Про симметрию

Про Симметрию.

     Веками лишённые своей государственности со всеми его атрибутами, евреи проживали в окружении инородной, многократно превосходившей по численности, национальной массе и пользовались теми правами, привилегиями или льготами, которые были милостиво предосталены им правящим классом этой окружающей массы, организованной в национальное государство. Жили там, где было разрешено и в тех пределах, в которых это было допущено соответствующими законодательными актами принятыми властью. Любые правила и предписания власти, касающиеся евреев не дифференциировали их по сословным, профессиональным, социальным или другим признакам, а применялись к ним, как к массе в целом. Привилегии же и льготы, дарованные евреям, применялись к тем индивидуумам, кто своими трудом, способностями, целеустремлённостью и при поддержке своей общины «выбивались в люди» и, таким образом, предсталяли известную ценность для власти и государства (купцы, врачи, учёные и т.п.), а не априори по праву рождения, равенства, гражданства. Привилегии, льготы, законодательство и законоприменение, таким образом, по национально-конфессиальному признаку выделяли евреев из общей массы населения, и дарованные милостью власти сегодня, той же милостью могли быть и бывали упразднены завтра. Те же купцы, врачи и, вероятно, в меньшей степени учёные с неудовольствием и завистью воспринимали появление таких инородных еврейских выдвиженцев, зачастую поднимавших, так сказать, планку на новую высоту и профессионально их превосходивших, и накапливали в своей профессиональной среде негодование и пртотест. Тот же протест накапливался и в широкой народной массе, недовольной своими условиями жизни и питавшей зависть к более рационально и материально лучше устроенным инородцам-евреям. Время от времени, по мере необходимости, находились национально заточенные мудрецы и доморощенные мыслители, которые используя растущую протестную волну, канализировали её в известном направлении, и несчастные евреи становились громоотводом, предохранявшим власть от народного гнева - козлом отпущения. Власть и государство, в свою очередь, безопасности евреям де-факто не гарантировали, но брали под защиту, когда плебс выпускал часть пара или находились люди в высшей власти, у которых хватало интеллекта понять и повлиять или вступали в силу рациональные экономические интересы, заставлявшие остановить и прекратить произвол. Оставшаяся часть еврейского населения, не павшая жертвами, претерпевала жесточайшие лишения и изгонялась из стран пребывания, когда верхушка власти, потеряв благоразумие и упустив момент, уже была не в состоянии другими средствами избежать его тотального истребления. Изгнание становилось избавлением от уничтожения обезумевшей толпой, под яростные одобрительные крики довольных зрителей, захваченных воодушевляющим их пьянящим кровавым зрелищем и нет-нет да и осмеливавшимися «подкинуть полено в горящий костёр». Везде и всегда несправедливо репрессируемое еврейское племя уберегали не народная воля и стремление плебса стран пребывания к «справедливости», но мудрость еврейских лидеров, национальные психологические и моральные установки.  Однако, от поголовного уничтожения евреев избавляли монархи, президенты, высшая знать, дипломаты и даже диктаторы – одним словом аристократы, хотя и роль благородных народных спасителей трудно переоценить. Правители и высшая знать, за исключением России и нацистской Германии, не являясь инициаторами преследований, часто были вынуждены идти на поводу у мелкого дворянства, церкви и плебса, не в силах им противостоять. Так в общих чертах происходило везде, пока одна из самых развитых и культурных стран Европы не поставила себе целью окончательное решение еврейского вопроса. Но и, высшую власть предержащие, кровавые диктаторы Сталин и Гитлер, в отличие от монархов Европы, являлись низкородными плебеями.

      Если разложить так называемый литовско-еврейский конфликт на составляющие, т.е. произвести  анализ, то вырисовывается следующее. Литовская правящая верхушка во главе с президентом и большая часть интеллектуальной элиты покинули страну, бросив её на произвол судьбы, оставшаяся часть повела себя или трусливо или просто угоднически по отношению сначала к советам, а потом к немецким оккупантам.  Сотрудничество с советами позволило выслать неблагонадёжную для них по классовому признаку часть населения. Колаборация с немцами, отсутствие бывших легитимных ответственных деятелей правительства и значительной части интеллектуальной элиты, отсутствие депортированных в лагеря представителей деловых кругов и экономически и политически активных сословий (средний класс) не позволили предотвратить или свести до величин меньшего порядка уничтожение своих еврейских сограждан. Народ, охваченный нацистской пропагандой при как минимум молчании и, во многих случаях потакаемый ревностными представителями церкви, националистов и обиженными, почувствовал, что ничто не запрещено и, стимулируемый возможностью наживы, уступив агрессивным животным инстинктам, бросился резать, вешать и расстреливать. 270 мест массовых убийств. 200 тысяч мирных безоружных невинных жертв, захваченных врасплох, за которых никто не смог заступиться, которых никто ни очём не спросил и не выслушал. По иронии судьбы выжили те, кого советы выслали в лагеря и те, кто уцелел на фронте, и, возвратишись в Литву, они никого из своих близких в живых не нашли.

