Ночная бабочка продолжение

   - Скажешь кому, экзамены не сдашь, да ещё позору не оберёшься. Никто не поверит, у меня везде есть свои люди, - он, ухмыляясь, то ли своей очередной грошовой победе, то ли безнаказанности, произнёс, глядя ей прямо в глаза. Она же глаз поднять не смела от произошедшего в классе.
    Юля, приведя себя в порядок, сидела уткнувшись лицом в ладони и беззвучно плакала, роняя слёзы обиды, боли. Она ничего не ответила, а встала на ноги и, пошатываясь, направилась к выходу.
   - Запомни, Смирнова, пойдёшь против меня, раздавлю, - крикнул он вдогонку, уверенный, что в школе в это время уже никого не было. А всё дело в матери, возглавляющей ГОРОНО.
   На следующий день она не пошла в школу, а искала варианты, как поступить.
  Наглотаться таблеток? Но где гарантия, что подоспев вовремя кто-нибудь, не откачают, не вернут к жизни? Да и страх, что от этого можно повредиться рассудком, в свою очередь возымел действие. Вены вскрывать, так она с детства не переносящая вида крови, боялась, что не решится до конца реализовать свой замысел. Надо, чтобы наверняка… И единственным решением она нашла повеситься. Юля взяла шёлковый пояс, закрыла квартиру на замок, , завязав петлю, приготовилась.
   Первое ощущение, как земля вдруг ушла из-под ног, а потом… кромешная тьма. Нет ни яркого света в конце длинного тоннеля, о чём любят рассказывать вернувшиеся с того света, ни страха, ничего, абсолютная тишина.
   …Сколько времени прошло, Юля не ведала. Очнулась она на полу, и чувствовала на шее какой-то странный предмет, сдавливающий дыхание. Она даже не сразу вспомнила про свою мысль о самоубийстве. А когда наконец всё вспомнила, то была шокирована: шёлковый пояс был словно порезан лезвием и никаких ворсинок, что обычно бывает при разрыве. Юля сняла петлю и присела на пол тут же. Голова кружилась и её тошнило. Кое-как поднявшись, она прошла в ванную и заметила, что ключ по прежнему находится в дверном замке, а это значит только одно, в квартире, кроме неё никого не было. Про ангелов и демонов, конечно же читала, но особой веры не испытывала. Но сейчас ситуация была такова, что материальный мир был бессилен выдать ей какой-либо вразумительный ответ, оставалось единственное – уповать на небеса…
   Об этом происшествии она никому ни тогда, ни после не рассказывала: когда боялась, что засмеют, когда просто не поверят, или решат, грешным делом, что у неё сорвало крышу.
    Субботним вечером на дискотеке она встретила знакомую, месяца три, как покинувшая родной город с целью покорить северную столицу. Она подошла к ней:
   - Привет!
  - Привет. Как делишки?
  - Нормально. Женя, ты же в Питере, да?
  - Да, а что?
  - Так. Женя, а можешь взять меня с собой?
  - Куда?
  - В Питер, разумеется, - Юля посмотрела в глаза собеседнице, но из-за темноты ничего в них разглядеть не смогла, как ни силилась.
  - А как же школа? – удивилась в свою очередь Женька.
  - А как? Я бросила учёбу, - не объясняя ничего, потому как это требовало долгих рассуждений, ответила она.
  - Не знаю. Дня через три подойди. Может статься, что-нибудь да придумаем…
  … И вот, Юля оказалась в Питере. Вечером, не дав ей даже опомниться, присмотреться, Женька повела в кафе. Непривычно яркий, манящий  разноцветьем огней неоновых вывесок, город поразил Юлю. Она только и делала, что крутила головой, рассматривая всё это великолепие северной столицы, первый раз в жизни, оказавшаяся в большом городе. Она просто обалдела от этого. Придя в кафе, они подошли к стойке и расположились у стойки на высоких стульях, что также для неё было необычным.
  - Юля, сейчас должны подойти ребята, насчёт работы, - первой нарушила молчание подруга.
  - А что за работа? – Юля не могла взять в толк, что на эту тему будут говорить в кафе, потому как она читала про всякие резюме, собеседования и прочее. Она поражённая впечатлениями, не осознавала многого.
  Подошедшие ребята, тут же заказали стол, лёгкие напитки и водку для себя. Разговор вела Женька, как более опытная, Юле же оставалось поддакивать, изредка вставляя слова, подтверждая или отрицая.
   То ли в коктейль подсыпали чего, но Юля опьянела на глазах, перед глазами всё двоилось, троилось…
   Утром она проснулась в какой-то квартире в одном нижнем белье, одежды, как она ни искала, не было нигде. На столе, на клочке бумаги она с трудом разобрала каракули, мало чем говорящие, что писала девушка: «Юля, извини, задержаться не могу».
