Сверхновая Главы 8-9

                Глава 8


        В квартире были только мать и Зоя. Мать что-то читала в спальне, а девушка готовилась к школе. Олег переоделся и лёг на тахту. Он устал и расстроился из-за рассказа охранника, поэтому был не в настроении и не хотел ничем заниматься. Немного подумав, обратился к арку.
        «Вы можете поговорить, Алер? – спросил он. – Когда я шёл со школы, попросил охранника рассказать о новостях из Европы, так он мне такого наговорил... Сейчас лежу, и мысли только о том, что может случиться. Вы ведь составляете прогнозы...»
        «Хочешь, чтобы я поделился с тобой, – понял арк. – А зачем это тебе? Не от всякого знания будет польза. Вот ты узнал о похищенных бомбах и сейчас мучаешься, а ведь их необязательно будут использовать, могут ограничиться шантажом. В руководстве исламистов мало дураков или фанатиков. Нам известно многое из того, что творится в разных регионах вашего мира, нет только понимания финала. Слишком много разных факторов, чтобы можно было сделать достоверный прогноз».
        «А мы?»
        «Ты спрашиваешь о России? Если да, то она более непредсказуема, чем многие другие государства».
        «Из-за экономики?»
        «Из-за всего. Чтобы тебе было понятней, обратимся к вашей истории. Жаль, что ты не жил в Советском Союзе, а знаешь о нём только из книг и фильмов. В нём было много недостатков, но эту катастрофу, экономическое давление или военную угрозу он пережил бы без больших потрясений, только немного упал бы жизненный уровень, и его падение не вызвало бы большого недовольства. Я не беру последние годы, а говорю о том, что было до них».
        «Но он развалился».
        «Ему помогали развалиться, тратя на это много сил и средств . Если бы улучшить управление, с учётом развития за прошедшие десятилетия, большинство населения сейчас жило бы лучше, чем вы жили до катастрофы. Был бы поменьше выбор товаров, и самую продвинутую технику, покупали бы на Западе или на Востоке, как это делаете сейчас, а в остальном жизнь была бы очень комфортной, и не у двадцати процентов населения, как в современной России, а у всех. Вот ограничений личных свобод было бы больше, но с другими отношениями между людьми. Командная экономика в благополучные времена проигрывает рыночной, но в кризисные она даёт шанс выжить».
        «Ну и что? – сказал Олег. – Понятно...»
        «Можешь не перебивать? Если понятно, то я не буду разжёвывать и объясню на примере. До катастрофы восемьдесят процентов вашей чёрной металлургии принадлежало девяти крупным акционерным компаниям. Контрольными пакетами владеют люди, которым наплевать на интересы государства и тех, кто в нём живёт. Примерно тридцать процентов стали продавали за границу, отчисляли в бюджет небольшую часть прибыли, а остальное выводили в зарубежные банки. Они обеспечивали сталью внутренний рынок и давали работу сотням тысяч россиян. Меня не интересует социальное неравенство или то, откуда у советских граждан появились деньги на приобретение этих активов, разговор о другом. Вспыхнул Сириус, и в его огне сгорели накопленные в западных банках миллиарды. Рухнул доллар, и вот-вот рухнет евро, а мировая торговля лежит в руинах, поэтому и другие валюты мало кому интересны. Остаются рубли и государство, которое не может скупить всю производимую продукцию. Сгоревшие резервы – это повод для огорчения, но без них можно обойтись. Правительство снизило учётную ставку до трёх процентов, поэтому нетрудно взять кредиты. Они сейчас доступны, но не востребованы. Вся внешняя торговля – это торговля нефтью и газом, и её объём стремительно уменьшается. Скоро Европу придётся снабжать в долг, и неизвестно, оплатит кто-нибудь эти долги, или вам надо будет о них забыть. Падение не ограничилось внешней торговлей, внутренняя тоже пострадала, и это ещё больше уменьшило потребность в стали. И что в таких условия делать владельцам сталелитейных компаний? Если потребность в продукции падает вдвое, нужно во столько же раз сокращать производство. Это самый простой и наиболее часто используемый в России способ уменьшить потери. При социализме нашли бы выход в дополнительном строительстве жилья или новых производств. Как говорится, своя рука – владыка. А что делать нынешнему правительству России, которое может распоряжаться только частью производственных мощностей? К тому же сильно упало качество управленцев. Оно было не очень высоким в позднем СССР, а нынешние чиновники сделали всё, чтобы освободиться от забот по управлению экономикой. Я коснулся только стали, но то же самое можно сказать и о других видах продукции, в первую очередь о той, которая шла на экспорт. Не пострадали только предприятия ВПК, наоборот, их перегрузили заказами. Это в какой-то мере поддержало производство на сотнях связанных с ними заводах».
        «Это мне понятно и без объяснений, – сказал Олег. – Делать-то что? Должен же быть выход! Я не думаю, что он в возврате к социализму. Это раньше были коммунисты, которые не жалели жизней ради идеи. Может, такие есть и сейчас, но вряд ли их много, и они точно не в руководстве компартии. И не делаются такие дела в пожарном порядке».
        «Выход только в диктатуре, – ответил Алер. – Это самый эффективный способ правления в кризисный период. Чрезвычайное положение – это не диктатура, потому что оставляет для исполнительной власти слишком много ограничений, хотя ваш президент кое в чём превысил свои полномочия. Ему осталось сделать один шаг...»
        «А военное положение?» – спросил юноша.
        «Прав больше, но недостаточно. К тому же его просто так не введёшь, а ждать конфликта... Вы можете не успеть».
        «Но вы же говорили, что мы выживем, – напомнил Олег. – Если не будет войны...»
        «Она будет, – перебил его Алер. – Вы можете выкрутиться и в этом случае, только с большими потерями. И нужно не только выжить сейчас, но и уцелеть в том мире, который возникнет после катастрофы. Слабым будет в нём неуютно. От того, какие меры примут сейчас, будет зависеть ваша жизнь потом. Есть такие варианты, которые тебе не понравятся. Ну что, много радости принёс наш разговор?»
        «Я уже забыл, когда радовался, – мрачно ответил юноша. – Спасибо».
        «Пожалуйста, – отозвался арк. – Тебе уже не раз говорили, что глупо печалиться и страдать из-за того, что может никогда не случиться. Вдвойне глупо этим заниматься, если не в твоих силах что-либо изменить. В вашем правительстве работают умные люди, которые любят жизнь больше тебя, потому что получают от неё больше радостей. Конец России – это и их конец. Может быть, кому-нибудь удастся спастись и даже неплохо устроиться, но больше не будет власти или больших денег. Ты бы на это наплевал, а они не смогут. Кстати, есть очень хороший и полезный способ избавиться от хандры. Я тебе о нём уже говорил».
        «Что за способ? – спросил Олег. – Я не помню такого разговора».
        «Ну как же! Неужели ты забыл о тренажёре? Для вас приготовлено с полсотни сценариев уже бывших в реальности терактов. После тренировок восстановим ваши тела, разберём ошибки и посмотрите, как действовали спецслужбы самых разных государств. Вы сегодня устали больше обычного, поэтому начнём завтра. Дурные мысли проистекают от безделья».
