Приговор Главы 6-7

                Глава 6


        – Ты сейчас дома? – спросил Василий. – Жди, я скоро приеду. Съездим в загс и закончим наши дела.
        Сегодня прошёл месяц со дня подачи заявления, и Вера сама хотела позвонить мужу, но он опередил.
        – Незачем тебе приезжать, – отказалась она, – я прекрасно доеду на метро, а у твоей пассии не будет поводов для ревности. Ты нас хоть познакомишь? Увидит меня и поймёт, чего ты из-за неё лишился. Тогда будет больше ценить.
        – Она работает и после свадьбы будет работать. Не из-за денег, просто не хочет бросать работу. Приезжай, я тебя встречу.
        Он ждал у станции метро, подняв воротник куртки и засунув руки в карманы. Было холодно, ветрено и временами моросил дождь.
        – Мог бы подождать дома, – сказала Вера, – Незачем стоять на ветру.
        – Ты ещё больше похорошела, – заметил Василий. – Если бы не любил Ирину, я не отпустил бы тебя такую.
        – Немного усложнил бы мне жизнь, – сказала она. – Развелась бы через суд, но тогда ты так легко не отделался бы. Не потому, что мне нужны деньги, а из принципа.
        – Забрасывают деньгами поклонники? – предположил он. – Дай руку и пошли к машине. Погода действительно мерзкая, ещё простынешь.
        – Приятно, когда о тебе заботятся, – сказала Вера. – Пройдусь с тобой под руку в последний раз. Ты не угадал: поклонники появились, но деньги не от них. Ладно, что мы говорим обо мне, мне интересно узнать о тебе. Когда свадьба?
        – Сегодня с тобой разведусь, а завтра подадим заявление.
        – Твоя Ирина знает, что у вас не будет детей?
        – Я обследовался, и врачи сказали, что это решаемо. Нужно пройти курс лечения, а если оно не поможет, есть другие способы.
        – Чего только не сделаешь ради любимой женщины! А со мной ты не стал обследоваться, сходил несколько раз к врачам, а потом махнул рукой и занялся делами.
        – Сейчас лучше лечат, – сказал муж и разблокировал дверцы машины. – Садись рядом.
        Доехали быстро, оставили машину на стоянке и под начавшимся дождём поспешили в загс. В нужный кабинет была очередь, и пришлось с полчаса подождать, после чего они получили свои свидетельства о расторжении брака. Василий предложил уже бывшей жене подвезти к станции метро, но Вера отказалась. Ей почему-то стало грустно, на глаза навернулись слёзы и захотелось побыть одной.
        – Зря отказалась, – сказал не заметивший её состояния Василий. – На улице по-прежнему идёт дождь. Не скажешь, чем думаешь заняться? Конечно, это теперь не моё дело...
        – Я не делаю из этого секрета, – ответила она. – У меня по твоей милости испортились отношения с родственниками, поеду их восстанавливать.
        Он хотел на прощание обнять, но передумал и быстро ушёл. И хорошо, а то она могла не выдержать и разреветься.
        – Перестань цепляться за прошлое, – сказал глюк. – Было и прошло!
        – Что ты понимаешь! – рассердилась Вера. – Пусть не было любви, но мы вместе прожили двадцать лет! Я видела от Василия мало плохого и много хорошего, и в том, что он полюбил другую, больше моей вины. Пусть это прошлое, но мне нелегко его забыть!
        – Можно помнить прошлое, но глупо им жить, – тоже рассердился он. – Дождь немного утих, поэтому перестань киснуть и иди ловить такси. Отказалась от машины, так теперь мокни.
        Мокнуть не пришлось, потому что к загсу подъехало такси с молодой парой. Дома она была через полчаса, повесила сушить куртку и позвонила матери. Пришлось сделать несколько звонков, прежде чем ответили.
        – Это ты, Вера? – спросила мать. – Приехала, сунула деньги и исчезла на два месяца!
        – Могли бы и сами позвонить, – сказала она. – Я звоню не просто так, а отчитаться. Сегодня развелась с Василием...
     – Надо было сделать это давно, а не сейчас, когда ты никому не нужна! – сердито сказала мать. – Когда приедешь к нам, познакомишься с новым соседом. Служил в армии и недавно вышел на пенсию. Их увольняют молодыми, так что он тебе подойдёт, лишь бы ты сама ему подошла. Он подполковник, поэтому пенсия должна быть большая.
        – Там посмотрим. Я звоню не поплакаться, а для того чтобы узнать адрес Валентина. Ты только сказала, что уехал в Тулу. Хочу его навестить, а потом приеду к вам.
        – Хорошее дело, – одобрила мать. – Светочке скоро рожать, поэтому можно купить что-нибудь для ребёнка. Записывай адрес...
        Закончив разговор, Вера включила компьютер и посмотрела, чем удобней ехать. Мать сказала, что брат живёт недалеко от автовокзала, и у неё автовокзал был рядом, поэтому выбор пал на автобус. Успела на рейс в одиннадцать тридцать и на него были билеты, поэтому в три часа вышла из такси у девятиэтажного панельного дома, в котором жил Валентин. Брата дома не было, и ей открыл мужчина лет шестидесяти, с хмурым лицом и взлохмаченными седыми волосами.
        – Вы к кому, девушка? – спросил он, увидев молодую, спортивного вида женщину, элегантно одетую и с саквояжем в руке.
        – Я сестра Валентина Вера, – ответила она. – А вы отец Светланы? Я рассчитываю у вас погостить день-два, но приехала без приглашения и никого не предупредила, поэтому если трудно меня принять, то сегодня же и уеду.
        – Иван Алексеевич, – представился он и отступил в прихожую, чтобы она могла войти. – Входите, пожалуйста. Поставьте свой саквояж. Позвольте, я за вами поухаживаю.
        Он помог снять куртку и достал из обувной тумбы новые тапочки.
        – Обувайте и проходите в комнату. Валентин на работе, а Светлане я сейчас скажу. Я представлял вас совсем другой.
        – Я и была другая, – ответила она, осматривая гостиную. – Можно сесть на диван?
        – Будьте как дома, – сказал ей Иван Алексеевич. – Мы не шикуем, но вас принять сможем, так что никуда сегодня не уедете.
        Он ушёл в другую комнату и вернулся с молодой женщиной, которая с трудом добралась до дивана и села рядом с Верой. Когда-то стройная фигура Светланы вздулась большим животом, который казался ещё больше из-за её низкого роста. Лицо было красивым, только сейчас не тянуло им любоваться.
        – Зря вы встали! – сказала Вера. – Видно же, что вам плохо. Давайте я пересяду в кресло, а вы ляжете.
        – Сидите, – остановила невестка, – я и так почти всё время лежу. Дня через три-четыре рожать, а я боюсь! Видите, какой он большой. Вы Вера? Я представляла вас старше и не такой... худой. Муж много о вас рассказывал.
