Алый свет

Роман Голомазов. Алый свет.
Глава 1. Вечерняя Венера.
Густой туман похожий на желтоватый дымок стелился по земле – неподалеку было серное месторождение, которое сейчас пытались разрабатывать при помощи роботов; Солнце на этой стороне Венеры давно село, и ночную темноту разгонял лишь гелиевый фонарь – его неспешный, временами полыхающий искрами, огонь был самым приемлемым  средство для того чтобы отогнать эти ночные страхи, привезенные с Земли. Но на Венере не было ни хищников не ядовитых змей или насекомых – в принципе, на Венере вообще ничего не было, до тех пор пока ее не стала активно осваивать Российская Федерация. Уже в начале 23 века, году примерно в 2205 стали прибывать на вторую планету от Солнца космонавты. Многие так там и остались, похороненные в ново созданном некрополе; но, как понятно, Россия не прекратила венерианскую экспансию и в течении следующих пятидесяти лет удалось создать пробные производства, на которых в основном работали роботы; создали также примитивную атмосферу – и на планете стало возможно кое – как дышать – хотя кислородные маски до сих пор были в ходу и венецианцев.
Главное достижение русских так далеко от дома было то, что благодаря неким либеральным силам базы на Венеры не были полностью военными: нет, были конечно и военные базы – ведь надо где – то испытывать нанобомбы или генераторы темной материи, но все же, все же на Венере пятнадцать процентов населения не имело погон или военного звания, что очень способствовало развитию ксенобиологии и ксеноклиматологии, которые в теории могли помочь террафицировать любую планету Солнечной или иной системы.
Последнее время ходили слухи, что приближается какой – то большой научный эксперимент – на орбите планеты постоянно приходили космические корабли =- тягачи и прилунялись в космопорте Звездный – 2. В Нео – Москве – столице Венеры ходили слухи о усилении охраны важных научных объектов, но не с целью предотвращения терактов, а с целью обеспечения полной секретности. Ведь террористом или предателем родины может быть всякий, кто откроет военные секреты потенциальному противнику.
И вот, пока на Земле, на родной Земле шли переговоры о присоединении к России северного Китая и некоторых островом Полинезии и Океании, здесь на Венеры старший испытатель научной станции «Дон» Павел Вячеславович Дыков мирно спал крепким сном в своей койке в палатке ученых, исследующих физику этой планеты. Павлу было всего двадцать два года, но за столь короткий срок он успел достичь того, что многим только грезиться в быстрых снах, а именно: степень кандидата физических наук, отличная карьера в НИИ физики, отмеченная практически моментальным взлетом, положительный ответ на запрос был космонавтом на Венере; также ко всему прочему можно прибавить черный пояс по кикасинкай карате – не слабо для двадцати двухлетнего. Дыков был невысокий молодой человек с хорошо развитой, но, не гипертрофированной мускулатурой, с красивым лицом и заманчивыми карими глазами, которые заставили многих женщин стать его любовницами. Сон его был спокоен – Павел не думал о завтрашнем эксперименте, который, возможно, изменит представления о пространственно – временном континууме; но, как говорилось выше, молодой ученый об это мне думал – все его мысли поглотили фантазии о возвращении на Землю к своей горячо любимой Оли – прошлогодней победительнице конкурса красоты – возможно первой женщине, которая его на самом деле заинтересовала в плане любви, и судя по ее электронным письмам с приложенными фото и видео файлам интерес был взаимный. Оставалось немного – удачно закончить эксперимент под кодовым названием «Грааль», получить денежную премию и путевку в лучший институт планеты, который без сомнения был Московский государственный. Он был поглощен этими мыслями весь день и ночью они преобразились в заманчивые, с налетом легкой эротики, сны. Перед самым пробуждением Павла Дыкова охватило странное чувство нереальности происходящего, словно бы он шел по туннелю, из которого нет выхода и нельзя вернуться назад или обернуться, т.к. тебя преследует человек в черном капюшоне. Приложив все силы, Дыков заставил себя обернуться, человек из сна подошел ближе и снять капюшон – это был двойник Павла. Он произнес одно единственное слово, которое Павел Дыков прочитал по его губам. «Беги!» Сказал двойник и исчез. Павел Дыков проснулся, и, как всегда улыбнулся новому дню – пора было приниматься за работу. Он вышел в Нео – Москву.

Глава 2. Нео – Москва.
Первые кирпичи Новой Москвы были заложены легендарным полковником Сомовом в 2230 году, но свой нынешний облик Нео – Москва приобрела лишь в наши дни – примерно десять лет назад.
Площадь города была многие сотни квадратных километров; имелась система укрытий на случай нападения внезапного врага, многочисленные террафикационные установки, освежающие, очищающие и формирующие воздух Венеры; на печальном грязно – сером пейзаже северного полюса планеты Венеры теперь возвышаются пики технических, жилых и военных строений. Вообще это типично – заселять полюс, ведь именно на полюс Марса был отправлен первый отряд для террафикации красной планеты: но это было так давно – почти 150 лет назад и многое уже успело поменяться. Венеру колонизировали в основном русские военные и русские ученые – в то время ни у одной станы в мире не было таких ресурсов. Проштрафившиеся американские философы говорили о феномене русской космической экспансии, как о чем – то обыденном и никто больше не заглядывал в прошлое, где Россия долгое время стояла на коленях. Правда по учению неких ученых время рассвета одной империи равняется примерно тысячи лет – Россия правит миром два века, значит, осталось еще восемь.
Дыков шел по начинающим нагреваться бетонным плитам улицы, всматриваясь в дома вдалеке, ища глазами свой научный корпус. Навстречу попадались люди в такой как у него синей форме ученых или же шли военные в неизменной зеленой форме; многие здоровались друг с другом, так словно вместе выросли – а впрочем, может оно так и было, кто знает?
Павел зашел в небольшую часовню – единственную в Нео – Москве и купив две свечи поставил их пред образами, произнес Отче наш, Достойно есть и Символ веры – как и всегда перед работой. Потом перекрестился и вышел в жаркое утро.
А Нео – Москва уже освящалось близким Солнцем: солнечные батареи понатыканные где придется – и там и сям, ловили живительное тепло, чтобы потом в зимний период снабжать им живущих на Венере землян. Кто – то говорил о планах правительства построить здесь атомный реактор, но эту мысль в жизнь пока не предваряли – ведь собрать реактор на Венере практически невозможно и придется везти его с Земли, а это означает перевезти через пространство атомную бомбу – что по сути и представляет из себя атомный реактор. Вот если бы нашли радий здесь на этой планете, то тогда можно было бы и пригласить ядерщиков и атомщиков, но пока нет.
На Венере вопреки названию практически не было женщин – прилетали конечно и даже многие из них беременели, но потом организм матери отторгла плод и народившийся ребенок умирал, иногда умирала и мать. Этот феномен – невозможности вынсоить и родить на Венере младенчика так и назвали беременность Венеры – ведь Венера это древняя богиня секса. Пока ученые бились над тем как создать первого венерианца, женщины перестали прилетать сюда, но выходить замуж за колонистов не перестали – больше половины сотрудников, людей живших в Нео – Москве имели жен на Земле. Но это все лирика, думал Дыков, по сравнению с тем, что они задумали сделать.
Павел Дыков шел дальше, подсознательно замедляя шаг и делая ненужные круги и повороты, чтобы прийти на работы не в девять, а хотя бы в девять десять – ведь на этот раз в будущее будут отсылать не белую экспериментальную мышь, а его кандидата – черного пояса и старшего испытателя Павла Вячеславовича Дыкова. Все было просто до очевидности – в своей надменности ученые России хотели разорвать пространственно – временные связи и отправить в будущее, ну как бы шпиона что ли, человека, который, по возвращении, точно скажет какими темпами идет  колонизация мира русскими и, собственно говоря какими темпами продолжается террафикация – превращение инородной атмосферы в земную – планеты Венера.
С этими, отнюдь не веселыми мыслями, Павел вошел в холл испытательного центра «Дон» и поднялся в свой кабинет. Часы в его кабинете показывали ровно девять утра, казалось, время остановилось или даже двинулось вспять, но он был готов.

Глава 3. Исследовательский центр «Дон».
Дыков сосредоточенно работал до половины двенадцатого дня – над тем, что решал уравнения временного отклонения: гипотетической корреляты временной петли; эти уравнения нужны были для того, чтобы поточнее определить куда именно забросит хрононавта, ведь Дыков будет передвигаться вперед не только во времени, но и в пространстве. А хоть Павел Дыков и не был прирожденным математиком, но доверять вычисление машине или другим сотрудникам не хотел.
Вообще идея отправить в будущее человека не нова – вспомните хотя бы тот же Маньчжурский проект, когда взрывом комплекса, где теоретически проходили временные эксперименты, Землю сместило с оси вращении на ноль целых миллиард тысячных процентов – вроде бы немного, но такое произошло на голубой планете впервые – еще бы чуть-чуть и мир бы стал вверх тормашками и Солнце вставала бы на западе, а заходило на востоке – как у Платонова. Большая часть данных китайских ученых погибла вместе с ними, но ведь всегда есть промышленный шпионаж и часть зашифрованных криптограмм удалось получить русской разведки ГРУ, которая потом передала их особо засекреченным ученым. И вот вывод: как оказалось помимо кинетической, ядерной, солнечной, механической, тепловой, радиационной, корпускулярно – волновой энергий есть еще один вид энергии, которую Господь создал для того, чтобы открывший ее человек мог управлять потоком времени. Эту энергию назвали прана. Прана так редко встречалась на Земле, что синтезировать ее было невозможно, или почти невозможно…
Успехи русских в области хрононавтики были обеспечены не русским по национальности ученым: чех по фамилии Герцен Павел Федорович смог впервые синтезировать особый нанит – искусственную самовоспроизводящуюся частицу – с бесконечным зарядом, позитивно замкнутую на самой себе и временно, при уничтожении нанита, выделяющую прану. На этом открытия великого чеха закончились, т.к. за ним гонялись три разведки мира ГРУ, ЦРУ и Моссад. Наши выиграли, Герцену пустили пулю в голову, а рецепт создания (сотворения?) чудо микро робота попал к русским ученым, которые уже в безымянном коллективе сделали свое дело. И как ко времени освоения Венеры, ее русской колонизации, проект первого путешествия во времени обрел лицо и тело, душу и дух; Дыкову просто повезло родиться в семье ученых, иметь старшего брата каратиста и быть гетеросексуалом – на это тоже смотрели. Павлу предстояло стать первым хрононавтом.
Но почему выбрана именно такая точка – двести лет вперед, - почему именно такое место – вторая планета от Солнца? Русской нации нужно было точно знать чем закончиться венерианская экспансия и какие в то время, в 25 веке у них будут враги; предполагалось даже отчет об операции «Святая Чаща» или «Грааль» сделать частично доступным и не для людей из Правительства или Армии – ведь читать книжки о том что к 2289 году русский язык станет единственным на планете всем уже надоедало, хотелось реальности, знаете ли.
Сам процесс отправки человека вперед по временному континууму был просто до примитивизма – создавалось колоссальное количество концентрированной энергии, которое специальными приборами направляли на четвертое измерение и время, по идее и главной мысли анонимных ученых, должно было вынести челнок с хрононавтом, находящийся в центре этих масс энергии, в нужную временную точку.
Двести лет в будущее. Твои родители умрут, твоя девушка станет старухой, страны родной возможно не будет, но ты должен. Дыкова посещали неинтересные в плане мотивации и очень невеселые мысли. Но если бы удалось достать хотя бы пару терабайт знаний будущего, и вернуться с ними домой, в свое время, это бы дало толчок науки на многие десятилетия вперед. А потом снова рывок по континууму и снова прорыв во всех сферах жизни. Глобальное торжество человеческого духа над природой, то, о чем Бог говорил первому человеку: «да владычествуют они над рыбами морскими, птицами небесными и зверями полевыми…плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю.» (Книга Бытия).
Дыков снова посмотрел на часы – уже было без одной минуты двенадцать – значит, он провел в медитативной задумчивости целых 29 минут; пора было осмотреть исследовательский комплекс «Дон» и лично убедиться, что все готово к хронорывку. «Возможно, когда я вернусь, то меня сделают директором или просто героем.» Думал он, одевая защитную куртку, но тут же его улыбка помрачнела: «А ведь я могу и не вернуться…» Павел Дыков справился с собой и вышел из кабинета…
Исследовательский центр «Дон» был огромное, и лишь малая его часть была на поверхности Венеры – большая часть лабораторий, исследовательских полигонов и разного рода экспериментальных площадок скрывалась глубоко под землей. Сначала делали это скорее по привычке, а потом уже осознанно, ведь в противном случае Нео – Москва вся бы состояла из исследовательского комплекса, пусти лаборатории не вниз, а вверх и ширь, то они бы заняли многие сотни квадратных километров, а так комплекс «Дон» как легендарное дерево познания, описанное Юнгом, был перевернут в пространстве – осталось перевернуть его во времени.
Дыков шел по хитроумным лабиринтам подземного комплекса, в который спустился на мощном лифте – даже такой сотрудник как он точно не знал сколько же подземных этажей включает в себя комплекс, но предполагал что их не меньше сотни; параллельно с гражданскими учеными здесь вели свои разработки военные. Их ученые открывали новые способы применения темной материи мертвых звезд и новые методы уничтожения радиации; исследования военных всегда носили узкоспециальный и закрыто дисциплинарный характер, а молодые зеленые побеги научного мира вроде Павла Дыкова хотели перевернуть весь мир.
Дыков очень хотел чтобы его отправили во временном челноке в путешествие прямо сейчас, но даже он понимал, что это всего лишь паническая мысль: многие факты и гипотезы еще не состыкованы – многие предстоит обдумать и просчитать, и лишь спустя долгие месяцы он действительно сможет отправиться в путешествие во времени, в будущее. Венера, двести лет спустя.
Павел стоял перед прозрачной стеной одной из лабораторий и смотрел на ту штуку, которая должна была отправиться вместе с ним в будущее, а именно: полиорганический хронометр в виде наруча, который должны были вживить в его правое предплечье. Главная особенность этого хронометра – наруча была та, что он мог безошибочно определить время в любой части видимой Вселенной и почти во всех галактиках, используя для этого положения звезд – он точно рассчитывал, сколько именно прошло времени от Рождества Христова или сколько времени до этого события осталось, ведь не исключено, что можно путешествовать не только вперед во времени скачками, но и такими же интегральными темпами назад в прошлое. Помимо этого этот легкий, идеально сживающийся с организмом носителя хронометр был своего рода переносным суперкомпьютером, ну елси не по производительности, в которой он все же уступал современным машинам, размером с дом, то по емкости данных, которые на него могил вместиться ничем не уступал им. Его процессор был улучшен и дополнен, специальными дешифраторами и криптографами, являясь уникальным в мире – именно для того, чтобы, гипотетически, скачать информацию из интернета будущего или других информационных хранилищ. Наруч – хронометр будущего был единственным приспособлением, который мог взять с собой хрононавт; конечно, вживлять его в плоть человека было бы необязательно, но вдруг Дыков попал бы в пыльную бурю и стал бы тонуть в воде – что тогда? Ответ: хронометр ценой в несколько миллиардов рублей обратился бы в ничто, сломался бы, поэтому решено было вживить его при помощи лазера в правое предплечье Дыкова, так, на всякий случай. Что касалось дополнительного оборудования, то на Павле будет одежда из натуральной ткани – хлопка, льна и шерсти и…все. Павлу очень повезло, что у него не было ни одной пломбы – иначе бы этот зуб пришлось бы удалять – по теории вперед по континууму времени мог двигаться только человек в одежде из натуральных тканей и без разного рода имплантатов – даже простая вставная челюсть сгорела бы в потоке времени в момент рывка. Придуманный русскими учеными чудо – хронометр был единственной роскошью хрононавта, которую он мог взять с собой: ни еды, ни воды взять с собой было нельзя.
Дыков прошел далее и спустился на пару этажей вниз на лифте с биоидентификатором, прошел несколько сот метров, пару раз поздоровался кивком головы и вскоре лицезрел то, что именно его отправят в будущее, а именно хроно челнок.
Хроно – челнок напоминал собой немного удлиненную витокамеру ярко – золотой окраски; внутри находилось необходимое оборудование для того, чтобы хрононавт Павел Вячеславович Дыков смог перенести разрыв ткани времени – обратная дорога в его родное прошлое ему гарантировала прана, три емкости с которой будут находиться в хронометре, вживленном в правое предплечье – те самые чудо наниты смогут воспроизвести необходимое количество энергии времени для того, чтобы человек попал в свое время, к которому привязан не только временной, но и пространственной связью.
Дыков посмотрел на свои наручные часы – время близилось к трем пополудни; он подавил вздох и сделал то, что, наверное, еще не делал ни один ученый так близко к хроно – челноку – перекрестился.
Последующие до путешествия во времени месяцы, наполненные последними приготовлениями, пролетели для будущего хрононавта незаметно – подобно вспышки осветительной ракеты с магнезием на темной стороне Луны.

Глава 4. Нано – наруч.
Дыков находился в стерилизационной – до операции оставалось всего двадцать минут и он начинал нервничать. Усилием воли Павел подавил возрастающий пульс и стла думать: он многие передумал за последние дни, но, как оказалось, еще не дошел до сути.
Дыков думал прежде всего о своей родине – путешествие во времени это как бы билет домой, на Землю с Венеры, т.к. обычным путем, не подвергая свою жизнь опасностям попасть домой с хорошей пенсией вряд ил светит – он знал людей, который жили на второй планете от Солнца больше двадцати лет и все еще живут здесь.
Во – вторых он думал о своей девушке и непростой судьбе своего будущего потомства – если столь усиленное поле пройдёт чрез его тело, то останется ли в нем еще сила к продолжению рода? Да, это был вопрос из вопросов.
Сегодня Павлу Дыкову должны были вживить в правое предплечье специальный нано – органический наруч – хронометре, при помощи которого можно узнать точное время и точное местоположение. Эти органические наниты содержали в себе совсем немного неорганики – предположительно ее процент был крайне низким, - их специально выращивали в закрытых лаборатория Российской Федерации на родной планете и привозили партиями сюда, на Венеру. Большая часть тела такого наноробота состояла из органической оболочки, не отталкиваемой углеродной формой жизни, в центре нанита был источник энергии и примитивный генератор искусственного интеллекта – интеллект этих нанитов был на уровне кораллов или морских моллюсков, но он был и этим пользовались. Суть вживления нано – органики в тело хрононавта состояла в гениальной идеи безымянного конструктора – то что едино с тобой, нельзя потерять. Искусственные материалы было крайне тяжело провести через барьер времени, через который хорошо проходила энергия, информация и тела людей. Теоретически при помощи нано – наруча можно было определить время по положению звезд, точно узнать свое местоположение – скачки при временном прорыве могли отбросить хрононавта на многие сотни килмоетров от точки входа в прошлом, - и, что являлось самой главной умной комплектующей этого прибора, так называемый «рояль в кустах», было то, что это был своего рода мини – компьютер с почти бесконечным объемом памяти – в его жесткие диски можно было вживить половину информации, сделанной на Земле в период с семнадцатого по двадцать первый век. Это было очень полезно вследствие того, что хрононавт был своего рода и временным шпионом: он должен был добыть сведения о технологиях двух веков в будущее и доставить их на Землю, в Россию. А потом, вернувшись, он мог написать книгу, например.
Стерилизация закончилась и облеченного в белое Дыкова повезли на хромированной каталке в операционную. Началась операция, из которой, быв под временной анестезией, Дыкову больше всего запомнились запах паленого человеческого мяса и ощущения ломты в правом предплечье. Потом лазер – хирурга техника погас, и Павел мысленно расслабился; в его вену вкололи небольшую дозу транквилизатора – кстати, некоторые люди на Венеры без снотворных вообще не могут спать, синдром чужой земли, - и аккуратно повезли в палату реанимации.
На этой фазе жизни хрононавта уже ничего не угрожает – тот хирург, что оперировал Павла Дыкова много раз делал похожие операции… на свиньях, ну и как водиться, то, что может пережить бедный свин может пережить и человек.
Начались дни послеоперационного восстановления – часы казались сутками, а секунды минутами. Накаченное, тренированное тело научного сотрудника требовало сделать пару сотен отжиманий или подтягиваний, пробежаться с десяток километров или поколотить грушу, на худой конец попрыгать через скакалку, но ничего этого делать было нельзя – Дыков лежать почти иммобилизационно в своей койке и думал о грядущем, ведь пожертвовать парой сотен граммов мышц ерунда для будущего России.
По ночам, обколотый транквилизаторами – ему надо было много спать, чтобы наниты хронометра вжились в тело, - он посещал другие вселенные и другие времена. Во сне, разумеется.
Однажды Павел проснулся за два часа до рассвета и уже из – за одного происшествия не смог заснуть – на месте его правого предплечья, там, где вживляли наруч, ясно можно было различить дату и время, местоположения и состояние жестких дисков. Вживление наруча прошло удачно – теперь дело за малым, переместиться в будущее.

Глава 5. Путешествие во времени.
Наступил час икс. Все было готово для первого межпространственного рывка, проведенного Российской Федерацией. Павел Дыков, хрононавт, думал, что это мало симптоматично, т.к. в будущем это уже произошло.
Самый большой испытательный ангар научного комплекса «Дон» был превращен в самый большой в мире полигон для хроно – испытаний, экспериментов со временем и частично с пространством. Возможно, Китай во время неудачного эксперимента с машиной времени использовал еще большие подземные ангары, но установить это сейчас уже невозможно.
На орбите Венеры завис многофункциональный космический корабль «Александр Первый», который должен был обеспечивать заземление – большой комплекс мер, нужный для того чтобы энергия для перемещения во времени не растворилась в пространстве, а сосредоточилась в одной точке. В хроно – челноке с хрононавтом.
На Дыкове было простая и удобная, пошитая по его фигуре одежда, синего цвета из шерсти – ему вспомнилось слова из Ветхого завета: « не носи одежду из двух видов тканей – льна и хлопка; не засевай поле двумя видами семян.» Откуда пришли к нему эти слова он точно не знал, но верил в свою звезду. Простая одежда из шерсти и немного хлопка была нужно для большой просачиваемости через временной барьер, который сегодня решено было взломать мощным выбросом разных видов энергий. Через плечо Павла была перекинута небольшая сумка. Пустая, т.к. брать с собой продукты, оружие или лекарство было нецелесообразно – в конце концов, на той стороне тоже русские и они понимают по-русски.
Павлу помогли зайти в хроно – челнок и закрепили его внутри держателями – на всякий случай, чтобы не сломались кости. Полковник Игорев всунул ему в рот каучуковую капу и кивнул:
-Держитесь, Павел Вячеславович!
Процедура началась. Хроно – наруч под синей курткой светился тремя синими точками – это показывало, что временные наниты закачены в наруч и хрононавт может ими воспользоваться для безопасной дороги обратно в свое время.
Мощные генераторы выдали горы электричества и тепла, радиоактивный реактор ограниченного дозирования поднял уровень радиации, «Александр Первый» сделал заземление и ударил из своей фотонной пушкой в небольшое отверстие в земле Венеры, которое вело к сердцу проекта «Грааль». Энергии собралось достаточное количество и старший коллега Павла Дыкова Сергей Исаврев нажал кнопку активацию праны – в тот же момент светящиеся синяя энергия окутала место испытания и замедлила на несколько секунду вращение планеты. Временной континуум дал трещину и уникальный эксперимент начался.
Сначала Дыков ничего не понял – изнутри челнок не имел освещения, - но потом появился алый свет, бьющий в глаза, его замутило и ужасающий нарастающий шум давил мозг. Капа выпала – напряжение спало, алый свет исчез и шум, так сильно взволновавший Павла Дыкова, оказалось исходил от куска челнока, который отломило ветром.
«О, Господи! Пронеслось в голове у Павла, свершилось, я переместился во времени!»
Хрононавт быстро выбрался на поверхность и осмотрел привычный ландшафт экваториальной Венеры – его забросило на экватор. Наруч показывал двести лет плюс. Пора было начинать путешествие: первый в мире хрононавт Павел Вячеславович Дыков, подхватил свою сумку и мягким шагом вступил на песок нового мира – в его душе зарождалось счастье.

Глава 6. Заброшенная метеостанция.
Павел осмотрелся – на многие километры простирался однообразный, угрюмый пейзаж; возможно с тех пор когда он облетал экваториальный пояс Венеры на гравилете ничего не изменилось – все тот же унылый пейзаж, похожий на африканский селд. Но путешествие произошло! – звезды сдвинулись на два века и временной барьер прорван!
Павел вздохнул – воздух был разреженным и чистым, но с непонятной примесью. Дыков попробовал понять, куда же ему идти, и тут вспомнил про то, что на экваторе в 2240 году от Рождества Христова заложили сеть формирующих погоду метеостанций – их было около двухсот по всему периметру экватора, и главная их задача очищать кислород и предотвращать гигантские пылевые бури, которые на этой планете были не редкость. «Если дойду до одной из таких станций – которых, возможно, уже больше чем 200, - то смогу многое сделать: вступить в контакт с аборигенами и добыть нужную информацию; возможно даже удастся загрузить ее в мини – компьютер на руке.»
Павел Дыков отвлекся от своих мыслей – что – то привлекло его внимание. Далеко на горизонте появился странный гравилет – странное механическое существо, похожее ( и по цвету даже!) на гигантского майского жука, чьи вибрирующие крылья создавали шум. «Что это еще такое? Новый рывок в технологии – гравилеты – жуки?..» А тем временем старнный объект приближался – это действительно был майский жук, но, только, в пятьдесят раз больше обычного – он летел на известному ему одному азимуту и не содержал на своей шее обнаженную по пояс амазонку – наездницу – что уже само по себе – отсутствие пилота – делало этого жука уникальным, ставя его в ряд с птицами. Повинуясь мощному импульсу самосохранения, Дыков, который так и не отошел от своего хроно – челнока, быстро втиснулся внутрь и уже оттуда наблюдал полет странного майского жука.
«Биотехнологии – ниче себе. Ух ты!» Пронеслось в его голове, потом пришла другая мысль: «Правда можно предположить, что на Венере произошла ядерная война и тут теперь царство фауны, которое раньше было исключительно в наших лаборатория –и, как я помню, очень быстро дохло. Правда инородные формы жизни плохо приживаются на Венере – в этом отношении Марс в сто раз лучше. Нет, но что меня ждет впереди – гигантский таракан, бабочка – Мотра или еще что похуже – надо выяснить.» Дыков вышел из своего укрытия; жук давно исчез под темными небесами и можно было продолжать путь не опасаясь за свою жизнь.
Через пару часов ходьбы, оставляя Солнце все время за правым плечом, Павел вышел к первой, новой метеостанции – это было довольное массивное здание из бетона и стали с небольшими оконцами и множеством труб, исходящих из него и уходящих в землю Венеры – эти трубы добывали термальную энергию остаточной солнечной радиации и при ее помощи очищали, а точнее, формировали воздух Венеры. «Интересно, тот жук каким воздухом дышит?» Подумал Дыков и поднявшись по десяти ступенькам толкнул железную дверь, но, перед тем, как войти внутрь он уже знал, что его там ждет.
Станция была заброшена, как он и ожидал: ржавчина повсюду, кучи какого – то хлама, в жилых модулях одни койки, прибитые к полу, без матрасов и подушек и одеял; чуть дальше в командном центре остался старенький суперкомпьютер – Дыков понял, что попал в оригинальную метеостанцию, не из будущего, а из самого матерого настоящего, которое теперь прошлое – такие станции строились еще в то время, когда он оканчивал университет.
Клочок какой – то бумаги висел на стене кухни, на которой, как оказалось нашлись кой – какие продукты – квас и замороженный борщ, Дыков присмотрелся и прочитал вслух написанные на газетном принтерном листе текст – заголовок статьи, газеты, которые иногда распечатывали на этой так далекой от дома планете.
-Мир прерван.
И все. Спокойная констатация факта – как мирный журчащий ручей уносит кровь в своих хрустальных водах, так этот газетный заголовок унес мир из души Дыкова. Он разогрел борщ в стационарной микроволновке и съел его пополам с квасом. Что – то никак не уходило из головы – какой – то смысл, подконтекст или что – то что он не уловил. Он думал: «Микроволновка еще работает – новый тип энергии? Нет – рядом находится производство – туда и надо идти.» И тут он понял, вернулся к газетному заголовку и увидел ясно то, что сначала ему показалось частью полевой формы нового диктатора, а именно китайский иероглиф, один из немногих, которые Павел Дыков знал. Этот иероглиф означал «война». Дыков сообразил, что, скорее всего, континентальный Китай за прошедшие двести лет как – то выбился в лидеры и даже затеял некую войну. «С Россией? Думал Павел. Хотя все войны в мире, так или иначе, затеваются с нашей страной – косвенно или прямо, сейчас мне надо отдохнуть…»
Павел вернулся в жилой модуль, прихватив с собой складной нож с черной рукояткой, который в разложенном состоянии так напомнил японский кинжал танто – одно из любимых видов холодного оружия этого человека. Проходя мимо запертых шкафов, Дыков сильным ударом с разворотом снес замок, висящий на одном из этих серо – бурых от ржавчины шкафов: его вертушка с толчком вмяла внутрь замок и шкафчик приоткрылся. «Что там, интересно?» Невольно задумался он. Внутри запертого шкафа хранился дробовик образца 2142 года с круглой, барабанной обоймой на двенадцать патронов, запас патронов и пустые гильзы вместе с капсюлями и около килограмма черного пороха. Дыков примерно с минуту вертел в руках найденное оружие, взвешивая все за и против – он органически не переносил огнестрельного и всех прочих видов оружия за исключением холодного. Конечно, если бы действие происходило в какой – либо ролевой компьютерной игре, то Павел Дыков, как главный персонаж этой игры, обязан был взять дробовик – через пару тройку уровней он получил бы автомат или пулемет, а к конце игры что – то вроде плазменного гранатомета; но жизнь не игра, и в ней, доверившись инстинкту силы, можно погибнуть лютой смертью. Павел поставил дробовик на его место, предварительно, зачем – то – сам не зная зачем, стерев с цевья и рукоятки свои отпечатки пальцев – ведь если кто – нибудь инспектирует этот объект, то на уничтоженный провиант вряд ли обратит внимание, а на вскрытый шкафчик с оружием обратит: вдруг у современной службы безопасности (Китая?) есть его пальчики.
Пора было ложиться спать – малиновое Солнце над Венерой клонилось к закату, его алый свет напоминал тот, что видел Павел Дыков перед путешествием в это время, которое, правдиво говоря, его немного расстроило.
Павел устроился на одной из многочисленных сиротских кроватей и чисто интуитивно, подчиняясь барскому инстинкту русского человека, дорвавшегося до халявы, запустил руку в отделение прикроватной тумбочки. Там был какой – то предмет. Дыков достал откидной голокалендарь с обнаженными, очень эротичными китайскими девушками. Проводя пальцев по мини экрану этого голографического проектора с порнухой он любовался женской красотой – хоть и иностранной. Его девушка, жившая когда то, почти два века назад на Земле, в этом времени уже не существовала – модель за июль была больше всего похожа на нее. Дыков вернул голокалендарь на место и, пристроив под голову свою походную сумку, заснул. Во сне к нему подходил какой – то высокий человек в черном плаще с капюшоном, который, как понял хрононавт, являлся ни кем иным как Хранителем времени с Оси времени.
-Что еще за Ось времени? Пробормотал полусонный Павел частично пробудившись.
-Ты увидишь…Ответил шепот. Отнесся эти два слова на счет своего сна, Дыков погрузился в сон.
Проснулся он рано, как бывало с ним в трудные минуты жизни – а этот момент без всяких сомнений был трудным. После сна он констатировал свое положение: первая часть проекта «Грааль» была завершено – он первый человек, преодолевший временной барьер, теперь оставалось добыть море терабайтов полезной информации, желательно базовых наук – физики, химии, информатики, медицины, инженерного дела, а уж потом гуманитарных – без дуализма Канта можно жить, а вот без манной каши, разогретой на термопечке утро уже не утро. Итак, попытался сконцентрироваться Павел Вячеславович Дыков, русский хрононавт, отыскивая сбе что – то на ужин в большом двухъярусном холодильнике: «Я должен добраться до ближайшей точки входа в компьютерную сеть и скачать пару сотен общедоступных учебников, а потом, отойдя на некоторое расстояние от гражданских или военных объектов активировать прану и вернуться в свой век. Только бы не оказалось как всегда – возвращаешься в свой век, а уже нет ни России- матушки, ни Президента – батюшки.»
Дыков поел найденными, запечатанными в пластик пряниками и запил все это водой из самого настоящего железного двухлитрового бидона, который он наполнил и положил в свою походную сумку, и понял, что пора отправляться: он, взяв с собой раскладной нож и воду вышел под уже начинающее палить Солнце и пошел на юг.

