Былички 89-96

89. Таблетка от смерти
Госкомиссия утвердила майора из ОВД № 508: ему выпало первому отправиться в бессмертие. Кому же ещё? У него чугунное здоровье, стальные нервы, железный авторитет.

Три дня майор пил, на четвертый заплакал, на пятый принял таблетку из рук министра Внутренних дел. Проглотил, огляделся - ничто не изменилось. Вышел на улицу, посмотрел на глупых, смертных людишек и догадался, что они по сравнению с ним - счастливцы.

Прежде он полагал, что боится смерти, да вот, оказалось, что втайне от себя на неё полагался, ибо для всякого нормального человека время жизни - серое, в мокрых потёках, скучное, как бетонная стена, - должно закончиться. А теперь - кукиш!

Вызвать рвоту? Поздно, вечность уже всосалась. Как он всех возненавидел! Они улизнут отсюда, а он, значит, в этом оплёванном помоечном мире останется на бессрочное поселение?! Вернувшись домой, он задушил жену, поджёг занавески и ушёл куда глаза глядят. Если в мире не было дьявола, то теперь есть.

90. Череп
Профессор не сумел откопать городище; нашел только желтоватый череп с зубами через один. Привёз находку домой, поставил в спальне на полку, лёг, но заснуть не удалось. Ему слышались гортанные крики, ржание коней, гром оружия. Ему даже привиделось, что из глазниц черепа тянется вверх трава. Что делать? Отвёз череп обратно в степь.

91. Ночное шоссе
Преступник отсидел долгий срок, освободился и решил навестить родной посёлок. Чтобы добраться туда, украл машину. Мчится он по ночному шоссе и мечтает.

В родном посёлке в давнем детстве он был счастлив. Жаль, что тогда не понимал и не ценил своего счастья, иначе уберёг бы свою жизнь. Ах, детство пацанское! Взрослые парни подбили его на кражи. Потом были драки и налёты на ларьки, потом убийство сторожа в магазине. (Не хотел, но пришлось.) Быстро, незаметно счастливая жизнь закатилась, как монета под шкаф. И осталась жуть. Эх, не понимал он тогда ничего.

Ехал он, грустил и при этом радовался… А вот и нужный указатель. Он свернул на боковую дорогу. Недавно прошёл дождь, асфальт блестел. Показались маленькие зажмуренные дома. Огней не видать, поздно уже: спят люди. Нет, вон стоят какие-то фигуры в белых плащах. Из клуба, что ли? Врачи? Кто это? Он затормозил, чтобы их пропустить - они не шелохнулись. Он посигналил - они стоят. Медленно проехал мимо и увидел, что это покойники. От жути и холода он со всей силы надавил на газ, и машину понесло по асфальту, а потом прочь с мокрой дороги, прочь. 

92. Затяжной прыжок
Я дремал и сорвался вниз. Очнулся в полёте. Не сразу понял, в чём дело, кто я и где. Я упал с космического утёса, окружённого безднами. Я падал, всё время плача, но рядом появились руки и лица; они тоже падали, но не робели, они утешали меня.

Страх притупился, и я привык падать, как и все. Я окружил себя уютными вещами, потому что уют успокаивает. Порой вообще забываешь о том, что время и есть падение. Но вот впереди появилась зловещая дымка, ничего не могу различить. Рядом всё чаще оказываются старухи и врачи. Я слышу страшные слова, думаю о страшном, и всё меньше утешает фраза: "Это ещё не скоро". Мой первоначальный физический ужас, напротив, скоро оправдается. Приближается дно. 

93. Любопытство
В городе было одно чёрное окно. Все боялись его и спрашивали: что там? Однажды в праздник осмелевшие граждане разбили окно, и оттуда потекла темнота. Она была чернее ночи, они текла, как чернила, заливая город, и никто не смог её остановить.

94. Не путай радость и наслаждение
Один близнец всячески ублажал себя. Другой держал себя в строгости. Первый хохотал над братом-аскетом: "Я живу в удовольствиях, а ты просто скучный тип". Смерть пришла за ними одновременно: один встретил её на дне пропасти, куда всю жизнь скатывался на салазках удовольствия. А другой - на вершине горы, потому что всю жизнь восходил к радости. Трудно восходить, зато радостно. А съезжать легко и приятно, зато вниз. Аскет накопил так много энергии, что смерть не смогла захватить его, а изнеженный брат устрашился одного вида смерти и растекся в слизь.

95. Назло
Один покойник решил в раю повеситься. Ему надоело блаженство. Верёвки в раю нет, он сплёл из райских цветов длинный жгут, свернул в петлю и повесился. Висит. Птицы поют, цветы благоухают… и смерти нет.

96. Академики и черт
Наконец учёным удалось поймать черта. Это был унылый чёрт с маленькими рогами, тощим хвостом и блефаро-конъюнктивитом на веках. Лаборанты быстро научили его курить и пить водку. Одна лаборантка пыталась совратить его наготой, но не получилось. Каждый день у него брали кровь и образцы живых тканей, он плакал, но не мог убежать из клетки, которая представляла собой люстру Чижевского. Всего месяц прожил он в качестве подопытного и скончался, не удовлетворив и сотой доли научного любопытства.