        Вскоре после этого разговора появился отец. Светлана и Невзоров пришли почти одновременно через полчаса после него. В семь вечера все, кроме Олега, собрались возле телевизора. В выпуске новостей передали о заключении договоров о совместной обороне с Грузией, Арменией и Азербайджаном, и эти государства почему-то заключали их только с Россией, а не между собой. Ещё сказали о том, что такой же договор должны на днях заключить с Казахстаном. Остальной выпуск был посвящён Украине.
        – А ты почему не смотришь новости? – спросила Зоя, когда закончилась передача.
        «Я их слушаю, а это можно делать и отсюда, – мысленно ответил лежавший на тахте юноша. – К тому же, если попросишь, твой защитник расскажет обо всём, что творится в мире».
        «Здорово! Я этого не знала. Слушай, Олег, как ты думаешь, мы и дальше будем спасать людей, а потом исчезать? Может, о нас когда-нибудь узнают?»
        «Захотелось известности? – засмеялся он. – Ты сначала хоть кого-нибудь спаси. А насчёт славы я тебе ничего не скажу. С нами играет пришелец, которого я совершенно не понимаю. Их цивилизация обогнала нас на тысячи лет, а он ведёт себя как мальчишка. Всё, что он сделал, пошло нам на пользу, не говоря уже о заложниках в театре, но мне хочется определённости, а её нет, и это неприятно. Я не знаю, что ещё может придумать Алер и чем это нам аукнется. Он очень много дал и теперь требует отработки, и мы не можем ему отказать».
        «Он не предложит ничего плохого», – неуверенно сказала Зоя.
        «Ты меня не поняла. Допустим, что у тебя есть младший брат. Его правильно воспитали, поэтому от него можно не ждать подлости. Отец обязал тебя с ним играть, и ты не можешь отказаться. Пока ты главная, брат слушается, и ты за ним только присматриваешь. А теперь представь, что всё перевернулось. Он придумывает игры, а ты обязана в них играть. Пока вы играете в песочнице, это терпимо, но если его понесёт на пожарную лестницу?»
        «Сравнил! – фыркнула девушка. – Алер нам не навредит, а защитники...»
        «В следующий раз защитники будут беречь только голову, – перебил он. – Твой Алер так и сказал, что если оторвут руку или убьют, то по-настоящему. Потом, правда, вернут и руку, и жизнь, но придётся пройти через боль и смерть. И ещё он придумал для нас тренажёр. В виртуальной реальности создадут разные ситуации с террором. Нам надо на них учиться, а он будет потом тыкать носом в ошибки. О смерти не знаю, а если будут раны, почувствуем боль».
        «Ему виднее, – упрямо сказала Зоя. – Лучше испытать боль и научиться борьбе, чем погибнуть, когда улетит Алер. Или ты думаешь, что через год всё вернётся к нормальной жизни?»
        «Я этого не думаю, – ответил Олег, – но уверен, что нам никто не позволит геройствовать. Даже если ты придёшь в ФСБ, тебе скажут, что для борьбы со всякой сволочью существует спецназ, а тебе нужно жить и учиться».
        «Может, и не пустят, – согласилась она, – но я останусь сильной и смелой! Многие люди могут этим похвастаться? Кроме того, за год можно спасти много людей, а ради этого стоит потерпеть боль».
        «Мне надоело с тобой спорить, – рассердился юноша. – Если нужно спасать людей и нельзя обойтись без боли, я готов терпеть, но если можно делать то же самое без неё, на фига страдать? Только потому, что так захотел Алер?»
        «Ты ему откажешь? – спросила Зоя. – А если он всё вернёт обратно?»
        «Не откажу, хоть и очень хочется, – ответил Олег. – Это я плачусь тебе. Я с большим трудом терплю боль, и каждый поход к стоматологу был таким испытанием! Я боюсь, но пойду и на тренировки, и на следующее задание. Я уверен, что, если откажусь, стану таким, каким был раньше. Я уже привык к силе и к тому, что почти без труда учусь на «отлично», и не хочу этого лишиться».
        «А чем ты займёшься после окончания школы? – спросила девушка. – Я поступлю в школу полиции. Хочу так же, как отец, бороться с преступностью. Сейчас меня туда примут без экзаменов».
        «Не знаю, пока не определился. Думал стать инженером, а сейчас хочется чего-то большего».
        «Я хочу с тобой посоветоваться, – нерешительно сказала Зоя. – Теракты будут редко, а обычных преступлений – как грязи. Что если предложить Алеру заняться ими? Как ты думаешь, что он скажет?»
        «Я думаю, что он тебе откажет, – ответил Олег. – Вряд ли ему это интересно».
        «Дело не в интересе, – вмешался в их разговор арк. – Вы несколько раз упоминали моё имя, и защитники передали содержание разговора. Преступность в человеческом обществе всегда была и будет до тех пор, пока не изменятся сами люди. И её нельзя искоренить, не изменив существующих отношений в обществе, можно лишь ограничить, чем и занимаются такие, как твой отец».
        «А если забрать бомбы? – сказал юноша. – Я рискнул бы это сделать даже без защиты».
        «Это делает тебе честь, – ответил Алер, – но я отвечу отказом. Я не хочу вмешиваться в развитие вашего человечества, достаточно того, что помог вам с озоном. Поверьте, что такое вмешательство не приведёт ни к чему хорошему. Творить свою историю должны сами люди. Вам хочется быстрее решить все проблемы и вернуться к нормальной жизни, но этого не получится. Человечеству предстоит не одно столетие искать свой путь развития, платя за ошибки миллионами жизней. Если вам не повезёт, этот путь может закончиться тупиком».
        «Но ведь вы же можете!» – с болью воскликнула Зоя.
        «Могу помочь по мелочи, – ответил он. – Если бы человечество было единым, то и тогда мне пришлось бы лет сто направлять ваше развитие. При этом я лишил бы вас вашей собственной уникальной истории, заменив её чем-то своим. Цель жизни не в безопасном и безбедном существовании, хотя к ним многие стремятся, а в борьбе! И больше ценится то, что добыто с потом и кровью. А если учесть вашу разобщённость, то я ничего не смогу сделать, не пролив реки крови. Можно изменить вас самих, но многих ли это обрадует? Я сделаю вас сильными и улечу, а вы уже пытайтесь переделывать свою жизнь. А теперь разбегайтесь, а то мне надоело удерживать ваших родственников у телевизора. Вы уже давно сидите рядом, уставившись друг на друга. И что они могут подумать?»
        Зоя встала с тахты и ушла в свою комнату, а Олег опять взялся за книгу. Он не читал, а изображал чтение, пока не остался в гостиной один. После этого быстро выполнил школьные задания на завтра и пошёл на кухню ужинать. Поужинав, немного почитал и рано заснул. Смотреть телевизор не хотелось и отсутствовало желание с кем-либо общаться, даже с Леной, а никаких других занятий не было.
