Районирование как обладание пространством

Б.Б. Родоман

РАЙОНИРОВАНИЕ КАК ОБЛАДАНИЕ
ПРОСТРАНСТВОМ

Аннотация. Районирование – средство сплошного описания и картографирования территории, подобное классификации и периодизации; оно соединяет фрагменты пространства со словесными высказываниями. Районированием называется и процесс деления, и его результат – сетка районов: коннекционных и однородных, мозаичных и зональных, индивидуальных и типологических и т.д.  Познавательное районирование – это ментальное завоевание пространства. Практическое районирование – деление территории и акватории  между владельцами / пользователями сложилось ещё в животном мире. Для человеческого общества характерен переход от мобильных методов (набег, поход, экспедиция, маршрутное описание) к стабильным (оккупация, бюрократия,  административно-территориальное деление (АТД), мониторинг). Задачи прикладного районирования в России: совершенствование АТД, функциональное зонирование, ротационное землепользование, дифференциация законов, налогов, тарифов и т.п. по регионам. Разнообразное районирование необходимо для гибкой региональной политики и текущего управления.

Ключевые слова: районирование, хорологические методы, территориальная структура, картографирование, виды районов, административно-территориальное деление, функциональное зонирование, земельный кадастр, ротационное землепользование.

Районирование в самом широком смысле слова есть способ овладения пространством путём его разделения, согласно классической максиме divide et impera – разделяй и властвуй: устанавливается соответствие между фрагментами пространства и какими-либо знаками, вещами, существами, личностями, действиями, нормами и т.п. Районирование позволяет манипулировать прежде всего информацией, но вследствие этого – вещами и людьми. Такое широкое понимание предмета позволяет нам собрать в одном понятии разные аспекты и стадии деятельности – от различительной номинации и познавательной классификации частей пространства до отношений земельной собственности и политико-административного деления.
        Задача этой статьи – дать энциклопедическую характеристику районирования как предмета, явления, практики, с позиций географической науки, т.е. всей географии, а не только социально-экономической или физической. Единая, общая география является генератором хорологических методов, имеющих общенаучное и практически-прикладное значение. Один из таких методов – районирование. В середине XX в. оно было в научной моде и породило огромный объём литературы, но потом, видимо, исчерпало себя в социально-экономических и политических условиях той эпохи. Географы сделали в этом направлении всё, что могли, а их следующие поколения, пережив охвативший нашу науку системно-математический бум, обратились к более аналитическим исследованиям. Сегодня мы живём в иной стране, при другом укладе, и нам будет интересно выяснить, как старая парадигма районирования (не отвергнутая какими-либо новациями, не подменённая другими методами, а сохраняющаяся наряду с ними) может быть объективно или субъективно востребована в наши дни.

1. Районирование как отражение
   территориальных структур

Неоднородное пространство, окружающее людей, может быть представлено в виде территориальной структуры, т.е. некоторого множества, элементы которого обладают географическим положением в условно двумерном пространственном слое – на территории, имеют определённые свойства и связаны между собой известными отношениями. Топологическим выражением территориальной структуры является граф (в математическом смысле слова), а его наглядным метрическим воплощением – географическая карта (в том числе топографическая карта, план небольшой местности). Районирование есть прежде всего мысленное, а затем и на бумаге, и, может быть, в натуре, т.е. на земле, на местности, построение, прорисовка одного из таких графов. Оно отражает территориальные структуры статично, дискретно и синхронно, отвлекаясь от расплывчатости в пространстве и изменчивости во времени.
Районирование – удобный метод членения территории на качественно своеобразные и/или внутренне связанные части; это способ деления и систематизации, аналогичный классификации и периодизации. Три способа деления могут рассматриваться и отдельно, как вполне аналогичные, и слитно, как разновидности одного в другом. Так, можно считать, что классификация – это районирование в условном пространстве свойств, а районирование – пространственная классификация; периодизация есть районирование одномерного пространства – разбиение на участки такой линии, которой уподобляется поток времени. Формы географического районирования в своей совокупности намного разнообразнее и сложнее классификаций, применяющихся в естественных науках.
        Районирование – дискретное отображение среды, которая сама по себе может быть континуальной или дискретной в разной степени. Устройство твёрдых компонентов географической оболочки (земной биосферы) достаточно дискретно, причем антропогенный ландшафт дискретнее природного. При районировании дискретность, как правило, усиливается. Субъективная (от исследователя, от картографа) дискретизация вызвана дискретностью словесного, особенно письменного, языка и логического мышления, а также двузначным характером большинства человеческих решений, поступков, оценок.
        Вместе с тем, научное районирование с его строгой иерархией, ранжированием, номенклатурой и определённостью границ кажется очевидным порождением и отражением оседлого образа жизни, землевладения и земледелия в централизованном  государстве, раскинувшемся по необъятной равнине. Размежевание территории между районами подобно распределению функций между департаментами – без перекрытий, пересечений сфер деятельности, без дублирования обязанностей. «Пирамидальный» граф многоступенчатого районирования (опрокинутое дерево) похож на схему государственного аппарата. Отметим для сравнения, что и созданная Карлом Линнеем биологическая систематика и номенклатура имеет подобную же структуру, причём крупнейшие подразделения названы царствами, а средние по рангу – отрядами. Поскольку наука в привычном для нас виде сформировалась в Западной Европе в XVII – XVIII в., то не удивительно, что образцом для рациональной картины мира послужила просвещённая абсолютная монархия, в которой учёный, по-видимому, представлял себя в роли короля, упорядочивавшего подвластное ему пространство. Постмодернист может отвергать районирование как наивный и архаичный метод, но история культуры показывает, что всё старое в ней не исчезает, а остаётся рядом с новым, приобретая новые функции. Это можно сказать обо всех традиционных географических методах.
        Районирование – статичное и синхронное моделирование среды, допускающее своеобразный паллиативный переход к динамике и диахронии. Трансформацию территориальных структур можно показать хронодискретно, сопоставляя сетки районирования, относящиеся к разным датам, или хроноконтинуально, путем плавного изменения одной сетки на экране (там эта сетка может изменяться и скачкообразно).География не отказывается от изучения движений, динамики, исторических изменений. Все эти темы также обслуживаются районированием. По отношению к механическому движению различаются три уровня географии: 1) географическая статика изучает предметы и явления как бы неподвижными, прикрепленными к земной поверхности; 2) географическая кинематика рассматривает всю среду человека как совокупность потоков, миграций, волн; 3) динамическая статика в географии объясняет неподвижные объекты как результаты, продукты, конечные и начальные пункты, узлы, формы, моментальные состояния процессов, перемещений, движений, потоков.  Одни виды районирования лучше отражают «первичную» статику, другие «вторичную» (динамическую) (первичными и вторичными эти предметы являются в наших представлениях о моделировании территориальных структур).
        Районирование – сплошное описание территории. Будучи сплошным, оно в известной мере совершеннее, чем описание по отдельным точкам (сгусткам объектов, примечательным местам) или линиям (линейным объектам, маршрутам реальных или вымышленных путешествий). Линейные и точечные объекты из краткой характеристики районов исключаются, но в подробную могут войти и показываться на карте в рамках районов, на их однообразном (в пределах одного контура) цветном фоне. Районирование в чистом виде – это сплошное площадное картографирование (обозначение знаками, имеющими длину, ширину, площадь в масштабе карты). Его линейные элементы – границы районов – в чисто классическом районировании не имеют большого значения и не обладают никакими свойствами, кроме ранга, идентичного рангу района. Если границы рассматриваются как самостоятельные объекты, то такая работа отчасти выходит за пределы темы «районирование». Отдельное изучение границ началось относительно недавно (по сравнению с общим солидным возрастом географии) [2].
        Районирование хорошо соединяет территорию и карту со словесными описаниями. Названия районов – подлежащие (субъекты) географических высказываний. О большой и разнообразной территории мало можно сказать такого, что было бы истинно для каждой её точки. Чтобы сказать много, надо разделить пространство на множество районов. Контуры районов на карте, цвет и/или штриховка, номера районов на картографическом изображении и в сопровождающей его легенде, те же номера и названия районов в легенде карты и в тексте географического описания, где они служат заглавиями разделов, образуют субъектно-предикатную цепь, в которой каждый промежуточный член является субъектом для последующего и предикатом для предыдущего. Районирование – это пространственно дифференцированное описание территории.
        Районирование – довольно экономное и генерализованное отображение земной поверхности. Постулирование внутренней однородности районов или указание на аналогичные связи многих объектов с каким-то одним, чрезвычайно для них важным, позволяет избегать повторений. Районирование – результат генерализации географического материала, неизбежно сопровождающийся упрощениями и потерями информации. Районирование можно считать особым видом синтетического картографирования, переводящего содержание карты в словесную форму. Одним из направлений генерализации бывает укрупнение районов. Их можно так укрупнить, что останется лишь один район, занимающий всю карту (в теоретически мыслимом пределе). Картографическое изображение превратится в чистый лист бумаги, своего рода «Белый квадрат» абстракционизма, зато легендой к нему будет обширный текст. Выходит, что районирование, как и всякое синтетическое картографирование, превращает карту в вербальный текст, но на этом пути важно вовремя остановиться, избрав нужную степень обобщения.
        Слово «районирование» в первом приближении двусмысленно. В первоначальном и строгом смысле это процесс переработки информации, логическая и картографическая операция. Но так называют и результат процесса – сетку, изображенную на карте, с таким, например, названием: «Физико-географическое районирование Центральной России» (по: [9]). Используя богатство и продуктивность русского языка, мы можем называть сетку районизацией, а районированием – только процесс (но в этой статье предпочтём в обоих случаях привычный термин «районирование»). Тут надо отметить, что в переводе на английский (ныне и пока международный) язык наши доморощенные различия между терминами район и регион, районирование и регионализация (и многими другими подобными) исчезают, притом пропадают и идеи, отражающие российскую специфику. В советской географии наработано много такого, что в мировую науку не вписалось и в России сегодня тоже не востребовано, но по-прежнему представляется нам ценным наследием.
        Слово «район» часто имеет не общее, а таксономическое значение. На вышеупомянутой карте, кроме районов, показаны более крупные таксоны – природные подпровинции, провинции, зоны, а также, изредка, мелкие – подрайоны. Термин «район», стало быть, употреблён в таксономическом значении – единица районирования только одного, среднего ранга. Характерно, что названия таксонов даже в природном районировании отчасти взяты из политико-административного деления.

