Бабы, как снег на голову

  В лихие девяностые годы, когда Виктор после развода жил в однокомнатной, редкие
гостьи заходили по вечерам и оставались на ночь. Однажды соседи справляли годовщину свадьбы и пригласили его, чтобы поиграл на гитаре. Виктор сыграл и спел
несколько романсов, одну модную песню, чем довёл до восторга женщин и девушек, которых было большинство. Уже изрядно выпив, они стали плясать под гармошку, пока
гармонист не устал.
  Виктор взял гармошку, вспомнил музыкальную  школу, потом службу в армии и стал играть такие залихватские наигрыши, что бабы и девки плясали до пота, а их груди при пляске взлетали до подбородка.
  Потом он услышал голос хозяйки, которая говорила грудастой, с широкими  бёдрами
бабе:
  - Да Виктор хороший мужик, одинокий, недавно развёлся. Вот придётся вас с сестрой к нему отправить ночевать, у нас мест не хватит, если он будет не против.
  - Да какой одинокий мужик будет против таких красавиц?
  Она подошла к Виктору.
  - Наверное уже пора отдыхать, и так пляшут до упаду. Кстати не откажешься нас с
сестрой приютить, а то у хозяев места не хватит на всех ночлежников.
  - И нас возьми-  пьяными голосами сказали пляшущие молодая баба и девка.
  - Да у меня же однокомнатная квартира и кровать одна.
  - Ну, как-то разместимся или ты испугался, что не справишься.
   И бабы раскатисто смеялись до слёз.
   Действительно приставали все четверо и по одному разу у него хватило  сил. Потом девка уснула прямо в кресле. Бабы легли поперёк кровати, но уснуть не могли.
  - Ну, ещё хоть бы разок -просила грудастая.
   Пока он с ней возился, двое захрапели. Виктор расстелил старое зимнее пальто на полу и заснул. Утром его разбудила ласками та же грудастая баба.
   - Давай, пока другие не проснулись,- тихо сказала она.
   - Да у меня уже спина не гнётся - отнекивался Виктор.
   - А я сама всё сделаю. А ты бы приехал ко мне в деревню дров поколоть, я бы тебе столько вкуснятины наварила и напекла!
   - А что у вас мужиков нет
  - Раньше были да кто с афганской не вернулся, кто на
север завербовался, осталось два старика да один мужик-выпивоха на всю деревню.
   И она назвала остановку электрички, до какой ехать.
   Виктор поехал не столько дрова колоть, сколько попробовать зимнюю рыбалку.
   Но во-первых дрова берёзовые не все были колкие и некоторые чурки пришлось с клиньями колоть, а во- вторых, как свечерело, его заторопили в баню.
   Ну, это надо Рубенса, чтобы обрисовать таких распаренных колоритных баб!
   Пришлось напрячь мужские силы и сноровку.
   После бани выпили и стол ломился от снеди. Виктор наелся до отвала, но ночью ему отдохнуть и поспать не удалось, всё занимался любовью то с одной сестрой, то с другой. Назавтра, когда он собрался уезжать , его не отпустили. Все выходные пришлось работать в две смены.
   Когда он сел в электричку, сразу заснул.
   - Тебе мужик до какой станции- раздался голос контролёра.
   Он не сразу нашёл  в кармане билет, а когда дал его контролёру, увидел, что подъезжает к своей станции.
   За ним увязалась какая-то бабёнка.
   - А что ты за мной бежишь, мы вроде не знакомы.
   - Да как же не знакомы, когда мы у твоего соседа плясали, а ты на гармошке нам играл. А потом ещё и спали вместе, любили друг друга.
   - Но это ещё не повод, чтобы со мной идти без приглашения.
   - Да я твою тяжёлую сумку тащу. Пока не попробую, чем из неё вкусным пахнет.
не успокоюсь.
    Так, разговаривая, они дошли до дверей квартиры Виктора. При свете баба оказалась смазливой.
  - Ну , спасибо, что помогла донести, возьми сверху в сумке что-нибудь. Извини, но мне хочется выспаться.
   - А давай я разогрею, поедим вместе, у меня и маленькая с собой есть.
   Когда они выпили и закусили, Виктор сказал:
   - Мне и вправду хочется спать, а ты может у соседей-родственников ночуешь?
   - Да они мне дальняя родня, а до квартиры, где я снимаю угол далеко в такую тёмную ночь.  А я к тебе с такой надеждой шла, что может мы, два одиночества друг в друге счастье найдём, может- это судьба.
  - Ну, уговорила. Но только сама меня ласкай и всё остальное. А если усну, дай выспаться.
   В середине ночи проснулся от таких нежных ласк и поцелуев, что испытал небывалый прилив сил и воодушевление. Утром выпив по стопке и съев разогретое, они снова предались любви.
   - Витюша, родненький, мы с тобой подходим друг другу тютелька в тютельку и мне ни с кем так хорошо не было. Влюбилась я в тебя. Давай попробуем вместе жить, я уступчивая, унаровчивая, хорошо готовлю. Просто мне первый запойный попался, а у тебя даже похмелья не бывает и не куришь. Золотой ты мужик! Да я ни одного словечка  тебе против не скажу, а уж как любить, как ласкать буду!
  - Ладно, оставайся. Если полгода против шерсти гладить не будешь. Учти, ругани я напрочь не терплю. Может и слюбимся, а  потом о семье подумаем, если всё ладом пойдёт.
  - Да я пылинки с тебя сдувать буду, вот насколько ты мне люб-то!