Глава 7. Царство насекомых.
Павел Дыков шел на юг, за день он прошел больше двадцати километров – ноги в простых кожаных мокасинах ужасно болели: якобы нельзя было одеть его в защитный костюм с функцией визуальной маскировки и дать на ноги современные берцы с каучуковой подошвой и частичным металлическим армированием. Дыков начинал сомневаться в том, что у его путешествия вообще был смысл, и, что было самое опасное в его положении, начинал скатываться в отчаяние – он думал, что ему никогда не удастся вернуться назад, в свое время.
Утомленный Павел сел у небольшой кучки неорганического мусора для отдыха; эта кучка явно что – то обозначала, ведь мусор на экваторе Венеры вряд ли мог появиться сам собой – так, по крайней мере он думал.
Дыков не пивший уже больше шести часов опустошил почти половину бидона – вода в нем осталась холодной благодаря термостату, который мог, как нагревать, так и охлаждать воду, работая автоматически: если бы здесь стоял мороз и шел снег, то вода в бидоне нагрелась бы, но сейчас на экваторе второй планете от Солнца стояло пекло плюс 35 градусов по Цельсию, благо, что апрель.
Дыков поднялся и пошел в путь – вся его одежда представляла собой мокрую компиляцию из разряда одежда пилигрима, который затерялся в пустыне, по пути к святыне. Дыкова все неотступнее преследовала мысль о незамедлительном использовании хроно – наруча и активации одной из тех ячеек с праной, которая доставит его домой – должна доставить, ведь так ему сказали.
Солнце палило нещадно – в предвечерние часы тут всегда так, - и Павел остановился и закатал правый рукав куртки: наруч отображал точные географические координаты и время. В тридцати километрах южнее экватора; 2455 год от Рождества Христова. Дыков уже готов был проклять все вокруг за то, что его органический наруч не может соединяться со спутником (он подумал, что возможно, в будущем его прокачают для этого, ведь удалить этот атрибут хрононавта, его хроно – наруч, можно только вместе с предплечьем) и что эта проклятая Венера за два столетия так полностью и не была террафицированна, т.е. превращена в подобие Земли, но тут его сильно толкнули в поясницу. Не ожидавший этого Павел полетел на серо – ржавый песок и чисто интуитивно откатился в сторону – и как оказалось потом правильно. Шокированный он лежал неподвижно, боясь посмотреть в сторону пришедшей угрозы, боясь посмотреть на создание времени. Огромный жук прошел мимо него, издал какой – то звук, кивнул своей мордой и покатил то, что было перед его мощными рогами. Удивленный Дыков провел по лицу вмиг вспотевшей ладонью.
«Откуда он взялся, черт? Откуда…ах ты.» Павел Дыков вспомнил, что уже примерно с три километра пути он шел как бы по некому слабому следу на песке, ведущему на юг; в отдалении он видел и другие похожие тропки из двух бороздок, но тогда он принял это за естественное творение ветра и песка, а на самом деле это были тропы жуков, и по ним к какой – то неизвестной цели двигался теперь и этот жук, на чьем пути встал Дыков и получил за это плюшку в поясницу.
Дыков медленно поднялся и стал, растирая ушибленную поясницу, медленно двигаться вслед за жуком. Но он подошел слишком близко – жук его почувствовал и, оставив комок мусора, который катил к цели своего путешествия, развернулся под небольшим углом к человеку. Этого хватило: Павел поднял руки в умиротворяющем жесте и отступил на десять шагов назад. Жук возобновил свой путь; Дыков пошел следом.
Павел Дыков думал о превратностях судьбы, идя за жуком: возможно в этом мире произошла биологическая или нано – война и, впоследствии, появились гигантские жуки, которые возможно вообще люди, только мутировавшие. Но это было сейчас неважно – огромный жук скрасил одиночество Павла, и тому было уже не так скорбно идти на юг, куда шел и жук.
Вообще уже наступил вечер, и Павел задумался, имеют ли жуки ночное зрение, но, как оказалось, гигантский жук проделывал этот путь много раз, потому что в строго определенный час – за полчаса до наступления ночи, - свернул с тропки в песке и пошел направо к небольшому оазису, который таковым и оказался. Павел с удовольствием выпил воды из чистого родника – вместе с жуком, который пил много, видимо наполовину из – за своей массы, а наполовину из – за того, что не пил весь день. Тут были и другие жуки – самый маленький из них был по грудь Дыкову, самый большой – огромный жук рогач почти в два раза его выше и во много раз больше.
Большинство жуков пили воду из небольшого озера с родником и ели растущую дикую жимолость, срывая ее своими клешнями; Дыков тоже попробовал жимолости, и она ему понравилась. Он попал в царство насекомых и был счастлив.
Каждый жук имел поклажу: знакомый Павла катил перед собой комок размером с копченную корейскую собаку, состоящий, по всей видимости, из разного рода неорганического мусора, склеенного слюной жука. Остальные тоже имели похожие поклажи, которые они несли куда – то вглубь Венеры, возможно, к какому – то строго определенному месту, будучи подвергнуты генетическому программированию.
И тут Павел Дыков стал задумываться, а не прихватить ему в свое время и в свою реальность одного такого жука: ведь они явно жертвы какого – то эксперимента или удачного научного опыта – их масса наращена искусственно, радиацией или нанитами – наплевать, - возможно доставленным им домой жук будет следующей вехой в биовойне. Дыков уже представлял себе летящую армаду бронированных жуков, сжигающих кислотой из своей пасти остатки северо – атлантического союза. Дыков набрал воды из родника, т.к. понимал, что жуки очень рано пойдут в путь, наелся вдосталь полуспелой жимолости и лег спать, подложив руку под голову.
И все равно он проспал – эти пустынные трудяги – жуки встали скорее всего за час до рассвета и пошли в свой путь – Дыков смог найти их только по следу. Теперь человек и около дюжины жуков шли строго на юг; Павел шел ближе к своему новому знакомому, который теперь уже привык к человеку и не боялся его: другие же двухметровые жуки явно выказывали беспокойство, когда к ним подходил человек. «Вложенная Богом в животных боязнь человека, царя природы? Или на этих жуков иногда охотятся двуногие?» мысль Павла получила подтверждение в дальнейшем.
Столя полдень, жуки и хрононавт медленно брели на юг, и тут один, шедший впереди жук, увидев что – то заорал диким голосом, похожим на шум множества автомобильных глушителей, и бросился бежать в сторону от тропы. Сначала никто ничего не понял – Дыкову показалось, что на картеж жуков совершенно нападение, но было тихо – иногда лишь раздавались крики жука, увидевшего нечто. Жуки стояли в оцепенении и не двигались с места; Дыков пошел за убежавшим жуком на небольшую желто – коричневую сопку. И увидел…
Там была бойня: кто – то, используя плазменное и лазерное оружие, искромсал на части больше двадцати жуков – их почерневшие, бывшие когда – то зелеными, синими и красными панцири пеклись под Солнцем этой планеты. Дыков подошел поближе – он услышал какой – то звук и хотел его проверить, т.к. ему показалось, что кто – то из насекомых мог остаться в живых. Он нашел маленького жучка чуть крупнее своего предплечья, который тыкался в остатки головы жука, несколько дней назад являвшейся его материи. Жучок был очень молод и Дыков закрепил за ним прозвище жук – сосунок, хотя точно не знал пьют ли жуки молоко – наверно нет, ведь они не млекопитающие. Павел взял этого жука с прикольными агатовыми бусинками глаз и пока еще короткими ножками и понес с собой – если удастся переправить этого маленького жука через временной барьер ученым будет что изучать. Когда Павел вышел на тропу жуков, те уже почти скрылись в далеком жарком мареве экватора; тот жук, что ушел смотреть на убитых уже не вернулся – возможно, он умер там в скорби по своей семье, которую убили. У этих жуков большой хитиновый панцирь – может под ним также скрывается доброе сердце?
Павел Дыков уже привык к неспешному, ровному ритму передвижения этих гигантских жуков по экватору Венеры, которые имели какую – то цель и шли к ней; жуки не останавливались снова весь и только к вечеру забрали вправо от тропки и вывели молодого хрононавта к очередному оазису. За все время дневного перехода Дыков выпил воды один раз и также напоил маленького жучка – сосунка, которого нес на руках: этот жучок как только пришли к оазису сразу выпросился погулять и куда – то убежал, но Павел не волновался за него – он знал, что между ним и его нечаянным питомцем уже установилась эмоциональная связь – достаточно было вспомнить, как смотрел на него жук – сосунок в дороге – видел в нем второго папу. «А может, думал Павел, они генным программированием научены любить человека? Значит если случиться стычка, которой вряд ли я избегу, возможно, естественный страх перед человеком сделает моих жуков – противников слабее, чем они есть на самом деле?»
Жуки постепенно напились воды, наелись жимолости и принялись укладываться спать; прибежал и жук – сосунок, который счастливо агукал – ну, по крайней мере, как казалось Павлу, издавал такие звуки, - и некоторое время не давал ему спать: в конце концов Павле прижал к себе тело жука, но осторожно – чтобы не дай Бог ничего в нем не сломать – и жук постепенно успокоился и заснул. А Павел еще долго смотрел на такие близкие и такие далекие звезды, думая побывает ли он на Марсе, Юпитере, на так называемой Конечной станции – особой космической станции, зависшей на границах Солнечной системы, - он не знал, но очень хотел там побывать; потом Павел заснул.
Утром жуки – гиганты как всегда направились в путь до рассвета и Дыков проспал отход, но прежде всего он стал искать жука – сосунка, но тот как в воду канул. Павел Дыков напряг свой слух и то чувство, которое он называл «практической интуицией» - нечто вроде магии, когда мысленно (ментально) пускаешь во все стороны пространства щупы и они находят то, что тебе нужно – однажды таким способом он нашел потерянный в лесу родителями во время грибной охоты красный перочинный ножик. Интуиция подсказал ему, что надо пройти немного назад, что Павел и сделал. Скоро он обнаружил сосунка и еще одного большого гигантского жука.
Этот жук пытался толи съесть, толи обесчестить жука сосунка; а, может он хотел приручить его и отвести к своей самке для расширения потомства – этого Дыков так и не узнал. Хрононавт окликнул гигантского жука, старясь добавлять в свой голос максимум угрозы – возможно, удастся обойтись без агрессии: первых старх перед этими гигантами из царства насекомых прошел и Дыков понимал, что достаточного простого прямого удара ногой, чтобы проломить одному из жуков его хитиновый панцирь.
-Ей, жучара! Прокричал Дыков, понимая, что заводиться. Жук обратил к нему свою морду, оставил жука – сосунка и щелкая челюстями морды пошел на человека. Дыков понимал, что сейчас ему предстоит сделать то, о чем писал еще в двадцатом веке Роберт Хайнлайн в своем «Звездном десанте», а именно: сразиться с гигантским жуком. Дыков принял боевую стойку. Жук подошел совсем близко: Дыков по отражению страха в его глазах понял, что он просто хочет попугать, а не убивать. «Ладно, черт с тобой!» Зло подумал Дыков и нанес боковой удар левой ногой в морду жуку, еко – гери если по – каратистски. Удар был слабый и рассчитанный на то, чтобы напугать – Павел мог бы сломать жуку одну или пару ног лоу – киком, пробить его панцирь рубящим ударом пятки или жесткой вертушкой с толчком вогнать его голову обратно в панцирь, но он просто слегка шлепнул левой подошвой по голове жука. Этого хватило – жук быстро ретировался, подхватил челюстями свою ношу и покатил к остальным. То, как он зло обернулся и посмотрел своими черными глазами на человека, дало понять Павлу Дыкову, что история будет иметь продолжение. Хрононавт взял на руки испуганного жука – сосунка и, закинув за плечо походную сумку, пошел догонять процессию жуков. «Человек – жук: 1 – 0.» Думал он, наслаждаясь своей победой.
Однажды, в быту своей юности, тринадцатилетний Павел прочитал сборник буддистских притч – большую часть он забыл, но были тут умные притчи о последствиях; по – будистски звучит так: «если наступишь на ручей, то в океане взметнется волна». Тогда Дыкову это изречение показалось пиком философии, но потом он прочитал Евангелие, слова Христа: «если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму.» Также в Библии говорилось, примитизируя точную цитату: кто роет яму другому, тот сам в нее попадет. И вот в этом мире, который, по всей видимости, принадлежал огромным жукам, последствия своих действий настигли Павла.
Это случилось на незапланированной дневной стоянке – жуки гнали так быстро, что Дыков решил, будто они убегают от опасности. Гиганты остановились вдали, словно поджидая его, а когда он подошел стали расступаться, освобождая Дыкову дорогу; где – то впереди какой – то жук возбуждал себя громким криком. Павел Дыков моментально все понял – единственное он надеялся, что будет бой один на один. Вроде бы шансов нет – гигантский трехсот килограммовый жук ростом в три метра против обычного хрупкого человека, хотя и каратиста и атлета, но Дыкову почему – то казалось, что шансы все таки есть: вспоминал Ояму, основателя его стиля карате, который рубящим ударом ребра ладони раскалывал наковальни – вряд ли жучинный панцирь крепче металла; также Дыкову – он не знал даже почему, вспомнилась одна видеоигра, которую они изучали на сравнительном программировании, где на одном из этапов на отряд героя постоянно нападают бронированные муравью, но герои, подкачавшись и подняв свой уровень, при помощи разного вида холодного и огнестрельного оружия вкупе с магией очень легко их убивали. Потом мысли ушли, заполнив голову холодной яростью. Дыков встал в круг, который образовали жуки, положил свои вещи и напуганного жука – сосунка  у лап одного из жуков – зрителей и впервые посмотрел на противника. Тот самый жук, который словил сегодня люлей от Дыкова. Стоит, щелкает челюстями, открывает хитиновый панцирь и выпускает недоразвитые крылья. Гад.
Дыков бросился в атаку, да так быстро, что гигантский жук вместо того чтобы самому напасть встал как бы на дыбы, подняв туловище над землей и упираясь в нее только задними ногами. В сумке Дыкова, лежащей на песке, был нож, но о нем боец не думал – сейчас оружие только бы навредило. Жук стал опускаться на песок – первый испуг прошел, и он был готов таранить злого человека, унижавшего его перед семьей. И тут его морда налетела на апперкот Дыкова – у последнего было ощущение, что он ударил по стальной балке, но надкостница выдержала, не сломалась – все же сто отжиманий на кулаках каждый день с двенадцати лет плюс профессиональная тренировка по карате. И тут же Павел пробил хук слева точно в правую половину головы гигантского жука – того немного контузило. Дыков быстро обошел жука слева и сильным футбольным ударом ноги, действительно похожим на удар по мячу, сломал жуку одну из лап. Туша, крякнув упала на правую сторону, обдав окрестности воплем. В принципе бой можно заканчивать, но все присутствующие понимали, что будет дальше. Дыков встал перед поверженным жуком и сделал пару секунд кихон – дыхательное упражнение для нагнетания внутренней энергии, которые часто делают перед тамишивари – разбиванием твердых предметов, - а потом ударил рубящим ударом ребра ладони со стороны мизинца. Один раз, затем второй, бил до тех пор, пока от головы жука не осталась одна шмась, и только потом прошел к свои вещам и омыл руку водой из бидона. Жуки смотрели внимательно и уважительно: кажется в этом царстве насекомых Павел Вячеславович Дыков, хрононавт из России, стал королем, которого боялись и уважали.
Спустя пару минут жуки – гиганты отправились в путь, уже не обращая никакого внимания на дохлого сородича. Дыков поднял свою сумку, жука – сосунка и пошел за ними.

Глава 8. Утроба.
Переход жуков через пустыни экватора Венеры продолжался еще добрых четыре дня по одной и той же колее: днем гиганты мерно шагали, ночью отдыхали, а за полчаса до рассвета отправлялись в путь; и причем каждый жук толкал перед собой ком неорганического мусора – зачем они несли эти комья Дыков понятия не имел, но когда количество жуков сильно увеличилось, хрононавт стал догадываться, что близок конец этому путешествию. Жуки стекались к какой – то строго определенной точки, как в круге радиусы стекаются к его центру – с каждым днем гигантских насекомых становилось все больше; появились просто огромные образцы с трехэтажный дом, которые тоже катили перед собой ком мусора (возношение?). У Павла Дыкова сложилось впечатление, что все присутствующие здесь жуки – самцы, - и, возможно, только возможно, этот мусор они волокут домой своим женам.
На жука – сосунка больше никто не покушался, но это не означало, что эти биологически усовершенствованные жуки были миролюбы – за эти четыре дня Дыков увидел три драки и очень много попыток отобрать чужой ком мусора, что если удавалось, то счастливец скреплял своей слюной свой ком с отбитым и волок потом уже двойную дозу мусора, а обиженный жучара орал трубным гласом. Жучок все больше шел сам, иногда пытаясь взлететь, но крылья у него были недоразвиты и он не мог; иногда маленький жук уставал и Павел подымал его на руки и нес какую – то часть пути.
На стоянке в оазисе четвертого дня что – то, возможно интуиция, подсказала Павлу набрать побольше жимолости в свою сумку. От обилия жуков сложно было протолкнуться; пятиметровый жук – носорог покорно уступил Павлу дорогу – видимо и здесь было сарафанное радио и гигантские жуки успели уже узнать, что безоружный человек убил одного из низ, а возможно – на это Павле больше уповал, - инстинкт бояться человека заложенной в сотворенных Богом – ведь иногда боишься и просто человека…
На пятый день перехода жуки не сделали обычного вечернего привала у оазиса, а так и продолжали идти в свете звезд и Луны. Павел подъедал одной рукой ягоды жимолости, стараясь, для бодрости, находить самые кислые, а другой нес жука – сосунка, который почему – то, вопреки своему обычаю спать ночью сейчас был очень возбужден – вертел головой со своими черными глазками и что – то щебетал по – жучьи. Остальные жуки тоже вели себя крайне возбужденно: ускорили темп, часто пытались расправить недоразвитые крылья и многие из них громко кричали, оглашая окрестности причудливой какофонией звуков. Павлу Дыкову не обязательно бы быть ученым чтобы понять, что цель путешествия не за горами, возможно даже в пару часов ходьбы; он начал пробиваться вперед – путешественник во времени должен все увидеть и потом рассказать, несмотря даже на то, что добыть учебники и научные монографии этого века не удалось.
Земля пути жуков стала меняться: сначала это были незначительные изменения цвета грунта от желто – оранжевого до коричневого, которые, несмотря на тьму, заметил зоркий глаз Павла, а потом пошел сплошной чернозем. В его время плодоносные пласты на Венеру с Земли не завозили, т.к. голубая планета сама испытывала дефицит такого рода ресурсов, но вот сейчас, идя по черной жирной земле, Дыков был уверен, что этот грунт завели с Земли: если же нет, то наука и техника шагнули далеко вперед, что в принципе не удивительно за двести лет.
Павел шел впритирку с одним синим жуком, который мотал своей башкой и что – то кричал; на его голове что – то блеснуло и Павел, вопреки инстинкту самосохранения, протянул к блестящему предмету руку и сорвал его с хитинного панциря. Это были командирские часы, прикрепленные к панцирю гигантского жука какой – то слизью, которая кристаллизовалась и присохла. Циферблат часов имел арабские цифры, надписи на них были сделаны на китайском – что это означает Дыков не как не понимал, но все его естество подсказывало ему, что ответ близко, на расстоянии протянутой руки. Он положил часы в свою сумку и на время забыл про них.
Наступил рассвет. Впереди маячило какой – то марево, похожее на мираж в пустыне; увидев его, жуки издали трубный глас, и еще более ускорили темп: теперь чтобы поспеть за ними Дыков шел быстрым шагом и не оглядывался, чтобы не быть растоптанным возбужденными жуками. Зной пустыни осветил мираж и Дыков увидел город с серыми многоквартирными домами, подъездными площадками, аллейками с зелеными деревьями и кое – где брошенными гравилетами. Город был самый обычный за одним исключением – в нем не было людей, т.к. любой человек, увидев, что к городу подходит полчище огромных – от двух до пяти метров в высоту – жуков, хотя бы вскрикнул от испуга. Но над городом стояла мертвая тишина – мертвый город; жуки направились туда, а Павел пошел следом.
Город прошли за пару часов – он был похож на съемочные декорации какого – то фильма студии Росфильм, а не на настоящий город. Однажды Дыков заметил в дверном проеме жука, вросшего в этот проем: казалось, что его увеличили из обычного состояния до гигантского прямо здесь и он врос своим хитиновым панцирем в проем двери и так там и умер от голода и жажды.
Дыков ел жимолость, кормил ей маленького жука – сосунка, который действительно был меньше всех представленных здесь жуков, но во много раз больше настоящих, земных жуков, и делился с ним водой из бидона с термостатом. Он прекрасно понимал, что если здесь была биологическая война то он, хрононавт из России, уже успел подцепить достаточно бактерий и, возможно, сам в скором времени станет гигантским жуком или бабочкой, кто знает. Перед тем, как выйти из города, чутье подсказало Дыкову вынуть из сумки складной нож; он так и сделал – вынул нож, раскрыл его и взял в руку обратным хватом, т.е. лезвием от себя и острием вниз; жука – сосунка пустил подле себя. Жуки стали забирать влево – правее была небольшая сопка, и Павел Дыков направился туда; его питомец сначала хотел пойти за стадом, но потом смело почапал за Павлом. Дыков поднялся на сопку и наконец, увидел куда именно шли жуки.
Это была небольшая низина, в центре которой был проделан довольно большой круг, окаймленный металлом колодец, ведущий под землю; над этим колодцем, к которому подходил по одиночки жуки и сталкивали туда свои ноши – комки мусора – вспыхивал огонь, сильно пахло серой. На специальных антигравитационных подвесках чуть поодаль от колодца с огнем висел странный предмет внешне очень похожий на женскую матку, но размером со средний космический челнок: на нем был большой монитор, по которому бежали какие – то данные на китайском языке. Дыков ничего не понял – жуки питают утробу, но для чего? Вдруг раздалось сильное гудение и улюлюканье больше пятиста жуков – от этих звуков Дыков опустился на одно колено и стал смотреть. Утроба заработала: из ее нижней части выдвинулась небольшая коробочка со створчатыми дверцами, которые, только коробочка опустилась на чернозем, открылись. Оттуда вышел жук. Самка по всем признакам.
-Ох, ты! Не справился с эмоциями Павел.
«Кто – то придумал целую систему порабощения, усмирения и наказания – возможно это и не жуки вовсе, а пленные китайцы, подвергшиеся трансмутации. Какой же сволочью надо быть чтобы так издеваться над людьми – в мое время уже были разработки генных модификаций, но их проводили тайно, на особо опасных преступниках иди вргах народа, а тут явный биогеноцид: отсюда и часы и календарь, иероглиф «война» на газетной вырезке… Война, которую русские, как всегда, выиграли, и такое жестокое наказание проигравшей стороне: превратить их в жуков и заставить добывать себе самок собиранием мусора и все здесь происходящее транслировать прежде всего по китайскому телевидению, чтобы не повадно было. А этот жук сосунок, возможно, тоже был человеком и я его не брошу до тех пор, пока не доберусь до лаборатории и де-трансмутирую его.» Думал Павел Дыков.
Пока Дыков думал, утроба выдала еще двадцать четыре самки, которых тут же разбирали похотливые самцы – жуки и напрыгивали на них сверху, рискуя проломить тонкий, женский, хитиновый панцирь. Жуки израсходовали весь принесенный мусор, скатывая его в жерло колодца с огнем – платить за самок было больше нечем, и им снова предстоял трудный путь по экватору Венеры в поисках платы за самку – неорганического мусора. Счастливчики будут совокупляться с самками и останутся в городе, а остальные трудяги пронесут тяготы еще одного долго путешествия для достижения своей цели. Начались драки между жуками.
Издали стали доноситься звуки приближающихся гравилетов – низкое гудение их антигравитационных шин – Дыков понял, что пора сматываться, схватил одной рукой своего жучка и понесся во весь опор к городу, в котором его будет труднее выследить с воздуха: вполне возможно он еще успеет выполнить свою миссию по добыче информации.
Военный гравилет, напоминающий танк в воздухе, завис на границе города, словно не решаясь залететь за его пределы; из специальных отверстий гравилете вырвалось небольшое облачко дронов разведчиков похожих на золотые яблочки, которые распылились по всему городу проклятых и сканировали каждое здание лучом красного сканера. Дыков, когда увидел этих электро – нано – тварей сразу понял, что дело труба и о добыче полезной информации у плененного десятника можно забыть – нужно было скрыться во времени, а для этого лучше всего подняться на крышу одного из зданий.
Дыков покинул свое укрытие за сломанной цветочной тумбой и рванул, как олимпийский спринтер, к раскрытому зеву двери шестиэтажного дома и стал, опять же со скоростью спринтера – олимпийца преодолевать лестничные пролеты. За два этажа до крыши что – то остановило Павла Дыкова на месте – как будто чья – то невидимая, но весомая рука попридержала его за грудь и не дала пройти дальше. «Опять интуиция!» Понял он. Сверху с площадки пятого этажа раздался сверлящий шум и часть потолка упала прямо на то место, где должен был бы находится Дыков если бы не остановился, ух. В образовавшийся проем ногами вперед спрыгнул десантник, и, увидев его, Дыков облегченно выдохнул – это был русский десантник, а не китайский, значит теория о проигранной китайцами войне и превращении их в гигантских жуков, помещенных в заколдованный круг похоти, себя оправдала.
Десантник был одет в стандартную защитно – полевую форму и особый, никогда прежде Павлом не виденный, тактический шлем; из оружия он имел довольной мощный плазменный пулемет Калашникова, который держал на плече как топор – колун – по всей видимости, одиночка в городе проклятых нисколько его не пугал. А зря!
Дыков выпрыгнул вперед, выставляя вперед правую, бьющую ногу и одним ударом ноги в прыжке сшибая с головы десантника тактический шлем, под который оказаслоь типично русское лицо – голубые глаза и белые, коротко подстриженные волосы. Десантник попытался сделать две вещи сразу: опустить с плеча пулемет и второй рукой достать катар, висевший на поясе; но ни того, ни другого сделать он не смог – мощный удар ребром ладони в шею выбил его сознание и он стокилограммовым кулем мышц и армейской подготовки упал к ногам каратиста. Нож Дыков в этом бою не использовал, т.к. убивать десантника было нельзя: нет, не из –за моральных принципов – для очищения души есть исповедь – а просто потому что найдут; и хотя у хрононавта больше шансов скрыться от мести ВДВ, но Павел один раз прочитал о чеченском боевике, воевавшем в пятую чеченскую кампанию, которого нашли спустя пятьдесят лет уже дедушкой в одном труднодоступном районе проклятой Ичкерии – этот чеченец, который очень любил оскопление русских пленных, сам умер лютой смертью. Так что вот как по апостолу: кто хочет видеть добрые дни, удерживай руки свои от злых дел. Но все же эти соображения не помешали Дыкову выхватить из кармана зеленой куртки военного его бумажник.
Павел Вячеславович Дыков подхватил сумку с жуком – сосунком и бегом киулся наверх, на крышу. Оказавшись там, он закатал синюю куртку на правом предплечье, и увидел три сферических контейнера с праной, которые немного мерцали в своем правом предплечье. Наступила пора вернуться домой.
Дыков, используя нож танто, найденный на заброшенной метеостанции, сделал неглубокий разрез над той сферой с праной, которая была ближе к кисти – он хотел испытать минимум боли. Из его пораненной руки выплыло синие облачко праны, которое кружась охватило всю крышу здания вместе с Павлом Дыковым и его питомцем. Павла и жучка немного подняло в воздух, замерцал такой теплый алый  свет, шум военной гравилета становился все тише и тише, и наконец стал похожим на завывания ветра в степи, столь дорогое каждому поволжцу. Окружающее стало неумолимо меняться; алый свет стал ярче и хрононавт Павел Дыков закрыл глаза. Алый свет исчез. Путешествие закончилось, и первое, что понял Павел, осмотревшись вокруг, было то, что он не дома.

Глава 9. Туманный Балашов.
Дыков, после перемещения во времени, некоторое время просто стоял и тупо пялился на окружающие предметы – у него было ощущение, что все окружающее сначала то выходит из тумана, то снова им поглощается. Земля под ногами была скользкой и довольно глинистой; недалеко слышался шум работающей тяжелой техники – экскаватора или чего -  то подобного; вдалеке – не определить как далеко из – за тумана, - виднелись огни города – миллионника.
Жук запищал и Павел пришел в себя: нужно было двигаться, найти более светлое место для того, чтобы рассмотреть хроно – дату и координаты: Дыков сильно сомневался, что снова находится на Венере – слишком уж тут хороший воздух. «Да, как мы и предполагали: во – первых передвигаться по временному континууму можно как вперед, так и назад: вперед вплоть до конца, а назад вплоть до начала; во – вторых, и я это уже ощутил на себе, при хроно – путешествии, перемещаешься не только во времени, но и в пространстве. Вполне возможно, что этот туманный мир какой – то регион голубой планеты. Земля...Я давно здесь не был…»  С такими и им подобными мыслями Павел Дыков стал подниматься вверх по мокрому глинистому склону; его жучок, который, наверное уже стал Павлу домашним животным, внимательно оглядывал окрестности и своим чутким носом втягивал в себя воздух.
Вскоре Павел покинул глиняный карьер и действительно увидел чуть позади себя большого робота – экскаватора, который грузил пласты глины на простую антигравитационную платформу. Людей видно не было. Вскоре Павел столкнулся с решетчатой оградой без колючей проволоки над ней и одним прыжком перемахнул через нее, благополучно приземлился и пошел, немного продрогнув, после жаркого экватора Венеры, вперед.
Какая – то дорога, умащенная бетонными плитами, как опавшими большими серыми листьями, вела от глиняного карьера куда – то вдаль: по направлению этой дороги через туман просачивались огни города. Дыков смело пошел по этой дороге и вскоре встретил первых людей: двадцатилетние парень и девушка неспешно пили пиво из пластиковых бутылок, которые держали в еще по детски не накаченных руках. Павел воззрился на них и смотрел довольно долго; наконец парню это надоело, и он сказал на чистом русском языке:
-Че надо, фраерок?
«Русские, да!» Дыков прочистил горло:
-Какая дорога ведет в город?
-Тут в город одна дорога…
Вмешалась девушка:
-Не, не, смотри: он сейчас спросит какой сейчас год и где он находиться…
Парочка засмеялась в унисон и исчезла в тумане; Дыков зло сплюнул и постоял немного ошарашенный – его удивило то, что на лбу как девушки, так и парня было странное украшение: что – то вроде золотого микрочипа. «Наверное, эти уроды подключены напрямую к мировой сети и черпают информацию прямо оттуда: я моя миссия до возвращения на родину достать как можно больше информации – может быть и мне придется пробить себе лоб компьютерным чипом? Прямо киберпанк. Люди вообще не меняются со времени – все становится только хуже. Близок всему конец, как сказал апостол Петр. Ладно, надо идти в город – там я разберусь, что надо делать.» Дыков бодро зашагал по дороге, все еще слыша за спиной смех.
Во время пути у него складывалось ощущение, что параллельно ему тоже существует множество дорог, которые ведут к цели, ну может быть не к его цели – добыть информации о научных разработках и пожалуй доставить жука – сосунка на Венеру, - а как бы эти параллельные дороги ведут к общей цели, всемирной, утилитарной, той цели, которую преследуют все.
По дороге он встречал еще людей в ярких кислотных одеждах, которые пили алкоголь, ели жирную пищу и активно общались; у всех у них на лбу был тот же чип для связи с интернетом, как и у первой парочки. Дорого, мощенная бетонными плитами закончилась и началось большое четырехполосное шоссе в конце которого ясно были видны окрестности города. Перед въездом в город высилась большая, горящая неоновыми буквами во тьме, вывеска с названием города. Балашов.
-Туманный Балашов. Тихо прошептал Павел и пошел дальше по дороге невольно любуясь огнями большого города. Один из этих огней блесткой попал на его правое предплечье, и высветилась дата: 13 марта 3111 года от Рождества Христова и точные координаты в северном полушарии Земли. «Россия. Родина. Я дома!» Радостные мысли так и роились в голове хрононавта, когда он понял, что, возможно, следующий временной прыжок доставит его обратно на Венеру в исследовательский центр, откуда он начал свое путешествие. Дыков ликовал.
Некоторое время Павел Дыков шел бодро, а потом не выдержав перешел на бег; полу спящий в сумке жук сосунок проснулся и стал агукать, но Дыков все равно пробежал пару километров прежде чем успокоиться. В голове билась цитата из Апокалипсиса: «войти в город воротами, а вне псы и чародеи, убийцы и любодеи и всякий любящий и делающий неправду.» Балашов радостно растворял свои двери для одиночек вроде Павла Вячеславовича Дыкова, но были и группы среди тех, кто шел в город: как говорят два человека – это много, а три – уже толпа. Когда Дыков проходил недалеко от группы из четырех накаченных подростков в ядовито – зеленых балахонах, убаюкивая жука, те как – то странно, привычно что ли, переглянулись и немного изменили ритм своих шагов, чтобы он соответствовал ритму шагов Дыкова. Павел увидел эту групку людей лишь тогда, когда между ним и ими уже не было посторонних лиц. Он остановился. «Неужели за восемьсот лет люди так и не изжили уличной преступности? Ба – да это риторический вопрос.» Зеленые стали грамотно окружать Павла, заключив его в четверо угольник, где края – враги, а центр Дыков, на которого в скорости обрушится гнев этих панков. Но они решили немного поговорить перед делом; самый высокий из них, с мышами, обтянутыми сухой серой кожей сказал:
-Ты не из нашего города странник…Как неопределенно и вяло и слишком много вкладывая в свои слова радушия, чтобы быть искренним.
Дыков, вздохнув, опустил сумку с жуком на землю и повел плечами, он сказал:
-Много болтаешь, гниль!
Драка началась.
Павел имел черный пояс по одному из стилей японского каратэ, но прекрасно понимал, что в данном случае это будет скорее мешать, чем помогать: будешь ожидать от противников того, что делал в зале – поклоны, правильные стойки, правильные удары и полное отсутствие оружия или численного превосходства. Но был в жизни Павла Дыкова момент, когда его философия боевых искусств резко поменялась и превратилась в ту, которая помогала, помогает и будет помогать ему в щекотливых ситуациях: это случилось уже на последнем курсе университета – он познакомился с сильно пьющим десантником или спецназовцем по имени Игорь, который работал в вузе тренером по физической подготовки преподавателей – вакантная должность, которая дается по блату, но вся изюминка этого контакта состояла в том, что Игорь участвовал в Марсианской стодневной войне и раз выжил, получив лишь алкоголизм, значит достойный парень. Дыков уже сдал экзамены в аспирантуру и мог уже официально посещать преподавательские занятия; там Игорь присмотрелся к Дыкову и в пару часов индивидуальной работы изъяснил, что такое тактика и как применять ее в реальной жизненной ситуации, объяснил, что ударную или борцовскую базу можно иметь любую и постоянно ее совершенствуя и совмещая с тактикой, побежать в любой ситуации. Через пару месяцев после прибытия на Венеру, Павел узнал, что Игорь застрелился из своего пистолета с дарственной надписью от нашего правительства.
Первым напал хилый (относительно остальных) малый справа со спины – сильный лягающий удар ноги попал ему в пах и Дыков тут же сократил дистанцию до согнувшегося человека и сильно ударил рубящим ударом локтя в опущенный затылок – полный нокаут, не совсем чисто, конечно, но зачет. Потом напали сразу двое врагов, заходя по обеим флангам, а философствующий лидер стоял за ними – они явно хотели свалить его на землю и запинать до смерти. Дыков простым движением ноги – боковой удар впередистоящей правой ногой -  сломал правому противнику колено той ноги, которой он шагал и, естественно, на которую пришлась большая часть его массы тела. Парень с криком упал, а Дыков выстрелил следующего противника прямым ударом правого кулака – цуки по – каратистки, - и, т.к., парень летел как на дрожжах он словил примерно сто шестьдесят килограмм в челюсть и вырубился. Остался лидер. Этот калач оказался тертым, потому что не стал кидаться в руки более опытного в рукопашном бою Дыкова, а полез в карман – за пистолетом или ножом, - но Павел в три прыжка покрыл разделявшее их расстояние и, выпрыгнув на нужную высоту, боковым ударом ноги в голову свалил наземь своего оппонента и, для дополнительной страховки провел топчущий удар в голову: не слишком сильный и не слишком слабы лишь для того, чтобы полежал спокойно минут десять. Победа.
Павел Дыков нагнулся над поверженным противником и достал из его кармана небольшой перочинный ножик со змейкой на своей рукоятки, заодно проверил карманы лидера грабителей и достал несколько сот рублей, которые тут же положил в свой карман. Дыков присмотрелся ко лбу противника и увидел, что чип связи с интернетом от его топчущего удара немного отстал ото лба и свисает на лоскутках кожи; повинуясь мгновенному инстинкту, Павел содрал золотистый чип со лба поверженного врага и положил в правый карман штанов, затем подхватил с земли сумку с яростно шипящим жуком и, положив в нее трофейный перочинный ножик со змеей, закинул сумку за плечо и пошел дальше в цели – город будущего ждал его.

