Объективность априорного и эволюция

Объективность априорного, как и эмпирического («апостериорного»)  знаний о Мире,
– одинаково необходимых для выживания в нём –
обеспечена ЕДИНСТВОМ ВРОЖДЁННОЙ И ОПЫТНОЙ составляющих познавательного процесса…
Об этом следующий текст.

Жизнь разумных существ, к числу коих принадлежат и люди (при всех своих сомнениях в этом), включает в себя такой род деятельности, как ПОЗНАНИЕ. Мы не только едим, пьём и размножаемся, но и познаём окружающий мир с целью его адекватного освоения и даже преобразования, чтобы не иссякали запасы еды и питья, а продолжение рода доставляло  минимум (общественных) неудобств и максимум (личного) удовлетворения.
В то же время радость самого познания бывает столь велика, что иной раз люди и поесть вовремя забывают, и свободное время, отведённое природой на радости (хитрого и нехитрого) деТопроизводительного общения, оказывается занятым совсем другим: активной, по сути, экспериментальной и теоретической познавательной деятельностью, иначе говоря, наукой... Бывает, даже поэты жалуются: «Что-то лирики в загоне…».

ЧТО  БЫ  ЭТО  ЗНАЧИЛО? 

– Кроме пользы знаний ещё и то, что страсть к познанию, иначе говоря, любознательность, проявляется отнюдь не только как неотложное желание приспособиться к условиям жизни в меняющемся мире. Конечно, в филогенезе (истории становления целого вида живых существ) работает естественный отбор, который способствует выживанию особей, не только плодовитых, но и лучше ориентирующихся в мире именно за счёт лучшей к нему «приспособленности». Но в онтогенезе (истории отдельного организма от рождения до смерти) индивидуальные проявления «ориентировочного рефлекса» часто намного опережают какую-либо "пользообразующую" активность. И присуще это не только виду homo sapiens. Надо полагать, любознательность принадлежит к числу первичных качеств людей и многих других млекопитающих. Детёныши их то и дело суют нос туда, куда влечёт ЛЮБОПЫТСТВО, а не голод или противоположный пол.

С ростом ребёнка случайные проявления любопытства становятся всё более целенаправленными. Это уже не просто хаотическое накопление впечатлений, а выявление в окружающем мире (включающем собственное тело и обилие загадочных предметов) причинно-следственных связей, цементирующих хаос впечатлений в некую "картину", ОБРАЗ МИРА. Фактор целеполагания превращает спонтанную любознательность в действительно познавательную деятельность. Это, по-видимому, лишь чуть-чуть опережает знаменательное событие (сам момент наступления которого осознаётся, скорее, "задним числом"), когда индивид узнаёт о существовании в Мире самого себя, как особой его части – «Я», иначе говоря, не спонтанно управляет своим телом и двигается, а ОСОЗНАЁТ “субъектность” своего существования, различая необходимость, желание и нежелание что-либо делать и прочие “модальности”.
 
Я – «субъект» познания, а весь Мир (включая организм, тело самого «Я») превращается в «объект» познания и освоения. "Я-субъект" – активен,  Мир как объект – пассивен, но огромен, динамичен и от него по-прежнему можно много чего ждать непонятного. Поэтому познание продолжается, уже на сознательном уровне, сопровождая не только всю практическую деятельность по "обустройству" в этом Мире собственного "мирка", но и всё те же любопытствующие вылазки во вне его.

Существа действительно разумные (так мы, пусть условно, охарактеризуем людей), не ограничиваясь личным опытом и представлениями, коллективно строят общую картину мироздания, именуемую ОНТОЛОГИЕЙ. Осознание коллективности есть осознание уже не только (собственного) «Я», но суверенности многих «я». Онтология согласуется в главных своих чертах с образами Мира, вызревающими в головах всех "я" и закрепляется в их достаточно богатом языке общения. У людей с появлением письменности и множества артефактов, закрепляющих познанное, онтология создаётся на века, обретает исторический аспект и обеспечивает преемственность поколений, несмотря на изменчивость познавательных и созидательных возможностей "я-субъектов". Последнее влечёт прогресс и самой онтологии как динамичной картины Мира, её совершенствование и уточнение.

Эффективность коллективной деятельности определяется взаимопониманием между всеми активно мыслящими «я»*. А это значит, что я-субъекты служат друг для друга также весьма специфичными я-объектами, интересующими друг друга как такие же "я", способные не только к слепо-преобразующей, но и к ПОНЯТНОЙ ДРУГ ДРУГУ познавательной и сознательно-преобразующей деятельности. Ведь только если коллективная «картина Мира» адекватна самому Миру хотя бы в главных чертах, она способна уточняться и эволюционировать в правильном направлении (критерием чего является наша способность ИСПРАВЛЯТЬ, А НЕ МНОЖИТЬ ошибки и терять ориентиры!). Только в этом случае, она может стать НАУЧНОЙ «моделью» Мира и вселять в людей необходимый оптимизм в оценке его (Мира) познаваемости и освоения.

