Былички 65-72

65. Сделка
Пурга, позёмка, метель. Но никакая погодная рябь не скроет от него дом дьявола. Он прежде бывал здесь, когда продавал свою душу.

Над высоким фасадом по краю крыши стоят бетонные люди - не для красоты, ясное дело, а с намёком на то, что мы вообще живём на краю. Есть ещё путь со двора, там какой-то пустырь с чахлым деревцем и кривой сарай. В сарае зияет дыра в полу, откуда подземным ходом он тогда пробрался на склад с бочками. Оттуда поднялся на грузовом лифте, в котором пахло кошками и тузлуком, а дальше он шагал долгим коридором вдоль решёток, за которыми томятся люди и звери. И пришлось ему быстро шагать, потому что вонь стояла невыносимая.

В конце коридора открылся красивый холл с пальмами; между пальмами за циновкой скрывался вход в жильё дьявола. Там, помнится, он выходил на балкон и любовался морем. Интересно, откуда в Москве море? Или от общего наркоза, растворённого в атмосфере?

Век бы не знать этого адреса, но дьявол дал ему фальшивые доллары за целую душу! И теперь это стало делом принципа: не позволяй себя обманывать, не то весь век проходишь в дураках!

Продав свою душу, он тогда вышел другим путём, не через бочки с тузлуком, а через подъезд, культурно - вот из этой двери. Только сейчас этот культурный вход оказался закрыт - о, чёрт! Обездушевлённый и обманутый гость долго давил на кнопку домофона и наконец услышал знакомый скверный голос: "Чего надо?"

Пришлось отсюда объяснять насчёт купюр: они фальшивые.
- А ты какие хотел?! Доллары вообще все фальшивые! - рявкнул дьявол.

Бедняга напомнил, что он-то условие договора выполнил: душу отдал, а теперь хочет получить её обратно, потому что сделка получилась нечестная. Дьявол засмеялся:
- С чего ты взял, что я храню твою душу? На хрена она мне сдалась! Какой товар, такие деньги. Ищи где-нибудь на помойке.

Затем сколько ни давил гость на домофон, ответа не получил. Потому и не удалось ему узнать, на какой помойке валяется его душа и как она вообще выглядит.

66. Укушенный
Вышел он из автобуса и обратился к прохожим с вопросом: как пройти к обрыву над рекой: у него на плече висел этюдник. Всякий раз находилась причина, чтобы ему не открылось воспрошенное лицо. Мужчина шляпу надвигал ниже носа; дама отвернулась, старик закрылся газетой.

Ага, вон кто-то завязывает шнурки: если нагнуться и заглянуть - там будет лицо. Он так и поступил, но длинные волосы незнакомца висели непроницаемой занавеской. Тогда он решился отодвинуть эти волосы - и тут же был укушен за палец. Вскрикнул и отпрыгнул. "Будут ли мои художественные пальцы шевелиться?" - осмотрел следы от зубов и побежал в аптеку. Здесь продавались только снотворные таблетки. Он умолял дать ему пробудительные таблетки. Аптекарша, закрытая марлевой повязкой, никогда о таких не слыхивала.

67. Молчун
Однажды скромный человек - инженер, честный гражданин, отец двоих детей - устал. Накопилось. Он подумал: от чего? И понял: от слов. Кругом шумит речь, в его сознании рекой течёт речь, и душа его, спотыкаясь о предметы и смыслы, рождает слова. Тогда он умолк. Жена ходит по квартире, говорит - звонко, въедливо, а он молчит. Она возмущается.

Он молча уехал в командировку и молча вернулся. К тому же простыл в поезде. (Окно плохо закрывалось, но он решил не жаловаться проводнику.) Вернулся и слёг.

Температура сорок градусов в собственной тени - так он пошутил бы, не будь на его устах печати молчания.

Жена вызвала врача, тот увёз больного в больницу, а потом его перевели в психушку - за то, что молчит. Психиатры делали ему "горячие" уколы, принуждая отвечать на вопросы, но он и глаза закрыл, чтобы меньше общаться.

Однажды ночью ему стало совсем плохо, словно сердце шилом прокололи, он постарался не стонать, и к утру боль отступила. Он лежал в окружении врачей, их слова наконец-то стали звучать говором птиц, шелестом волн - и повеяло вольной жизнью. Вместо больничного запаха он вдохнул запах далёких странствий, увидел дымчатый свет над земным простором… и улыбнулся. Они по ошибке решили, что эта улыбка адресована им.

68. Полезный сифилис
Один художник легко добивался женской близости. Женщины любят позировать, хвалясь наготой, а потом отдавались уже легко. Полотна и женщины так и сновали перед ним; он попользуется и вмиг охладеет. Пришла в мастерскую совсем юная девушка, ему показалось - ангел, сама невинность. В глазах её мерцали мечты. Дней через 25 после соития с ней, он понял, что у него сифилис. Очень неприятно, очень вредно и вдобавок обидно: он чуть не влюбился, чуть не полностью влез в ядовитый клей обаяния этой девушки. Швырнул кисть на пол. Врач, процедуры, уколы, мысли о своём несчастном слепом органе, ещё недавно главном и направляющем… Его взгляд на мир изменился. В каждом встречном он подозревал сифилис или иную медицинскую тайну.