2. Противоположные виды районирования

        Базисным называется районирование, которое заранее, на все случаи жизни разрабатывается учёными для познания какого-либо явления, независимо от возможностей практического применения. По своей функции базисное районирование аналогично тематической (отраслевой) энциклопедии. Прикладное районирование составляется для каких-то известных нужд путем группировки (реже – дробления) операционных территориальных элементов (ОТЭ) – ячеек координатной сетки, точек наблюдений, единиц АТД или базисных районов. Социально-экономическая география, в отличие от физической, чаще прибегает к группировкам, объединениям, слияниям ранее имевшихся ячеек в качестве ОТЭ, а именно единиц АТД, кварталов, землевладений, сельскохозяйственных полей и т.п. Проблема проведения границ актуальна для первичного, базисного районирования, тогда как в районировании вторичном, прикладном, новые границы набираются из готовых отрезков и только изменяют иногда свой ранг.
        В географии человека резко различаются районы однородные и узловые. Однородный (гомогенный) район – это ареал, в каждой точке которого районируемый предмет или явление (например, почва, ландшафт, направление сельского хозяйства) характеризуется одним и тем же признаком или набором признаков, например, «район преимущественного молочного скотоводства, выращивания льна и картофеля»; изображается на карте способом качественного фона. Количество и конфигурация районов зависят от дробности классификации районируемых явлений и масштаба карты. Однородные районы незаменимы для показа качественных различий от места к месту. Они широко применяются в физической и аграрной географии, особенно при типологическом районировании, когда одна характеристика относится к нескольким одинаково окрашенным пятнам на карте.
        Узловой (нодальный) район – это ареал с центром, ядром, собирающим или распределяющим потоки (людей, вещества, энергии, информации). Узловые районы возникают главным образом в результате разделения пространства между производственными, социальными, культурными и другими предприятиями и учреждениями, административными органами, частными собственниками: государства, единицы АТД, земельные владения; районы тяготения к городам, портам, железнодорожным станциям; участки почтовых отделений, муниципальных поликлиник, школ и т.п. Границы узлового района, выявленного по преобладающим потокам, проводятся там, где связи с собственным центром становятся слабее, чем с соседним, т.е. как бы по «водоразделам».
        Узловых районов на любой территории не может быть меньше двух. Это не объективное свойство среды, а условие районирования. Единичный, островной ареал, тяготеющий к одному пункту – это не узловой район, а зона (ядро), границы которой могут проходить на разном расстоянии от центра, в зависимости от принятых критериев. Сфера влияния любого объекта в окружающей среде теоретически бесконечна, конечны только выделенные внутри сферы концентрические зоны. Узловыми районами становятся соприкасающиеся ядра бесконечных сфер, т.е. ареалы преимущественного влияния. Узловые районы широко применяются в расселенческой и экономической географии.
        Узловой район – частный случай коннекционных районов, выявленных по внутренним связям, не всегда централизованным. В физической географии присутствуют коннекционные районы – неузловые (например, парагенетические природные комплексы – холмы, овраги, озера, атоллы и т.д.) и узловые (речные бассейны).
        Генетически и по внешнему виду контуров и всей сетки границ различаются районы мозаичные и зональные (зоны). Последние располагаются, отсчитываются, вытягиваются в виде полос вокруг какого-либо центра (концентричные зоны) или вдоль линии (коаксиальные и прилинейные зоны). Первичные мозаичные районы образуются вследствие концентрации каких-либо предметов и явлений, а вторичные (гибридные) – при пересечении зон разного происхождения. Это пересечение осуществляется и в натуре, и в логико-картографических операциях путем наложения разных сеток районов и получения, таким образом, нового районирования [6].
Возможны два подхода к классификации форм районирования: различать районы 1) индивидуальные и типологические, 2) сплошные (монолитные) и разорванные (фрагментарные). Первый путь удобнее, когда в районировании присутствуют мозаичные районы; второй путь хорош для чисто зонального районирования. При типологическом и зональном районировании необходимо показывать тип (класс, род, вид) каждого контура особым качественным фоном. Для индивидуальных и сплошных районов компактной формы особая окраска (или штриховка) фона каждого из них не обязательна; значит, цветным фоном можно изобразить нечто иное, например, классификацию тех же индивидуальных районов, т.е. применить двойной геоинформационный каталог – одновременно типологический и региональный. Для такого расширения картографических возможностей я ввел формальное различение индивидуального и типологического районирования – в зависимости от того, к одному ли контуру приложена характеристика или к нескольким [5].
        В истории географии известны случаи не только путаницы, неразличения районирования индивидуального и типологического, однородного и узлового, но и удачные сочетания противоположных принципов в одной сетке, как на разных ступенях, так и в одном ранге. Например, внутри индивидуального узлового района можно выделять районы типологические однородные. Более того: один ареал может быть по одним признакам узловым районом, а по другим – однородным. В таком случае он входит в две разные подсистемы деления. Это я имел в виду, когда утверждал (см. выше: раздел 1, абзац 2), что формы географического районирования намного сложнее классификаций, применяющихся в негеографических науках. В этом я убедился и как многолетний участник междисциплинарных семинаров по теории классификации.