Рачительное отношение учёного сообщества к механизму коллективного познания привело к открытию и изучению СЕНСОРНОГО АППАРАТА – входных ворот каждого я-субъекта для информации о Мире. Они, конечно, есть от рождения у любого живого существа, но животные (да и люди до определённого возраста) лишь бессознательно пользуются ими для изучения внешнего мира. Только люди, узрев эти "ворота" и поняв их значимость, принимаются за их изучение. С одной стороны, люди смотрят, слушают, обоняют, осязают, пробуют на вкус, то есть продолжают спонтанно или целенаправленно познавать внешний мир. С другой – как бы не очень доверяя самим себе, суверенные я-субъекты (они же друг для друга я-объекты) изучают, КАК они это делают! Возникает даже специфическая наука о происхождении и систематическом получении знаний – «гносеология».

И  ВОТ  ЧТО  ВЫЯСНЯЕТСЯ!
 
Каждое из внешних чувств, снабжает нас информацией в виде отдельных ОЩУЩЕНИЙ: светлое, серое, красное, громкое, однотонное, душистое, сладкое, горячее, шероховатое и т.д., и т.д... Эти ощущения – результат работы «внешних анализаторов», или органов чувств (глаза, уши, нос, язык, кожа), которые закреплены в разных зонах и частях тела познающего субъекта и обеспечивают способность воспринимать внешние воздействия посредством зрения, слуха, обоняния, вкуса, осязания.

Здесь необходимо упомянуть и о существовании также внутренних анализаторов субъекта, сигнализирующих об условиях работы его органов чувств. Движется я-субъект или покоится, в какой пребывает позе, как взаимно ориентированы его части тела, а значит и те самые внешние анализаторы, существенно влияет на интерпретацию сигналов органов чувств о внешнем мире. Именно совместная работа внешних и внутренних анализаторов определяет правильное усвоение мозгом информации обо всём, что имеет место вне тела субъекта. Будучи дополненным внутренней (чаще не осознаваемой!) информацией о состоянии внешних анализаторов (в частности, куда повёрнута голова и смотрят глаза), мозг я-субъекта компонует очередную порцию ощущений, инициированных извне, в представление о неком внешнем ПРЕДМЕТЕ как источнике этих ощущений. Так при определённом сочетании обстоятельств и условий наблюдения набор ощущений красного, душистого и сладкого рождает субъективное представление об особом предмете – спелой клубнике. И ничто не мешает нам считать её существование объективным.

Множество распознанных таким образом предметов, способных вызывать достаточно устойчивые, одинаковые для всех я-субъектов, представления о реальности, в совокупности складываются в уже упоминавшуюся, коллективно “одобряемую”, картину Мира. Каждый (оказавшийся объектом внимания) предмет такой “легитимной” картины обладает множеством уже не просто ощущаемых, но понятных (для большинства субъектов) свойств, “отвечающих” за адекватное его восприятие. Просто до осознания наличия предмета, его реальные свойства также не осознаются, хотя управляют (опять же через не осознанные ощущения) его восприятием. Зато после они (свойства) и сами становятся множественными объектами активного восприятия одного этого предмета и (уже сознательно) нарекаются отдельными именами (таковы те же свойства клубники: «быть красной», «душистой», «сладкой»...).

НО  НЕ  ЭТО  ГЛАВНОЕ!

Главное, что кроме свойств, непосредственно регистрируемых органами чувств (и прямо отвечающих на вопросы типа, каков цвет ягодки, её запах, вкус и т.д.), у каждого предмета (во всяком случае, признаваемого за отдельное «физическое тело») есть совершенно ОСОБАЯ ПАРА СВОЙСТВ, за которую ни один орган чувств “персонально” не отвечает. Свойства эти – «момент» и «место(нахождение)» предмета, ставшего объектом внимания, то есть ответ на вопрос, КОГДА И ГДЕ объект (вообще говоря, движущийся!) находится. Несмотря на известную «относительность» времени и места эти признаки замечаются раньше других свойств объекта и являются при его наблюдении определяющими. «Что ТАМ СЕЙЧАС такое?», – в этой фразе (выражающей прицельный характер человеческого “любопытства”) слилось в представление о неком предмете минимальное количество неосознанных ощущений, достаточное, для выявления и осознания упомянутой «пары свойств», без которых невозможна дальнейшая идентификация объекта и его свойств, сколько бы он ни вызывал других ощущений.
 
«Останавливая мгновения» (которые «прекрасны» возможностью проникновения в суть явлений) в моменты нахождения (движущихся) предметов в самых различных местах, человек приходит ОТ ВРОЖДЁННЫХ СПОСОБНОСТЕЙ, обеспечивающих чувство окружающих вещей (предметов) и собственного тела, К ПОНЯТИЙНОМУ ОСВОЕНИЮ “порядка вещей”.
 
