Раз в жизни

Когда нашли лодку Шайтана, украденную Гнутым, Гоша вернулся к своим. Ввернул на место банку с золотом, ружьё и патроны.
- Ну что, мужики, втроём будем работать. Гнутый утонул! Туда ему и дорога, а людей больше негде взять - до района далеко.
- Втроём так втроём,- согласился Лёха,- нам больше достанется.
На том и порешили. Работать стали только днём, пока было светло, потому что света не было, даже фар на бульдозере. Золота снимали всё больше и больше, уже было намыто десяток, а может и больше килограмм. Весов не было и взвесить было не на чём. Когда по ночам начались заморозки, и день стал совсем коротким, пришёл «Урал» с водителем которого по весне договорился Гоша.
- Ну вот и всё, закругляемся! Завтра организуем баньку, подстрижёмся и побреемся, а то заросли как лешие! Народ перепугаем,- сказал Гоша и улыбнулся во весь золотой рот. Но когда хватились, стричься было нечем, ножниц не оказалось ни у кого. Бороды вначале обрезали острым ножом, затем побрили. Бритва была у Гоши. До района добирались неделю. По тундре триста километров быстро не проедешь - приходилось переезжать ручьи с крутыми берегами и был на их пути перевал, который и по зимнику-то было тяжело преодолеть, а тут по тундре. Хорошо, что кузов «Урала» был с невысоким тентом: внутри стояла маленькая печурка,  дававшая тепло - ночами было холодно. Приехали в район, остановились в бывшем общежитии. Гоша сдал золото. Часть денег он взял наличкой, чтобы рассчитаться с народом и водителем, остальное положил на счёт в банке. Сумма получилась приличная. Придя в общежитие с рюкзаком, полным денег, он кинул его на стол и сказал:
- Рассчитаемся, мужики! Хорошо поработали, хорошо и заработали, - и достал пачки денег.
- Каждому из вас хватит этих денег покончить с бичеванием, съездить домой к семьям, если у кого они еще есть, если нет - отдохнете на югах. Только не пропивайте всё и сразу. Весной, в марте, буду вас ждать здесь. Если не будете в срок - наберу новых, золота будет больше, а это, значит, и денег.
- Себе сколько огрёб? - спросил Лёха и недобро сузил глаза, - золотишка-то вон сколько было!
- Значит так... вижу вы недовольны?! А вы вспомните, где я вас подобрал! Вы же бичевали в Магаданском аэропорту! Вас могло уже и в живых-то не быть! Вон как Гнутого! Вы не вложили ни рубля в это дело! Я же вложил всё до копейки, и я вправе взять себе долю больше вашей.  Остальное нужно на следующий год приготовить: на запчасти, на жратву вам и на топливо бульдозеру! Это всё деньги, дурьи ваши головы! - сказав такую длинную речь, Гоша выдохнул.
- Ну ладно! Всё нормально! Что ты, Лёха, мы таких денег отродясь не видели, даже на прииске, - сказал Димка, третий член звена.
- В общем я вам обрисовал картину на будущее, а вы думайте.
Гоша улетел на материк к семье. Прожив там зиму, он засобирался обратно на Север.
- Поедем со мной! Поварихой у нас будешь, - предложил он жене.
- Нет, Гоша, не для меня эта полевая жизнь! Да и где я там жить буду? В шалаше? Домик-то у вас один... да и женщина я всё-таки, мне условия нужны. Лучше уж ты завязывай, всех денег все равно не заработаешь.
- Ещё на сезон съезжу и всё! Надо мне тот участок отработать, чую я, хорошее золото там возьму, хватит нам и дочке на всю жизнь.
Гоша прилетел в район в начале марта. До промывки времени было  достаточно. Он нашёл того же водителя, который их увозил и привозил, звали его Сергеем.
- Серёга, ты все равно работаешь на себя, «Урал» твой. Поработай на меня сезон. Хорошо заплачу. Мне надо топливо завести, запчасти к бульдозеру. Старенький он уже, подлатать надо, заменить кое-что, да и продукты завезти.
- Хорошо, Гоша! Мужик ты честный, не жадный. Поработаю, деньги нужны. Машину тоже надо ремонтировать, да и резина денег стоит, - согласился Серёга.
Гоша знал один склад с запчастями к бульдозерам, к отечественным соткам, какой был у них. Эти запчасти  никому не были нужны, потому что таких бульдозеров уже не было. Сейчас старательские артели покупали импортную технику, тяжелую, она была производительней и крепче.