3. Районирующие практики

        Сплошное, всё покрывающее деление территории применяется прежде всего как информационная система для поиска, распределения, сбора людей, вещества, информации. Таковы самые старые функции АТД – сбор налогов, отчётов, содержание войск и правителей, набор рекрутов и т.п. Общеизвестным практическим районированием является и система почтовых адресов; при редкости уличной сети и так называемой «свободной застройке» дома в глубине кварталов распределяются по оконтуривающим микрорайон улицам.
        Сортировке писем подобен тоже называемый районированием способ дифференциации единого мероприятия по существующим районам с учётом их специфики: например, районирование сортов культурных растений или заработной платы в государственном секторе. Термин «районирование» в этом значении под влиянием английского языка вытесняется словом «регионализация». Если государство разработало программу развития определённой территории, не совпадающей с единицей АТД, то участок, охваченный программой, называется программным районом (регионом).
        Старейший вид практического районирования, вполне донаучный, – деление территории и акватории на владения 1) между государствами и их частями (АТД); 2) между хозяевами – владельцами и пользователями. Такого рода узловое районирование сложилось в животном мире задолго до появления человека. Территориальность животных изучается косвенно по их поведению и следам. Если бы её можно было полностью выявить и нанести на карту, используя географическое учение о формах районирования, то обнаружились бы такие сложные сетки, которые ещё не превзойдены АТД, даже рекордным по сложности советским, но могли бы пригодиться в будущем экологизированном землеприродопользовании, закрепляющем виды собственности, обременения и сервитуты разного уровня (федерального, регионального, муниципального, общинного, домохозяйственного и т.п.). Столь же необходимо изучение земельных, пространственных отношений в традиционных, доиндустриальных обществах и в современной теневой экономике, для понимания которой исследователь должен овладеть профессией следователя.
        Окружающая нас среда пронизана разнообразными узловыми районами, как «эфир» – радиоволнами. Мы все живем в пространстве, без остатка поделённом между существами, которые нас используют. С биоэкологической точки зрения некоторые районообразующие деятели являются для нас полезными симбионтами, а многие – паразитами. Нашу городскую среду поделили между собой крысы, воробьи, вороны, голуби, бродячие собаки, и то же наблюдается при разделении сфер влияния в полукриминальной полутеневой экономике. В сложившуюся систему отношений то и дело кто-то внедряется, кого-то вытесняют, а кто-то в ходе естественного отбора становится доминирующим. Конкуренция носит характер кратковременной схватки, в которой один побеждает, а другой устраняется, как правило, раз и навсегда.
        Официальное, относительно стабильное политико-административное устройство мира – это лишь видимая вершина айсберга, частный случай и один из каркасов коннекционных, централизованных пространственных структур, порождаемых жизнедеятельностью всех живых существ. Противоположными, но генетически взаимосвязанными, а иногда и неразличимыми, в этом обширном ряду оказываются два типа государств: обслуживающее (своих граждан) и господствующее (над своим «населением»).
        Российское АТД, исторически развившееся из княжеских уделов, имеет военно-колониальную природу, оно формировалось первоначально так же, как и территориальные участки животных – путем экспансии, захвата, вытеснения аборигенов. Однажды победив и ограбив те или иные племена, князь со своей дружиной возвращался к ним снова и снова. Нерегулярные, внезапные набеги, наезды постепенно сменялись периодическими сборами дани и податей в более или менее фиксированных размерах, установленных обещаниями и неравноправными договорами (в наши дни рэкет проходит ту же эволюцию); за сборщиками закреплялись объезжаемые участки – уезды; воевода (военачальник) становился гражданским чиновником. Города-форпосты, опорные пункты для грабительских вылазок к полупокорённым туземцам, и линии-маршруты, по которым передвигались вчерашние завоеватели, превратившиеся в хозяев, замыкались и укладывались в стабильных поднадзорных ареалах. Реформа АТД при Петре Первом была окончательным переходом от мобильного управления к стационарному, требующему многоступенчатой иерархии.
        Поразительны и ярки аналогии между такими операциями, как завоевание, освоение, исследование, изучение, описание территории. Во всех случаях имел место переход от мобильных методов к стационарным, от полевых к камеральным, от выборочного охвата к сплошному. Вышеупомянутый воевода перебрался с поля брани в губернаторское кресло. Романтические экспедиции сменились рутинными камеральными работами со статистикой, анкетами, образцами, фотоснимками; систематическими наблюдениями на площадках (вспомним Курский стационар Института географии РАН). Геологи в наше время редко ходят по горам «с молотком, с рюкзаком за спиной» (слова из песни), а больше сидят в лабораториях и конторах.
        Колонизация в средней полосе России шла от очагового и линейного (приречного) расселения к сплошному, более равномерному. Война до XIX в. включительно была серией походов и десантов, а стала в XX в. перемещением фронтов. Вся линии фронта на Русской равнине в 1941 – 1944 г. была как бы подвижной государственной границей. В научном моделировании, как и в реальной жизни, линейные движения нередко преобразуются во фронтальные, а турбулентные потоки условно считаются ламинарными. Так, гидрометеорология из точек наблюдений, из линий течений, из направлений ветров построила образы областей (высокого и низкого давления), воздушных масс и фронтов (холодных и тёплых). В географической характеристике территории тоже есть логический и картографический переход от точек и линий к разрозненным ареалам, а в итоге – к сплошной районизации.
        Работа географа – ментальное завоевание пространства. Своё властолюбие учёный удовлетворяет, манипулируя не людьми, а информацией. Одно из старинных значений глагола: познать = овладеть (если только некоторым объектом влечения и любви, то ведь и географ любит землю, территорию, он соединяется с нею в известном смысле). Географ как полководец оккупирует страну армией знаков и распределяет их по фронтам и гарнизонам, это его районирование…

