Блок. Ты уходишь от земной юдоли... Прочтение

5. * «Ты уходишь от земной юдоли…»





                Ты уходишь от земной юдоли,
                Сердца лучшего любовь тебе несут.
                Страшных снов не жди от новой воли, —
                Хоры ангелов, не смертных, припадут.

                Припадут и снимут власяницы —
                Символ здешних непомерных бед.
                Я, в тоске, покину на границе
                Твой нездешний, твой небесный след.

                Покидай бессилье мирозданья,
                Твой покой теперь ненарушим.
                Предо мною — грань богопознанья,
                Неизбежный сумрак, черный дым.
                6 октября 1901

    




     Одно из многих стихотворений Блока, которые хронологически  надо бы читать с конца:
 
                Предо мною — грань богопознанья,
                Неизбежный сумрак, черный дым…

     Увидели юного теурга, который   – на грани богопознания? Его усмешку – перед ним «неизбежный»  сумрак, «черный» дым  – как банально! – увидели?  И теперь вглядитесь, что сквозь этот сумрак проглядывает:

                Ты уходишь от земной юдоли…

как он пытается успокоить уходящую:

                Страшных снов не жди от новой воли

и как он остается один:

                Я, в тоске, покину на границе…



Из дневников 18-ого года:
     «В октябре начались новые приступы отчаянья (Она уходит, передо мной — “грань богопознанья”).»


Из Примечаний к данному стихотворению в  «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах»  А.А. Блока:
     « – Власяница – одежда из грубой темной ткани; у древних иудеев-знак горя, у христианских аскетов – символ умерщвления плоти.
     … В авторском экземпляре… сохранившемся в библиотеке Блока…, над текстом помета: "Стр. 90, стр. 102 и 124", отсылающая к стихотворениям "Хранила я среди младых созвучий ... ", "Медленно в двери церковные ... ", "Двойнику" и "Я медленно сходил с ума ... ".»

     Все перечисленные стихотворения – позднейшие. Первые два – написаны от женского лица, когда он пытался стихами понять Её (грань богопознания?), а вторые  о полной жути и отчаянии:
     – о проявившемся двойничестве, причем, даже не по Достоевскому, а по Стивенсону («Странная история Доктора Джекила и Мистера Хайда»):

Блок. Из дневников:
     «27 декабря 1901.
      Я раздвоился. И вот жду, сознающий, на опушке, а — другой — совершаю в далеких полях заветное дело. И — ужасный сон! — непостижно начинаю я, ожидающий, тосковать о том, совершающем дело, и о совершенном деле…
      …Хоть и не вышло, а хорошая мысль стихотворения; убийца-двойник — совершит и отпадет, а созерцателю-то, который не принимал участия в убийстве, — вся награда. Мысль-то сумасшедшая, да ведь и награда — сумасшествие, которое застынет в сладостном созерцании совершенного другим. Память о ноже будет идеальна, ибо нож был хоть и реален, но в мечтах — вот она, великая тайна…»

     – о том, что он – он! – холодно думал об Л.Д.: «…Я медленно сходил с ума,// Я думал холодно о милой. Март 1902»

     Вот таково оно – отчаяние:

                Неизбежный сумрак, черный дым…
 



*
*

 вкратце о месте стихотворения в общем своде книги "Стихи о Прекрасной Даме".

     Ал. Блок : «Символист уже изначала - теург, то есть обладатель тайного знания, за которым стоит тайное действие».
     Теургия -  это человеческая практика по работе с божественными сущностями.  «Стихи о Прекрасной Даме» - рабочий дневник Александра Блока о ходе подобной практики.
     Спустя десять лет он напишет Андрею Белому: “Отныне я не посмею возгордиться, как некогда, когда, неопытным юношей, задумал тревожить тёмные силы - и уронил их на себя.”
     «Стихи о Прекрасной Даме» как раз об этом - о тёмных силах и о гордыни попытки справится с ними.
     Справиться не получилось. Спустя ещё десять лет, уже после смерти Блока, Андрей Белый резюмирует:
     «Первый том - потрясенье: стремительный выход из лона искусства; и - встреча с Видением Лучезарной подруги; и - далее: неумение воплотить эту встречу, обрыв всех путей»

     Для Блока было важно подчеркнуть рабочий, реалистический характер книги («к моим же словам прошу отнестись как к словам, играющим служебную роль, как к Бедекеру [путеводитель], которым по необходимости пользуется путешественник»), поэтому вместо трёх разделов с мистическими названиями "Неподвижность", "Перекрёстки", "Ущерб" первого издания  в канонической редакции их стало шесть, у которых вместо всякой философии теперь только указания на  место и время действия.