        Утром рано проснулся, быстро сделал все дела и успел посмотреть утренний выпуск новостей. Важное показывали в самом начале, но сегодня не было ничего интересного, просто повторили то, о чём говорили вчера. В школу вышли раньше и за десять минут до начала урока уже сидели за своими столами. Как обычно, до звонка обсуждали новости, но Олег не участвовал в этих разговорах.
        «Какой-то ты не такой, как всегда, – заметила Лена. – Что-нибудь случилось?»
        «Случилось, но не со мной, – ответил он. – Исламисты захватили и вывезли из Румынии три десятка ядерных бомб. Я узнал у защитника, а в России об этом пока никому не известно. В новостях могут и не передать, если так решат в правительстве. Я предложил Алеру их спереть, а он отказался. Улечу, говорит, тогда делайте всё, что хотите, а я не собираюсь вмешиваться в ваши дела».
        «Ну и ладно, – сказала девушка. – Сейчас повсюду происходят страшные вещи. Если из-за всего расстраиваться и ходить с убитым видом, какая у тебя будет жизнь? И ведь это на годы. Не скажешь, зачем мне такой мрачный муж?»
        «Ты делаешь мне предложение?» – улыбнулся Олег.
        «От тебя не дождёшься, поэтому приходится делать самой, – тоже улыбнулась Лена. – Давай через год поженимся? По новому закону уже можно».

        – Здравствуйте, Владимир Владимирович! – поздоровался с президентом невысокий полный мужчина лет пятидесяти, работавший одним из помощников секретаря СБ Патрова.
        – Здравствуйте, Игорь Николаевич, – отозвался Путилов. – Садитесь. Вы просили о встрече. С чем связана ваша просьба и почему этот разговор нельзя отложить до завтрашнего совещания?
        – Я не хочу говорить об этом при всех, – нервно ответил чиновник.
        – Ну тогда говорите для меня, – согласился президент. – Обещаю, что не буду на вас ссылаться. По-моему, вам давали какое-то персональное задание?
        – Я должен был информировать Совет об обеспечении спроса на наиболее важные товары. Это в первую очередь одежда, обувь и бытовая техника.
        – Судя по вашей нервозности, у нас с ними проблемы, – сказал Путилов.
        – Большие! – подтвердил чиновник. – Ситуация не критическая, но она быстро ухудшается. Ассортимент товаров очень скудный, а цены растут на глазах. Раньше спасал импорт, но его стало мало, и многие товары не доходят до прилавков. Если товар попадает в разряд дефицита, цены на него будут расти, как бы мы ни грозили производителям или торговцам. Государство контролирует цены только на некоторые продовольственные товары, услуги ЖКХ, энергоносители и транспорт. Ещё их ограничили на ряд материалов, которые в больших объёмах закупаются предприятиями ВПК, например, на сталь. Всё остальное по-прежнему регулируется рынком. Мы предупредили об ответственности за необоснованное увеличения цен, и какое-то время это помогало сдерживать их рост, но люди оправились от испуга...
        – Предлагаете напугать их ещё раз? – спросил президент.
        – Это не поможет! – возразил чиновник. – Нужно не только сдержать цены, но и увеличивать производство товаров, а этим почти никто не занимается. Всем уже ясно, что впереди война и, скорее всего, не одна! Цена на золото на чёрном рынке взлетела в тридцать раз! После катастрофы был ажиотажный спрос на ширпотреб. Население купило много вещей впрок, но они со временем придут в негодность, да и не у всех была возможность делать запасы. А с детьми положение ещё хуже! Через пять месяцев их придётся одевать в летние вещи, а для многих не будет ни одежды, ни обуви! А цены будут такие, что не хватит средней зарплаты, чтобы одеть одного ребёнка! Они уже сейчас в три раза больше, чем до катастрофы. Я слышал, что вам на прошлом совещании предложил приглашённый Кудрицкий. Регулировать спрос ростом цен! Пошлите его с такими предложениями на... Извините, не выдержал. Так недолго дойти до того, что большая часть населения начнёт отовариваться не в магазинах, а на блошиных рынках! Безработица и так уже двадцать процентов, и это по официальным данным. Я думаю, что она около тридцати. Нужно запускать новые производства, а мы не сможем это сделать с нынешней системой хозяйствования, по крайней мере быстро. Предприниматели растеряны и не уверены в завтрашнем дне, а потому пассивны, и одним страхом мы не придадим им прыти! Я вас прошу отбросить сомнения. Народу и так тяжело, а если мы допустим его обнищание, то просто не выстоим. И непонятно, куда в таком случае можно уехать...
        – У вас есть конкретные предложения?
        – Да, конечно! – ответил чиновник. – Прежде всего нужно создать правительственный орган, который взял бы на себя контроль за обеспечением населения товарами первой необходимости. Составить их список и приемлемые для населения цены. Если они будут невыгодны производителям, им можно выделять субсидии. Установим всем планы на увеличение производства и будем строго спрашивать за невыполнение. У них есть сырьё и дешёвые кредиты, а строители недогружены, так что нужно только желание. Могут возникнуть проблемы с оборудованием, но мы им с этим поможем. У тех, кто не захочет с нами сотрудничать, предприятия нужно забрать! Или совсем, или во временное управление, как мы сделали с торговыми сетями. Владимир Владимирович! Мы не выживем сейчас с рыночной экономикой, тем более с такой, какая она в России!
        – Плановая экономика... – сказал Путилов. – Нет у меня для этого полномочий, я и так много чего нарушил. Если собрать Думу, мне это припомнят. И с чиновниками будут проблемы. Тех, кто имел опыт такой работы, давно нет в живых. Ладно, соберём совещание с участием нужных специалистов и будем решать, только сделаем это после завтрашнего заседания Совета Безопасности.

        – События подходят к кульминации, – сказал Мерт. – На среду намечен переворот.
        – Не переворот, а создание Совета Национального Спасения во главе с президентом, – усмехнулся Алер. – Власть временно берут силовики. Когда исчезнут угрозы существованию России, будут восстановлены конституционные нормы.
        – А исчезнут они очень нескоро, – добавил Мерт. – Многие депутаты Думы до этого не доживут. Россия, да и весь мир будут другими. Я думаю, они мало что вернут, проще заменить Конституцию. Если всё получится, прогноз по России будет благоприятный. Хотя всем сильно достанется, это государство ослабнет меньше других.
        – Куда ты сегодня пошлёшь ребят? – спросил арк.
        – Они уже освобождали заложников в театре, пусть сделают это ещё раз, – ответил Мерт. – Пятнадцать лет назад несколько десятков чеченских боевиков захватили здание столичного Театрального центра на Дубровке. Захватив больше девятисот заложников, они потребовали вывода войск из Чечни. Переговоры длились несколько дней и закончились штурмом с применением усыпляющего газа. Боевики были убиты, а заложников погибло больше сотни, причём многие из них скончались в больницах из-за применённого газа. Штурм осуществляли бойцы специальных групп «Альфы» и «Вымпела», которых было две сотни. Я оцениваю их операцию на тройку. Вот и посмотрим на то, как сработают твои питомцы. В первый раз они пойдут в пассивном режиме, а потом пустим без водителя.