4. Задачи прикладного районирования
   в современной России

1. Совершенствование АТД. Ведомственно-отраслевая структура государственного аппарата и АТД – два разреза одного и того же «тела»; реформировать одно, не затрагивая другого, казалось бы, нелогично, да и невозможно. Вместе с тем, эти два разных деления обладают различной реальностью, устойчивостью и значимостью для жизни людей. Единицы АТД у нас, почти не изменившиеся за последние 70 лет, застоялись, окостенели, овеществились, обросли мощной инфраструктурой, превратились в универсальные ячейки жизни общества, подобные квартирам, домам, усадьбам. Вовлечённым в АТД оказался даже природный ландшафт с его флорой и фауной, поскольку на границах регионов (особенно в Нечерноземье) сформировались зоны ускоренной депопуляции (обезлюдения), благоприятные для сети особо охраняемых природных территорий (ООПТ) – заповедников, заказников, национальных парков [7]. Радикальная передвижка административных границ привела бы к разрушению многих привычных условий жизни населения и к краху некоторых природоохранных программ. Задача географов как экспертов – не столько изобретать новое АТД, сколько охлаждать пыл прожектёров и препятствовать волюнтаризму, чтобы административные единицы по возможности совпадали с научно обоснованным географическим районированием. В деле территориального переустройства страны предпочтительна консервативная позиция, как и в охране природы [8].
        2. Функциональное зонирование. В географию это понятие пришло из градостроительства, из практики составления генеральных планов городов и из районных планировок, когда выделялись земли селитебные, промышленные, рекреационные и т.д. Функциональное районирование (зонирование) было атрибутом командно-административной системы и планового хозяйства. Это районирование как компонент входило, в сущности, в определение специализации экономических макрорайонов. Сейчас широко распространено мнение, что при рыночной экономике оптимальное разделение труда и вообще всяких функций между лицами, предприятиями, регионами устанавливается автоматически, поэтому регулировать хозяйство путем районирования сверху нет необходимости. Но идеальная рыночная экономика предполагает бесконечный рост и неограниченный объем ресурсов, чего в действительности быть не может: какие бы новые источники сырья и энергии не вовлекались, размеры планеты, её климатические константы и ограниченный ассенизационный потенциал биосферы остаются непреодолимыми барьерами. Для сохранения биосферы и человечества как её части необходимо обуздывать вакханалию производства и потребления экологическими, социальными, медико-биологическими нормами. В территориальном разрезе это означает, что функциональное зонирование должно начинаться от экологического полюса, т.е. с выделения ООПТ навечно: затем тот или иной природоохранный, санитарно-экологический режим должен быть установлен на всей территории суши и акватории Мирового океана. В итоге получится универсальный кадастр, или глобальный технический паспорт биосферы, предусматривающий, чт; можно или нельзя делать на каждом клочке земли.
        3. Ротационное землеприродопользование. Оно существует в животном мире в виде, например, периодических пищевых миграций, а в человеческой культуре это и отгонно-пастбищное полукочевое животноводство, и севообороты европейского типа. Чтобы выжить и удержаться в рамках биосферы, человечеству нужно отказаться от бесконечной экспансии и зациклить, сделать более периодическими, возвратными многие сферы деятельности. Надо, чтобы не только жилые кварталы возникали на месте лесов и полей, но и наоборот, чтобы природные угодья чаще возрождались на местах отживших свой век поселений и промышленных зон. Это будет общий, большой ландшафтооборот, запрограммированный соответствующим районированием [7].
        4. Территориальная дифференциация законов, налогов, тарифов, норм, правил и т.п. кажется совершенно необходимой в такой громадной и разнообразной стране, как Россия, и достижима прежде всего путём законодательной самостоятельности субъектов Федерации, но не только в их рамках. Возможны и желательны другие сетки, группирующие по нескольку краев, областей, республик, или проводимые внутри отдельных субъектов Федерации, сообразно различным условиям жизни людей, не только в разных природных зонах, но и по градиентам «центр – периферия», по транспортной доступности. Наиболее близкий и уникальный пример из советского прошлого – так называемые районы Крайнего Севера и приравненные к ним. Будучи слишком большой и единственной, эта зона привела к деградации местного хозяйства на прилегающей внешней полосе [10], но если бы таких зон было несколько (с разными степенями льготности) и приграничные контрасты поэтому не столь велики, то зонирование лучше выполняло бы свои функции. Думается, что и современной России необходимо дробное, гибкое социально-экологическое районирование.
Для прикладного программного районирования имеется огромный набор готовых районов, которые можно группировать, объединять, генерализовать по разным направлениям. Отметим две главные группы делений территории.
        1. Объективный раздел земной поверхности между властвующими и хозяйствующими субъектами и подчинёнными им работниками, цехами, отделами, филиалами: АТД, землевладения, наделы, усадьбы, домохозяйства; дробление фонового ландшафта линейными элементами (лесов – просеками, полей – лесополосами, селитьбы – улицами и т.д.).
        2. Субъективно-научное (в полугуманитарной науке зависящее от методологических установок и личности учёного) районирование территории, ландшафта, пространства для выявления их объективных свойств, сравнительно долговременных и не всегда зависящих от фактического использования. Научное районирование призвано показать не то, как люди поделили землю, а то, какова эта земля «сама по себе» (тот же принцип советские географы пытались положить и в основу земельного кадастра – составить реестр не наделов и хозяйств, а природных почвенных разностей). Отметим классическое физико-географическое районирование (школа Н.И. Михайлова, Н.А. Гвоздецкого, А.Г. Исаченко, Ф.Н. Милькова), выделяющее природные страны, зоны, области, провинции, районы [1, 9]; таксоны помельче считаются морфологическими частями природного ландшафта (по Н.А. Солнцеву): местности, урочища, фации [4].
        Отечественная социально-экономическая география уступает физической по количеству сеток районирования и по достигнутой дробности деления. В качестве сеток, не потерявших значения для нашего времени, отмечу три, на мой взгляд, наиболее ценные – и в готовом виде, и как материал, образец для подражания и усовершенствования.
        1. Экономические макрорайоны России, числом около одиннадцати, традиционные, старые, широко известные, пригодные для статистики, для географического описания, для рубрикации учебников географии, а также в качестве новых или усовершенствованных чуть более дробных и (по составу) менее абсурдных федеральных округов.
        2. Сплошное типологическое районирование сельского хозяйства (школа А.Н. Ракитникова), преодолевшее привязку к низовым (внутриобластным) административным районам и сблизившееся с контурами всего культурного ландшафта; отчасти устарело по содержанию, но не по методам [1].
        3. Относительно дробное экономическое (фактически – комплексное социально-экономическое) районирование СССР, а в новейшем варианте – России Е.Е. Лейзеровича [3]: в рамках классических экономических макрорайонов выделено 417 «микрорайонов» (в масштабе АТД – округов), сгруппированных в одиннадцать типов. При выделении каждого отдельного микрорайона, независимо от его дальнейшей типологии (классификации), применялось сочетание принципов районирования индивидуального и типологического, зонального и мозаичного, коннекционного (в том числе узлового) и однородного. Этот уникальный, титанический труд, проделанный одним человеком без вычислительных машин и персональных помощников, не имеет себе равных в истории географической науки.
        Вооруженные таким богатым наследием, а также современной компьютерной техникой, географы могли бы организовать многочисленные лаборатории и целые фабрики районирования – не только для долгосрочных программ, проектов, прогнозов, но и для оперативного мониторинга и управления во всех сферах деятельности, – если бы на такую продукцию имелся надлежащий спрос. Как и многие другие географы, я считаю, что наша страна не укрепляется, а губится нисходящей унификацией. Разнообразное районирование по-прежнему желательно для гибкой региональной политики и текущего управления.

Библиографический список

        1. Атлас СССР.  –  М.: ГУГК, 1984.
        2. Географические границы / Под ред. Б.Б. Родомана и Б.М. Эккеля.  – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982.
        3. Лейзерович Е.Е. Экономические микрорайоны России (сетка и типология).  – М.: Трилобит, 2004.
        4. Морфологическая структура географического ландшафта / Под ред. Н.А. Солнцева.  – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1962.
        5. Родоман Б.Б. Способы индивидуального и типологического районирования и их изображение на карте // Физико-географическое районирование / Вопросы географии, сб. 39. – М.: Географгиз, 1956.  – То же в кн.: Родоман Б.Б. География, районирование, картоиды: Сборник трудов. – Смоленск: Ойкумена, 2007, с. 213 – 257. 
        6. Родоман Б.Б. Территориальные ареалы и сети. Очерки теоретической географии.  – Смоленск: Ойкумена; 1999.
        7. Родоман Б.Б. Поляризованная биосфера: Сборник статей. – Смоленск: Ойкумена, 2002.
        8. Родоман Б.Б. Россия – административно-территориальный монстр. – Публичная лекция в клубе «Полит.ру» 28 октября 2004 т. URL: http://polit.ru/article/2004/11/04/rodoman
        9. Физико-географическое районирование Нечерноземного Центра / Под ред. Н.А. Гвоздецкого, В.К. Жучковой. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1963.
        10. Шувалов В.Е. Понятие границы и эффекта пограничности и их место в экономико-географических исследованиях. Автореф. дисс. … канд. геогр. наук.  – М.: МГУ, 1980.

27 ноября 2004 г.,         13 сентября 2017 г.

Написано в 2004, обновлено в 2017 г.

Опубликовано (впервые) в журнале: Региональные исследования, 2017, № 3 (57), с. 4 – 12.

