Блок. Бегут неверные дневные тени... Прочтение

2.«Бегут неверные дневные тени…»





                С. Соловьеву

                Бегут неверные дневные тени.
                Высок и внятен колокольный зов.
                Озарены церковные ступени,
                Их камень жив — и ждет твоих шагов.

                Ты здесь пройдешь, холодный камень тронешь,
                Одетый страшной святостью веков,
                И, может быть, цветок весны уронишь
                Здесь, в этой мгле, у строгих образов.

                Растут невнятно розовые тени,
                Высок и внятен колокольный зов,
                Ложится мгла на старые ступени…
                Я озарен — я жду твоих шагов.
                4 января 1902





     (С. Соловьев - кузен Блока, поэт, в будущем - священник. Блок называл его - братом.)

     Герою романа в стихах видение огненного столпа в предыдущей главе помогло: «Я озарен».
     «Церковные ступени», «холодный камень»… «…и на сем камне Я создам Церковь Мою». У каждого – свой труд, свое подвижничество: кто-то ведет «толпы», кто-то строит церковь, а кому-то просто на её ступенях – ждать твоих шагов.

     Напомню: биографический исток всех  последующих «храмовых стихов» – встречи в  церквях Блока с Л.Д.

Из воспоминаний Л.Д.:
     «В сумерки октябрьского дня  я шла по Невскому к Собору и встретила Блока. Мы пошли рядом. Я рассказала, куда иду и как все это вышло. Позволила идти с собой. Мы сидели в стемневшем уже соборе на каменной скамье под окном, близ моей Казанской. То, что мы тут вместе, это было больше всякого объяснения. Мне казалось, что я явно отдаю свою душу, открываю доступ к себе.
Так начались соборы, сначала Казанский, потом и Исаакиевский».

Блок. Из дневников:
     «Один только раз мы ходили очень долго. — Сначала пошли в Казанский собор (там бывали и еще), а потом — по Казанской и Новому переулку — в Исаакиевский. Ветер был сильный и холодный, морозило, было солнце яркое, холодное. Собор обошли вокруг, потом вошли во внутрь... В соборе почти никого не было. Вас поразила высота, громада, торжество, сумрак. Голос понизили даже. Прошли глубже, встали у колонны, смотрели наверх, где были тонкие нитки лестничных перил. Лестница ведет в купол. Там кружилась, наверное, голова… Солнце лучилось косо. Отчего Вам тогда хотелось сумрака, пугал Вас рассеянный свет из окон? Он портил собор, портил мысли, что же еще?»



Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
     «
     Публикации: I1. С. 28, в отделе "Неподвижность"; … I2. С. 92; I3. С. 131 и I4. С. 107- в цикле СПД, в разд. "IV. Свершения. (1902 год)"; I5. С. 109-110.

[
I1 – [Блок А. Стихи о Прекрасной Даме. М.: Гриф [1904]  (тит. л. 1905).]
l2 - Блок А. Собрание стихотворений. 2-е изд., испр. и доп. Кн. 1. Стихи о Прекрасной Даме
(1898-1904). М.: Мусагет. 1911.
I3 - Блок А. Стихотворения. Кн. 1. 1898-1904. М.: Мусагет. 1916.
I4 - Блок А. Стихотворения. 4-е изд. Кн. 1. 1898-1904. Пб.: Земля. 1918.
I5 - Блок А. Собрание сочинений. Т. 1. Стихотворения. Кн. 1. 1898-1904. Пб.: Алконост. 1922
]

     По получении стихотворения С. Соловьев писал, что оно ему «очень понравилось. Оригинально и сильно. Мама подумала, что в этом стихотворении говорится о Христе. Я сильно протестую. По-моему, дело касается женщины, ибо Христос, "роняющий цветок весны"- просто сентиментально и неестественно ( ... ) Очень удачно выражение "высок и внятен колокольный зов". Сначала это выражение немного поражает своей оригинальностью, но когда оно вторично повторяется в конце стихотворения, оно становится безупречно» (Там же. С. 326). М. С. Соловьев 20 февраля 1902 г. писал, что ему и А. Белому ближе "Я шел -- и вслед за мною шли ... ", "а на жену и на Сережу" большее впечатление произвело это стихотворение (Там же. С. 409).
 



*
*
 вкратце о месте стихотворения в общем своде книги "Стихи о Прекрасной Даме".