        Олег чувствовал, что Рустам по-прежнему неравнодушен к Лене и попробует от него избавиться или хотя бы как-нибудь отомстить. Это случилось, когда подходили к дому Лены.
        «Наверняка эти двое ждут вас, – сообщил охранник. – Оружия у них нет. Один из учащихся вашего класса спрятался возле гаражей».
        «Сейчас меня будут бить, – мысленно сообщил юноша подруге. – Видишь тех двух типов? А Рустам спрятался за гаражами, чтобы полюбоваться представлением. Подержи сумки».
        Он вышел немного вперёд и сместился вправо, чтобы не столкнуться со стоявшими на дорожке парнями. Оба были высокими и крепкими и смотрели на юношу с усмешкой.
        – Закурить не найдётся? – спросил тот, который стоял ближе к Олегу.
        – Не курю, – ответил он, не задерживая шага.
        – А ну постой! – крикнул парень и шагнул следом.
        Разговоры закончились, и началось битье морды. Олег не уступал им в скорости и был сильней, но противники попались непростые и их было двое, поэтому его едва не побили. Видимо, оба изучали какой-то азиатский стиль борьбы, может быть, в той же секции, в которую ходил Рустам. Пришлось смухлевать. Защитник немного притормозил парней, после чего оба были крепко биты.
        «Я их допросил, – сказал Сергей. – Они знакомые вашего недруга. Согласились за пять тысяч рублей устроить показательное избиение. Видимо, заказчик и после смерти отца не испытывает затруднений с деньгами. Обоим дана установка держаться от него подальше, а если пристанет, набить морду».
        – У тебя ободрана щека, – заметила Лена, когда отошли от места баталии. – Не больно?
        – Совсем не чувствуется, – ответил он. – Вот и твой дом. Сегодня тренировка, так что я не прощаюсь. Дай мою сумку.
        – А поцелуй? – спросила она. – За такой героизм положена награда!
        – А если увидит мать? – сказал Олег, уже обнимая её за плечи. – Ты говорила, что ваши окна на этой стороне.
        Лена не ответила, и они несколько минут целовались. Потом юноша забрал свою сумку, дождался, когда за любимой закроется дверь подъезда, и пошёл домой. На тренировку забрали с полпути.
        – Незачем терять время на хождения, – сказал ему Алер. – Твой недруг убежал, и за тобой никто не следил, а Лена уже виделась с матерью, получила нагоняй за ваши поцелуи и сидит в своей комнате. Так, теперь и она здесь. Заниматься тренировками лучше до еды, поэтому сейчас получите вводную и начнёте.
        – Слушайте внимательно! – сказал появившийся рядом с ребятами Мерт. – Ваша цель – освобождение девятисот заложников, захваченных отрядом чеченских боевиков под командованием Мовсара Бараева. Эта акция была проведена в две тысячи втором году. Всё происходило в здании Дворца культуры одного из московских заводов. В нём большой зрительный зал на тысячу сто мест и другие помещения, из которых всех, кто в них был, согнали к зрителям. Они до захвата смотрели мюзикл, так что там должны быть и артисты с оркестрантами. Теперь по боевикам. В отряде Бараева было восемнадцать женщин и тридцать два мужчины. В результате штурма боевиков перебили, а было их там пятьдесят, сорок или тридцать шесть. В разных источниках приводят разные цифры. Можно было бы уточнить в архивах ФСБ, но нам это ненужно. Учитывая вашу неопытность, будем считать, что их там сорок и половина – это женщины. Отряд был вооружён десятью автоматами АК, пистолетами Макарова и Стечкина и сотней гранат. Помимо этого у них было много взрывчатки, с помощью которой минировали здание. Поговорим о вас. Стреляете вы превосходно, скоростью не уступаете самым быстрым из чеченцев, а силой их превосходит даже Лена. Вы получили от нашего генерала не только борьбу, но и технику работы с кинжалом, в том числе и метание. Ему это не пригодилось, а вам может оказаться полезным.
        – Мы с ними ни разу не тренировались... – растерянно сказала Лена. – Разве у нас не будет распылителей?
        – Вас с ними сразу убьют! – сказал Алер. – Если не считать женщин и нескольких мальчишек возраста Олега, там настоящие воины, а не те, с кем вы уже имели дело. За плечами бойцов Бараева две войны. Их не повергнут в шок ваши костюмы, поэтому оденетесь нормально. В первом походе вашими телами будет управлять Мерт.
        – Мы можем и сами... – начал Олег.
        – Тебе уже приходилось убивать? – перебил его арк. – Можешь поверить, что это не так просто даже из автомата. Тем более это трудно сделать, свернув кому-нибудь шею или воткнув в него нож. А если придётся убить женщину? Замешкаешься и получишь пулю в живот!
        – А как мы туда попадём? – спросила девушка.
        – Так же, как шли те, кто просил обменять его на заложников, – объяснил Мерт. – Их обыскивали, а потом отводили в подвал и расстреливали. Вы пойдёте туда без оружия. Вас обыщут и тут же пристрелят из вашего же ствола, чтобы было неповадно другим. Возьмёте оружие у боевиков, у них его много. Ваше главное оружие – это внезапность, быстрота и ум! И ещё то, что от такой парочки, как вы, никто не ждёт неприятностей. Олег хоть и крепкий юноша, но по их понятиям ещё щенок, а такая девушка, как ты, вызовет не опасения, а совсем другие чувства. Всё поняли?
        – Всех убивать? – спросил Олег. – Газа нет, а при такой разнице в силах можно только стрелять на поражение.
        – Чем дольше воздержитесь без стрельбы, тем больше шансов уцелеть самим и не дать перестрелять заложников или взорвать зал. Если сможете в самом конце кого-нибудь захватить, не возражаю. Хотя ваш спецназ прикончил всех, даже женщин. Таких и после отсидки нельзя выпускать на волю, а в допросах не было необходимости. Вообще-то, правильно поступили. Платой за террор должна быть только смерть, особенно тогда, когда акции устрашения направлены на гражданских. Всё, я в вас вселяюсь. Не пытайтесь забрать управление телами, этим вы только мешаете.
        Внезапно Олег почувствовал, что не управляет телом. Двигался и дышал кто-то другой, а он только видел и слышал, но не мог сам даже моргнуть. На мгновение стало страшно, а потом страх исчез.
        «Я буду объяснять свои действия, – прозвучал в головах у обоих голос Мерта. – Поехали!»


                Глава 9


        «Где это мы? – спросила Лена.
        Они стояли неподалёку от застеклённого фасада большого здания, над которым виднелась высокая надстройка. Видимо, это и был Дворец культуры. Он был окружён чем-то белым, похожим на дым или туман. Белесая клубящаяся стена вырезала часть улицы, в которую попали несколько машин скорой помощи и сами ребята. Других людей не было видно.
