Морские байки. чертовщина

Я  никогда не верил ни в какую чертовщину и мистику.  Рассказы про Домовых, Лешаков, Кикимор и прочую нечисть всегда воспринимал, как дань старинному народному суеверию.
 
          Людям свойственно мечтать о чём-то, существующем помимо нас, нашей привычной жизни. Видимо, для полноты ощущения окружающего мира необходимы ещё дополнительные эмоции, страсти, будоражащие кровь, и оживление безумных образов собственного воображения.

          Но иногда какие-то непонятные и очень необычные природные явления просто выходят за грань нашего житейского понимания.  Невольно подталкивают к мысли, что, скорее всего, где-то в глубинах  ещё не до конца познанного мира, всё-таки есть что-то эдакое, пока необъяснимое и до жути интересное.

А раз оно есть, то человеческое любопытство  не даёт покоя и заставляет пересмотреть своё чересчур критическое отношение ко всему невероятному и, по сей день,  непознанному.

Наблюдение, которое я хочу описать, случилось со мной после второго года обучения в  мореходном училище.  Весь наш курс в 98 человек во главе с командиром роты был определён на учебный транспортный рефрижератор «Комиссар Полухин» и на месяц с гаком отправлен в Атлантику на первую нашу  производственную практику. Это был почти для всех нас первый выход в море.

          Первый раз мы получили возможность отведать настоящую морскую работу, приличный шторм, умопомрачительную качку и нам дали потрудиться на всех вахтах и службах, начиная с мостика, машинного отделения и заканчивая палубой.

В тот день я с группой наших парней  работал под начальством  боцмана. Мы что-то перетаскивали на палубе, готовились к приходу на промысел в районе Ньюфаундленда. Работа была не самая интеллектуальная, но нужная, как и всякое занятие на судне. Любоваться красотами природы времени не было. Да и чем там было любоваться?

          Погода была мерзкая. Сильно качало – приходилось постоянно следить за равновесием, чтобы не споткнуться самому и не уронить на напарника какие-то короба и ящики, предметы наших перемещений.

          Да и в желудках с непривычки творилось что-то непонятное. Недавний обед постоянно просился наружу и только нечеловеческим усилием воли новоявленные мореходы не давали себе вольность пойти на поводу у собственной слабости.

Небо было закрыто серыми дождевыми тучами. Над морем местами стелился неприятный сырой туман и постоянно моросил мелкий, пронизывающий дождь. Неподалёку от нас, милях в двух от нашего курса, маячили два небольших острова. Вернее, даже не острова, а скорее две большие скалы, почти вертикально поднимавшиеся над морем.
 
На этих скалах не было никакой растительности, никаких знаков или строений. Голый камень с характерными трещинами и разводами, с тёмно-бурым цветом мокрой, маслянистой поверхности. Чётко просматривались белые буруны волн, разбивающиеся у подножья этих громоздких монолитов.

Рассматривал я их недолго, вернее – просто зафиксировал взглядом их присутствие и продолжал выполнять свою работу. Но через некоторое время меня как ушатом холодной воды окатило. Стоп. А что же  делают эти два Чертовых пальца посреди океана? Сравнение пришло неожиданно, по аналогии с примечательной скалой Чёртов палец на крымском Карадаге.

Глубины здесь большие, измеряются многими сотнями метров. Ещё вчера мы с ребятами с интересом изучали на штурманской карте маршрут нашего следования и никаких островов там не видели и в помине. Да и опытные моряки никогда не станут прокладывать курс  вблизи таких опасных скальных образований. Океан большой – свободного места для движения хватает. Зачем рисковать?

Я заинтересовался этим явлением и, не прекращая своей работы, стал время от времени поглядывать через борт на эти скалы. Следующее наблюдение меня просто потрясло.

Наш транспорт шел своим курсом с привычной  скоростью в 15 узлов (примерно 27 километров в час.). Через какой-то промежуток времени скалы должны были оказаться уже далеко  за кормой. Но этого не происходило.  Они немного сместились назад, но продолжали находиться  всё же почти на нашем траверзе. Получалось так, что они тоже двигались параллельно нашему курсу, но с чуть меньшей скоростью.

           Это открытие меня сильно удивило. Я никому об этом не говорил – стеснялся своей неопытности и опасался прослыть салагой, ничего не понимающем в морских делах. Но за «движущимися скалами» начал присматривать более пристально.

Вскоре заметил, что, ко всему прочему,  очертания этих островов ещё и форму меняют.  Минуту назад они были похожи на гигантских черепах, а теперь больше вытянулись вверх, стали напоминать остовы больших разрушенных строений из бетона. Цвет этих скал стал защитно-серым, начали выделяться отдельные глыбы камня и трещины на них. Контуры островов, правда, были какими-то неустойчивыми, колышущимися, играющими.

Минут тридцать продолжались эти непонятные видения. Выглядели они очень реалистично и естественно, просматривались в деталях. Но вскоре из-за облаков показалось солнце. Погода немного изменилась, легкий туман исчез и очертания каменных глыб как-то сразу, по-мультипликационному, стали формироваться и складываться в совершенно другое изображение.
 
Через несколько минут на месте плавающих бесформенных островов качались на волнах два рыбацких траулера, которые тоже спешили на промысел и были некоторое время нашими попутчиками.