Врождённой является способность индивида “компоновать” извне инициируемые (в основном через зрение) ощущения в нечто целое и рефлекторно реагировать на эти «комплексы ощущений» как на отдельные и даже удалённые (от собственного тела), но привлекающие внимание, предметы. Далее проявляется уже способность к сознательной деятельности. Она выражается в порывах субъекта менять, по необходимости, взаимное положение своего тела и внешних предметов, двигаться и двигать… вплоть до изменения упомянутого “порядка вещей”:  собственной ориентации среди других предметов и далее – используя себя как «центр отсчёта» – положения самих предметов относительно друг друга.

“Понятийное освоение” выражается поначалу через жесты и звуки, лишь постепенно превращающиеся в слова "ближе", "дальше", "выше", "ниже", "между", "там же", "сейчас", "раньше", "потом", "догнал" (оказались вместе в одном месте), "съел" (освободил место) и др., но в конце концов, первобытный учёный приходит к вербально выразимым обобщениям на уровне категориальных понятий. Таковы (на современном, конечно, языке) категории: «ПРОСТРАНСТВО» – это единое (в идеале, единое для всего Мира) множество МЕСТ, где могут находиться и взаимодействовать всевозможные живые (подвижные) и неживые предметы, – и «ВРЕМЯ» – единая последовательность МОМЕНТОВ (общая для всех событий в Мире), когда различные движущиеся предметы находятся во вполне определённых местах – «точках» единого пространства.

В то время как свойства предметов, "населяющих" пространство-время, постигаются через сенсорный аппарат я-субъектов, свойства самих пространства и времени если и проявляются через "сенсорику", то весьма опосредованно и не могут быть выражены в прямых показаниях таких "приборов", как органы чувств. По крайней мере, ключевые свойства самого пространства-времени, такие как трёхмерность (объёмность) пространства и однонаправленность (необратимость) времени обладают характером необходимости и общезначимости вне зависимости от чувственных данных. Это не результат наблюдений, и не следствие сколь угодно глубокого эмпирического знания свойств предметов, а абсолютное, в своей основе априорное знание, ставшее достоянием глубокой интуиции ещё до пробуждения сознания и послужившее, скорее, причиной этого пробуждения в форме «Я и МИР, СОСУЩЕСТВУЮЩИЕ В ПРОСТРАНСТВЕ-ВРЕМЕНИ». Эта интуиция априорного отличается от интуиции любого привычного или внушённого знания глубиной и категоричностью, принципиальной “нестираемостью” (из памяти). Здесь налицо приоритет априорного над эмпирическим.
 
Выражаясь современным языком, пространство-время играет роль некой «матрицы» для вполне сознательной “раскладки”, идентификации «предметов», скомпонованных активностью сенсорного аппарата из ощущений познающего субъекта. (Важно, что первичная компоновка ощущений осуществляется вполне бессознательно, и сознание здесь подключается скорее для “обратного” представления предмета в виде «комплекса ощущений»). Предметы, “обитающие” в Мире, при отказе от ключевых свойств этой “матрицы” (пространства-времени) утрачивают всякую определённость.
 
Вероятно, появление сознания следует трактовать как своего рода "дежавю", а на самом акт узнавания реального пространства-времени, информация о котором заложена в геноме каждого организма ещё до того, как органы чувств достигли необходимой для этого (для восприятия и узнавания) степени развития…

КАК  ТАКОЕ  ВОЗМОЖНО?

Для прояснения картины нужно отказаться от ничем не обоснованной идеи, что познание Мира каждым живым существом начинается с мобилизации его сенсорного аппарата. На самом деле оно начинается гораздо раньше – когда будущие органы чувств ещё только зачатого нового организма существуют только в проекте. «Проект» этот погружён в ядро «первоклетки» (так можно назвать яйцеклетку в момент проникновения в неё сперматозоида и пополнения материнского генома геномом отца с образованием управляющей жизненной программы зародыша, обеспечивающей, кроме всего прочего, реализацию в течение будущей жизни нового организма его априорных возможностей). Это та стадия существования зародыша, когда первая и важнейшая порция информации о Мире уже УПАКОВАНА в генах и (для сохранения) ДОПОЛНЕНА закодированными сведениями о том, что должно происходить с зародышем в последующем утробном развитии.