     Ал. Блок : «Символист уже изначала - теург, то есть обладатель тайного знания, за которым стоит тайное действие».
     Теургия -  это человеческая практика по работе с божественными сущностями.  «Стихи о Прекрасной Даме» - рабочий дневник Александра Блока о ходе подобной практики.
     Спустя десять лет он напишет Андрею Белому: “Отныне я не посмею возгордиться, как некогда, когда, неопытным юношей, задумал тревожить тёмные силы - и уронил их на себя.”
     «Стихи о Прекрасной Даме» как раз об этом - о тёмных силах и о гордыни попытки справится с ними.
     Справиться не получилось. Спустя ещё десять лет, уже после смерти Блока, Андрей Белый резюмирует:
     «Первый том - потрясенье: стремительный выход из лона искусства; и - встреча с Видением Лучезарной подруги; и - далее: неумение воплотить эту встречу, обрыв всех путей»

     Для Блока было важно подчеркнуть рабочий, реалистический характер книги («к моим же словам прошу отнестись как к словам, играющим служебную роль, как к Бедекеру [путеводитель], которым по необходимости пользуется путешественник»), поэтому вместо трёх разделов с мистическими названиями "Неподвижность", "Перекрёстки", "Ущерб" первого издания  в канонической редакции их стало шесть, у которых вместо всякой философии теперь только указания на  место и время действия.

     Вот их краткая сводка:

     I. С.-Петербург. Весна 1901 года. Юный теург обретает свет, но появляется и «гадалка» из Тёмного храма .
     II. С. Шахматово. Лето 1901 года. Поэт учится работать с обретёнными силами, но постоянно путается меж Ясной и гадалкой, меж Солнцем и любимой. Меж Тобою и тобой.
     III. С.-Петербург. Осень и зима 1901 года. Грань богопознания: попытка – успешная! – увидеть  в любимой богиню, то есть раскрыть в «тебе» – Тебя! Но тут же появляются «двойники», которые искушают теурга россыпью миров.

              IV. С.-Петербург. Зима и весна 1902 года. Видение Моисея, готовность к Акту, видение, как «мы странствовали с Ним по городам» – но что это все? – послания от Тебя или обманки «двойников»? И – снова видение Моисея, видение Неопалимой Купины, осознание, что Ты – Купина, то есть Ты –  прямой призыв Господен к действию, как  некогда к простому пастуху Моисею: «Иди! И соверши небывалое». Но опять вмешиваются акторы лиловых миров – гадалка, двуликий, двойник. И поэт срывается в открытые ему «двойниками» другие миры.
   
     V. С. Шахматово. Лето 1902 года.   Лето зимних кошмаров, лето расплаты… Но в ответ на прямой призыв:  «Приходи, Я тебя успокою», поэт  настаивает на своём праве на «каменные дороги».
     VI. С.-Петербург. Осень — 7 ноября 1902 года. Он выходит на Тропу миров – лиловых миров. Бродит по ней, отчаивается. Он, ставя на кон свою жизнь, прорывается к Храму, но, судя по всему, это – тёмный храм.

     Данное стихотворение относится ко второй сцене ЧЕТВЁРТОГО. Всего сцен в нем – десять:


                IV. С.-Петербург. Зима и весна 1902 года

         Сцена 1.  Моисей.
      
                Сцена 2. Храм.

         Сцена 3. Мастерская.
         Сцена 4. Солнечный день.
         Сцена 5. Мир у разлива рек.
         Сцена 6. С Ним.
         Сцена 7. Снова гадалка.
         Сцена 8. Призыв к поэту.
         Сцена 9. Ответ из лиловых миров.
         Сцена 10.Блуждание по мирам.

*
К данной сцене относиться шесть стихотворений:

                2.«Бегут неверные дневные тени…»                ( http://www.proza.ru/2017/12/12/1050 )
                Храм, у стен которого «Я озарен — я жду твоих шагов»

     3.«Сгущался мрак церковного порога…»                ( http://www.proza.ru/2017/12/12/1055 )   
Храм, как оазис для странников
     4.«Высоко с темнотой сливается стена…»                ( http://www.proza.ru/2017/12/12/1060 )
Вставка другим почерком: в храме ждут  – тебя, именно тебя.
     5. «Там, в полусумраке собора…»                ( http://www.proza.ru/2017/12/13/1136 )   
Встреча в Храме.
     6. «Мы преклонились у завета…»                ( http://www.proza.ru/2017/12/13/1141 )
Встреча в Храме и «На праздник мой спустился Кто-то / С улыбкой ласковой Жены»
     7. «Я укрыт до времени в приделе…»                ( http://www.proza.ru/2017/12/13/1152 )
Следствие встречи: «растут великие крыла».