        «Вопросы потом, – сказал Мерт, – а сейчас слушайте меня. У вас сорок противников. Женщин вооружили пистолетами и снабдили поясами смертниц. Никакого боевого опыта у шахидок нет, но они смогут выстрелить или взорвать пластит. Из мужчин примерно половина молодых, а остальные лет на пять старше. У молодых меньше опыта, и они почти все одеты в обычную одежду, остальные будут в камуфляже. В отряде Бараева нет рукопашников, и это нужно использовать. В реальности их брали толпой в двести бойцов, закачав перед этим в вентиляцию какую-то дрянь, от которой пострадало много заложников. Здание было минировано, поэтому посчитали, что применение газа будет единственным средством не допустить взрыв. Воевать толпой – это в ваших традициях, а мы будем действовать по-другому. В здание пропустили тех, кто просил обменять их на родственников. Таких было двое. Родственников не оказалось, и их расстреляли. Мы пойдём тем же путём. Боевики ведут себя самоуверенно, и для этого у них есть основания. Среди заложников было больше двухсот ещё не старых мужчин, многие из которых служили в армии. Те, кто сидел ближе к сцене, справляли нужду в оркестровую яму, а остальных по одному или по два водили в туалет. Так вот, никто из них не попытался обезоружить своих конвоиров, хотя это было не так уж трудно. Пятеро боевиков сторожили центральный вход, и четверо охраняли входы в зал, которым разрешалось пользоваться. Помимо главного входа в Дом культуры, были и другие, но их завалили мебелью и потом только время от времени проводили осмотр. Двадцать семь боевиков, в числе которых были все женщины, находились в зале, а остальные могли отдыхать в других помещениях. С заложниками и просителями вроде нас разговаривали по-русски, а между собой – только на своём языке. Я его знаю, значит, знаете и вы. Будем считать, что нам ничего не известно о расположении ваших противников и о том, где они установили мины. Я пошёл, а вы можете молиться.
        Олег с Леной подняли руки и медленно пошли ко входу.
        – Зачем пришли? – зло спросил одетый в камуфляж мужчина, направив на них автомат.
        Говорил он без акцента, а лица не было видно из-за маски.
        – Пропустите меня с братом! – жалобно попросила Лена. – Там наши родители. Вы их отпустите, а мы вместо них посидим!
        – Детский сад, – проворчал он и сказал на чеченском языке кому-то из своих: – Что с ними делать, Мурат?
        – Отведу к Мовсару, пусть он решает, – ответил выглянувший боевик и по-русски приказал ребятам: – Заходите, будем вас обыскивать.
        Обыскали ощупыванием, и на девушке эта процедура затянулась.
        – Хватит её лапать, Саид, – остановил молодого парня тот, которого назвали Муратом. – Пойдёшь вместе со мной.
        Здесь все были в камуфляже и с автоматами. Лица скрывали маски, а за спиной у каждого висел ранец. Ребят втолкнули в фойе, а потом приказали заложить руки за голову и идти вслед за Саидом. Они поднялись по лестнице и по коридору дошли до нужной комнаты.
        – Командир, – приоткрыв дверь, сказал Мурат. – Пришли два молодых придурка поменять себя на своих родителей. Что с ними делать?
        – Я же ясно сказал, что таких вести к Аслану! – сердито ответил из комнаты мужской голос. – Если найдёте их стариков, сажайте рядом, а если у нас их нет, прикончите. И чтобы больше с этим не ходили!
        Старший из боевиков закрыл дверь, повернулся к Олегу и, получив от него удар рукой в горло, упал. Юноша сумел подхватить и выпавший из рук Мурата автомат, и его самого, так что всё прошло тихо. Лена проделала то же самое с Саидом.
        «Выстрелы могут услышать на посту или в других помещениях, если в них кто-нибудь есть, – пояснил Мерт, – поэтому дальше действуем ножами».
        На поясе каждого из боевиков, помимо кобуры с пистолетом и самодельных гранат, висели кинжалы. Олег взял их в обе руки, рывком распахнул дверь и прыгнул в комнату. Следом за ним вбежала Лена с автоматом, страхуя напарника. В довольно большом помещении находились два боевика, которые сидели за столом и подкреплялись бутербродами. Они отреагировали сразу, но не успели. Тот, кто сидел слева, схватил висевший на спинке стула автомат и упал с кинжалом в горле. Правый успел выхватить пистолет и получил кинжал в грудь.
        «Правки не требуется, – сказал Мерт. – Теперь заносим сюда ваших конвоиров»
        Они занесли в комнату потерявших сознание боевиков, и Олег запер дверь торчавшим в замке ключом, а потом отволок убитых к стене и снял с них оружие. У этих типов, помимо самодельных гранат, были и по две гранаты Ф1.
        «Обыскиваем тела и забираем мобильные телефоны, – комментировал Мерт то, что быстро и чётко делали тела ребят. – Не исключена возможность подрыва мин с их помощью. Вы добыли пленных, теперь их нужно допросить. Фокус-покус!»
        Олег закатал штанину и опустил носок, под которым оказались закреплённые скотчем какие-то ампулы и одноразовые шприцы. Вскрыв упаковки, он приготовил два шприца и сделал уколы уже начавшим подавать признаки жизни боевикам. Чтобы они быстрее оклемались, юноша побрызгал лица водой из стоявшей на столе бутылки. Перед этим он стянул им руки поясами убитых.
        – Быстро отвечай на вопросы, – обратился он на чеченском языке к Мурату. – Если откажешься, отрежу яйца!
        «В ампулах то же вещество, которое было в ваших распылителях, – пояснил Мерт. – Через несколько минут оно полностью подавит волю. В две тысячи втором году для развязывания языков применяли другую химию, но это средство удобнее. Ну и пригрозить не помешает».
        – Где находятся взрывные устройства?
        – Одно стоит на сцене, – слегка хрипя после удара, ответил Мурат, – второе – в проходе. За ним присматривают женщины. Третье поставили на балконе.
        – Теперь расскажи, как ваши бойцы и женщины расположились в зале! – приказал Олег
        Они выслушали его объяснения, после чего Лена приказала:
        – Скажи имя одной из ваших женщин моего возраста и роста! Есть такие?
        – Амина, – ответил тот. – Ей шестнадцать, и рост примерно одинаковый.
        – Как у вас называют Бараева? – спросил Олег. – Ты обратился к нему по имени, а другие? Как ты его назовёшь в разговоре?
        – Большинство называют командиром, – сказал Мурат. – Если так скажешь, будет нормально.
        – Назови имена тех, кто охраняет входы, – приказал юноша.
        – Центральный вход охраняют Даурбек, Ваха и Керим, – ответил Мурат. – Заур и Асхаб дежурят у дверей на балкон, а у входа в партер стоят Сапар и Эльбек.
        «Он больше не нужен, – сказал Мерт, и Олег убил боевика кинжалом. – Того, что он сказал, вам достаточно. Теперь разговорим второго. Нужны не сведения, а особенности его голоса. Точного сходства добиться трудно, но вам это и не нужно. Олег переоденется в его одежду, а маска прикроет лицо. Много болтать не придётся, а из-за нескольких слов его не раскусят. Боевикам и в голову не придёт, что возможна такая замена».