Последнее необходимо, чтобы «первоклетка» не только не погибла, но многократно делилась-множилась на новые клетки (с сохранением генной информации) с необходимой их (клеток) специализацией, чтО и обеспечивает рост нового организма с анатомической и функциональной дифференциацией его частей – голова, руки, ноги, внутренние органы и, наконец, – те самые внешние органы чувств, которые в будущем способны черпать уже НОВУЮ ИНФОРМАЦИЮ о Мире…
 
Таким образом, переработка (использование) информации в теле индивида начинается уже с функционирования его запрограммированной первоклетки. Эта «программа» наследует (через генотип) априорные знания вида homo sapiens (и других приматов, эволюционирующих миллионы лет) о Мире, и, возможно, даже знание всех видов живого на Земле, которое эволюционирует миллиарды лет и имеет некую общую глубинную составляющую первородного "обученного" материала, обеспечивающую выживание благодаря “правильному” поведению в пространстве и во времени.
 
При каждом зачатии нового индивида «программа» проявляет себя достаточно жёстким образом. Именно, она "обрекает" каждый новый человеческий организм хранить – в перинатальный, заведомо бессознательный, период становления и развития – генно-зарезервированные самые общие сведения о Мире в два этапа: сначала от зачатия до "дня рождения" (выхода из материнского тела), и затем до проявления их (этих "сведений") уже в сознании ребёнка. Правда, сразу после рождения (и даже несколько раньше) априорное знание уже проявляется бессознательно через рефлексивную деятельность, а именно, «ориентировочный рефлекс» в пространстве на жизненно-важные сигналы внешнего мира. Причём уже в этот период априорное знание пополняется конкретным, по сути, апостериорным знанием, выражающимся в появлении «условных» рефлексов, многие из которых могут оставаться полезными на всю, в дальнейшем сознательную, жизнь (бесполезные затухают)...

Наконец, срабатывает (тоже предначертанное) “узнавание” Мира и осознание в нём себя, носителя априорного знания, с превращением (остального) Мира в объект, ощущаемый всеми, ещё до рождения сформированными, органами чувств. И наступает период активной практической деятельности Я-субъекта, пожизненно занятого освоением узнанного, но всегда не до конца познанного окружающего мира! Успешность освоения во многом определяется работой (в главном вполне сознательной) по добыванию новых, уже ОПЫТНЫХ сведений о предметах – знакомых и неизвестных, познанных, и ещё не познанных – в их движении и взаимодействии друг с другом и с самими познающими эти предметы субъектами. Всё это – в пространстве-времени. У людей это ведёт к росту коллективных знаний о Мире (через новые артефакты и пополнение “библиотек” в самом широком смысле слова). В среде животных (по причине ограниченных возможностей, по сравнению с человеческими, их языка хранения и средств распространения сведений) апостериорные знания по большому счёту, ценны лишь в очень узком – скажем, ”семейном” – кругу, будь то волки или кролики.
    
В силу особой глубины истоков врождённая «программа» определяет будущее сознательное поведение и активные действия индивида по “добыче” новых знаний во многих особых (нетипичных для настоящей эпохи) условиях жизни. Особые знания (в отличие от общего интуитивного представления о пространстве и времени) заранее, в своей конкретности, не могут быть известны. Но, в меру возможностей «программы» в зависимости от обстоятельств рождения и жизни индивида активировать те или иные “спящие гены” (накопленные за миллионы лет эволюции) по сигналам тех же(!) органов чувств происходит образование особых предмето-образующих «комплексов ощущений» в виде особых объектов и действий с ними в том же пространстве-времени. Успешность подсознательного подключения "спящих генов" определяет выживаемость индивида в условиях его сознательной, но особенной жизни.**

Бывают и в "нормальной" жизни «ощущения» довольно смутные (а действительно ли клубника спелая, а может это вообще не клубника и т.п.), вызванные сбоями в работе и даже несовершенством самих органов чувств, от которых зависит качество апостериорной информации и, как следствие, работа нейродинамического механизма принятия решений. Последнее обстоятельство провоцирует «свободу воли», и в этом случае исходная «программа» генома индивида не препятствует её подопечному, а возможно, даже поощряет его, когда много неясностей, «бросать монетку и поступать наоборот».***

«АПРИОРНОЕ  ЗНАНИЕ»  –  «ПЕРЕМЕННАЯ КОНСТАНТА»   ЭВОЛЮЦИИ

Определившись с вопросом «как это возможно» в онтогенезе, который у каждого человека начинается с его личной «первоклетки» (содержащей, при всей её индивидуальности, общее «знание» – своего рода константу, без которой невозможна будущая сознательная жизнь индивида, со всеми её переменами), зададимся вопросом о самой первой «первоклетке» живого. В сущности, это вопрос о происхождении жизни. И мы бы не рискнули здесь в него погружаться, если бы пространственно-временная структура Мира и её усвоение не была так значима для любых самовоспроизводящихся форм жизни (а не только человеческой).

