А была ли любовь?

  Любой, не лишённый романтики человек, согласится, наверное, со мной, что оказавшись в паутине сотканной таинственным и до удивительного прекрасным чувством, каким бы рассудительным он ни был, теряет голову. Имя же этому упоительному, по иному заставляющему смотреть на мир, осмыслить своё существование, чувcтву, – Любовь.
 
  Но есть одно но, что огорчает, так это то, что любовь нам дарит розовощёкий карапуз – слепой Купидон и не потому ли все вокруг твердят: любовь слепа?!   
 
  И может быть, именно поэтому со времён Шекспира и Рембо поэты в своих произведениях, воспевающих это чувство, часто слово любовь рифмуют со словом кровь. Или я всё же не прав и лишь из желания как-то оправдать свою несчастную любовь, пытаюсь всю тяжесть своего разочарования, взвалить на невинного Купидона?
  Cколько раз я готов был крикнуть в тишину ночи: « Купидон, почему ты слеп»? и только какая-то неведомая сила , рука Провидения, удерживала меня, прикрывая рот…
 
  С милой и хрупкой девушкой, с ласковым и певучим именем Ирина, я познакомился на сельской дискотеке.  Девушка оказалась  приезжей из города Ангрен, затерявшегося в горах Средней Азии и о наличии которого до этого времени я даже представления не имел. Она приехала на постоянное жительство в наше село вместе с родителями, о чём будучи на вахте в далёком Варандее, затерянном на побережье Ледовитого океана, я просто не мог знать. Как и повсюду, субботним вечером, сельская молодёжь собралась на дискотеке потанцевать, поговорить с друзьями, познакомиться с новыми людьми. Вот также и мы с другом, появились на дискотеке, где бывали не раз, хотя завсегдатаями, нас тоже трудно назвать. Сегодня на дискотеке я впервые увидел её. Она пришла с подругой, сестрой моего бывшего однокашника.
 
  Я подошёл к ним:
 
  - Добрый вечер, девушки.
 
  - Добрый вечер, - почти одновременно ответили они.
 
  Перебросившись несколькими, ничего не значащими  словами, дежурными  фразами, я обратился к незнакомке:
 
  - Прошу прощения, не позволите ли отозвать вашу подругу антре-ну?
 
  - Конечно, - она взглянула на меня с нескрываемым интересом, блеснувшим в глазах.
 
  - Благодарю, и мы совсем ненадолго, - я поклонился ей и мы с Наташей отошли чуть в сторону.
 
  - Наташа, а кто это с тобой? Может быть, представишь нас друг другу?
 
  - Ну, имя ты уже знаешь, Ирина.  А ты, что, даже не знаешь её? – она округлила глаза.
 
  - Наташа, откуда я могу знать-то. Я только вчера приехал с вахты.
 
  - Тогда понятно, а они приехали около месяца назад…
 
  На этой фразе мы завершили разговор и, Наташа, подойдя к Ирине, что-то шепнула на ушко подруге.
 
  Из акустических установок, расставленных по углам танцпола, отражаясь от стен, и потолка разносился, кристально чистый голос Тани Корневой:
                Где мне найти тебя, мальчик мой брошенный,
                Я не  могу  без тебя. 
                Где же взять силы мне, мальчик мой брошенный,
                Как убежать от тебя….
            
  Я вошёл в круг танцующих, увлечённый ритмом клавишных, и, почти одновременно со мной или чуть раньше, может быть, среди танцующих появились они: Наташа и Ирина. Наблюдая за их танцем, я заметил про себя, как органично танцует Ирина в стиле диск, порою сливаясь с музыкой настолько, словно в мире оставались только они: она и музыка. Вслед за «Каролиной» ди-джей, уже порядком подогревший публику энергичными композициями, включил медленный танец:

  - Девушки, милые, смелее! Приглашаем кавалеров! Только для вас сегодня нестареющий хит «Листья жгут»!
 
  Восторженными восклицаниями публика встретила первые аккорды, зазвучавшие из колонок, при этом наспех выбирая кавалеров. В эту минуту, ко мне подошла Ирина:
 
  - Молодой человек, можно вас пригласить на танец?
 
  - С удовольствием!
 
  Её чарующий тембр голоса, услаждающий слух, невинный и открытый взгляд детских глаз, спрятавшихся за длинными ресницами, всё это не могло не привлечь моего внимания.
 
  Нужно быть совсем бесчувственным чурбаном, чтобы отказать столь прекрасной девушке.            Чувственный аромат духов с нежными тонами белой гардении и розовой магнолии с пьянящим мускусом, словно унося в волшебный мир грёз и страсти, пьянили меня сильнее любого спиртного.
 
  Обуреваемый волнением от близости Ирины, мы оказались среди танцующих пар. Её разгоряченное гибкое тело, столь податливое в моих руках, окончательно вскружило мою голову, и вот мы уже настолько близки друг к другу, что я отчётливо чувствую её упругие девичьи груди на своей и едва не схожу с ума от этого. Меня влечёт к ней властно и неудержимо, и я уже нисколько не заботясь о приличиях, ласково прижимаю её к себе. Её чувственные, чуть приоткрытые пухлые  губы манят к себе, и лишь заключительные аккорды музыки удерживают нас от того, чтобы не потерять голову прямо здесь, среди танцующих.
 