   Она, поднявшись на ноги, подошла к шкафу, затем к окну. Вид, открывшийся взгляду, поразил её, это не было квартирой Женьки, да и Питером даже близко не сочеталось. Через какой-то туман она припомнила, что они долго ехали в машине, но куда, в какую сторону, не могла понять. Обойдя квартиру, она не смогла найти свой телефон. От тоски, измаявшись вконец, она включила телевизор. На канале Муз ТВ один за другим крутили клипы, переключая каналы, она насчитала около пятидесяти, но ничего, зацепляющего душу, она не обнаружила. Да и тревожное состояние не располагало к созерцанию клипов.
    На душу навалилась какая-то тревожная мысль, и она наверное долго стояла бы, застыв словно изваяние, когда услышала за спиной:
  - Выспалась? Доброе утро…
 Мужской голос бесцветный, как ацетон и такой же резкий, не выражающий никаких чувств, вывел её из состояния задумчивости. Она попыталась прикрыться.
   - Не боись, не трону. А так, держи, - протянул ей пакет, державший до этого в руках. – Это твоя одежда.
   Юля нерешительно взяла протянутый пакет, но заглядывать не решалась.. Оценив ситуацию и произведённый эффект, он бросил:
  - Я буду в соседней комнате.
  Юля выложила вещи из пакета на кровать и присмотрелась: вещи фирменные, но слишком уж откровенные, но выбора никакого. Она с трудом подобрала те, что поскромнее и натянула на себя.
   Подождав немного, мужчина вернулся.
  - Вот контракт, прочти, подумай. Часа через два подойду, - и с этими словами он оставил ей два комплекта договора и удалился, оставив её наедине с собой.
   «Куда же подевалась, Женька? Что делать?» - мысли кружились в голове, подобно грачам, только что вернувшимся в родные края и готовящимся вить гнёзда. Она подняла один лист: анкета, второй лист, трудовое соглашение. Насколько вот они законны, Юля не могла знать, да и каким образом. Но ознакомиться всё же решила, поскольку другого выбора у неё нет.
     Первая строчка гласила, что она заключает договор с массажным салоном «Эвридика», бегло просмотрев до конца, перевернула лист. На обратной стороне листа располагались реквизиты, с Петербургским адресом. А находится она всё же не в Питере.
  С другой стороны, если подходить к этому вопросу – где у неё выбор? Одежда и та не своя, а ведь всё это не даром. Ладно, хотя бы обходятся вежливо. Но следующий вопрос, вытекающий из первого: до каких пор?
   Одного она не знала, как и хозяева заведения, что салону оставалось жить считанные дни, и его существование обречено на полный провал.
   Всего неделю успела отработать Юля, как её вместе с остальными, швырнули за порог. А после многочисленных приключений, она оказалась, в одном с Мариной, городе…
   … В одно мгновение, Марину осенило?! Ведь того мужика в мичманской форме она вполне может вычислить через эту самую Юлю, тем паче она кружится в этом обществе. Только каким образом снова с ней встретиться?
   Она вспомнила про устройство для гидромассажа и включила прибор в сеть, самым тщательным образом ознакомившись с инструкцией. Марина ко всему подходила лишь после досконального изучения, даже когда знала об этом, практически всё. Через минуты три появились редкие пузырьки, что достигнув поверхности, лопались, по на ровной глади воды расходились круги, затихая по бортикам ванны.
   Медленно, наслаждаясь каждой минутой, она вошла ванну. И вот снова оказавшись в воде, она ощутила неземное блаженство, пузырьки шли один за другим, будто Марина находилась в горячем источнике.
    Она откинулась на край ванны и почти задремала, прикрыв глаза, когда сквозь дремотное состояние до неё долетела трель дверного звонка. Прислушавшись, она явственно услышала, что помимо звонка, ещё и барабанят в дверь.
   « Похоже, давно звонят», - заметила про себя и выйдя из воды, накинула халат на голое тело. Потуже затянув пояс, она прошла по коридору к к двери.
   - Кто там?
  - Я это, Михей.
  - Что надо?
  - Тебя, - промямлил голос.
  - Отоспись и умойся. Будь ты единственным мужиком на земле и то бы не позарилась. Проваливай, - она почувствовала, накипающий в душе гнев.
   - А дозы не надо?
  Терпение, словно прорвавшая дамбу вода, исчерпало себя. Она открыла дверь и как была в халате, схватив за шкирку, дёрнула по направлению к лестничному маршу.
   Михей, жалкое подобие мужика, с грохотом простучал по маршу и ударился всем телом об стенку. «Надо же так испортить настроение», - сердясь на себя, на Михея, что пришёл, вернулась опять в ванную…
               
                Аскольд Де Герсо