Глава 10. Мир будущего.
Прежде чем дойти до города Павел Дыков прошел около километра по обочине шоссе, вглядываясь в туманный город перед собой. По пути ему попадались странноватые жители 3111 года от Рождества Христова: большинство из них носили одежды ядовито зеленых или ядовито желтых цветов, напоминая древних – словно воскресших – панков; у подавляющего большинства встреченных Дыковым на лбу был чип для связи с глобальной интернет сетью.
Жук вел себя спокойно – он съел большую часть жимолости и выпил половину воды в термосе и сейчас цокал рядом с Павлом: одна женщина с фиолетовыми волосами, увидев хозяина с жуком, воскликнула:
-Какой хороший у вас кибер!
-Спасибо, ответил Павел, впрочем, не совсем понявший, что она имела в виду под словом кибер. Он пошел дальше и туман постепенно стал расходиться – Дыков подумал, что дело не в тумане естественном, а это что – то вроде маскировки от слежки со спутника – либо Балашов столько выделяет смога, что его перегоняют в туман.
Павел еще будучи абитуриентом прочитал одну полуфантастическую книжку о городах будущего, а именно о том, что это закрытые города из которых никто не может выйти или войти – полностью зафиксированная агломерация, поддерживающая жизнь города и не дающая прирастить население. У Дыкова уже стали прокрадываться тревожные мысли о жителях этого мира: не их одежда или прически, но эти странные чипы на лбах или тыльной стороне правой кисти. Что это? Знак антихриста или продвинутая нейросеть будущего, которое для этих людей обыденность; в Апокалипсисе сказано: « и он сделает то, что всем богатым и бедным, свободным и рабам будет положено начертание на правую руки иил чело их и никто не сможет ни покупать ни продавать не имя число зверя; число это человеческое – кто имеет ум, тот сочти число зверя ибо это число человеческое число это шестьсот шестьдесят шесть.»
«Вот черт! Что если я попал мир перед Вторым Пришествием, т.е. во времена царствования антихриста, которое продлиться всего 42 месяца, но зато будет тотальным – круче Берии, круче Горбачева. А потом придет Христос и ввергнет все злое в ад. А готов ли я идти в Царство Небесное, в рай? Ах ты…Надо исповедаться при первой же возможности – а то окажутся в огне вечном, уготованном дьяволу и ангелам его.» Дыков зло выругался и тут же прикусил язык – сквернословие грех.
Видимо Павел действительно попал в крайнюю точку временного континуума – в то место и время, которая называется конечным: и в теории переместиться дальше просто невозможно, ведь путешествовать во времени можно только от начала времени до его конца, который будет положен Богом, и никак иначе. Но это все в теории, а на практике чтобы понять где именно заканчивается время нужно еще примерять к ситуации восприятие времени: например у спящего человека иное восприятие времени, опять же если человек умрет у него уже нет восприятия времени, иное восприятие времени у младенца и старика, подростка и взрослого…Но так получилось в этом мире, что путешествовать во времени, быть первым хрононавтом, выпало русскому ученому Павлу Дыкову и он все же должен вернуться в свое время: пусть с большими потерями, но вернуться.
Вход в город преграждала странная сканирующая сеть из зеленых лазеров, сквозь которую спокойно проходили люди не будучи сжигаемы ей. Дыков сразу понял, что те кто не имеет чипов на руках или головах не пройдут через этот сканер, и благодарил Господа Иисуса Христа и Его святого ангела за то, что догадался взять с собой в качестве трофея этот самый чип со лба поверженного панка. Дыков смело пошел вперед, сквозь зеленое сплетение лазеров; над головой было беззвездное, темное весеннее небо, а внутри был страх, который испытывает шпион во вражеской цитадели. Лазерная сетка расступилась, и Павел спокойно прошел в город – Балашов ждал его.
Это действительно был город миллионник – его лучи разрывали черное небо и создавали новые звезда и солнца, вместе с Луной. Город был так огромен, что, скорее всего пройти его можно было лишь за пару дней: его черные, словно вырезанные из абсидианта, здания уходили далеко в небеса. Гравилеты новых моделей, которых еще не видел Павел, летали над городом, то ли защищая его, то ли патрулируя. Дыков пробормотал:
-Мне здесь определенно понравиться…
После лазерной контрольной сетки, которая считала чип – трофей и впустила Дыкова в город, начался мусульманский квартал – Павел Дыков сразу это понял, хотя был в мусульманских кварталах лишь дважды – один раз в Москве и один раз в Европе. Гадство было еще то!.. Повсюду свешивались нимбы лун и молитвы на неизвестных арабских языках, на которых говорил пророк Мухаммед; особенностью мусульманских исламских кварталов являлось то, что они были мини – Меккой для верующих мусульман, т.е. здесь правоверный магометанин чувствовал себя как дома.
Дыкову сильно хотелось пить и он подумал есть ли в исламе заповедь поить жаждущего как в христианстве: «если вы подадите стакан холодной воды во Имя Мое потому что вы Христовы истинно говорю вам не потеряете награды своей». «Наверное, нет.» Пронеслось в голове. Навстречу шла женщина в фиолетовой парандже с небольшим, галлонным бочонком холодной воды; она, видимо по тому, как Павел смотрел на бочонок, поняла что он хочет пить и остановившись напротив него, свернула белую пробку с бочонка и протянула емкость с холодной водой Дыкову. Дыков выпил пол-литра воды и поклонился женщине. Та сказала:
-Помолись о мне, христианин.
Когда она ушла Павел три минуты беспокойно думал о том, что не так, а потом понял – у женщины не было чипа, ни на руке, ни на лбу. «Антихрист чипирует только христиан…но все равно надо убираться из этого квартала и побыстрее!» Мысль реализовалась в действии и через двадцать минут прямого пути, не сворачивая ни в какие лавочки и закоулки, Павел вышел на небольшую площадь, на которой стояла церковь с семью куполами, венчающимися крестами из золота. «Я дома.» Мысленно вытер пот со лба хрононавт – наступила пора влиться в толпу и для сего необходимо было чипироваться.
Павел не знал как и когда именно довались эти чипы – при рождении, при крещении, по своей ли воли или против оной, - но одно было ясно если он не оденет на себе трофейный чип, то его скоро накроют – какой – нибудь отряд летучей полиции заметит что один христианин не чипирован и тогда крах… «Успею ли я активировать прану? Да и куда теперь перемещаться – возможно, через пару лет миру настанет конец? Да, как говорил один литературный герой моего детства: «Конец ближе, чем вы думаете.» Край, одним словом.»
И тут Дыков увидел канцелярский магазин и в его умных мозгах созрел план, как и слугой антихриста не сделаться и свое получить. Он быстро зашел в магазин и купил небольшую упаковочку клея марки «пиявка», отошел от магазина на небольшое расстояние, достал трофейный перочинный нож со змеей на рукоятки и отпорол небольшой кусок подкладки своей куртки. «Так, первая часть плана осуществлена – теперь все зависит от качества этого, как я подумал стационарного чипа связи с интернетом, а на самом деле устройства двойной связи, выкачивающем из своих носителей информацию и загружающую ее в них. В теории они даже могут управлять чувства и настроением людей. Не хотел бы я жить вс толь мрачном мире – киберпанк Уильяма Гибсона это просто детский сад по сравнению с этим…» над головой пролетел гравилет и Дыков заторопился: он быстро намотал на правую кисть синий кусочек ткани и, как мог, приклеил на него чип, который с обратной стороны имел красный диод, который вероятно был нанизирован или как – то иначе считывал информацию – теперь, когда у Дыкова на ладони появился золотой чип он мог спокойно передвигаться по городу, а также оплачивать покупки через безналичные системы оплаты, беря деньги со счета того мудака, что решил на него напасть. Дыков второй раз за день улыбнулся и пошел далее.
Но, чтобы точно увериться в действенности маскировки, Павел решил что нибудь купить – для начала стаканчик газировки. Он подошел к ярко – красному автомату по продаже сладкой воды и поместил чип в ямку для ручного сканирования – так там было написано – и стал ждать, замерев. От ожидания его отвлек какой – то звук – звук булькающей, вкусной сладкой воды; дрожащими руками Павел Дыков, первый в мире хрононавт, взял коричневатый стаканчик и выпил лимонад, не почувствовав вкуса. Когда вода в стаканчике кончилась, то он свернулся в шарик и, выроненный руками Павла, упал на асфальт и испарился. «Нанотехнологии в действии!» Удивился Павел и пошел дальше.
После площади с церковью пошел длинный прогулочный пешеходный проулок – машины по крайней мере по нему не ездили, да и какие машины в четвертом тысячелетии. Павел запрокидывал голову и смотрел на бесконечный туман, окутавший Балашов, и начинал догадываться, что с климатом на Земле дела обстоят не очень хорошо, ведь в среднем Поволжье в марте месяце должно быть еще довольно холодно, а тут как в душный майский день после дождя.
-Глобальное потепление…Прошептал Дыков.
Он шел в тени больших зданий и непонятных инженерных конструкций, шел среди странно и не очень одетых людей, среди мини – драконов и вепрей, которые эти люди водили на поводках (что вероятно и называлось здесь кибер – искусственный питомец), шел словно по грани, как в потемках ищет свет человек без дома и без семьи. «Все кого я знал умерли; мои данные возможно и остались в памяти какого – нибудь компьютера, но доказать, что я действительно тот, за кого себя выдаю, невозможно – в лучшем случае примут за шарлатана, а в худшем за врага. И я…» Но тут от грустных, упадческих мыслей Павла отвлек взметнувшийся ввысь сперва от него комок хитина – это его жук – сосунок впервые полетели Павле побежал за ним, чтобы догнать и исключить все возможное плохое, что может случиться в новом мире. Люди оборачивались и смотрели вслед человеку и его жуку.
Жук пролетел около двадцати метров и, устав, сел на землю: Дыков уже был тут как тут. Впереди него стояли люди и смотрели на странного чела со своим жуком, но потом развернулись и пошли своей дорогой, лишь пара из них осталась. Дыков сейчас впервые в жизни увидел грави – турник: два небольших зацепа, парящих в воздухе и сразу понял, что это именно турник, а не дрон или левитирующая видеокамера. Павле подошел поближе и, подпрыгнув вцепился руками в хваты турника – единственное что было видно из всей конструкции – просто две ручки турника для атлетических упражнений, висящих в воздухе. Когда он повис на двух ручках, те немного загудели, переориентировавшись под его вес и Дыков понял, что можно подтягиваться. Он давно не упражнялся именно в подтягиваниях и прочих упражнениях, т.к. решил, что пока он путешествует по временному континууму, то не будет тренироваться – потренируется уже тогда, когда попадет домой; ну и, естесственна, его мышцы немного сдали и подтягиваться первые двадцать раз было тяжело, но обрадованный привычной нагрузкой и привычными ощущениями в мышцах, Дыков после двадцати пяти подтягиваний сделал тут же на площадке еще сто отжиманий на кулаках. Стоявшая вокруг шпана странно смотрела на странно (для них) одетого человека, показывающего чудеса атлетизма – ведь сами эти люди привыкли лишь играть в видеоигры, а для накачки массы тела использовать нано – стероиды, которые при помощи нанитов, введенных в мышцу раскачивали ее и давали сверхсилу на короткий промежуток времени. Но этот человек, похожий на гостя из прошлого, сейчас без всяких нано – инъекций показывал уровень прокачанного нано – солдата. Дыков сделал еще парочку обязательных упражнений, своего рода комплекс силовых упражнений и публика одобряюще закивала; пока Дыков отдыхал в тени клена, росшего здесь, один из ядовито – зеленых панков присмотрелся к нему повнимательней и спросил, картавя слова:
-Почему у тебя головной чип на руке?
-Потому что я крутой. Парировал Павел Вячеславович Дыков и понял, что ему нужно уходить, но все же еще десять минут просидел на мягком месте под кленом, прекрасно понимая, что этот гражданин России, узревший, что, действительно, головной чип не на месте, вряд ли поделиться своими наблюдениями с ФСБ или какой – то другой карательной структурой: так что Дыков был вне опасности.
Пока Павел отдыхал, жук нарезал круги в полете вокруг дерева, потом человек и жук съели оставшиеся запасы жимолости и перед хрононавтом встал выбор: или найти место, удобное для хронопутешествия, или же найти ночлег. Дыков выбрал второе – очень уж хороший это был мир – Земля в лучшие свои годы, ибо ничто так не красит, как надвигающийся конец.
Павел нашел небольшую гостиницу в двух кварталах от гимнастических устройств будущего: хозяин выглядел благодушно и попросил просканировать чип всего один раз – денег он не взял, видимо решил, что и так достаточно считал электронных денег с чипа. Он протянул Дыкову небольшую ключ – карту и со словами благодарности также произнес:
-Вознесение грядет!
Не зная, что на это ответить, Павел улыбнулся, и с важным видом кивнул, потом положил ключ карту от девятнадцатого номера в карман, подхватил уставшего жука – сосунка на руки и пошел на третий этаж, проигнорировав лифт. Хозяин гостиницы долго провожал его взглядом.
Номер был уютный и чистый – хотя ничего необычного в нем не было – просто номер в гостинице на одного человека, с туалетом и душем, полутора спальной кроватью и, предположительно, только предположительно, завтраком в номер.
«Вознесение грядет!» Вспомнил Павел, взглянув на электронный настенный календарь, и увидев, что сегодняшний день – Страстная пятница. «Ох, ты…Конец света будет на Пасху по иерусалимскому времени – ибо спасение от иудеев, как сказал Иисус Христос. Ночью придет конец свету и миру и всему превсяму – на это тоже есть доказательства в Писании – елси я переживу эту Пасху, то скорее всего эти чипы и глобальный контроль всего лишь одна из вех нашей цивилизации, которая как известна близиться к концу со времени своего сотворения…Что может меня утешить – день и ночь, смена времен года не прекратятся – так сказал Бог Ною, но в другом месте, через Петра сказал: «земля и все дела на ней сгорят» и, чуть дальше: «по Его обетованию мы ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда». А есть ли тут Библия, а то мои цитаты не очень хороши?» Жук стал обо что – то скребстись и Павел обернулся: оказалось его питомец залез на подоконник и теперь трется об пластиковое окно, желая то ли почесать панцирь, то ли полетать на воле. Павел подошел к окну и плавным движением руки приоткрыл его: в комнату тут же проникли звуки ночного города – шуршание гравилетов, разговоры людей в пятницу отдыхавших и готовящихся к Торжеству торжеств, православной Пасхе; где – то неподалеку шел киносеанс – было слышны разрывы гранат и крики, а может это игры с полным погружением в них. Балашов никогда не спал.
Дыков лег на постель и стал смотреть на необычные сочетания огней на потолке комнаты – эти огни приносила улица и жизнь в этом мире, который был ему – не чужой уже, а как бы непривычный. «Вся планета охристианизирована – чего можно еще желать? Думал Павел Дыков, это как работать один час, а получить полную награду. Но: « и будет проповедано сие Евангелие всем народом и тогда придет конец.» Слова Христа между прочим. Надо ждать Пасху – да, я еще хотел исповедаться.»
Павел постепенно погружался в сон: плавное течение цикла сна и бодрствования захватило его дух и довело до безмятежности; Дыков сбросил ботинки и снял куртку, свернулся калачиком, как спал иногда в детстве и очень скоро погрузился в сон. Ему снилось грозное будущее и угроза для России от Китая. Под конец, перед самым пробуждением после восьмичасового сна, ему опять привиделась Ось времени и ее хранитель, который толи ждал русского хрононавта, толи хотел убить.
Утро субботы – те, кто работал целую неделю, знают какой это кайф проснуться субботним утром в своей постели и пару минут полежать, наслаждаясь негой. Павел быстро осознал, где он, и почти сразу услышал стук в дверь номера – это оказался хозяин гостиницы с завтраком. Пока последний расставлял тарелки, Павел невнимательно слушал его болтовню:
-Все отпросились на Пасху – вот и приходиться разносить завтрак самому…Да и клиентов на Пасху мало – все сейчас живут в монастырях.
-Ну, не все монахи, не все священники – кто – то должен и детей рождать.
-Согласен. Вам обед приносить?
-Да нет – я тоже пойду праздновать пасху. Спасибо.
-Приятного аппетита. До свидания.
Дыков принялся за еду; вроде бы знакомые вареные яйца, бутерброды с сыром и ветчиной, натуральное яблоко и стакан молока, но все же вкус и ощущение от еды были другие, такие, как будто ешь лишь половину от виденного. Жуку тоже не понравилась еда, но он все же себя пересилил и съел кусок ветчины. Сходив в туалет и приняв душ, Дыков решил, что он готов к выходу в город и еще, что он уже не вернется в этот отель – если он переживет Светлое Христово Воскресенье Пасху, то использует последнюю капсулу с праной и отправиться дальше по временному континууму. Дыков завернул остатки еды в белое бумажное полотенце и положил в свою сумку; жук – сосунок уже готов был идти навстречу новому дню – Павел даже и не знал, спал ли жук сегодня ночью. Павел Дыков еще раз оглядел номер в поисках чего – либо полезного и вышел в начинающийся, как всегда здесь, туманный, день.

Глава 11. Изолированная река.
Первые несколько часов своего паломничества Дыков просто делал круги по району все более и более их увеличивая чтобы попасть в другие кварталы. Почти на каждом доме висели поздравления с наступающей Пасхой 3111 года, и это создавало впечатление уюта – так, как будто ты помещен на безопасный остров среди океана покрытый туманом и купаешься там в лучах радости.
Жук периодически улетал куда – то: и вообще за последнюю ночь он стал как бы больше, и уже был длинной с туловище Павла, да и объемом пожалуй тоже; другие встреченные на улицах Балашова киберы – питомцы явно уступали жуку – сосунку в размерах и вообще презентабельности. Дыкову уже даже расхотелось сдавать именно этого жука на опыты на Венере – слишком он ему нравился.
Время от времени, а если точнее, то раз в пятнадцать минут, над улицей пролетал тяжелый бронированный полицейский гравилет, незаметно для глаз сканируя местность невидимым лазерным лучом. И Дыков каждый раз думал – знает ли полиция этого мира о его проделке с бандой отморозков, и то, что он изъял в качестве трофея чип одного из них. Потом Павел решил, что ему наплевать: ведь полицейские не расстреливают людей, а напротив пытаются их задержать – у него явно будет время воспользоваться праной; а так он не нарушает правила поведения: он не пьян, не в грязной одежде, не орет благим матом и т.д., так что все в порядке.
Ближе к десяти утра стали открываться магазины и магазинчике; впрочем некоторые магазины остались закрытыми – вероятно они принадлежали евреям или мусульманам, кто знает?
На витрине одного магазина лежал самый настоящий плазменный огнемет – конечно, не такая версия, которой обычно пользуется спецназ, но максимально приближенный к ней – Дыков невольно остановился поглазеть на диковинное оружие. Все трубы и форсунки этого оружия блестели хромом, а батареи с жидкой плазмой стояли отдельно, блистая чистотой, ствол огнемета был закупорен специальным пыжом, который, естественно, во время стрельбы извлекался и литры раскаленной плазмы выливались из этого грозного противопехотного оружия. На витрине магазинчика были и другие образцы оружия, но Павел Вячеславович Дыков почему – то был привлечен именно этим образчиком человеческой агрессии. Но цена – цена была заоблачной – шестьсот тысяч рублей. Сплюнув, Дыков пошел дальше. Но он потом еще долго в этот день возвращался мыслями к плазменному ручному огнемету, представляя себе, как он сжигает толпы жуков на Венере и пробивает себе путь к их королю – огромному, с пятиэтажный дом жуку и сжигает и его; в подобных сладких грезах, Павел провел несколько часов пока его не вывело из них чувство голода и он пошел искать кафе. Но вместо кафе он нашел реку.
Он шел по небольшому узкому тротуарцу и совершенно случайно посмотрел вправо: над небольшим оврагом на антигравитационных подвесках висело странно и поражающее своей необычностью сооружение, как бы большая труба, размером со средний туннель для машин города Москвы. Пораженный Дыков остановился.
-Что за черт, что они с этим делают? Прошептал он, и тут же увидел стоящую табличку с надписью «река Хопер». Невероятно. Восхитился Павел Дыков – он не мог представить такого даже в самых своих смелых фантазиях о будущем – реку, природную реку изолировали от патологической окружающей природной среды и поместили в большую трубу, лишь для того, чтобы жители города получали чистую воду каждый день, а не какую – нибудь мутную водицу, разбавленную радиацией. Воистину, если бы у Павла был бы сейчас фотоаппарат, то он потратил довольно много кадров на заснимание этого чуда инженерной мысли. «Интересно, река Хопер по – прежнему впадает в Волгу, а та в Балтийское море, или море тоже изолированно? Интересно, есть в этой реке рыба или раки или лягушки или что – то подобное? Интересно, кто – то купается в ней, в смысле в реке Хопер? Да миллион вопросов без ответов – прямо таки загадка острова Пасхи – кто сделал этих истуканов и как их принес на этот труднодоступный и удаленный остров; только загадку изолированной реки можно разгадать путем долго сидения в архивах местной библиотеке или имея работающий головной чип подключения к интернету…Кстати о чипах – пора поесть.» Его ручной питомец жук летал над прозрачной огромной трубой с водами реки и Павел позвал его свистом – в последнее время этот способ помогал призывать к себе жука – сосунка если он отлетала или пропадал надолго: и в этот раз жук послушал его и прилетел, а потом хозяин и питомец (Павел невольно хотел назвать жука кибер) пошли к небольшому кафе с открытой верандой, стоящему напротив реки.
Усевшись, они заказали немного свежего свиного мяса, хорошо прожаренного и много овощей и фруктов, доступных в этом аграрном регионе в этот временной период. «Да, озимые тут посадили действительно рано. Подумал Павел съедает свеженькую картошечку, сваренную в кожуре. Есть что поесть. Да – все семь удовольствий в одном флаконе и за твердую валюту – рубли.» Павел Дыков совсем недавно снял все до последней копейки деньги с украденного чипа и сейчас понимал, что крайний срок очередного временного скачка сильно сжался после этого действия – ведь тот громила уже наверняка каким – то образом попал в город и пытается найти правду при помощи полиции или мафии, которая наверняка тоже существует в будущем. Все эти мысли о грустном не могли загасить того просто астрономического восторга, который хрононавт получал от прогулок по будущему; дело было еще и в том, что это был не сон и не модулированная виртуальная реальность, на которую очень многие в его времени подсели, и, которая могла создавать любые миры по желанию пользователя и ощущения полного погружения в них, нет – это было реально. У Павла даже возникал мысль о написании книги с название «Прогулки по будущему», которую, если он вернется, наверняка издадут – ведь все это он почерпнул из личного опыта, а не нафантазировал, как большая часть писателей – фантастов – это был бы действительно новый и очень необычный опыт: человеку, написавшему диссертацию, написать еще и фантастическую повесть. Но ничто не вечно под Луной и в голову Павла хлынули совсем другие мысли, а именно, мысли о информационной разведке, т.е. подключиться где – нибудь к интернету и скачать оттуда на свой хроно – наруч как можно больше информации: например, о том, как делают изолированные реки или о чем то подобном, что поможет сильно ускорить научный прогресс в его времени. Скачанный в будущем учебник физики или химии и доставленный в прошлое мог в геометрической прогрессии ускорить научное развитие и, вообще, изменить облик существующего мира, а нано – наруч Павла Дыкова, хрононавта, позволял скачать тысячи таких учебников – как в прошлом, так и в будущем. Пора было начинать действовать! Павел расплатился и вышел из кафе.

Глава 12. Последний байт.
Они брели вместе с жуком по городу – Павел искал хорошую точку подключения к сети, периодически потирая свое правое предплечье, куда был вживлен нано – наруч с емкостью памяти в несколько тысяч гигабайт; хватит ли этого места на нужное дело – скачивание разработок будущего – он точно не знал, но надеялся что хватит. Кажется, Дыков увидел подходящую точку подключения: небольшая будка из синего стекла, похожая на душевую кабину, в которую входил люди по одиночке и их осиявал зеленый свет лазерных сканеров. «Вот оно! Подумал Павел. Точка доступа к сети – странно конечно выглядящая, но мне то, что – найти институтский учебник по физике и скачать.» Дыков занял очередь в эту синюю будку с зеленым светом.
Когда дошла его очередь, он несколько раз перевесил сумку с левого плеча на правое и, наконец, вошел. Когда зеленый свет залил кабину доступа к интернету, Павлу Дыкову на пару секунд показалось, что он слышит голос в голове, но потом это ощущение прошло и перед ним появился интерфейс компьютера: клавиатур и небольшая виртуальная мышь, которые оставались таким еще с двадцатого века. Дыков быстро набрал на клавиатуре запрос «учебники физики скачать» и получил больше трех миллиардов откликов, но ему нужны были по старой привычки первые три ответа. Дыков внимательно читал текст и обратил внимание, что он может скачать только лишь два – три учебника – такой они имели большой размер. «Криптограммы! Всплыло в голове. Они только появились в мое время – улучшение качества электронного файла за счет увеличения его объема и превращения обычного бинарного кода в криптографический. Вот проклятье – теперь из – за технического прогресса можно скачать только три учебника по физике на свой нано – наруч, что и надо сделать…» Дыков быстро разобрался с системами вывода информации и с временного накопителя перебросил данные на, как там было сказано, органический жесткий диск, т.е. на свое правое предплечье в его вмонтированный цифровой накопитель. «Я человек – флэшка!» Думал Дыков, выходя из кабины – настроение почему – то упало; ему даже захотелось зайти в ближайший книжный магазин и купить сборник книг под название популярная физика, но этого делать он не стал: вместо опрометчивых действий Павел закатал рукав куртки и посмотрел на свой хроно – наруч, он показывал время и точные координаты.
«В принципе задание я выполнил – добыл данные, жука для опытов (бедняга!) и что самое главное – выжил во время путешествия по временному континууму, думал Дыков, проверяя заполненность жесткого диска своего наруча – осталось ровно восемь бит – последний байт. Да, я набит информацией под завязку, а теперь пришла пора увидеть Пасху 3111 года! Ура!»
Спустя какое – то время Дыков и его питомец – жук ели пиццу под небольшой березой, Белая кора которая казалось необычайно яркой и контрастной в свете Солнца и в лоскутках постоянного тумана. Павел Дыков внимательно посмотрел на жука, который грыз кусок пиццы с грибами – жук, казалось, стал еще больше и уже занимал пространство размером с туловище Дыкова. Хрононавт улыбнулся:
-Да ты раздобрел, дружок! Сказал Дыков и похлопал жука – сосунка по хитинному панцирю – тот радостно заагукал в ответ: жук вообще любил, когда с ним разговаривал Павел, да и вообще люди. Дыков в шутку схватил жука за одну из задних лап и тот тотчас же взвился в воздух, играя. Но Павла подняло вместе с жуком, он разжал захват и приземлился на землю. «Вот это да – какая силища, может быть это можно будет как – то использовать – вдруг он меня даже спасет от смерти? В общем если жук станет копией тех с Венеры, которые размером с дом, то мне не надо волноваться за неприкосновенность своей личности – он меня всегда защитит. Ну что – время к вечеру, надо найти православного священника и исповедаться – на Венере резкий дефицит православных батюшек. Причащаться? Возможно – там посмотрим.» Павел Дыков встал и пошел в закат; над его головой летал и радостно агукал жук, словно предвещая радостное событие – только вот радости в нашем мире осталось совсем уж мало.

Глава 13. Вознесение грядет…
Павел Дыков сидел на скамейки напротив Троицкого собора города Балашова и внимательно смотрел на толпу молящихся; он недавно исповедался и чувствовал себя обновленным: исповедь прошла просто – священник не потребовал ни чипа для сканирования, ни денег, просто после перечисления грехов спросил имя и прочитал разрешительную молитву, накрыв епитрахилью. Было одиннадцать часов вечера, Великая Суббота – до гипотетического конца света оставалось всего пару часов.
Дыков заметил, что многие люди ходят в футболках с надписью «вознесение грядет». Вознесение в христианстве произошло один раз, когда Господь наш Иисус Христос вознесся на сороковой день после воскресения из мертвых на небо; оно будет иметь место еще раз – в конце времен верные христиане будут вознесены на небо в сретенье Господу и там всегда с Господом будут. Вот и сейчас эти люди, христиане последних времен, ждали, что они будут подняты с земли на Небо, как о том написано в Библии. Дыков уже запамятовал, что будет сначала – всеобщее воскресение мертвых или вознесение; как он помнил эти процессы будут идти параллельно: «мертвые воскреснут, а мы, оставшиеся в живых, изменимся и будем вознесены». Так что сначала будет идти все же воскресение.
Перед Павлом Дыковым прошел полицейский чин в звании капитана и даже не взглянул на хрононавта; Павел знал, что неподалеку отделение полиции и, возможно, коп шел туда. Вообще за день перед Пасхой, Павел успел обойти почти весь город, сделав не меньше тридцати километров шагов. Вечером, прямо перед пасхальной службой, он набрел на этот собор и решил встретить Пасху здесь. Сейчас уставший Дыков сидел аккурат напротив главных ворот храма и раздумывал идти ли внутрь; хотел было уже встать и направиться к дверям, но что – то его удержало, интуиция, наверно: ведь в данном случае храм был ловушкой из которой при таком скоплении народа не так – то просто выбраться. А может это бесы его не пускали…
Рядом с Павлом приземлился на скудную мартовскую траву жук – сосунок чего – то агукая – Павел подумал, что он хочет есть и протянул ему немного сушеных бананов. Стало значительно темнее; жук вел себя по – прежнему тревожно, очень беспокоился. Стали звонить церковные колокола; прогремело:
-Христос воскресе!
И тут это и произошло: вдруг, внезапно, вокруг каждого человека образовалось белое кольцо непонятной энергии на уровне его пояса и, замкнув человека в себя стало поднимать его вверх, ввысь. В небо. Вокруг Дыкова тоже замкнулось подобное кольцо и он очень скоро ощутил, что его ноги отрываются от земли и он на пару секунд потерял контроль, закричав и запрокинув голову, пытаясь руками вырваться из этого гибельного кольца, т.к. единственное, что ждало их там, выше атмосферы, безвоздушное пространство. А небо тем временем изменилось: на темном, ночном небе стали гаснуть звезды и появился огромный голографический экран, который наверняка был расположен на орбите Земли. Какой – то бородатый человек с этого экрана протягивал руки, словно призывая к себе…
Дыкова подняло не меньше чем на двести метров, как он сообразил, что энергия кольца генерируется вокруг чипа, который он примотал на руку: он уже хотел сорвать его, но потом понял, что так и так умрет, ведь смерть от недостатка воздуха и смерть от падения на землю с большой высоте все равно смерть. Впрочем можно активировать капсулу с праной во время полета и попытаться как – то спастись, но, но… Расчеты показывали чт о прежде чем подействует переход во времени он умрет.
Дыкова подняло еще на двести метров – подъем явно ускорился. Он решился: сорвал повязку с чипом с руки и кинул ее в сторону; кольцо белой энергии, возносящей людей, метнулось к чипу и стало возносить уже его к человеку на голоэкране. Павел начал свое падение…
Он выжил: перед тем как шмякнуться об землю перед его широко открытыми глазами пронеслось нечто черное и шуршавшее – это был жук – сосунок который полетел за свои хозяином ввысь, чтобы спасти или от страха. И он спас Дыкова – Павел ухватился за ноги жука, чуть не вырвав их с корнем из туловища и только благодаря этому не разбился, а плавно опустился на землю. Жук опустился рядом, агукая и радостно прыгая вокруг своего хозяина. Дыков обнял его и пару минут держал в объятиях – теперь он точно не будет сдавать этого жука для опытов – спрячет где – нибудь.
Павел осмотрелся вокруг – город Балашов был пуст. Никто больше не славословил Воскресшего Христа и никого не было для того, чтобы удивиться, что один человек упал с неба. Павел запрокинул голову – еще можно было увидеть бледные белые точки возносимых людей.
-Дьявольское вознесение. Произнес Павел Дыков и стал активировать капсулу с праной – ему стало смертельно страшно находится в этом мире, где безраздельно царствует антихрист, чье изображение он видел на огромном голоэкране.
Высвобожденная прана охватила хрононавта синим мерцанием, появился алый свет и место на котором, стоял Павел стало изменяться. Он снова путешествовал во времени, причем жук летел вместе с ним также освещаемый алым светом, потом жук исчез, и Павел не обратил на это внимания. Стал появляться концентрированный фиолетовый свет неизвестного места. Волна горячего воздуха бросила Павла Вячеславовича Дыкова, русского хрононавта, на фиолетовый пол, а потом алый свет исчез. Путешествие во времени было завершено. Павел поднялся с колен и огляделся; по его правой руке стекала кровь от пореза на предплечье, ведь именно так можно было высвободить прану – вскрыть ножом капсулу на нано – наруче. Павел знал место, куда попал.
Это была Ось времени.

Глава 14. Ось времени.
Как и всегда после путешествия во времени, после появления и исчезновения алого света – как какого – то символа путешествия, - Павел Дыков был немного не в себе: ему казалось, что окружающая его реальность расплывается и снова воссоединяется, так, как плохой голофильм.
В том месте, где он оказался, было очень много фиолетового цвета: фиолетовые дали, фиолетовая дорожка под ногами и даже ярко – фиолетовые небеса и темно – фиолетовая бездна под дорожкой. Павел точно не знал как правильно называть это место и называл его просто – Ось времени; это место он часто видел во снах: вот теперь он увидел его наяву, воочию, лицом к лицу.
Дыков попытался встать с колен, но сильный приступ головокружения вернул его обратно на фиолетовый пол – воздух здесь был очень сильно разреженный, и дышать было больно. Павел лежал, всматриваясь в небеса этого мира, и узнавая в фиолетовом сгустке толи энергии, толи материи далекие звезды – возможно над его головой в действительности было небо, т.к. многие звездные туманности – особенно те, которые находятся далеко от центра вселенной – имеют такой цвет. Фиолетовый.
С трудом хрононавт поднял к лицу правую руку и закатал рукав куртки, обагренной кровью – он хотел увидеть дату и координаты, которые непременно высветились на его нано – наруче. Он поднял наруч на уровень глаз, всмотрелся:
-Какого черта?...
Координаты стояли, ясно высвечиваясь на его профиле: по ним Павел понял, что он где – то на задворках вселенной – скорее всего недалеко от того места, которое современные физики называют Дыра. Дыра – это гипотетический обрыв видимой вселенной, ее физическое завершение – каким – то образом Павел оказался недалеко от великого ничто, т.е. места, где пространство и время заканчиваются; но, время, похоже, закончилось раньше – ведь его хроно – наруч не показывал дату – на том месте где должны были отобразиться год, месяц и число были буквы х. Крестики.
«Попал я, попал, думал Дыков, Предыдущее место откуда я попал в это было концом времени: если, гипотетически, времени больше нет (как в Апокалипсисе – когда седьмой ангел вострубит, то времени уже не будет, но совершится тайна Божия.), значит, я попал…в безвременье? О, черт!»
Воздух постепенно наполнял легкие русского и организм стал оживать, адаптировавшись к новым окружающим условиям, и зрение хрононавта стало четким, его мышцы снова наполнились силой и он готов был к новым исследованиям и путешествиям. Собственно, Павла Вячеславовича Дыкова выбрали в путешественники во времени еще и из – за его психологического профиля, который показал максимальные автономию от мира и максимальный интерес к нему, т.е. все лучшее от интроверсии и все лучшее от экстраверсии; такие люди обычно бывают хорошими переговорщиками, идеально вписываются в женский коллектив и часто становятся героями. Героем Павел не был – это предприятие начало его немного пугать: оказаться невесть где за миллиарды световых лет от Земли, одному, без жука…
-Жучок…На глазах Павла выступили слезы – он и не предполагал, что так сильно привязался к этому создания генной биологии. Мы уже никогда не увидимся. Павел понял, что жук – сосунок попал в какое – нибудь кольцо времени и, пожалуй могло быть итак, что к это времени Х он уже постарел и умер.
Павел Дыков подтянул к себе колени и обнял их левой рукой, а правой снял с плеча свою хроно – сумку – как в шутку ее называл: там была бутылка с водой и остатки еды из мира антихриста, который возможно уже ввержен в огненное озеро, горящее огнем и серой; а может еще царствует, ведь лже – вознесение могло быть первым или предпоследним событием в его плане поработить умы земнородных – вполне возможно, что кучка христиан Земли еще ведет борьбу с ним…
Еда немного укрепила силы Дыкова – и от пищи, которая на Земле создавала ощущения, что она мало съедобна и содержит мало питательных веществ, здесь на Оси времени, где время или остановилось или замедлилось, он получил даже удовольствия, пережевывая кусочки пицц, пирожков и беляшей; он сделал большой глоток из термоса и, шатаясь, встал. Пора было отправляться в путь; но, сначала, он осмотрелся.
На шатких ногах хрононавт Дыков стоял на странно, временами пульсирующей дорожки из энергии фиолетового цвета – дальше было множество фиолетовых цветов, сливающихся друг с другом; дорожка была широкая, но Павел сразу понял, что она имеет ту же природу, как, например, антигравитационные грузовые платформы на Венере – кажется, что стоишь на твердом материале, а на самом деле это концентрированная энергия – такая же штука была и здесь, на Оси. Множество оттенков фиолетового цвета накладывались один на другой, но общая схема была такой: сверху, над головой Дыкова, они были светлее, а книзу под дорожкой и еще ниже, цвета становились темнее. Павел присел на одно колено и потрогал рукой дорожку: по коже ладони пробежал легкий холодок, так, как будто он дотронулся до промерзшего снеговика. Во времена Павла Дыкова эти технологии еще только разрабатывались – концентрированная энергия и ее практическое применение были для Павла лишь теорией, как для жителей 20 века теория относительности, потому что ее невозможно было применить в действительности или доказать. Дыков уже хотел было отправиться вперед по широкой, как балашовское четырехполосное шоссе, дорожке, но что – то его остановило и он присел подумать – думал он об странном устройстве Оси времени.
Прежде всего он вспоминал астрофизику: а именно тот раздел, который изучал само формирующиеся туманности. Один физик, Тучнев, открыл законы формирования звездных туманностей, постепенного уплотнения их материи от легкой звездной пыли до критического уровня энергии могущей отражать попадающие в туманность астероиды и метеориты. Ось времени очень напоминала искусственно созданную туманность примерно за звездной системой Гелиопса, на самом краю видимой вселенной; возможно какой – то человек (человек – потому что инопланетян пока не нашли, ни на Марсе, ни на Плутоне), возможно такой же как и Павел Дыков, хрононавт, попал сюда и смоделировал эту Ось: видимо развитие технологий этого «незнакомца» позволяют также контролировать не только развитие звездной туманности, но и каким – то, абсолютно диким способом позволяют контролировать само время.
«Или это естественная аномалия – вроде дыры в пространственно – временном континууме, которое мы создали на Венере во время путешествия во времени, - но все равно к этой Оси времени приложилась человеческая рука. Ее создал человек, а не Бог. Но где этот человек? Жив ли он…или сейчас следит за мной?.. Хранитель времени…» Павлу стало неуютно: абсолютное отсутствие звуков, кроме своего дыхания и еле слышного биения сердца пугало и Дыков хотел он этого или нет обязан был пойти вперед к виднеющемуся впереди, возможно в паре десятков километров, столбу концентрированной энергии фиолетового цвета, который к верху расширялся, а к низу сужался – это был центр Оси и, возможно, именно там Павел Дыков найдет ответы на свои вопрсоы, хоят бы частично. Он встал с земли и бодрым шагом пошел вперед по дорожке из фиолетовой энергии. Он чувствовал страх.
Дорожка была широкая и идти по ней было удобно – как по земному бетону; иногда в окружающем Павла скоплении фиолетовой энергии проскальзывала синевато – белая молния и исчезала, пейзаж снова делался однообразным. Павел благодарил Бога, что не страдает дальтонизмом – иначе бы он быстро запутался в этой цветовой экспрессии, выражающей мировой хаос в бесконечной представленности.
Дыков остановился – ему показалось, что впереди он видит дым или что – то подобное: от самого центра Оси поднимался тусклый отсюда черный дым и исчезал в расширяющемся столбе фиолетовой энергии. Что это было за явление, Павлу пока было не ясно, но он очень наделся узнать; а пока он, найдя оптимальный ритм движения, неотвратимо приближался к центру Оси времени, чтобы узнать ответы на свои вопросы: кто построил это место? почему здесь нет течения времени? есть ли тут живые люди? Немного спустя ему в голову пришел еще один вопрос: «Единственный ли я хрононавт или есть другие? Может тот китайский проект имел корни во времени и не все там умерли? Черт его знает – пора двигаться!» Дыков ускорил шаг, и столб в центре Оси времени стал казаться ближе – именно к нему Павел и стремился.
Но идти было тяжело – ноги были словно ватными, легкие жгло от недостатка кислорода; Павел часто останавливался и смотрел на виднеющиеся над головой в просветах между фиолетовым цветом звезды, которые наполняли его надеждой, и он шел дальше.
Павел думал о том, что случилось в городке – миллионнике, а именно о вознесении – все это очень походило на христианский конец света: только, только… «Звезды стали гаснуть: как написано в Библии: солнце погаснет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба – тогда увидите Сына Человеческого с силою и славою великою. Но Христос не явился, Солнце накануне не померкло, как во время распятия Бога, Луна тоже вроде бы светила. Только звезды – они погасли. Погасли, но не стали падать на землю. Все это очень странно и требует дальнейших рассуждений, основанных на фактах – попасть бы в воскресенье утром, после Пасхи и посмотреть, что же именно случилось на Земле. Да, плохо, что я не умею управлять ни временем перемещения, ни его местом – вот же – надо усовершенствовать свой нано – наруч. Ха.»
С такими мыслями Павел Дыков прошел почти половину пути до столба энергии, гипотетического центра этой временной аномалии – Оси времени, - и его начало клонить в сон и очень сильно при том. Дыков с трудом переставлял ноги, стало холодна, как будто космический холод проник на Ось; Павел упал на колени и тихо закрыл глаза. Он спал, его веки подрагивали, а потом, словно поток электрической энергии пропустили через его тело и Дыков резко вскочил на ноги, так, что чуть не упал со сделавшейся немного уже дорожки. Страшное сновидение придало ему сил: хрононавт стоял и тяжело дышал, глотая разреженный воздух. Ему приснилась падшая столица: Москва была полностью разрушена новейшим биологическим оружием – гигантские жуки и тараканы поглощали останки москвичей, все здания столицы охватил призрачный, зеленый огонь, который превращал оставшихся россиян в богомерзких мутантов, гигантских жуков и тараканов. Остатки москвичей и гостей столицы прятались по бункерам, подвалам и отдаленным веткам метром; в небе над падшим городом носились огромные воздушные эсминцы на мощных антигравитационных платформах, на боку этих эсминцах была надпись – тот самый китайский иероглиф, который Павел Дыков видел на венерианской метеостанции, столетия назад, означавший одно единственное слово. «Война». От психологического напряжения Дыков затряс головой – спать больше не хотелось, он словно наполнился новыми силами, ведущими его к новым свершениям; бывшее ему сновидение он не относил к обычным кошмарам, которые выдает мозг после стресса или при недостатке кислорода. Это было видения, видение мрачного и пока еще отдаленного будущего, но которое обязательно наступит, ведь этот «сон» приснился ему на Оси времени. Любого человека, который мог сделать зло России нужно уничтожить, зло рождается в сердцах – из сердца человеческого исходят злые помыслы, убийства – убей одного и останови миллион. Никто не покуситься сделать Москву падшей столицей.
-Не бывать этому! Во всю силу легких проорал Дыков.
И ему показалось, что его кто – то услышал.

