когда въехали в распахнутые ворота, к возу подбежали слуги, которые унесли проснувшуюся Анку, а Глеб взял свои котомки и по знаку барона последовал за ним, предоставив слугам разбираться с лошадьми и оружием. Они поднялись на второй этаж, где барон оставил юношу слуге, а сам ушёл на господскую половину.
        – Я вас не понял, – сказал Глеб на языке англов в ответ на непонятную речь слуги.
        Тот в замешательстве остановился, потом хлопнул себя рукой по лбу, жестом показал юноше, что нужно стоять на месте, и куда-то убежал. Вернулся он через несколько минут в сопровождении пожилого господина в дорогой одежде.
        – Господин барон не сказал, что вы иностранец, – обратился он к Глебу. – Я его личный слуга Донат. Сейчас я вас обслужу, а потом найдём для вас того, кто знает язык англов.
        – Подойдёт и тот, кто знает язык маозов, – сказал юноша, – если такие у вас есть. На востоке вашего королевства их было много.
        – Я буду иметь это в виду, – величественно кивнул Донат, – а сейчас извольте следовать за мной.
        – Вам сказали, что я простого звания? – идя рядом со слугой, спросил Глеб. – Тогда почему обращаетесь ко мне, как к господину?
        – Вы угодили господину барону и удостоились чести быть его гостем. Я здесь служу уже тридцать лет, но не припомню случая, чтобы так принимали человека вашего звания.
        – А какая семья у барона? – спросил юноша.
        – Он вдовец, – ответил Донат. – Госпожа баронесса умерла родами пятнадцать лет назад. Сына удалось спасти. У барона есть две дочери, но обе замужем. Вот мы и пришли. Это ваша комната. Сейчас вам принесут воду и помогут помыться, а потом сюда же подадут обед. Позже к вам приставят слугу, который решит ваши вопросы.
        Он поклонился и ушёл, а Глеб принялся осматривать немаленькую комнату с огромной кроватью, столом, двумя стульями и сундуками для одежды и других вещей. Надолго его одного не оставили. Дверь распахнулась, и двое слуг внесли наполовину заполненную водой бочку. Следом за ними вбежала очень красивая девица лет семнадцати.
        – Раздевайтесь! – приказным тоном сказала она юноше, снимая с плеча полотенце. – У нас мало времени. Обед для вас уже готов, и его сейчас принесут. У нас скоро ужин, поэтому вам сразу подадут и его.
        Маозы не стыдились наготы, хоть у них не было обычая выставлять её напоказ, поэтому Глеб быстро снял всю одежду и забрался в тёплую воду. На служанку он не смотрел, поэтому не видел, как удивлённо расширились её глаза при виде его мужского достоинства.
        – Я должна помочь вам помыться, – сказала она и поспешно сняла платье, под которым не оказалось исподнего. – Это чтобы не замочить одежду.
        Красивое лицо, пышные волосы, изящная фигура и желание, которого девушка уже не скрывала, – на неё не отреагировал бы только мёртвый, отреагировал и Глеб.
        – Сейчас я тебе помогу, – часто дыша, сказала она, забираясь к нему в бочку, – и ты поможешь мне...
        – Уйди! – сердито сказал он, пытаясь прикрыться руками, но она оказалась быстрее. – Убери руки, дура, перевернёмся!
        – Да, ты прав, лучше на кровати, – согласилась она, потянув его на себя, – но сначала немного здесь! Не бойся, я уже так с гостями...
        Глеб оттолкнул нахалку, и она потеряла равновесие и чуть не вывалилась из бочки, но не разжала рук, поэтому он был вынужден навалиться на неё. Этого бочка не выдержала и перевернулась. Поток воды залил половину комнаты и выплеснул на пол девушку, которая от испуга отпустила предмет своего вожделения.
        – Дурак! – зло крикнула она, ощупывая ягодицы. – Я из-за тебя ободрала всю задницу об камни! Что во мне не так? Дворяне сами бегают, а тут какой-то мужлан... Ненавижу!
        Платье лежало на полу и всё вымокло. Схватив его, девушка попыталась надеть мокрую одежду, но ничего не получилось. Плюнув на пол, она прожгла парня взглядом, перебросила платье через плечо и выбежала из комнаты, хлопнув дверью. Шлёпая босыми ногами по лужам, Глеб подошёл к стулу, на котором висело полотенце, и стал вытираться. Когда он закончил, без стука открылась дверь и появился барон.
        – Такого у нас ещё не было, – с весёлым удивлением сказал он, переведя взгляд с залитого водой пола на голого юношу. – Ого, в первый раз вижу такой. Это из-за него перевернулась бочка? В следующий раз лучше резвиться на кровати, это гораздо удобнее. А ты, я вижу, быстро утешился. Может быть, я зря отправил слугу на поиски твоей девицы? Берта сказала, что ты схватил её и затащил в бочку, а она испугалась его размера и убежала.
        – Врёт она всё, – сердито сказал Глеб. – Сама залезла и начала хватать руками! Я ей сразу сказал, что ничего не будет.
        – Вот оно как! – засмеялся барон. – Да, она у нас любительница этого дела. Ладно, сейчас одевайся, и тебя отведут в другую комнату. Туда же принесут еду. Я хотел сказать, что уже отправил людей за вашим товаром, а заодно попытаются выяснить судьбу твоей любимой. Но об этом мы не узнаем раньше завтрашнего вечера. И вот ещё что... Тебе ведь всё равно, каким путем ехать к бошам? Дело в том, что я через своих друзей давно пробивал для сына место в свите принца. Когда мы приехали, я узнал, что моего Зибора требуют ко двору, поэтому он через два дня поедет в столицу. Времена нынче опасные, поэтому я дам ему большую охрану, но и такой искусный лучник, как ты, не будет лишним. Довезёшь его до столицы и свободен, а я тебе хорошо заплачу за службу и дам рекомендацию. С ней тебя скорее примут на службу. А за два дня я решу твои дела с деньгами и поисками девушки. Если её можно найти, это сделают. Что ответишь?
        – Я не знаю, – заколебался юноша. – Может, мне лучше самому поискать Дарью?
        – И как ты думаешь это делать? – спросил барон. – Мой человек опросит трактирщиков и их слуг в восточном направлении и пообещает награду за сведения. Если она поехала домой, мы об этом узнаем. А если почему-то отправилась на запад, так и вы поедете туда же, и ты сможешь сам вести поиски. У меня нет других мыслей, как искать. Если знаешь, подскажи.
        – Хорошо, – решился Глеб. – Я поеду с вашим сыном. Ведь сердцем чувствовал беду, когда не хотел брать её с собой!
        – А зачем тогда взял? – не понял барон. – Развлекаться можно и с такими, как Берта, а любимые должны сидеть дома в безопасности, а не шляться по дорогам. Я ещё понимаю, когда нужно просто куда-то поехать...
        – Я никуда её не брал, сама сбежала из дома! – сердито сказал юноша. – У меня тогда не было любви!
        – Значит, решительная девушка и добилась того, чего хотела, – сделал вывод барон. – Не хорони её раньше времени, может, всё ещё будет хорошо.

     Главы 3-4   http://www.proza.ru/2017/11/03/1747