Пруха

Отгуляв зиму у тёплого моря, вволю поев фруктов и выпив бочку вина из южного винограда, Димка решил попытать своё золотое счастье. Он знал, что Гоша на Чукотку больше ни ногой, так как то, что тот взял на прошлогоднем золоте - ему хватит на всю жизнь, и решил лететь один. Димка знал что делать,  до того как он бичевал в Магаданском аэропорту, работал на приисках бульдозеристом. Он, подумав, решил, что там, где они мыли с Гошей золото, ещё кое-что должно остаться, так как они отмывали только вскрытую от торфов часть распадка, нижнюю, а верх был ещё не вскрытым.
«Вверху должно быть ещё большее содержание, так бывает всегда и на всех полигонах, только надо до него добраться,- так думал Димка,- Бульдозер там оставили, с топливом договорюсь со старателями за долю, может повезёт ещё раз». Не долго собираясь, купил билет до Билибино, он вылетел в конце марта через Магадан. В Магаданском аэропорту, где он когда-то бичевал, пришлось неделю ждать погоды. Наконец синоптики дали добро и Димка вылетел в район. Самолёт был забит пассажирами под завязку. Летели старатели в свои артели - начинался очередной сезон. Кому-то повезёт больше, кому-то меньше, кто-то после сезона полетит на юга, а кто-то останется бичевать до весны, это кому как повезёт с золотом, которое природа насыпала на  полигоны. Димка не думал об этом, он верил в удачу, но если не получится, то придется опять бичевать, пока кто-нибудь не возьмёт его в старательскую артель. В районной гостинице он встретил Лепендина, в народе просто «Лепёху», который был председателем большой старательской артели,  мывшая золото недалеко от Димкиного распадка. Лепёху он знал ещё по тем временам, когда работал на прииске.
- Здорово, Лепёха, - потряс он протянутую руку. - Ты где будешь мыть нынче?
- Там же на прииске. У меня там база: техника вся там стоит. Вот топливо и запчасти завозить будем, пока не растает, - ответил Лепендин, пожимая руку Димке, он его хорошо знал по прииску.
- А ты что тут делаешь? Пойдем ко мне в артель! На «Камацу» посажу, это тебе не «сотка». «Камацу» это тяжелый импортный японский бульдозер, «сотка» - устаревшая модель Челябинского тракторного завода.
- Нет, Лепёха, у меня тут свои дела. Вот от помощи бы не отказался - мне топлива бы завести один налив. Не за так, конечно, расплачусь долей от того, что намою.
- А где это ты золото мыть собрался? Что-то я не слыхал о твоей артели.
- Да нет у меня артели, один я пока. Мы с Гошей Глинским два сезона мыли в одном небольшом распадке. Он больше не приедет. Так я хочу попытать своё счастье... там осталось ещё, только вскрыть надо.
- Хорошо, я завезу тебе туда всё, что надо, только возьмешь к себе моего человека, ты же не будешь один.
- Что, не веришь мне? - обиженно спросил Димка.
- Половину нам, от того что намоете, - сказал Лепендин, пропустив мимо ушей Димкину обиду.
- Ну ты и хват, ну ладно, по рукам, у меня всё равно нет выбора, - согласился Димка.
Приехав вместе с наливом на свой распадок, Димка разлил по пустым бочкам топливо, благо, их  было достаточно. Вернулся в район, купил продукты: концентраты и тушенку.  Нашёл старого знакомого водителя «Урала», договорился с ним и, прихватив Лепёхинского старателя, поехали на свой распадок. Осмотрел бульдозер, который стоял в целости и сохранности и ждал, когда его заведут.
- Ну вот, Толян,- так звали старателя, это был нестарый мужчина,- тут и будем с тобой  жить всё лето. Съедать что привезли, да ещё мяса добудем и рыбы наловим, а в промежутках между сном будем пахать, как проклятые, потому что с Лепёхой шутки плохи, он за тебя и солярку спросит.