        – Очухался? – спросил юноша открывшего глаза Саида. – А теперь расскажи нам о своей неудачной жизни.
        – Почему неудачной? – не понял тот. – И зачем меня связали?
        – Развяжу, когда расскажешь, – пообещал Олег. – Начинай исповедоваться.
        Минут пять слушали монотонный монолог боевика, в котором тот перечислял своих родственников и рассказал о том, как попал в отряд к Бараеву.
        «Хватит, – сказал Мерт. – Боевиков у центрального входа может встревожить долгое отсутствие их товарищей».
        Олег убил Саида ударом рукоятки кинжала в висок, освободил ему руки и принялся быстро раздевать. Снятое было так же поспешно надето, после чего юноша закрепил на поясе намного больше оружия, чем его было у убитого боевика. Лена взяла только пистолет Стечкина и несколько магазинов.
        «Спускаемся в фойе, – сказал Мерт ребятам. – Пока всё идёт нормально, нужно и дальше не напортачить».
        Они пробежались по коридору, сбежали по лестнице на первый этаж, а дальше Олег пошёл один, оставив Лену ждать. Шёл он не к центральному входу, а к находившемуся неподалёку от него охраняемому входу в партер. Стоявшие возле него боевики на юношу не отреагировали.
        – Сапар! – крикнул он. – Позови Амину. Она нужна командиру.
        Сходство с голосом покойного Саида было небольшим, но, как и предсказывал Мерт, на это не обратили внимания. Один из боевиков приоткрыл дверь и крикнул какому-то Рашиду, чтобы позвал Амину. Когда он обернулся, его напарник уже лежал мёртвым. Олег убил его ударом кинжала в сердце и придержал, чтобы не было шума. Поражённый боевик на мгновение застыл и получил удар вторым кинжалом. Едва он успел оттащить тела, как открылась дверь, и в фойе вышла одетая в чёрное платье девушка. Она была в никабе, из прорези которого на Олега удивлённо смотрели широко открытые глаза. На талии юной шахидки был надет пояс смертницы, а в правой руке она держала пистолет Макарова.
        – Что с ними? – взволнованно спросила она, показав стволом пистолета на лежавших на полу боевиков.
        Не отвечая, юноша ударил её в горло, перебросил через плечо лёгкое тело и понёс к напарнице. Когда она переоделась, они снова разделились. Олег побежал вверх по лестнице, а Лена осталась стоять внизу.
        «Ты ждёшь здесь пять минут, чтобы Олег успел захватить балкон и обезвредить мину, – объяснил девушке Мерт. – Потом уничтожишь трёх боевиков у главного входа и всех тех, кто выбежит на выстрелы из зала. Остальное он сделает сам».
        Юноше понадобилось чуть больше минуты, для того чтобы добежать до нужных дверей.
        – Асхаб! – крикнул он. – Бегом к командиру, а я здесь тебя заменю!
        Когда бросившийся выполнять приказ боевик поравнялся с Олегом, тот повернулся и всадил ему в спину кинжал. Заур не увидел убийства напарника и не успел отреагировать, когда брошенный с трёх шагов кинжал вонзился ему в горло. Вынув оружие из тел, юноша вытер клинки об одежду одного из убитых, заткнул кинжалы за пояс и открыл дверь. Заложников на балконе было мало. Женщин посадили справа, а несколько мужчин сидели с левой стороны. Возле первого ряда стоял стальной баллон, к горловине которого была примотана скотчем какая-то коробка. Рядом с этой миной сидели два боевика. Оба были в гражданской одежде и отличались от заложников только масками и поясами с оружием. Из него у них были пистолеты Стечкина и самодельные гранаты.
        – Хорошо, что ты пришёл, – сказал Олегу один из них. – Двум бабам приспичило отлить. Были бы молодые, я бы сходил, а так...
        – Если кто-нибудь будет орать, убью! – предупредил юноша поражённых заложников, перелез через отделявший его от убитых боевиков ряд кресел и занялся миной.
        «Чтобы вы могли разбираться в подобных самоделках, мне придётся записать в ваши головы кое-какую информацию, – сказал Мерт. – В этой коробке расположен взрыватель, который осуществляет подрыв или вручную, или по сигналу мобильного телефона. Всё, он закончил. Сейчас будет самое сложное. Ожидание закончилось».
        Внезапно ребята увидели фойе и идущую к центральному входу Лену.
        – Тебе чего? – удивлённо спросил один из боевиков, когда она подошла к дверям.
        Не отвечая, девушка за две секунды расстреляла всех троих, схватила с пола один из упавших автоматов и бегом вернулась в фойе. Она успела присесть и навести оружие на двери, когда они распахнулись. Выбежавший из зала боевик в синем свитере получил в грудь короткую очередь и упал. Следом появился второй, который увидел тела, но ничего не успел сделать. В зале слышалась стрельба, а в двери больше никто не лез.
        Когда Лена сделала первый выстрел, Олег уже успел осмотреть зал. В проходе между партером и бельэтажем стояла ещё одна мина, возле которой находились три женщины в чёрном. Остальные шахидки сидели в разных местах зала. Боевиков в партере не было, только двое из них ходили по крайним проходам, и двое сидели недалеко от мины. Остальные в количестве семи человек сидели на сцене, где на двух стульях стояла большая железная канистра, к которой было что-то примотано. Двое сидевших в проходе вскочили и бросились к выходу. Не отвлекаясь на них, Олег быстро расстрелял охранявших мину женщин и двух боевиков в проходе и успел убить или ранить ещё четырёх на сцене. Прятаться там было негде, поэтому уцелевшие просто сбежали. Теперь нужно было перебить смертниц. В реальности они не взорвали свои пояса и погибли от пуль спецназа, и сейчас кончилось так же, только за двести бойцов работал один Олег. Некоторые стреляли из в него пистолетов, но ни одна не попала.
        – Хватит, – сказал Алер очутившимся на корабле ребятам. – Три боевика сбежали и одна женщина бросила оружие и спряталась в бельэтаже. Угроза взрыва ликвидирована, и очищен вход в здание. Такие операции не проводят без прикрытия, так что считайте, что весь Дом культуры занят бойцами спецназа. Какие у вас впечатления?
        – Хорошо, что мы не ели, – ответил Олег. – Я всё выблевал бы!
        – Обязательно было убивать эту девушку? – спросила Лена. – Зачем вы это сделали?
        – Их и в реальности перебили, даже тех, кто уже не представлял опасности, – ответил возникший рядом с ними Мерт. – Надеть на себя пояс смертника может только человек с повёрнутыми мозгами. Таких бесполезно перевоспитывать. А вам там нужно было только убивать. Было бы два-три террориста – другое дело, но не сорок.