Слова, выделенные в оригинале курсивом (который «Проза.ру» не сохраняет): «divide et impera = разделяй и властвуй»; хорологические методы; территориальная структура; территория; граф; географическая карта; классификация (и) периодизация; дискретное (отображение среды); (моделирование) статичное (и) синхронное; хронодискретно(сть) (и) хроноконтинуальность; динамическая статика; сплошное описание территории; сплошное площадное картографирование; границы (районов); субъектно-предикатная (цепь); пространственно дифференцированное (описание территории); (отображение земной поверхности) экономное (и) генерализованное; синтетическое картографирование; процесс (переработки информации и) результат (процесса); районизация, район, регион, районирование, регионализация; (значение слова «район») общее (и) таксономическое; (районирование) базисное (и) прикладное; операционные территориальные элементы (ОТЭ); (районирование) первичное (и) вторичное; (районы) однородные (и) узловые; коннекционные (районы); (районы) мозаичные (и) зональные; (зоны) концентричные, коаксиальные, прилинейные; (мозаичное районирование) первичное (и) вторичное; (районирование) индивидуальное (и) типологическое, сплошное (и) разорванное (фрагментарное); двойной геоинформационный каталог; программный район; (государство) обслуживающее (и) господствующее; (управление территорией) мобильное (и) стационарное; ментальное завоевание (пространства); «познать = овладеть»; совершенствование АТД; универсальные ячейки жизни общества; функциональное зонирование; универсальный кадастр, глобальный технический паспорт биосферы; ротационное землеприродопользование; ландшафтооборот; территориальная дифференциация законов, налогов, тарифов, норм, правил; социально-экологическое районирование; морфологические части (природного ландшафта).

Подготовлено для «Проза.ру» 27 ноября 2017 г.