Вот это – да! Я никак не ожидал такой внезапной трансформации одного вполне реального изображения в не менее естественное другое. И не где-нибудь в кинотеатре или на представлении знаменитого фокусника. А в моей повседневной жизни, среди живых и здравствующих людей и  вполне нормальной окружающей обстановки. Чудеса, да и только!

Никогда больше в моих морских путешествиях я не сталкивался с явлениями хотя бы отдалённо напоминавшими этот неожиданный сеанс природных фокусов.

Возможно, с научной точки зрения их можно было бы вполне понятно объяснить. На память сразу приходят всевозможные физические термины - интерференция, рефракция, преломление света, миражи и ещё множество других заумных слов. Но в моих чувствах и ощущениях  осталось только предчувствие тайны, которой я невзначай коснулся, моей сопричастности к какому-то не моему, волшебному действу, о котором до поры до времени не надо бы говорить и разрушать его загадочный ореол.

 В природе ещё бесконечно много разных таинств и вовсе не обязательно спешить раскладывать их по научным полочкам и препарировать на физические законы и математические формулы. Иногда достаточно просто любоваться её красотой и необычностью.

  Вспоминая этот случай, невольно задумываешься – не  подобного ли рода явления положили  основу  множеству легенд и фантастических рассказов о Земле Санникова, о кораблях-призраках, Летучем Голландце, о других,  по сей день необъяснимых, чудесах.
===

В начале восьмидесятых годов теплоход «Дедовск», где я тогда уже работал электромехаником, пересекал Атлантический океан с генеральным грузом каких-то механизмов и агрегатов для дружественной Кубы.  До Гаваны  ещё оставалась  неделя хода, и наше судно спокойно следовало в тёплых, тропических водах  в направлении на Мексиканский залив. Моряки наслаждались хорошей погодой, спокойным морем, предвкушая знакомство с разнообразной кубинской экзотикой.

Я частенько проводил время в компании своего приятеля, второго помощника капитана – он стоял вахту с нуля до четырёх. Обычно, я заваривал термос хорошего кофе, поднимался на мостик, и мы с ним коротали время в дружеской беседе, в созерцании спокойного океана и яркой южной ночи. Погода к этому располагала, и его вахта проходила быстрее.

Но вот однажды, когда мы мирно пили кофе на крыле мостика и вели непринуждённый разговор, откуда-то с большой высоты на нас упал луч яркого света. Стало светло, как днём. Наше судно длиною более ста метров  двигалось в световом конусе, диаметр основания которого несколько превышал размеры корпуса теплохода, а вершина находилась где-то очень высоко. Находясь внутри этого конуса, высоту определить, было просто невозможно.

Свет был  очень равномерный, яркий, но «холодный» и очень непривычный для человеческого глаза. Предметы в нём становились очень контрастными, рельефными.  От воздействия этого света хотелось куда-нибудь спрятаться, уйти в тень. К характеристике потока этого освещения наиболее  правильно подходило бы слово «облучение». Был он весь какой-то неживой, колючий.

Я даже затрудняюсь предположить, что могло бы стать источником этого освещения и существовали ли в то время подобной мощности прожектора. Не уверен, что есть они и сейчас.
 
Но раз есть искусственный свет, в чём мы ни капельки не сомневались, то должен быть и хозяин этого небывалого светильника. Мы старались рассмотреть то место, из которого исходил непонятный луч, прислушивались, не удастся ли различить какие-нибудь звуки от зависшего над нами летательного аппарата? Всё было тщетно.

Горизонт был чист, радар не давал никаких отметок, тишину нарушал только равномерный рокот нашего судового двигателя. Подобное зависание над судном в то время мог проделать только вертолёт. Но откуда ему взяться здесь, почти в центре океана. Да и не летают вертолёты так беззвучно. А до ближайшего берега - ещё идти и идти.

Этот световой конус не вызывал никаких положительных эмоций. Наоборот – в душу закрадывалось неприятное чувство тревоги.

          Мало кому понравится, когда  вас так беспардонно и нахально будут рассматривать. А ощущение того, что нас пристально изучают, не проходило всё это время. Представьте себя на месте муравья, которого рассматривают через большое увеличительное стекло, да ещё для лучшей видимости и большой свет включили. Прямо скажу – неприятное чувство.

Свечение продолжалось уже минут пятнадцать. Оно не ослабевало, не усиливалось, не меняло своей окраски   и интенсивности. Штурман, растерявшийся было  в первые минуты, уже решил звонить о происшествии в каюту капитана. Но невидимый прожектор внезапно погас так же, как появился. Не затух, не удалился в небытие, а просто выключился.

Что это было?  Групповая галлюцинация двух молодых людей под воздействием чёрного кофе и блаженного настроения,  навеянного  волшебным красотой южной ночи? Не думаю.

Сейчас очень много говорят о различных непознанных объектах, летающих тарелках, необъяснимых явлениях и других чудесах. В то время  всего этого не было. Газеты и телевидение редко сообщали о каких-нибудь природных странностях.
           А здесь мы сами стали свидетелями чего-то такого, что не поддавалось никакому объяснению. Да и рассказать об этом тоже было чревато насмешками коллег моряков. В лучшем случае в ответ пришлось бы выслушать рекомендации, что  дремать на вахте не всегда удобно – снится разная чертовщина. В худшем – совет обратиться к психиатру.

Но ведь с нами это реально было! Было!