Эвкариоты – простейшие живые клетки, включающие ядро, в котором надёжно (в виде хромосомного набора) содержится генетически резервируемая программа развития и поведения живого организма в реальном пространственно-временном континууме Мира. Косвенно – это информация о самом пространстве-времени, его "инобытие", так сказать. Представим одноклеточную инфузорию, имеющую единственный орган чувств – поверхность её оболочки (восприимчивой, например, к разности температур с разных “боков” клетки) и единственный орган живого реагирования – реснички на теле, обеспечивающие возможность активного перемещения инфузории в среде обитания. Если закодированная цепочками нуклеотидов (строительных “кирпичиков” любого генома) генетическая программа клетки вынуждает её перемещаться в ту или иную сторону не вместе со средой, а активно грести ресничками (быстро или медленно в зависимости от информационного давления чем-то взбудораженных зачатков сенсомоторного аппарата) туда, где лучше с точки зрения выживания, то уже можно говорить о первых ступенях “знания” пространственно-временной структуры Мира, о его «отражении» в геноме простейшего животного. Наличие этого "знания" инфузория не осознаёт, но пользуется им как программой поведения, заложенной в ядре - "душе" её одноклеточной персоны. Вернее даже, это сама программа поведения заставляет несмышлёную инфузорию двигаться так, а не иначе, даже не догадываясь, что перемещается она не по “воле ветра” (вернее, водного потока), а по велению «души».

Нетрудно представить варианты эволюционного усложнения, когда в дополнение к способности активно плыть навстречу или в сторону от внешнего воздействия, инфузория обретает способность вращаться вокруг своей оси или менять форму своей оболочки (присуще амёбе) подставляя предметам своего “внимания” то один, то другой бок (для более тонкого различения внешнего воздействия с разных сторон в данное время). Но очевидно, что “узреть”, “ощутить” пространство и время как вместилище многих отдельных и разных предметов станет возможным лишь после появления различных органов чувств, а не только подобия кожи (оболочки одноклеточного существа). Поэтому мы переключимся с одноклеточных на много-клеточные организмы, ибо только у последних по настоящему может быть выражена дифференциация органов.

Эволюционно какие-то из эвкариотов превратились в «первоклетки» более сложных, многоклеточных живых тел, развитие которых в онтогенезе претерпевает две характерные стадии. Сначала «первоклетка» любого высокоразвитого животного вида размножается “втихую”, делением в утробе матери, превращаясь в многоклеточный организм, а потом растёт и размножается сам этот организм либо тоже делением (гидры какие-нибудь), либо, что много прогрессивнее, в паре с другим организмом (противоположного пола), давая жизнь новым «первоклеткам», объединяющим достоинства (и, в меньшей мере, некоторые недостатки) геномов отца и матери. Первая часть этой эпопеи к структуре внешнего мира (вследствие изоляции от него) не имеет прямого отношения; вторая (рост и размножение вне материнского тела) сопряжена с движением на свободе, среди других организмов и неживых тел, в течение всей жизни. И чем лучше первоначальное “знание”, то есть чем лучше закодированы в «первоклетке» нормы будущего поведения организма в пространстве и времени, тем “конкурентно-способнее” данный вид животного и тем успешнее соответствующая ветвь эволюции многоклеточных.
 
У животных разного вида, включая человека, органы чувств могут быть разными, в то время как пространство-время, в котором они “конкурируют”, одно на всех (Мир един)! Это не слишком актуально с точки зрения взаимопонимания между животными и возможности создания межвидового языка общения (в далёкой перспективе) между особями... Но образ жизни как животных, так и “человека разумного” одинаково существенны для понимания нами основ жизнедеятельности в реальном пространстве-времени. Возможно, в связи с особо “глубоким залеганием” основ восприятия пространства-времени, развитие способности этого восприятия у всех живых существ на Земле следует рассматривать как своего рода “трансвидовую эволюцию”, длящуюся уже миллиарды лет и затрагивающую не столько процесс совершенствования вида homo sapiens, сколько некоторые специфические генные структуры любого организма. Ведь многие цепочки нуклеотидов (фрагменты «программы») могли сохраниться практически неизменными со времён первых эвкариотов... Они-то и образуют то первородное «знание» о Мире, которое, пополняясь миллиарды лет, достигло уровня, который мы теперь “декларируем” на сознательном уровне как априорные представления о пространстве и времени. – И даже (вот уже целый век) методами новейшей физики активно “преодолеваем” их ограниченность…

