5 Мечта о море 1957-1970

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

5. Мечта о море. 1957-1970.

Я мечтал о море с раннего детства. Ещё в суворовском детском саду "Радуга" я увлечённо играл в остроносом дощатом "кораблике", который соорудил мой папа в порядке шефской помощи. Стоя на невысоком "ходовом мостике", я с упоением крутил вправо и влево фанерный "штурвал". "Кораблик" имел невысокие дощатые борта, круто загнутые "скулы", плоскую "корму", "трап" из трёх ступенек, ведущий на "ходовой мостик", мачту с короткой реей, "форштевень" и даже "фал" на роликах, чтобы можно было поднимать на мачте алый флажок. Я так серьёзно играл "в моряка", что ребята и девчонки тоже вольно или невольно увлекались и вместе со мной то "брали на абордаж" этот кораблик, то стояли вместе со мной "вахту на руле", то торжественно, отдавая честь "по-пионерски", поднимали наш алый шёлковый флаг на мачте.

Такой живой интерес к морю, к флоту, к кораблям возник у меня из-за увлечения моего старшего брата Юры чтением книг и играми "в литературных героев". Вместе с Юрой я с азартом играл "в Робинзона Крузо", "в Гулливера" и в настольную игру "20 000 лье под водой" по дноимённому роману Жюля Верна. Мы с братом сооружали из диванных подушек нечто вроде бортов корабля и громко орали и шумели, изображая шторм и команды: "Лево руля! Право руля! Полный вперёд! Так держать!". При этом мы прыгали и качались на пружинном диване, за что неизменно получали нагоняй от мамы и шлепки от папы.

Потом, став школьником, я сам с увлечением читал морские рассказы и повести, книги о морских приключениях и путешествиях:
 
Андрей Некрасов - «Приключения капитана Врунгеля»;
Владимир Обручев - «Земля Санникова»;
Марк Твен - «Приключения Тома Сойера», «Приключения Гекльберри Финна»;
Даниэль Дефо - «Робинзон Крузо»;
Джонатан Свифт - «Путешествие Гулливера»;
Аркадий Гайдар - «Чук и Гек», «Тимур и его команда»;
Жюль Верн - «Дети капитана Гранта», «Таинственный остров», «Пятнадцатилетний капитан»;
Вениамин Каверин - «Два капитана»;
Рафаэль Сабатини - «Одиссея капитана Блада», «Хроника капитана Блада»;
Роберт Стивенсон - «Остров сокровищ», «Чёрная стрела»;
Генри Хаггард - «Дочь Монтесумы», «Копи царя Соломона»;
Луи Буссенар - «Капитан Сорви-голова»;
Джек Лондон - «Сердца трёх»,
Майн Рид - «Всадник без головы»;
Вальтер Скотт - «Айвенго»;
Александр Дюма - «Три мушкетёра», «Граф Монте-Кристо»;
Александр Грин - «Алые паруса»;
Артур Коннан Дойл - «Записки о Шерлоке Холмсе», «Затерянный мир»;
Джеймс Фенимор Купер - «Последний из могикан» и множество других книг.

В старших классах средней общеобразовательной школы я увлёкся географией, историей, астрономией и уже сам вместе с моим братом Юрой чертил карты наших путешествий по городским лесистым окрестностям, играл в настоящую школьную метеостанцию, которую смастерил нам наш папа, делал модели кораблей и даже сам сделал и подарил школе настоящую стендовую модель крейсера "Аврора". К моменту окончания суворовской Средней школы №1 в 1970 году я уже твёрдо знал, что буду служить на флоте. Вот почему всякий раз, когда мне приходилось ездить в автобусах или в кузове грузовой машины, например, во время поездок всем классом на уборку картофеля в пригородных совхозах, я старался не садиться, а стоять на ногах, причём не держась за поручни или борта. Таким образом, я научился сохранять равновесие в любых обстоятельствах и не чувствовать дискомфорт от качки.

Когда мы, школьники, проходили медосмотры по линии военкомата, я всегда отвечал на вопросы врачей, что хочу быть моряком и служить на флоте. При этом многие ребята смотрели и отзывались обо мне как о глупце, который сам хочет "трубить" три года на флоте, но те, кто нас осматривал и обследовал, всегда неизменно с уважением и одобрением поддерживали меня. Тогда, в 70-е годы XX века в Советском Союзе было почётно служить в Советской Армии и на Военно-Морском Флоте, считалось, что служба в армии закаляет характер молодых парней, делает их настоящими мужчинами, защитниками Родины и Отчизны, готовыми к самостоятельной трудовой жизни и созданию крепких семей.