  Следующая композиция в стиле новой волны, разъединила нас друг от друга, но не лишила возможности танцевать вместе. Её грациозно изгибающееся тело лишило возможности оторвать от неё взгляд, я как приворожённый следил за каждым её движением, за тем, как длинные пряли волос повторяли то, что делала она. Следя за ней, я потерял ощущение реальности времени…
 
  После дискотеки, взявшись за руки, мы с Ириной решили прогуляться.
 
  Выйдя из клуба, я хотел приобнять Ирину за талию, но она лёгким движением тела дала знать, что рановато паренёк начал позволять себе вольности по отношению к ней. Лёгкий ветерок со стороны реки обдувал нас невесомой прохладой ночи, яркие звёзды, похожие на россыпь бриллиантов, словно догадываясь о наших чувствах, как будто перемигиваются между собой.
 
  Услышав журчание ручейка, я пригласил девушку посидеть на скамейке возле него и поговорить. Мы свернули с дороги и, пройдя проторенной тропкой нашли скамеечку.  Присели, я накинул ей на плечи свой пиджак. Волшебный воздух ночи окутал нас своим невидимым покрывалом, чудную дрожащую тишину ночи нарушали лишь соловьиные трели. Их звонкий щебет разносится по всей округе и, кажется, сам воздух дрожит. Листва, молодая и сочная, будто перешёптывается в ночи.
 
  - Как легко и приятно, словно мы на земле одни и этот ручей и эта ночь, и эти звёзды, что светят только для нас двоих, - мечтательно произнесла Ирина.
 
  - Да и вправду, удивительная природа и никуда не хочется идти, ни о чём не думать, а только созерцать эти звёзды и слушать и слушать твой удивительно нежный голос, упиваясь им, как живой водой, - согласился я. Много о чём было сказано, всего разве упомнишь, и лишь в конце беседы:
 
  - Ирина, ты мне нравишься, - в порыве чувств признался я, глядя ей в глаза.
 
  Ирина не сразу ответила, то ли задумалась о смысле сказанных мною слов и то, что обычно подразумевают под этим словом парни.
 
  Как бы там ни было, но наше знакомство продолжалось всего каких-то три часа или чуть более, и Ирине, как и любой девушке, наверное, показалось, что я слишком быстро признался в любви. Признание, которое в таких ситуациях воспринимается, кК приглашение к интиму. Во всяком случае, своим признанием я просил разрешения хотя бы обнять.
 
  Такой незначительный факт, но для неё немаловажный, что до нашей встречи я мог быть с км-то, встречаться, признаваться в любви, в своих чувствах и остальное, видимо вселяли в душу девушки недоверие. Самые разные мысли,  выстраиваясь в хоровод, и, лишая покоя, кружились в голове Ирины. Для неё эта встреча была впервые и, как в первый раз, смятение чувств, трепетание сердца всколыхнули её. В одночасье проснувшиеся чувства заставляли учащённо биться сердце, готовое вырваться наружу.
 
  На мгновение она почувствовала, она никогда ничего не знала и не желала, кроме этого чувства. Подобно музыке, аккорды которой, струящейся водой, то приближались, заполняя собою всё: сознание и пространство, то отдалялись, заставляя с нетерпением ждать возвращения. Звуки родной, как если бы это уже было, музыки, похожей на собственное имя, окрасились в самые яркие цвета и источали аромат.. она не могла определить с чем сравнить, настолько всё это было завораживающе. Звуки неслись со всех сторон: от ручейка, журчащего весёлым звоном, от звёзд, заполнивших ночное небо до самого горизонта, и весь мирр звучал словно прекрасная музыка. Ирина ощутила ласковое тепло, довериться которому хотелось всею собою. Всё было странно: и от этого не понятно. Но непонятность влекла её, чувство неподвластное разуму. И уже готовая поверить, она отозвалась:
 
  - Ты тоже мне по душе. – Сердцё девушки, пронзённое стрелой Купидона, более не могло сопротивляться волнениям сердца, завладевшим ею.
 
  Мы расстались, когда уже забрезжил рассвет, и занималась заря, предвещая начало нового дня. Нам казалось, или так оно и было, мы находились на вершине счастья.
 
  С этого вечера, наши встречи стали регулярными и долгие ночи были нашими. Мы переговорили обо всём на свете. Обнимались и целовались, объятия наши становились страстнее.
 
  В деревне, где все знают друг о друге, даже больше, чем он сам, появились слухи о нашей помолвке, о нашей скорой свадьбе.
 
  Слухи появились и распространились, но…

  Правильно говорят: человек предполагает, а Бог располагает.    
Как-то вечером я пришёл за Ириной, мы планировали прогуляться, но её сестра, оказавшаяся в это время на улице, сказала мне, что Ирина ушла. Она ещё поинтересовалась не ко мне ли, но услышав отрицательный ответ, удивилась. С этого вечера такое стало происходить день ото дня. Теперь при наших встречах , Ирина вела себя не как раньше: то была весела, то подобно пасмурному дню, безо всякого повода хмурилась. И если бы не перемены, что произошли в обществе, может быть всё и обошлось бы. Может быть… Но теперь остаётся только гадать об этом.
 
