Как я научился читать Часть 1

Памяти моей тётки,
Каргапольцевой Маргарите Петровне,
Посвящается!

На фотографии, слева направо: Рита, я и мама


Трудно точно сказать, когда же это произошло. Взрослые наперебой пытались как можно ниже опустить ту мою возрастную планку, лишь бы только услаждать своё тщеславие, чтобы доказать себе и окружающим – что Виталька, то бишь я – вундеркинд, каких белый свет ещё не видел.  В принципе, как и все родители на земле!!!

Я же сам склонен просто путём сопоставления известных фактов, известных по достаточно точным датам, с точностью до месяца, просто рассчитать, когда же это могло произойти. Точнее, под понятием «научился читать», я имею ввиду  умение из букв складывать слова.    Даже самому теперь это стало интересно!!!
Отправной точкой, той вехой, от которой я буду вести свои изыскания, будет декабрь месяц 1963.

Мне тогда было полных 6 лет и 7 месяцев. Это уже тот возраст, когда реально ощущаешь своё «Я». И уже отдаёшь отчёт своим детским поступкам, помнишь многие яркие события из своей жизни и жизни семьи. Ну и самое главное – я уже почти бегло читал, спокойно считал деньги в пределах рубля, знал часы.
   
Почему я взял именно декабрь 1963? Да всё очень просто! В декабре возвращались из Хабаровска моя тётка (по материнской линии) со своим мужем. Он считался мне дядькой. Сколько себя помню – всегда звал его Толя, а тётку - просто Рита.

Помню отчётливо, как сумеречным декабрьским вечером к платформе на вокзале г. Свердловска медленно подкатывал паровоз, пыхтя и пуская пар в разные стороны.
Я немного побаивался это черномазого чудовища, спереди напоминающего круглую башку с раздутыми щеками, с ярко-красным языком, высунутым изо рта так, как это просит доктор при осмотре горла. На башке этой вместо носа красная пятиконечная звезда, на голове шляпа – цилиндр, в каких изображали буржуинов в гайдаровском «Мальчише - Кибальчише», да ещё и дымящая чёрным дымом. А во лбу один глаз-фара, слепящая столпившихся на платформе встречающих. Это пострашнее, чем Голова, описанная в пушкинской поэме «Руслан и Людмила»
 
Я жался к деду, ибо побаивался, что паровоз просто ошпарит нас паром. То, что паром можно ошпариться, знал не понаслышке. Когда-то сунул палец к носику кипящего чайника.

На платформе стоял специфический запах от сгоревшего угля. Этот запах въелся в мозг настолько, что учуяв его, память отбрасывает меня в те далёкие годы. Запах угольного дыма – это просто визитная карточка любого железнодорожного вокзала. И даже сейчас в вагонах есть котёл, обогревающий вагон и дающий кипяток пассажирам.
 
Паровоз проследовал мимо нас, на пару секунд окутав нас паром, протянул мимо несколько вагонов и встал, как вкопанный. Под вагонами зашипело и заскрипело. Поезд Хабаровск – Свердловск прибыл, о чём прохрипел, где то вверху  висящий громкоговоритель.
Дед повёл меня и бабушку в конец состава.
- Вот в этом вагоне должны ехать, - сказал дед и остановился у вагона, из которого уже вовсю выгружались пассажиры.

Пассажиров в вагоне было много. Наверно, как сельдей в бочке.
 
У вагона небольшое столпотворение – смешались уже бывшие пассажиры и встречающие. Слышались восторженные возгласы, смех.  Кто-то обнимался и целовался.

И вот в предпоследнем окне вагона отчётливо вижу свою тётку Риту.
- Вон Рита, а впереди Толя, - закричал я.

Тётку я любил со страшной силой. Её помню с того времени, сколь помню себя. Я волновался. Ждал этой встречи фактически год. Ровно столько она жила в Хабаровске. При случае расскажу, как она туда попала.

Бабушка, видя моё волнение, склонилась ко мне и сказала:
- Виталька, ты не удивляйся, когда Риту увидишь. Он теперь пузатая, как я.



Вот это та веха, числа, конечно, не помню, и ни один архив уже не даст точной информации, когда же прибыл этот поезд. Хотя есть один канал, по которому можно с точностью до одного дня узнать и это.
   
Скажет читатель: - Ты, Сыров, следак!!!»