        – За вас работал Мерт, – сказал арк. – Сами вы пока не справитесь. Вас там раз пять убили бы. А ведь он использовал только то, что доступно вам, только возможности ваших тел и ваше знание приёмов. Вот ты дрался с двумя не такими уж сильными противниками и не смог их одолеть, не прибегнув к помощи защитника. Если бы твоим телом управлял мой друг, он вырубил бы их за секунды. Знание приёмов и хорошо развитое тело – это хорошо, но недостаточно. Нужна непоколебимая уверенность в себе, подкреплённая реальным опытом и готовностью к любым действиям для достижения поставленной цели. Как видите, двое таких заменили две сотни опытных воинов и газ.
        – Мы хорошо говорили на чеченском языке, – возразил Олег. – Вряд ли его знали бойцы «Альфы». И потом мы очень молоды. К мужчинам отнеслись бы с опаской.
        – Ты прав только насчёт возраста, – сказал Алер. – С Чечнёй воевали три года и давно было ясно, что неприятности от неё – это надолго. Неужели трудно было научить языку своих профессионалов или использовать кого-нибудь из чеченцев? Силовые министерства давно используют женщин, в том числе и в боевых операциях, а к ним было бы такое же отношение, как к вам.
        – А если бы их послали, и операция провалилась? – спросила Лена. – Если бы при этом погибли заложники, я думаю, что у руководивших операцией генералов сорвали бы погоны.
        – Это веский довод к тому, чтобы не рисковать, – согласился Алер. – Всё упирается в кадры. Настоящих профессионалов очень мало, но им можно доверить и не такое, не опасаясь за свои погоны. А провалы бывают всегда. Мог закончиться провалом и штурм спецназа. Газ не вырубил всех, например, того же Бараева, так что был шанс на подрыв хотя бы одной из мин. Оправдываться вашим генералам было бы легче, это да. Они сделали всё, что было возможно! Ладно, поговорим о другом. Я хочу вылепить из вас реальных супергероев, чтобы ваша крутизна не исчезла после нашего отлёта. Мерт будет каждый день вытягивать вас сюда для занятий. Рассчитывайте на пять-шесть часов интенсивных тренировок. Мы дадим вам знания и ещё немного улучшим мозги, но нужные навыки и опыт придётся нарабатывать самим.
        – Можно задать вопрос? – спросил Олег. – Не скажете, для чего вам это нужно? Столько возитесь с нами, а сейчас взяли ещё одну пару...
        – Не можешь понять, почему представитель высокой цивилизации занимается ерундой? – усмехнулся арк. – Это только потому, что у тебя неправильное представление о высшем разуме. Вот чем я, по-твоему, должен заниматься? Я имею в виду не сейчас, а вообще.
        – Я не знаю... – растерялся юноша. – Может быть, наукой?
        – В сфере материального производства давно нет ни одного арка, – сказал Алер. – Науку двигают машины, нам за ними не угнаться. Мы разбираемся в результатах научного прогресса, но сами в нём не участвуем. У нас много занятий, о которых вы не имеете ни малейшего представления, но большую роль в жизни каждого играет общение с себе подобными и представителями других разумных видов. При этом мы перестраиваем свою психику и поведение под каждый из этих видов. Когда это необходимо, меняется и внешность. И что я сейчас делаю? Я с вами общаюсь. Мы встретились случайно, но в том, что я с вами вожусь, нет случайности. Если бы вы не были мне интересны, нашёл бы других. Имею я право на привязанность или это глупая слабость, непростительная для высшего разума? Я вижу, что ты недоволен. Не скажешь чем? Взрывом сверхновой или тем, что я из-за него вынужден был посетить Землю? Ты даже не представляешь, как исчезающе мала вероятность моего появления. Звёзды превращаются в сверхновые крайне редко, а мы почти не пользовались Сириусом. Случилось чудо, в результате которого ты стал совсем другим человеком. Ты очень много от меня получил и получишь ещё больше. Другой прыгал бы от радости и платил мне добром за добро, а в тебе я не вижу ни радости, ни желания пойти мне навстречу. Ты вынуждено подчиняешься из страха лишиться полученного. Скажи, чего ты хочешь от жизни? Хочешь, как и твой отец, всю жизнь трудиться на заводе инженером, отдав право распоряжаться своей жизнью другим? Так живут многие граждане этой страны, но у тебя появилась возможность стать одним из тех, кто решает! Или ты считаешь, что в вашей жизни ничего не нужно менять?
        – Извините, – ответил юноша, которому стало стыдно после слов арка. – Я это понимаю и вам благодарен, но пока не определился со своими желаниями и будущим. Просто то, чем мы должны заниматься, не вызывает радости. Я сегодня убил очень многих...
        – Ты убил несколько мерзавцев, для того чтобы жили сотни нормальных людей! Убийство может доставить удовольствие только извращенцу, у остальных оно вызывает неприязнь или отвращение. Даже хищник убивает только для того, чтобы насытиться. Сейчас в вашем мире ежедневно убивают сотни тысяч людей, и скоро война коснётся и вас. То, что в мирное время для многих отвратительно, на войне становится нормой. А вас ждут и другие испытания. Сегодня во Франции взорвались три ядерных реактора на атомной электростанции Шинон. Эта АЭС расположена на берегу Луары в двухстах пятидесяти километров от Парижа. Реакторы у французов очень надёжные, поэтому сами они взорваться не могли. Но главное – это не причины, а последствия, а они будут намного тяжелее чернобыльских. Из четырёх реакторов работали три, а один был заглушен. Станция оказалась разрушена, и весь персонал погиб. Работавшие реакторы и тот, который остановили, были уничтожены взрывами. Ветер довольно сильный, и радиоактивное облако сносит на восток. Париж пока не заденет, но там и кроме него много городов, да и вообще местность густо заселена. По мере движения облако расширится и сильно загрязнит треть Франции, юг Германии, Швейцарию, Чехию и часть Австрии. Местность вокруг того, что осталось от станции, сильно загрязнена и много гадости попало в реку. Население в панике бежит, причём даже из тех мест, где пока совершенно безопасно.
        – Это ужасно, но далеко, – сказал Олег. – Как этот взрыв может нас коснуться?
        – Последствия взрыва не скажутся в Англии и Испании, – ответил Алер, – остальные пострадают. Достанется Италии и Польше, только меньше и позже. Радиоактивное облако дойдёт и до России, но уже не причинит вреда. А теперь подумай. Значительная часть пяти европейских государств, лет на двадцать станет непригодной для жизни. И англичане никого к себе не пустят. Не захотят, да и нет у них такой возможности. И куда побегут европейцы?
        – К нам?! – ужаснулась Лена. – Сколько же их там?
        – Примерно двести шестьдесят миллионов, – ответил за Алера Мерт. – Не бойся, все не прибегут. Я думаю, что сбежит каждый пятый, и это бегство растянется на полгода.
        – Они придут не с пустыми руками, – сказал Алер. – Кроме того, многие беженцы – прекрасные работники. За спасение этих людей можно заставить заплатить их страны, но такое переселение народов – это тяжёлые испытания для всех. Иммигранты помогут сделать ваше государство самым сильным на планете, но до этого нужно дожить.