        Вера отказалась от предложенного обеда и до прихода брата общалась со Светланой. Сначала сидели в гостиной, а потом ушли в спальню, где Света легла на кровать, а гостья села рядом с ней на стул. За два часа она многое узнала о новых родственниках, а о себе старалась не говорить, чтобы меньше врать. Пришедший с работы брат её не узнал.
        – У нас гости? – сказал он, зайдя в спальню. – Познакомишь с подругой?
        Сам он изменился мало, только раздался в плечах и поменял причёску.
        – Почему нас кто-то должен знакомить? – спросила Вера. – Брат, называется!
        – Вера... – растерялся Валентин. – Как же так?
        – Да вот, решила вас навестить. Ты даже не звонишь, поэтому взяла адрес у матери и примчалась. А тебе разве не сказал Иван Алексеевич?
        – Отец куда-то вышел, – ответил удивлённый брат. – Я не верю глазам!
        – А ты поверь. Я расскажу о себе, но позже. Сегодня и завтра у вас погощу, так что будет время поговорить. Пока нет старшего поколения, сделаю вам подарок. Извините, ребята, но я ничего не покупала, потому что не знала ни того, что вам нужно, ни размеров. Подарю деньги, а вы сами купите всё, что нужно. На этой карточке двести тысяч, а здесь записан код.
        – Я ничего не возьму от твоего мужа! – отказался Валентин.
        – А при чём здесь муж? – изобразила удивление Вера. – Это мои деньги, а я с сегодняшнего дня свободная женщина. Чему ты так удивился? Неужели я не имею права развестись?
        – А откуда тогда деньги? – спросил брат. – И как ты могла так помолодеть? Неужели сделала пластику? И твой лишний вес...
        – Моя молодость – следствие двух месяцев голодания, им же убрала лишний вес. Денег я у Василия не брала, он только купил мне квартиру. Больше ничего говорить не буду. Имею я право на маленькие секреты? Считай, что меня финансирует будущий муж. Ты лучше не задавай вопросы, а удели внимание жене. Что ты с ней сделал, изверг?
        – У них в семье была двойня, – начал оправдываться Валентин, – я думаю, что будет и у неё. Можно было посмотреть на УЗИ, но я не верю в безвредность ультразвука, да и не поможет ей это. Через три дня родит, тогда узнаем.
        – Несправедливо это, – сказала Вера, обняв Светлану. – Нам и вынашивать, и рожать, а вам только получать удовольствие. Когда вы в древности тащили мясо в пещеры, это было обосновано, а теперь многие женщины обеспечивают себя сами. Ладно, что об этом говорить! Кажется, пришёл Иван Алексеевич.
        Выяснилось, что отец Светы вернулся из магазинов с двумя сумками деликатесов, чтобы отметить приезд снохи. Валентин обедал на работе, поэтому стол накрыли к ужину, а до этого Вера беседовала с мужчинами. Она уже знала, что Иван Алексеевич три года назад демобилизовался из армии и переехал в Тулу, где у него была доставшаяся от брата квартира. Жену он похоронил за год до ухода из армии, а вторая дочь вышла замуж и жила в Челябинске. О себе Вера повторила то, что уже сказала Валентину, и записала свой московский адрес. К шести часам объединёнными усилиями приготовили праздничный стол. Света быстро поужинала и была отправлена в спальню, а остальные ели дольше.
        – Ты так ничего и не рассказала, – в конце застолья сказал брат. – Чем думаешь заниматься?
        – Попробую писать книги, – ответила Вера. – У меня прорезался литературный дар, теперь его нужно развивать. Есть и другие таланты, но о них говорить рано. Не знаю, когда смогу вас навестить, но буду звонить. Вам теперь не до поездок, но я надеюсь, что и от вас будут звонки. А отсюда поеду к родителям. Через несколько дней буду в таком месте, где нет сотовой связи, так что пока мне не звоните.
        – Болтаешь лишнее, – недовольно сказал глюк, когда встали из-за стола. – Лучше промолчать, чем говорить то, во что не поверят. Предупреди брата, что уедешь завтра с утра. Я не стал говорить из-за развода... Смотрел я сегодня ночью твою работу. Ты должна закончить к завтрашнему дню. Если поедешь поездом, через четыре часа будешь в Дмитрове и успеешь пообщаться с родителями и договориться в клинике.
        Валентин расстроился, когда узнал, что она утром уезжает, но не стал отговаривать. У него все мысли были о Светлане, к тому же завтра он должен был идти на работу. Начальство обещало отпустить на два-три дня, но только после рождения ребёнка. Ночью Вера привычно возилась с «икрой», а утром глюк подтвердил, что программа больше не работает.
        – Часть ночи ты спала, так что обойдёшься без дневного сна, – сказал он, – просто раньше ляжешь спать. Теперь в память твоей души можно записать содержимое мозгов пятидесяти человек, и останется место.
        – Зачем так много? – удивилась она.
        – Во-первых, я уже записал в твою голову больше знаний, чем их у трёх профессоров, – объяснил глюк, – и это только земные знания, да и то не всё. А сколько всего нужно записать! А во-вторых, я не потерял надежды заполучить тебя в жёны, а для долгой жизни нужно много памяти. Её нельзя достраивать, поэтому приходится всё делать за один раз. Если активировать память у того, кто перенёс клиническую смерть, ему было бы мало пользы. При смерти в душе создаётся столько памяти, чтобы можно было записать содержимое мозга, а жить без резерва...
        – Второй день не делаю даже утренней гимнастики, – пожаловалась Вера. – То ты заставлял заниматься, а сейчас самой неприятно пропускать занятия.
        – Не бери в голову. Это хорошо, что у тебя появились полезные привычки, но сейчас занятия ничего не дадут. После десяти дней лежания в коме придётся восстанавливать форму.
        Электричка в Москву отправлялась в десять часов с минутами, поэтому Вера проводила брата на работу, позавтракала и, тепло простившись с остальными, поехала на вокзал. В Москве почти не пришлось  ждать поезда на Дмитров, и в три часа она уже взяла такси и поехала к родителям.
        – Сегодня не успеем в клинику, – прикинув время, сказал глюк. – Решай вопросы со своими стариками, а завтра нужно не только договориться с медиками, но и лечь в их стационар. Выбора у тебя нет. В городе шесть частных клиник, не считая зубной, но стационар есть только в центре «ИМК Клиника №1». Это солидный медицинский центр, он нам подходит, главное, чтобы тебя оттуда не выгнали. Больных принимают круглосуточно и без выходных, но нам нужно руководство, а оно не работает на износ. Поэтому идти к ним нужно часов в десять.
        Вера не стала пользоваться домофоном, потому что дверь открыл один из жильцов. Он даже пропустил вперёд красивую женщину, наверное, чтобы полюбоваться на неё сзади. На звонок в квартиру открыла мать.
        – Вы к кому? – спросила она, не узнав дочь.
        – Неужели я так сильно изменилась? – спросила Вера. – Или у тебя проблемы со зрением?
        – Дочка! – поразилась мать. – Как же так? Что ты с собой сделала?