Люди делятся на больных и врачей. Врачи тоже болеют и обращаются к другим врачам за товарищеской помощью. А в целом, все делают вид, что здоровы. А между тем все больны. Картины не писались. В мастерской, недавно шумной, стало тихо. Он спросил: "За что мне такое?" - и сам же ответил: "За всё". Требовалось подумать. Как он жил? Больше рисовался, чем рисовал. Помогал бедным немного и много хвалил себя за доброту. Он любил женщин всей душой… но даже и не всем телом: он любил себя посредством женщин.

Неожиданно вопрос повернулся к нему другим боком. Он понял, что главным его произведением должен быть он сам: композиция судьбы, колорит личности, почерк поступи. Отчего же такую очевидную правду он раньше не углядел? Не углядел - и потому стал безобразен: речами ядовит и двусмыслен, поступками извилист, взором тёмен.

Прошлое висело перед ним, как верёвка с подвязанными грязными мешочками - противно развязывать.  Что дальше? - спросил он себя. - Надо срочно заняться приборкой внутреннего пространства, проветриванием и освещением. Прежде он заботился о чужом впечатлении. Настала пора позаботиться о своём состоянии. Люди напрасно его жалели: он впервые начал жить по-настоящему.

69. Мода и покойники
На ВДНХ в одном из павильонов была организована выставка покойников. Экспозицию подготовил профсоюз гробовщиков и могильщиков. Здесь на примере стильных покойников коммерсанты показывали новые прически и сотовые телефоны, лаковые гробы и косметические средства, постельное белье и моду на особое выражение лица. Выставку посетили несметные толпы. Теперь тот, кому надо улыбнуться, приподнимает верхнюю губу. Если кого спрашивают о достатке - тот отвечает: "я упакован". А под словом "счастье" все понимают "самодовольство".

70. Одномандатные депутаны в Стране Васильков
В Стране Васильков народ устал терпеть реформы. В одном посёлке жители решили повеситься. Собрались они возле поселковой администрации с верёвками. Даже притащили табуретки для исполнения замысла. Каждый глава семьи выбрал для себя и своих близких подходящий фонарь или место под рекламным щитом. Приладили петли - прощай, родимый край!

Узнали о трагедии в Москве и спешно бросили в этот посёлок депутанскую комиссию. Встретил их дёрганый участковый с тиком на половину лица. Ничего путного не сообщив, он разместил гостей в пустой гостинице. Нету ни кафе, ни ресторана, даже окна в домах не светятся, и потому затосковали приезжие. "Велика страна Васильков - не наездишься, посёлки всякие… не к добру тут люди вешаются, ох, не к добру!" - вздохнули они.

В полночь их разбудил шум: это милиционер барабанил в дверь. В чём дело? А в том, говорит, что посёлок будто бы вновь людьми заполняется. Депутаны прокляли всё на свете и вышли в ночь разобраться с этим неладным посёлком.

Окна домов и вправду бледно светились. Глава комиссии присел под окном, и самый легкий депутан взобрался ему на плечи. О-о! - произнёс он и свалился. Нашли другой домик, низенький, чтобы удобней было всем заглянуть, и увидели там экран телевизора, который светился тихим потусторонним светом. Перед экраном сидели за столом домочадцы и кушали из маленького котелка. Они ложками зачерпывали воду из котелка и вновь сливали обратно, играя водой, которая светилась на фоне телевизора.

Наконец один из обитателей домика заметил в окне изумлённых округлых гостей и локтем толкнул своих ближних. Те тоже уставились в окно. Рты их жадно раскрылись, ложки в руках замерли, вода под ложками застыла на весу. Депутаны бросились прочь, но их отовсюду окружили бледные, полупрозрачные жители с глазами, полными лунного света. Глава комиссии упал на колени: "Дорогие избиратели, мы больше не будем, мы учтём!" Но призраки применили приём самих приехавших - они мольбы не услышали.

Депутаны жались друг к другу тесней, а призраки продолжали напор и тогда гости взвопили истошно. С криком из каждого члена комиссии вылетел пузырь, вроде детского шарика. Пузыри плавно полетели в небо, и местные жители принялись аплодировать. Началось всё так печально, а в конце получился праздник.   

71. Командировка
Тесно, душно. Туда посмотреть - всего лишь индустриальный запад. Или туда - торговый восток. А он хотел жить в глиняном доме и видеть исконную природу. Он покупал справочники с вакансиями работ в отдаленных районах, но более полезным оказался участковый доктор. Вместо командировочного листа он написал записку со словом "инфаркт" - и путешествие началось.

72. Научная проверка реальности
Профессор вошёл в спальню к молодой жене - она ему улыбнулась. Ему стало тепло на сердце, но всё-таки он по-научному засомневался: может, ему померещилась улыбка юной жены? Или она улыбнулась из вежливости? Факты нуждаются в проверке. Вышел он из комнаты и вновь зашёл. Она уже не улыбалась. Он сделал так несколько раз, чтобы получить основательный ряд наблюдений - ей стало страшно, и она завизжала. "Значит, это мне тогда померещилось, - сказал себе профессор. - Никогда она меня, старого, не полюбит". Горько ему стало, он послушал её рыдания и пошёл в аптеку за ядом.