301
ISSN 2079-9705, Regional Research of Russia, 2018, Vol. 8, No. 4, pp. 301–307. © Pleiades Publishing, Ltd., 2018.
Original Russian Text © B.B. Rodoman, 2017, published in Regional’nye Issledovaniya, 2017, No. 3, pp. 4–12.
Districting as a Way of Possessing Space1
B. B. Rodoman*
@, Moscow, Russia
*e-mail: bbrodom@mail.ru
Received March 1, 2017
Abstract—districting is a means of continuous description and mapping of territory similar to classification
and periodization; it connects space fragments with a narrative. The process of division is also called districting,
and its result is a grid of areas that are connective and homogeneous, mosaic and zonal, individual and
typological, etc. Cognitive districting is the mental conquest of space. Practical districting, which is the division
of territory and waterbodies between owners or users, emerged long ago in the animal world. Human
society is characterized by the transition from mobile methods (forays, hikes, expeditions, route description)
to stable methods (occupation, bureaucracy, administrative-territorial division (ATD), and monitoring). The
objectives of applied districting in Russia include improvement of ATD, functional zoning, rotational land
use, and regional differentiation of laws, taxes and tariffs. Diverse districting is necessary for flexible regional
policies and management.
Keywords: districting, horological methods, territorial structure, mapping, types of districts, administrativeterritorial
division, functional zoning, land cadastre, rotational land use
DOI: 10.1134/S2079970518040081
INTRODUCTION
In the broadest sense, districting is a way of possessing
space by dividing it. According to the classical
maxim divide et impera (divide and conquer), a relationship
is established between fragments of space and
any signs, things, beings, persons, actions, and norms.
districting makes it possible to handle information
and, as a result, things and people. Such a broad
understanding of the subject allows the combination
of different aspects and stages of activity into one concept
varying from the distinctive nomination and cognitive
classification of parts of space to the relations of
land ownership and political-administrative division.
The aim of this paper is to provide an encyclopedic
description of districting as an object, phenomenon,
and practice from the standpoint of geographical science,
i.e., geography as a whole going beyond socioeconomic
or physical geography. Common geography
generates horological methods that have common scientific
and practical value. One such method is districting.
In the mid-20th century, districting was in
scientific fashion and it was covered in multiple studies;
however, it seemed to have exhausted itself later in
the then socioeconomic and political context.
The geographers of that time did everything they
could in this area, and the next generation switched to
more analytical studies in the spirit of the systemmathematical
boom that conquered this science.
Today, we live in another country and in a different
manner, so it is interesting to analyze how the old paradigm
of districting (not rejected by any innovations
or replaced by other methods, but rather retained
along with them) can be objectively or subjectively
important today.
DISTRICTING AS A REFLECTION
OF TERRITORIAL STRUCTURES
The heterogeneous space surrounding people can
be represented as a territorial structure, i.e., a certain
set whose elements have a geographic location in the
territory in a conditionally two-dimensional spatial
layer, have certain properties, and are somehow interrelated.
The topological expression of a territorial
structure is a graph (in the mathematical sense of the
term), and a geographical map (including a topographic
map or a plan of a small area) is its graphic
metric embodiment. Districting is a primarily mental
design or drawing of such a graph, which is embodied
on paper, and, perhaps, materially on the ground, or
on the spot. It reflects territorial structures in a static,
discrete, and synchronous way regardless of spatial
diffusion or variability in time.
Districting is a convenient method of dividing a
territory into qualitatively distinctive or internally
related parts. This is a method of division and systematization
similar to classification and periodization.
1 The paper was prepared in November 2004 and updated in 2017.
It is published for the first time.
THEORETICAL AND METHODOLOGICAL FRAMEWORK
OF SOCIAL GEOGRAPHY
302
REGIONAL RESEARCH OF RUSSIA Vol. 8 No. 4 2018
RODOMAN
Three methods of division can be considered both separately,
as totally equivalent, and jointly, as a variation
of one in another. Thus, it can be assumed that classification
is the zoning of a conditional property space,
and zoning is a spatial classification; periodization is
the zoning of a one-dimensional space: the partitioning
of a line i.e. compared to a flow of time. The entire
set of geographical zoning forms is much more diverse
and complex than the classifications used in the natural
sciences.
ZoningDistricting is a discrete reflection of an
environment, which can be continuous or discrete to
varying degrees. The organization of solid components
in the geographic shell (terrestrial biosphere) is
rather discrete, and the anthropogenic landscape is
more discrete than the natural one. Typically, discreteness
grows with districting. The subjectivity of
discretization (originating from the researcher or the
cartographer) is caused by the discreteness of the verbal,
and especially written, language and logical thinking,
as well as by the two-valued nature of most human
decisions, actions, and assessments.
At the same time, considering its strict hierarchy,
ranking, nomenclature, and defined boundaries, scientific
districting seems to be an obvious product and
reflection of a settled way of life, landownership, and
farming in a centralized state stretching over an
immense plain. The division of the territory into areas
is similar to the distribution of functions between
departments, which excludes any overlap, intersection
of areas of activity, or duplication of duties. The “pyramidal”
graph of multistage districting (an overturned
tree) is similar to the state apparatus scheme. For
comparison, the biological taxonomy and nomenclature
proposed by Carl Linnaeus has a similar structure,
in which the largest divisions are called kingdoms
and the middle ones are called orders.
Given that research emerged in its common form in
the 17th–18th centuries in Western Europe, it is not
surprising that the enlightened absolute monarchy
provided a model for the rational picture of the world,
in which the scientist seemed to perceive himself as a
king ordering the subordinate space. Postmodernists
may reject districting as a naive and archaic method;
however, the history of culture shows that old things
do not disappear; they coexist along with the new
things and acquire new functions. This statement
applies to all traditional geographic methods.
Districting is a static and synchronous modeling of
the environment, enabling some sort of a palliative
transition to dynamics and diachrony. The transformation
of territorial structures can be shown in a
chrono-intermittent way, comparing district grids
related to different dates, or chrono-continuously,
smoothly changing one grid on the screen (where this
grid can change intermittently).
Geography does not reject the study of movements,
dynamics and historical changes. All these topics
are also addressed by districting. With respect to
mechanical motion, three levels of geography can be
distinguished: (1) geographical statics explores objects
and phenomena as if they are fixed or attached to the
earth’s surface; (2) geographical kinematics considers
the entire human habitat as a set of flows, migrations,
and waves; (3) dynamic statics in geography explains
fixed objects as the results, products, final and initial
points, nodes, forms and instantaneous states of processes,
displacements, motions and flows. Some types
of districting better reflect “primary” statics, while
others better reflect “secondary” (dynamic) statics
(these objects are primary and secondary in our ideas
about the modeling of territorial structures).
Districting is a continuous description of the territory.
Owing to its continuity, it is to some extent more perfect
than the description of individual points (bunches
of objects or landmarks) or lines (linear objects, real or
imaginary travel routes). Linear and point objects are
excluded from the brief characteristics of areas but can
be shown on a detailed map of regions against a
monotonously (within the same contour) colored
background. Districting in its pure form is a continuous
area mapping (designation by signs that have a length,
width, and area on the map scale). Its linear elements,
such as area boundaries, are not particularly important
in purely classical districting and do not possess any
properties except for a rank identical to the one of the
area. The studies in which boundaries are treated as
independent objects go beyond the topic of zoningdistricting.
The independent study of boundaries is a relatively
recent trend (compared to the overall age of
geography) [2].
Districting effectively connects the territory and
the map with a narrative. The names of areas are the
subjects of geographical statements. Little can be said
about a large and diverse territory that would be true
for every point of it. For much to be said, the space
needs to be divided into multiple areas. A subject–
predicate chain is formed by the area contours on the
map, the color or hatching, the number of areas on the
cartographic image and the respective legend, and the
same numbers and names of areas in the map legend
and in the descriptive geographic text, where they
serve as chapter headings. Each intermediate term of
this chain is a subject for the next term and a predicate
for the previous one. Districting is a spatially differentiated
description of the territory.
Districting is a fairly economical and generalized
mapping of the earth’s surface. Postulation of the
internal homogeneity of areas or pointing to similar
relationships of many objects with one, particularly
important for them, area helps avoid repetition. Districting
results from the generalization of geographical
material, which is inevitably accompanied by simplification
and some loss of information. Districting can
be considered a special kind of synthetic mapping,
which translates the content of the map into a narraREGIONAL
RESEARCH OF RUSSIA Vol. 8 No. 4 2018
DISTRICTING AS A WAY OF POSSESSING SPACE 303
tive. One of the directions of generalization is the
enlargement of areas. The latter can be enlarged so
that there will only be one region occupying the entire
map (to the extent theoretically possible). The cartographic
image will turn into a blank sheet of paper, a
kind of painting “White Square” of abstractionism,
but an extensive text will provide a legend for it. It
appears that districting, like any synthetic mapping,
transforms a map into a narrative; however, it is
important to stop this process in time and choose the
required degree of generalization.
At first glance, the word districting is ambiguous.
In its original strict sense, it is a process of processing
information, a logical and cartographic operation. At
the same time, it is also the result of the process, a grid
depicted on the map, e.g., a map called the Physicogeographical
oningDistricting of Central Russia [9]. It
should be noted that differences between the terms
such as area and region, districting and regionalization,
and many other similar terms currently disappear, as
well as many ideas that were introduced in Soviet
geography were not integrated in the global science
and are not in demand in Russia today; however, they