***
Размеренные шаги, легкий ритм, стремление к цели. Дыков с трудом переставлял ноги – он очень много прошел накануне, исследуя город будущего и почти не отдыхал, а теперь снова нужно пройти расстояние почти равное прошедшему, но все же он шел вперед.
Дорожка, по которой он шел, все сужалась и сужалась, открывая страшную, темно – фиолетовую бездну под собой – когда Павел Дыков смотрел на всполохи синих молний в фиолетовой энергии, он сразу представлял сколько продержится его тело в этой инородной среде и как быстро он умрет, а также сколько испытает мучений. Он шел вперед, делая свои шаги аккуратными, чтобы не упасть в пропасть – столб энергии был так близко, что, казалось его можно потрогать рукой: но это была оптическая иллюзия – до столба энергии в центре Оси времени оставалось еще несколько хороших часов ходьбы. И Дыков пошел – а куда было деваться хрононавту, занесенному судьбой в неизвестное место и все еще сохраняющему надежду, что при активации праны его доставит в исследовательский центр «Дон» на Венере; шансы все падали, но Павел крепился – он верил в Богу и помнил слова из Евангелия: «волос с головы вашей не упадет; не две ли малые птицы продаются за ассарий и не одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего Небесного, у вас же и волосы все сочтены – не бойтесь вы дороже многих малых птиц». «Да, без помощи Бога это предприятие вообще бы не осуществилось – без Меня не можете делать ничего и еще вот: «Он позволяет солнцу всходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.» Подгоняемый такими мыслями, Дыков вышел на расстоянии прямой видимости столба фиолетовой энергии; теперь он мог его как следует рассмотреть.
Как и видел он сначала, это был высокий фиолетовый поток энергии, постепенно расширяющийся кверху; фиолетовая энергия в этом потоке перемащивалась с какой – то иной, черного цвета, которая струйками вкрадывалась в основной поток и была тем, что Павел принял за черный дым. Предназначение этого энергетического столба Павел понял сразу – стабилизация этой искусственной туманности и (возможно, но не доказано) частичная остановка времени. Павел подумал: «Вероятно это место, Ось времени, при наличии соответственного оборудования и инженеров может контролировать хроно – путешествие и даже произвольно изменять его, даже…Да, возможно, меня вырвали на эту Ось насильно, изменяя общий баланс праны во вселенной. И не говорите, что это паранойя. Ха, ха.!» Павлу стало весело и его внутренний смех перешел во внешний, выпуская скопившееся в душе напряжения. Через пару минут он уже хохотал и гоготал во весь голос.
-Ой, ха – ха, не могу!
Тут за его спиной послышался голос, говорящий на русском с китайским акцентом, сказавший:
-И что тут смешного?
Дыков резко обернулся и замер. Наконец – то они встретились: хрононавт и хранитель Оси времени.

Глава 15. Бой на Оси времени.
И действительно – смеяться было не над чем: позади Дыкова стояла высокая фигура в черном балахоне с надвинутым на глаза капюшоном и хищно сверкающими белками глаз; рост этого человека определялся не естественными причинами – в китайских землях малорослики типичны – а двумя антигравитационными платформами, подсунутыми под черные сандалии и поднимавшие фигура загадочного Хранителя Оси времени (если это был он) над землей и делающей его выше. Вид у этого китайского парня был очень агрессивный.
Павел Дыков уже понял что человек, который стоит перед ним ни кто иной, как один из выживших китайских хрононавтов при взрыве в Маньчжурии, но как он относится к нему, и что именно хочет, пока понять было трудно. Оба молчали; наконец китаец откинул капюшон и показал свое лицо: типичное китайского желтолицее со странными рожками на лобных долях черепа – тех местах головы, которые обычно используются для удара головой с подкруткой; присмотревшись, Дыков понял, что рожки искусственны – для страха или по моде. Также Павел понял, что сейчас будет столкновение лбами – слишком уж агрессивной была фигура – она источала флюиды агрессии, словно Павел чем – то смертельно обидел род этого дедушки Хан. Хранитель заговорил:
-Меня зовут Кун!
Павел хотел было назваться, но мощным защитный интуитивный импульс удержал его от этого и он просто кивнул.
Фигура в черном балахоне сдвинула правый край балахона и взгляду Павла представился кривой клинок висящий на бедре, похожий на полинезийский крис, но отделанный гораздо более лучше: наверняка это было личного оружие китайского хрононавта. Дыков с катастрофической скоростью соображал, но не о том, что подвигло этого китайского парнишку напасть на русского хрононавта, а как выжить в такой ситуации. Прежде всего, внести дискомфорт, решил Павел и сказал:
-Твоя зовут Кун, фамилия есть Фу.
Вместо ответа искусственно высокий китаец перекосился лицом от гнева – видимо его в детстве часто так дразнили, - и  потянулся к клинку, которым можно было перерубить свинью напополам; но Дыков уже прыгал вперед делая движение, которое называл вертушка с толчком в прыжке и смог довести свое движение до финала – всадил свою правую ногу в печень китайцу. Того сбросило со своих антигравитационных платформ и он упал на бок, меч отлетел в сторону и выпал из поля зрения обоих бойцов. Изо рта китайского бойца вытекло немного крови – видимо вертушка пришлась в цель, но он, не давая Павлу приблизиться, сделал, лежа на земле, круговые движения ногами и силой инерции поставил себя на ноги, в боевую стойку одной из школ ушу. Бой продолжился. Павел сильно пробил левой ногой маваши в голову, но его подъем ноги был отбит жестким блоком, Дыков не успел убрать ногу и китаец, воспользовавшись этим, ударил его прямым ударом кулака в нос. Это был простой, т.н. вертикальный кулак, удары которым в ушу встречаются сплошь и рядом, но разнообразие которых являются визитной карточкой школы; в данном случае удар не сломал нос, а лишь слегка его расквасил и отбросил Павла назад в беззащитной стойке. Но Кун не стал нападать – он быстро вытер окровавленный кулак белым платочком, который хранил в рукаве и достал небольшой кинжал, который прятал в рукаве балахона. Пока он это делал Дыков уже пришел в себя и зло смотрел на приготовления китайца – Павел решил убить этого лже – Хранителя, хотя до этого никогда не убивал людей: он грозно двинулся вперед. Китаец проорал, казалось, на всех языках одновременно:
-Китай будет править миром!
Потом он сделал то, что Павел Дыков, будучи хрононавтом, делал уже два раза, а именно: проткнул свое левое предплечье в определенном месте небольшим кинжалом, высвобождая облачко праны, и вскоре вспышка алого света слизала китайца с Оси времени.
Павел Дыков стоял в недоумении и думал, что сейчас произошло.

Глава 16. Секреты Оси времени.
Павел Дыков не понял, кто это был, и, вообще, чего именно он добивался – единственное, что странный китаец пока добился это был сильный пинок от хрононавта в живот; но методом дедукции узнать больше у Павла не получилось.
Он стоял почему – то постоянно ожидая нападения со спины – друг Кун вполне мог переместиться во времени на пару минут и напасть снова, а еще он мог переместиться назад во времени и помочь самому себе – только в этом случае Дыков почему – то подумал, что пропусти он еще пару – тройку таких ударов в голову, то впадет в грогги, состоянии в котором невозможно сопротивляться.
Кровь из носа продолжала течь и Дыков осторожно, двумя большими пальцами надавил на нос по обеим сторонам от переносицы, кровь быстро остановилась – этот способ он узнал от инструктора по рукопашному бою, - но в голове продолжало шуметь и Павел сел на фиолетовый пол, потом прилег, веки сами собой закрывались, чувство опасности и адреналин ушли, он спокойно задремал. В этот раз в его снах ему уже не виделся Хранитель Оси времени.
Спустя какое – то время – двадцать минут или два часа, точно он не знал – больной организм вследствии ушиба головы пробудил Павла; тот хотел резко подняться, но его немного повело, голова закружилась и Дыков с трудом смог удержать рвоту. Его сумка была на месте и, открыв ее, он нашел тайный засохший кусочек пиццы, который они ели с жуком миллион световых лет назад. Дыков посмотрел на свой нано – наруч – все тоже неизвестный год, а положение где – то далеко от центра; Павел Дыков внезапно понял – он находился сейчас в противоположенном от Земли конце этой видимой Вселенной – в том, месте, которое, если Землю считать началом, соответствует концу.
-Черт! Проорал в пространство Дыков и, выплескивая эмоции, сделал удар ногой наружу в голову предполагаемому оппоненту. Нога рассекла редкий воздух и Павел впервые осмотрел тот монумент, к которому так долго шел – огромный столб фиолетовой энергии, возносящийся к потолку этого странного места расположенный точно в его центре.
Что это была за энергия, Павел, обходя столб по часовой стрелке, так и не понял – возможно та, что придумают в будущем человеческие умы, ибо Павел верил, что это место создано людьми; возможно, была какая – то аномалии в космосе, засасывающая в себя временную энергию – прану – чей – то счастливый случай нашел это место и кто – то перефрагментировал это место для того, чтобы бесконечно заряжаться энергией – праной хрононавтов.
Это было не голословное утверждение: проверяя время, Павел Дыков заметил, что пустые контейнеры с праной заполнились на треть – как это объяснить он не мог, но хрононавту хотелось и в будущем иногда попадать в это место для отдыха и собирания концентрированной праны – это могло бы быть полезным…
Дыков подошел к столбу энергии почти вплотную и внимательно всмотрелся, ведя взгляд от своих ног до самых высот энергетического колосса; он увидел на высоте примерно семи метров от земли небольшие черные всполохи, которые издали он принял за черный дым – еще один вид энергии, опять же непонятного назначения. Но эта аномалия, казалось, заметила Павла и черные разряды энергии кинулись вниз к Дыкову с приличной скоростью. «Блин.» Подумал Павел, но было уже поздно – черное, как безлунно – беззвездная ночь, щупальце этой энергии обмотало правую руку русского. Помимо страха Дыков испытывал любопытство – что это была за энергия и как ей управлять. К великому удивлению человека, охватившая его черная энергия, вдруг, как будто сдунутая ветром, испарилась.
-Что это было?.. Вслух подумал Павел Вячеславович Дыков.
Но ответа не было. Павел впервые обратил внимание, как тихо на Оси времени: ни шума генераторов, ни шума от летающих гравилетов, ни даже шума от этого фиолетового вертикального потока энергии, вообще ничего, за исключением звуков дыхания и биения сердца.
Павел впервые осознал, как страшно было первым людям исследовать Богом данную им землю: подходишь к рощи и думаешь, что вот тут то точно есть живой человек, а там пустота. Хотя, возможно, Адам был посмелее своего потомка.
Тут Дыкова что – то повергло снова посмотреть хроно – наруч: не интуиция, а скорее нейронное чувство, предупреждающее владельца о том, что он подхватил какую – то инфекции вроде сифилиса. Дыков закатал рукав…
-Черт! Вырвалось у него: все три ячейки праны были полны энергией, но первые две, использованные, были наполовину заполнены чем – то черным, черной праной; Павел Дыков сразу догадался, что эта та штука, которая вилась вокруг столба энергии и накинулась на него, но что это означает для путешествий во времени он не представлял – сейчас, по крайней мере, боли не было, возможно, вмешательство инородной энергии, черной праны, изменит траекторию хроно – путешествия, а может и не изменит – кто знает?..
Дыков на секунду подумал о том, зачем китайский хрононавт Кун взял образец его крови – конечно ДНК и все такое, но в принципе зачем. «Найду его и спрошу. «Китай будет владеть миром.» Сидели бы уже в своей деревне…» Пронеслось в голове.
И тут Павел, уже на интуитивном уровне что – то почувствовал – это что – то было как – то связано со столбом энергии, который он обошел по часовой стрелке; столб фиолетовой энергии в центре Оси времени имел диаметр около ста метров, и почувствовав, а точнее получив подсказку от своей интуиции, которой он верил как себе, Дыков обошел этот энергетический столб против часовой стрелке, потом снова по часовой и еще раз против. На пятый обход он заметил небольшую, если не сказать маленькую, черную коробочку, стоявшую в пятидесяти сантиметрах от столба. Он поднял этот предмет.
Небольшой нейро – компьютер, в котором информации можно поместить больше, чем в наруч Дыкова: но Павел думал, что вряд ли этот компьютер из будущего – в его времени уже были подобные технологии для гражданского населения, хоть и очень дорогие, по стоимости приближенные к квартире в Москве, но были: позволяли быстро обрабатывать терабайты информации и давали в играх такую графику, что закачаешься. Но в основном эту технологию использовали военные, которые при помощи нейро – компьютеров рассчитывали траекторию пуска баллистических ракет и сложных химических реакций для формирования боевых отравляющих веществ.
Немного подумав, Павел положил компьютер в свою котомку, которая превратилась уже в сумку пилигрима, решив разобраться с артефактом Куна потом, а то, что его оставил здесь китаец было очевидно.
Дыков так и стоял в центре места, которое называл Ось времени, и на него накатывали волны отчаяния: ведь на миллионы звездных и световых лет он был один одинешенек во вселенной, если не считать паразитические организмы, водящиеся в изобилии на некоторых мертвых звездах. Ему хотелось одновременно и плакать и смеяться – он зашел так далеко как не заходил до него ни один человек; сильно навалилась усталость, хотелось спать. Павел лег на неудобную, слегка пульсирующую, фиолетовую поверхность и погрузился в глубокий сон со сновидениями из раннего детства, где ныне умершие, по законам времени, но бывшие живыми при его первом хроно – путешествии, родители были живы, и купали его с сестрой в небольшом домашнем бассейне.
Когда Павел проснулся, на его веках были слезы – он понял, что пора убираться из этого места, в котором уровень энтропии равен ста процентам.
Павел Дыков, хрононавт, поднялся на ноги и ловким движением своего ножа с рукояткой в форме змеи вскрыл первую капсулу с сине – черной праной – он решил попробовать, что именно произойдет, если активировать порченную прану. Алый свет наполнил окружающий мир, стирая и так смутные очертания Оси времени, потом появился холод и тьма. Путешествие во времени было в очередной раз совершенно.

Глава 17. Холодный Екатеринбург.
Наступило утро. Иван Викторович Хромов проснулся и зябко поежился – в квартире на Магистральном проспекте было холодно, хотя два обогревателя, установленные напротив кровати, работали всю ночь на полную мощность. Это было не удивительно, ведь обещали похолодание.
Иван быстро натянул вторые шерстяные штаны и свитер из редкого в этих краях и в это время овечьего пуха. Первым делом он поставил чайник, а потом закурил; электроплитка работала быстро и вода, бывшая когда-то ледяным комом, быстро закипела и, смешавшись с чайными частицами, быстро приобрела бодрящие и стимулирующие свойства хорошего чая. Хромов пил чай без сахара и курил, думая о своей проклятой работе, проклятой стране и проклятом диком холоде, который стоял на территории России уже полтора года. Допив и докурив, Иван оправился и подошел к разукрашенному морозным узором окну.
-Минус 54 по Цельсию. Прошептал он.
Доцент екатеринбургского политехнического института быстро оделся в тулуп, валенки и шапку ушанку и вышел в еще только – только начинающийся день.
Не успел он пройти и двух кварталов, как увидел странного бомжа – этот тип в одной сорочке из синей шерсти, неся заплечный мешок, и падая от холода наземь, шел в неизвестность. Что – то кольнуло в сердце доцента, какая – то микрочастица христианства заерзала в его черствой душе, и он помог бедняге – бродяге подняться из очередной сугроба и повел его в свой дом, очень сильно надеясь, что это не бандитский развод и что, когда он придет, его квартиру не обчистят. Он положил беднягу на раскладушку, опять же из жалости укрыл одним из хозяйских покрывал и пошел на работу: и, т.к. вышел он из дома раньше, то не опоздал.
Найденный им человек был Павел Дыков, переместившийся сюда с Оси времени.

***
Павел попал в какой – то снежный ад: снег залипал глаза, лез в уши, было страшно, и холодно, да, очень холодно. Из – за разницы температур после путешествия во времени (на сои было около плюс двадцати по Цельсию) его охватил анафилактический шок, он не мог видеть, говорить и, даже способность рассуждать казалось куда – то исчезла, замерзнув. Потом его встретил какой – то человек, и, как показалось Павлу Дыкову, привел его в свой дом, положил на необыкновенно удобное и теплое ложе, накрыл верблюжьим одеялом и сам куда – то испарился. Последнее, что сказал Павел, перед тем, как отрубится было слово «спасибо» - он еще не знал, что Бог привел его сюда, чтобы помочь этому миру.
Постепенно свет за окном сменился вечерним мраком и снова наступил холод; стало чуть теплей, чем утром, «всего» минус 32 – и это при том, что сейчас стоял июль…
Павел уже отошел от действия заморозки и посмотрел на свой нано – наруч: дата: 15 июля 2105 года от Рождества Христова, место: центр Екатеринбурга; а потом Павел разшторил окно и посмотрел во двор и не поверил своим глазам – везде лежал снег и сугробы были выше головы – наверняка хронометр в наруче ошибся, но этого быть не могло, т.к. он точно считывал время с по расположению звезд, которые при помощи своей начинки видел.
-Большой холодный мир. В начале был холод…и тьма образовал свет…
Павел понял, что бредит и поспешил вернуться в кровать (на раскладушку), взяв с собой свои нехилые пожитки, которые он поместил рядом с кроватью.
Он потрогал свой лоб – словно приложил руку к крышке затворки раскаленной печки – волна религиозного бреда нарастала, и, учитывая, что за время своего пребывания на Венере он читал лишь служебные постановления, данные о новых исследованиях, Библию и святых отцов, то этот бред был положительно религиозным, потому что Библию, Священное Писание, и святых отцов, Священное Предание, он читал все же больше, чем расчеты новых уравнений движений нейтронов.
Дыков чувствовал себя Авраамом, принимающим ангелов у дуба Мамре; Моисеем и Давидом, спасающим избранный народ; древними мучениками, предаваемыми на всякого рода пытки, и преподобными, укрывающимися от мира в пустынях и ущельях земли. Потом в комнату кто – то вошел, загорелся яркий, для глаз Павла, электрический свет. Это вернулся с работы хозяин, который сразу же стал проверять целостность своей квартиры – как оказалось все было на месте, только бродяга лежал в бреду. «Странник, подумал Хромов, зачем ты пришел?»
По-хорошему этого молодого человека нужно было бы сдать в ближайшую больницу, но, скорее всего, там он бы и умер – теперь, во время кризиса, лечили очень плохо, если не сказать не лечили; опять же была пятница – конец рабочей недели, - и кто захочет иметь дело с бомжом у которого нет, наверняка: Иван Хромов был в этом уверен, документов и медицинского полюса. «А что если это самоубийца? Черт. Он же вышел в такой мороз в легкой одежде и явно не знал куда идет… Наркоман – тоже возможно…Или парень из другого мира, сумасшедший.» Подобные мысли роились в голове Хромова и он не знал как с ними бороться – в любом случае перед ним лежал человек, требующий помощи, и он, хозяин дома, должен был эту помощь оказать.
Вздохнув, Иван Викторович вынул из небольшой аптечки наноинжектор с мутно – синей жидкостью; этот шприц он хранил для себя на случай вот таких вот делов простуды и угнетения жизнедеятельности своего организма. Это был состав из нанитов, впрыскивающих в организм антибиотики, витамины и немного транквилизаторов; чудо – состав, как называли его в армии и силовых структурах, которые теперь работали в режиме ЧС, т.к. уровень преступности поднялся. Хромов за хорошие деньги приобрел наноинжектор и всегда надеялся, что тот ему не понадобиться.
Иван с трудом перевернул парня, который оказался довольно накаченным, на живот и, спустив синие штаны, сделал укол в правую ягодицу: поршень шприца двигался медленно и осторожно – наниты проникали в кровяное русло и начинали свою работу, леча организм.
Павел почти не почувствовал укола – он был в бессознательном состоянии, а транквилизирующие нанороботы усыпили его и он впал в блаженное забытье.
Ночью наступил криз – температура поднялась до 42 градусов, но при этом восприятие Павла Дыкова необычайно обострилось – он ясно видел, где находиться, и человека, который за ним ухаживал – низковатого интеллигентного человека с небольшой бородкой, этот абориген проявил просто евангельскую заботу о ближнем: большую часть ночи Иван Викторович не спал и наблюдал за состоянием больного; он боялся, что придется вызывать скорую, которая может опоздать. Физик был так напряжен, что ему удалось заснуть только под утро, и проспал он всего пару часов – его разбудил звуки шагов по квартире. Его гость ходил из угла в угол, укутавшись в одеяло; Хромов произвел ритуал утреннего одевания и поздоровался с гостем за руку. Рукопожатие было крепким и уверенным, во время которого доцент рассмотрел странную татуировку на предплечье гостя:
-Иван Викторович. Представился Хромов.
-Павел. Ответил Дыков.
-А по батюшке?
-Вячеславович, Павел Вячеславович, но лучше просто Павел. Хороший город Екатеринбург, беря быка за рога, начал Дыков, давно тут так холодно в июле?
Хромов немного опешил – назревал откровенный разговор, он понимал, что, скорее всего, на откровенность гостя вызвала изрядная доза транквилизаторов, которые наниты, перед тем как вывестись из организма, все еще подавали в тело Павла. Павел сказал, показывая свой нано – наруч, который Иван приял за татуировку:
-Самый точный в мире хронометр, а также точно определяет местоположение.
Хромов присмотрелся и сказал:
-Ваш хронометр отстает на десять минут.
-Нет, это ваши часы спешат.
Гость был прав и Хромов понял, почему всегда успевал на работу. Он спросил:
-Откуда вы?
-Если скажу, то вы посадите меня в психушку…
-Все психиатрические больницы закрыты – их просто не на что содержать в таком холоде.
«Может у них еще и родильные дома закрыты.» Павел задумался. Он сказал:
-Ладно, Иван Викторович, я из будущего!
Доцент интуитивно отшатнулся от возможно опасного психа, но тот продолжал говорить:
-Знаю, звучит неубедительно, но посмотрите, что у меня есть. И рука Дыкова потянулась под подушку, куда он заранее положил нейро – компьютер, который сейчас показывал Хромову.
Бледный как полотно Иван Хромов осторожно взял в руки небольшую, похожу на компактную бомбу, коробочку, в которой помещалось мощности в миллиард больше, чем у первого компьютера образца 1960 - ых годов; осмотрел ее со всех сторон и озадаченно вернул владельцу – он понял, что вещь настоящая не какая – нибудь подделка из бомжторга, а самое, что ни на есть реальное изделие. Он спросил Дыкова:
-Что это?
-Нейро – компьютер пятого или шестого поколения, который я экспроприировал в одном месте вселенной, у одного чудака…Содержит больше миллиона терабайт информации, ну может содержать, и, как я предполагаю тот человек делал такую же миссию как и я.
-Какую еще миссию? Снова насторожился Хромов.
Павел Дыков вздохнул; он сказал:
-Я не сделаю вам зла – у меня на это нет резона, я не военный и не убийца…
-Какую миссию? Снова настороженно.
-Одна из моих задач в путешествии во времени заключалась в том, чтобы собрать как можно больше передовых научных разработок, которые в будущем уже не передовые разработки, а информации, помещаемая в школьные учебники. По образованию я физик и меня естесственна, больше привлекают естественные науки вроде физики или химии, ну математики на худой конец. Во время временно эксперимента – извини за каламбур – мы верили, что временной континуум имеет материальную, хотя и несколько абстрактную природу; верили, что если создать искусственный фактор изменения при помощи колоссальных затрат энергии, то можно пропихнуть в разлом времени человека, меня, хрононавта. И этот человек сможет переместиться в будущее, а потом, выполнив миссию, вернуться назад. Во все детали я вас посвятить не могу, но в двух словах этот нейро – компьютер я отобрал у другого хрононавта, моего конкурента китайца со странным именем Кун: встретились мы тоже на очень странном месте, которое я (да и он – я уверен!) называю Ось времени. Ту штуку на моей руке, которую ты принял за татуировку, на самом деле является чем – то вроде хранилища обратных билетов в мое время. Но, но, но… Я уже несколько раз перемещался и не попадал в свое время, а в последний раз, при хроно – путешествии с Оси времени я попал в ваше время и четь не погиб от холода. Знаю все мои слова звучат безумно, но если на этот китайском нейро – компьютер действительно есть хоть какая – нибудь полезная информации: научные разработки, технологии, чертежи, ты должен открыть их миру, как свои собственные открытия.
Павел Дыков замолчал, внимательно глядя на Ивана Хромова; тот спросил:
-А какие еще были задачи при этом…хроно – путешествии?
-Основная – выжить, про второстепенную я уже сказал. У вас тут есть туалеты или канализация тоже замерзала?
-Туалеты как раз остались – они почему – то не замерзают, или то, что в них. А вода вот замерзла. Дыков встал и направился к ванной комнате, кутаясь в одеяло; внезапно в голову доцента пришла необычная мысль – он поверил словам этого странного молодого человека и спросил, как будто бросался с моста: А ты знаешь, что произошла с нашим миром, почему такой холод, катаклизм?
-Я физик, а не историк. Павел плотнее закутался в одеяло и прошел в ванну. Сделав свои дела, он вернулся в зал, где Хромов уже копался над портативный монитором, пытаясь подсоединить его к нейро – компьютеру, небольшой черной коробочке, от которой, теперь, отходили провода – переходники. «Толковый мужик и, похоже, тоже ученый, как и я. Да даже если бы он был простым школьным учителем – такого союзника поискать: он мне поверил!» Павел вошел в комнату и стал наблюдать за работой доцента, между ними завязался разговор.
-Расскажи мне про будущее.
-Ладно, слушай: в 25 веке люди из России ездят отдыхать на Луну и Марс; если случиться инсульт или инфаркт, то заменят клонированным органом поврежденный; мы научили собак говорить, а кошек писать стихи; отбили нападение разумных инопланетян и достигли того, что вся Земля обогревается термоядерным реактором, находящемся в центре голубой планеты. Мы…
Дыков все больше и больше врал, заносясь в заоблачные дали – выси вранья, а потом не выдержал, смотря на все более и более вытягивающееся лицо Иван и захохотал; тот спросил:
-Что вспомнил о каком – то смешном событии? Спросил Хромов с сомнением, ставший о чем – то догадываться.
Павел перестал смеяться, он сказал:
-Я немного тебе наврал – приукрасил что ли, извини. Будущее, которое для меня настоящее, такое же мрачное место, как и всегда. Да, многие болезни удалось победить, но появились новые: новые виды мутировавших вирусов и раковых опухолей; ужасная экология из – за которой многие вредные производства перенесли на орбиту голубой планеты, что потребовало очень больших денежных вливаний и практически обанкротило западные страны. Энергетика по – прежнему в основном газово – нефтяная, т.к. переходить на атомную слишком опасно – в мире царствует терроризм: от классического исламского и экологического до радикально – православного; но, что касается энергетики, то первый Президент, здорово запланировал поиски нефти и газа в бассейне Северного – ледовитого океана и у нас есть чем торговать. А если говорить не об России, то Китай, этот великий восточный дракон (как в Апокалипсисе, красный дракон), стоит на коленях и ловит подачки Африки и России; культура во всем мире, как задавалась меркантильной потребительской моралью, так и задается, современные книги читать нельзя – «он получил миллион» или «она сделала себе очень красивую силиконовую грудь», - поэтому многие мои коллеги читают Библию и святых отцов. Еще немного о медицине: медицинские нано – технологии на пике своего развитие: то лекарство, что ты мне вколол, это как первый пенициллин по сравнению с навороченным пенициллином конца 20 века; мы действительно колонизировали Марс и Луну, но на последней нет ни воды, ни, ха – ха, тем более жизни, а Марс террафицировали, как и Венеру, где и был проведен временной эксперимент. Жизни в космосе нет – мы просканировали всю Вселенную от Плутона до дальних окраин Млечного пути и не нашил ничего, за исключением некоторых, предположительно энтропийного свойства, паразитов, живущих в мертвых звездах. У нас есть Конечная станция – особая космическая станция на границе Солнечной системы, возможно, я там когда – нибудь побываю…
Дыков зевнул:
-Я тебе не утомил Иван Викторович?
-А собаки и кошки, они разумны?
Павел улыбнулся в ответ:
-Собака по – прежнему лучший друг человека, но мне больше нравятся кошки; а насчет разума – они как маленькие дети, которые никогда не повзрослеют, но мы их любим…Мне надо поспать – транквилизатор в моем кровяном русле еще действует, а ты разбирайся с нейро – компьютером, но постарайся ничего не сломать – дубля у меня нет.
-Хорошо, хорошо, отдыхайте.
Утомленный беседой и успокаивающим действием нанитов с своем организме, хрононавт прилег на свою раскладушку, повернулся на правый бок, укутался как мог одеялом, чтобы избежать лезущего в нутро холода, и погрузился в долгий сон со странными сновидениями: снилась ему Конечная станция, ее мрачные отсеки и ходящий по станции маньяк – убийца с лазерным мечом. Дыков уже понял, что теперь ему сняться не простые сны – его сны имели тенденцию сбываться, он понял, что, возможно, и вправду скоро побывает на Конечной станции. А пока Павел спал, Иван Хромов смог подсоединить коробку нейро – компьютера к небольшому монитору и вывел на него содержание множества файлов на китайсокм языке, но без Дыкова не захотел ничего делать, просто рассоединил шнуры и почитав книжку, лег спать пораньше, и, т.к. он испытал сильное эмоциональное потрясение, то спал почти до того же времени, что и Дыков: до полудня воскресного дня.
Павел хотя и не был историком, но, все же, вспомнил одну подробность: действительно в начале 22 века на территории России установился аномальный холод; причина: китайцы взорвали в глубоком, подземном бункере направленный ядерный снаряд, чем сместили Землю с орбиты своего вращения и отклонили планету от Солнца. Сначала холод поразил лишь Россию и северный Китай, но всего через пару месяцев вся голубая планета покрылась льдом и замерзла, оставив людям лишь смутный шанс на выживания. Дождавшись очередного витка планету, китайцы снова взорвали направленный ядерный снаряд в подземном бункере, тем самым восстановив ось вращения Земли – баланс инь и янь был восстановлен. От того момента, как Дыков попал в холодный Екатеринбург пройдет всего полтора года и техногенный катаклизм пройдет. Проснувшись, Павел Дыков тут же рассказал то, что вспомнил Ивану Хромову – тот был очень рад. В нужный срок катаклизм закончился, но ни Павла Дыкова, ни Ивана Хромова на Земле в тот час уже не было…

Глава 18. Рандомное передвижение.
Нейро – компьютер обладал интерфейсом на китайском и еще на 128 языках мира, включая русский – на то, чтобы настроить нужный язык ушло почти два часа поисков и загадок, но, потом,  удалось переключить файлы на русский, перевести их и отформатировать. По правде сказать, Дыков был разочарован – он уже было подумал, что китайских хрононавт сделал за него всю работу, т.е. собрал научные данные будущего: но это было не так, данные собранные в черной коробке нейро – компьютера относились не к будущему, а к тому времени, которое для Павла скорее прошлое – к 23 веку. Но вот для доцента Хромова, то, что он увидел было как увидеть два Солнца сразу или четыре Луны; все данные помещенные на дисках компьютера, если их правильно реализовать ускорят технический прогресс лет на двадцать.
Китаец Кун по – видимому тоже был физиком или просто практичным китайцем, т.к. на его компьютере – трофее Дыкова – были собраны в основном материалы по физики, немного по химии и совсем чуть – чуть информации по баллистическим ракетам, которые во времена Павла Вячеславовича Дыкова уже практически полностью заменили боевыми спутниками. Но в разделе химии Павел нашел кое – что интересное, а именно формулу сыворотки, стирающей потомство – особый химический состав, который, если ввести его в кровяное русло делает человека бесплодным и даже без облучения или травм репродуктивных органов. «Ничего себе, думал Павел, если я когда – нибудь захочу убить кого – то, то эта сыворотка – стиратель идеальный вариант – просто нахожу, переместившись в нужное время, предков этого человека и ввожу одному из них сыворотку и все – он бесплоден, как чернобыльский ананас. Возможно, Кун именно поэтому и взял образец моей крови, чтобы найти моих предков, возможно, прабабушку и прадедушку, и, посредство сыворотки, стирающей потомство, сделать их бесплодными. Проклятый Кун – у меня такие предчувствия, что мы с ним еще пересечемся! Но в какое время?»
Дыков не стал говорить Хромову об устарении данных на нейро – компьютер, потому что последний вел себя как трехлетний ребенок, впервые попробовавший виртуальной реальности – настолько был возбужден и все время что – то записывал, перенося информацию с дисплея компьютера на листы белой бумаги, что в течении двух дней почти не спал и не ел, а также не ходил на работу (хотя на работу ходить в июле доценту уже не надо – даже если наступил аномальный холод, ведь занятия уже закончились). Но потом он стал отходить, вести умные речи и рефлексировать – похоже, ознакомиться с этими документами для него было шоком. Он говорил:
-Изучение этого мира научным способом похоже на ходьбу по раскручивающейся спирали, которая ведет к Истине, нет, не к Богу, поправился он, а к истине – истинным научным знаниям и открытию того, как именно построен мир. Возможно, нужно много раз раскрутить спираль познания – пройти по ней из конца в конец много раз, а только потом, в конце, получить истинные знания. Но это – т.е. эти данные из будущего, - все равно что придать моторной лодке ускорения при прохождении порогов и преодолеть путь за двадцать минут, вместо двух часов. Конечно, эти данные не являются абсолютом, но они сильно помогут нам. Например, моя область изучения – сверхкороткие радиоволны, - может быть сильно улучшена и дополнена. Например…
Дыков слушал его и узнавал в Иване Викторовиче себя в пятнадцать – идеалиста и перфекциониста – возможно, что именно эти качества помогли ему добиться своего, того, о чем Дыков всегда мечтал: о положении в обществе и солидной материальной подпиткой. Но только в этот раз как – то улучшить мир именно в этом временном периоде уже не получиться из – за того, что, во – первых нет нужных, действительно прогрессивных научных данных (тут Павел вспомнил об учебнике физике, хранящемся в его нано – наруче, который он скачал во времена Антихриста), а во – вторых, что естественно, нет подходящего человека для реализации даже имеющихся данных. Почему Хромов не годиться на эту роль? Павел не был уверен сгодился бы он сам на эту роль если бы к нему пришел странник (дьявол) с подобным предложением, принесся ему знания, повторяя историю Прометея, наказанного языческими богами за дарование людям огня. Вообще, по моему, слово «демон» означает «знание». Эти мысли успокаивали Павла Дыкова, и он решил отправиться дальше в своем хроно – путешествии, благо после посещения Оси времени прана в ячейках наруча стала сама восстанавливаться, правда чернота внизу двух первых ячеек так и не прошла. Перед тем как окончательно покинуть холодный Екатеринбург, Павел наизусть выучил формулу сыворотки, стирающей потомство – ведь никогда не знаешь, что именно может понадобиться в таком трудном и сложном деле, как путешествие во времени.
Хромов потихоньку «делал открытия», списывая из компьютера данные и облекая их в вид монографии: Дыков усомнился в научном познании. Каждый раз, приходя с работы домой, и, принося хорошие вести вместе со вкусной едой, Иван хвалился тем, что его работа имеет успех. Павел понимал, что это временно, т.к. данные в нейро – компьютере рано или поздно закончатся и придется думать своей головой, а Иван Хромов, доцент екатеринбургского политехнического института, этого не понимал, думая, что в одиночку может раскрутить петлю Мебиуса своей науки.
Но, все же, хрононавт решило немного пожить в России – он уже понял, что путешествия во времени носят абсолютно непредсказуемый характер, и, возможно, его может занести во время очередного путешествия во времени и пространстве на Уран, Плутон или Сатурн. Дыков целый месяц сидел на квартире Хромова, ел, спал, качался и читал книги из богатой домашней библиотеке своего благодетеля, спасшего его от замерзания на улицах Екатеринбурга, в которой были не только так хорошо ему знакомые книги по механики, гидравлике, инженерным наукам, но и лучшие произведения русской и зарубежной литературы: Дон Кихот и Война и мир, остров доктора Моро и Дюна Фрэнка Герберта. Павел отдыхал душой и телом, но, вместе с тем, он пришел в хорошую физическую форму: снова вернулся к классической для профессионалов норме в сто отжиманий за один подход и некоторым другим нормативам физической готовности, которые однажды, в другом мире, мире зла, сделал на спортплощадке будущего.
Дыков хорошо изучил квартиру доцента Хромова – нашел висящее над кроватью старое одноствольное ружье с роговым прикладом и цевьем, а также его заинтересовал интересный нож на кухонном столе, катар, которым Иван Хромов резал хлеб. Павел сожалел, что нельзя взять эти вещи с собой – он уже привык брать трофеи с собой из каждого времени, вот бы у него было не наполняющаяся, вечно свободная нано – сумка для трофеев, было бы круто!
Павел сравнивал свое путешествие во времени с рандомным ( от английского слова рандом – разный) движением элементарной частицы в мире квантовой механики; этой частице придал ускорение Бог и, теперь, она обречена вечно крутиться между полями атомов и распадом других элементарных частиц, до тех пор, пока сама не распадется. «Но я не частица! Думал, лежа на удобном диванчике Павел, у меня есть воля, сознание – возможно, я могу управлять путешествием и даже волевым усилием перемещаться строго в определенное время и место, т.к. я этого хочу, а желающий получает.» Эти и подобные им мысли, в которых Павел часто думал о Боге и Иисусе Христе, часто приходили к нему и даже во сне, казалось, мозг не отдыхал, а все думал и думал, выискивая истину.
А потом Хромов умер – единственный человек, которого нашел Павел Дыков для передачи знаний будущего настоящему поколению людей. Это случилось так: Хромов, уже получивший профессора, пользуясь своей славой и, увы!, деньгами, закутил с одной своей, еще довольно молодой, сотрудницей. Что там у них случилось – секс, во время секса или просто от чрезмерных возлияний, профессора Хромова пробил сильный инфаркт, от которого, через пару часов, он и умер под присмотром лучших кардиологов Екатеринбурга – лучших, потому что уже стал пользоваться нешуточной славой. Об этом Дыков узнал на следующий день, когда на квартиру физика пришли некоторые его коллеги и, немного удивившись, застав там постороннего человека, все ему рассказали. Павел достал из хранилища деньги Хромова, которые он копил на что – то хорошее, а теперь, как получилось, они шли на его похороны, отдал эти деньги доцентам и, когда они ушли, сообщив время кремации (во время катаклизма не хоронили в земле – она была мерзлая и не поддавалась лопатам и ломам; мертвых сжигали), стал готовиться к очередному шагу по пространственно – временному континууму. Собрал немного еды – хлеб и колбаса, налили растаявшей воды в свой термос, проверил на месте ли его ножи – оказалось на месте; хотел взять умную книжку из библиотеки почившего, но передумал – времени читать там не будет.
Все было готово к путешествию. Павел Дыков встал посреди комнаты, в левой руке держа нож со змеей на рукоятке; он немного побаивался вскрывать капсулу с праной, т.к. вполне возможно, гипотетически, снова попасть в неблагоприятную природную среду. Он решился: надрезал кожу на правом предплечье, где была капсула с праной, высвобождая временную энергию. Комната моргнула, ее заполнил алый свет; Павла качнула, в лицо ударил поток горячего воздуха и он упал на раскаленный песок. Путешествие закончилось, было жарко и душно – ледяного холода не было, и Павел благодарил за это Иисуса Христа, понимая при этом, что в этом, новом мире его тоже ждут смертельные опасности. Но он был готов.