        – Давай поговорим об этом в квартире, – сказала она, протиснулась мимо растерявшейся матери в прихожую и сняла куртку. – Отец дома?
        – Вера приехала? – спросил вышедший с кухни отец. – Ни хрена себе! А ну повернись.
        Он повертел дочь, рассматривая со всех сторон.
        – Рассмотрел? – спросила Вера. – Тогда я сяду на диван, а вы любуйтесь.
        – Больше тридцати не дашь, – сказал отец. – Весь жир ушёл, и задница аккуратная. Мордашка красивее, чем была в восемнадцать. Это пластика? А ты, мать, хотела сосватать ей нашего соседа! С такой внешностью можно заарканить олигарха.
        – Я не делала никакой пластики, – ответила Вера. – Голодала два месяца и много занималась спортом.
        – И как же Василий тебя отпустил? – спросил отец. – Неужели он такой дурак?
        – Он умный, но любит другую. И потом развод предложила я, он только не стал упираться. Развелась бы в любом случае.
        – А на какие шиши жить? – спросила пришедшая в себя мать. – Или нашла ему замену?
        – Деньги есть, – сказала Вера. – Да, кстати, это вам. В конверте сто тысяч.
        – Баксов? – спросил взявший конверт отец.
        – С баксами подождёте, – засмеялась она. – Пока берите деревянными. Папа, неужели ты не можешь меньше курить? Прямо шибает в нос! Поговорили несколько минут, а во рту такой привкус...
        – В меньшей комнате не воняет, – равнодушно ответил он, пересчитывая пятитысячные купюры. – Откроешь форточку, и не будет даже пахнуть. Прекрасно знаешь, с каких лет я курю. Мне без разницы, десять лет продлится жизнь или пять, если в ней нет смысла. Дети самостоятельные, а внуков мне уже не нянчить. Когда работал, мог помогать сыну, а тебе была не нужна моя помощь. Сейчас сидим на пенсии, которой хватает впритык, так что и в этом из меня помощник хреновый.
        – Зачем же раньше времени себя хоронить? – сказала Вера. – Деньгами я помогу, а внуки у тебя ещё будут. Светлана вот-вот родит, может, и я когда-нибудь...
        – Валентин далеко, – ответил отец, – он не будет возить сюда внуков, разве что показать. У него есть один дед без занятий и с большой пенсией, так что будет кому нянчиться. А ты своих не привезёшь из-за курева. И потом, дочка, дело не во внуках, а в самой жизни. Умирать не хочется, но и жить такой жизнью...
        Он бросил конверт с деньгами на стол и ушёл в спальню.
        – Не трогала бы ты его, – сказала мать, вытряхнула из конверта деньги и тоже стала их считать.
        – Хороший совет, – поддакнул глюк. – Ты не изменишь отца, можешь сделать только хуже. Не забыла, что сегодня нужно раньше заснуть? Иди в свою комнату разбирать вещи, незачем этим дышать.
        Остаток дня Вера провела в комнате, которая когда-то была детской, вышла только на кухню поужинать. Мать попыталась хоть что-то выяснить о её планах, ничего не добилась и ушла смотреть телевизор, а отец к ней не заходил.
        – Ты не очень рада воссоединению с семьёй, – заметил глюк. – Вы долго не общались, и твои старики сильно изменились. Прежних отношений у вас больше не будет.
        – Всё я понимаю и уже давно с этим смирилась, – отозвалась Вера. – Меня сейчас больше беспокоит завтрашний день. Чувствую, что пошлют меня с этой комой!
        Предчувствие не обмануло, и утренний визит в клинику окончился ничем. Приложив усилия, Вере удалось попасть к руководству, но на этом её успехи и закончились.
        – Я не знаю, с какой целью вы это говорите, и не хочу знать! – сказал администратор. – Человек не может сам впасть в кому и тем более по желанию из неё выйти! И для чего такое может быть нужно?
        – А если я вам это продемонстрирую? – спросила Вера. – Например, вызову кому на три минуты.
        – Продемонстрируйте, – согласился он. – Три минуты – это немного, я готов ими пожертвовать, чтобы вы избавили меня от своего общества!
        После демонстрации он уже не смеялся, наоборот, побледнел, но помогать отказался наотрез.
        – Я не знаю, как это у вас получилось, но мы не положим вас в свой стационар! Вы должны понимать, что никто не будет брать на себя ответственность за вашу жизнь и рисковать репутацией клиники! Десять дней – это не три минуты. А если вы после этого срока останетесь в коме? И как вам обеспечить тайну лечения? Надеть на лицо маску? Я прошу вас покинуть клинику и больше не обращаться к нам с такими просьбами.
        – Облом, – констатировал глюк. – Можно было попробовать дать взятку, но решает не он один, поэтому вышло бы очень дорого. Не расстраивайся, попробуем действовать по-другому. Тебе, в общем-то, не нужен врач, достаточно опытной медсестры.
        – А если со мной что-нибудь случится? – спросила Вера.
        – Что с тобой может случиться? – удивился он. – Чистоту и массаж тела она обеспечит, питание тоже будет, а если возникнет опасность для жизни или кто-нибудь попытается воспользоваться твоей беспомощностью, я прерву запись. Потом придётся уничтожить память и создавать её ещё раз.
        – Второй раз не смогу, – отказалась она, – раньше свихнусь. Ладно, врачи не подошли, где будем брать медсестру?
        – Посмотрим объявления, – решил глюк. – Здесь есть интернет-кафе?
        – Есть компьютерный клуб, а в нём интернет, – ответила Вера. – Я не помню адрес, но это и неважно, потому что поеду на такси.
        Вскоре она уже сидела в кафе клуба и просматривала объявления медсестёр.
        – Опытная медсестра ставит капельницы, делает уколы и выводит из запоя, – читала Вера. – Вызов на дом нам не нужен, а по телефону позвоним. Всего шесть объявлений. Запомнил телефоны?
        – Запомнил, – ответил глюк. – Выходи на улицу, будем звонить.
        – И здесь у нас нет выбора, – сказал он после её звонков. – Только двое умеют делать массаж, и только одна из них живёт в квартире одна. Бери такси, поедем уламывать.
        Медсестрой оказалась крепкая женщина лет пятидесяти.
        – Проходите в комнату, – пригласила она. – Ко мне домой приходят редко, обычно я сама езжу по вызовам. Садитесь и рассказывайте, в чём у вас нужда.
        – У меня к вам не очень обычное предложение, – сказала Вера. – Мне нужно десять дней пролежать в коме в вашей квартире. От вас потребуется обеспечить телу чистоту, делать массаж и внутривенное питание. О том, чем вы будете со мной заниматься, следует молчать. За работу получите авансом миллион, а когда выйду из комы, доплачу столько же. Если не верите, можно составить договор у нотариуса.
        – Действительно необычное предложение, – спокойно ответила медсестра, – и самое необычное в нём – это ваши слова о коме.
        Пришлось и ей демонстрировать свои способности.