          В  странах Европы, охваченных войной произошло истребление евреев при большем или меньшем участии населения. Большинство из этих стран находились достаточно далеко от СССР и вне зоны его влияния. В них не было КГБ, и там не было возможности обвинить евреев в сотрудничестве и предательстве национальных и государственных интересов. Однако, уничтожение произошло, и даже, если утверждать, что все евреи были коммунистами, то после войны эти страны, в отсутствие евреев или катастрофическом уменьшении их числа, стали гораздо более левыми. Во Французской коммунистической партии (ФКП ) в 1947 г. было наибольшее число членов партии за всю ее историю — 908 тыс. человек, увеличившись по сравнению с 1937 г. почти в 3 раза; в Итальянской коммунистической партии (ИКП ) в 1943 г. состояло 15 тыс. человек, а в 1947 г. резко возросло до 2 млн человек, в Бельгии в 1937 г. состояло 7000 чел, в конце 1945 г. - 100 тыс.. Коммунистическое движение в Литве было довольно хилым, его влияние в обществе и в еврейской среде совершенно ничтожным, партия находилась в подполье и насчитывала в 1939 году 1370 человек. Поэтому приписывать ему сколько-нибудь значительную роль в падении литовской государственности нисколько не обоснованно и по меньшей мере смешно. Почти во всех европейских странах процент коммунистов по отношению к населению был несравненно выше, чем в Литве. Тем не менее утверждается, что в первый период оккупации большинство коммунистов составляли евреи, имевшие большое влияние в партии (425 чел. – 31%) и администрации, в репрессивных структурах. Руководствуясь приведёнными установками, с помощью газетных фальсификаций, циничного преувеличения и откровенного выпячивания, в публицистике были сформулированы утверждения, что евреи массово (!) сотрудничали с оккупантами. Образованию таких домыслов способствовали некоторые политические силы Литвы - в первую очередь  идеология LAF и насаждавшаяся в обществе в первый период советской оккупации установка на поиск виновника трагедии, постигшей Литву, получившие широкое распространение в сознании масс.

     Если говорить о том, что в Литве самый большой процент (95) уничтоженных евреев, то и процент спасителей среди литовцев самый высокий, и вместе с резистентным движением составляет гордость народа. Заметно и известно, что процент спасителей везде возрастает в ногу с процентом уничтоженных, и если бы не убивали, то и спасать бы не было необходимости, а по сему первичным является преступление, а не "смягчающие обстоятельства". И если народ принимает позитив спасителей и резистентов, как национальную гордость и героизм, то соблюдая симметрию, следовало бы принять на себя и негатив палачей, как позорное пятно на совести всей нации, тем более, что здесь мы имеем цифры примерно одинакового порядка. Симметрия именно здесь, а не в требованиях к невинным жертвам, их потомкам и потомкам потомков, раны которых ещё кровоточат, и память не заросла мхом времени, просить за это прощение у палачей, совершивших массовый национальный террор. Однако боязнь себя «высечь», заставляет прятать свой позор в подсознание, но оставшееся чувтство причинённых евреям подлости и страданий вновь вызывает притихшую антипатию к жертве и заставляет её вскипать с новой силой.

          Часто приходится читать и слышать, что литовский народ не виновен, не должен и не может быть ответственным за убийства. Это постоянно звучит из уст журналистов, публицистов и обычных людей, наряду с обвинениями в работе евреев на КГБ (НКВД) и участии в советизации Литвы и служит по их представлению небитым козырем в каждой статье, каждом разговоре, дискуссии и споре. Вот и Ф. Куклянски в интервью порталу DELFI.lt от имени еврейской общины заявляет: «Думаю, что наибольшая часть ЕЛО знают, что литовцы расстреливали евреев, однако ни в коем случае не считают, что за это ответсвенны все литовцы.»,- жонглируя, как уже пристало словом «ответственность». Что за такая абстрактная, обезличенная ответственность? Ответственность чья? Перед кем? За что? Какая, какого рода ответственность? Уголовная, социальная, духовная, перед Г-дом? Если уголовная, то это прерогатива государства, имеющего монополию на насилие, и заслуженное наказание по закону понесли далеко не все. По разным причинам многим убийцам и расстрельщикам, в том числе и скрывшимся в партизанской среде, удалось избежать уголовной ответственности. Как расценивать ответственность тех, кто «хлопал в ладоши», непосредственно не убивая, кто доносил и выдавал несчастных, непосредственно не убивая, кто грабил еврейские дома, квартиры, людей, непосредственно не убивая, кто распространял нацистскую пропаганду, слухи, оговоры и клевету, свидетельствовал в качестве очевидцев, непосредственно не убивая, кто из эмиграции насаждал в литовские головы еврейскую вину, непосредственно не убивая? Кто это делал? Убивал популяцию, громя, вешая, режа, расстреливая и грабя, ликуя, донося и  выдавая, занимая дома жертв и деля их пожитки, внушая себе и оправдывая убийц, утешая себя тем, что это во имя страны, нации и свободы? Кто? Это не народ? Так когда же,с какого числа начиная и в каком случае эти палачи с подручными, действовавшие не в одиночку в известных на сегодняшний день 270 местах экзекуций, а в составе хотя бы небольших отрядов, и эти 800 или несколько тысяч, или несколько десятков тысяч индивидуальных и организованных убийц переходят в категорию «народ»? Когда хочется от них отмежеваться? Когда сегодня это грязное пятно, и постоянно хочется найти любое оправдание? Но тогда было геройством, приветствуемо, поощряемо и с энтузиазмом приемлемо в обществе? Не отсюда ли, из стремления во что бы то ни стало отмазаться, «спасительная» симметрия, как некий аргумент (в споре все средства хороши?!), заплесневелая подлая находка уравновесить свои преступления «еврейской виной»?