  Эти перемены, названные «перестройкой» на деле разрушили моральные устои общества, выставив воровство, как предпринимательство, инициативность, принятия чести и совести – как неумение жить. Везде и всюду началась пропаганда к наживе, обогащению, восхваление культа «крутых». На улицах появились молодые люди в трениках на иномарках, с карманами, полными « баксов», как пренебрежительно называли они доллары. Иной раз такие появлялись и в нашей деревне, с целью решить свои вопросы.
 
  Может быть это и послужило причиной нашего разлада с Ириной? Да, у меня не было навороченного «Ауди», и я явно не был крутым парнем, имея отечественную «шестёрку», я не отдыхал на Канарах, в Турции и то меня не очень-то и ждали. В общем, мне хвалиться было нечем, я был обычным рабочим парнем, но, слава Богу, любить я умел от чистого сердца.
 
  И, видимо, прав был Александр  Николаевич, когда говорил: дорогой бриллиант дорогой оправы требует. Дорогим бриллиантом в моих глазах была Ирина: моя любовь, моя песня, моя жизнь.
 
  Дождался я такого момента, когда подойдя в очередной раз к её дому, увидел, как молодой  человек, кавказской наружности помогает ей садиться на иномарку. Что случилось со мной, с моим сердцем, с моими ногами? Ноги, конечно, продолжали идти, куда шёл, но Ирина-то уехала. Нашла себе дорогую оправу.  Остановившись, наконец, посреди дороги, я взглянул на букет свежесрезанных роз, которые нёс моей красавице. Казалось, они плакали вместе со мной, их головки поникли и на краях  лепестков блестели капельки их слёз. Ещё не до конца уверенный в том, что делаю, я с размаху бросил букет на землю. Но разве розы виноваты в том, что произошло?
  Об этом я не думал. Мне было горько до слёз  и душа выворачивалась наизнанку от обиды. Почему вот так? Почему, когда мы любим, навстречу холодный ветер? Не передать словами того отчаяния, которое охватило моё сознание, я не понимал, жив ли я, вправду ли я увидел только что или мне привиделось? Куда мне теперь идти?? Мою ли любовь, только что увезли на иномарке? Нет, но она же любила меня!!!
  Говорила мне об этом, я видел это в её чистых глазах! Или это тоже был обман? Как же она могла меня предать???

  Почему она не сказала мне, что такой человек, как я, ей не нужен, что у неё появился респектабельный парень? Постеснялась?! Может быть, я бы понял её. А пока, я, как понурая кляча, поплёлся домой и рухнул на кровать. Мысли мешались в моей голове: кК же я теперь без неё?
 
  Уже глубокой ночью, так ни до чего не додумавшись, я решился позвонить ей, объясниться.
 
  Ирина сама подошла к телефону:
 
  - Привет.
 
  - Привет, любимая, - мне казалось, что нашу любовь ещё можно сохранить.
 
  - Ира, ты сегодня на моих глазах уехала с каким-то парнем. Что ты скажешь на это? Ты надеюсь, понимаешь моё состояние, и не будешь обижаться за столь поздний звонок? Извини меня, просто после увиденного, я не могу прийти в себя, пойми…
 
  - Андрей,  - она, похоже, волновалась , - нам не стоит больше встречаться, прости меня, если сможешь.
 
  Её слова, прозвучали, словно гром посреди ясного неба.
 
  - Ира, милая, что произошло? Может быть, я чем-то ненароком обидел тебя?
 
  - Андрей, тут нет твоей вины, и ты мне очень дорог. Но… сердцу не прикажешь….
 
  Её неожиданное признание – второй шок за один вечер. Что-то странное стало происходить. Это было уже слишком. Я осторожно положил трубку и стал думать: как же так. Ведь совсем недавно мы были вместе и не представляли друг без друга наши жизни. Как я буду жить дальше.  Нет, ну что же это получается? Я не могу понять: когда же она успела полюбить другого? Получается, она одновременно любила и меня и его? Выбирая лучшего из нас или кто побогаче?
 
  Нет, от всего этого можно сойти с ума. Сойти, что ли? Говорят, что сумасшедшие ничего не испытывают? Особенно теперь.
 
  Говорят: весь мир сошёл с ума. И вправду. Взять меня, вроде толковый парень, а не могу и не в силах ничего понять и поделать. Как же так? Ведь любовь была? Я точно помню, что была! Помню то мгновение, нашей первой встречи, когда наши сердца учащённо забились в предчувствии любви. Всё лето мы встречались, как два голубка. Не зря же деревня нас раньше нас самих повенчала? Я – Андрей, брошенный жених.
 
  Потух костёр любви, осталась лишь зола. Те звёзды, что светили для нас с Ириной, почему-то  сегодня вообще не показываются. Где они? Или они тоже решили предать меня?

  Завтра жизнь продолжится., но уже без любви. А была ли любовь?
               

                Аскольд Де Герсо