        – Удивительно! – сказала медсестра, когда Вера очнулась. – Если бы мне кто-нибудь об этом сказал, не поверила бы. Это не йога? Я когда-то видела фильм, в котором йоги проделывали что-то похожее. Не скажете, для чего это вам?
        – Вам не нужно это знать, – отказалась Вера. – Так что вы решили? Десять дней не очень обременительной работы и два миллиона.
        – Очень заманчиво, – согласилась медсестра, – но что мне делать, если вы не выйдете из этого состояния?
        – Я обязательно из него выйду, – твёрдо сказала Вера. – Возможно, десяти дней будет мало, и я пролежу у вас ещё день или два, но за это доплачу. Я плачу такие деньги не за вашу работу, а как компенсацию за риск. Риска нет, но я этого не докажу, поэтому приходится тратить деньги.
        – Кишечник чистили? – спросила она.
        – Хорошо почистила и не завтракала, – ответила Вера, – да и ужин был чисто символический.
        – Аванс у вас с собой?
        – Держите карточку, – сказала Вера, – на этой бумаге написан код. В вашем доме возле «Пятерочки» есть банкомат, так что можете проверить. Будем составлять договор?
        – Я вам верю, – ответила медсестра. – Карточку проверю позже. Если обманули, вызову скорую помощь и скажу, что моей клиентке стало плохо. Пусть тогда с вами возятся другие. Вот вам лист и бумага. Пишите расписку на миллион. Не забудьте указать паспортные данные и срок выплаты, а я пойду готовить вам кровать. Займёте мою спальню, а я переберусь сюда.
        Вера написала расписку, после чего вошла в очень маленькую комнату, разделась и легла в кровать.
        – Надеюсь, что я об этом не пожалею, – сказала ей медсестра и укрыла вторым одеялом. – Так будет теплей. Не беспокойтесь, я выполню свою часть уговора, лишь бы вы очнулись.
        – Ну что, поехали? – спросил глюк, и Вера привычно отдала ему управление телом.
        Очнулась она на девятый день. За единственным окном спальни было темно, а тело было немного онемевшее, как будто она его отлежала. Сильной слабости не чувствовала, но двигалась с трудом. Откинув оба одеяла, села на кровати, свесив ноги.
        – С возвращением, – сказал глюк. – Как видишь, живая и даже почти не похудела. Правда, тобой несколько раз пользовался брат нашей хозяйки, но я не стал из-за такой мелочи прерывать запись. Можешь себя не щупать, я пошутил. Тебя лапала только медсестра, когда делала массаж, а ей хватает мужиков.
        – Ну тебя, с такими шутками! – сердито отозвалась Вера. – Всё сделал?
        – А ты попробуй что-нибудь вспомнить. Что замолчала?
        – Не мешай, – ответила она. – Здорово! Всё вспоминается мгновенно и со всеми подробностями! Сейчас вспомнила, как в первый раз пришла в студию, и пережила это как наяву!
        – Только не вспомни свои постельные упражнения с Василием, – предупредил он. – Не удержишься и полезешь, но не сейчас. Всё получилось, и теперь у тебя абсолютная память, да ещё намного более быстрая и ёмкая, чем у человека. Осталось научить тебя ею пользоваться. Я записал, как это сделать. Пока ты считываешь информацию только последовательно одним потоком.
        – Нашла, – сказала Вера. – Просто, но непонятно.
        – Поймёшь, – сказал глюк. – Там всё упирается в тренировки. Чем больше вкалывать, тем быстрее добьёшься успеха. Когда вернёшь себе форму, перелью в твою память всё, что хотел дать из наших знаний. Учти, что в память твоей души мне доступа нет, поэтому буду писать в мозг, а через несколько дней записанное начнёт копироваться в душу. Пока не освоила параллельное чтение памяти, это только задел на будущее. Мелодию вспомнишь, но не сможешь сделать анализ, хотя всё, что для него нужно, уже есть в твоей памяти. Когда приедем, нужно купить инструмент и заняться пока земными мелодиями. С книгами проще, но и там будут сложности с языком. Придётся менять названия и имена, которые для вас слишком... неблагозвучные. У нас много понятий, которых нет в ваших языках, поэтому кое-что будешь менять, а по остальному дашь пояснения. Заодно потренируешься в земных языках, их в твоей памяти шесть. Земные знания я продолжу записывать, хотя ты теперь можешь делать это самостоятельно. Я приготовил программы для блога, так что займёмся и этим. Месяца два-три потрудишься в поте лица, а потом начнёшь сверкать.
        – Хочется есть, – сказала Вера. – Живот прилип к спине.
        – Не подумал предупредить твою медсестру, – с досадой сказал он. – Ты девять дней голодала, поэтому выйдешь на нормальное питание за пять дней. Сегодня будут соки. Сейчас пятый час, так что ложись и постарайся уснуть. Если не получится спать, займись памятью, тогда быстрее пройдёт время. Через два часа можно будить хозяйку. Надо с ней рассчитаться и ехать к твоим старикам. Сегодня ты слишком слабая, а завтра можно вернуться домой.
        Она не стала заниматься управлением памяти, а погрузилась в свои воспоминания. Вспоминалось не всё, но вспомнившееся было точным повторением жизни.
        – Это естественно, – ответил на вопрос глюк. – Зачем мозгу запоминать всю жизнь? Сначала запоминается всё, но со временем многое начинает забываться. Из раннего детства сохраняется совсем немного, а из последних лет – примерно пятая часть. И смотришь ты эти воспоминания намного быстрее, чем они были в реальной жизни. Посмотрела своё кино? Уже шестой час, поэтому поднимайся и начинай приводить себя в порядок. Если разбудишь хозяйку, она только обрадуется тому, что ты очнулась, и второй порции денег. Оденься и немного подвигайся, а то будешь ходить, как зомби. И выше нос! Прежняя жизнь осталась в прошлом, и сейчас мы с тобой выходим на финишную прямую.


                Глава 7


        – Ну как? – спросила Вера.
        – Плохо! – ответил глюк.
        – Я сыграла не хуже, чем на записи! – возмутилась она. – Я играю эту симфонию с закрытыми глазами, а тебе всё не так!
        – И зачем ты нужна, если можно прослушать запись? – спросил он. – С моими мелодиями выедешь из-за их новизны и действия на людей, но эффект усилится, если ты будешь играть, а не просто воспроизводить то, что уже когда-то кем-то сыграно! С памятью тоже не продвинулись. Ты уже месяц бьёшься, пытаясь освоить мою инструкцию, и всё без толку. Книга – это тихий ужас! Ты правильно перевела и мы всё почистили в названиях, но у тебя совсем нет своего стиля. У заимствованных книг он будет сильно отличаться, поэтому нельзя ограничиться переводом. Можно, конечно, объяснить это разнообразие твоей уникальностью, но мне не нравится и перевод. Я сегодня поправил первые две главы, потом почитаешь.