«… если поровну делить исключения и правила, если отдельные исключения компенсируют общие правила, - то и нацистов можно скопом, надвое поделить на убийц и праведников.
Были и среди немцев, среди нацистов, в том числе эсэсовцев, те, кто спасали отдельных евреев. Частное равно общему. Если среди десятков или сотен тысяч тех, кто уничтожил шесть миллионов, нашлись несколько сотен тех, кто кого-то спас, значит, и на первых нет вины – делим поровну. Простое передергивание карт – и достигнуто равенство.
Евреи не могут оправдывать, прощать и тем более прославлять убийц своего народа, даже если убийцы были лишь соучастниками, даже если преследовали другие, благородные цели, а убийство евреев было только "протестной издержкой", сопутствовавшей главной задаче. Национальные патриоты и охранители «чистоты и невинности» своего народа должны признать, что они, вернее, их герои и были в числе этих соучастников и этих убийц.»  http://9tv.co.il/news/2018/04/12/256333.html Владимир Бейдер «Про еврейскую трусость»

     Неизвестны членам нашей литовской общины такие кровожадные евреи, каковыми издавна желали и сегодня желают представить их те же литовцы, когда заходит об этом речь. Никто из евреев (разве что душевнобольные) не жаждет отмщения. А те литовцы, кто о еврейской мести причитают, как себе её представляют? Обида, память и месть – чувства, отнюдь не тождественные. Да и месть эта в принципе невозможна. Но набившая оскомину избитая козырная карта НКВД и советизации цинично используется, чтобы отбрехаться – в споре все средства хороши. Горстка тех (НКВДистов и коммунистов) евреев, послужившая поводом для спекуляций, не являлась ни их общественным, ни национальным объединением, не пеклась о национальных еврейских интересах и безопасности, не уберегала евреев от сталинских депортаций, не спасала от уничтожения ни в Литве, ни в Европе, ни в самой России. Они не были представительными лицами еврейских общин, не были ни религиозными, ни национальными, ни культурными деятелями, и большинство из них даже не знало еврейского (идиш) языка. Общего с евреями было у них лишь происхождение, которого они как могли, чурались. Они не были едины с общиной, равно как и не были едины как группа, как коллектив, в отличие от всяких белоповязочников, отрядов (коллектив!) мстителей и других запятнавших себя национальных объединений. Ответственность на литовцах, на нации - лежит! Она давит и будет давить своей моральной, кармической тяжестью, покуда не призойдёт общественное признание и покаяние. Как это будет, как и когда это произойдёт – не еврейская проблема, и у самих евреев надобности в том нет.   

          Антисемитизм был есть и будет. Он есть свойство неполноценой психики, присущее людям мелким, недалёким, несамодостаточным, жаждущим чувства стаи, мощи толпы. Любое ничтожество или человек не уверенный в себе, «вооружённый» антисемитизмом, как идеологией или впитавший его с «молоком матери» может чуствовать себя вышего любого презренного еврея и приписывать ему любые мерзкие черты характера и прегрешения в соответствии со своими представлениями, воспитанием и мироощущением. Это возвышает его в собственных глазах и думах, придаёт уверенность и драйв. И в наши дни ненависть к евреям подпитывается злом, котрое им причинили во время Холокоста. Чей же это удел? Нельзя заставить себя кого-то любить и невозможно себе запретить ненавидеть. Но есть разум и воля. И это именно то, что выделяет человека из зоологии. Не любить евреев не преступление – преступление преследование и убийство евреев, как и любых других человеков. И если самому отъявленному антисемиту достаёт воли, он не пойдёт в палачи. Таких примеров в истории много. Отъявленные антисемиты спасали не любя, их руки и совесть чисты. Они праведники мира!

      Литовское общество имеет шанс поднятся выше этого пунктика, избавиться от комплекса. Тогда постепенно иссякнут непрекращающиеся поиски виновных и ниспровержения сомнительных героев. Тогда эта тема перестанет периодически будоражить общественную сферу и разжигать утихающие страсти. Станет достоянием истории и уйдёт с повестки дня десятилетиями продолжающихся дискуссий. Вопрос на этом будет исчерпан.