still represent a valuable research heritage.
The word “district” often has a taxonomic rather
than general meaning. The aforementioned map
shows larger taxa such as natural subprovinces, provinces,
zones, and, occasionally, small taxa such as subregions,
in addition to areas. The term “area” is therefore
used in its taxonomic meaning, referring only to
the area unit of one middle rank. It is characteristic
that even in natural districting the names of taxa are
partly derived from political-administrative division.
OPPOSITE TYPES OF DISTRICTING
Basic districting is developed by scientists in anticipation
of all occasions for the cognition of a phenomenon
regardless of its possible practical application.
Functionally, basic districting is similar to the thematic
(sectoral) encyclopedia. Applied districting is
compiled for some known needs by grouping (or less
often by fragmenting) of operational territorial units
such as grid cells, observation points, administrativeterritorial
(ATD) units, or basic areas. Unlike physical
geography, socioeconomic geography more often
resorts to groupings, aggregations and mergers of previously
existing cells such as operational territorial
units, namely, ATD units, quarters, landholdings, and
agricultural fields. The problem of demarcating borders
is relevant for primary, basic districting, whereas
in secondary, applied districting, new borders are
drawn from ready-to-use segments and only in some
cases do they change their rank.
Human geography distinguishes between homogeneous
and nodal districts. A homogeneous area is one
in which a districted object or phenomenon (e.g., soil,
landscape, or agriculture area) is characterized by the
same feature or a set of characteristics, e.g., “the area
dominated by dairy cattle raising and flax and potato
cultivation” is depicted on the map using a method of
qualitative background. The number and configuration
of areas depend on how fragmented the classification
of districted phenomena is, as well as on the scale
of the map. Homogeneous areas are indispensable for
showing qualitative differences of places. They are
widely used in physical and agrarian geography, especially
in typological zoningdistricting, where one feature
refers to several equally colored spots on the map.
The nodal area is one with a center or cores that
collects or distributes flows of people, matter, energy,
or information. Nodal areas mainly arise from the
division of space between industrial, social, cultural,
and other enterprises and institutions, administrative
bodies, and private owners such as states, ATD units,
land holdings; areas of gravitation to cities, ports, and
railway stations; post offices, municipal hospitals,
schools, etc. The boundaries of the nodal area are
identified on the basis of prevailing flows and are
marked in places where links to the center grow weaker
compared to the neighboring center, i.e.,, along
“watersheds.”
A territory can only have a minimum of two nodal
areas. This is not an objective property of the environment,
but a nodal districting condition. A single, insular
area, gravitating towards one point, is not a nodal
area, but a zone (core) whose boundaries can be
located at different distances from the center depending
on the adopted criteria. The sphere of influence of
any object in the environment is theoretically infinite;
only concentric zones isolated within the sphere are
finite. Nodal areas are the contiguous cores of infinite
spheres, i.e., areas of primary influence. Nodal areas
are widely used in settlement pattern and economic
geography.
The nodal area is a special case of connective areas,
identified by internal, not always centralized connections.
Nonnodal (e.g. paragenetic natural complexes
such as hills, ravines, lakes, atolls, etc.) and nodal
(river basins) connective areas are applied in physical
geography.
Areas can be mosaic and zonal (zones) depending
on their genetics and the appearance of the contours
and the entire grid of boundaries. Zonal areas are
located, counted, and stretched in the form of bands
around a center (concentric zones) or along a line
(coaxial and near-linear zones). Primary mosaic areas
emerge from the concentration of some objects and
phenomena, whereas secondary (hybrid) areas result
from the intersection of zones of different origin. This
intersection occurs both in kind and by means of logical
and cartographic operations by superimposing
different grids of areas, thus, obtaining a new districting
[6].
There are two possible approaches to the classification
of districting forms, distinguishing between (1)
304
REGIONAL RESEARCH OF RUSSIA Vol. 8 No. 4 2018
RODOMAN
individual and typological and (2) solid (monolithic)
and disrupted (fragmentary) districts. The first method
is more convenient for the districting of mosaic areas.
The second method is good for purely zonal districting.
For typological and zonal districting, it is necessary
to show the type (class, genus, species) of each
contour using a special qualitative background. For
compact individual and continuous areas, no special
color (or hatching) is necessary for the related backgrounds.
As a result, a colored background can be used
to represent something else, e.g., the classification of
the same individual areas, i.e. apply a dual geoinformation
catalog, which is both typological and regional. To
expand cartographic possibilities, we introduced a formal
distinction between individual and typological
districting depending on whether the characteristic is
attached to one or to several contours [5].
In the history of geography, cases are known where
individual and typological, homogeneous, and nodal
districting have not only been confused or mixed up,
but also where opposing principles have been successfully
combined within the same grid both at different
levels and within one rank. For example, it is possible
to single out typological homogeneous areas within a
single nodal area. Furthermore, one area can be nodal
according to some features and homogeneous according
to other characteristics. In this case, it is part of two
different subsystems. This is what is meant above,
where we argue that forms of geographical districting
are significantly more complex than classifications
used in nongeographic sciences. This statement is
confirmed by my long-standing experience as a participant
in various interdisciplinary seminars on the theory
of classification.
DISTRICTING PRACTICES
Continuous, all-encompassing territorial division
is primarily used as an information system for the
search, distribution, and gathering of people, matter,
and information. These are the oldest functions of the
ATD, including collection of taxes and reports, maintenance
of troops and rulers, recruitment, etc. A wellknown
practical districting is the system of postal
addresses; for a sparse street network and the so-called
“free construction,” houses located deep in quarters
are distributed along streets that outline the microdistrict.
The method of differentiation of a single activity by
existing areas taking into account their specific features,
such as the districting of various cultivated
plants or of wages in the public sector, is similar to letter
sorting. The term districting (районирование =
rayonirovaniye) in this sense is replaced by the word
regionalization under the influence of the English language.
If the state has elaborated a program for the
development of a specific territory that does not overlap
with ADT units, the site covered by the program is
called a program area (region).
The oldest, prescientific form of practical districting
is the division of land territories and water areas
into possessions (1) between states and parts thereof
(ATD) and (2) between owners and users. This kind of
nodal districting emerged in the animal kingdom long
before the appearance of humans. Animal territoriality
is studied indirectly based on the behavior patterns
and traces of animals. If this could be fully identified
and mapped by a geographic study of forms of districting,
new complex grids might be found that surpass the
ATD, even highly complex Soviet grids, and could be
useful for future ecological land use based on fixed
types of property, burdens, and servitude of different
levels (federal, regional, municipal, community,
household, etc.). Equally important is the study of
land and spatial relationships in traditional, preindustrial
societies and in the modern shadow economy. To
understand such issues, researchers have to acquire
investigative skills.
Our habitat is imbued with various nodal areas just
like the ether is saturated with radio waves. We all live
in a space that is fully divided between various beings
who use us. From a bioecological point of view, some
area-forming actors are useful symbionts, whereas
many others are parasites. Our urban environment is
divided between rats, sparrows, crows, pigeons, and
stray dogs. Similar patterns can be observed with
regard to dividing the spheres of influence within a
partly criminal semi-shadow economy. Every now and
then some intrude into the current system of relations,
some are squeezed out, and some dominate in the
course of natural selection. Competition is a shortterm
battle in which some win and others are eliminated.
The official, relatively stable political and administrative
structure of the world is only the tip of the iceberg.
It is a particular case and the backbone of connective
centralized spatial structures generated by the
vital activity of all living beings. In this vast series,
there are two types of states: serving (their citizens) and
dominant (over their population), which are opposite,
but at the same time genetically interrelated, and
sometimes indistinguishable.
The Russian ATD, which historically emerged
from land plots owned by princes, has a military–
colonial nature. Originally, it was formed in the same
way as animal territories by expansion, capture, and
displacement of indigenous people. Once a tribe had
been defeated and robbed, the prince and his troops
kept coming back. Irregular, unexpected raids and
assaults were gradually replaced by regular collection
of tributes and taxes in more or less fixed amounts
defined in promises and unequal treaties (little has
changed to the present). The areas under responsibility,
counties, were assigned to collectors, and the governor
(military commander) became a civil servant.
Outpost cities, which served as strongholds for assaults
against semi-conquered indigenous people and line
REGIONAL RESEARCH OF RUSSIA Vol. 8 No. 4 2018
DISTRICTING AS A WAY OF POSSESSING SPACE 305
routes through which yesterday’s conquerors, who
turned into masters, moved around, were isolated and
established within stable controlled areas. The ATD
reform conducted by Peter the Great marked the final
shift from mobile to stationary administration, which
required a multilevel hierarchy.
The analogies between operations such as conquest,
exploration, study, and description of the territory
are quite striking. In all cases, there was a transition
from mobile to stationary methods, from field to
cameral methods, and from selective to continuous
coverage. The aforementioned commander moved
from the battlefield to the governor’s chair. Adventurous
expeditions were replaced by routine cameral work
with statistics, questionnaires, samples, photographs,
and systematic site observations (e.g., those performed
at the Kursk station of the Institute of Geography of
the Russian Academy of Sciences). Nowadays, geologists
rarely go hiking “with a hammer and a backpack”
(words from a song), but rather sit in their laboratories
and offices.
The Middle Belt of Russia was colonized by movement
from a focal and linear (riverine) to a continuous
and more uniform settlement pattern. Until the 19th
century, war represented a series of marches and landings