        – Пусть я не гений! – разозлилась Вера, выключила синтезатор и сняла наушники. – И что теперь делать? Дашь свои способности?
        – Могу, но не буду, – сказал глюк. – Попробуй развить свои.
        – Подожди, – удивилась она, – так ты и это можешь? Объясни.
        – Способности к творчеству заложены в душе, – ответил он, – но влияет и мозг. Приведу простую аналогию. Способности души – это мастерство работника, а мозг – это тот инструмент, которым он работает. Шедевр не создашь без способностей и хреновым инструментом. У тебя мозги влияют только на тело, потому что ты мыслишь не ими. Я могу передать твоей душе свои качества, но для этого мы должны слиться. Сделать это нетрудно, но будут последствия, кроме твоей гениальности. Во-первых, такое слияние, хоть и нечасто, заканчивается безумием, а, во-вторых, я насмерть в тебя втрескаюсь. Мне не хочется ни первого, ни второго, поэтому нарабатывай гениальность самостоятельно, нам не горит. Блог заработал на всю катушку...
        – Подожди со своим блогом! – перебила Вера. – Кто-то предлагал мне руку и сердце. Это был не ты?
        – Ну я, но я предлагал брачный союз. Можем любить друг друга, а можем разбежаться или просто остаться друзьями. После слияния разбежаться не получится, потому что мы просто умрём друг без друга. То же будет, если погибнет один из нас. Не скажешь, зачем мне такое сумасшествие? И потом остаётся вариант с безумием, который не устраивает меня ещё больше. Правда, это бывает при антагонизме душ, а мы с тобой неплохо ужились, но я не хочу рисковать. Трудись сама, что-нибудь да получится.
        – А что нужно для такого слияния? – спросила она. – Обязательно согласие обоих?
        – Не вздумай пробовать! – с опаской предупредил глюк. – Голова – плохое место для экспериментов, тем более недоучки!
        – А в чём причина безумия? Не будь таким противным, мне просто интересно.
        – Душа слеплена из того, что у вас называют тонкой материей, и питается своим видом энергии, – начал он объяснять. – Она менее устойчивое образование, чем физическое тело, хотя если не утерян контроль и есть приток энергии, то просуществует намного дольше. При слиянии душ очень разных людей такой контроль нарушается. С душами ничего не происходит, а вот с их памятью... Она сливается и превращается в мешанину из фактов и образов. Нормально мыслить уже нельзя, тем более что при разделении она тоже рвётся на две части. Это все вопросы или будут ещё?
        – Значит, безумие – это только отговорка, – сделала вывод Вера, – нам с тобой оно не грозит. Просто один эгоист боится большой и чистой любви, поэтому заставляет меня вкалывать без надежды на успех.
        – Не боюсь, а не хочу, – возразил глюк. – О такой любви интересно читать, да и то только женщинам, испытать самому и быть повязанным любимым человеком на сотни лет...
        – Сплошные минусы! – с сарказмом сказала она. – Неужели совсем нет плюсов?
        – Что ты ко мне прицепилась! – рассердился он. – Пусть я эгоист, но в этом одинаковы все умные люди. Никто не хочет сложностей и неприятностей, если без них можно обойтись!
        – А если нельзя? Если у меня так ничего и не получится? Я в любом случае проживу припеваючи, но накроется твоя мечта о моей полной приключений жизни, и на Землю можешь не прилетать. Если сочтёшь нужным, ты готов рискнуть жизнью, причём не только своей, и при этом боишься полюбить такую замечательную женщину, как я! Уверена, что среди ваших забитых женщин таких нет, а если поделишься со мной душой, то никогда и не будет! Кого любить, если не меня? Так, я, кажется, придумала. Ты рвал мне зуб и ломал руку...
        – Из необходимости, – перебил глюк.
        – Пусть из необходимости, но причинил страдания, – согласилась Вера. – С моей точки зрения, в нашем слиянии есть необходимость, поэтому и я вправе заставить тебя страдать!
        – И как же ты это сделаешь? – с любопытством спросил он.
        – Способов много, – ответила она. – Например, я могу бросить занятия и опять вернуться к тортам. Тех сорока миллионов, которые лежат на моих счетах, хватит надолго. Но мне не нравится этот способ, поэтому оставлю его на крайний случай. Проще больше не отдавать тебе управление телом. Что я теряю? Накроется блог? Ну и бог с ним. Денег, как я уже говорила, хватит. Есть ещё одно средство. Я отключу тебя от своего мозга. Знаний у меня много, а если что-нибудь понадобится, я и сама запомню без труда. А вот тебе будет хреново без моих глаз, ушей и всего остального. Сиди один в темноте или уходи в свою память и валяй там гостиничных девчонок! Раньше я не могла этого сделать, но теперь благодаря тебе...
        – Шантажистка! – сердито сказал глюк. – Давай договоримся так: ты продолжаешь трудиться месяц, а если не будет существенных результатов, мы вернёмся к этому разговору.
        – Ладно, – согласилась Вера, – только при одном условии. Ты знаешь обо мне всё, а я не знаю о тебе ничего, даже имени. Ты считаешь это справедливым? Сбрось мне часть своих воспоминаний. И познакомлюсь с будущим мужем, и лучше узнаю вашу жизнь. Будет намного легче работать с переводом книг, если узнаю, о чём пишут. Мне недостаточно знания языка. И запиши хоть что-нибудь из вашей музыки. Пусть я не смогу нормально сыграть, но хоть послушаю. Мне надоело всё, что я играла, может, поэтому и играю без души.
        – Сброшу, когда буду работать с блогом, – пообещал он. – Ты поедешь в спортивный центр?
        – Надоело мне к ним мотаться, тем более в такую погоду, – ответила она. – Гори синим пламенем этот абонемент! Закажу себе универсальный тренажёр и буду заниматься дома. Место в комнате есть.
        – Не хочешь поменять квартиру?
        – А зачем? Мне пока хватает этой. Вот когда пойдут косяком друзья или потребует имидж... Не понимаю, зачем приобретать такие апартаменты, по которым нужно ходить с компасом. У меня всё под рукой и не нужно терять время на хождения. Правда, негде принимать родственников, но родители не приедут, да и брат долго не покажется из-за своей двойни. Опять пошёл дождь. Никогда не любила позднюю осень. Вот зиму люблю, но не в Москве. Сыплют на улицу всякую гадость и утверждают, что от этого одна польза.
        Зазвонил телефон, и Вера взяла трубку.
        – Здравствуй, – услышала она голос Малевского. – Позвонил, чтобы поздравить с успехом. Дочь сказала, что ты теперь известный блогер, и показала, где и что. Я редкий гость в интернете, но у тебя понравилось. Теперь буду часто заглядывать. Есть ещё один вопрос. Помнишь Черемшинского?
        – У меня хорошая память. Конечно, я помню Германа Вячеславовича.
        – Он узнал, что мы больше не встречаемся и теперь просит у меня твой телефон или адрес. Давать?
        – Не стоит, – отказалась она. – И времени мало, и появился жених.