Глава 19. Огнепоклонники Египта.
Как и в прошлые разы, после перемещения во времени, Павел Дыков чувствовал себя плохо – одно утешало: кругом было жаркое лето и Солнце пекло во всю, как на экваторе; желтый песок пустыни мягко струился под ладонями лежащего хрононавта и он невольно подумал: «Куда меня занесло на этот раз?» То, что это была не Венера, он уже понял.
Дыков перевернулся со спины на живот и осмотрел горизонт: бескрайняя, жуткая песчаная пустыня при ослепительно палящем дневном светиле – казалось, он попал в капкан чьего – то больного разума, начитавшегося про подвиги преподобных отцов – пустынников, живших в пустыне.
Но надо было вставать и Павел, пересиливая себя, поднялся, сначала на коленки, а потом на ноги; его немного шатало, ныло все тело, так, словно он упал с высокой детской горки прямо в детскую же песочницу. Павел еще раз огляделся, понял, что сейчас самое подходящее время посмотреть на нано – наруч с точными временными координатами – наруч показывал 3500 год, место положение: южный Египет. У Дыкова вырвалось:
-Что за черт?!
Если он в 3500 году от Рождества Христова и мир все еще стоит, то, что случилось на полтысячелетия раньше не было приходом Антихриста и он ошибся…Но все было так реально: вознесение, последняя Пасха в истории человечества, небольшие портативные чипы, которые люди того времени носили на правой руке или лбу (печать Антихриста, число зверя): да и сама организация общества – большие, изолированные города, из которых невозможно выйти и войти. В начале четвертого тысячелетия мир был на грани гибели и мирового хаоса, а теперь, спустя четыреста лет, бескрайняя мирная пустыня, в которой нет не души. Или эта пустыня последствие атомной войны сверхдержав? Тогда оставаться здесь не безопасно – надо скорее покинуть это место, пока не началась лейкемия.
Все эти мысли молнией пронеслось в мозгу хрононавта, и он, уже было, решился снова активировать ячейку с праной, и ломануться сквозь время, но, вместо этого, еще раз посмотрел на дату, выдохнул:
-Ох, ты!
Это был 3500 до Рождества Христова. Древний Египет, Фивы, еще не построенная Александром Македонским Александрия, рабы евреи и всеобщее изобилие земных плодов. Именно такие ассоциации пронеслись в голове Дыкова, и он отложил свое путешествие на неопределенный срок, но, если бы он знал, что случиться в течении следующих сорока минут, то он скорее всего очень скоро покинул бы Египет. Но Павел этого не знал и смело пошел вперед к видневшемуся вдалеке оазису – его психологическая карта как раз и выдавала именно такой результат: стремление к познанию окружающего, тварного мира и небольшую склонность к авантюризму. Конечно, можно было найти и другого человека на роль первого в мире хрононавта, но не нашли: искали и среди военных и среди гражданских, но у первых не было достаточного образования, а у вторых достаточной подготовки, и выбор пал на Дыкова, как самого подходящего кандидата.
Пока Павел шел к оазису, надеясь, что это не мираж, который так распространен в пустыне, он думал. Оказывается теоретические изыски хроно – науки были верны – во времени можно путешествовать как в будущее, так и в прошлое; наверное, единственное место, куда попасть не возможно, это первые тридцать три года нашей эры – путь в эти благоносные года закрыт. А об остальной линейки времени можно сказать, что она открыта для путешествий, и для исследований, конечно.
Пока Павел шел, ему на пути пару раз попадались кобры и скорпионы: кобры лежали на солнышке, грея пузо, а скорпионы деловито прохаживались туда – сюда; Павел возблагодарил Бога за то, что сейчас декабрь и сезон гона у этих обитателей пустыни прошел, а значит яд менее болезнен и нет той былой агрессивности, которая была во время спаривания. Но, все же, некоторые кобры провожали странного для них путника внимательным взглядом своих пустых глаз; Павел старался не смотреть им в глаза – эти змеи могли загипнотизировать даже взрослого человека и, обманув, броситься и впиться в так желанную для них плоть: вообще святые отцы говорили, что инстинктивная неприязнь к змеям у людского рода с тех пора, как дьявол в виде змеи искусил первых людей и они были извергнуты из рая. Павел тоже был человеком и немного опасался змей, стараясь к ним не подходить – даже в его время эти экземпляры еще встречались, не смотря на экологический кризис и антропогенный ландшафт, - но прямо сейчас ни одна кобра не сделала попытки напасть и Павел проходил мимо лежащих змей.
Вскоре он достиг оазиса. Это был действительно оазис – небольшое озеро, окруженное десятками финиковых деревьев; кто – то также насадил вокруг импровизированной дорожки розы и их запах привлекал внимание и успокаивал. Кругом не было не души – мир и покой царили вокруг: ну, не совсем – пару кобр как бы стерегли вход в оазис, а может просто грелись на Солнце. Дыков миновал их и вошел в оазис, который был реальным, а не миражом.
Набирая воду и обмывая тело, он думал, что вектор путешествия во времени сильно отклонился, потому что по расчетам русских физиков его должно было вытолкнуть от точки старта временного путешествия на двести лет вперед, а, потом, вернуть назад при активации праны; но вот уже столько перемещений – и, даже, такое странное место, как Ось времени – но придти к началу пути никак не получается. «Действительно, рандомное передвижение, думал Павел, меня бросает как атом какого – нибудь вещества – предсказать траекторию абсолютно невозможно, но, но все же и у этой частицы есть путь, который можно предсказать. И почему они не придумали менее болезненного способа активировать прану – этот прокол своего предплечья напоминает мазохизм. Побуду в этом месте до вечера и снова активирую капсулу с праной, временной энергией, даром что на стала восстанавливаться сама собой.»
Павел разделся до нижнего белья и стал активно отдыхать: купаться в озере с освежающей водой, есть вкусные сочные финики и загорать; огненно – багровое Солнце стало стремиться к закату, разморенный дневной жарой Павел спал в тени одной и пальм – все вроде было спокойно и не предвещало беды, но, какое – то чутье, словно тревожный звоночек разбудило хрононавта почтит перед самым закатом. Павел Дыков быстро оделся и, повесив сумку на плечо, спрятался в тени пальмы, от которой уже отходили длинные тени. Пока все было тихо, но…
-Проклятые аборигены!.. Тихо, про себя, выругался Павел.
Около оазиса остановился верблюд с которого сходил абориген – бедуин мрачного вида: в одежде из шкуры толи козла, толи вола – странная одежда для 24 века, но, может быть тут все так ходят?
Но странность заключалась не в этом: а в том, что к луке седла верблюда была привязана веревка, идущая к запястьям голой черноволосой девушки, видимо его рабыни. Девушка устала и хотела спать, но почему то к Дыкову в душу закрались дурные предчувствия насчет этой парочки – слишком уж мрачное выражения лица у бедуина, слишком уж явный страх в глазах красивой пленницы. «Че, он привел ее сюда для жертвоприношения, что ли?» Удивился мысленно Дыков.
Бедуин, не спеша, с садисткой ухмылкой подвел свою рабыню к одной из пальм и основательно привязал ее к стволу дереве – так, что молодая женщина осталась иммобилизованной. Наблюдая за этой картиной, Павел подошел ближе и положил на землю свою сумку и подкрался еще ближе, а тем времени бедуин развел большой костер из привезенного с собой хвороста и стал выполнять ритуальные пляски и поклоны перед большим костром. На землю он выложил большой, видимо ритуальный, нож и какой – то ковш, который он возможно будет использовать для сбора девичей крови. Плясал он окола двадцати минут, а потом поднял с песка нож и пошел, держа его в руке, к брюнетке, которая от страха вся съежилась. Видимо бедуин хотел убить свою рабыню. Дыков уже стоял за ним, бесшумно подкравшись, коротким движением правой руки он вибил кинжал и тут же произвел удушающий захват на шее несостоявшегося убийцы – огнепоклонника, подушил его ровно десять секунд и отпустил заснувшего бедуина, его безвольное тело на песок, проверил пульс – жив и через пару минут очнется. Потом Дыков посмотрел на девушку: она смотрела на своего спасителя с еще большим страхом, чем на бедуина минуту назад. Павел сходил к верблюду и взял оттуда несколько метров веревки, еды и покрывало, вернулся с этим добром в оазис и пошел за своей сумкой, и, только после этого стал развязывать пленницу. Освобожденная египтянка что – то говорила ему, но он не знал древнеегипетский; знаками объяснил ей, что нужно связать бедуина. Когда они это сделали, Павел Дыков расстелил на начинающем остывать песке покрывало и прилег на него. Спасенная девушка отплатила ему добром за добро – такого страстного секса у Павла не было никогда. Потом они лежали вместе под звездным небом – она что – то говорила ему на своем языке, а он гладил ее волосы, думая о том, что Бог печется и об язычниках.
Утром он посадил свою находку на верблюда и шлепнув по попе (девушку, не верблюда) отправил в путешествие по пустыне; может быть, она снова попадет в рабство, а может и нет – ему было все равно, т.к. эта девушка давно умерла и прошлое для человека из будущего все равно, что записанный на бумаге сон. Хрононавту снова нужно было отправляться в путь. Никакого трофея из этого мира Павел Вячеславович Дыков не взял, просто стал перед озером и ножом со змейкой на рукоятке активировал ячейку с праной, взрезав кожу, и выпуская наружу голубое облачко энергии, мысленно желая попасть на Конечную станцию – большую космическую станцию, находящуюся на границы Солнечной системы. Павла Дыкова охватил алый свет, его немного дернуло, температура окружающей среды упала, и он упал на мягкую траву.
Путешествие во времени в очередной раз совершилось, но только это была не Конечная станция.

Глава 20. Первобытный Балашов.
Павел Дыков оказался в лесу – причем не в таком, каковы вымирающие леса на планете Земля его времени, а в самом настоящем лесу; кроны дубов и вязов возносились к небу, густой ковер полевых цветов из красных, синих и желтых цветков упаял глаз. А что за воздух – словно попал в воздушный рай!
Немного придя в себя после эйфории, хрононавт взглянул на свой нано – наруч: 750 год от Рождества Христова, координаты были знакомы, но вместе с тем никакой привязки к местности не давали. Павел немного подумал и вспомнил координаты – это был город Балашов, который к восьмому веку еще не был построен, да и вообще людей здесь не было – сюда по тому, как вольготно смотрели на него белки и отсутствия запахов становища, т.е. запаха дыма костров.
Дыков еще раз втянул в себя воздух и понял, что находиться недалеко от реки: было бы прикольно снова увидеть реку Хопер во всем своем величии, а не запечатанную в охранительную коробку. Почему – то, вспоминая Балашов, Павел подумал о своем пропавшем питомце гигантском жуке и на секунду ему стало грустно; но, опять же, если бы он смог доставить жука в своем время на Венеру его вскрыли бы ради научного блага и продвижение, он почти живой и все понимает!..
Павел посмотрел внимательней на дату – апрель, время Пасхи. Русь будет крещена через полтора века от этого момента, но на ней и так есть люди, исповедующее христианство – многие из них будут убиты богомерзкими язычниками для того чтобы их кровью принеслась жертва Богу Отцу и Господу Иисусу Христу.
Повинуясь моменту, Павел Дыков прочитал свое обычное дневное правило, молитвы Отче наш, Достойно есть и Символ веры, после этого пошел к реке. Он вышел на высокий песчаный утес, с которого хорошо были видны окрестности и река – а тут было на что посмотреть!
Река Хопер несла свои величественные воды по землям среднего Поволжья, будучи притоком Волги, которая, как известно, впадает в Каспийское море. В будущем эта река была скорее речушкой – грязным ручьем, - а сейчас, когда еще нет атомной энергетики представляла собой очень хорошее зрелище. Синяя гладь реки с небольшим барашками волн, навеваемых ветром, выглядела столь экзотически, что тянула к себе. И хотя был апрель, Дыков все равно искупался; потом, лежа под ленивым Солнцем и согреваясь, он думал о конечной цели своего временного путешествия. Цель изменилась – теперь его целью было уже не только, и  не столько добыть информацию о научных разработках будущего, как его целью стало – убить Антихриста, этот проклятый плод сатаны!
Антихрист человек и его можно убить, чтобы он не вверг мир в хаос. Павел еще держал в голове общий план: отравленный ядом воздух и многое – многое другое, как его накрыл сон. Проснулся хрононавт уже ночью, когда над его головой уже высыпали звезды; где – то там в вышине, в будущем есть Конечная станция и ему надо там побывать, ведь Конечная станция не что иное, как собиратель и хранитель всей информации в мире: ее архивы постоянно обновляются и расширяются, многие трилиарды терабайт информации постоянно анализируются и оцениваются. Уж наверняка на Конечной станции есть информация кто такой Антихрист! А потом дело в полсчета найти его, когда он еще не такой великий и убить, или убить его предков, родителей, бабушек с дедушками. Его…
-Сыворотка, лишающая потомства. Слава Богу! Страстно прошептал Павел – теперь у него было решение проблемы Антихриста, формулы сыворотки он помнил наизусть – ввести ее предку Антихриста, узнав кто его предки на Конечной станции и все, не будет детей у этого человека, не будет лжемессии, который хочет затмить величие Господа Христа. И эта идея пришла ему в голову на берегах величественного Хопра, в еще не построенном Балашове. Павел перевернулся на другой бок, думая, что после столь разящего открытия не сможет уснуть, но, несмотря на взвинченные нервы, быстро заснул. Ласковое солнышко разбудило его, и он начал готовиться к путешествию во времени: первым делом набрал в термос воды из реки, кристально чистой как слеза ангела. Потом перебрал свои вещи в котомке – ножи и нейро – компьютер, зашел на песчаный холм повыше и хотел было активировать прану – энергию, переносящую его сквозь время, но передумал. Его остановила логичная мысль: «А вдруг снова будет ложный бросок и я проснусь где – нибудь в Иерусалиме во времена крестовых походов? Но ведь первый прорыв был точно в то место и в то время, которое нужно. Тогда я не активировал прану – все произошло автоматически – может и сейчас тоже не взрезать кожу, а усилием времени активировать капсулу с праной? Да, я – временной человек.»
Но, тем не менее, Дыков опустился на одно колено, точно представил себе место – Конечная станция – и время – начало четвертого тысячелетия – и силой воли стал активировать прану, представляя в своем уме, что синяя энергия вырывается из взрезанной ячейки хроно – наруча, вживленного в кожу, которая почти не чувствует боли. Прошло примерно пятнадцать секунд таких представлений и прана действительно сама собой активировались и облачко синей энергии вылетело из правого предплечья Дыкова! Путешествие началось – пусть оно будет конечным! Алый свет захватил Павла Дыкова и он перенесся в другое время и, что самое главное в другое время.

Глава 21. Конечная станция.
Первым, что почувствовал Павел Дыков в новой реальности, был холод, а потом безвоздушность – полное отсутствие воздуха. Сначала ему показалось, что он снова попал в холодный Екатеринбург – это было вполне возможно, учитывая дублированность времени, - но почти сразу понял, что это предположение ложно, т.к. тут не было ни неба, ни земли. Павел висел в безвоздушном пространстве; он действительно переместился в пространстве и (!) времени, но не слишком точно – так же возможно, его воля задала не совсем правильные координаты. Хрононавт находился в открытом космосе.
А Конечная станция была так близко!.. Павел видел ее огни вдалеке: как огромный механический зверь, подсвеченный множеством огнем, ее сопла испускали пламя, антенны ловили на фоне фиолетовых созвездий волны, содержащие информацию, с Земли, Марса и Венеры, а Павлу теперь нужно умереть – ведь оказался вне периметра Конечной и теперь его мозг медленно умирает от гипоксии.
Но отчаяние не захлестнуло полностью кровь Павла – у него еще были силы в резервах. Он стал активно двигаться, пытаясь передвигаться в безвоздушном пространстве, надеясь на то, что, возможно, его увидят и окажут помощь. Но Дыкову удалось лишь развернуться вокруг своей оси, не продвинувшись от точки старта ни на сантиметр; легкие горели огнем, перед глазами плясали зеленые и фиолетовые точки и окружности, но, вопреки всему этому, он отчаянно цеплялся за жизнь, явно и скрытно отказываясь умереть. И дело было вовсе не в поставленной им перед собой цели – убийстве Антихриста – нет, это стремление жить было присуще ему всегда – даже тогда когда он, Павел, будучи еще маленьким мальчиком отогнал большую собаку палкой от маленькой девочки; он всегда хотел жить и не хотел умирать – возможно именно поэтому его и взяли в эксперимент: ведь его суицидальный коэффициент был близко к нулю. Но, кажется, сейчас настало время умереть – столько миров не открыто! Столько дел не сделано! А костлявая с косой уже замахнулась и ее удар может остановить только Бог. «И смерть и ад будут брошены в озеро огненное – и это смерть вторая.» Вспомнились ему слова из Апокалипсиса, последней книги Библии. Сопротивляясь космическому холоду и своей умирающей воли, Павел Дыков перекрестился в космосе, готовясь умереть, т.к. добраться до жилых отсеков станции он не сможет, а тут его никто не видит и не поможет – успел бы если бы увидел. Но никто не видит и не придет, думал Павел. Он уже хотел было выпустить из легких остатки воздуха, но словно какая – то сила сказала ему этого не делать; мозг выдал очередную цитату из Библии, на этот раз из послания к Коринфянам: «Вас постигло не иное искушение как человеческое, и верен Господь, который не позволит вам быть искушаемыми сверх сил – но в вашем искушении даст вам и облегчение так, чтобы вы могли перенести.» Павел думал, что мозг процитирует фрагмент Апокалипсиса про новую землю и новое небо, но тут сам мозг подсказал русскому хрононавту, что надо держаться.
Грудь горела так, что казалось ее разрывает изнутри геенский огонь или он выпил кислоты; ко всему прочему стала болеть голову – виски просто трескались от боли; не защищенные одеждой места тела явно подвергались воздействия солнечного излучения, космического ветра и пассивной радиации, которой в открытом космосе всегда много – оставалось только надеяться, что его спасут и вылечат, ведь Конечная станция также сосредоточие медицинской мысли.
Чья – то руку в оранжевой прорезиненной перчатке схватила Павла Дыкова за грудь и куда – то потащила. «Спасен!» промелькнуло в затухающем мозгу, Павел еще успел увидеть открывающиеся дверцы входного шлюза, а потом потерял сознания. А монтер третьего класса Дмитрий Хворостов, выполняющей профилактику резервных систем станции, на время вышедший в открытый космос, и нашедший, спасший Павла недоумевал откуда взялся этот самоубийца. Хворостов предполагал, что это как – то связано с поднятием уровня тревоги на станции и усилением безопасности: ходили даже слухи, что на Конечной станции завелся маньяк.
Прежде чем связаться по интеркому с дежурным, Дмитрий внимательно оглядел выжившего и снова пришел к выводу, что он не самоубийца, а просто какой – то странный чудак. Монтер поднял трубку интеркома и отрывисто бросил в нее сиплым басом:
-У нас пострадавший, отсек 1 – 31. Нужна медпомощь.
Дмитрий, вызвав помощь, отступил от интеркома и внимательно пригляделся к бесчувственному Дыкову; вроде обычный парень, думал он, а туда же: самоубийство. Или это не самоубийство – неудачная попытка молекулярной телепортации, о чем сейчас так много говорят. Неужели?
Хворостов опустился на одно колено и пощупал пульс незваного гостя. Частый и дыхание прерывистое, но Павел дышал и почти не пострадал от трехминутного пребывания в открытом космосе. Монтер увидел вспышку алого света и тут же направился туда, думая, что взорвалась энергетическая батарея или еще что, но вместо полыхающего в открытом космосе пламени увидел человека, отчаянно цепляющегося за жизнь, и спас его. Это было чисто человеческое, рефлекторное делание – Хворостов даже не думал, правильно ли он поступает, а просто выполнил долг, заповедь.
Герметичные двери отсеки разъехались в сторону, пропуская двух санитаров с левитирующими носилками; одного из них монтер знал и поприветствовал:
-Здорово, Сергей! Принимай работу.
Санитар Сергей немного удивился и сказал:
-Я думал у тебя проблемы…
-Сегодня у меня счастливый день – а вот у этого парня нет: я нашел его около станции, когда выполнял монтаж; как он там очутился не знаю, но он не сдох в открытом косомое, а это уже говорит о многом.
Санитары молча переглянулись, положили Дыкова на носилки и понесли, толкая перед собой носилки с антигравитационными элементами, из шлюзового отсека к медицинскому блоку. Спустя какое – то время Дмитрий Хворостов, монтер третьего класса, снова принялся за работу.
Павел Дыков во время довольно долго пути до медицинского отсека стал приходить в себя: он видел стены станции, разного рода трубки, светильники и лица людей, склоняющихся над ним. Особой боли он не чувствовал – по всем признакам ему казалось, что у него гипертонический криз – из – за чего подобные симптому он сказать не мог, но надеялся, что не от облучения – он вспомнил, что Конечная станция когда он там появился как раз находилась боком к Солнцу и загородила хрононавта от него, так что сильного облучения он не должен был получить.
Его внесли в медицинский отсек, и тут же врач Любовь Давидовна попросила положить его под биосканер; санитары проворно это сделали и на экране перед врачом побежали колонки букв и цифр. Женщина на секунду задумалась, но потом взяла нужный наноинжектор и вколола в левый локтевой сгиб руки Павла дозу нанитов – на этот раз лечебных нано – роботов, выполняющих еще и диагностическую функцию глубинного сканирования. Любовь Давидовна случайно замотал край куртки Павла Дыкова на правой руке и увидела нано – наруч, который показался ей обычной татуировкой – именно так он и должен был восприниматься людьми со стороны, даже не смотря на то, что «татуировка» регулярно обновлялась. А наниты тем временем провели глубинное сканирование и выдали результат: легкие повреждение органов дыхания – Павел все же немного глотнул холодного космического воздуха, - шок и незначительно ускоренный сердечный ритм, что объяснялась опять же шоком. Врач спросила:
-Где вы его нашли?
-Нас вызвал монтер Дима, говорит, что нашел этого человека в открытом космосе, ответил Сергей, наверное, суицид.
-А как он туда попал? Вопрос остался без ответа. Может неудачная телепортация…Врач выглядела грустной, потому что об любом случае, попытки самоубийства нужно обязательно доложить коменданту станции и также исписать груды листов отчетов, которые не могут исписать наниты или другие роботы. Она сказала:
-Несите его в общую палату. Это санитарам. Леночка введи его дезий и проследи, чтобы он выспался.
-Воды…
Все вздрогнули от этого голоса – Павел впервые за попадание на Конечную станцию заговорил. Ему подали стакан воды и напоили, а потом понесли в палату, вместе с его вещами, которые также были при нем. Медсестра сделала ему укол – обычным шприцом, не наноинжектором, - и Дыков почти сразу погрузился в сон: ему снилось, что какое – то нечто ходит по Конечной станции и пожирает людей; но потом эти сны ушли и он стал спать с обычными сновидениями.
Коменданту станции, которого все звали просто Игорь, доложили о случае, связанном с Дыковым, на следующий день и комендант почти сразу пошел в медицинский отсек. Он нашел Павла под капельницей с дезием – веществом, обеззараживающим радиационное заражение – очень полезная штуку, когда ты попадаешь в открытый космос: дело еще и в том, что на Земле или другой терраформирвоанной планеты есть атмосфера и она задерживает солнечную радиацию, а в космосу эта радиация проходит беспрепятственно…
Дыков лежал на своей кровати и пил кофе, который ему принесли – мысленно он уже был готов к встречи с начальством и знал, что скажет – на Венере тоже в случае какого – нибудь ЧП тут же вызывали начальство, а Павел Дыков уже понял, что его отнесли к разряду самоубийц, не самый приятный жребий, но и не самый неприятный – например хуже быть мертвым. Мужчина, стоявший напротив него, пододвинул стул к койке хрононавта и, сев, поздоровался за руку; он сказал:
-Меня зовут Игорь, я комендант Конечной станции.
-Я думал ее только внешние так называют. Но я отвлекся…Павел.
Комендант кивнул, спросил напрямую, но без резкости:
-Как вы оказались в открытом космосе?
Дыков ответил сразу не думая – вдруг у его собеседника есть встроенный анализатор речи и он определит вранье:
-Неудачное перемещение; и да, я не хотел себя убить, наоборот держался до последнего в этом проклятом, холодном космосе и, о, чудо Божие, меня спасли.
-Тише, тише, я понял, не волнуйтесь. Место отправки и способ телепортации?
-Городок Балашов на Земле и хроно транспортировка?
-Хроно? В смысле временная?
-Я мог, конечно, и соврать, но мне нужна ваша помощь – начальника станции или кого – нибудь из главных ученых. Мне нужно информация по человеку – я ведь знаю, что у вам есть вся информация обо все, происшедшем, происходящем и тем, что будет происходить в Солнечной системе.
-Какая именно нужна информация? Вопрос Павла Игоря не удивил – на станция часто заходили люди за информацией – пусть не так пафосно как этот человек, но все же именно информация, правильно рассортированная и квалифицированная приносила доход Конечной станции.
-В 3111 году был президент Земли – мне нужна информация о его предках, чтобы…хм, просто нужна.
-В 3111?
-А сейчас какой? Дыков быстро закатал правый рукав и посмотрел на дату: 3107. Попал, его посчитают за психа.
-Вы знаете основное правило Конечной станции относительно информации?
-Да, что – то вроде любая информация – любому человеку. Так?
-Мы предоставим вам нужную информацию, а через два месяца придет челнок с Сатурна и вы сможете нас покинуть.
-Я не псих, я действительно…
-Отдыхайте. Холодок в глазах коменданта Игоря показывал, что ему действительно позволят здесь пожить и дадут нужную информацию, но помогать не будут. Ну что ж, и к такому повороту событий Павел был готов: многие бы помогли в убийстве младенца Гитлера, до того как он стал тираном? Ради своей миссии Павел Дыков, русский хрононавт, был готов на все.
Итак, времени, отмеренному Дыкову в бытие на Конечной станции было два месяца, а потом его спихнут на челнок с Сатурна (кольца Сатурна) и отправят восвояси. Лежа в больничной палате под капельницей, очищающей от радиации тело, Павел думал, правду ли сказал комендант, о том, что ему дадут доступ к нужной информации или это право еще надо заслужить? В любом случае его выписали из больницы через пару дней и отвели место в общежитии для чернорабочих; Павел очень удивлялся тому, куда исчезли вши, которые должны были существовать и в космосе так же как и на земле – может быть кто – нибудь, какой – нибудь помешенный ученый, придумает кибер – вошь для житья на космических станциях.
Павел Дыков ходил вместе со всеми в столовую три раза в день и, сев в сторонке, слушал чужие разговоры: в том числе и про маньяка, который вот уже полгода потрошит обитателей станции и его не могут поймать; ходили слухи что маньяка полиморфный киборг, принимающий разные формы, но скорее всего это были просто слухи.
Дыков не мог спать на станции: и, хотя у него была нижняя койка, все равно равномерное гудение и, как казалось, покачивание не давало ему спать. Пришлось обратиться к врачу: Любовь Давыдовна дала ему специальные таблетки, которые он в первое время принял за плацебо, но они работали; как сказала ему врач – 90 % насельников станции спят на лекарствах, таблетках, а иной раз и наноинъекциях. Дыков стал спать.
Самое любимое место Павла, да и других конечных – это большое фойе Конечной станции с окном на всю стену, через которое был виден дальний и ближний космос. Иногда в этом месте собиралось до двухсот человек и пили там упаковки с минералкой или лимонадом, т.к. алкоголь на станции был запрещен.
Дыков излазил все отсеки Конечной, вдоль и поперек ее исследовал, но так и не смог понять как должна выглядеть Конечная станция снаружи: те жуткие обрывки виденного из космоса он уже забыл как страшный сон, и сейчас не мог составить цельной картины о строении станции.
Так же Павел не знал чем именно занимаются на Конечной – он только знал, что в десять все идут на работу, а в четыре дня возвращаются с нее. Кто чем занят не обсуждается и мрачные лица обитателей станции, находящейся на границе Солнечной системы, не располагали к разговорам. Что еще странно, было то, что ни у кого, даже охранников, е видно было оружия – возможно это было связано с тем, что один выстрел может разгерметизировать целый отсек или всю станцию; но не видно было также и холодного или электрического оружия, вообще никого – единственное оружие обитателей станции была зубная щетка и бритвенная машинка! «Конвенция о добре и не применении оружия в глубоком космосе, думал над этой проблемой Павел Дыков, хрононавт, наверное, у них такая мирная функция, что нет необходимости даже в защите или нападении, вообще ни в чем. Может оно и к лучшему – по крайней мере, межпланетную торпеду на них не бросят.»
Лежа ночью в своей каюте и борясь с бессонницей, Павел думал о тех обрывках теленовостей, что он видел. Земное общество стало опять тоталитарно – ее управлял 128 председателей, избранных от всех народов и один Президент, руководящий ими всеми – Мировое правительство. Должность президента была избираемой, и обычно правили Землей один год, но нынешний президент – Давид Абрамович Исаевский, бывший председателем от государства Израиль, правил уже пять лет и не собирался слезать с должности. Именно он – будущий Антихрист, зверь, выходящий из земли, имеющий два рога подобно агничним и говорящий как дракон. Проклятые евреи: он них Христос по плоти, сущий над всеми Бог, от них и Антихрист по плоти, проклятый сын дьявола.
Вот именно с такими мыслями Павел Вячеславович Дыков и засыпал каждый раз, готовясь к тому, что ему откроют информацию о предках еврейского мирового президента из колена Данова, колена из которого выйдет Антихрист.
Он засыпал, и сны навевали ему мысли о далеких, непознанных звездах и красивых женщинах, живущих на них.