     Вот их краткая сводка:

     I. С.-Петербург. Весна 1901 года. Юный теург обретает свет, но появляется и «гадалка» из Тёмного храма .
     II. С. Шахматово. Лето 1901 года. Поэт учится работать с обретёнными силами, но постоянно путается меж Ясной и гадалкой, меж Солнцем и любимой. Меж Тобою и тобой.
                III. С.-Петербург. Осень и зима 1901 года. Грань богопознания: попытка – успешная! – увидеть  в любимой богиню, то есть раскрыть в «тебе» – Тебя! Но тут же появляются «двойники», которые искушают теурга россыпью миров.
     IV. С.-Петербург. Зима и весна 1902 года. Видение Моисея, готовность к Акту, видение, как «мы странствовали с Ним по городам» – но что это все? – послания от Тебя или обманки «двойников»? И – снова видение Моисея, видение Неопалимой Купины, осознание, что Ты – Купина, то есть Ты –  прямой призыв Господен к действию, как  некогда к простому пастуху Моисею: «Иди! И соверши небывалое». Но опять вмешиваются акторы лиловых миров – гадалка, двуликий, двойник. И поэт срывается в открытые ему «двойниками» другие миры.
     V. С. Шахматово. Лето 1902 года.   Лето зимних кошмаров, лето расплаты… Но в ответ на прямой призыв:  «Приходи, Я тебя успокою», поэт  настаивает на своём праве на «каменные дороги».
     VI. С.-Петербург. Осень — 7 ноября 1902 года. Он выходит на Тропу миров – лиловых миров. Бродит по ней, отчаивается. Он, ставя на кон свою жизнь, прорывается к Храму, но, судя по всему, это – тёмный храм.

     Данное стихотворение относится ко ВТОРОЙ сцене ТРЕТЬЕГО раздела. Всего сцен в нем – девять:

III. С.-Петербург. Осень и зима 1901 года                ( http://www.proza.ru/2018/01/18/742 )

1.Неверящая «ты».
"ты" не веришь мне, не видишь себя
                2.Грань богопознания:
                попытка – успешная! – увидеть в «тебе» богиню. Увидеть, как «Белый, белый ангел бога / Сеет розы на пути».  Но… нет, «ты» из-за своей «нарастающей страсти», «ты»  осталась – «в сумраке».
3.Вставка чужим почерком:
«Ты» сомневается по поводу поэта: «Горят слова “Не друг, а враг”».
4.Явное колдовство.
Первое явное явление двойников – сущностей-проводников по другим реальностям: ему показывают Елену, со стен Трои наблюдающей за высадкой ахейцев.
5.Возвращение.
Рефлексии по этому поводу. Вставка чужим почерком: предостережение, попытка удержать «от…  ярких дорог».
6. Поле вечной битвы.
ему показывают поле вечной битвы, ему показывают,  что «ты» – «другая, немая, безликая, / Притаилась, колдуешь в тиши». То есть, «ты» – из безликих.
7. Случайные встречи.
Наша реальность – он ждет любимую, но встреч с нею сразу становится мало – он тоскует по иномирью.
8.Злая дева.
На фоне встреч с любимой – путаница реальностей. «Неотвязный» искушает тайнами, «ты» ведешь туда, где за «тобой» – «огневые струи», а двойники проводят экскурсию в «лиловые миры».
9.Тропа
И рефлексии по поводу двойников, и блуждание с ними по Тропе миров.


К  сцене данного стихотворения относятся пять произведений:

3.«Встану я в утро туманное…»                ( http://proza.ru/2017/12/01/1114 )
«я» заставлю тебя богиней – быть!
4.  «Ранний час. В пути незрима…»                ( http://proza.ru/2017/12/02/1012 )
Принуждение к божественности – получается.
                5. «Ты уходишь от земной юдоли…»                ( http://proza.ru/2017/12/02/1036 )
                Грань богопознания.
6. «Снова ближе вечерние тени…»                ( http://proza.ru/2017/12/02/1045 )
«ты» удержалась здесь.
7. «Я бремя похитил, как тать…»                ( http://proza.ru/2017/12/03/1048  )
Удержалась из-за «нарастающей страсти».
*