О  ЗНАНИЯХ  БЕЗ  КАВЫЧЕК

Очевидно, само (абстрактное) представление об «априорном» возникает только у человека, не у животных. Ведь именно этим обусловлена сугубо человеческая озабоченность степенью доверия к знаниям того или иного происхождения. Закавычивая «знание» о пространстве–времени у животных, мы подчёркиваем этим лишь сугубо поведенческую (далёкую от научных обобщений) форму его проявления. У низших животных, лишённых памяти, «знание» всегда априорно (поведение инстинктивно). Высшим животным доступна апостериорная (опытная) составляющая образа жизни. Последняя может быть велика, но она просто прилагается к априорной, возможно, иногда внося смятения в их “души” (не знают, что делать). Люди отличаются  от первых и вторых наличием, кроме мозга, внешних носителей памяти (хотя бы таких как бумага и чернила, не говоря уже о флешках), куда и заносятся, после пробуждения сознания, в основном опытные сведения, которые мы склонны называть тоже знаниями (без кавычек). Туда же заносятся и знания априорные, осознанные как знания без кавычек уже в процессе их практического применения. Изначально они могли быть "мотивированы" не сознательными решениями, а велениями "души", точнее, тем, что составляет содержание инстинктивного поведения животных в сходных ситуациях и лишь впоследствии очеловеченного и осознанного...  например, знания геометрии начали формироваться ещё с древности в связи с землемерной деятельностью, при том, что "метят" территорию и многие животные.

Знания без кавычек люди манифестируют в особой (недоступной для животных) форме – научной, и настолько в этом преуспели, что оспаривают собственные интуитивные представления о пространстве-времени (например, некогда выявленный самой наукой априорный постулат о параллельных прямых). Чем грозит разрыв между интуитивным и теоретическим знанием, покажет будущее развитие науки. А пока мы лишь различаем априорное (врождённое знание) и апостериорное (“наживное”, опытное) знание, в науке постоянно обобщаемое в виде новых теорий. И часто склонны лишь как-то ассимилировать априорную составляющую знания (с минимальными, конечно, потерями), в некое “подлинное” знание, отбросив всё, что в интуиции “не согласуется с экспериментом”. При этом иногда забываем, что сама интерпретация изощрённого сложного эксперимента часто замыкается в кругу “законов” логики, которые сами “страдают” априорностью, возможно, лишь вторичной по отношению к априорному пространству-времени...

Апостериорное погружено в априорное, вернее “захватывается” последним ещё до «опыта»… Контуры удалённых предметов в пространстве рисует зрение на сетчатке глаза, в необходимой мере подготовленное к этому ещё до пробуждения «Я». Могут ли комплексы реальных ощущений субъекта вписываться в эти контуры на его сетчатке, если последние считать контурами неведомо чего – непознаваемых «вещей в себе» (по Канту)? В свете сказанного пространственно-временная "форма созерцания" любого объекта предметного мира есть не что иное, как интуитивное применение априорного знания о НАЛИЧИИ места(для этого или другого объекта) в КАЖДЫЙ момент (его) существования. Это, по сути абстрактное, знание заложено в "первоклетку" будущего познающего субъекта (и, конечно, на этой стадии вербально невыразимо). А вот представление о конкретном – конкретном времени, конкретном месте и/или о других свойствах конкретного предмета – результат апостериорного «чувствования» его созревшим субъектом.

Опытное знание пополняется в течение всей жизни новыми ощущениями и их «комплексами», то есть новыми предметами и их свойствами, отношения между которыми постигаются через особого рода вербализованный отросток априорного знания, именуемый (в сознательно оформленном виде) «логикой». Логика обеспечивает «способность суждения» о новых, уже апостериорных, сведениях, а именно, способность «правильного» о них суждения, исключающего противоречия с априорными знаниями. Знание логики, по сути, отражает пространственно-временные нормы СОсуществования предметов как источников ощущений, в частности, в логике отражается то обстоятельство, что два предмета не могут, вообще говоря, находиться в один и тот же момент времени в одном и том же месте...

Особого разговора заслуживает тема априорности математического знания, в частности, опирающегося на базовые понятия множества, числа и геометрических форм. Если верить философам, то математика исторически предшествует онтологии. Из этого следует, что корни математического знания “втихую” пронизывают мыслительный аппарат каждого человека уже на внутриутробной стадии его многоклеточного существования. Другое дело, что в отличие от врождённой способности просто воспринимать множество сосуществующих в пространстве-времени предметов, умение их считать, а также умножать, делить, интегрировать и так далее он сможет обрести уже после того, как родится и, усвоив уроки элементарной и высшей математики, обогатит свой интеллект знанием всех тех богатств, которые выработало человечество за всю историю этой замечательной науки.

Свойства геометрических фигур почти непосредственно "сидят" на априорных свойствах пространства. Числа непосредственно со свойствами пространства и времени не связаны, но генетически понятие "натурального ряда чисел" производно от действий с "натуральными множествами", то есть множествами предметов, "населяющих" пространство-время по законам, согласующимся с априорными представлениями о последнем (в частности, элементы этих множеств, как и любые предметы, не могут беспричинно появляться и исчезать в пространстве). Поэтому, в частности, всегда 1+1=2, а не 1 и не 3, если имеются ввиду абстрактные числа (а не одна коза и один кочан капусты, или же коза и козёл и вдруг родившийся козлик).