Глава 22. Маньяк с Конечной.
Павел Дыков не спал – шел второй месяц его пребывания на Конечной станции – оставалось еще около месяца; нужную информацию о нужном человеке Павел все же получил – комендант Игорь не соврал: теперь у хрононавта в сумке хранилась большая распечатка информации на мирового Президента, еще Павел также попросил скинуть информацию на нейро – компьютер, который чудом уцелел, и теперь вся информация о дедушках, бабушках, прадедушках Антихриста была у Павла – оставалось лишь выбрать слабое звено и нанести удар. Нет, не убить, конечно, но лишить потомства – Дыков пока еще не считал себя способным на убийства пусть и из благих побуждений. Но вот сон, как быть с ним?
Два раза за прошедшую неделю во время сна что – то начинало душить Павла, отпустив, почти убив и он просыпался; иногда ночью мучила изжога и не давала спать; иногда он не мог заснуть из –за сцен сексуальных оргий, крутящихся перед глазами. Считается, что на сон землян влияет Луна – так или иначе, - но здесь, в глубоком космосе не было поблизости никаких лун – отчего тогда такой плохой сон, пусть и под таблетками? Кстати, Павел Дыков был не единственным, кто видел плохие сны или плохо спал – почти половина его отсека большую часть ночи глядело в темный потолок воспаленными глазами: наверное, поэтому тут не будили людей в полшестого и не гнали на работу колоннами – все же шестичасовой рабочий день при полном отсутствии сна был доступен не любому. Павел почему – то думал, а как спят космонавты на лунной базе, в такой близости от Луны? Хорошие ли у них сны или ночью их кто – то душит, а потом уходит, разбудив? Он не знал ответа на свой вопрос, т.к. никогда не был на Луне и, скорее всего, никогда не побывает.
Таблетки, которые давала ему врач, не помогали, не вызывали сна, а лишь наводил легкое забытье на два, иногда три часа, которое описывается словосочетанием «легкий сон». Ну и что было Павлу делать – ложиться в стационар с жалобой на бессонницу? А что, вполне могло сработать – теперь, в четвертом тысячелетии, мир стал намного гуманнее и вполне возможно его жалобу бы рассмотрели. Дыков взвесил все за и против, но пока не стал притворяться хроническим бессонцем и так хватало.
Это случилось около четырех часов утра по местному, станционному, времени; Павел услышал крик – не такой вскрик, как много раз слышал от соседей по койке или по боксу из – за плохих снов, нет, это был крик боли, начавшийся и моментально оборвавшийся. Дыков какое – то время лежал, соображая, что ему делать – вот именно сейчас отсутствие полиции на станции играло ему не на руку. Все же он решил проверить, благо помнил, с какой стороны раздался крик – потом он часто думал, что лучше бы не ходил, как и сотян притворяющихся спящими людей, связанных страхом. Но Павел Дыков уже стал испытывать комплекс героя; и так, наш временной супергерой пошел во второй коридор, чтобы проверить что это был за вскрик – звук драки или кто – то упался до смерти. И он увидел…
Рвота наступила внезапно, как условная реакция на раздражитель – в коридоре, животом вверх лежал труп со вспоротым животом, его рабочий комбинезон был как бы опален чем – то жарким – возможно лазерным ножом, которыми тут часто пользовались ремонтники для работ в космосе и которые запрещалось проносить на Конечную. Было и еще что – то: Павел, утершись рукавом своей синей куртки, ясно разглядел алую розу, лежащую на груди мертвеца. Подчиняясь минутному порыву, он поднял ее и понюхал. Искусственная. Не пахнет.
-На помощь!
Павел думал, что никто так и не придет, но уже довольно скоро стали появляться люди, хмурые спросонья; очень многих рвало, а кто – то связался с начальством. Появился комендант Игорь, неожиданно для Павла и всех остальных гладко выбритый и выспавшийся, хотя шла лишь вторая половина ночи – наверное, это был образ, маска, вросшая в лицо. У Павла закралась мысль, что возможно это именно комендант убил этого несчастного, вспоров ему живот лазерным ножом (тут Павел почему – то подумал, что лазерный нож – это хороший трофей для его хроно – путешествия). Павла опросил комендант и, видя, что его начинает бить нервная дрожь, отослал в медицинский отсек к дежурной медсестре с предписанием вколоть хрононавту нано – снотворного – благодаря этому Дыков поспал шесть часов, а по пробуждению его ждал более обстоятельный разговор с комендантом Игорям, т.к. человек, нашедший труп всегда немного под подозрением, тем более труп еще не успевший остыть.
Как ни странно, но повторный допрос прошел более гладко и легко для Дыкова: может он выспался или просто пришел в себя, но он четко и ясно отвечал на вопросы коменданта. Был только один момент, о котором Павел попереживал – роза, искусственная красная роза: ее не нашли, ни на теле, ни рядом с телом; а отсюда следовало только два следствия: или сотрудники Конечной были так не осторожны, что не заметили розу и смели ее, или, что более вероятно, маньяк просто забрал эту самую розу для следующего раза, для следующей жертвы. Дыков высказал свои подозрения Игорю и тот, казалось, приял их на счет; он отпустил Дыкова, который как раз успел на ужин, который почему – то, вопреки логики, проглотил как голодный тигр бедную овечку. А когда Павел пришел к своей койке, то увидел на подушке розу. Искусственную, красную. Маньяк давал ему знак – он следующая жертва. Павел спустил эту розу в унитаз – он не был из тех людей, кто слишком быстро пугается, но не был и из тех, кто может спать в одной комнате с гремучей змеей: единственное, на что надо полагается в такой ситуации – это то, что у маньяка тоже не железные нервы и вряд ли он будет тянуть со временем аутодафе, ведь у многих серийных убийц расстроенная психика, они плохо спят например.
Дыков опустил голову на подушку и подумал про альтернативу – в конце концов он не был обычным человеком, он хрононавт и в любой миг мог перенестись отсюда куда – нибудь в Антарктиду 19 века или еще куда – теперь он мог перемещаться между слоями времени усилием воли, не вскрывая капсулу праны ножом, т.е. с любого места и времени. Но оставлять маньяка с Конечной живым и здоровым ему не хотелось – зло требовало возмездия и на этот раз карающим мечом правосудия, рукой Божией был Павел Вячеславович Дыков, который может быть и попал сюда именно для этого. Успокоив себя такими мыслями, Павел заснул и проспал ровно два часа – наступила полночь, час икс для всякого рода нечисти и маньяков в том числе; Павел встал и прошел к тому месту, где нашел труп и остался там ждать. Вскоре за его спиной послышались приглушенные шаги. Дыков обернулся:
-Ищешь свою розу? Напрасно: я спустил ее в унитаз.
Напротив него стоял человек в защитном просвинцованном костюме и особой маске с прибором ночного видения – вещи для работы за внешним кругом станции, в космосе. Но была еще одна принадлежность космических монтеров, которую незнакомец держал в правой кисти. Лазерный нож, который в причудливом свете коридора напоминал скорее кинжал или короткий меч: его матовое свечение белым было так притягательно, что именно поэтому убийца и выбрал лазерный нож – вследствии своей притягательности для него.
Павел Дыков не стал нападать первым – зачем, ведь у противника оружие и притом такое модерновое; он просто принял боевую стойку из каратэ – поднял руки, одну параллельно полу, другую перпендикулярно и чуть раздвинул ноги, согнув их в коленях, подумал и принял ортодоксальную стойку из рукопашного боя – руки перед грудью, согнуты в локтях и колени тоже слегка согнуты: придется применять захваты, которые в карате мало практикуются и все же лучше использовать стойку из рукопашного боя. Маньяк бросился на него, прямолинейно и нагло: сокращал расстояние по прямой траектории, сильно отведя правую ногу к бедру, рассчитывая провести сильный вспарывающий удар, намереваясь рассечь свою жертву от паха до самого горло. В принципе это могло бы и получиться, но сейчас произошло то, что называется мимикрией – хищник маскируется под травоядное, охотник стал жертвой…Дыков поймал распрямляющуюся руку и своей правой рукой, открытой ладонью сильно ударил в руку врага, держащую нож, лазерный нож отлетел, воткнувшийся в металл коридора, который расплавил. Затем Павел провел ряд действия, которые со стороны были похожи на танец: это было ни айкидо и ни дзю – дзюцу в полном смысле этого слова – это был скорее танец жизни и смерти в его лучшем исполнении. Павел сломал правую руку маньяку с Конечной станции, перекинув его локоть через свое плечо, а вторую руку сломал сильным пинком ноги в подмышку и только после этого бросил поломанное тело наземь, сорвал маску. Женщина: на него смотрела испуганными глазами молодая черноволосая женщина; теперь ее надменные глаза, видевшие смерть, были полны боли и страха. Дыков плюнул ей в лицо и стал звать на помощь.
-Куда ее теперь? Спросил он коменданта Игоря, когда маньячку уволокли.
-В расстрельную тюрьму на орбиту Марса – там как раз место для таких…Жуткое место…Ты меня здорово выручил Павел, может хочешь что нибудь за работу до того как прилетит челнок с Сатурна?
«Вот черт – может денег попросить?» Мелькнула шальная мысль, но Павел сдержался – чувство благодарности у человека появляется строго в определенные моменты и именно т огда и нужно просить – он решил воспользоваться своим шансом.
-Я собираю трофеи – ножи в основном; можешь дать мне лазерный нож, аналог того, что был у маньячки?
-Да, Павел, ты получишь нож и немного стимула в твердой валюте. Да, комендант положил ему руку на плечо, мой тебе совет: не возвращайся на Землю – люди без чипа там персоны нон гранта.
Павел задумчиво смотрел на него, Игорь добавил:
-И поосторожней с телепортацией – в следующий раз может никого не оказаться, кто бы мог тебя спасти. Пойдем выпьем.
Павел пошел за комендантом, отлагая свое путешествие в Москву времен Антихриста и надеясь увидеть кольца Сатурна – алый свет еще воссияет для хрононавта, он еще переместиться во времени. С такими мыслями Павел шел за комендантом Игорям, думая есть ли у него сладкая газированная воду, потому что алкоголь Павел Дыков не признавал. Как оказался такая воду нашлась – ведь термин «давай выпьем» есть термин и вовсе не означает, что обязательно нужно пить алкоголь и упиваться вусмерть, можно пить и воду; ты меня уважаешь?
Засыпая, сытый, и морально удовлетворенный Павел Дыков, увидел какого – то мерзкого гада, аспида которого он раздавил ногой. Он открыл глаза, полежал так некоторое время, а потом заснул сном с приятными сновидениями.

Глава 23. Кольца Сатурна.
Челнок с Сатурна прибыл на Конечную станцию точно во время: по станционному времени в час дня. Павел Дыков стоял в зале посадки, наблюдая через прозрачные иллюминаторы – окна как огромный металлический червь пристыковывается к станции примерно в 500 метрах от зала посадки. Павел выглядел хорошо: немного прибавил в весе вопреки бывшей худости скелета, побрился, узнав секрет вечно выбритого коменданта Игоря – лазерное бритье, побрился один раз в клинике на Сатурне, Марсе, Венере или Земле и можно не бриться полгода, - и вообще был счастлив; и все это не смотря на то, что в синей походной сумки у него находилось сто тысяч рублей – тот самый довесок от коменданта Конечной, - и новый лазерный нож с вытащенным элементом питания, чтобы не сгорела сумка от его случайного включения. Сумма в сто тысяч по меркам 3107 года от Рождества Христова была не маленькая – рубль был теперь практически единственной не виртуальной валютой и единственной валютой, о которой говорилось «твердая», так что сумма в сто тысяч все равно что миллион рублей в 25 веке, откуда прибыл Павел. У Дыкова не было никакого определенного плана на дальнейшую жизнь, но соблазн посмотреть Сатурн перевесил его опасения, что его поймают агенты Антихриста или случиться что – нибудь непредвиденное, наоборот, Павел понимал, что хотя он и может путешествовать во времени, но быть в двух местах одновременно все же не может и ему нужен помощник, православный христианин, который готов убить целую генетическую ветвь человеческого рода для остановки одного человека. Когда Павел думал над этой моральной дилеммой, то всегда вспоминал старую буддистскую мудрость: «иногда нужно убить одного, чтобы остановить сотню», переделывая ее на свой лад: «иногда нужно убить сотню, чтобы остановить одного». А если бы не было сыворотки стирающей потомство, то как бы он поступил с предком сына дьявола? Убил бы, выстрелил в голову и сердце и постарался бы скрыться? А если бы его поймали и судили, то кто бы ему поверил, что он убил предка опасного человека? Может поэтому Гитлера так и не убили – никто до конца не верил в его опасность для мира; а может если бы тирана было бы убить просто и не было бы тайной полиции, то всех тиранов бы убивали, начиная с Нерона.
Кто – то положил руку на плечо Павла, Дыков обернулся – это был Игорь, веселый комендант сказал:
-Проверяю отправку работников лично. И прибывку тоже.
Они немного поговорили, и хрононавт пошел на посадку; навстречу ему шли люди с относительно свежими лицами и объемистыми ручными сумками и котомками – новая кровь для работы на станции. Павел был рад, что уезжает, но понял это ясно лишь усевшись на один из стульев – кресел с высокой спинкой в салоне челнока, который повезет его и прочих пассажиров, которых было около сорока на Сатурн. Челнок тронулся, и, хотя было запрещено подниматься с кресла, Павел все же подошел к крошечному иллюминатору и поглядел на удаляющуюся станцию – отсюда она походила на некую гигантскую медузу, состоящую из металлический колец и светящуюся космических неоном. Сразу стало радостней на душе: он покидал явно одно из самых мрачных мест, где побывал; давящая атмосфера станции и жесткий террор маньяка, которого Павле нейтрализовал, не добавляло баллов комфортности этому месту. Явно плохое место, но необходимое в современном мире, ведь такого рода обработка информации хотя и возможно и на голубой планете и на других орбитах, но, все же, Конечная станция уникальна и может конкурировать с другими подобными станциями по сбору информации. Правда, там нет ничего магического – никаких самовозобновляющихся реакторов на основе энергии темной материи или временных порталов в семнадцатый век в кабинет Леонардо Давинчи, чтобы получать от него информацию о прогрессивных человеческих идеях, - но все же уникальность этой станции в ее отдаленности и автономности, еще в уникальности траектории ее движения в дальнем космосе: частично орбита Сатурна и частично орбита Плутона, и то лишь тогда, когда атомные реакторы станции набирают мощность, а в остальное время Конечная станция движется по абсолютно уникальной орбите, которую просчитать невозможно. Павел Дыков сел на свое место и, держа сумку в опущенной правой руке, думал о жизни: он уже стал забывать ужасы Конечной станции и готовился к новым дням жизни от Бога, которые проведет на Сатурне.
Челнок очень быстро приближался к планете, набрав приличную для столь приземистого средства комического передвижения скорость; вскоре показались знаменитые кольца Сатурна, и тут уже не один только Павел, но почти все пассажиры, кроме тех, которые спали, прильнули к иллюминаторам, смотря на это чуда Божьего творения с высоты орбиты, а не через камеру спутников, кружащих на орбите планеты. Они шли прямо на кольцо – Павел Дыков аш отшатнулся, когда челнок пролетел сквозь туманное оранжеватое кольцо планеты Сатурн, потом он вернулся на свое место и стал готовиться к посадке, вспоминая двухдневный полет с Земли до Венеры и сколь мучительной была посадка.
Но, на этот раз, все обошлось гораздо мягче – ощущения были такие словно приземлился самолет. Сели они на северном полюсе планеты, т.к. все террафицированные планеты начинают заполняться воздухом с полюсов, а уж потом воздух накрывает экватор планеты – так было всегда, так было и здесь.
Перед тем, как выпустить пассажиров в здание космического вокзала их всех провели через биологический сканер, не объяснив толком, что именно искали: может, космических паразитов?
Павел, выйдя на вокзал, достал пачку денег и отсчитал три тысячи рублей, а остальное убрал частично в карман штанов, а частично опять в походную сумку и пошел искать такси. Он был впервые на других планетах, кроме Земли (родной планеты) и Венеры – планеты, ставшей отправной точкой его путешествия во времени, и сейчас Дыков немного волновался.
Он вышел под свет далекого Солнца, что создавал эффект притемненности окружающего пространства и огляделся, посильней закутавшись в свою синюю куртку – все северный полюс любой планеты есть довольно холодное место – так и здесь было так. Воздуха хватало, но было такое ощущение, что в него примешали немного стимулятора для поднятия тонуса; потом Павел понял, что дело не в стимуляторе, а просто в свежем воздухе живой планеты после замкнутого конденсированного воздуха космической станции. Павел пошел искать такси.
Немного спустя, он, и еще трое пассажиров космического вокзала тряслись в грузном гравилете, медленно ползущем по пескам Сатурна в сторону – угадайте какого города! – правильно, Москвы. Въехав в сатурнистическую Москву, Павел сразу понял, что до Нео – Москвы Венеры ей далеко, но и здесь был определенный шарм. Одна центральная укатанная дорога, по сторонам которой стояли небольшие одна и двухэтажные деревянные домики, выкрашенные зеленой краской; плохо прижившиеся деревца с Земли гордо никли своей кроной по стороне улицы, людей было немного, а те, что были, носили что – то вроде защитных комбинезонов от пыли или ветра. Это была крайне колоритное место. Все пятеро людей сидящих в гравилет молчали, один даже спал, похрапывая.
Таксист высадил их у центральной площади, взяв за все путешествие сотню рублей – дикие деньги, даже по меркам отдаленной планеты. Расплатились, вышли и тут же рассеялись в неизвестном направление – один Павел остался стоять посередине площади, оглядываясь и ища взглядом гостиницу или, как говорили раньше, постоялый двор. Но вместо этого ему вдруг вспомнилось услышанное как – то о внутренних морях Сатурна, произведенных культивацией – сложной системой мер и воздействия на окружающую природу. «Почему бы не побывать на одном из таких морей? Думал Павел Дыков. Возможно, там можно подцепить местную красотку и отдохнуть с ней – перед тем, как вступать в финальную битву я должен отдохнуть, набраться сил и просчитать план. Возможно, лучше бы даже было встретиться со злом лицом с к лицу, как это делают настоящие герои дешевых книг и фильмов: возможно именно так я и поступлю – лично буду смотреть на смерть ирода.» Дыков попробовал на вес свою сумку, в которой лежала помимо всего и распечатка на Давида Абрамовича Исаевского и удовлетворенно ухмыльнулся – по крайней мере в ближайшие дни ему будет что читать.
Вскоре они нашел гостиницу и заплатил за пребывания на три дня; почему – то хрононавту вспомнился жук – сосунок, который исчез в потоке времени – они так классно проводили время, а теперь с этим воспоминанием Павел Дыков почувствовал себя еще более одиноким, выброшенным на окраину мира, вставший на борьбу со всем миром. Прочитав обычные свои христианские молитвы, Павел лег спать, ожидая нового дня. Спал он крепко и без сновидений, лишь в конце сна ему привиделась очень красивая женщина с черными как смоль волосами и карими глазами: именно с ее образом в своем мозгу Дыков и проснулся и улыбнулся новому дню. Потом он пошел искать столовую.
Столовая находилась почти напротив гостинцы и была заполнена наполовину: в основном здесь были люди, лица которых Павел так или иначе видел на Конечной станции; у них было мало пожитков, но каждый вел себя как король – выплаты за месяцы службы на станции были огромны из – за экстремальных нагрузок: возможно, эти люди получили денег даже больше чем Павел со своими ста тысячами премиальных.
Дыков сел за отдельный, четырехместный столик и стал листать меню из двух листков: еда и напитки. Из напитков самым крепким был квас, а из еды Дыкова привлек бутерброд с мясом и вареные яйца – наверное, здесь были и скотобойни и птицефабрики, ведь одному Богу известно, сколько именно лет террафицировали Сатурн. На Венере русские ученые ели мясо лишь иногда, в качестве белка обычно употребляя лишь куриные яйца от стероидны кур – несушек, да и то не часто, зато атмосфера Венеры, ее почва богатая магнием давала возможность выращивать много картошки и ее ели с отсутствием аппетита, но ели и нахваливали. Так что Павел решил заказать бутерброд с мясом и два вареных яйца с квасом; он не стал ждать пока подойдет официантка, а сам подошел к стойке и сделал заказ. Квас принесли сразу – запотевшую литровую кружку с темно – коричневой жидкостью, похожей на пиво, но это было не пиво – напиток на вкус намного более приятный. Через некоторое время подоспел и бутерброд, приправленный кое – какими зелеными веточками петрушки и укропа и два варенный, в светло – коричневой скорлупе, яичка. Бутерброд Павел Дыков решил оставить на потом и принялся за вареные яйца, съел и, взяв бутерброд в руку, осторожно надкусил: мясо было хорошим, но через чур соленым, вполне съедобным. Дыков доел, расплатился и перед уходом спросил официантку чье это мясо, та сказала:
-Крабовое. На море Путина множество крабовых ферм, коровки тут тоже есть, но их мясо очень дорого и его редко едят на этой планете.
Павел увидел за ее спиной стенд с голокартами и попросил одну, спросив:
-Далеко до моря Путина?
-Это внутреннее море располагается примерно в пятистах километрах отсюда в Бархане, городе удовольствий; каждый день с центральной площади туда уходит автобус в час дня.
-Спасибо. А вы продаете какие нибудь бумажные книги – я целую вечность не читал?
-Мы –  нет, но магазин за углом – да.
-Спасибо. Павел дал ей десятку и вышел, мягко затворив за собой дверь.
Он купил крутой боевик на триста страниц с броским названием «Терминатор в космосе», немного почитал, стоя на улице под начинающем палить Солнцем. «Пора ехать в Бархан, город удовольствий, думал Павел Дыков, Мне надо отдохнуть перед финальной битвой – да и может союзника найду: причем лучше женского пола молодого возраста с большими сисями.»
Хрононавт забрал свои вещи из гостиницы и, купив пару литров кваса и лукошко вареных яиц (крабовое мясо не взял – оно было слишком соленым на вкус) пошел не спеша к центральной площади покупать билет на автобус до города удовольствий Бархана, который омывает море Путина – очень известного политика начала 21 века, именем которого названы улицы, космический крейсер и пара населенных пунктов на Земле, а здесь его именем назвали внутреннее море, появившейся после культивации планеты.
В туристическом бюро Павла предупредили, что автобус едет два дня до Бархана и населенных пунктов между им и Москвой нет – ночевать придется прямо в дороге; тогда Дыков не предал этому значение, но сейчас трясясь восьмой час в большом автобусе на обычных колесах, не гравилете, он начинал чувствовать уныние и малодушие – хотелось сойти и применить прану для перемещение в столицу зла Иерусалим, ведь именно там обосновался Антихрист – Павел Дыков уже слышал о космическом храме, на орбите Земли, где пребывает лже мессия. Это был некогда огромный промышленный спутник, производящий лен и хлопок и выбрасывающий отходы прямо в космос, а не в атмосферу Земли; больше двухсот лет назад семья Исаевский – лучше сказать клан – выкупили этот спутник для своих целей: и вот теперь Давид построил там храм, куда поднимаются для поклонения паломники. Поднимаются, но не спускаются: там и остаются – по всей видимости принесенные в жертву, запытанные, жестоко убитые. Именно в этот небесный храм – прообраз Небесного Иерусалима Дыков и хотел попасть, но пока не знал как именно он этого добьется.
Книжка про терминатора оказалась очень даже интересной – Павел жалел, что не купил еще и «Терминатор в подводном мире», - так бы чтения хватило на всю поездку.
Вечером, во время одной из остановок, все увидели в небе Сатурна необыкновенное сияние – словно на орбите взорвали сотни мега фейерверков. Это было так красивое, что люди задирали голову, указывали пальцами на небо, смеялись, кричали. Остановка автобуса задержалась на час – все, включая водителя, смотрели на это чуда природы, которое не могли объяснить. Потом фейерверк в небесах постепенно стал стихать и пассажиры, сделав свои дела, сели в автобус и поехали дальше к Бархану – городу удовольствий.
Лишь спустя день Павел Дыков узнал, что виденный ими фейерверк – это взрыв Конечной станции, которая самопроизвольно взорвалась, проходя орбиту Сатурна. Теперь радость от виденного фейерверка смазалась, ведь в этом огне погибли тысячи неповинных людей – Дыков думал, что прямая причина уничтожения Конечной станции Давидом, мировым президентов, та, что он взял досье на него и его род. Именно с такими мыслями Павел Дыков вошел в Бархан, город удовольствий.

Глава 24. Бархан.
Бархан удивил Дыкова своей растительность – везде, куда только хватало глаз, были посажены зеленые, колыхающиеся на ветру деревья, кусты и множество цветов; по сути город Бархан на Юпитере есть не что иное как огромный санаторно – курортный комплекс. Автобус остановился около местного вокзала, и множество пассажиров, захватив свои вещи, окунулись в курортный рай. Дыков быстро нашел гостиницу за хорошую цену – полулюкс за пятьсот рублей в неделю, плюс питание – он взял именно полулюкс, две комнаты с той целью, чтобы сделать здесь, изготовить сыворотку, лишающую потомства для предков президента Давида, потому что финальный этап операции по свержению Антихриста наступил. Хотя Павел и не был химиком, но все же определенные навыки в химии имел – самое главное, что ему предстояло выяснить – может ли сыворотка действительно лишить потомства или нет; как это узнать и статистически доказать он пока не знал, но верил, что решение придет.
Решение пришло, когда он занимался сексом с проституткой, которых ему поставлял отель – за небольшую цену – всего двести рублей – девушка проводила с ним ночь или даже две, если он хотел; тут же, в Бархане он узнал и узрел новый виток нанотехнологий, а именно нанопрезерватив – внешне напоминающий небольшое колечко, в которое был встроен генератор нано – поля, наниты, генерируемые нанопрезервативом уничтожали любые вирусы до их попадания в организм человека: это было очень удобное, т.к. вирус СПИДа еще не был полностью уничтожен.
И вот, почти приближаясь к концовке, Павел вспомнил о плодовых мошках – если создать сыворотку, потом перевести ее в пар и опрыскать мошек и, если сыворотка составлена правильно, они не будут размножаться – это будет знак того, что смертоносная сыворотка составлена правильно. Отпустив девушку, он тут же заказал к себе в номер множество фруктов: бананы и апельсины, яблоки и сливы, хурма и гранаты, много – много всего – всего. Потом он достал заранее купленные в разных местах Бархана компоненты сыворотки, лишающей потомства и смешал их в нужной пропорции, после этого на небольшой карманном химическом анализаторе проверил правильность ингредиентов, затем поместил сыворотку в портативный распылитель, который мог так же быть загустителем, производя как нагрев, так и охлаждение субстанции. Затем Павел съел около десяти фруктов, не доедая каждый до конца, а остальные очистил, так, чтобы их сочная мякоть привлекала мошек – вспомнилась книга Исход и песьи мухи. Затем Павел лег спать.
Утром он с трудом, от нетерпения, прочитал некоторые молитвы и пошел смотреть появились ли мошки; мошек было великое множество – их плотное облако покрывало начинающие подгнивать фрукты. Взяв небольшую стеклянную колбу, Дыков поймал ею около десяти особей, и тут же закрыл колбу крышкой с фильтром, затем, задержав дыхание, выпрыснул сыворотку в колбу и тут же закрыл крышку, установив фильтр на прием воздуха, чтобы мошки не задохнулись.
Фруктовые мошки дрозофилы размножаются очень быстро, а если среда еще и располагает к этому, то фактически они размножаются моментально – в тепле и при обилии пищи эти насекомые плодятся как бешеные. Павел стал смотреть на колбу – ему удалось просмотреть час, не отрываясь, но ничего не произошло; он сходил на завтрак, поплавал в море Путина, а затем вернулся в номер, временно ставший ему домом. Мошек по – прежнему было десять и они не размножались; хрононавт не был биологом и не знал, что именно нужно плодовым мошкам для размножения – теплая постель, немного белого вина, цветы, шоколад или просмотренная вместе мелодрама с красивыми актерами; но эти мошки размножались. Дыков на всякий случай выждал еще пару дней, проведя аналогичные эксперименты с мошками, на этот раз добавлял им в колбу еды в виде фруктов и подслащенной воды. Но они по – прежнему упорно не размножались. Павел решил что формула сыворотки, лишающей потомства, и технология ее изготовления соблюдена правильно; он сделал десть пяти миллиграммовых шприцов с сывороткой и запечатал их пластиком, потом положил все это в свою походную синюю наплечную сумку и стал выдумывать план дальнейшей борьбы с мировым злом. Он закончил читать распечатку на предков президента Давида и знал, где нанесет удар – давний его предок, Абрам находился в психиатрической больницы Тель-Авива в далеком 1995 году; этим можно было воспользоваться, т.к. человек в тюрьме, действующей армии или психиатрической лечебнице крайне уязвим. Остальные же предки Давида хоят и жили в Израиле, но на кривой козе к ним не подъедешь – военные генералы, видные деятели культуры и искусства, даже политики и один игумен. Как именно он введет эту сыворотку в генную линию Абрама, Дыков еще не знал – можно было например распылить сыворотку на всю больницу при помощи газовой бомбы или, что  тоже было вероятно, устроиться в штат больницы и сделает пациенту незапланированный укол.
Через пару дней Павел Дыков собрал свои вещи, купил небольшой, но хорошо сохранившийся гравилет, и, покинув отель, отправился в путешествие по берегу внутреннего моря. Он должен был отдохнуть перед финальной битвой, и еще ему нужен был союзник, который исполнит его хотения: Дыков хотел лично видеть смерть президента.
Алый свет заходящего Солнца напомнил ему вспышку алого света при путешествии во времени и Павел понял, что скоро его путешествие завершиться.

