Все тот же Северный Плутарх на букву Р

в I веке античный писатель Плутарх создал что-то типа словаря-энциклопедии об известных ему современниках. В ХХ веке группа писателей парилась на нарах во Владимирском централе и от скуки написала ироничный и саркастический словарь "Новейший Плутарх" (среди авторов небезызвестные фигуры -  Даниил Альшиц, Даниил Леонидович Андреев, Василий Васильевич Парин и Лев Львович Раков) ... Я дерзнул написать свои "сравнительные жизнеописания" несуществующих людей Севера России, преимущественно моих земляков из Республики Коми, а так же несуществующих событий, читая которые северяне скажут - "ДА, этого не было...Но вроде как всё-таки было!".


Русалова Татьяна  Ивановна (1971 г.р) — несостоявшийся ученый химик или биолог. Возможно, несостоявшийся большой врач.
Родилась Татьяна в селе Брошуль Прилузского района Коми АССР. Здесь же пошла в школу, но в начале перестройки родители переехали в райцентр. Здесь уже Таня заканчивала школу, начав блистать с восьмого класса потрясающими успехами в химии и биологии. Все республиканские Олимпиады по химии и биологии конца 80-х годов прошлого века были настолько однозначно забиты «первыми местами» этой школьницы, настолько она безоговорочно собирала ворохи почетных грамот, что уже в 9-м классе ей официально предложили поступление в местный университет без конкурса.

Полненькая (если не сказать — толстенькая) прыщеватая девчушка с белесыми ресницами и вечно припухшими, как от слез, губами ничего собою не представляла по остальным предметам. В классе дразнили, лидером не была, но что-то в ней было почти гениальное, как только она начинала касаться морфологии гидроальдигидов и биофлаваноидов, системных сбоев в молекулярной структуре диоксидантов и прочей химико-биологической зауми. Тут она блистала, как отличница-фанатка мединститута. Тут скорости её формирования выводов на основе математических расчетов химических реакций (на доске в больших аудиториях это выглядело вообще потрясающе) казались каким-то дирижерским и вообще фантастическим полетом мысли. Очаровывала своим журчанием, стеснительным подергиванием плечами и тем, что краснела до кончиков волос. Причем , краснела по-разному, и это тоже было видно — вот она краснеет от возмущения в споре с профессором («ну, как вы не понимаете!»), а вот — краснеет от комплимента бородача из института физиологии Уральского отделения Академии Наук СССР ( «ой, да ладно, я ж просто эту ошибку в учебнике ещё нашла...»)...
Когда Таня училась уже в десятом классе, 1 января 1988 года, молодежь страны Советов потрясла премьера фильма «Гардемарины, вперед!». Да что там молодежь — в восторгах и романтических припадках зашлась вся экзальтированная часть женщин. Впрочем, и мужчин тоже... И Таня решила стать артисткой. Обязательно артисткой кино. Мама смеялась. Сначала смеялась снисходительно, потом тревожно, потом плакала и орала, как по убитой.... Она была недалека от истины. Таню будто убили. Не было больше человека, который блистал по химии и биологии, не было больше даже просто блестящих ответов на уроках. На выпускных она, конечно, получила «пятерки» , и в аттестате они есть, но они были для Тани уже «низачем».

Встревожились даже в районном отделе народного образования. В ней же видели предмет гордости  всего района, предмет «отчетного материала статистики» поступивших в престижные вузы. Но Таня хотела во ВГИК (Всесоюзный государственный институт кинематографии) или, на худой конец, в училище им.Щукина. Была проведена «блестящая спецоперация», которая тоже не дала результатов, а именно: из республиканской газеты «Красное знамя» специально пригласили корреспондента, и не просто корреспондента, а известного поэта Надежду Мирошниченко, которая якобы хотела написать статью о чудо-девочке, замечательно знающей химию и биологию. Чиновникам и доморощенным психологам думалось, что через это, через тщеславные комплиментарные тексты по заслугам в химии, в Тане проснется страсть к успеху на все том же химико-биологическом поприще. Но тщетно... Плакала даже сама Надежда Мирошниченко. Таню заклинило насмерть на «Мосфильме», Голивуде и прочей индустрии иллюзий ...
Никуда она не поступила. Ни в первый год, ни во второй. На третий поступила в Выльгортский сельхозтехникум, но беда в том, что два года она подрабатывала в отделении совхоза в лаборатории приемки молока. И успела пристраститься не к молоку, конечно, а к тому, что покрепче и к тому, что было дефицитом в период «сухого закона». Замуж так и не вышла. В 1998 году от известного только ей самой человека родила девочку, которая умерла на первом году из-за какой-то инфекции. Проблемы с алкоголем у Татьяны, конечно, только усилились. И так полная, она растолстела и подурнела неимоверно.
На текущий момент, то есть двадцать лет спустя после смерти дочери и тридцать лет спустя после её решения стать актрисой, она продолжает играть какую-то роль. Известную только ей. Страшную роль человека проживающего не свою жизнь.



