Остров

                …И взял Господь Бог человека , ( которого               
               
                создал), и поселил его в саду Едемском,   
               
                чтобы возделывать его и хранить его…
               
                Бытие гл.2, ст. 15      

        Попав на остров, они молча шли по берегу до пещеры, которая в прошлый раз привлекла их внимание. Не имея нужного снаряжения, они не рискнули тогда ее исследовать. Подойдя к пещере, они достали из рюкзака фонарики и вошли в нее.

        -- Ну темно же здесь! – пройдя несколько метров и включив фонарик, сказал Зигмунд.

        Филипп тоже включил фонарик. Они все дальше и дальше уходили вглубь пещеры по ее узкому и извилистому
прохладному проходу.

        Филипп посмотрел на часы:

        -- Полчаса прошло, как мы вошли в пещеру, и когда же мы выйдем на белый свет?
 
        Они молча шли дальше, пока молчание не нарушил Зигмунд:
 
        -- Фил, Фил, смотри! Выход! Выход!

        Через минуту они вышли из пещеры. Из темноты и мрака, покрытых холодной тайной. Они радовались белому свету, солнцу и голубому небу, а взамен на их радость летнее августовское солнце ласково согревало обоих.

        В нескольких метрах от них стояло одинокое дерево. Они расположились в его тени и скоро уснули.

        Филипп проснулся, друга рядом не было. Он встал, посмотрел по сторонам и увидел Зигмунда в нескольких метрах от себя, стоявшего и пристально куда-то смотревшего.
 
        -- Зигмунд! – крикнул ему Филипп, но тот даже не шелохнулся, стоял, как завороженный. Филипп повторил еще несколько раз, но безрезультатно, и тогда он решил подойти к нему:

        -- Что с тобой, дружище, ты не заболел случайно?

        Зигмунд не ответил. Он лишь поднял руку и показал на что-то впереди себя. Филипп посмотрел в указанном направлении и остолбенел.

        -- А…А… А где же пещера? – кое-как найдя слова и не понимая что же все-таки произошло, недоумевая, спросил Филипп.

        -- Не знаю, - ответил Зигмунд.

        Они посмотрели друг на друга. В их глазах были недоумение и страх. Потом они посмотрели на дерево, на то одинокое дерево, под тенью которого они расположились и уснули от усталости. Оно так же стояло на том же самом месте, но только вместо пышной зеленой  листвы теперь оно было совершенно голым, сухим  и  безжизненным деревом. Был уже вечер. Солнце уходило за горизонт.

        -- Что будем делать? – спросил Зигмунд.

        -- Не знаю, - ответил Фил.

        -- Значит, так, для начала надо развести костер и поесть.

        Разведя костер и подкрепившись,  они сидели и грелись возле костра, вслушиваясь в окружающую их тишину. Наступила ночь. На небе появились звезды и луна. И им казалось, что все вокруг покрылось какой-то тайной, ключ от которой был затерян в веках.

        Через какое-то время эту всепоглощающую тишину нарушил чей-то плач, который был слышен где-то рядом.

        Он то затихал на какое-то время, то отдалялся , то приближался. Как будто весь остров погрузился в плач.

        И снова наступила таинственная тишина. Набравшись смелости, они встали  и на несколько метров отошли от костра. Остановились, посмотрели вокруг себя. Всюду была темень , лишь только в небе звезды и луна.

        -- Эй! Кто здесь? Есть тут кто-нибудь? Вам нужна помощь? Выходите, не прячьтесь, идите к нам, - довольно громко прокричал Зигмунд.
 
        Вокруг было тихо, никто не отозвался.
 
        -- Ничего не понимаю, что же все-таки творится на этом  острове? – идя обратно к костру, про себя проговорил Филипп.

        -- Фил, смотри, возле костра кто-то есть.

        -- Да, вижу.

        Они подошли. Возле костра сидела девушка, очень худенькая и бледная, казалось, вся какая-то прозрачная. И, на первый взгляд, можно было подумать, что она не в себе. Она их заметила, но никакой реакции за этим не последовало, не было ни испуга, ни приветствия. Лишь только печаль была в ее глазах. Они пытались заговорить с ней, но все попытки были тщетны. Она сидела  и смотрела на костер. И очень тихо стала напевать какую-ту песню на незнакомом им языке, и по тону ее напева можно было понять, что это очень печальная песня. Своим грустным напевом она проникла в их сердца, они сидели и слушали, постигая нечто неясное.  На их глазах выступили слезы, перешедшие в плач. Как маленькие дети плакали они. Плач и тоска о чем-то, давно потерянном, охватила их сердца.

       Потом они заметили, что плач идет отовсюду, что плачет вся природа, все живое и неживое, все-все вокруг и сама Земля.
 
       И в одно мгновение все слилось в один-единственный плач этой худенькой и хрупкой девушки, которая медленно у них на глазах с первыми лучами солнца стала растворяться, исчезая как дым, не оставляя после себя никакого следа. Лишь только в их сердцах поселилась странная тоска о чем-то давно забытом, давно потерянном в веках. Тоска о Потерянном Рае.

       Утренняя прохлада, ветерок, шелест листвы и ласково согревающее их солнце напомнило им о себе.

       Они подошли к пещере…