        – Они могли бы отвоевать земли у исламистов или захватить часть Африки, – сказал Олег.
        – В Европе скоро останется мало продовольствия и ещё меньше порядка, – ответил ему Мерт. – В таком положении не начинают войн. Можно воевать, когда есть надежда на трофеи, а их противникам или африканцам самим нечего есть. Проще прибежать к вам. Ребята, пусть о европейцах думают те, кому это положено, а мы с вами поговорим о другом. Не хотите рассчитаться со школой?
        – Экстернат? – догадался Олег. – С новой программой мы его не потянем даже с улучшенной памятью. Я думаю, что его сейчас вообще не будет.
        – Я запишу её в вашу память, – пообещал Мерт. – Мне придётся многое вам писать, два последних класса по сравнению с остальным – это ерунда. И мозги улучшу, так что легко со всем разберётесь.
        – Конечно, обратите на себя внимание, – добавил Алер, – но это пустяки. Даже если на вас выйдет ФСБ, у чекистов не будет никаких зацепок. Подумаешь – два юных гения!
        – А когда мы пойдём на задание, они нагрянут домой с проверкой, – сказала Лена.
        – Пусть проверяют, – усмехнулся арк. – Мы вырастили копии ваших тел и записали в их головы всё, что нужно. Получили биороботов, которые на время вас заменят. Они постоянно связаны с Мертом, так что нормально отработают даже в сложной ситуации, а от вас после этого отстанут.
        – А можно на них посмотреть? – с любопытством спросила Лена.
        – Как-нибудь потом, – отказал арк. – Они спят, а Мерт через защитников записывает в память всё, что с вами происходит. Ну так что с экстернатом?
        – Если всё запишут, можно попробовать, – переглянувшись с подругой, ответил Олег.
        – Так и сделаем, – кивнул Алер. – И себе развяжете руки, и мне. Не дело терять столько времени в школе, если без этого можно обойтись.
        – Можно вопрос? – спросила Лена. – Вы дали нам английский язык, а потом ещё и чеченский...
        – Хочешь на халяву получить и другие? – спросил Мерт, – Вообще-то, можно. Я хотел записать вам основные языки Земли, но к ним можно добавить языки народов России и её соседей. Получится около сотни.
        – А голова не лопнет? – спросил Олег.
        – От такой ерунды? – засмеялся Алер. – Конечно, нет. Там небольшой объём информации. Учтите, что знания будут давать вместе с артикуляцией, поэтому заговорите на любом языке не хуже тех, кто использует его всю жизнь, не прикладывая к этому никаких усилий. Ну что, обо всём поговорили? Можно отправлять по домам?
        – У меня ещё один вопрос! – торопливо сказал юноша. – Зоя просила спросить, когда...
        – Она не готова, – перебил его Мерт, – в отличие от твоего друга. Если хочет стать самым крутым полицейским России, пусть занимается по-настоящему. Это всё?
        Очутившись в прихожей, Олег быстро снял куртку, разулся и вошёл в гостиную. Есть хотелось страшно. Наверняка Алер чувствовал его голод, но ничего не предложил. Может, он питается таблетками, которые как-то высмеивал в разговоре? Сразу уйти на кухню не получилось из-за Зои. Она не сидела с другими у телевизора, а лежала на тахте и вскочила при его появлении.
        – Ты где столько пропадал? – тихо спросила она. – Я пыталась связаться, но и у тебя, и у Лены только короткие гудки! Твои родственники и мой отец о тебе забыли, но я-то помню!
        – Заело любопытство? – улыбнулся он. – Знаешь, давай поговорим потом? Я сильно проголодался.
        – Ужин на столе, – сказала Зоя, – только разогрей в микроволновке. Ты ешь, а я буду рассказывать новости. В Европе такое творится!
        – И что же там творится? – спросил юноша, разогревая творожную запеканку. – О взрыве я слышал.
        – Правительство Англии заявило, что может принять очень немногих, и с каждым будут разбираться отдельно, а Испания вообще отказалась принимать беженцев. Там все чуть не передрались. В Австрии пока никто не бежит, а у немцев, по прогнозам, треть территории будет непригодна для проживания. Поляки тоже никого не примут, только соглашаются пропустить беженцев через свою территорию. У них пока тихо, но облако подойдёт к границе через два дня. Конечно, ветер может изменить направление, но наши метеорологи...
        – Подожди, – остановил Олег, – пока не забыл, отвечу на твой вопрос. Я задал его Алеру, а он ответил, что Виктор уже готов и дело за тобой. Скажи, говорит, будущему самому крутому полицейскому России, что нужно не изображать тренировки, а тренироваться. Теперь можешь рассказывать о метеорологах.
        – Они считают, что направление ветра не изменится. У поляков радиация только на западе, и они сейчас оттуда бегут. Не все, но многие. Эта туча почти не навредит Украине и Белоруссии, а Прибалтику вообще не заденет. Сказали, что в Ростовской области фон останется прежним, а немного поднимется на границе с Белоруссией. Знаешь, комментатор сказал, что европейцы могут бежать или на Украину, или к нам. Но на Украине только начали наводить порядок и дали тепло в города. К тому же беженцев будет миллионов тридцать или больше, а сколько там той Украины! Если бы французская станция взорвалась летом, многие могли бы остаться. До зимы как-нибудь устроились бы. А сейчас, наверное, побегут к нам.
        – А что говорят о причинах взрыва? – спросил юноша.
        – Гадают на кофейной гуще, – фыркнула Зоя. – Считают, что это диверсия, потому что не могли одновременно сдохнуть система охлаждения и управление режимом работы, да ещё сразу на всех реакторах. На французских АЭС очень сильная охрана, так что это не беженцы. Мог спятить какой-нибудь француз с арабскими корнями. Говорят, что такой был среди программистов. Теперь проверяют, можно ли было так изменить программу работы, чтобы это привело к взрыву. Наверное, ничего не найдут, потому что от станции остался один фундамент. Да, ИГ не спешит признаваться в теракте. Наверное, боятся, что французы могут ответить тем же. Больше новостей не было, или их не передают из-за взрыва. Уже три часа говорят только о нём. Ладно, расскажи, из-за чего задержался.
        – Я сегодня сильно устал, – сказал правду Олег. – Сейчас поел и страшно захотелось спать. Буду сопротивляться, сколько смогу, а потом засну. Поговорим, но только завтра.

     Главы 10-11   http://www.proza.ru/2017/11/19/359


Рецензии
Это точно, многие вечно недовольны, типа Олега, им выполни хоть 10 их самых сокровенных желаний, они всё-равно найдут повод быть недовольными. Я согласен, девушка, надевшая пояс шахида, не имеет больше права жить, ни одного дня! Р.Р.

Роман Рассветов   30.01.2019 18:48     Заявить о нарушении
Насчет девушки, выражайтесь осторожней: заплюют. :)

Геннадий Ищенко   30.01.2019 19:50   Заявить о нарушении
Да, эти могут! Р.

Роман Рассветов   30.01.2019 23:06   Заявить о нарушении