Уже не раз упомянутая математика, вышедшая за рамки базовых её разделов, способна как бы "наследовать априорность", а на самом деле, мобилизовать своего рода "интуицию по аналогии" (через свой символический аппарат) в отрыве от врождённых представлений о пространстве. Так в символическом мире ничто не мешает «существованию» многомерных, даже бесконечномерных «пространств». Такая математика способна порождать новые онтологии (теория относительности, квантовая теория и др.), выдерживая натиск устоявшихся и даже априорных представлений, в том числе о пространстве-времени. Вопрос, надолго ли? Это зависит от качества переформатирования интуитивных, подлинно априорных представлений в особый дискурс, в вербальное и символическое выражение некоторой области знаний, обеспечивающее в ней работоспособность новых форм мысли в отрыве от врождённых форм чувственности.

Знания априорные и апостериорные, ставшие, волею своих создателей и первооткрывателей, достоянием науки, становятся частью “культурного кода”. Разница между ними в значительной мере стирается, они вступают в известное противоречие с генетическим кодом и часто увлекают личность человека на путь “исправления” поведения, обусловленного генетически. Известно, однако, что даже вполне благоприятные признаки, выработанные индивидом “насильственно” (вопреки генетической «программе»), за счёт воспитания или самовоспитания в течение его “личной” жизни, биологически не наследуются, так как не затрагивают генетический код организма. Эти достижения яркой индивидуальности умирают вместе с её носителем, но иногда успевают обогатить “культурный код” цивилизации созданием шедевра искусства или науки, или религиозного откровения способного завладеть людскими душами и даже повести их в неведомом направлении.

ЧТО  В  ИТОГЕ

Активный, сознательный процесс познания, на самом деле подчинён следующим априорным формам: (1) чувственности (и созерцания), (2) способности суждения (логические законы мышления тоже априорны) и (3) особой, по сути, экспериментально-познавательной, деятельности с осваиваемым предметным миром (здесь априорны формы мобилизации познавательного интереса в практической деятельности с предметами).
 
Все три «формы» могут давать сбои (например, человек страдает галлюцинациями, делает нелогичные выводы, совершает неразумные действия по обработке материальных предметов), но сама по себе априорная составляющая – вне критики и может быть подвергнута только изучению или насильственному «переформатированию» с целью преодоления, ломки "стереотипов" (но и с риском – в случае крушения онтологии, или рокового сбоя познавательной способности – оказаться в будущем "у разбитого корыта").
 
После сказанного, ничто не мешает быть уверенным, что «досознательное» познание ориентировано на тот же Мир, что и последующее сознательное его (познания) продолжение. Но ничто не мешает сделать и столь же резонное предположение, что этапы «перинатального» и сознательного познания Мира (в онтогенезе одного и того же субъекта) не могут не быть разными. И поскольку сам Мир всё-таки един, то и весьма целостное знание я-субъекта о Мире содержит два друг с другом СОГЛАСОВАННЫХ, но ПО-РАЗНОМУ ПРЕДСТАВИМЫХ (в сознании) класса сведений о нём.

Первый – это накопленная в филогенезе человека, и даже раньше, в процессе эволюции всей жизни на Земле, генетически зарезервированная информация о существовании пространства и времени как вместилища всевозможных предметов. Эта информация в онтогенезе каждой новой особи передаётся (известным образом, «по любви») в упакованном генно-закодированном виде. «Ключ» кода сработает, когда «первоклетка» вырастет (делясь и дифференцируясь) в организме матери в организм ребёнка с необходимыми органами чувств и (записанная в ядре каждой клетки) генетическая информация обеспечит ему (пожизненно) "априорную форму чувственности". И этот новый организм, покинув уютную, но тесную темницу (родившись), ещё не осознав своего "Я", окажется сразу способным это пространство-время и предметы, в нём находящиеся, воспринимать и даже "осваивать" через цепи ориентировочных, а затем и условных рефлексов.

Второй класс это сведения о свойствах предметов пополняемые «апостериорно», в основном, уже через сознательную организацию опыта с полезными предметами, но в том же(!) пространстве-времени, без отказа от априорных форм чувственности. Это не что иное, как знания «эмпирические», добываемые всю жизнь не только по врождённому "любопытству" индивида, но и за счёт познавательной активности - той, что вызвана и затем опосредуется его "преобразующей" деятельностью.

Априорное – это, прежде всего, сам «Я» (занимающий в Мире центральное место),  с «Моей» способностью чувствовать течение времени и наличие окружающего пространства, в котором «копошится» (в виде предметов и прочих "комплексов ощущений") всё остальное, столь для «Меня» важное… познаваемое, но всегда до конца не познанное в своей конкретности и подлежащее дальнейшему освоению.

