Когда не было мобильной связи

    В то, далёкое уже время, Виктор Фёдорович для окружающих был просто Виктором, а для начальства и вовсе Витей.
    Начальник пригласил Виктора зайти в кабинет.
  - Понимаешь, Витя, - задушевно начал он издалека, - у нас сейчас такой момент, когда все предельно загружены. Но только тебя я могу попросить об одном одолжении.
  - Да, конечно, - откликнулся очень польщённый доверием начальника Виктор, -  а что нужно?
  - Даю тебе машину, нужно будет съездить в наш лучший в городе интернат. Водитель знает. Там у меня отец живёт. Ты там посмотри, что к чему, с отцом поговори, не нужно ли чего, привет передай. Объясни, что я сейчас очень занят и ближайшее время не смогу освободиться. К директору зайди, напомни от меня, чтобы внимание ему уделял.

   Сказать, что Виктор был удивлён, значит, ничего не сказать. Он был всё ещё в трансе от полученного поручения и, спустившись по лестнице, вышел на крыльцо.  Напротив него, скрипнув тормозами, остановилась чёрная служебная «Волга».  Виктор плюхнулся на сидение рядом с водителем и сказал с начальственной ноткой:
  - Давай в интернат, в Чкаловский тупик.

   Двухэтажный дом на тупиковой улице был построен сравнительно недавно и представлял собой центральный корпус с двумя крыльями. В центральном корпусе были: зал для собраний, столовая, помещения для администрации, а в крыльях здания размещались комнаты для стариков.

   Внутри здания его встретил неприятный запах посудомойки в дешёвой столовке, а пол из шлифованной мраморной крошки был плохо помыт и неприятно клеился к подошвам обуви.

   Виктор нашёл администраторшу, поведал ей о цели визита и спросил, где директор. Дама как-то насторожилась, напряглась, но ответила, что директор скоро должен быть и сама вызвалась проводить до комнаты, где  проживал отец начальника.
   В коридоре второго этажа им навстречу вышел полуголый, весь покрытый татуировками мужик преклонного возраста. Его изборождённое глубокими морщинами и шрамами лицо, да впалая грудь, украшенная татуированными медальными профилями Сталина и Ленина, а также лозунгом: «Мать родную не забуду», - наглядно свидетельствовали о богатом жизненном опыте. Вечный сиделец.
   Администратор пропустила эту колоритную личность и извиняющимся тоном ответила на немой вопрос Виктора:
   - А что сделаешь, он всю жизнь в тюрьме просидел, жить негде…
   - Выступает?
   - Да по-разному.

   Виктору не хотелось идти с «пустыми руками». Он по пути купил пачку вафель «Снежинка» и кулёчек с набором конфет, за которые он очень стеснялся. Своим родственникам он не рискнул бы такое подарить, да и такой участи для них он не мог себе представить.
   Комнатка на втором этаже была очень маленькой, душной, из мебели в ней были стол, две кровати и крохотный шкафчик.
   Здесь он увидел старенького, лет семидесяти пяти дедушку, но который ещё вполне  уверенно передвигался. В комнате же была пожилая женщина, возможно, хозяйка второй кровати, она сразу же выскользнула из комнаты, проскрипев:
  - Ну, вы тут поговорите, пока… 
   Дедок старательно пристроил полученный пакет с подарком и на протяжении всего разговора на него посматривал, явно подавляя желание заглянуть внутрь.
 
   Никогда ещё Виктор не чувствовал себя в более глупом положении, не зная что сказать. Поэтому плёл всяческие фантазии на темы необычайной занятости по работе. При этом он знал, что через пару дней шеф поедет на совещание по той же дороге в сотне метров от интерната, что камнем висело у него на языке.

   Дед вяло кивал головой, поддерживая разговор и не задавая вопросов. Очевидно, что они с сыном давно не интересовались делами друг друга.
   Виктор задавал дежурные вопросы, не требующие подробного  ответа:
   - Как дела, не нужно ли помочь в чём-то, хорошо ли кормят. И мучительно не мог припомнить имени и отчества старичка.

   Поэтому после бессмысленных восклицаний: 
   - Да-да, нормально, так-так, интересно, - они оба даже обрадовались окончанию этого разговора и скорому расставанию в связи с высокой занятостью по работе.
   Виктор попросил не провожать его и с удовольствием вышел из душной, напитанной запахом старости, тесной комнатки.
   Он спустился по жирной, скользкой лестнице на первый этаж, где его ждала несколько встревоженная администраторша. Хотел глянуть, чем кормят пациентов интерната, но густой запах из столовой какой-то несвежей, дешёвой пищи его отпугнул. Подумал, глядя на напрягшуюся администраторшу:
  - Будь мой интерес, я здесь навёл бы шороху почище Хлестакова. Но всё равно я здесь никто и ничего не решаю.
   А вслух сказал:
  - Любопытно, чем вы их здесь кормите. Это - не Рио-де-Жанейро, нет.  Ну, если директор всё ещё не приехал, то я как-нибудь в следующий раз к нему зайду. Передайте привет от шефа.
   Женщина облегчённо выдохнула и улыбнулась.

   Виктор поспешил вернуться обратно и, призвав на помощь всю свою фантазию, рассказал начальнику про детали встречи, передав сердечный привет от отца.               
   Никогда в своей жизни он не испытывал таких сильных эмоций и чувства тошноты.
   А потом впервые задумался о своей судьбе в преклонные годы.