Да, есть возможность и это установить. Всё дело в том, что в тот же день я с бабушкой и дедушкой с утра были на похоронах одной родственницы со стороны моей бабушки. На кладбище не поехали, успели с усопшей попрощаться у дома. Нам ведь надо было ехать встречать Риту и Толю. Есть и сейчас родственники, у которых и можно уточнить дату смерти, а день похорон – на третий день – всё очень просто.

Но не будем о грустном. Тем более, в установлении точного числа, когда я начал читать нет необходимости. Ибо это определить уже никак не возможно.
 
Итак, зная, что Рита уехала в Хабаровск ровно год назад, считая от даты возвращения в Свердловск, мы сразу возвращаемся в декабрь 1962 года. Значит мне 5 лет и 7 месяцев.
 
Я чётко про себя помню – по состоянию на декабрь 1962 года:
Читал я по слогам, затруднения были только с длинными и незнакомыми словами. Ещё летом 1962 были в Богдановическом районе у родственников. У них была дочка – моя ровесница, я майский, она мартовская. Звали её Наташкой.

У них в комнате в углу стояла этажерка (в моде была такая мебель), и на одной из полок я увидел несколько детских книг. Привлекла меня книга большого формата, вся с картинками и с крупным текстом. «Приключения Буратино» - это была моя первая книга, которую я по слогам читал вслух для Наташки. Её родители – «тыкали Наташку мордой», что вот, мол, Виталька уж по слогам читает, а она, коза драная, еле складывает слова из букв.
 
На что Натаха тогда парировала:
- Виталька то - городской.
 
Она умела отвести от себя громы и молнии.
 
Вот уже установлено, что летом 1962 года я умел читать по слогам. Не буду преувеличивать, скажу честно – читал ещё плохо. Да и коза Наташка дала мне не очень лестную оценку моего чтения вслух. Сказала, что её старшая сестра Танька читает лучше меня. Ну, ещё бы – она тогда должна была пойти в четвёртый или пятый класс.

Допустим, что это был август, и было мне 5 лет и 3 месяца.
 
Мальчишка я был крупный и рослый. И в этом возрасте в друзьях были ребята, которые уже готовились пойти в школу. И опять я был примером для некоторых из них. В те годы многие дети в садики не ходили. А потому начальные классы формировались с учётом дошкольной подготовки. Понятно, что дети, посещающие детский садик были более подготовленные и многие уже знали алфавит и могли, как я, худо-бедно читать. В классы с литерами А, Б и В – зачисляли детей более продвинутых, как сейчас говорят. А были ещё классы с литерами Г и Д, наверно, для глупых и дураков. Я в сентябре 1964 года буду зачислен в класс с литерой "Г"

Я в садике не был ни дня. Бабушка не работала и была возможность содержать меня дома. Моим дошкольным образованием и занималась Рита и дед. Мама же, оставшись вдовой в 21 год, работала продавцом в промтоварном магазине в отделе Чулки-Носки. И училась в Техникуме советской торговли на вечернем отделении с 1961 года, т.е. пошла учиться, когда мне было уже полных четыре года. Видел её только по воскресениям. В соседнем бараке у моей мамы была своя комната, которую дал завод Химмаш моему отцу. С работы приезжала поздно.  Мама там и жила.

Когда я родился в 1957 году, Рита была ещё девчонкой в не полных семнадцать лет.
Судя по всему, девка она была любви обильная, и из-за ранней влюблённости бросила учёбу ещё в начале 10 класса и в 18 лет уже вышла замуж. Жили они с мужем как то по-особенному. Он учился в автодорожном техникуме и видимо жил в общежитии. И в нашей семье бывал не каждый день.
 
Я всё время проживал у бабушки и дедушки. Барачная квартира была из двух комнат. Рита жила с нами.

Потому то и видел Риту  каждый день. Она и играла со мной и занималась моим домашним образованием. Хрупкая девушка таскала меня на руках, везде за собой водила, даже в кино. А ещё выпрашивала у меня конфеты. Не подумайте, что мне было жалко. Написал, что «выпрашивала» лишь только по тому, что бабушка любила говаривать, выдавая мне конфеты или другие сладости:
- Виталька, Ритке-сладкоежке не давай. Ей сколь ни дай – ей всё мало.

Вовсе она не выпрашивала! Я сам делился!
 
Как и мама моя, Рита – это дети войны. Какие уж им конфеты во время войны!!!
 
