Теоретическая география как рефлексия...

Б.Б. Родоман

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
КАК РЕФЛЕКСИЯ ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЯ

Доклад на семинаре в отделе физической географии
Института географии РАН
18 марта 2008 г.

        Моя теоретическая география (ТГ) – очень личностное направление, поэтому без автобиографических деталей не обойтись. В детстве я раскрашивал карты в энциклопедиях, чертил многоконечные звёзды, планы идеальных городов. Всё это потом вошло в мои научные модели. На Геофаке мне не нравилась предстоящая специализация, я цеплялся за единую географию; нашёл поддержку в трудах Н.Н. Баранского, а затем и у него лично. На втором курсе написал трактат по методологии географических описаний. Пошёл на экономическую географию, потому что эта дисциплина была самой комплексной, но физическую географию любил больше.
        Однажды я увидел, как чертили карту физикогеографического районирования Кавказа, и решил, что раскрасить её надо иначе, чтобы отразить все аналогии между природными областями, всю замечательную симметрию этого региона. На четвёртом курсе я написал работу «Районирование и качественный фон». Так родилась моя главная научная тема «Формы районирования» – развитие картографии по разделу «Способы изображения на тематических картах» и, вместе с тем, часть общей теории классификаций.  С этой темой, т.е. уже с законченной дипломной работой, я пришёл в Институт географии к Д.Л. Арманду, который впоследствии стал там моим научным руководителем в аспирантуре, в отделе физической географии.
        Среди районов разной формы были особого рода ареалы – вытянутые, выстроенные в ряд, образующие в пространстве упорядоченное множество, подобное цветовому спектру. То были зоны в новом, необычно расширенном смысле слова. В Прикаспийской экспедиции МГУ я был поражён, до какой степени вся биосфера пронизана зональностью – глобальной и локальной, горизонтальной и высотной, природной и антропогенной; решил, что всю мозаику земной поверхности можно объяснить наложением  и пересечением зон. При эволюции пространственных структур зоны сдвигаются наподобие волн (зонно-волновой процесс). Чтобы охватить одним понятием пригородные зоны И. Тюнена и природные зоны  А. Гумбольдта, надо показать, в чём их сходство; так я перешёл от форм районирования к его содержанию, т.е. к ландшафтному наполнению территории.
        Физикогеографы и картографы, для которых я старался, меня не поняли и отвергли, но приютила на Геофаке МГУ «родная» кафедра. Экономикогеографы в сложных формах районирования и классификации не нуждались, но меня ценили с подачи Н.Н. Баранского и Ю.Г. Саушкина. Мне поручили непроизводственную сферу социально-экономической географии. Я ничего не исследовал, а только обобщал свой личный опыт, особенно в туризме. У меня стали складываться модели сохранения природного ландшафта при урбанизации, т.е. география прикладная, или географическая инженерия (по В.Л. Каганскому). В своём научном развитии я повторил путь всей географии, которая в античное время была только картографией (гео-графикой), затем открывала контуры суши моря, а ныне изучает «начинку» территорий.
        Мои работы, в том числе ранние, по районистике, были с лёгкой руки Ю.Г. Саушкина  «задним числом» отнесены к ТГ, после того, как с переводом книги В. Бунге появился этот термин. За всю ТГ я не отвечаю, у меня в ней свои разделы. Чтобы понять, чем я занимаюсь, достаточно перелистать мои книги и просмотреть рисунки. Одним из важнейших моих достижений считаются картоиды, однако  не я их изобрёл и так назвал, я – только автор некоторых правил их составления и чтения, порождающих особый жанр –  «Картоиды Родомана».
        В моих публикациях сегодня преобладает околонаучная публицистика, направленная на охрану ландшафта как природного и культурного наследия. Недавняя публичная лекция Полит.ру «Автомобильный тупик России и мира», вызвавшая большой отклик в Интернете, – не только протест беззащитного пешехода, но и часть концепции «Поляризованной биосферы», основанной на примате общественного транспорта.
        Моя ТГ не вписалась в мировую англоязычную науку и, по-видимому, ей не известна, как не известен и отражённый мною объект – уникальное имперское, тоталитарное, гиперцентрализованное пространство, которому не очень годятся «западные» экономические и экологические рецепты. Спецификой советско-постсоветского пространства  занимается мой ученик и коллега В.Л. Каганский.

        20 марта 2008 г.
       
        Подготовлено для «Academia.edu» 4 декабря 2017 г.

        Ключевые слова, выделенные в оригинале курсивом (который «Проза.ру» не принимает): зоны; зонно-волновой процесс; формы (и) содержание (районирования); географическая инженерия; районистика; картоиды; советско-постсоветское пространство.

        Подготовлено для «Проза.ру» 4 декабря 2017 г.