Блок. Небесное умом не измеримо... Прочтение

1. «Небесное умом не измеримо…»





                Небесное умом не измеримо,
                Лазурное сокрыто от умов.               
                Лишь изредка приносят серафимы
                Священный сон избранникам миров.

                И мнилась мне Российская Венера,
                Тяжелою туникой повита,
                Бесстрастна в чистоте, нерадостна без меры,
                В чертах лица — спокойная мечта.

                Она сошла на землю не впервые,
                Но вкруг нее толпятся в первый раз
                Богатыри не те, и витязи иные…
                И странен блеск ее глубоких глаз…
                29 мая 1901. С. Шахматово



     – «Лазурное сокрыто от умов…» – лазурь, голубое – для Блока это цвет святого счастья.

     Мистическое лето началось для него еще в мае. Во-первых, потому что 29  мая он  был уже в «С. Шахматово». (22 мая – еще в Питере: «Белой ночью месяц… отражается в Неве».) А во-вторых… В строках:

                Лишь изредка приносят серафимы
                Священный сон избранникам миров.

ничто ни разу не метафора.
     «Точно указано время и место писания под стихотворениями, которые я хочу подчеркнуть». Предыдущие «время и место» были «27 апреля 1901 Поле за Старой Деревней» и «25 января 1901. С.-Петербург», то есть время-место Явления Её и время-место признания его «провидцем и обладателем тайны».
     «В том же мае я впервые попробовал “внутреннюю броню” — ограждать себя “тайным ведением” от Ее суровости (“Все бытие и сущее…”)»
Это про 14 стихотворение первой части:

                "Всё бытие и сущее согласно
                В великой, непрестанной тишине.
                Смотри туда участно, безучастно, —
                Мне всё равно – вселенная во мне.
                Я чувствую, и верую, и знаю,
                Сочувствием провидца не прельстишь.
                Я сам в себе с избытком заключаю
                Все те огни, какими ты горишь.
                Но больше нет ни слабости, ни силы,
                Прошедшее, грядущее – во мне.
                Всё бытие и сущее застыло
                В великой, неизменной тишине.
                Я здесь в конце, исполненный прозренья,
                Я перешел граничную черту.
                Я только жду условного виденья,
                Чтоб отлететь в иную пустоту.
                17 мая 1901



     «Началось то, что “влюбленность” стала меньше призвания более высокого, но объектом того и другого было одно и то же лицо».
     То есть «ты» хоть захлебнись в своей «всегдашней суровости» – у меня есть призвание более высокое! Во мне – вселенная! И ему, как награду за осознание, за принятие этого, серафимы принесли священный сон.
     Насколько “сон” был во сне, можно только гадать. Но «25 января 1901 в С.-Петербурге» Блок был в  «совершенно особенном состоянии» на очень конкретном месте: «на Васильевском острове (куда я ходил покупать таксу, названную скоро Краббом». И «27 апреля 1901» всё произошло не ночью  в постели, а на поле за Старой Деревней.
     Вот и 29 мая 1901. в С. Шахматово ему тем или иным образом еще раз подтвердили, что он – «избранник миров».

     И намекнули еще на одно…
     «…влюбленность» стала меньше призвания более высокого, но объектом того и другого было одно и то же лицо. В первом стихотворении шахматовском это лицо приняло странный образ “Российской Венеры”.»
     …ему показали:

               …И мнилась мне Российская Венера,
               Тяжелою туникой повита,
               Бесстрастна в чистоте, нерадостна без меры,
               В чертах лица — спокойная мечта.

     Чьи «черты лица» здесь «мнились» – особенных сомнений не возникает:    «безрадостность  без меры» это практически синоним «всегдашней суровости».  А «странный образ»… Возможно ему венерный «образ» Любочки показался бы менее странным, если б он знал, что та, кто перед ним «бесстрастна в чистоте» – в своем доме, когда все уйдут или когда все заснут, развлекалась,  раздеваясь догола и гуляя так по комнатам, любуясь своей прелестью  перед зеркалами.

     (Л.Д.М. вспоминая себя в тех в зеркалах:
     «Я не была ни спортсменкой, ни деловой женщиной; я была нежной, холеной старинной девушкой. Белизна кожи, не спаленная никаким загаром, сохраняла бархатистость и матовость. Нетренированные мускулы были нежны и гибки. Течение своих линий я находила впоследствии отчасти у Джорджоне, особенно гибкость длинных ног, короткую талию и маленькие, еле расцветающие груди... Мое тело было как-то более пронизано духом, тонким укрытым огнем белого, тепличного, дурманного цветка. Я была очень хороша, я помню, несмотря на далеко не выполненный "канон" античного сложения… Не орудие "соблазна" и греха наших бабушек и даже матерей, а лучшее, что я в себе могу знать и видеть, моя связь с красотой мира»
Л. Д. Блок. «И быль и небылицы о Блоке и о себе» )

                …И странен блеск ее глубоких глаз…

     Венера…
     Помните:

               "Пять изгибов сокровенных…

               …Но ужасней — средний храм —
               Меж десяткой и девяткой,
               С черной, выспренней загадкой,
               С воскуреньями богам…
                10 марта 1901"
               

     «Средний храм» – таким он видел Средний проспект, по которому шла, чувствуя на себе его взгляды, Л.Д.М.
     «С воскурениям богам»… И никаким, там, ни «богам»  –  курения в «храме» возносились перед статуей одной конкретной богини.

     И еще…

               Но вкруг нее толпятся в первый раз
               Богатыри не те, и витязи иные…

     …это  видение из будущего… Впрочем, в вечности нет ни будущего, ни прошлого, в вечности – только вечность… Это отсыл к его «Ночной фиалке». И в ней… Вот прошлое одного из «витязей» из того будущего:

               "Был, как я, благородного рода,
               Стройным юношей, храбрым героем,
               Обольстителем северных дев
               И певцом скандинавских сказаний."