Глава 25. Ева.
Дыков путешествовал, объезжая внутренне море Сатурна, уже более месяца, но так и не почувствовал в себе сил отправиться в город греха – Иерусалим, чтобы лично увидеть смерть Давида, президента Земли и дальних колоний. Павел каждый день смотрел новости по миниатюрному голографическому приемнику – говорили в основном о политике президента и о том, что он просто радость для всех; во время таких новостей хрононавт часто видел чипированых людей, войны в Африке, Азии и Латинской Америке, голод, экономический упадок – в общем, все, что было написано в Апокалипсисе апостола Иоанна Богослова: полный крах земной цивилизации под руководством одного еврейского лидера – читай Антихриста.
Иногда Павел утешал себя мыслями, что, возможно, конец света состоится лишь на голубой планете, а иные миры устоят – ведь всегда можно найти себе дом взамен разрушенного; при этом он понимал, что от очей Господа не спрячешься нигде, и что Он повелел быть, то и будет.
Павел Дыков и сам не знал зачем именно ему видеть смерть Исаевского – ведь можно перенестись в Телль – Авив, найти его предка и вколоть ему сыворотку, лишающую потомства (для надежности все 10 пяти миллиграммовых шприцов) и спокойно отправиться дальше по временному континууму – ведь он вырван из потока времени и пока еще может перемещаться как хочет. Но, все же, какая – то рациональная часть говорила Павлу, что надо лично убедиться в кончине Давида Абрамовича Исаевского – президента Земли: а что если он не умрет, уже родившись, или еще какая – нибудь странная хроно – штука произойдет, статистическое отклонение, которое невозможно предсказать? Что, потом все переделывать? В общем, Павел готовил себя к распятию – иначе не сказать.
Каждый утро Дыков делал усиленные физические упражнения из каратэ и армейских КСУ – комплексов силовых упражнений, - а каждый вечер плавал по несколько десятков километров в море Путина; исключением для его тренировок был только воскресный день, в который он просто плавал в море, не давая себе какого – то норматива.
Каждый день он молился, читая свои обычные молитвенные правили наизусть, прибавляя к ним молитву о ниспослании помощника на столь скользком пути. Дыков уже все решил – он перенесет помощника в 20 столетие в столицу государства Израиль и тот, под видом сотрудника психушки, сделает укол, смертельный для потомства Исаевских, предку президента Давида, а сам Дыков в это время в четвертом тысячелетии спровоцирует свой арест и личную аудиенцию с президентом, который, скорее всего, поспешит его казнить – уж Павел постарается наговорить ему гадостей; именно для этого монолога Павел Дыков и купил себе голосовой синтезатор – прибор, носимый, как часы на запястье, позволяющий говорить на любом подлунном языке и понимать любой язык, может, правда, за исключением латыни и церковно – славянского.
Пока Павел ехал к экватору Сатурна, огибая море большой протяженности, ему все меньше и меньше попадалось жилых домов и селений, а вместе с тем все меньше и меньше женщин, ухаживанию за которыми он предавался со страстью смертника. Толи нравы на отдаленных земных колониях другие, толи воздух здесь такой, но почти все его дамы в конце концов ложились с ним в постель – Павел только этому радовался, однако понимая краем мозга, что делает грех (блуд, сексуальные отношения без брака – тоже грех), но как потерявшийся в пустыне и найденный, которому дали напиться холодной воды, не мог перестать ее пить. Так он провел около месяца, а затем, закупившись большим количеством полуфабрикатов в городе Токио, в котором и близко не было людей, похожих на японцев или других азиатов, поехал дальше на юг Сатурна, вдоль море, где уже не было ни больших, ни маленьких город или населенных пунктов, а одни крабовые фермы, на которых, тем не менее, все же можно было купить еду.
Когда Павел Дыков впервые увидел ее было воскресенье, раннее утро. Хрононавт лежал в тени, отбрасываемой гравилетом, и думал, что съесть на завтрак: крабовое мясо или крабовое мясо? Решая этот риторический вопрос о бедном Йорике, он смотрел на небольшую крабовую ферму, плавающую чуть вдалеке от берега, примерно в двух – трех километрах: это было строение серого цвета со множеством труб и шлангов, постоянно гудящее и саднящее воздух не едким впрочем, дымом. Как инженеру, Дыкову очень интересно было устройство этих ферм – вдруг аналогичные можно делать и на Земле? – но, пока он ничего толком не узнал. Павел смотрел на серое, плавающее на водах, здание крабовой фермы, и тут из воды вынырнула девушка. Первое, что увидел Павел, была кислородная маска, одетая на красивую головку с мокрыми черными волосами, второе – большая, симпатичной формы, голая грудь, которую девушка тотчас прикрыла свободной рукой, увидев незнакомца; в свободной левой руке она держала сетчатую сумку, набитую водорослями, камешками и какими – то раковинами. Павел улыбнулся девушке, та, немного смущенно, улыбнулась в ответ. Павел Дыков поднялся и пошел навстречу черноволосой красотке, намереваясь познакомиться и предложить этой девушке ужин. Но почти сразу отпрянул назад – из воды вылезло нечто.
Внешне это существо было ростом почти с половину полуобнаженной незнакомки, но не было человеком – его тело было неприятно светло – розового оттенка, по всему телу были натыканы узлы вен и скрученные мышцы; слюнявый рот существа раскрывался и закрывался со странно мерзким звуками, его почти лишенные панциря клешни щелкали своим звуком, а маленькие, но злые глазки внимательно, с яростью смотрели на Павла. «Ну и урод! Подумал Павел Дыков. Надо прогнать его от девушки, пока она не испугалась. Какой только ерунды не водиться в море Путина…» Девушка внимательно смотрела за поведением Дыкова и стероидного краба, который, по всей видимости, сбежал с ближайшей крабовой фермы; она чуть улыбалась.
Они пошли в лобовую атаку: краб двигался необычайно быстро для своих габаритов: а весил он более пятидесяти килограммов – 50 килограммов свежего крабового мяса, поданного на чей – то стол, которые нужно научить манерам и  как не пугать красивых девушек: да и не очень красивых тоже. Дыков постарался засадить простой прямой удар ногой – маэ – гери по – каратистки – в туловище краба, пытаясь загнать его обратно в соленую воду, но это существо оказалось еще и довольно проворным, и, уйдя в сторону от маэ – гери выбросило движение, которое боксеры называют обратный апперкот – ударил кулаком по нисходящей траектории, причем краб явно имел начатки тактики и бил в самое уязвимое место взрослого мужчины – пах. Чтобы уйти от этого удара, Дыкову пришлось крутануть заднее сальто; он приземлился на песок в трех метрах от краба – убийцы, а тот делал круги вокруг голой красотки, которая почему – то смеялась в голос. Краб остановился с левой стороны девушки и стал тереться об ее загорелую ногу – Дыков понял, что это ее ручной краб и почувствовал себя немного смущенно – хрононавту казалось, что ужин сорван. Девушка сказал, обращаясь к крабу:
-Успокойся, Гоша, этот ниндзя больше не будет на тебя не нападать. Она снова засмеялась.
-Как тебя зовут? Осмелился спросить Дыков.
-Ева. А тебя, крабоборец?
-Я не знал, что это твой ручной краб – я думал он сбежал с крабофермы, вооружен и очень опасен. Меня зовут Павел Дыков, я недавно прибыл с Конечной до взрыва…
-Наверно там осталось много твоих друзей. Я сочувствую – это все Антихрист – этот проклятый президент Давид; все случилось из – за того, что они собирали данные на его предков и на все ближайшее окружения мирового президента, чего остальные информационные станции уже давно не делают. Я хотя и ношу имя праматери, но евреев ненавижу. Все данные по сыну дьявола уничтожены и нам уже никогда до него не добраться, но тебя, наверно, это не интересует?
-Когда я тебя увидел, меня заинтересовало лишь твое тело, но что если и я тебя заинтересую?
Ева с кислой физиономией, словно всех мужчин интересует только ее тело, а не ее мозг, сказала:
-Чем? Своим кун – фу?
-Вообще – то каратэ. Но что если я скажу, что перед взрывом станции все же кое – кто смог получить данные на президента Давида?
-И ты знаешь кто?
-Да.
-Так кто?!
-Скажу после ужина.
Ева кивнула и пошла дальше по линии прибрежного песка, краб засеменил за ней, а Павел Дыков подхватил небольшую черную заплечную сумку, которая ему заменила старую синюю, пошел за Евой. Они шли около пятнадцати минут, потом Ева свернула в сторону песчаных дюн и на песке между дюнами появилась каменная дорожка; чем ближе они подходили к дому Евы, тем больше стало появляться зеленой растительности – пальмы и буки, березки и дубы, и даже совсем неизвестные Павлу деревья, кустарники и цветы. Хрононавт наклонился и, ловко сорвав белую розу, подарил ее девушке.
-Спасибо. Сказала Ева и понюхала розу.
Дом оказался большим и комфортным – видно было, что ее хозяйка привыкла к роскоши: два огромных этажа со множеством светлых комнат, небольшой бассейн на заднем дворе, отличный санузел и голографическая мультимедийная система – Дыков даже увидел там небольшую черную коробочку с отходящими от нее проводками с розовыми присосками, и понял, что это нейро игровая приставка – новый виток игровых технология, когда сигнал от видеоигры подается напрямую в мозг, минуя рецепторы, крутая штука, но от нее начинается шизофрения.
Ева ушла одеваться и смывать с себя соль моря (Павел бы хотел на это посмотреть), а Дыков стал думать показывать ли ей данные на президента Давида или пока удержать их при себе; также Павел думал – Ева тот самый помощник, которого ему послал Бог или просто красивая девушка с четко выраженной политической ориентацией? Ответа на этот вопрос Павел Вячеславович Дыков не знал, но надеялся получить если не в следующие часы, то уж, по крайней мере, в следующие дни, т.к. он собирался покинуть Сатурн в ближайшее время – хватит уже отдыхать, пора заняться делом!
Краб Гоша тем временем ходил вокруг гостя своей хозяйки как – то по особенному странно посверкивая глазами, словно хотел съесть Павла; потом ему это надоело и он пошел на просторную кухню и стал пить какой – то сладкий сироп из своей миски розового цвета. Павлу стало интересно, сколько живут такие крабы – лет сто? Также Павел думал, где именно Ева добыла этого краба, как приручила и кому принадлежит та крабовая ферма, что дрейфует неподалеку? На его плечо легла легкая женская рука, и он обернулся.
Ева преобразилась: на ней было светло синее платье до колен с открытыми руками, красные туфельки и ожерелье из жемчуга, волосы были уложены, косметика наложена – Ева была готова к ужину. Она сказала:
-Ты вроде хотел поужинать? Пойду приготовлю, а потом ты отдашь мне данные на Давида – они ведь у тебе верно?
-Но сейчас время завтрака!..
-Неважно, пошли на кухню – Гоша уже хочет есть.
Парень и девушка пошли на кухню – Павел понял, что сейчас время для первого поцелуя. Возможно, еще месяц назад, он бы этого не сделал – слишком был тогда робкий, - но с тех пор он поднаторел и набрался опыта по части женщин. Павел притянул к себе теплое тело Евы и поцеловал девушку в губы, она ответила на поцелуй. По телу обоих словно прошел жар, и они еще раз страстно поцеловались; Павел ласкал женское тело, сорвал с нее платье. Любовники упали в объятия друг друга на небольшую софу, стоящую в гостиной. Ева казалось Павлу опытной, но давно не практиковавшейся. Когда они закончили, то просто лежали в объятиях друг друга; Павел зрением и осязанием восхищался телом девушки, они были счастливы. Но проклятого краба все же надо было кормить, и Ева соскочила с их любовного ложа и, накинув черный халатик пошла на кухню, где уже гарцевал голодный краб Гоша. Павел натянул брюки и пошел следом.
Ева пожарила целую сковородку рыбных котлеток и, вопреки удивлению Павла отдала их все голодному крабу, который с таким жаром стал закидывать себе в слюнявый рот крабовое мясо, что Дыков невольно вспомнил жука – сосунка, который тоже был не дурак поесть. Хрононавт спросил:
-Ты кормишь его крабятиной? Не боишься, что он, проголодавшись, откусит себе клешню и съест?
Ева улыбнулась:
-Нет, Павел – Гоша не такой.
Поспела вторая сковородка с крабовыми котлетками и их всех девушка тоже отдала крабу. Павел заметил:
-А он не дурак поесть.
-Он мне как ребенок, как ребенок, который никогда не вырастит.
-На то они и домашние животные. А кому принадлежит та крабовая ферма недалеко отсюда?
-Мне.
-Ты крабовладелица?
-Да, я крабовладелица.
Потом Ева приготовила еще шесть котлеток и предложили своему гостю позавтракать; когда они ели стероидный краб умудрился стянуть еще одну котлетку с тарелки Евы – девушка не разозлилась, а лишь погладила Гошу по затылку. Дыков попросил ее рассказать о крабопроизводстве.
-Это не очень сложно – нужны, правда, определенные навыки и определенное оборудование – без этого никак. При наличии нужного даже один человек может управлять крабовой фермой – и даже женщина, да! В этом море полно разного рода живности: на мелководье водятся дафнии, моллюски и простая мелкая рыба, чуть поглубже иногда можно встретить приличных размеров осьминога, а в глубине моря, говорят, водятся гигантские наноспруты – но мне лично кажется, что про наноспрутов просто местная, сатурнисткая легенда. Итак, мелкие крабики заманиваются в отсеки фермы тухлой рыбой и обратно уже не выпускаются – обычно заполнять отсеки новыми порциями крабов приходится раз в месяц – чаще не надо. Ученые много бились над тем как улучшить краба, так хорошо прижившегося на Сатурне: видишь если давать ему простые стероиды вместе с пищей и питьем, то вырастет и мясо и панцирь – такие опыты делали вначале: представь себе краба с панцирем толщиной со слоновий бивень или больше, да еще агрессивного, который не хочет, чтобы его съели. Но ученые нашил выход – сначала хоетли изменить сам геном крабов, но, подумав, порешили, что это скажется на конечных потребителях крабового мяса – как – то изменит и их гены; тогда решили изменить саму формулу стероидов, чтобы росло мясо, а панцирь наоборот деградировал. Посмотри на Гошу – у него одни мышцы, а панциря почти нет – большинство крабов на фермах выглядит именно так. Потом, когда краб созревает его забивают электрошоком, разделывают, мясо морозят и отправляют в магазины – вот такая простая технология!
Павел Дыков представил себе Еву убивающей крабов и разделывающей их и немного поморщился – не женская это работа, крабобойня; в его фантазии на Еве был розовый фартук. Он спросил:
-А откуда такая любовь к этому крабу, к Гоше?
-Я и сама не знаю. Заловила очередных крабов, вырастила их, большую часть забила, а вот этого оставила – очень уж он прикольный. Видишь тот сладкий сироп, что он пьет? Дыков кивнул. Это специальный состав для того чтобы погасить действие вредных стероидов, возможно когда – нибудь у него даже нарастет панцирь. А вообще эти крабы живут очень недолго – всего год – полтора. Но скажи мне, где ты так научился воевать против крабов? Ты сказал каратэ?
-У меня была практика. Хрононавт сразу вспомнил Венеру и тот грандиозный бой с гигантским жуком. Я занимался каратэ и в детстве и в юности; в институте у нас был довольно хороший тренер – правда, он потом покончил с собой.
Лицо девушки изменилось, она сказала:
-Сейчас на Земле вообще много самоубийств – по некоторым данным в этот апрель почти сто тысяч – это как – то связано с приходом зверя.
Павел встал, сходил за своей наплечной (теперь новой) сумкой и принес Еве распечатку со словами:
-Здесь все данные на Антихриста, которые были на Конечной станции до ее взрыва. А их прочитал несколько раз…
-Так это хорошо – подберемся и убьем. Перебила его Ева.
-Я их прочитал несколько раз и понял что без шансов, продолжил Павел, нужно применить другое оружие и совершенно иную стратегию и тактику.
-Какие еще?
-Временное оружие – отправиться в прошлое и убить его предков.
Ева покрутила пальцем у виска:
-Ты сошел с ума, такого оружия не существует.
Павел хмыкнул:
-А если существует, если русские ученые в тайне от всего мира изобрели его, а теперь тайно владеют…
Ева его перебила:
-Так че ты тянешь?! Переноси нас назад во времени и покончим с этим – лучше гореть в кострах инквизиции, чем в геенском огне.
Глаза девушки сверкали – она была прекрасна; Павел обнял ее и поцеловал в засос. Он уже было сосредоточился на прыжок во времени в 1994 год, место: Телль – Авив, но во время вспомнил судьбу жука – сосунка – беднягу засосало в какую – то временную петлю и он до сих пор там, умирает от голода и жажды – так закончилось их совместное путешествие; а что если и Ева навсегда станет пленницей петли времени или, точнее, временного ответвления и никогда не сможет выбраться? Павел отпустил девушку почти грубо и снова сел за стол, она спросила:
-Ты же трезвый, почему не получилось?
-Мне надо подумать – я ученый, а не временной солдат.
-Пошли в дом, покажу тебе одну книгу. Она взяла его за руку и повела вглубь коттеджа, в свою спальню.
Для еврейской девушку спальня была скромной – алых и фиолетовых цветов, большая кровать с шелковым постельным бельем и горой подушек, в углу стоял большой книжный шкаф, а напротив шкафа большой компьютер с устаревшим монитором – Дыков понял, что по нему девушка смотрит новости, подключаясь к одному из спутников на орбите. Ева достала какую – то книгу и протянула хрононавту – последний был уверен, что прочитает книгу на любом языке, даже шумерском, но сейчас, почему – то, синтезатор речи не смог перевести написанное и перед взором Павлом предстали совершенно нечитаемые палочки и кругляшки; он отдал книгу Еве.
-Я не понимаю…
-Так сними голосовой синтезатор – это церковно – славянский, синтезатор его не воспринимает.
-А ты на каком языке говоришь?
-Ты что прикалываешься? На русском, конечно. видя, что Павел еще колеблется, она сказала, все на Сатурне говорят на русском.
Дыков снял браслет синтезатора и прочитал первые три главы книги Бытия и понял, что именно давала почитать ему Ева. Он сказал, процитировал:
-И семя жены сотрет главу змия. Бытие.
-Да! Ты догадался…
-Но это пророчество про Богородицу и оно исполнилось – ты не имеешь к нему отношения.
Было видно, что девушка обиделась – Павел понял, что не стоит цитировать апостола, своего тезку о том, что женщина спасется через чадородие – Еве это не понравиться, да и у нее есть краб. А тем временем еврейка сказала:
-Я знаю, что это пророчество о Деве Марии, но что если любая сильная еврейская женщина может взять топор, катану или копье и отрубить голову Олоферну; а тут, послушай, речь о целом мире – неужели Бог не силен восстановить справедливость рукой дочери Евы, а?
-Ну это вопрос скорее риторический – ты должна попасть строго в определенную точку в пространственно – временном континууме и не убить предка Антихриста, а сделать ему пару инъекций…
-Инъекции с отсроченной смертью? Перебила его Ева.
-Нет, Ева, нет. Инъекция сыворотки, лишающей потомства – в итоге у него не родятся дети, и зверь из колена Данова никогда не восстанет владеть народами.
Девушка какое – то время думала, а потом улыбнулась, сказала:
-Да это верх подлости – лишить человека потомства – ты ни на ком эту сыворотку еще не испытывал?
Дыков немного подумал, вспоминая Куна – идеального кандидата на роль тестировщика сыворотки, китайского хрононавта, который, возможно, сейчас ищет предков Павла и хочет сделать им смертельную инъекцию, чтобы Павел не родился, и не было конкурентов у Китайской Империи в плане разработки и реализации временных технологий. Он ответил отрицательно.
Разговор тек о том, о сем. Дыков показал Еве свой хроно – наруч.
-Какая прикольная у тебя татуировка – она симулирует мировое время! Восхитилась девушка вполне искренно.
-Это не татуировка и ты права, здесь отображается мировое время…Но пойдем в постель. А краб сюда не зайдет?
-Нет, Гоше нельзя заходить в спальню – он всегда своими клешнями рвет постель.
-Иди ко мне.
Настала полночь, и влюбленные сидели на веранде дома Евы и пили свежеразмороженную воду – в рекламе говорилось, что эта вода с Земли, из недр Байкала, ее замораживают и отправляют во все концы вселенной. Над ними было звездное небо, и мириады звезд горели для этой парочке и всего мира. Надвигалось время решительно, последней битвы с силами ада и Дыков почти был к ней готов. Почти.


Глава 26. Истории Евы.
Они провели вместе больше недели – рассказывали друг дружке о себе и своих похождениях: Павел рассказал ей об эксперимент со временем, в котором участвовал, но она не поверила, сказав, что ему имплантировали чужие воспоминания, а Дыков точно не знал дошла ли техника до того или это научная фантастика, поэтому промолчал.
Он узнал о Еве, что она стала работать на этой ферме практически с раннего подросткового возраста, в пятнадцать лет, когда умерла ее мама; вместе с папой они выращивали стероидных крабов, забивали их, разделывали и замораживали мясо для продажи. Этот дом поострил ее отец, и она теперь живет в нем, надеясь когда – нибудь встретить свое заблудшее счастье. В этом была вся Ева.
Был ранний вечер – луны Сатурна уже немного обозначились и Павла Дыкова клонило в сон – по ночам они почти совсем не спали, а утром любовница, набравшись сил, уходила на свою крабовую ферму – так, словно проспала все восемь часов; Павел вспомнил о своей миссии и о жертвах, какие понесет, но он лично хотел видеть гибель этой твари, что лишь носить личину человека, а внутри – бес. Дыков уже отошел от той квелости, которую подцепил на Конечной станции и сейчас был если не на пике физической формы, то, по крайней мере, в очень хорошей форме. Ева ласково поцеловал его в шею – она только что вернулась с подводного плавания вместе с крабом и теперь они будут общаться до полуночи, а потом лягут в постель. Дыков спросил:
-Как, нашла что – нибудь новое? Изумруд морей? (Ныряльщица рассказала ему о большой и очень редкой ракушке интенсивно зеленого цвета, которая как редка, так и дорога, найти ее очень сложно). По дому процокал краб Гоша. Ева села в шезлонг напротив Павла и сказала:
-Нет, мой временно человек, никаких изумрудов. Но я хочу рассказать тебе историю?
-Историю? О чем?
-Это история о времени, временная история – наподобие тех, что ты мне рассказывал. Только молчи, не перебивай…
Павел улыбнулся и стал слушать девушку – ему надо было решить – будет ли он рисковать ее жизнью и возьмет с собой в хроно – путешествие или пойдет один на врага; но настоящие герои всегда идут в обход, так ведь?..
Ева начала свой рассказ:
-Вампиризм. Само это слово проклято и мерзко, но случилось так, что на рубеже…дай подумать…на рубеже 27 и 28 века эта проблема стала всеобщей. Были сформирована специальные бригады по уничтожению вампиров, которые так и назывались Антивампир или ав. Но все началось много веком назад, когда в Нью – Йорке один ученый…и вампир придумал машину времени – с ее помощью он путешествовал по времени и заражал вампиризмом многих женщин, а те заразили мужчин. Но об этом агентство Антивампир узнало лишь в 2800 году и послало в Нью – Йорк группу оперативников – а в то время этот мегаполис был очагом заражения – как и большинство вампиров они выходили ночью и нападали на оставшихся людей или друг друга. Нужно было убить главного вампира, чтобы все остальные тогда умерли или стали обычными людьми. (Дыков внимательно слушал историю Евы, улыбаясь сам себе и уже зная и концовку и где именно она содрала эту историю). Оперативники с трудом пробивались к летучей цитадели – замку Дракулы Нью – Йорка, где обитал тот самый безумный ученый – вампир, создавший машину времени. Лишь двое из них выжило и вот, когда наступила ночь, они сразились с Дракулой и убили его: было выпущено множество пуль, сломано бесчисленное количество клинков и убито великое множество приспешников главного вампира при помощи чесночных бомб. А потом они убили архивампира и люди излечились от вампиризма и все стало хорошо. Тебе понравилась история?
Дыков помолчал, а потом произнес два слова:
-«Сон вампира».
Девушка обиделась – Павел назвал нейро – игру, в которую Ева много раз играла и сюжет которой один в один совпадал с рассказом Евы – Дыков прочитал его в аннотации игры. Он сказал:
-Тебе можно писать фанфики, наверное.
-Много так не заработаешь – мог бы хотя бы притвориться, что история понравилась. Мог ведь?
-История мне очень понравилась, не смотря на плагиат.
Девушка пнула его босой ногой и пошла в дом, озлобленная. Через пару дней она рассказала Павлу другую свою историю, которая понравилась ему больше:
-Я назвала эту историю «вечная свадьба». Вещала Ева. Девушка Майя жила в большом городе, у нее был друг, ухажер и жених – все в одном лице однажды он сделал ей предложения руки и сердца и она согласилась. Один ее старый родственник сказал ей, предсказывая, что свадьба будет большим злом, но она ему не поверила. Свадьба Майи были назначена на воскресенье, на двенадцать дня; когда девушка уже оделась в платье невесты и выбирала венок, тут в далеке ударил раскат грома – протяжный и страшный, но летом часты грозы и вряд ли гроза будет идти весь день. Они пошли к алтарю и их поженили; потом бил свадебный пир, а ночью – первое соитие. Утром Майя проснулась в своей кровати, одна и без обручального кольца на пальце; забежала ее подружка и сказала, чтобы она готовилась к свадьбе – Майя поняла, что ей приснился очень колоритный сон – все из – за сильных эмоций, которые всегда сопровождают свадьбы. Снова церемония – один в один (только грома не было), снова пир, соития и, да, Майя утром проснулась снова одна в своей постели и снова ей предстояла свадьба. Когда день свадьбы повторился трижды, девушка нашла того самого своего старого родственника, который напророчествовал плохое и спросила его, что же делать? Он сказал, чтобы она молилась Христу и Богородице и ее страдания уменьшаться; а о своем предсказании старый родственник уже успел забыть – он любил потрепаться. Майя действительно стала молиться и каждый раз, засыпая в объятиях любимого мужчины, надеялась, что вечная свадьба наконец – то закончиться…Но она не заканчивалась до тех пор пока временная петля не сделала сорок оборотов, а потом Майя проснулась после свадьбы в объятиях мужа и все прекратилось. Вечная свадьба закончилась! Да: они жили долго и счастливо.
-Круто, Ева! Зааплодировал Павел Дыков, но потом спросил: Ты все сама придумала?
Глаза еврейской девушки наполнились странной тоской, она сказала:
-Нет. Это придумала Тина – моя школьная подруга, она написала это в сочинении, в школьном сочинении; все ее очень хвалили, говорили, что у нее дар к писательству. Тина всегда писала маленькие истории, до тех пор, пока в их даме не взорвался плазменный котел и вся семья погибла. Я очень по ней скучала…
-Что за имя – Тина – она американка?
-Полное ее имя Путина, но все ее звали просто Тина – так проще.
Они немного помолчали, затем хрононавт, повинуясь настроению, сказал:
-Теперь наступила моя очередь рассказать пару история.
И Павел Вячеславович Дыков начал свой рассказ.


Глава 27. Истории хрононавта.
Стоял жаркий полдень – на Сатурне в такое время невозможно работать; Павел рассказывал свою историю:
-Это было примерно в 42 веке: именно тогда ученые, наконец – то открыли возможность путешествий во времени и отправили одного инженера в прошлое…
-Как тебя? Перебила Ева.
-Не перебивай. Они отправили инженера в прошлое, но немного не рассчитали точку выхода на временном континууме и он попал в третий век до Рождества Христова в город Рим – тогда центр мировой культуры, искусства, военной науки и вообще того, что греки называют «логос» («Черт! Подумал Павел, рассказывать истории гораздо труднее, чем их читать или слушать – у Евы получилось гораздо лучше.»). Сначала так получилось, что его хотели сослать на рудники, но он изобрел…хм…хронометр нового образца и его сделали патрицием; потом он изобрел порох, затем противопехотную гаубицу и танк с вертолетом; но, когда он хотел изобрести атомную бомбу, его постиг инфаркт и он умер. Все, конец истории!
-И, конечно же, все его изобретения сильно повлияли на, как ты говоришь?, временной континуум.
Они поцеловались. Ева сказала:
-Но я рассказала две истории, а ты пока что всего одну – давай вторую историю! Живо!
«Черт – истории рассказывать действительно сложно – лучше их заменять плагиатом: но, кажется, я кое – что вспомнил – не у одной Евы были друзья с сочинительскими способностями.» Он начал рассказ:
-Это тоже история о путешествиях во времени; крутой хрононавт Иван однажды перенесся в старый, всеми покинутый город на Земле, где уже никто не жил – тут не было жизни. Иван был одет в специальный усиленный нанитами бронекостюм и кислородную маску. И вдруг он услышал звук, звук пианино и пошел на этот звук – вдалеке был заброшенный больничный комплекс – звук исходил оттуда. Иван подошел достаточно близко и увидел…синего мутанта, который играл на старом рояле. Иван посмотрел, подумал и понял, что даже в самых тайных и темных уголках вселенной с людьми пребывает Бог. Дивен Бог во святых своих...
Они некоторое время молчали, потом Ева спросила:
-Ты сам сочинил? Красиво.
-Да нет, не я – один мой школьный товарищ, который всегда был религиозен и видел Господа и Его волю буквально везде. После школы Григорий пошел в семинарию, сейчас по – моему монах.
-Ясно.
Павел Дыков принял решение – он и сам не знал, что его к этому подтолкнуло: временные ли истории, внешняя и внутренняя красота Евы или ненависть к крабу Гоше, который сейчас спал в теньке, но одним глазом все же смотрел за нелюбимым и незваным гостем. Он взял Еву за руку и сказал:
-Надо немного охладиться.
-Сейчас жарко купаться, пойдем в дом – выпьем мороженой воды с Земли.
Все получилось даже лучше, чем он предполагал – капсула с праной активировалась под воздействием его воли – от немного болезненной процедуры разрезания предплечья теперь можно отказаться – Павла и Еву захлестнул алый свет и они оказались в другом месте и, что главное, в другом времени.
Это была Сибирь 13 века от Рождества Господа Иисуса Христа, месяц январь.
Павел по привычке опустился на одно колено и вдохнул морозный воздух; сбоку раздался визг Евы – но не испуганный, а радостный, восхищенный. Она кричала:
-Мы правда в другом времени! Ты правда имеешь хроно – оружие – убьем Антихриста!
Прежде чем отправиться назад в 31 век, Павел сказал Еве:
-Ты снилась мне во сне.
Они поцеловались ледяными губами, и алый свет снова захлестнул их, и они опять оказались на веранде, холодные, с пригоршнями снега в волосах и синими губами, но радостные и довольные; краб Гоша, увидев их возвращение и, по – видимому отправление в прошлое, бегал вокруг хрононавтов, громко щелкая клешнями и бегая глазами туда сюда – он не привык долго находиться без хозяйки.
Любовники выбежали под немилостивые струю Солнца – столь далекого здесь и стали греться; они смеялись и обнимали друг друга. Старая поговорка говорит, что все дороги ведут в Рим, но она неверна – все дороги ведут в Иерусалим, и Дыкову с Евой вскоре тоже придется отправиться в земли евреев, от которых сын дьявола по плоти. Около трех дней парень и девушка готовили план, просчитывая все до мельчайших деталей, когда все было готово, и вещи собраны над Сатурном мерцнул алый свет и финальная битва началась.


Глава 28. Столица мира.
Ветхий гравилет, покрашенный зеленовато – бурой яркой краской, плелся освещаемый молниями ночной апрельской грозы – эти грозы, появляющиеся в любое, в т.ч. зимнее время, стали бичом умирающего мира, умирающей Земли.
Павел Дыков прижался лбом к холодному стеклу автобуса в попытке охладить жар и огонь охвативший его – он уже сутки провел в 3009 году, по большей части отсыпаясь в дешевой арабской гостинце в Тель - Авиве, где не требовали чипа на каждом шагу – он потратил на билет до столицы мира почти все оставшиеся рубли и сейчас катил в автобусе арабской фирмы в Иерусалим; вообще арабы крайне негативно отнеслись к тому, что сыны Авраама снова завладели все Палестиной (и миром?) и вставляли все клинья в разъем раздора, но пока единственное, что им удалось сделать – это оспорить сделки по чипу, когда чипированный человек просто проводит правой рукой или лбом по сканеру и покупка тотчас оформляется, сняв с его виртуального счета нужную сумму динариев. Мусульмане признали этот способ сбора дани на свою церковь не кошерным – видите ли в Коране написано другое, - и отвоевали себе свободу пользоваться живыми бумажными деньгами, немного выйдя из поля контроля большого еврейского брата: но, как понимал Дыков, это все равно, что на тонущем корабле занять место с которого более лучше видно место кораблекрушения, или падая с самолета, выбрасывать некий балласт, ведь все равно, через пару лет этих исламистов задавят и еврейская диаспора, во главе с президентом Давидом, будет безраздельно властвовать над миром. Дыков это знал – ему уже приходилось бывать в России четвертого тысячелетия, и хрононавт явственно убедился, что оплот, светоч Православного Христианства пал, пал окончательно и без поворотно; причины этого падения, конечно, не лежали на поверхности, но выводы и вопросы напрашивались сами собой – когда, например в 1917 годы власть захватили проклятые большевики, на Церковь обрушилась гонения, потом, прошло сто лет и об этом забыли: многие столетия мира разложили христиан, ослабели их души и вот эффект – прошло всего около трех тысяч лет от Рождества Христова и т.н. «мировая христианская общественность» приняла Антихриста – и то уже обидно для мира, что им правит семит, но те церковные акты, которые скреплялись подписями патриарха и папы были чудовищно кощунственно – делается абсолютно все, чтобы уничтожить Церковь Христову изнутри (пока, Слава Богу – не извне) и заменить ее синагогой.
Павел видел много портретов Давида Абрамовича Исаевского в Телль – Авиве, зверь из колена Данова безраздельно правил, приказывая кормчему корабля плыть точно в водоворот: как говорил апостол Петр в своих посланиях «близок всему конец». Хотя, если честно, Павел сомневался, что власть Давида имеет своей подоплекой только теократический характер – хрононавт был уверен, что все же первопричина зла – деньги, и огромные деньги; как говорил другой апостол, его тезка «корень всех зол сребролюбие», т.е. без дензнака ни одна собака не почешется. Но опять же ущемленное еврейское чувство национального достоинства сыграло президенту на руку – евреям, наконец – то, удалось вступить во владения обетованной землей в полном объему, в том объему, который указан во Второзаконии – не прошло и семи с половиной тысяч лет, ха. Но сделали они это хитро, как свойственно их нации и роды – и главное, сделали чисто – комар носу не подточит: кому нужно дали на лапу, кого нужно убили и так далее и так далее. И все эти «великие» свершения при жизни одного человека – Антихриста.
Гравилет в очередной раз тряхнуло и молния озарила полупустой салон – все состоятельные граждане давно пользуются услугами телепортационной станции для перемещения между городами и странами, одни лишь босяки и люди, которым есть, что скрывать путешествуют старыми способами – поездами, автобусами и сверхзвуковыми самолетами. Павел подумал, что ему надо поспать – он подложил, свой вещевой мешок под голову и постарался подремать – автобус приедет в Иерусалим лишь к шести утра; стоял великий пост – Павел давно понял – если хочешь начать какое – либо дело и успешно завершить, то начни его в пост, также он знал, что в пост дела особо хорошо спорятся и делаются легко, как будто тебе помогает Господь Иисус Христос, и при этом абсолютно не имеет значения, постишься ты или нет – главное вера, а за ней уже плетутся дела. Павел Дыков смог задремать на пару часов – ему привиделась Ева – где она сейчас? Резкие звуки драки сорвали с русского пелену сна и он осмотрелся: в салоне автобуса – гравилета определенно была драка. Дыков присмотрелся внимательней – о да шанс размять затекшие члены.
В самом хвосте автобуса группа турок из четырех особей избивала высокого еврейского юношу в очках, который как бы и сопротивлялся, но делал это не особенно хорошо – просто прикрывал свою голову с пейсами от особо сильных ударов и иногда пугал своих оппонентов финтами. «Вот пример сильного еврейского духа – как в 34 главе Бытия, но без обрезания.» У Дыкова даже возникла мысль вообще не вмешиваться в происходящее – настолько он стал евреененавистником, но потом он одумался, вспомнив другой библейский текст «блаженны миротворцы, ибо они нарекутся сынами Божиими», слова Господа из нагорной проповеди. Вздохнув Павел попер вперед. Драка началась!
Все противники были на редкость подкачаны, но почему – то все были одного роста – около 175 сантиметров, обладали навыками бокса; что было странно ни один не был пьян: хотя возможно, в будущем научились дурманить себе голову и без вредной для печени водички. Русский ударил первого жестоко, серией боковых ударов кулаком по почкам – тот стоял спиной и когда на его поясницу обрушилась серия хорошо поставленных ударов, единственное что он смог сделать это заорать в голос – и его дружки повернулись в сторону защитника, двое остались стоять, а один двинулся на помощь – по видимому они не считали Павла за сильного соперника. А тем временем обрабатываемым Павлом соперник почти испустил дух – он уже не мог оказывать сопротивления: Дыков сломал ему правое колено одним точным, хорошо поставленным ударом ноги, который походил на то, словно он ставит ногу на землю, но только его ступня во время этого проходит через чужой подколенный сгиб. Араб упал, крича и причитая – Дыков специально не стал его добивать для моральной дезориентации; на этот раз все три оставшихся противника пошли навстречу хрононавту, но одного из них избиваемый еврейский юношу смог зажать довольно профессиональным захватом из арсенала греко – римской борьбы и держал какое – то время, пока основное действие не окончилось. Противники стали веером сжав кулаки и приняв характерные для очень многих стилей стойки – кулаки к груди, ноги немного согнуты в коленях, левая нога выставлена вперед, а правая чуть позади, - Дыков и сам часто принимал эту стойку, но сейчас он не хотел играть в позиционный бой по ряду фактором, а именно: им руководил гнев, безжалостный и жестокий, Павел оказался за той гранью, где противником мог быть каждый. Дыков сделал подкат к противнику, стоящему слева, чье лицо украшал пушистая и черная как смоль борода, слева пришелся пинок – казалось Павел в крайне невыигрышном положении: лежит на земле, когда его противники стоят, но это было не совсем так. Дыков, вставая, провел сильнейший проникающий апперкот в пах «правого» противника, и тут же салон автобуса огласил рык кастрированного быка; в тот же самый момент на голову Павла пришел сильнейший маваши, боковой удар ногой, но Дыков отразил его подставкой левого предплечья, что было легко, и, не теряя темпа развернулся, всаживая свою правую ногу в область печени врага – на каратистском наречии этот удар называется «уширо – гери», но Дыков обычно называл его просто «вертушка с толчком». Араба (на этот раз гладко выбритого, не смотря на третий час ночи – может он тоже использует лазерное бритье, чреватое раком кожи?) отбросило на сиденье, он сделал попытку встать, но тут же сильнейший приступ боли в правом боку скрутил его и бросил обратно на широкое сиденье – любой человек, которого хоть раз хорошо пробивали в печень, знает какие это непередаваемые ощущения. Пора было заняться последним бойцом из вражеском гвардии, который уже выбрался из объятий своей жертвы и что есть мочи лупил парня кулаком в лицо, а тот закрывался. Толи последний араб не слышал шагов подошедшего Павла Дыкова, толи боялся обернуться, толи еще что, но он пропустил подъем ноги, прошедший по хорошей дуги и угодившей ему прямо в пах. Раздался опять крик кастрированного быка и последний противник стал медленно оседать на пол. Драка была закончена – на все про все ушло около четырех минут.
Спасенный еврей хотел было поблагодарить Павла, но тот лишь сухо кивнул, пришел к своему месту и вытащил из вещмешка фотографию Евы – это был единственный кусочек того мира, который давал ему покой и уверенность, который он взял с собой в ад; на снимке они обжимались с девушкой, а краб Гоша умудрился попасть на задний план – Павел уже стал привыкать к этому домашнему питомцу. Ева сейчас далеко…
Арабы кое – как оклемались, сделали фотографию Дыкова и забились в темный угол, обсуждая планы жестокой, в духе ассасинов, мести. Вскоре автобус остановился и Павел вышел – его ждал Иерусалим.
Автобус припарковался в самом начале старого города, от которого до храма Соломона было около шести часов ходьбы: Павел не спешил, понимая, что, возможно, идет на верную смерть. В книге Апокалипсис много образов, скрытых мотивов и тем, которые понимаешь лишь, когда все подошло к логическому концу – о чем христианство и говорило тридцать столетий, - к приходу зверя и огненному искуплению. По Библии Антихрист сядет в храме Божием, выдавая себя за Бога и чудесами дано ему обольстить всю вселенную; этот храм, о котором написано в Библии, восстановленный древний иудейский храм, на месте которого в 20 веке стояла мечеть Омара, которую благополучно снесли. «Мерзость запустения» стала над городом Иерусалимом по пророку Даниилу – вообще пророчества о конце света, встречающиеся в Библии, не носят конкретного характера – например: конец будет в 2034 или наподобие, - нет, они скорее прооброзовательны и каждое поколение христиан (и простых людей) могут применить их к своему времени. Павел это знал, т.к. в свое время на матушке Земле отчитал курс литератур за пять лет семинарии, и единственное, что он мог сейчас сказать, было то, что скорее всего пророчества исполнились и он шел на встречу с дьяволом или его сыном. Дыков прекрасно понимал, что за исповедания Христианства теперь уже не сжигают на костре и не сажают в ров с гадюками, но каким – то образом ему надо попасть в поле зрение президента Давида и лично увидеть его гибель – ведь по прикидкам Павла, Исаевскому осталось жить всего пару дней, но в этом вся надежда на Еву, временную диверсантку.
Казавшиеся мрачными и темными улочки Иерусалима с восходом Солнца стали более приветливыми и намного более обитаемыми: матери вели детей в школу, продавцы открывали лавочки, из забегаловок раздавались чудесные запахи, но Павел Дыков, русский хрононавт, все это игнорировал, ведь сказано в Писании: «как во дни перед потом ели, пили, женились, выходили замуж до того дня как пришел потом и истребил всех, так будет и в тот день, когда Сын Человеческий явиться.» Но все же чрево взяло своей и Дыков зашел в небольшую забегаловку с объединенной корейско – китайской едой; его синтезатор речи позволил сделать заказ, а оставшиеся деньги, хоть и русские рубли, но помогли ему расплатиться. Павел съел морковь по – корейски, рыбу хе и немного риса, запил все это ледяной водой и, расплатившись, вышел.
Ему предстояло посетить Иерусалимский храм и заглянуть в глаза дьяволу – и он уже не был уверен, что готов. Столько мученической крови пролилось в Иерусалиме, столько убито христиан вообще по всему миру – сначала Дыков думал, что и сам готов стать мучеником, но сейчас понял, что ему еще рано возноситься на небеса, он всего лишь грешник с обычным сознанием, далеким от очищенного и горящего духа святых. Пожалуй, единственное, что мог сделать Павел – это попасть в нужный момент и в нужное место и он видел к этому путь. Президент Давид обитает на орбитальном спутнике, который купила его семья, с которого подает команды, приказы и цу; но иногда он спускается на Землю – например, каждую Пасху. Дело для Дыкова осталось за малым: саботировать порядок в столице мира с тем наклоном, чтобы его удостоил своей аудиенции король или царь, что не так важно, - и уж тогда – то ничто не помешает Павлу рубануть в глаза Давиду Абрамовичу правду – матку: а именно то, что один из хроно – повстанцев уже сделал укол сыворотки, стирающей потомство, его предку – жертва Конечной станции была не напрасна – и Давид обречен. Тут, конечно, вставал вопрос о соотношении временных пластов и временных кривых – ведь когда Ева сделает укол предку Давида, возможно пройдет уйма времени прежде чем Бог сотрет этот род с лица земли, а может быть это будет и внезапно – сколько пройдет времени от укола в прошлом, до того как вредоносный потомок сгорит синим огнем, Дыков, если честно не знал – тут на сцену выходила не теоретическая, а эмпирическая физика, в которой, он был не силен.
А вот и храм – величественный и красивый, а внутри, возможно, ждет смерть.
Павел Дыков перекрестился и зашел внутрь.


Глава 29. Храм и икона.
В храме приятно пахло ладаном и раскаленным воском – но, на этом, приятность заканчивалась, т.к. храм явно не был православным или вообще христианским; но вместе с этим он не был и ни магометанским и ни буддистским – удивительный синтез всех основных религий проглядывал в нем.
Дыков смотрел на высоченный потолок иерусалимского храма, который изнутри выглядел даже больше чем снаружи – хрононавт смотрел и понимал величие древней цивилизации, когда, при строительстве первого храма, по его постройке многие преклонялись перед ним и возносили в одно их чудес света. Но сейчас на дворе стоял 3007 год и Павел видывал виды и получше; он нашел глазами высокое распятие и подошел ко кресту, немного помолился и пошел искать ту самую икону, но которой, как написано в Апокалипсисе, запечатлен зверь, имеющий рану от меча, но живой: и дух в эту икону вложил лжепророк. Павел Вячеславович Дыков планировал опрокинуть или еще как- то повредить этой иконе, и из – за этого попасть в руки местной тайной полиции, а потом быть доставленным к Давиду, лжепророку. И он увидел икону.
В северной части храма толпилось множество людей, время от времени заходя за пологий покров из синей ткани, оттуда слышались слова молитв на всех языках; Дыков пошел туда. Тут стояли и негр и китаец – все эти народы были приведены на поклонение в Иерусалим. Дыков присмотрелся – он понял, что за пологом из синей ткани и находиться та самая икона, ради осквернения которой он сюда и пришел. Определенное количество человек входило под покров, потом полог ткани опускался, но люди обратно не выходили – оставалось предполагать, что они выходят другими вратами: вряд ли здесь устраивают массовые жертвоприношения. Дыков потихоньку занял очередь с остальными паломниками и стоял, ожидая, в нервозности перевешивая плечевой мешок с правого плеча на левое. Настал их черед.
Их было около пятидесяти человек ( в том числе давешние негр и китаец) – подошли в довольно просторную комнату с большим аналоем, закрытым белой с пурпуром тканью. Их предупредили, чтобы не касались иконы и что им подается благодать. Синий полог пал, и занавес аналоя стал обнажаться…
С виду это была обычная икона святого, которого Павел никогда не видел, но потом он понял, что на иконе изображен сам Давид, мировой президент. В тот момент, когда Павел Дыков это понял, из иконы, прямо из уст Давида Исаевского, изображенного на ней, исторглось облачко серых пылинок, которые не могли быть ничем иным, как нанитами. Это облако налетело на Дыкова и еще одного человека, кружась и окутывая их с неприятным звуком. «Нано – икона!» Воскликнул про себя Дыков, а потом непонятная сила бросила его наземь и он потерял сознание.
Двух потерявших сознание паломников (включая Павла и еще одного мужчину) унесли в притвор храма, в одну из многочисленных его комнат, а остальные богомольцы вышли восточными воротами, полные счастья и восторга, искренно уверенные, что приобщились чуда. Негр и китаец разговаривали друг с другом при помощи голосовых синтезаторов и внешне были счастливы – ведь тех, кто прошел испытание ликом вполне могли допустить на большой благотворительный ужин, где, вполне возможно, увидеть и самого Давида.
Никто не видел того серого облачка нанитов, что окутало двух христиан – это была новая разработка мировых ученых, которая называлась «духовные наниты» - эти микро роботы работали на абсолютно новом источнике энергии, называемом призма, который, казалось, искажает нашу реальность и открывает духовный, истинный облик человека. Чтобы понять, что именно в духовном плане представляет из себя человек, его сканируют и, к не угодившему посылают эти самые наниты, - если они не переубедят человека, но его можно без промедления предавать смерти – такой уже не исправиться. Духовные наниты, как и все нано роботы, взаимодействующие с телом человека, внедряются в тело и изменяют его, отторгая защиту оранизма. Эта икона (нано – икона) была спроектирована самим Давидом и по его приказу сканировала всех входящих в храм и поклоняющихся ей, а тех, кто был не подобонадежен или был явным врагом, того наниты выключали, а дальше таким человеком занимался сам президент. Так что в каком – то смысле Павлу повезло – он попадет на аудиенцию к Антихристу.