        – Поздравляю, – сказал Дмитрий Михайлович. – Не буду говорить о том, как я ему завидую.
        – Уже сказали, – засмеялась Вера. – А поздравлять будете с браком, а это ещё не скоро.
        – И он думает? – удивился Малевский. – Или это вы не решили?
        – Я решила, но в наших отношениях всё очень непросто.
        – Зря не дала телефон, – сказал глюк, когда закончила разговор. – Трудишься без отдыха, а он нужен. Сходила бы куда-нибудь с этим художником.
        – Зачем мне старики? – опять засмеялась Вера. – Я уже давно не девчонка, но почему-то чувствую себя молодой.
        – Мэнс сана ин корпоре сано, – изрёк он. – По поведению похожа на девчонку.
        – А при чём здесь тело? – не поняла она. – Думаешь, оно так влияет на мозг? Так я им больше не думаю.
        – Тело и душа тесно связаны, – объяснил глюк. – У тебя сейчас тело юной и сильной женщины, поэтому такой настрой. Хочешь любви такого узника, как я, а не подумала о том, как придётся терпеть ещё десять лет. Сейчас я переживу твои развлечения, а потом буду мучиться и страдать из-за отсутствия тела, и ты пострадаешь из-за того, что не сможешь мне изменить.
        – А почему нельзя занять чьё-нибудь тело? – задумалась Вера. – Твоя душа не войдёт в зародыш, но должна войти во взрослого человека. В моём теле вообще две души.
        – В тебя впихнули душу с помощью техники, а сам я не могу в кого-то попасть. Для этого нужно освободить тело от души хозяина или вырастить тело, в котором нет души. Я тебе говорил об этом способе продления жизни, когда уже не работает омоложение.
        – Изгнать бы душу из какого-нибудь красивого мерзавца, – размечталась она. – Впихнули бы в него тебя, и не пришлось бы ждать.
        – Не те у вас возможности, – сказал глюк. – И душу можно выгнать, и тело вырастить, но это только с техникой моего мира. Когда-то было оружие, которым можно было уничтожать души. Удар той энергией, которой они питаются, может уничтожить сотни миллионов людей. Останутся тела, которые продолжат заниматься привычными делами, но будут лишены эмоций. Такая жизнь продлится по инерции несколько лет, а потом все начнут умирать из-за нарушения энергетики тел.
        – А твоё тело? В нём ведь нет души?
        – Только вложенная в мозг программа, имитирующая эмоции. Но его каждый день заряжают. Хватит мечтать, лучше займись делом.
        – Сейчас займусь, только ответь на один вопрос. У нас можно создать такое оружие? Не для миллионов, а для одного человека?
        – Я знаю принципы, но нужно работать годы, и вам ни в коем случае нельзя давать такие знания. Сами узнаете лет через двести. Хватит вопросов, займись памятью. Когда с ней разберёшься, легко справишься с остальным.
        Вера ушла в спальню, легла в кровать и привычно оставила тело. Она знала, как добиться параллельного чтения памяти, но знать и уметь – это не одно и то же. Ну не получалось разделить сознание! Глюку легко говорить о работе с памятью, а она уже начала терять веру в то, что эта работа даст результаты. Чего-то она не понимала или делала неправильно, а он не мог проконтролировать со стороны. Раньше и от того, что удалось достичь, была бы на седьмом небе от счастья, но общение с глюком её изменило. Теперь достигнутое не устраивало и хотелось большего. Она во всём упёрлась, как в стену, и чувствовала, что дальше не продвинуться, сколько ни занимайся. Позанимавшись час без всякой пользы, Вера вернула управление телом. Глюк чувствовал её состояние, поэтому не стал спрашивать о результатах, а направил за компьютер.
        – Не забыл, что обещал о воспоминаниях? – напомнила она.
        – Души не забывают, – ответил он. – Кстати, мне будет нужна твоя помощь в ведении блога.
        – А что я могу сделать такого, что не сделаешь ты?
        – Я выискиваю интересную информацию по всему интернету, а потом творчески подаю твоим читателям, но такой информации мало, а одними рассуждениями не привлечёшь. Я могу с помощью своих программ завалить сеть ссылками на твой блог, и его будут смотреть миллионы, уже смотрят. Но сохранить аудиторию трудно, для этого нужно постоянно подогревать интерес у самых разных людей.
        – И где я достану такую информацию?
        – Способов много. Познакомься с кем-нибудь из корреспондентской братии. У них в отдел писем чего только не приходит, и далеко не на всё реагируют. Дашь много денег, так он будет работать не столько на газету, сколько на тебя. И таких информаторов может быть несколько.
        – Не хочется мне этим заниматься. Может, ты сам?
        – Могу и сам, – согласился он, – только тебе придётся доверить мне тело для таких вылазок. А я потом покажу тех, с кем общался, и расскажу, о чём говорили, чтобы ты была в курсе своих похождений. Можешь использовать это время для занятий с памятью.
        – Не угробишь? – спросила она. – Ладно, согласна, только если это будет не слишком часто, а то войдёт в привычку и уже не захочешь возвращаться в мужское тело. Будем жить в моём по очереди, так сказать, два в одном. И смотри, не лезь в ислам, а то отгребём неприятности. Выставил меня на всеобщее обозрение, теперь не составит труда найти какому-нибудь придурку со сдвинутыми на почве религии мозгами. Надеюсь, это не входит в тот перечень трудностей, который ты для меня готовишь? А то ведь грохнут обоих.
        Пока глюк работал с компьютером, Вера безрезультатно возилась с памятью. Через час с небольшим он вернул тело. Перед тем как выключить компьютер, она прочитала отредактированные главы. Они были настолько лучше её перевода, что на глаза навернулись слёзы. Глюк сразу всё понял.
        – Мастерство не достигается сразу, – утешительно сказал он. – Переведёшь несколько книг...
        – Не буду я никуда вылезать, – всхлипнув, отозвалась Вера. – Я бездарь, и все мои достижения, да и то с твоей помощью, – это тело и память. Ну освою я её полностью, и что изменится? Буду ещё быстрее думать и легко разберусь с вашей музыкой или со знаниями твоего мира. Книги лучше не напишу. Всё ворованное, начиная с денег и заканчивая искусством. Хотела внести хоть что-то своё, и не получается! Многие и так прочитают из-за сюжета, но мне хочется большего! И в этом виноват ты! Всё время разжигал во мне честолюбие, манил перспективами и подталкивал в спину. Мало я вкалывала? А сейчас топчусь на одном месте и чувствую, что достигла своего потолка!
        – Ты просто устала, – сказал глюк. – То же самое было, когда ты собирала память.
        – Предлагаешь выйти на улицу и подраться? – вытерев слёзы, спросила Вера. – И что это изменит? Я чувствую, что это не уберёшь злостью или отдыхом. Ты обещал, что я с твоей помощью стану супером, а получился бездарь с большими возможностями!
        – Так уж и бездарь, – не согласился он. – Ты очень многому научилась и знаешь...