А когда Рита устроилась работать контролёром в электродный цех, то мне воздалось за мою щедрую душу. С первой получки она принесла огромнейший кулёк. Он был свёрнут из нескольких газет. Занесла она его в дом как ребёнка в пелёнках.
- Виталя, беги ка сюда, смотри, что я тебе принесла!!!
 
Она эффектно высыпала содержимое пакета. На столе образовалась огромная гора конфет. Ели вместе! А я перебрал. Видимо с тех пор не особо падок на сладкое. Ещё тогда установилась какая то мерка. Чёрт побери – написал как про спиртное!!! Осталось дописать, что предпочитаю крепкое. Шутка.




Но вернёмся обратно на  платформу, на которую вот-вот должна сойти моя тётушка.
 
Но я был ошарашен бабушкиным сообщением. Это меня держало в напряжении. Как же могла стать пузатой моя стройняшка Рита. Принял это за шутку, но….
 
Мои тётка и дядька выходили из вагона последними.
 
Первой выходила Рита, дед бросился помочь ей сойти со ступенек вагона. Я же от волнения и от ожидания увидеть пузатую тётку, слегка прятался за бабушку. Дед на какое то время загородил от меня тётушку. Вот он помог ей сойти на платформу….

О боже – тётка была пузатой!!! Я расстроился.
- Что с ней?- глаза видели, но мозг никак не понимал.
- Братика или сестрёнку тебе Рита тебе везёт!!! – сказала бабушка, - ты же просил.

И правда, в большинстве семей - наших соседей по баракам, почти у всех было не меньше двух детей. Я завидовал ребятам. Им было весело вместе.
 
Не буду описывать подробности – я их просто не помню.
 
Запомнилось одно – я огорчился, что не смог бросится в объятья к Рите. Меня просто остановили, и Рита тоже, как бы пыталась приостановить меня, когда я был готов броситься ей на шею.
 
Праздник немного сорвался. Я даже не помню, как добрались до дома. Я всю дорогу по большей части молчал.
 
Тётка была беременной уже на восьмом месяце. Братец родится в начале февраля 1964 года.

Всё же я нашёл случай сделать то, что было запланировано ещё  год назад: Я преподнёс Рите небольшую коробку из-под конфет. В коробке было «ассорти» - конфеты, которые я ел весь год, пока она была в Хабаровске, и по одной откладывал в эту коробку.

Там были конфеты и шоколадные и карамельки и завёрнутые в фольгу квадратики шоколада.
 
Но и это было смазано. Бабушку дёрнуло сказать, что в Ритином положении, наверно не стоит есть старые конфеты, особенно шоколадные. Бабушка развернула одну шоколадную конфетку – шоколад был подёрнут какой то сероватой вуалью…. Говоря взрослым языком – у многих конфет просто просрочено время хранения.
И, похоже, что Рите было не до меня….




Где-то незадолго до нового 1963 года ночью в ставни окна кто-то настойчиво застучал. Даже я проснулся.

Раз ставни на окнах были закрыты, значит, были сильные морозы. Бараки за ночь быстро выстывали, и хоть как то, чтобы удержать тепло в комнатах, на ночь, а иногда и даже днём ставни закрывали. Помню, что в морозы печку топили не по разу в день.
 
Дед, ворча, встал с постели и вышел в сени. И уже через короткое время хлопнула внутренняя дверь.
- Эй, вставайте, сонные тетери, - бодро крикнул дед, - Толя приехал!
 
Я подскочил от радости и кинулся в первую комнату. Там и правда стоял мой дядька Толя, в военной форме, шапка с распущенными клапанами (я их ушами называл) и завязанными под подбородком. Козырёк и клапана были в инее, усы дядькины – тоже.
Через минуту все, а именно: бабушка, дед, Рита и я прыгали от радости вокруг Толи как возле новогодней ёлки.

Я любил дядьку. Ведь кроме деда, в семье взрослых мужчин не было. Когда, ещё до армии, он появлялся у нас, я очень радовался. Я любил ходить с ним баню.

В те годы он ещё был студент, но у него всегда находились деньги, чтобы после бани купить мне стакан лимонада и ромовую бабу – это такая булочка в виде высокого цилиндра, сверху сахарная глазурь, а низ этой булки примерно до половины был влажным – пропитанный каким то жидким сиропом. Долго меня ждать было не надо.
- Сыропт, пошли в баню!!! – зычно давал команду Толя.
Я не опечатался – Толя именно так произносил мою фамилию – Сыропт.





Продолжение: Часть вторая - http://www.proza.ru/2017/11/28/1973