Глава 30. Антихрист.
Давид уже не спал: и, хотя, над Землей едва занималась заря, он, президент Земли, уже проснулся – он вообще мало спал, не больше трех четырех часов в сутки: подобная привычка укоренилась в нем еще со школьных времен – в пятнадцать лет родители даже водили его к врачу из – за этого. Но теперь это было не важно – он самый влиятельный человек в мире! Он земной бог и небесный человек, он Давид Исаевский – человек, перед которым преклоняется Земля!
Президент немного постоял перед большим бортовым иллюминатором в своей каюте, которая совмещала функции спальни, кабинете и комнаты отдыха – да и вообще она была довольно большой – и увидел восходящее Солнце. Он любил подобные реалистичные картины, которыми могли наслаждаться человек сто – сто пятьдесят в мире, в том числе и он сам.
Он читал про древних царей, а именно то, что, когда они получали царство, то сразу прекращали любую работу, возлагая нелегкое бремя управление государством на плечи многочисленных сатрапов; так делали Давид, Соломон, Дарий Персидский, Александр Македонский и, даже, почитаемый святым среди христиан император Константин Великий. Потом этих царей либо свергали, либо, если Бог к ним благоволил, они оканчивали жизни в мире, но имели проблемы в государстве. Исаевский пытался вникать во все дела своего столь обширного государства; но больше всего ему нравилось дела тайной полиции и военные нано – разработки, которые опять же помогали тайной полиции. А еще он убивал христиан.
Началось это как почти невинная шалость – казнили православного иерусалимского епископа и Давид поставил последнюю точку – выпустил очередь из Узи в грудь святому отцу. А потом кто – то сказал или он сам вычитал, что христиане не примут власть еврея и будут этой власти всячески сопротивляться. Вот тогда – то и началось тайное (явным его сделать было нельзя – все же не третий век) гонение на исповедующих Имя Иисуса Христа. Обычно христиан зазывали в иерусалимский храм и там по средством анализа нанитами, определяли, кто представляет угрозу, а кто нет. Последних отпускали на свободу, а первых пытали и убивали.
В этот раз в храме были схвачены всего двое – старый еврей – христианин, о котором было известно, что он готовил покушение на Исаевского и еще один человек, о котором, как это ни странно, узнать ничего не удалось – ни кто он, ни откуда. Давид Абрамович решил первого пленника сдать тайной полиции – можно в этот раз обойтись и без пыток – вина и так на поверхности, - а вот мистера Икс он допросит лично.
Приняв решение, президент Давид пошел в особый отдел орбитального спутника, где принимал душ и где жили готовые на все для него проститутки. Начинался новый день на Земле и скоро придет новая ночь: и плохо будет тем, кто к ней не готов.

***
Павел обитал на грани жизни и смерти – наниты так глубоко въелись в плоть, что выходили из организма, причиняя боль в потовых железах и дыхательных органах – но другого пути их выведения не было, только так. Дыков харкал кровью и понимал, что мучение за Христа вот – вот начнется и, если можно так сказать, его план летит к черту. Хрононавт хотел лишь лично увидеть смерть Антихриста, а теперь он, похоже, попал в недра карательной машины государственного правосудия; осматривая белые стены камеры, он пришел к выводу, что они очень похожи на стены расстрельной марсианской тюрьмы, чьи фото он видел на Конечной станции, и завидовал мертвым, потому что для них мучения уже закончились и уже начнутся (для некоторых из мертвых) только после Воскресения.
С него сняли голосовой синтезатор и он не понимал речи охранников; ему давали неплохую по калорийности пищу и питье и он понимал, что есть ее нельзя и что она пропитана ядом, но ел; Дыков понимал, что единственный способ вырваться из ловушки – это применить капсулу с праной, очередной хроно прыжок, но не находил в себе сил для этого – ибо был очень слаб, а острого предмета, чтобы вскрыть капсулу вручную не было: да и куда он мог бы попасть – везде эта война его разыщет и, сейчас, возможно впервые в жизни, он полностью доверился Богу и просто ждал решение своей судьбы.
Дыков провел в каталажке около двенадцати часов по своим прикидкам; иногда кто – то кричал в соседней камере, но Павел понимал, что это просто моральное воздействие – он догадывался внутренним чутьем, что его берегут на растерзание волку, самому Исаевскому, Антихристу.
Через пару часов после последнего приема пищи (хороший хлеб и печеные помидоры), за ним пришли. Белые из не ломаемого материла прутья решетки открылись, сдвинувшись вбок и в камеру вошли двое громил в белой же одежде – еще двое или больше прикрывали снаружи. Павел сидел, не двигаясь и ничего не говоря – это немного удивило охранников: то, что он не качал права, а просто смиренно, как овечка, ждал решения своей участи; но это, в принципе, могло говорить и не в его пользу – явно чувствует вину, явно готовиться принять наказание.
Один из громил достал маленький белый чемоданчик и открыл его – внутри были наноинжекторы; кольщик обратился к Павлу при помощи голосового синтезатора:
-Мы сделаем вам укол моно – нанита, с его помощью будет легче преодолеть земное притяжение. Вас ждет бог.
Павел никак не отреагировал – только зрачки глаз расширились и в организме стало больше адреналина, сердце билось быстрее и последняя возможность сбежать улетучивалась как сон; моно – нанит создавался для перемещение живой биомассы по орбитальным туннелям и для снятия боли у людей и животных, но процедура все равно отвратная…
Укол прошел безболезненно и подействовал почти сразу – пальцы ног стали дубеть; его вывели из камеры. Делающий укол шепнул Павлу напоследок:
-Признай Давида богом и спасешься. Он ведь и вправду – бог.
Павел Дыков так и не понял – искренно ли говорящий веровал своим словам или это был очередной ритуал сгноения христиан – ведь языческие императоры от Нерона до Диоклетиана тоже считали себя богами, и Иисуса Христа тоже считали не Богом, а лишь одним из многих богов своего мерзкого языческого пантеона.
Павла вели белыми коридорами и привели в небольшую комнату с решетчатым полом, где его оставили, опустив, как мешок картошки на пол – он понял, что это генераторная комната и сейчас его переправят на орбиту к знаменитому спутнику Исаевских, где восседает царь из рода Данова. И действительно через пару минут решетка на которой лежал Дыков, стали вибрировать, пропуская через себя биоволны, которые разлагают ткань и воссоздают ее в новом месте. Дыкова вдруг резко подняло к потолку – все потонуло в синем сиянии (было очень похоже на алый свет при перемещении во времени), он почувствовал секундную боль во всем теле, в каждой клеточке, а потом все кончилось: он оказался в точно таком же небольшом помещении, как и раньше за небольшим исключением – он плавал в воздухе, гравитационный модуль еще не был включен. Потом его включили, а чуть позже в комнату вошли охранники на этот раз для разнообразия одетые в серое и, взяв Павла, повели его по хорошо освещенным коридорам орбитального спутника. Приближался час аутодафе и Павел вообще не был к нему готов.
Они довольно долго шли по коридорам – шесть охранников и Павел Дыков, хрононавт, зажатый между ними – он и не делал попытки сопротивляться. Спутник был очень большой, имел все необходимое для автономного существования – его много раз достраивали и перестраивали под вкусы владельцев – самой богатой семьи в Израиле. Сейчас в этот временной промежуток, орбитальный спутник служил еще и место казни христиан, которые отказывались признать власть Давида Абрамовича Исаевского  над собой, над своими телами и душами. Эта участь сейчас предстояла и Павлу Дыкову – пусть и не совсем вопреки его воли, но все же.
Охранники привели его в большой зал, где прямо напротив входа, в глубине зала стоял трон, а по правую сторону трона лежали на белом столике в большом количестве кнуты, ножи, пилы и другие атрибуты изуверства. Дыкова повели к трону, на котором сидел довольно высокий человек, одетый в очень дорогой костюм алого цвета на манер католического кардинала. Павел Дыков узнал этого человека – это был президент Земли. Исаевский подал знак рукой и Дыкова бросили на колени – грубой силой охранников хватило для этого действия: Дыков понял, что может не выйти живым из этого помещения – единственная его надежда еврейская девушка по имени Ева. Они так стояли некоторое время: президент, коленопреклоненный Дыков и охрана. Потом, через синтезатор речи, Дыков услышал вопрос на русском:
-Как твое имя и откуда ты?
Но Павел молчал – он не хотел говорить: если уж что – то и сказать, то на всю вселенную…
Справа пришелся хорошо поставленный кросс, и это активировала мозговые процессы Павла Дыкова:
-Если я сказал плохо – покажи что плохо, а если хорошо – что ты бьешь меня?
Слова Иисуса Христа, Стоящего перед Каиафой. На это Давид ответствовал:
-Библию цитируем? Интересно. Почему о тебе нет данных в нашей системе – а ведь у нас есть данные на всех людях по всей видимой Вселенной, - но о тебе среди этих данных нет. Кто ты, человек?
Павел немного подумал:
-Меня зовут Павел Дыков – я хрононавт, путешественник во времени; и сейчас мои люди уже убивают твоего предка, чтобы ты не родился. Никогда не родился.
Лицо президента осталось бесстрастно; он сказал:
-Я за годы правления услышал много угроз и страшных слов, но твои не обоснована – ведь путешествия во времени не возможны: это доказал Эйнштейн ибо не бывает скорости большей скорости света, а значит и невозможно путешествовать по временному континууму.
-Да, невозможно, если не создать взрыв такой силы, что он порвет пространственно – временной континуум и сможет выбросить хрононавта по нему. Это мы, русские, и сделали на Венере в 25 веке. И я знаю про Вознесение.
Давид какое – то время думал, а потом спросил:
-Что ты знаешь про Вознесение?
-Вознесение грядет: в 3011 году на Пасху всех чипированных людей обвяжут энергетическими кольцами и вытянут в космос, где они умрут.
-Кто тебе сказал это, черт?
-Я уже сказал тебя – я путешествую во времени и я был там. Тварь.
Еще один удар кулаком, но на этот раз в затылок – у Дыкова на секунду расфокусировалось зрение. Он продолжил, уже не дожидаясь вопроса:
-Я послал девушку, сам ее перенес, в 20 век от Рождества Христова в Телль - Авив, чтобы она вколола твоему предку, находящемуся в психушке, сыворотку, лишающую потомства. Это твоя смерть Давид; или лучше сказать – Антихрист!
Президент зааплодировал:
-Какая восхитительная чушь! Если ты оптравил человека в прошлое, с сыворткой против потомства, то меня бы уже не было или точнее всей моей семьи – но, я жив и правлю и, даст Бог, буду править дальше.
-Процессы времени мобильны и сыворотку твоему предку вкололи лишь пару часов назад – она только только подействовала – так и знай это твоей конец; видишь ли: два дня на любой точке временного континуума – это два дня везде. Я создал эту ситуацию, чтобы увидеть твое падение, Давид, и ты падешь. Тебя ждет смерть, выродок!
На это раз со всех сторон на Павла обрушилась серии ударов довольно сильных и болезненных – он не мог сопротивляться. Давид нехотя, знаком руки, остановил экзекуцию. Потом он сказал:
-Может ты и имел видение о будущем или прошло, но это не спасет тебя от моей руки. За покушение на мою честь и жизнь, и за то, что ты христианин – ты приговариваешься к смерти. Или если я за двадцать минут отрежу тебе пилой ноги – это произойдет только в этой точке времени? Держите его.
«Даже не предложил отречение от Христа.» С унынием подумал Павел, ломая средний палец одному из охранников, а второго отправляя в нокаут точным ударом в горло; но уже третий охранник сильно ударил его по почкам и Павел потерял ориентацию. Потом стоявший впереди, уже развернувшийся, хотел провести сильный удар в голову Дыкова. И тут что – то произошло.
Сначала изменилось восприятие времени – оно стало более тягучим – человек с занесенным кулаком застыл, как бронзовая статуя, а потом словно растаял, размылся в пространстве и исчез. Все это место, весь спутник Исаевских, стал меняться, сжиматься, изменять свою структуру и назначение, становясь метеоспутником для отведения гроз от Иерусалима, а уже не резиденцией самого президента Земли. Временная бомба, которую заложил Павел Дыков подействовала и убила его врага – некого Давида Абрамовича Исаевского, - которого больше не существует, одно точное попадание в предка и человека больше нет – если бы у вас был шанс совершить одно убийство, то большая бы часть убила бы Гитлера, но кто – то обязательно бы выбрал убийство Антихриста.
Обрадованный Павел Дыков в изнеможении упал на металлический пол: он краем глаза заметил, что фигура Исавеского по – прежнему четко вырисовывается в этом мире – видимо человек, лишенный предков, не умирает сразу, как сгоревшая нить накала лампочки, ему надо помочь. Дыков встал с колен, почти не обращая внимания на боль в почках, и медленно направился к бывшему президенту Земли. Оставалось одно, последнее дело.

Глава 31. Что сделала Ева.
Смена заканчивалась – в шесть часов утра она могла идти домой – в довольно уютную квартирку, которую они с Павлом сняли на ее золото, которое она, как любая еврейская девушка копила. Еву обуревали противоположные чувства, ведь она сделала тому человеку – предку президента, - первый из десяти уколов: это было несложно, вылила галоперидол из шприца и потом сделала укол вместо нейролептика сывороткой, лишающей потомства; пациент, как ни странно все же заснул – видимо сказался эффект плацебо, пустышки вместо лекарства. В следующие дни она вколет Симону Исаевскому все остальные девять уколов – и даже если ее поймают на не том введенном пациенту лекарстве, все равно не уволят стажирующую медсестру – персонала катастрофически мало и никто не будет увольнять ее. Но Еву все равно обуревали противоречивые чувства – ведь она только что совершила убийство, и не одного человека, а нескольких сотен. «Убийство ради благой цели, напоминала она себе, убийство сотен, чтобы спасти тысячи; у него не будет потомков и Конечная станция не будет уничтожена (космической торпедой?) и многие люди спасутся, а в конце веком придет Царь.» Ева покинула психиатрическую клинику Телль- Авива во время пересменки и, придя домой улеглась на мягкий, коричневого цвета диванчик и долго не могла заснуть, думая о Дыкове. Почему – то ей пришла мысль, будут ли у нее дети, а вдруг сыворотка как – то и ее заразила? Но девушка себя успокоила – она хороший человек, а у хороших людей трудности обычно сменяются радостями; она заснула, и снилось ей Небесное Царство.

***
Павел Дыков быстро подошел к президенту Земли (бывшему) и нанес ему страшный прямой удар правой ноги – подобные удары он проводил только по груше и никогда по живому человеку; Давид отлетел, впечатавшись в ту металлическую конструкцию, которая когда – то была его троном, а сейчас была просто грудой металлолома. Дыков, не давая опомниться противнику, кинулся к Исаевскому и, взяв его за грудки алого плаща, поднял и сильно ударил головой в лицо, потом нанес еще один ударом головой по врагу, но только не в лицо, а в левую ключицу – послушался треск ломаемой кости и вскрик человека с окровавленным лицом, чьи лицевые кости и переносица были разбиты в хлам. Дыков взял правую руку бывшего президента на прием и провел рычаг локтя через плечо – в результате правая рука его противника оказалась сломанной в локте. Исаевский уже не кричал, а выл, как загнанный волк, раненный стрелой. Он немного отступил назад – Дыков ему не мешал, - оглушенный и почти безумный; Павел Дыков сделал свое самое эффектное движение – вертушка в прыжке, - красиво подал тело вперед, подпрыгнул, разворачиваясь по часовой стрелке через правое плечо и высоко вынес правую ногу, перемещая в нее весь свой вес – они были разного роста, Давид был выше, но это не помешало Дыкову донести свою правую ступню до его головы. Есть контакт! Дыков почувствовал, что удар дошел, аккуратно приземлился на руки и вскочил – его противник лежал навзничь. Павел подошел, чтобы нанести один единственный концентрированный топчущий удар ногой в горло, который сломает шею и отнимет жизнь и…остановился. Что – то его сдержало.
И он понял что: милосердие к поверженному врагу, те качества, которых у Давида Исаевского не было напрочь; может сейчас Бог смотрел на душу Павла и просвещал ее, а может Павел не был убийцей, но в любом случае он отступил назад, уже не решаясь нанести смертельный удар поверженному противнику. «Я и так убил его – разрушил весь его мир и все его царство. Новый тип оружия – оружие времени. Я – временной человек!» Пронеслось в голове и Павел издал вопль радости и боли одновременно, а потом трижды перекрестился с молитвой «Господи помилуй» - он понял, что его путешествие практически завершено, и, возможно, вскоре алый свет воссияет в последний раз. Пора было возвращаться к Еве.
Дыков отпустил от поверженного врага и, зацепившись ногой за что – то, чуть не упал; он посмотрел вниз и увидел свой заплечный мешок и не поверил своим глазам: ведь мешок должен был остаться на Земле, в отделении тайной полиции Израиля. Но мешок был здесь; Павел проверил содержимое – все было на месте, даже лазерный нож – возможно, его Ангел – хранитель переместил мешок сюда, ведь, в конце концов, не каждый день побеждаешь столь могущественного врага. Держа коричневую рукоятку этого страшного, в умелых руках, оружия, Павел Дыков вдруг понял, что у него есть еще одно дельце и возвращаться к Еве, к сожалению пока рано. Надо было сначала остановить того китайца, которого он встретил на Оси времени, чтобы он не вколол предкам самого Дыкова сыворотку, лишающую потомства. «Но где он, черт?» Недоумевал Павел. «На временном континууме множество мест и точек, где он есть или был или будет.» И тут он увидел дату в своей голове и точное место – июнь 1938 года от Рождества Христова, город Владивосток, севре города. Дыков точно не знал, откуда взялась эта дата и место, но решил переместиться туда и поискать Куна там, а когда найдет преподать ему небольшой урок и, наконец, вернуться к любимой. Павел Дыков положил выключенный лазерный нож в правый карман брюк, закинул на плечо мешок и мысленным усилием активировал капсулу с праной; его захлестнул алый свет и он оказался в другом месте и времени.
А бывший Антихрист остался лежать на холодном металлическом полу, постепенно приходя в чувство, но только его власть уже закончилась – он отправил свое.

Глава 32. Разборка с Куном.
Дыков перенесся в предвоенный Владивосток; идя по его чистым улица к северу города, он думал о своей судьбе и Боге, а еще об поверженному Давиде Исаевском, который наверняка умрет на этом злосчастном спутнике: почему – то Дыкову также вспомнилось то событие в древнем Египте, когда он связал хозяина невольницы и оставил его лежать в оазисе – ведь этот человек тоже мог умереть, от яда кобры или злых человеческих рук; а Ева? Ведь она помогла ему уничтожить генетическую линию Антихриста, но при этом убито больше ста человек – множество поколений семьи Исаевских, самой богатой семьи Израиля. Хорошо хоть не в прямом смысле убито, а всего лишь при помощи сыворотки, лишающей потомства; Дыков также думал, что у китайского хрононавта Куна есть эта сыворотка и он хочет уничтожит предков русского хрононавта при помощи ее, которые как раз в означенное время – 1938 год – жили во Владике. Это нужно было остановить.
Павел шел по чистым улицам Владивостока, жалея лишь о том, что у него нет никаких документов, а свободный порт Владивосток как раз в эти времена был закрытым, режимным городом. Дыков прибыл в это время и место за час до рассвета – на закате он планировал убраться отсюда восвояси, но, сначала, нужно было найти Куна. И он его нашел.
Стоял девятый час утра – в это время обычный человек учиться или работает, кто – то спит, а та категория людей, которую, называют пьяницами, опохмеляется. Кун почему – то принадлежал к этой категории – его долговязую фигуру Павел Дыков заметил возле одной пивнушки. Китаец уже не выглядел столь величественно, как раньше: оброс черным с небольшой сединой волосами, сменил то помпезное одеяние на обычные коричневые брюки и тельняшку (может быть он работает в порту – ведь откуда деньги на горькую? Подумал Павел) и сейчас самозабвенно что – то говорил на ломанном русском заплетающимся языком: кстати, его товарищи его почти игнорировали и пропускали болтовню китайца мимо ушей. Дыков стоял на противоположной стороне улицы, дожидаясь, когда цель отойдет в одну из подворотне – и это вскоре случилось, Кун, допив водуку, пошел, немного пошатываясь, вероятнее всего, к какой – нибудь ночлежке. «Хорошо, что он выпивши – проще будет осуществить план.» Пронеслось в голове у Дыкова, который быстрым шагом пошел за китайцем – пора было кончать со всем этим; он зашел в подворотню следом за Куном – а тот, как оказалось уже ждал его – сработало чутье мастера ушу.
Они так и стояли – китаец в боевой стойке и Дыков, опустивший правую руку к бедру; когда китаец узнал его то сразу напал – сделал выпад правым кулаком с вертикально расположенными костяшками, т.е. перпендикулярными полу. Это был последний его выпад за весь бой – Павел Дыков взмахнул лазерным ножом, установленным на жирное распыление, эта отмашка была похоже на один из многочисленных блоков из искусства боя, но в этот раз на запястье бьющего человека китайца пришлось не предплечье обороняющегося, а лазер. Лазер разрезал плоть как масло, отделил кисть от тела, и она, все еще собранная в кулак отлетела в кучу какого – то мусора у стены дома. Кун смотрел на свою руку, превратившуюся в обрубок и недоумевал. Русский хрононавт знал, что шок скоро пройдет и тогда он все почувствует – единственным плюсом подобной раны было то, что артерии и вены сразу закупорились, быв презженны, и от потери крови этот китаец точно в ближайшие дни не умрет – как, впрочем, и от шока – он был крепким орешком. Дыков выключил лазерный нож и убрал его в карман брюк – надвигалась последняя фаза операции – словесное внушение; он взял Куна за грудки, при этом отметив неприятный запах, исходящий из сгоревшей плоти, и пару раз несильно ударил коленом в ребра с правой и левой ноги, а потом сказал:
-Подойдешь к моим близким – вернусь и отсеку голову!
Китаец кивнул, превозмогая боль:
-Я не смог их найти – город большой…
-Зато я тебя нашел – и если надо найду второй раз. Мы – пленник времени.
По белому, как холст савана, лицу поверженного врага катился пот крупными каплями. Дыков выпустил своего врага и пошел вглубь подворотни, рассчитывая время и место очередного, почти последнего, перемещения во времени. Он активировал капсулу с праной силой воли и алый свет окутал его; Павел оказался на одной из шумных улиц еврейской столице – нужное время и нужное место.
-Ева, я иду! Сказал Павел, и слился с поток людей.
Его путешествие было почти окончено.

Глава 33. Прощание с Евой.
Павел увидел Еву издалека – ее роскошная фигура ясно прорисовывалась в это туманное утро; черные волосы девушки были убраны в таинственную прическу, ее одежда сияла грацией и интеллигентностью – строгая юбка до колен и пиджак в тон, красивая блузка, колготки или чулки – отсюда было не видно – и – о черт! – множество колец на руках. Дыков недоумевал, ведь это была его Ева, но, одновременно с этим и, как бы и не его – он ничего не понимал. Хрононавт направился к ней.
-Привет!
Ева обернулась и Павел похолодел – она постарела лет на десять, не меньше, а учитывая, что женщины стареют медленнее, его хроно прыжок был крайне не точен. Глаза женщины блеснули узнаванием, она размахнулась и влепила Павлу Дыкову оглушительную пощечину – тот был так этим удивленно, что пропустил почти нокаутирующий удар.
-За что, Ева?
-Ты не пришел. Я ждала тебя годы, и ты не пришел, я потом, потом…
Слезы душили ее – все же ее любовь к этому русскому сорвиголове была искренней – и вот сейчас, спустя семнадцать лет, он снова здесь; но нет уже той девушку, которая любила – ее сердце прикипело к другому. Павел сказал:
-Произошел какой – то сбой в пространственно – временном континууме – возможно, что праны – временной энергии – осталось всего на один два прыжке; это последствия убийства Антихриста.
-Антихриста? Убийства Антихриста? Это чушь Павел – Исаевский делает мне подарки на важные праздники и всегда вежлив – а я лишила его потомства, убила сотни людей…
-Мы убили…
-Не перебивай. Ты бросил меня, как ты говоришь? На пространственно – временном континууме. Ты – негодяй!
-Мама! Почему ты кричишь на дядю? Раздался неподалеку от говорящих бывших любовников детский голос, от которого и Дыков и Ева вздрогнули. Павел посмотрел на говорящего – это был мальчик лет десяти, чернявенький, но красивый. Ева взяла его на руки – это был ее сын от другого мужчины. Павел Дыков понял, что его путешествие завершилось – можно пережить легкий адюльтере жены или подружки, но если она родила вам сына и не от вас – то дело швах, отношения закончены. И хотя Дыков и знал, что в сложившейся ситуации виноват он сам – надо было точнее рассчитывать время хроно – прыжка, - но все равно – эта сука Ева зачала и родила ребенка от другого мужчины!
-Привет, Гоша! Сказал Дыков.
-Я не говорила тебе его имени. Отрезала Ева. Пойдем Гоша – папа ждет. Это уже сыну.
Павел Дыков спустил с плеча свой вещмешок и, покопавшись в нем, достал небольшой ножик с рукояткой в форме змеи – тот самый нож, что он отобрал в драке в далеком будущем; он протянул этот нож мальчишке, сыну Еве, со словами:
-Возьми, парень, это редкая вещь.
Мальчишка с интересом вертел в руках ножик, а Павел смоетрл на Еву – он уже ничего не мог сказать, осталось вернуться на Венеру в точку старта: это как финишировать и спустя секунду прийти к финишу, если все сделать правильно, то от этого разлома пространственно – временного континуума, который сделали они на Венере, не останется и следа, но, для этого, нужно снова попасть на Ось времени. Пора было прощаться…
-Прощай, и спасибо что помогла мне, Ева.
-Прощай и ты Павел – надеюсь, больше никогда не увидимся.
Дыков уже хотел было активировать капсулу с праной, но не стал делать этого при мальчишке, а, завернув в близлежащую подворотню сделал это там. Алый свет окутал его, но не унес с собой печаль и тоску. Перед Дыковым показалось много фиолетового света и он упал на твердую поверхность пола Оси времени – именно отсюда он мог попасть домой – только из этого мифического сотворенного далекими людьми места, которое сопряжает в себе концентрат путешествий во времени.
Он думал об Антихристе, его смерти и расставании с Евой – все же они убили около ста или больше человек, что ни говори, и это отразилось на их душах – ведь любой грех наносит рану душе.
Павел Дыков стоял один посреди Оси времени и впервые за долгое время не знал что ему делать и не хотел ничего делать. Он опустил руки.


Глава 34. Опять на Оси времени.
Павел какое – то время просто стоял: во – первых приходя в себя после путешествия во времени, а во – вторых, смиряясь с безысходностью. Ева была потеряна и эту потерю уже не восполнить: он –  хрононавт, конечно же мог вернуться в прошлое более точно и встретить Еву раньше до рождения ее сына не от него и как – то поправить дело: но это было не возможно, т.к. она уже показала свое произволение – родила ребенка от другого мужчины и перестала ждать Павла, хотя ждала многие годы. Ева потеряна – Павел даже сам не знал, стал бы он дожидаться женщину годы и десятилетия живя надеждой. Он простил Еву.
Ось времени мало изменилась с его последнего визита – все те же фиолетовые тона, теперь казавшиеся унылыми: в центре Оси, как всегда, стоит столп еще не изученной фиолетовой энергии, поднимаясь ввысь, а звездная туманность манит к себе взгляд. Тут почему – то Павлу пришла в голову мысль, что у человечества еще многие тысячелетия впереди – многие миллиарды людей родятся и состарившись, умрут, многие поколения земнородных будут ходить по голубой планете и другим планетам, а он видел всего лишь край, некую грань, будущего. Но пора было возвращаться в свое время – Венера, 25 век, - благо, что миссию по добыче научных книг, учебников будущего он исполнил – ведь в его нано – наруче до сих пор находиться скачанный учебник по физике 31 века; к Дыкову даже приходили мысли, а не использовать ли этот учебники исключительно в своих, чисто крамольных, целях – например, стать нобелевским лауреатом по физике или еще какой науке. И тут он услышал очень знакомый звук и сразу насторожился, ища его источник – было очень походе на агуканье жука – сосунка, раздающееся с далекого расстояния. Жук – сосунок жив! Его хотя и засосало во временной портал, но, по моему, выбросило здесь же, на Оси времени.
-Жучок!!! Заорал во всю мощь своих легких Павел Дыков. Жучок!!!
Агуканье раздалось ближе и Павел, придерживая рукой вещевой мешок, побежал в эту сторону: на него и вправду надвигалась черная масса так похожая на панцирь его питомца, к которому он успел привязаться, его жука – сосунка. Хозяин и зверь встретились на фиолетовом полу Оси времени и не могли налюбоваться друг другом: жук был в порядке, не умер от голода или жажды, не был ранен, но, судя по некоторым внешним признакам, которые хорошо считывал Павел, был напуган.
Хрононавт гладил жука по морде и смотрел ему в глаза, а жук агукал и тянулся слюнявой мордой к своему любимому хозяину. «Хоть какое – то отдохновение, подумал Павел, любимую женщину я потерял – хоть обрел любимого жука, ха – ха!»
-Хочешь покушать? Спросил Павле и, услышав радостное агуканье, достал из вещмешка упаковку сушеных бананов – он теперь всегда носил с собой еду, ведь никогда не знаешь, что именно может случиться в следующий момент времени – и, раскрыв ее, стал кормить жука – сосунка; тот ел и что – то возбужденно агукал, видимо рассказывал Павлу то, что с ним случилось. «А ведь у этого жука мозг должен быть не меньше чем у собаки, а может и больше.» Подумал Павел.
-Ешь, ешь, жучок, скоро мы вернемся домой, сказал хрононавт, и человек с питомцем пошли в сторону центра Оси времени. Жук пританцовывал и гарцевал, радуясь встерчи со своим хозяином – его и вправду затянуло в портал времени, когда он спас Дыкова от гибели в космосе, а потом выбросило на Ось времени, т.к. он не был хрононавтом; за проведенное здесь время, жук – сосунок успел очень сильно испугаться – он облазил всю Ось времени, агукая и пугаясь, не находя своего хозяина, и вот он увидел Павла, услышал его голос и очень обрадовался воссоединению с любимым существом.
Жук и человек подошли к высокому столпу фиолетовой энергии в центре Оси времени; Дыков думал, что его будет ждать какой – то портал, войдя в который он перенесется в свое время, в точку ха, ту самую точку отсчета своего временного путешествия. Но никакого портала не было – фиолетовый столб энергии по – прежнему струилась вверх и немного пульсировал; Павел Дыков хотел засунуть руку в эту энергию, но что – то его остановило, и он понял, что этого лучше не делать. «А что если активировать сразу несколько капсул с праной? Ведь тогда будет больше временно энергии и я, соответственно, смогу попасть в нужное место более точно.» Пришла хорошая мысль. Дыков отвернул рукав рубашки и увидел, что все капсулы с праной полны, он вздохнул, сильно прижал к себе жука – сосунка, который тоже прижался к человеку, и мысленно, силой воли активировал все капсулы с праной. Алый свет кружил какое – то время, окутывая и хрононавта и его жука, потом раздался шум, последовал сильный толчок и Дыков, вместе с жуком, приземлились на металлическую поверхность в очень темном месте. Когда Павел пришел в себя, он посмотрел на нано – наруч, определяя время о место.
Венера. Час спустя после отправления его в будущее, после начал процесса хроно – путешествия.
Он был дома.


Глава 35. Дома.
Павел Дыков с жуком оказались в ангаре исследовательского центра «Дон» - том самом, в котором началась эта история, хроно, временное путешествие: там, где запустилась машина времени и хрононавт был отправлен. Ангар был пуст и выглядел давно не использовавшимся – почему так, Дыков понял, когда вышел из этого ангара; жук шел рядом, удивленно рассматривая свою родную Венеру. Нео – Москва оглушала своей тишиной – было уже около семи часов вечера и многие ученые и военные уже спали, ведь сон это редкость и его надо беречь, высыпаться, а тем более не в родном мире.
Павел шел время от времени кидая взгляды на родные корпуса, здания и технические постройки, ноги вели его к своему общежитию; он подумал, что жуку – сосунку придется переночевать на улице, к чему то, в принципе, привык. Навстречу показался один знакомый научный сотрудник (на Венере все друг друга знали, но есть разные степени знакомства – с этим – хорошая, с другим – не очень, а с третьим – плохая). Игорь остановился и поздоровался с Дыковым за руку:
-Здорово, Паш. Где такого жука нашел?
-Он коренной обитатель Венеры – мой личный жук – сосунок, я вырастил его маленького.
-Если он коренной обитатель этой планеты, то его надо вскрыть и посмотреть на его внутренности, сказал Серафимов, но потом, видя выражения лица своего друга, поправился. Да я пошутил, как дела?
-Нормально, Серафимов. Что мы теперь планируем делать, что изучаем?
-Ну ты даешь…Ну ладно: главная задача – террафикация планеты на сто процентов и создание подземных, внутригрунтовых каналов с питьевой водой; еще агрономические планы и, конечно, куда без них – добыча нефти газа и ифрита (особый вид горючего вещества, добываемый на Венере, способный раскаляться до нескольких тысяч градусов за несколько секунд) и еще…
-Никаких хроно – исследований? Перебил его хрононавт.
-Хроно – исследования? Только в теории, Дыков, а не на практике – у нас сейчас нет таких мощностей, чтобы прорвать брешь в пространственно – временном континууме.
-Ну что ж – ладно. Спасибо Игорь. Пойду посплю.
-Обращайся в любое время. Пока.
-Пока.
Они попрощались, и Игорь Серафимов пошел своей дорогой, а Павел медленно побрел в свой дом. Что – то изменилось: он изменил будущее, но вместе с этим изменилось и его настоящее, откуда он прибыл; но Павел Дыков понимал, что у него еще будет время подумать над этой загадкой – ведь впереди вся жизнь. Но, главное было не это, главное – он был дома.


Эпилог.
Через два года Павел Вячеславович Дыков вернулся на Землю – истек срок его контракта, и он не стал его продлевать. Жук – сосунок издох за два месяца до этой дата – он еще немного разъелся и чтобы вырыть для него могилу пришлось использовать экскаватор, но вскрывать жука не стали, пусть и ради науки – все очень к нему привязались и любили его, все же на Венере мало кошек и собак, а жук – сосунок действительно был хорошим животным.
Со своей невестой на Земле Павел расстался – они не сошлись характерами, но, став успешным ученым, он все же женился на одной брюнетке, которая напоминала ему Еву, о которую он уже никогда не забудет.
Используя знания, добытые в будущем и прекрасно уместившиеся в его нано – наруче, Павел Дыков смог вывести физику на новый уровень – он понимал, что это не совсем честно, но дать умереть этим знаниям он не мог, и постепенно, выкачивая информацию из своего наруча, открывал новые поля, гравитационные искажения и прочую чепуху, от которой тащуться ученые – физики. Через какое – то время он получил Нобелевскую премию.
Павел больше не путешествовал во времени – не потому, что боялся или не мог – просто капсулы с праной больше не восстанавливались: он не понимал причины, но это было так. Видимо русский хрононавт выполнил свое предназначение, убив Антихриста и дав людям еще немного времени; возможно, Бог таким способом испытал душу самого Павла Дыкова.
Часто, смотря на звезды, Павел Дыков думает о скрытых там мирах, неисследованных звездах и ждет обещанного Господом Царства. И он тверд в своих убеждениях.

5 июня 2017 года – 20 декабря 2017 года.
Балашов.