Служить на военно-морском флоте было моей мечтой, но нас сразу же предупредили, что "пожелания призывника относительно того, где и кем он хотел бы служить, учитываются крайне редко", что для службы на флоте нужно соответствовать каким-то "категориям годности", определённым условиям и требованиям. Мой брат Юра к моменту окончания общеобразовательной средней школы поменял свою мечту и бредил самолётами и небом, хотел быть лётчиком и моряком одновременно, он тоже сильно волновался и переживал о своей годности к такой службе, старался упражнениями и физической подготовкой укрепить свой организм. Я не отставал от него и тоже усиленно готовился к службе на флоте.

Моя мама, которая во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов была военфельдшером, старшим лейтенантом медицинской службы, старшей медицинской сестрой военно-санитарного поезда ВСП-29 и мой папа, который был кавалеристом, лейтенантом, командиром разведывательного эскадрона конармии Белова, а также военные врачи от военкомата говорили нам, призывникам, что для того, чтобы попасть служить на флот нужно, прежде всего, иметь "категорию годности к воинской службе не ниже А-3 и иметь нервно-психическую устойчивость 2 группы или выше".

- Твои шансы, Сашок, - говорил мне папа, Суворов Сергей Иванович, - увеличатся, если ты на момент призыва будешь иметь хорошее образование, хорошо окончишь школу, а ещё лучше, если окончишь школу ДОСААФ по морской специальности. А тебе, Юрок, чтобы стать лётчиком мало иметь физическую силу и ловкость, нужно хорошо знать физику, химию, астрономию, математику, чтобы развить в себе способности к быстрой и цепкой умственной работе, быстроту осознания факторов и явлений внешней окружающей среды.

- Вам обоим, - говорил нам папа, - желательно перед службой в армии или на флоте овладеть полезными трудовыми навыками, например, сварщика, моториста, радиотехника, слесаря и т.д.

- Главное, - сказала нам мама, Суворова (Максимова) Нина Васильевна, - чтобы попасть на службу на флот или в авиацию вам необходимо иметь соответствующую категорию годности "A", то есть быть ростом не менее 170 см, не иметь дефицит веса, а также обладать нервно-психической устойчивостью не ниже 2 группы. Вы у нас мальчики рослые (Юра имел рост 183 см, а я - 182), а вот кушаете вы мало, ваш вес и мышечная масса недостаточны для службы в армии или на флоте.

- Хорошо, что с таким ростом наши мальчики не попадут служить на подводный флот, - сказал наш папа.
- Зато какими они будут красивыми и бравыми моряками, - гордо добавила наша мама.

После окончания суворовской Средней школы №1 в 1970 году я приехал в Севастополь, где к этому времени обосновался и жил мой старший брат Юра, жили и работали наши родственники по линии мамы. Здесь я поступал на учёбу в Севастопольский приборостроительный институт на специальность "автоматика и телемеханика", так как к этому времени я уже мечтал быть акванавтом - исследователем и обитателем глубин моря-океана. С первого раза поступить в институт мне не удалось (не хватило одного проходного балла), поэтому я поступил на работу в Севастопольский Морской завод имени Серго Орджоникидзе учеником слесаря-ремонтника и без экзаменов был принят на учёбу в Севастопольский судостроительный техникум. Во время прохождения очередной комиссии в военкомате я попросил комиссию "записать меня на флот".

Члены комиссии и военный комиссар с одобрением отнеслись к моим словам и просьбе, дважды переспросили меня и с сожалением посетовали на мою худобу и "хилость долговязой фигуры", но один из членов комиссии заявил, что он может быть хорошим рулевым-сигнальщиком и что меня надо отправить на подготовку в морскую школу ДОСААФ. От таких слов у меня порозовели уши и щёки, заблестели глаза и я осмелился задать комиссии давно мучавший меня вопрос: "А что это такое - вторая группа нервно-психической устойчивости и категория годности А3?".

Члены комиссии очень удивились моему вопросу, переглянулись и главный врач-медик мне ответил, что "под нервно-психической устойчивостью понимается способность человека регулировать своё взаимодействие со средой деятельности", что "нервно-психическая устойчивость осуществляется в единстве энергетических, динамических и содержательно-смысловых аспектов поведения, поступков, действий и деяний". После этого члены комиссии заспорили друг с другом о значении разницы или единства понятий "действие" и "деяние", а военный комиссар отправил меня на дополнительное медицинское обследование у психиатра и невропатолога. Когда я сообщил моим друзьям-призывникам, что меня направили к "психу", то некоторые завистливо спросили, как мне это удалось, они тоже захотели "откосить от армии", изобразив из себя "психа"...