Рэдуа Виктор Иосифович (Осипович) — 1968-.... Печник. Мастер монтажа  калориферных установок, боец-блокадник осажденного Ткварчели в 1992-93 годах.
Особо его биография до боев в Абхазии не известна. Только два факта — отец был рабочим порта в Сухуми, мама имела какое-то отношение к кабелям высокого напряжения и поставкам этих кабелей в энергосистемы Грузии. Но мама умерла рано, когда Виктору было всего 8 лет, рос он с отцом и бабушкой. Детство прошло в Сухуми.

В октябре 1992 года Виктор оказался с отрядом ополченцев из Очамчиры в пригороде Ткварчели, этом шахтерском городке, пережившем в итоге годовую блокаду, потерявшем десятки людей в том числе и от реального голода. В боях участвовал простым стрелком. Там же, под Ткварчели (Ткуарчал) в сентябре 1993-го контуженным попал в плен. Ему и трем его товарищам не повезло особо — их взяли головорезы из «Мхедриони», спецотряда Иосилиани, известного в 90-х годах грузинского вора в законе и политика одновременно. «Мхедриони» замучила насмерть двоих из четверых ещё до момента пока довезли их в сухумскую тюрьму. В самой Сухумской тюрьме Виктор пережил свою личную Голгофу — его распяли на дверях. Прибили, как на кресте, руки и ноги. Он бы однозначно так на дверях и умер бы, если бы не начало атаки с гор на Сухум абхазских партизан. Снаряд разорвался в коридоре, вырвав  двери его камеры и двери соседних. Освобожденные и оглушенные соседи по тюрьме  оторвали  Витю от двери и вынесли во двор. Сам идти Виктор не мог, а обстрел продолжался. Уходящие бойцы грузинской армии ворвались во двор тюрьмы и беспорядочно, не открывая дверей камер, долбили очередями, пытаясь, видимо, уничтожить оставшихся свидетелей. Но они суетились и трусили. Настолько спешили, что лежавшего в пыли, щебне и крошке от осыпавшихся стен Рэдуа даже не тронули или не увидели. Но застрелили его спасителей — тех самых, кто подручными кусками арматуры отрывал Витю от дверей. Дальше Виктор только полз... На карачках. Опираясь больше на локти, чем на ладони.... Очнулся в доме грузинских стариков на дальней окраине Сухума. Старик со старухой выхаживали его почти месяц. Виктор своим присутствием скрасил смерть старика — именно в момент его лечения старик-грузин вдруг «устал». Он напоил Виктора водой, присел у его ног на топчан, потом с топчана сполз на глиняный пол и сказал « Всё... Я ухожу.  Передай Мзиа, что всё было правильно. Пусть не огорчается...» И будто уснул. Виктор кричал во двор, но бабушка Мзиа не отвечала. Оказалось, что она ходила за травами к какой-то знакомой женщине в Сухумский ботанический сад. Тогда Виктор ещё только начинал ходить, а когда научился, они с бабушкой Мзиа пошли собирать корешки в осенних горах и подорвались на растяжке. Осколками их не зацепило чудесным образом, но контузило их обоих. Старуху уж очень сильно. По ходатайству Рэдуа теперь её — наверное, единственную грузинку — лечили в госпитале Сухума вместе с ранеными бойцами-абхазами. А Виктор уехал.... Куда глаза глядят. Вот странное дело — как рассказывал он сам в редакции газеты «Вечерний Сыктывкар»: «Очнулся я только в Вознесенском храме у аэропорта. И подумал, стоя на службе — а что я тут делаю? И почему я тут?». Какие «магнитные поля» привели его на север России в Коми край?

Виктор в первый свой год на Севере жил буквально голодая. Шел 1993, потом 1994-й,... в 2008-м он из города исчез. Но оставил сотню замечательно сложенных печей, каминов, некоторые даже с изразцами. Говорят, что именно он был консультантом по колориферным установкам распределения тепла в спортивном центре «Скала». Куда повела его судьба? Домой — в Абхазию? Почему-то мы сомневаемся. Страна боли и потерь сама вытолкнула его в Россию. Впрочем, возможно, Виктор ходит и по улицам Сухума, по горным зарослям у Ткварчела, по пустому заросшему дворику старичков-грузинов. Иногда. Не может не приехать человек в те места, где остались одни вопросы. Не может не приехать. Но жить там тоже скорее всего не может...