     А вот их настоящее в том будущем, в которое приведет богиня среднего храма:

               "                …дальний угол избы,
               Где сидит под мерцающим светом,
               За дремотой четы королевской,
               За уснувшей дружиной,
               За бесцельною пряжей –
               Королевна забытой страны…"


     Ну и последнее. В 1907 году Л.Д. напишет стихотворение, во многом обращенное к Волоховой, и назовет его: «VENUS AD COMETAM» – «Венера – комете.» Под "кометой все узнают Волохову", а Венера...


*
*

вкратце о месте стихотворения в общем своде книги "Стихи о Прекрасной Даме".

     Ал. Блок : «Символист уже изначала - теург, то есть обладатель тайного знания, за которым стоит тайное действие».
     Теургия -  это человеческая практика по работе с божественными сущностями.  «Стихи о Прекрасной Даме» - рабочий дневник Александра Блока о ходе подобной практики.
     Спустя десять лет он напишет Андрею Белому: “Отныне я не посмею возгордиться, как некогда, когда, неопытным юношей, задумал тревожить тёмные силы - и уронил их на себя.”
     «Стихи о Прекрасной Даме» как раз об этом - о тёмных силах и о гордыни попытки справится с ними.
     Справиться не получилось. Спустя ещё десять лет, уже после смерти Блока, Андрей Белый резюмирует:
     «Первый том - потрясенье: стремительный выход из лона искусства; и - встреча с Видением Лучезарной подруги; и - далее: неумение воплотить эту встречу, обрыв всех путей»

     Для Блока было важно подчеркнуть рабочий, реалистический характер книги («к моим же словам прошу отнестись как к словам, играющим служебную роль, как к Бедекеру [путеводитель], которым по необходимости пользуется путешественник»), поэтому вместо трёх разделов с мистическими названиями "Неподвижность", "Перекрёстки", "Ущерб" первого издания  в канонической редакции их стало шесть, у которых вместо всякой философии теперь только указания на  место и время действия.

     Вот их краткая сводка:

    Вот их краткая сводка:
     I. С.-Петербург. Весна 1901 года.
     "В конце января и начале февраля явно является Она.", "В таком состоянии я встретил Любовь Дмитриевну на Васильевском острове..."
     Юный теург обретает свет и в таком состоянии встречает любимую. И решает, что они обе – «в облике одном». Но, скорее всего, это появляется «гадалка» из Тёмного храма .
                II.С. Шахматово. Лето 1901 года.
                Поэт учится работать с обретёнными силами, но постоянно путается меж Ясной и гадалкой, меж Солнцем и любимой. Меж Тобою и тобой.
                Постоянные поездки из его Шахматово к ней в Боблово. Л. Д. его всегда ждёт.
     III.С.-Петербург. Осень и зима 1901 года. Грань богопознания: попытка – успешная! – видеть  в любимой богиню, то есть раскрыть в «тебе» – Тебя! Но тут же появляются «двойники», которые искушают теурга россыпью миров.
     Регулярные, якобы случайные, встречи с Л.Д. после её «уроков». Их свидания в церквях.
     IV. С.-Петербург. Зима и весна 1902 года. Видение Моисея, готовность к Акту, видение, как «мы странствовали с Ним по городам».  Но что это все? – послания от Тебя или обманки «двойников»?  И – снова видение Моисея, видение Неопалимой Купины, осознание, что Ты – Купина, то есть Ты –  прямой призыв Господен к действию, как  некогда к простому пастуху Моисею: «Иди! И соверши небывалое». Но опять вмешиваются акторы лиловых миров – гадалка, двуликий, двойник. И поэт срывается в открытые ему «двойниками» другие миры.
Всё это на фоне попытки Л.Д. порвать с Блоком.
     V. С. Шахматово. Лето 1902 года.   Лето зимних кошмаров, лето расплаты… Но в ответ на прямой призыв:  «Приходи, Я тебя успокою», поэт  настаивает на своём праве на «каменные дороги».
     Всё лето Л.Д.: «...Со зла я флиртовала... в Боблове с двоюродными братьями»
     VI.С.-Петербург. Осень — 7 ноября 1902 года. Герой выходит на Тропу миров – лиловых миров. Бродит по ней, отчаивается. Он, ставя на кон свою жизнь, прорывается к Храму, но, судя по всему, это – тёмный храм. Он запутался  на своих "каменных дорогах".
     Всю осень Л.Д.: «От всякого чувства к Блоку я была в ту осень свободна».
     7 ноября 1902 года – дата решительного объяснения. Л.Д. принимает предложение Блока.


     Данное стихотворение относится к ПЕРВОЙ сцене ВТОРОГО раздела. Всего сцен в нем – двенадцать:

                1. Серафим.
     2.Визит к гадалке.
     3.Луна  –  Твои чертоги!
     4.Ты – Солнце!
     5.Холодный мир «В иной дали».
     6.Нет зиме!
     7.Темный храм.
     8.Снова у гадалки.
     9.Возвращение.
     10.Царственный путь.
     11.Роковая потеря.
     12.Надежда.


     К  сцене данного стихотворения относятся два произведения:
                1. «Небесное умом не измеримо…» ( http://www.proza.ru/2017/11/22/761 )
                Явление серафима – представление российской Венеры.
     2. «Они звучат, они ликуют…» (http://www.proza.ru/2017/11/22/770 )
Постдивная эйфория.

*
   

*
описание раздела — — — — http://www.proza.ru/2017/11/21/2272
следующее стихотворение  — http://www.proza.ru/2017/11/22/770