        – С моей памятью это нетрудно, – перебила она. – Хватит меня утешать, пойду смотреть записанное. Попробую разобраться в том, что ты за человек.
        Глюк не поскупился, и даже с ускоренным восприятием Вера смотрела его воспоминания до самого сна. Заодно узнала имя, которое ей понравилось, как и сам хакер. В самом конце прослушала три записанных мелодии. Пришлось опять вытирать слёзы.
        – Если разберусь в памяти, я их воспроизведу, – сказала она глюку, – но как такое можно придумать? Артон, неужели это сочинили машины?
        – А чему ты удивляешься? – спросил он. – Даже ваши машины сочиняют музыку, хоть пока и посредственную. Но их смешно сравнивать с нашими. В любой области искусства есть свои законы. Если они изучены, сильный разум сможет творить, даже если у него нет души. Мы с тобой договорились, поэтому не кисни, а занимайся. Обещаю, что если ты так и будешь топтаться на одном месте, то на Новый год мы сольёмся. Только выполню обещание при условии, что продолжишь вкалывать. Поработаешь над книгой, а потом над ней поработаю я. Но учти, что только над первой, с остальными возись сама!
        Чтобы успокоиться и уснуть, пришлось прибегнуть к медитации. Утро прошло как обычно, а днём она сорвалась с катушек. Началось всё с обеденного похода в кафе. Как только открыла выходную дверь, в нос ударила табачная вонь. Спускаясь по лестнице, увидела на площадке между первым и вторым этажами компанию из двух парней и трёх девушек. Все курили и что-то обсуждали. На Веру никто из них не отреагировал, пока она не достала мобильник и не сделала несколько снимков.
        – Ты ведь здесь живёшь? – спросила она одного из парней, показав рукой на крайнюю справа квартиру второго этажа. – Вот и веди своих друзей к себе, там и дымите. На закон вам плевать, на других жильцов – тоже. Если хочешь неприятностей, я их тебе обеспечу. Задымили, сволочи, весь подъезд, а уже не лето!
        К удивлению Веры, никто не стал ругаться и не полез в драку, они демонстративно побросали на пол недокуренные сигареты и вышли из подъезда. Жаль, она рассчитывала на другое. Одежда воняла дымом, на улице дул холодный ветер с моросью, а в кафе к ней впервые пристал какой-то выпивший мужик.
        – Слушай, – заплетающимся языком сказал он, сев за её столик, – пойдём со мной, бабки есть, не обижу. Я живу через три дома.
        – Не интересует, – ответила она, доедая второе. – Иди лучше проспись, а потом ищи тёлку. Сейчас от тебя не будет толку. И деньги спрячь, а то мигом их лишишься.
        – А когда просплюсь, пойдёшь? – спросил он. – Ты мне нравишься.
        – Может быть, – сказала Вера. – Чеши.
        И этот не стал качать права и убрался. Но это было ерундой, главная пакость поджидала на пути домой. Услышав жалобный писк, она повернулась и увидела мордастого мальчишку лет десяти, пинающего ногами беспризорного котёнка.
        – Ты что делаешь, гадёныш? – сердито крикнула Вера, шагнула к нему и отвесила затрещину.
        – Ты что делаешь, сука?! – в свою очередь заорал выбравшийся из машины мужчина.
     Он был такой же мордастый, с пивным брюшком и на голову выше её.
        – Я откручу тебе голову за сына! – продолжал он орать.
        – Ваш сын – изверг, – внешне спокойно сказала она. – Бить ногами котёнка...
        – Ну и что? – не понял он. – Этого, что ли?
        И подойдя к хнычущему малышу, наступил на него тяжёлым ботинком. Следующие несколько мгновений почему-то выпали из её абсолютной памяти. Когда Вера пришла в себя, она держала мордастого за куртку и изо всех сил била его об иномарку. Два стекла осыпались внутрь салона, третье пошло трещинами, и даже дверца, похоже, была погнута. Кажется, это был «ниссан». Выронив безвольное тело, она вернулась на тротуар к котёнку. Конечно же, он был мёртв.
        «Что за день! – думала Вера, идя домой и не обращая внимания на провожавших её взглядами свидетелей драки. – Если ещё кто-нибудь прицепится, я ведь могу и убить».
        – Он всё равно погиб бы зимой, – сказал Артон, – а ты сильно отлупила того придурка, не говоря уже о побитой машине. Свидетелей было много, но он вряд ли кого-нибудь найдёт, а ты походишь в другое кафе. Если станешь и дальше так распускать руки, я отзову своё предложение о браке. Зачем мне такая бешеная жена?
        – Почему они такие? – спросила Вера. – Откуда в людях подлость и хамство, желание причинить боль и унизить? Когда я была ребёнком, это тоже было, но случалось редко, а потом всё чаще и чаще.
        – Боялись, – ответил он. – Раньше такое сходило с рук немногим, а сейчас немногих наказывают. Люди по природе хамы и эгоисты с рождения. Изменить можно только воспитанием и условиями жизни. Раньше вас учили человечности, хотя часто у учителей слова расходились с делами, а теперь вся нравственность побоку, а главным критерием жизненного успеха является величина банковского счёта. Много награбил, значит, выбился из серой массы и к тебе теперь будет совсем другое отношение, и не только у соседей, но и у государства. Вы не одни такие, почти во всех странах то же самое.
        – Но у вас живут по-другому при частной собственности.
        – Мы были такими, как вы, тысячу лет назад, – сказал Артон. – Не всё определяется общественным строем, многое зависит от культуры, уровня развития цивилизации и её истории. Что встала у дверей? Заходи в подъезд, а то уже задубела на этом ветру. Нужно теплее одеваться.
        Несколько дней спустя соседка рассказала, что неподалёку от кафе был избит кто-то из районной администрации.
        – Зина с первого этажа работает в травматологии, так она рассказала, что у него сломаны рука и несколько рёбер и выбиты зубы. Вроде бы он растоптал котёнка, а какая-то женщина не выдержала и его избила, а потом разбила машину. Её так и не нашли, а может, и не искали. Подумай сама, как женщина может избить такого борова?
        С тех пор прошёл месяц. Первая книга была полностью закончена и помещена на сервер «Проза.ру». Артон советовал обратиться в издательство через Малевского, но Вера отправила книгу электронной почтой, приписав на всякий случай к фамилии, что она блогер.
        – Твоими стараниями я стала слишком известной, чтобы связывались из-за какой-то книги, – пошутила она. – И в «Прозе» её зарегистрировали. Не хочу я обращаться к Малевскому, пусть решают сами. На их издательстве свет клином не сошёлся. Артон, уже пятое декабря.
        – Ну и что? – не понял он. – Эта дата для тебя что-то значит?
        – Это значит, что до нашего слияния осталось меньше месяца. Я не сачкую, но с памятью ничего не получается. И следующую книгу придётся править тебе.
        – Она получилась лучше первой, – сказал Артон. – Не понимаю, почему у тебя ничего не выходит с памятью, может, из-за возраста? У нас этим занимаются дети.
