Часть 4 Образец счастливой жизни

Быть небом над тобой нравится…
Растают наши дни,
Растают наши дни вечности,
И растворятся сны,
И растворятся сны в нежности…
Ты моё сердце из чистого золота,
И я спасу тебя от холода,
Ты моё сердце из чистого золота,
И ничего дороже нет…
Стас Михайлов
Я не играю чужие роли,
Чужие песни не стану петь,
И осуждать меня не стоит, -
Ведь я такая, какая есть!
Бессовестно красивая,
 Бессовестно влюблённая!
Бессовестно счастливая,
Мечтами окрылённая!
Катерина Голицына








Глава 1

Пусть и не сразу, но довольно скоро первый восторг от совместной жизни с любимым мужчиной у Виржини прошёл, и она с удивлением обнаружила в нём те самые качества, черты характера, на которые время от времени натыкалась в начале знакомства: строгость, нежелание общаться без повода, замкнутость и кажущуюся эмоциональную холодность. Садко никак не мог вести себя иначе, потому что интроверт, временно притворяющийся экстравертом, в конечном итоге, вряд ли сможет удовлетворить потребности в постоянном диалоге. И не сказать, чтобы Садко Тюильри не старался, просто у него неважно получалось. Виржини отметила, тем не менее, что Рехор Франтизек точно такой же чувствительный, робкий и застенчивый, но его можно разговорить, учитывая влюблённость в замужнюю женщину и положительное отношение к его таланту с обеих сторон спектра: и миллионера, и даже самой Виржини.
Виржини никогда не была скромной, но, полюбив Садко Тюильри, стала фильтровать слова и действия. Ей казалось, она по сравнению с ним выглядит чересчур вызывающе. А Садко хотел, мечтал стать смелее, раскованнее рядом с ней… Вот такой вот парадокс. Переживая несоответствие их характеров, Виржини подытожила однажды:
- Думаю, нам надо оставаться самими собой. Ты никогда не станешь мной, я же никогда не превращусь в Садко Тюильри…
Несмотря на то, что Виржини боготворила мужа, она не прекращала общаться с талантливым барменом, все свободные минуты просиживая в ночном клубе «Ленарт Бенрадотт», а Садко Тюильри в один из таких противозаконных вечеров увидел Виржини с Рехором Франтизеком.

Любовь мелькает между вечерами,
Между минутами, часами, километрами,
Распознавая образ между зеркалами,
Сложу стихи словами - лицемерами.

И не смогу любить тебя,
Расставив прописные истины,
На сладкие сомнения дробя
Сердечный слог, отчаяние зависимых…

Кому любовь отрадна, коль не лжёшь?
И настроение не то, несбыточны высоты…
Внутри недосягаемое бережёшь,
А внешне наблюдаются немоты…

Тот читал ей стихи, слушал её жалобы на то, что её муж откровенно скучноват и никак не решается себя проявить… и поцеловал ей тыльную сторону ладони… Увидев столь интимный жест, Садко Тюильри убежал…
Дома он решительно и смело заявил жене:
- Вот, взгляни на того, кто я есть: неуверенный в себе, закомплексованный, робкий… Почему я нашёл точно такого же, характерного парня, ухаживая за тобой? Будь Рехор Франтизек другим, смелее и увереннее, мне бы с ним не тягаться ни за что! Он бы увёл тебя у меня. Но что я вижу? Что он делает сейчас? То же самое, в чём мысленно я боялся его обвинить, разыскивая подходящий вариант… Он и внешне больше тебе подходит, и ростом выше, и лучше танцует, и пишет стихи…  Говорят, не стоит самого себя унижать, не нужно ревновать и демонстрировать свою ревность, иначе партнёр рано или поздно тебя бросит, а я буду честен… предельно искренен с тобой, любовь моя… Я ревную, умираю от любви к тебе!.. Бросай меня, потому что иного тебе не ждать!..
Виржини спокойно выслушала мужа, даже не спросила, причём тут Рехор, а потом сказала:
- Ложись на кровать.
Она произнесла это так стильно, что Садко немедленно послушался, хотя и здорово струхнул. Виржини раздела его и стала покрывать поцелуями…
- Я так рада, что ты нашёл нужные слова, - поблагодарила Виржини мужа за его любовь, против его опасений.
- Какие ещё слова? Не знаю я никаких слов – я мужчина и в Ваших, женских штучках не разбираюсь.
Поцелуй тыльной стороны ладони достался Виржини, а стыдно было почему-то Садко Тюильри. Виржини же ни о чём не подозревала, она имела в виду слова Садко перед решающим разговором, за день до намечающейся свадьбы с принцессой Лефаль.
- Помнишь, я перегнулась через стойку в баре и поцеловала тебя?
- Угу. И мама моя из-за угла следила за нами.
- Какая прелесть! Она хотела тебе помочь?
- Скорее всего, полагала, что нет большего идиота, чем её несносный сын. А какая фраза из нашего общения больше всего тебя зацепила или свела с ума? – полюбопытствовал смущённый Садко.
Теперь он старался научиться доступности, дабы выслужиться перед любимой за свой обман с двумя ролями сразу.
- Любимая фраза: «Я не хотел быть слишком навязчивым. Меня зовут Садко Дитмар Тюильри – будем знакомы». Но ты должен знать, что фраза, за которую женщине хочется тебя кастрировать и незабываемая фраза – очень часто синонимы.
- Почему ты хотела меня убить? – испуганно поинтересовался Садко.
Виржини ждала, когда он научиться расслабляться в постели с ней, но, по её мнению, до этого было далековато.
- Ну, так причина одна: всё, что ты говоришь, делаешь и планируешь – страшно сексуально! – улыбнулась Виржини.
- Я этого не хотел. Это природное, наверное, - и Садко, как и ожидалось, смутился и отвёл глаза в стену.
- Естественно! Если бы ты понимал, в чём твоя привлекательность и вовсю пользовался этим – я бы тебя ненавидела.
- Но ты делаешь то, за что бы меня не простила!
- Что я делаю? – не поняла Виржини.
- Сегодня вечером я застал тебя… в ночном клубе с Рехором.
Виржини нахмурилась, но взяла в руки своё недовольство услышанным и спросила:
- Почему ты постоянно за мной следишь?
А сама подумала: «Нет, просто люблю не скажет. Опять продинамит, чёртов скромник. Обозначится парой уклончивых фраз!»
Садко, по памяти романтичной роли нищего бармена, оставил прямой наезд без ответа.
- Уважаемый ревнивый муж, женщине надо всё время в кого-то влюбляться, иначе она идёт против природы.
Разумеется, теперь Садко Тюильри не смог промолчать – смысл претензий того стоил!
- Пожалуйста, не говори, что ты влюблена в кого-то ещё, кроме меня!
- Хорошо, подчиняюсь. Видишь, я выполняю все твои желания – ты должен это ценить.
Виржини, почувствовав поддержку мужа в чём бы ты ни было, в любом сумасшедшем поступке, устроила Рехора Франтизека сомелье у себя дома и открыла там бар. Сначала Садко Тюильри поставили перед фактом сложившегося события, а потом Виржини мило извинилась, что ей в ночной клуб для общения с другом ходить неблизко.
- Мне ведь можно самой принимать решения? – спросила она у мужа ради проформы.
- С самого начала ты мечтала быть независимой женщиной – даже не в материальном, а в моральном плане… Ни один мужчина, даже самый богатый и любящий, не сможет этому помешать, - сдерживая страсть, ответил Садко Тюильри.