Настоящий

Семёныч проснулся, немного полежал с закрытыми глазами, потом с хрустом потянулся и сел. В вагончике было прохладно. В сентябре на Чукотке ночи были уже холодные, и за ночь всё выстывало. Напротив зашевелился Грач, видно было, что он тоже проснулся, но не хотел первым вставать, чтобы разжечь огонь в небольшой железной печке.
- Ладно, не притворяйся... вижу, что не спишь. Сейчас затоплю печку. Омлет будем на завтрак делать, - толкнул Грача в бок Семёныч. Вагончик стоял на участке «Омчак», где звено бульдозеристов делали вскрышу торфов. Посёлок прииска был километрах в двадцати через перевал. Дороги ещё не было и приходилось по неделе работать и жить в вагончике в полевых условиях, за что прииск платил 50% от тарифа к основному заработку, деньги тоже не лишние. Их смена только началась. Семёныч растопил печку и поставил на неё чугунную сковородку. Пока она нагревалась, сделал болтушку из сухого молока и яичного порошка. Вскоре сковорода нагрелась, он бросил кусок сливочного масла, которое сердито зашипело и растеклось по сковороде, затем вылил туда болтушку. По вагончику поплыл вкусный запах омлета. Грач, не выдержав этого аппетитного запаха, скинул одеяло, быстро встал и оделся. Семёныч поставил эмалированный чайник на печку и сказал:
-  Завтра твоя  очередь вставать.
- Договорились, - хмыкнул про себя Грач. Он знал, что этого не будет, Семёныч всегда встаёт раньше его. За окном послышался рокот подъехавших бульдозеров.
- Вот и наши со смены подъехали, как раз к завтраку, - сказал Семёныч. Дверь открылась и в домик вошли двое: это были напарники, которые работали на вскрыше торфов в ночную смену. Один из них «Солдат», друг Грача -  они вместе колесили по приискам Колымы и Чукотки, всегда были вместе и работали на одном бульдозере. «Солдата» звали Лёха. Он всё время ходил в солдатской пилотке времен войны, поэтому его и прозвали Солдатом. Лёха был небольшим, жилистым, на спор мог согнуть в дугу тракторную монтировку.
- Грач, я сбегаю на факторию, там, говорят, сигареты болгарские с фильтром закинули. Надо купить пару блоков, - сказал Солдат другу, открывая огромным ножом банку с тушенкой, - если что, прикроешь меня, я отработаю. Нож у Солдата был знатный - отковал его кузнец из шатунного болта, с ручкой из лосиного рога. С ножом он не расставался никогда.
- Иди, думаю, вернёшься к вечеру, чего тут идти-то - километров пятнадцать по руслу ручья, - ответил Грач другу. Солдат плотно позавтракал, выпил кружку крепкого, как чифирь, чая, засунул нож в ножны, встал и и сказал:
- Я быстро, часов через семь-восемь вернусь, - и вышел из вагончика.
Семёныч с Грачём сели за рычаги бульдозеров и поехали на полигон. Днём была их смена. Прошло восемь часов, Солдата не было, не было его и к началу его смены.
- Что-то нет Солдата, не случилось ли что, всё-таки тундровая тайга, мало ли что… - забеспокоился Грач о друге.
- К утру если не придёт, надо идти искать, - сказал Семёныч, - напиться он не мог, на фактории спиртного нет.
он не мог, на фактории спиртного нет.
Утром Солдат не вернулся.
- Пойду искать, - сказал Грач Семёнычу, - я поспал немного ночью в бульдозере, час чифирну и отправлюсь.
- Если к вечеру не придешь, я пойду в посёлок, пусть вертолётом ищут, - сказал Семёныч Грачу.
Грач взял ружьё, патронташ с патронами и вышел из домика. Шёл он по руслу ручья, по галечным косам, это был самый лучший путь до фактории. По тундре напрямки было ближе, но по мягкому мху и кочкам идти было труднее. Только в одном месте, где ручей делал большую петлю, идти пришлось напрямую через кусты и лиственничный лес. Грач увидел сперва пилотку, которая зацепилась за сук и висела. У Грача ёкнуло внутри: так просто Солдат пилотку не оставит, он никогда не снимал её с головы, только разве что спал без неё. Грач осторожно пошёл дальше, внимательно прислушиваясь ко всем шорохам. Из-за густых кустов не было видно ничего. Тут  его тонкий слух уловил не то стон, не то слабый скрип дерева. Грач насторожился и стал внимательней прислушиваться, поворачивая голову по сторонам. Он пытался определить, откуда исходит этот странный звук. Наконец он понял, что это стон - стонал человек. Грач,  сделав ещё несколько шагов в сторону стона, увидел на небольшой поляне того, кто стонал. Это был его друг – Солдат. Он лежал возле дерева весь в крови, в порванной одежде. Рядом с ним лежала с распоротым животом туша медведя. Грач подбежал к другу и начал его трясти, вытирая рукавом кровь с лица друга. Солдат пришёл в себя, но не мог понять, кто его трясёт - у него всё болело внутри и он не мог пошевелиться... наконец он узнал своего друга.
- Медведь, - прохрипел Солдат, - медведь напал на меня, даже не знаю, как ещё жив остался. Крепко он меня помял, наверное рёбра сломал, хорошо нож успел вытащить, а то бы хана.
Грач молча вытирал кровь, у него тряслись губы, он не мог сказать ничего, наконец, выдавил из себя:
- Молчи, потом расскажешь. Идти можешь ?
- Попробую, но вряд ли... в груди болит всё... помощь нужна... ты иди за помощью, я полежу здесь. Дождусь поди, закурить дай, сигареты-то я купил, это он меня на обратном пути подстерёг, - прохрипел Солдат.
Грач огляделся и увидел сетку с блоками сигарет, валявшуюся в нескольких метрах, дал сигарету другу.
Осмотрел тушу медведя. Медведь лежал горой, на одной лапе была затянута петля из тонкого, стального тросика.
- Понятно, чего он на тебя напал, безлапый он, видать, в петлю попал, да ушёл вместе с колодой, которую потерял, - сказал он после осмотра медведя. - Тебя я не оставлю - на запах крови может зверьё прийти - росомаха или волки, они и тебя за одно разорвут, как конкурента. Если нужно - понесу на себе.
Грач помог подняться на ноги другу и они потихоньку пошли в сторону полигона. Через несколько часов они пришли к вагончику. Вся смена собралась и стали думать, что делать с раненым - нужно кому-то идти в поселок за помощью. Идти вызвался Семёныч, заодно и домой заглянуть, из всех он один был семейным. Но идти не пришлось - на макушке перевала, со стороны посёлка, показался вездеход и тут же скрылся в лиственничном лесу.
- Ну вот и идти не нужно, помощь уже идёт.
Вездеход, переехав ручей, остановился возле вагончика. Из кабины вылез начальник участка. Солдата отправили в поселковый медпункт, где его осмотрела врач, сшила и смазала царапины йодом, туго перевязала и сказала:
- Сломаны три ребра, походишь с тугой повязкой, срастутся. Царапины глубокие, останутся шрамы, но они, как известно, украшают мужчину. Счастливый ты, Лёша, второй раз родился, долго жить будешь. Друг у тебя хороший, настоящий.