        – А может, не будем ждать? – предложила Вера. – Меня уже тошнит от этих занятий, а сколько на них ушло времени! Что такое один месяц?
        – Видит бог, я этого не хотел, – мысленно вздохнул Артон. – Иду на этот шаг только из-за тебя и потому, что от навязанной любви можно избавиться, хоть и с потерями.
        – Ты ничего об этом не говорил. И что нужно терять?
        – Всю память после слияния. Это тяжело, но если с тобой что-нибудь случится, то я это сделаю. Жизнь слишком ценна, чтобы поставить на ней крест из-за любви. Рисковать из-за любимого человека можно, но не заканчивать свою жизнь вместе с ним.
        – Если меня не будет, можешь делать что хочешь, – разрешила Вера. – Мне нужно лечь?
        – Если не хочешь разбить голову, ложись. Во время слияния будет отсутствовать управление телом, а я не знаю, сколько оно продлится.
        Она легла на диван и избавилась от тела. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом её не стало. Время по-прежнему шло, но ничего, кроме его хода, не ощущалось. Не было ни мыслей, ни осознания себя. Возникла она сразу, причём уже в теле.
        – Артон, что-нибудь получилось? – испуганно спросила Вера. – Я не чувствую никаких изменений. Никакой любви к тебе тоже нет, только те чувства, которые были раньше.
        – Любовь появится со временем, – ответил он. – Должно пройти несколько дней. А в остальном... Все мои таланты теперь будут и у тебя. Попробуй что-нибудь вспомнить.
     Она попыталась вспомнить недавно прочитанную книгу, и её содержание всплыло в памяти всё сразу, как будто она только что прочитала, затратив на чтение секунды! Это было так непривычно, что даже закружилась голова.
        – Привыкнешь, – успокоил Артон. – Мыслить тоже начнёшь по-другому. Теперь ты супер, можешь этим гордиться. Поняла, в чём была твоя ошибка?
        – Это не моя ошибка, а твоя, – возразила Вера, – точнее, не ошибка, а просто не всё рассказал. Я сама мучилась бы с памятью до страшного суда.
        – Что прочитал, то и рассказал, – ответил он. – Учти, что всё, что я хотел передать, включая научные знания, уже в твоей памяти. Я теперь намертво связан с тобой, поэтому нет смысла чего-то не давать. Можешь понемногу изучать. Наверное, надо будет записать в память немало технической информации, но с этим разбирайся сама и не сейчас. Сейчас главное – книги и музыка. Следующий год в России должен стать годом Веры Лапиной. Ты к этому готова?
        – Посмотрим, я пока не распробовала свои таланты.
        Изменения Вера почувствовала, когда занялась музыкой. Теперь она могла провести анализ любой из нескольких сотен переданных Артоном мелодий, хотя это и не было лёгким делом. Начав читать свой перевод второй книги, тут же стала править текст.
        – Совсем другое дело, – довольно сказал Артон. – Я могу больше не помогать с книгами.
        Он много занимался блогом и несколько раз уходил в город в её теле. Итогом этих хождений была договорённость с работниками двух газет, детективом из охранного агентства и чиновником городской администрации. Все получили деньги и адреса электронной почты, на которые нужно посылать информацию. Через пять дней пришло сообщение из издательства. Книгу приняли и передали текст договора. Тираж был пять тысяч экземпляров.
        – Откажись, – посоветовал Артон. – Сколько у тебя читателей в «Прозе»?
        – Два дня назад было пятнадцать, – ответила Вера, – а потом я не смотрела.
        – Это потому, что мы не занимались рекламой и о твоей книге никто не знает. Напиши, что обратишься в другое издательство, а если и там будет такой тираж, то обойдёшься без печати. Если я тебя раскручу в сети, читать будут сотни тысяч, а много их прочитает эти пять тысяч книг? Достаточно поместить ссылку на книгу в твоём блоге... Деньги за книги нам не нужны, их и так хватает, главное – сделать тебе имя.
        Она написала, что отзывает предложение и объяснила причину. Через три дня тираж увеличили в два раза и спросили, нет ли у неё ещё подобных книг.
        – Соглашайся, – сказал Артон. – Я обеспечу рекламу, и книги быстро разойдутся, так что этот тираж у них не последний, а рекламировать на «Прозе» будем вторую книгу. Многие не считают писателя состоявшимся, если его никто не печатал, поэтому несколько книг мы отпечатаем. У писательской братии будет другое отношение.
        Почти весь декабрь стояла ветреная и слякотная погода, поэтому Вера старалась лишний раз не выходить на улицу. Ей привезли заказанный тренажёр, а еду готовила сама, раз в неделю набивая холодильник продуктами.
        – Целыми днями сидишь дома, – ворчал Артон. – Подышала бы хоть свежим воздухом.
        – Вместо меня дышишь ты, когда бегаешь вербовать продажных газетчиков, – пошутила она. – И где ты нашёл на нашей улице свежий воздух? За ним нужно идти к пруду, а ходить там в такую погоду...
        К Новому году Вера почти не готовилась. Много ли нужно готовить, чтобы накрыть стол для самой себя? Купила искусственную ёлку и немного игрушек и развесила по комнате гирлянды. Когда стали бить куранты, налила в фужер немного шампанского и выпила.
        – Как бы я хотела, чтобы ты сейчас сидел рядом со мной! – сказала она Артону.
        – Ещё посидите, – сказал за спиной красивый женский голос.
        Вера стремительно обернулась и увидела почти голую, изумительно красивую девушку. Язык не поворачивался назвать одеждой её полупрозрачное, обтягивающее тело платье с подолом не длиннее тех юбочек, в которых танцуют фигуристки.
        – Алисия Марта Тридцать шестая, – сказал Артон. – Вера, эта та самая судья, которая нас свела. Интересно, что её сюда привело.
        – Сам вор и подругу сделал воровкой, – сказала Алисия, с интересом глядя на Веру. – Но если учесть, что не использовал технику, то результат впечатляющий. Ты меня удивил, Артон из рода Варгов, я рассчитывала на другое. Я освобождаю тебя досрочно. Получишь своё тело и билет на Родер. Вижу, что вы сливались, поэтому ты постараешься к ней вернуться. Я дала тебе координаты Земли. На ворованной яхте сюда не добраться, но ты найдёшь выход. И учти, что Мирт для тебя закрыт.
        – А вы не могли бы отправить его не на Родер, а сюда? – спросила Вера.
        – Коли мёд, так и ложку? – насмешливо сказала гостья. – Он должен показаться дома, а потом пусть делает что хочет. Скажите спасибо за то, что вам пошли навстречу. И будьте поосторожней со знаниями Родера. Запретов на их применение нет, но вы можете уничтожить этот мир, а нам он интересен в плане развлечений.
        Сказав это, гостья исчезла, а вместе с ней исчез и Артон, оставив в душе страх и надежду.

     Главы 8-9   http://www.proza.ru/2017/11/15/1398