Пристальный взгляд я-субъекта на «всё остальное» выхватывает конкретные источники ощущений и их «комплексов», подлежащие исследованию как отдельные предметы, – это и есть, вернее, будет (для индивида) тем, что гносеологически предстаёт как апостериорное… Апостериорная составляющая знаний выражается в постижении и освоении не только свойств, но и причинно-следственных связей и отношений между предметами, вообще говоря движущимися, в частности и особенно между (внешними) предметами и собственным телом Я-субъекта, тело которого "манифестирует" себя преимущественно во времени (другие тела – больше в пространстве).

Подытожим.
Знание объективной реальности проявляется двояко: 1) как доопытное (априорное) знание, генно-воспроизводимое в своей «первозданности» в каждом нормально развивающемся живом существе, и 2) как, базирующееся на априорном, опытное («эмпирическое», апостериорное) знание, которое пополняется в течение всей жизни я-субъекта в его конкретных условиях существования и развития, как правило, до самой смерти. При этом обязательная априорная составляющая, сопровождающая живой опыт, проявляется не столько даже как голое представление о пространстве-времени, сколько как адекватная «форма чувственности», «способность суждения» о Мире и материальная преобразующая деятельность (в рамках “мирка”, доступного для человеческой практики), которая полезна только в случае упомянутой “адекватности”.
Если бы это было не так, то есть природа наделила бы человека (под видом априорного знания) фальшивой формой чувственности, то и конкретные (якобы «опытные») знания человека о природе были бы ложными, и совершенно бесполезными для выживания. В этом суть так называемого «антропного принципа», утверждающего, что Мир, по меньшей мере в главном, действительно таков, каким мы его узнаём и осваиваем, потому что в противном случае мы бы не существовали! Из этого не следует, что Мир специально создан «под нас». Но если бы Мир был другим, то и соответствующие ему другие «мы» могли оказаться совершенно неузнаваемы для «нас» тех, кем мы являемся в Мире настоящем...
 

______________________________________________

* – Исключая жертв всякого рода мистификаций, искажающих разумные формы общения, в том числе, на почве религиозного фанатизма, доводящего до умопомрачения, образующего воспалённые зоны и нелепые пробки в каналах обмена информацией.

** Известен «феномен Маугли», когда человеческий ребёнок, лишённый после рождения человеческого общения, спасённый от голода и холода животными, выживает благодаря тому, что его «программа» не мешала перенять их повадки, круто меняющие образ человеческого поведения. По нашей теме важно, однако, что базовые пространственно-временные представления о Мире у людей и (по меньшей мере) у “высших” животных – отражают РЕАЛЬНЫЕ пространство и время – и, значит, совпадают в главном. Не будем описывать, чтО здесь "главное", но заметим, что когда хищник наблюдает за перемещением другого животного, он не хуже человека “угадает”, куда его жертва переместится через несколько мгновений. Если бы пространство и время были только «формой созерцания», откуда у людей и животных (чувствующих по-разному) такое “согласие” по общим вопросам геометрии и кинематики мироздания?.. Пространственно-временные представления человека и животных имеют очень разный язык их описания (у животных это преимущественно язык жестов и поведения, человек же – предпочитает вербальное общение и часто своеобразный язык "философского осмысления"), но те и другие адекватны одному и тому же – реальному – пространству-времени и потому, в сущности, совпадают.
В юности, заворожённый идеями передовой физики макромира, я вдруг решил, что не должен оставаться в науке этаким Маугли и... пытался “преодолеть” в себе “привычку” считать параллельные прямые непересекающимися. Я старательно представлял себе, как они, оставаясь параллельными, пересекаются где-то в бесконечности космического пространства, и оставил это насилие над собой, когда понял, что так можно с ума сойти. Стало ясно, что врождённые представления о Мире и представления просто привычные – вещи принципиально разные. И никакое математическое «пространство», кроме эвклидовского, не может быть априорным (в лучшем случае – только аксиоматическим, что совсем не одно и то же).   

*** Наконец (в пику сколь угодно тщательно отрегулированной эволюцией «программе»), сбой будущего поведения индивида, в принципе, может происходить вследствие некоторых изменений самого Мира (и ещё не исправленных эволюцией «отсталых» форм чувственности у существ, этот Мир пока населяющих). Впрочем, более вероятным можно считать не изменение Мира (с большой буквы), а выход животного вида или Человека за пределы "мезокосмоса" – той зоны Мира, в которой априорные знания о нём эволюционно отшлифованы и не требуют коррекции… В обоих случаях, фактор «свободы воли» (сродни т.н. «квантовой неопределённости») выпускается на свободу, что называется, "по полной". И к чему приведёт – большой вопрос. Так выход человеческой "любознательности" в зону сверхбольших скоростей породил в физике «релятивистскую теорию», напрочь порвавшую с интуитивными представлениями о пространстве и времени.   


______________________________________________
 
     Смежная тема «Спираль самопознания» http://www.proza.ru/2020/12/07/167