Военный психиатр и невропатолог, которые в это время были оба в одном кабинете и пили чай, посмеялись над этой историей и дружески разъяснили мне, что "основными элементами уровня нервно-психической устойчивости и поведенческой саморегуляции являются: самооценка, уровень эмоциональной устойчивости, а также наличие социального одобрения (социальной поддержки) со стороны окружающих людей".

- Ты, например, со многими людьми дружишь? - спросили они меня. - Друзья-товарищи у тебя есть?
- Конечно, - ответил я. - У нас дружные соседи в доме моего старшего брата, в общаге я живу в комнате на четырёх человек, а на работе и в техникуме у меня масса друзей, тем более, я комсомолец и у нас боевая комсомольская организация в цехе. Только причём здесь нервно-психическая устойчивость?
- Дело в том, - сказали мне оба врача, - что твоя нервно-психическая устойчивость отражает соотношение потребностей, мотивов, эмоционального фона настроения, самосознания, личностного Я твоего темперамента и характера, то есть твоей личности. Поэтому неравно-психическая устойчивость (НПУ) - это система регуляции, то есть сложная иерархическая система регуляции поведения человека.

- Различают четыре группы НПУ. При 7-10 группах нервно-психические срывы в поведении маловероятны, поэтому людей с такой группой НПУ можно рекомендовать на должности, требующие повышенной нервно-психической устойчивости, их можно допустить к секретам, военной тайне, к сложной военной технике и оружию. При 4-6 группах НПУ - нервно-психические срывы вероятны, особенно в напряжённых экстремальных условиях, например, во время шторма, морского боя, длительных нагрузках, каких-то стрессах, конфликтах. Поэтому таких нервных и неустойчивых людей в море пускать можно с предосторожностью. Люди 1-3 групп НПУ к несению службы с оружием не допускаются, так как у них высокая вероятность нервно-психических срывов. Ясно?

Мне стало очень интересно и я согласился пройти специальный тест-вопросник на определение моей нервно-психической устойчивости. Вопросов в тесте было очень много, но некоторые я запомнил, а сейчас я увидел их в тексте анкеты "Прогноз-2". Вот эти вопросы (варианты ответов: "Да", "Нет", "Иногда"):

