Взгляд, полный печали

                Что, что мы знаем о себе?               
                Александр Грин

   Сколько себя помню, всегда считал, что рассказывать о своих чувствах, о потаённых порывах души, что порою лишают сна, и оставшуюся часть ночи проводишь в дремотном состоянии и уже утром, накануне нового дня покидаешь постель с тяжёлой головой, особенно же, когда речь заходит о любви, не очень тактичным. Всё дело в том, что ты вольно или невольно задеваешь  интересы третьих лиц, прежде всего, и совсем не представляешь, понравится им это или нет, скорее следует ожидать второго. Возможно, человек хотел бы забыть об этом, или оставить в прошлом, как прочитанную страницу, к которой обычно возвращаются в очень редких случаях, а ты своим рассказом бесцеремонно, безо всякого стука врываешься в чужую жизнь.
   Но, поскольку история, которую хочу проведать вам, произошла довольно-таки давно, и при этом далеко от этих мест, что думаю, никого это не обидит и не оскорбит, а кому-то, вполне может статься, даже поможет осознать своё трепетное отношение к горячо любимому человеку, свою пламенную любовь и где-то даже исправить ошибку.
   …В то лето, закончив сезон в геологической партии, где я выполнял обязанности специалиста по изучению структуры проходимых пород; я поехал на озеро Байкал, благо до него рукой подать, какой-то час полёта на борту винтокрылого труженика Ми-8, и вот оно, бескрайнее, во всю ширь горизонта, насколько хватает глаз, зеркало озера, серебристое в лучах солнца и волнующе золотой воздух висит над озером, словно паутина из тончайших нитей, опутавших его.
    Первый день, как у всякого отдыхающего, прошёл в рутине забот, связанных с поиском жилья, знакомства с местностью, по сути же ничего особенного, интересного. На следующий день, я как человек ко всему привычный и непритязательный, – сказывалась палаточная жизнь, – проснулся от ярких лучей солнца, проникших в комнату, сквозь тончайшего переплетения ажур органзы, и разбросавших на полу, и на стене целую сеть причудливых узоров, меняющих свою форму каждую секунду.
     Не мешкая, поднялся с уютной кровати, умываясь, стряхнул с себя остатки сна и, наскоро перекусив, отправился на озеро с желанием искупаться.
     Уже на берегу, потянувшись от удовольствия, что услышал хруст своих костей, я скинул с себя брюки и рубашку, разулся и, оставшись в одних плавках, побежал навстречу волнам. Озеро встретило меня прохладой и свежестью настолько прозрачной водой, что на дне просматриваются отдельные песчинки. Я плавал довольно долго и, лишь почувствовав лёгкую усталость, направился к берегу. Чуть поодаль от своей одежды, я заметил её.
    Она стояла в лёгком ситцевом платье, словно не до конца, решившая искупаться. Не хочу показаться голословным, в противном случае всегда найдутся охочие привести твои слова в ущерб тебе самому же, только могу сказать, что весь её образ, воплощал в себе идеал девушки, сформировавшийся на тот период в моём сознании.
    Невысокая, с идеальными пропорциями фигура излучала сияние юности, что отражалось во всей её внешности, а мягкий взгляд её дивных глаз, удивительное тепло и радость, что лучились из них, способны свести с ума кого угодно, мне никогда прежде не доводилось встречать нечто подобное. А сколько изящества в её плавных движениях, в повороте головы, когда она вынуждена была обернуться на голос юноши, направляющегося к ней. А длинные рыжего цвета волосы, отливающие на солнце медово-золотистым цветом, свободно ниспадали на её спину.
Безо всякой надежды на успех, я решил познакомиться с ней, но и даже улучив момент, так и не подошёл, когда её собеседник отправился к манящему озеру, намереваясь погрузиться в пучину прохлады. Вокруг же царило такое бездумье, что ничего не хотелось делать, только лишь стоять и наблюдать: бездумье тихого ветра, шелестящего буйной листвой лениво, сдувающего шоколадную обёртку, кем-то из отдыхающих брошенную на пустынном пляже, бездумье палящего солнца, ослепительно сияющего на чисто-голубом без единого облачка небе, своим бездумьем согревающего прибрежный жёлтый песок, ещё не заваленный отдыхающими, бездумье невесомых волн, что неспешно катились на берег и, на своём пути перекатывающих гальку, затем отступали в озеро и, набрав сил, повторяли всё сначала. Нас ещё не было, а эти волны уже слизывали песок с берега, и даже когда нас уже не будет, они также будут катиться и катиться.
    От всего этого, мне почудилось, что время остановилось, а нарушить столь прекрасный момент, лишивший меня способности что-либо предпринять, я не решился.
    Возможно, ссылка на бездумье явилась лишь поводом оправдаться, а на самом деле, всё было намного глубже, где-то в подсознании, которое ещё хранило затаённую, но в такие минуты, дающую о себе знать, обиду от неудачных знакомств, и у меня попросту не хватило решимости.
    В тот день, я так и не осмелился подойти к ней, наивно в своей душе полагая, что такая красавица вполне возможно уже нашла кого-то другого, с более широкими возможностями, нежели у меня, да и внешне боле респектабельного, чем простой геолог. И несмотря на всё это, при каждой случайной встрече, я старался как-то да обратить на себя внимание, что в конечном итоге, не могло остаться не замеченным. Незадолго до её отъезда, через постояльцев гостиницы, мне не составило труда, узнать об этом, так же как и кое-что о ней, не стараясь вдаваться в подробности, решился на отчаянный шаг, как мне казалось…
   - Привет, - я подошёл к ней на пляже, в то время, когда она уютно расположившись на коврике, загорала и поначалу даже не заметила меня, лишь услышав голос, она обернулась лицом ко мне и взглянула на меня пронзительным взглядом удивительно живых глаз, как если бы по случайному жесту, пытаясь понять, причину моего обращения.
   - Привет, - всё же открыто ответила она, так словно мы были друзьями и улыбнулась, обнажив ослепительно белые зубы, - решили искупаться?
   - Вообще-то да, - не сразу сообразил я, - а вода как, холодная?
   - Освежающая, - она смотрела изумлённым взором и с неподдельным интересом, словно уверенная, уже уверенная, и только и ожидающая, что вслед за ничего не значащими фразами, вопросами о воде, появятся другие. Действительно, я не преминул спросить:
   - Девушка, а можно полюбопытствовать?
  - Можно, но о чём именно?  Что Вас интересует?
  - Как Вас зовут? – я не стремился раскрывать свои карты вот так сразу, хотя её имя мне уже было известно.
  - Ира, Ирина. А Вас?
  - Друзья называют Сержем, - ответил я, - а Вы не желаете окунуться ещё раз?    

                продолжение следует