С утра завели бульдозер, который на удивление заработал сразу, как и не стоял больше полугода на приколе, проехали в самый конец распадка.
- Вот, Толян, уберёшь весь снег с этой площади. Она небольшая, за день управишься, а я сбегаю с ружьишком, может мяса добуду, надо ледничек организовать и заморозить мяса, пока еще холодно, летом бегать на охоту будет некогда, -  Димка дал задание и, взяв ружьё, пошёл на ручей Баимка, где росло много краснотала и мог попасться олень или лось. Ближе к вечеру, когда снег был убран, Толян подъехал к домику и заглушил бульдозер.
- Пусть остынет, потом воду из радиатора спущу, а пока чая попью,- сам себе сказал он и вошел в домик. Не успел он согреть чайник, как в дверь ввалился запыхавшийся Димка.
- Толян, заводи бульдозер, поедем тушу лося притащим и тут разделаем! Завалил небольшого, видать молоденький ещё,- радостно сказал он, - с мясом будем, всё лучше, чем одни концентраты варить.
Быстро разделав тушу сохатого, порубили мясо на небольшие куски и оставили замерзать, ночью морозы были ещё хорошие.
- Надо старый ледник льдом забить, я знаю, где есть, там наколем и привезём.
Управившись с мясом, решили сходить на рыбалку - на полигоне делать пока было нечего.
Солнце грело всё сильней и сильней, полигон без снега начал таять. Содрав бульдозером шубу из мха и ягеля, которая держала  холод, не давая таять. Потекли ручьи. Под шубой оказались тонкий слой ила и линза - это чистый лёд, замёрзший много миллионов лет назад. Вот он начал таять.
- Да тут и делать ничего не надо, только направляй ручей, и он все растопит и унесёт, - радовался Димка, - всё-таки это экономия солярки. Слой линзы быстро съело водой и солнцем, пошел галечник. К началу августа добрались до песков, поставили отремонтированную колоду на ручей и начали промывку. В начале, как всегда, золота было совсем мало, но Дима знал, если сразу пошли значки, значит золото есть, только нужно до него добраться.
- Толян, давай, пока золота мало, пески не будем промывать, а столкнём их в кучу.
Так и сделали, снимали слой за слоем, понемногу промывая.  Золота было мало.
- Да нет тут золота! Вон пески уже заканчиваются, зря лето промаялись, - с какой-то злостью сказал Толян. Димка сам видел, и в голове у него уже крутилась картина Магаданского аэропорта, где ему придется бичевать, если не будет золота. Подошел сентябрь, дни стали короче и ночью стало холодней. „Да, невезуха нам нынче, видать карта не та легла“, - подумал Димка, делая очередной съём золота в колоде. Когда он прогнал весь мелкий галечник и песок, то не увидел резиновые коврики, постеленные на дно.  Ковриков не было видно, они были жёлтые. Золото было крупным, попадались самородки с ноготь. У Димки перехватило дыхание, столько золота он не видел ни разу, даже у Гоши. „Толян с ума сойдет, как увидит“,- радостно подумал он и истошно заорал:
- Толяяяян! Иди посмотри что тут делаетсяяяяя! Вся колода желтая!..
Толян, ничего не понимая, испуганно бежал от домика.
- Чё тут у тебя стряслось?! Напугал насмерть!
- Ты гляди! Вот оно, золото! Я такого даже в кино не видел.
Толян, увидав столько золота, от растерянности опустился на галечник и только смог проговорить:
- Ну и пруха, - он сказал первое, что пришло на ум, это он выразил свой восторг.
Золото шло каждый день целую неделю, а может чуть больше, потом как отрезало. Дима отдал половину Лепёхе - такой был договор, скрепленный словом и рукопожатием. Для него с избытком хватило и второй половины. Аэропорт Магадана уже не маячил как пристанище для бичей, он будет там как старатель, которому повезло больше, чем некоторым.
- Пруха, как сказал Толян,- подумал вслух Димка и рассмеялся, он летел к теплому морю.