Подъехав к закрытым воротам склада,  Гоша вылез из кабины и постучал в дверь проходной. Дверь долго не открывалась, и он решил, что тут нет никого. Пнув в сердцах дверь еще раз, он развернулся и только хотел залезть в кабину, как дверь открылась.
- Что надо? - спросила кудлатая голова, высунувшаяся в дверь.
- Что закрылся? Дело есть у меня. Кто тут старший? - спросил Гоша.
- Так это я и есть старший. Поставили меня сторожить. Вот и сторожу! На кормёжку дают... всё лучше, чем бичевать. - ответила голова. - Какое дело-то, может я решу, если поставите, а?
- Запчасти нужны кое-какие к сотке! Давай выписывай! Сколько скажешь, столько и дам.
Сторож открыл ворота и, впустив машину, снова закрыл.
- Вон стеллажи! Берите что надо, если найдете... на выезде сочтемся! Я рубильник включу, чтобы грузить кран-балкой. Тяжелое железо-то!
Гоша нашёл гусеницы, опорные катки, всё это надо было менять и кое-что по мелочи к двигателю. Погрузив всё в кузов машины, они подъехали к воротам.
- Ну сколько ты хочешь за это добро? - спросил он у сторожа.
- Да на пару пузырей, если не жалко, - попросил сторож.
- Ладно! На тебе на пяток! Если что, ещё заедем когда-нибудь.
- Заезжайте, похоже это всё в металлом увезут. Не нужно уже ничего.
Вечером в общежитие ввалился Димка. - А вот и я! Не ждали?! А я припёрся, - со смехом сказал он и стал трясти руку Гоши. - А Лёха где?- спросил Гоша. - В Магадане бичует. Я видел его в аэропорту, не захотел лететь. Я ему и билет хотел взять. - Ну ладно, найдем пару человек тут, бичей хватает.
Сделав несколько рейсов до своего участка и уговорив двоих бичей, начали работать. Отремонтировали бульдозер, сменив ему ходовую часть и кое-что по мелочи. - Думаю, отработает еще сезон, - сказал Гоша.
Солнце припекало всё сильней и сильней. Дни становились длиннее: солнце уходило за горизонт на несколько минут и снова бралось за работу. Бульдозером убрали весь снег с полигона.  Началась оттайка золотоносных песков. Старатели работали в полную силу. Золота снимали всё больше и больше. Наконец показались коренные породы,  разрушенные и в трещинах, с примазкой глины. Попадались мелкие самородки. Коренные приходилось разбирать углом бульдозера. Не раз обламывался угол ножа - приходилось менять, благо их взяли на складе несколько штук. Наконец всё было разобрано и промыто в колоде. Мыть было больше нечего. Да и время подходило к холодам. Лето закончилось. Нужно было сниматься и уезжать в район. - Мужики, давайте помоем бульдозер от глины и поставим его у домика. Мы сюда больше не вернёмся.  Он, может быть, кому-то пригодится... он же ещё живой у нас, - сказал Гоша, с любовью поглаживая гусеницу, - он был нашим кормильцем. Добравшись до района, Гоша сдал золото и разделил деньги. Бывшим бичам дал по одной части, Димке - полторы. Остальное взял себе, получилось две части. - Мужики, вот ваша плата за наши полевые условия, за тяжелый труд, за комаров. Этого вам хватит надолго, если не загуляете в Магадане. Я с вами прощаюсь, потому что больше не вернусь. Так может повести только раз в жизни... я не жадный и больше не хочу испытывать судьбу. Я еду к семье, они меня ждут. Гоша,  проезжая брошенный посёлок Ангарка, зашёл в гости к Шайтану. - Ну что, комендант Ангарки? Следишь за порядком в посёлке, вместе с Шайтанкой? Прощай, больше не приду к тебе. Уезжаю насовсем, - сказал и положил ветку зелёного стланика на холмик могилы. «Эха, что жил человек, что не жил, ничего после себя не оставил! Никакого следа... никто к тебе  больше не придёт».                PS—Так и стоит одинокий памятник, из куска лиственницы, на могиле Шайтана татарина, заросшей кустами вечнозеленого стланика. Надпись, сделанная химическим карандашом, давно уже смылась дождями и если сюда забредет какой-нибудь одинокий старатель, он удивится и скажет –«Все там будем, только в другом месте»…