and transformed into moving fronts in the 20th
century. In 1941–1944, the entire front line on the
Russian Plain resembled a moving state border. In scientific
modeling, as in real life, for convenience, linear
movements are often transformed into frontal ones
and turbulent flows are conditionally considered laminar.
Thus, in hydrometeorology, images of (high and
low pressure) areas, air masses and (cold and warm)
fronts were constructed based on the points of observation,
streamlines, and wind directions. Similarly,
the geographical description of a territory involves a
logical and cartographic transition from points and
lines to isolated areas and, as a result, continuous districting.
The work of a geographer is a mental conquest of
space. Her/his lust for power is satisfied by manipulating
information rather than people. One of the ancient
meanings of the verb to know is to possess. Similar to a
commander, a geographer occupies a country with an
army of signs and distributes them along fronts and
garrisons, which is her/his zoning.
OBJECTIVES OF APPLIED DISTRICTING
IN MODERN RUSSIA
1. Improvement of ATD. The departmental and
branch structure of the state apparatus and ATD are
two sections of the same “body,” so it seems to be neither
logical nor possible to reform one without
addressing the other. At the same time, these two different
divisions have a different reality, stability and
significance for people’s lives. The ATD units have
hardly changed in Russia over the last 70 years. They
have stagnated, ossified, materialized, have become
overgrown by a powerful infrastructure, and have
transformed into universal cells of society such as apartments,
houses, and country estates. Even the natural
landscape with its flora and fauna was involved in the
ATD, because zones of accelerated depopulation that
are favorable for the network of specially protected
natural areas, such as reserves, sanctuaries, and
national parks, were formed at the borders of regions
(especially outside the Chernozem Zone) [7]. Radical
shifting of administrative borders would lead to the
destruction of many habitual living conditions for the
population and to the collapse of some environmental
programs. The task of geographers as experts is not so
much to invent a new ATD, but rather to curb the
enthusiasm of project initiators and to prevent voluntarism,
so that administrative units coincide to the
maximum possible extent with scientifically based
geographic districting. Similar to nature conservation,
the territorial reorganization of the country requires a
conservative approach [8].
2. Functional zoning. This concept was adopted by
geography from urban planning, particularly, from the
practice of drawing up general plans of cities and territorial
planning that distinguish between residential,
industrial, and recreational types of land. Functional
zoning was an attribute of the command-administrative
system and planned economy. As a component,
this zoning was essentially part of the definition of specialization
of economic macroregions. It is now widely
believed that in a market economy, the optimal division
of labor and, in general, of all functions between
individuals, enterprises, and regions is established
automatically; therefore, there is no need for topdown
regulation of the economy by zoning. At the
same time, an ideal market economy assumes infinite
growth and an unlimited amount of resources, which
is unrealistic: no matter what new sources of raw materials
and energy are involved, the size of the planet, its
climatic constants, and the limited waste potential of
the biosphere remain insurmountable barriers. To preserve
the biosphere and humanity as part of it, it is
necessary to curb excessive production and consumption
with ecological, social, medical, and biological
norms. In territorial terms, this means that functional
zoning should start from the ecological pole, i.e., from
the allocation of specially protected natural areas in
perpetuity. Next, a specific environmental protection,
sanitary, and ecological regime should be put in place
for land areas and the water area of the World Ocean.
This process should result in a universal cadastre, or
global technical instructions for the biosphere specifying
what can be done on every piece of land.
3. Rotational land use. This phenomenon exists in
the animal world, e.g., in the form periodic food
migrations; in human culture, it is associated with
seminomadic pasture husbandry and European-type
crop rotations. To survive and stay within the biosphere,
humanity needs to abandon infinite expansion
306
REGIONAL RESEARCH OF RUSSIA Vol. 8 No. 4 2018
RODOMAN
and fix many areas of activity or make them more periodic
or cyclic. It is necessary that not only residential
quarters arise to replace forests and fields, but also that
natural lands be revived more often to replace obsolete
settlements and industrial zones. This will be a general,
large-scale landscape turnover programmed by
the appropriate districting [7].
4. Territorial differentiation of laws, taxes, tariffs,
norms and rules, etc., seems to be absolutely necessary
for such an enormous and diverse country as Russia. It
can be mainly achieved not only through legislative
independence of the federation subjects, but also
beyond their framework. Other grids are possible and
desirable that group several krais, regions, and republics,
or ones that are carried out within individual federal
subjects, according to different living conditions
not only in different natural zones, but also along center–
periphery gradients and in view of transport
accessibility. The closest unique example from the
Soviet past is so-called Far North regions and equated
ones in their status. Due tolarge size and uniqueness of
this zone, the local economy has degraded in adjacent
outer areas [10]. However, if there were several such
zones (with different levels of benefits) and the border
contrasts were not as great, zoning would have performed
its functions better. It seems that modern Russia
requires a flexible fractional socioecological districting.
There is a large body of ready-made areas that can
be grouped, combined, or generalized by different
directions for applied program districting. Two main
groups of territorial division can be identified:
1. Objective division of the earth’s surface between
the ruling and economic entities and subordinate
employees, shops, departments, and branches: ATD,
landholdings, allotments, estates, households; fragmentation
of the background landscape by linear elements
(forests by glades, fields by forest belts, nets by
streets, etc.).
2. Subjective-scientific districting of the territory,
landscape, or space (which depends in semihumanitarian
research on the methodological and personal
attitude of the scientist) to identify their relatively
long-term objective properties, which are not always
dependent on actual use. Scientific districting is
meant to show what the land is “by itself” rather than
how people divided this land (Soviet geographers tried
to apply the same principle to the land cadastre and to
compile a register of natural soil differences rather
than allotments and farms). In this context, one
should note classical physical–geographical districting
(pursued by the school of N.I. Mikhailov, N.A.
Gvozdetskii, A.G. Isachenko, and F.N. Mil’kov),
which distinguishes between natural countries, zones,
regions, provinces, and areas [1, 9]; smaller taxa such
as terrains, tracts, and facies are considered morphological
parts of the natural landscape (according to
N.A. Solntsev) [4].
Russian socioeconomic geography is inferior to
physical geography in terms of the number of districting
grids and the achieved level of fragmentation.
Three grids that are most valuable and still relevant
nowadays and that can be used as ready-made, as a
material, or as a reference model can be distinguished.
1. Eleven old traditional economic macroregions of
Russia, which are widely known and suitable for statistics,
for a geographical description, for the structurization
of geography textbooks, as well as for new or
improved federal districts that are slightly more fractional
and less absurd (in their composition).
2. Continuous typological agricultural districting
(the school of A.N. Rakitnikov), which broke the link
to the lower (intraregional) administrative areas and
moved towards the outlines of the entire cultural landscape,
partly outdated in terms of its content, but not
its methods [1].
3. A relatively fractional economic (basically, complex
socioeconomic) districting of the Soviet Union
and in the newest version of Russia proposed by E.E.
Leyzerovich [3], which identifies 417 microareas (or
areas on the ATD scale) grouped into 11 types within
the classical economic macroregions. To distinguish
each microarea regardless of its further typology (classification),
a combination of principles of individual
and typological, zonal and mosaic, connective
(including nodal) and homogeneous districting was
applied. This unique titanic work, completed by one
person without any computer or human support, is
unprecedented in the history of geographical science.
Equipped with such a rich heritage, as well as with
modern computer tools, geographers could organize
numerous laboratories and the entire districting plants
in order not only to implement long-term programs,
projects, and forecasts, but also to support operational
monitoring and administration in all spheres of activity
in case there is adequate demand for such products.
Like many other geographers, I believe that Russia is
not strengthened, but damaged by a downward unification.
Diverse districting is needed for flexible
regional policies and administration.
REFERENCES
1. Atlas SSSR (Atlas of the Soviet Union), Moscow: Glav.
Uprav. Geodez. Kartogr., 1984.
2. Geograficheskie granitsy (Geographic Boundaries),
Rodoman, B.B. and Ekkel’, B.M., Eds., Moscow:
Mosk. Gos. Univ., 1982.
3. Leyzerovich, E.E., Ekonomicheskie mikroraiony Rossii
(setka i tipologiya) (Economic Microregions of Russia:
Network and Classification), Moscow: Trilobit, 2004.
4. Morfologicheskaya struktura geograficheskogo landshafta
(Morphological Structure of Geographic Landscape),
Solntsev, N.A., Ed., Moscow: Mosk. Gos. Univ., 1962.
5. Rodoman, B.B., Methods of individual and typological
districting and their depicting on the map, in Voprosy
geografii. Sb. 39: Fiziko-geograficheskoe raionirovanie
REGIONAL RESEARCH OF RUSSIA Vol. 8 No. 4 2018
DISTRICTING AS A WAY OF POSSESSING SPACE 307
(Problems of Geography, No. 39: Physical-Geographic
Zoning), Moscow: Geografgiz, 1956; Rodoman, B.B.,
Methods of individual and typological zoning and their
depicting on the map, in Geografiya, raionirovanie, kartoidy:
sbornik trudov (Geography, Zoning, and Cartoids:
Collection of Scientific Works), Smolensk: Oikumena,
2007, pp. 213–257.
6. Rodoman, B.B., Territorial’nye arealy i seti. Ocherki
teoreticheskoi geografii (Territorial Areas and Networks.
Essays of Theoretical Geography), Smolensk: Oikumena;
1999.
7. Rodoman, B.B., Polyarizovannaya biosfera (Polarized
Biosphere), Smolensk: Oikumena, 2002.
8. Rodoman, B.B., Russia as the administrative-territorial
monster: lecture, Polit.ru, 2004, Oct. 28.
http://polit.ru/article/2004/11/04/rodoman.
9. Fiziko-geograficheskoe raionirovanie Nechernozemnogo
Tsentra (Physical-Geographic Zoning of Non-Chernozem
Central Area), Gvozdetskii, N.A. and Zhuchkova,
V.K., Eds., Moscow: Mosk. Gos. Univ., 1963.
10. Shuvalov, V.E., A concept of border and near-border
effect: role in economic-geographic studies, Extended
Abstract of Cand. Sci. (Geogr.) Dissertation, Moscow:
Moscow State Univ., 1980. 1The paper was prepared in
November 2004 and updated in 2017. It is published for
the first time.
Translated by V. Kupriyanova-Ashina
SPELL: 1. OK

Б.Р. 11.10.2018