1. Бывало, что я бросал начатое дело, так как боялся, что не справлюсь с ним.
2. Меня легко переспорить.
3. Я избегаю поправлять людей, которые высказывают необоснованные утверждения.
4. Люди проявляют ко мне столько сочувствия и симпатии, сколько я заслуживаю.
5. Иногда я бываю уверен, что другие люди знают о чём я думаю.
6. Бывали случаи, что я не сдерживал своих обещаний.
7. Временами я бываю совершенно уверен в своей никчёмности.
8. У меня никогда не было столкновений с законом.
9. Я часто запоминаю числа, не имеющие для меня никакого значения (например, номера автомашин и т.п.).
10. Иногда я говорю неправду.
11. Я впечатлительнее большинства других людей.
12. Мне приятно иметь среди своих знакомых значительных людей, это как бы придаёт мне вес в собственных глазах.
13. Определенно судьба не благосклонна ко мне.
14. Мне часто говорят, что я вспыльчив.
15. Бывало, что я говорил о вещах, в которых не разбираюсь.
16. Я легко теряю терпение с людьми.
17. У меня отсутствуют враги, которые по-настоящему хотели бы причинить мне зло.
18. Иногда мой слух настолько обостряется, что это мне даже мешает.
19. Бывает, что я откладываю на завтра то, что можно сделать сегодня.
20. Если бы люди не были настроены против меня, я достиг бы в жизни гораздо большего.
21. В игре я предпочитаю выигрывать.
22. Часто я перехожу на другую сторону улицы, чтобы избежать встречи с человеком, которого я не желаю видеть.
23. Большую часть времени у меня такое чувство, будто я сделал что-то не то или даже плохое.
24. Если кто-нибудь говорит глупость или как-нибудь иначе проявляет свое невежество, я стараюсь разъяснить ему его ошибку.
25. Иногда у меня бывает чувство, что передо мной нагромоздилось столько трудностей, что одолеть их просто невозможно.
26. В гостях я держусь за столом лучше, чем дома.
27. В моей семье есть очень нервные люди.
28. Если в моих неудачах кто-то виноват, я не оставлю его безнаказанным.
29. Должен признать, что временами я волнуюсь из-за пустяков.
30. Когда мне предлагают начать дискуссию или высказать мнение по вопросу, в котором я хорошо разбираюсь, я делаю это без робости.
31. Я часто подшучиваю над друзьями.
32. В течение жизни у меня несколько раз менялось отношение к моей профессии.
33. Бывало, что при обсуждении некоторых вопросов я, особенно не задумываясь, соглашался с мнением других.
34. Я часто работал под руководством людей, которые умели повернуть дело так, что все достижения в работе приписывались им, а виноватыми в ошибках оказывались другие.
35. Я безо всякого страха вхожу в комнату, где другие уже собрались и разговаривают.
36. Мне кажется, что по отношению именно ко мне особенно часто поступают несправедливо.
37. Когда я нахожусь на высоком месте, у меня появляется желание прыгнуть вниз.
38. Среди моих знакомых есть люди, которые мне не нравятся.
39. Мои планы часто казались мне настолько трудно выполнимыми, что я должен был отказаться от них.
40. Я часто бываю рассеянным и забывчивым.
41. Приступы плохого настроения у меня бывают редко.
42. Я бы предпочел работать с женщинами.
43. Счастливей всего я бываю, когда я один.
44. Иногда, когда я неважно себя чувствую, я бываю раздражительным.
45. Часто я вижу сны, о которых лучше никому не рассказывать.
46. Мои убеждения и взгляды непоколебимы.
47. Я человек нервный и легко возбудимый.
48. Меня очень раздражает, когда я забываю, куда кладу вещи.
49. Бывает, что я сержусь.
50. Работа, требующая пристального внимания мне нравится.
51. Иногда я бываю так взволнован, что не могу усидеть на месте.
52. Бывает, что неприличная или даже непристойная шутка вызывает у меня смех.
53. Иногда мне в голову приходят такие нехорошие мысли, что лучше о них никому не рассказывать.
54. Иногда я принимаю валерьяну, элениум или другие успокаивающие средства.
55. Человек я подвижный.
56. Теперь мне трудно надеяться на то, что я чего-нибудь добьюсь в жизни.
57. Иногда я чувствую, что близок к нервному срыву.
58. Бывало, что я отвечал на письма не сразу после прочтения.
59. Раз в неделю или чаще я бываю возбужденным и взволнованным.
60. Мне очень трудно приспособиться к новым условиям жизни, работы или учебы. Переход к новым условиям жизни, работы или учебы кажется мне невыносимо трудным.
61. Иногда случалось так, что я опаздывал на работу или свидание.
62. Голова у меня болит часто.
63. Я вел неправильный образ жизни.
64. Алкогольные напитки я употребляю в умеренных количествах (или не употребляю вовсе).
65. Я часто предаюсь грустным размышлениям.
66. По сравнению с другими семьями в моей очень мало любви и тепла.
67. У меня часто бывают подъёмы и спады настроения.
68. Когда я нахожусь среди людей, я слышу очень странные вещи.
69. Я считаю, что меня очень часто наказывали незаслуженно.
70. Мне страшно смотреть вниз с большой высоты.
71. Бывало, что я целыми днями или даже неделями ничего не мог делать, потому что никак не мог заставить себя взяться за работу.
72. Я ежедневно выпиваю необычно много воды.
73. У меня бывали периоды, когда я что-то делал, а потом не знал, что именно я делал.
74. Когда я пытаюсь что-то сделать, то часто замечаю, что у меня дрожат руки.
75. Думаю, что я человек обречённый.
76. У меня бывают периоды такого сильного беспокойства, что я даже не могу усидеть на месте.
77. Временами мне кажется, что моя голова работает медленнее.
78. Мне кажется, что я все чувствую более остро, чем другие.
79. Иногда совершенно безо всякой причины у меня вдруг наступает период необычайной веселости.
80. Некоторые вещи настолько меня волнуют, что мне даже говорить о них трудно.
81. Иногда меня подводят нервы.
82. Часто у меня бывает такое ощущение, будто все вокруг нереально.
83. Когда я слышу об успехах близкого знакомого, я начинаю чувствовать, что я неудачник.
84. Бывает, что мне в голову приходят плохие, часто даже ужасные слова, и я никак не могу от них отвязаться.
85. Иногда я стараюсь держаться подальше от того или иного человека, чтобы не сделать или не сказать чего-нибудь такого, о чём потом сожалею.
86. Часто, даже когда все складывается для меня хорошо, я чувствую, что мне всё безразлично.

Я честно, но с трудом, ответил на вопросы анкеты-вопросника нервно-психической устойчивости, сдал листы докторам, но до сих пор не знаю, какую же мне поставили группу НПУ. Как я потом узнал, на мое флотское призвание повлияла ещё категория годности по здоровью. Дело в том, что при прохождении медицинского освидетельствования призывников врач медкомиссии от военкомата выносит итоговое решение о годности к военной службе. При этом обозначается категория годности, которая, в зависимости от здоровья, может быть: категория А; категория Б; категория В; категория Г; категория Д. Каждый из пунктов разделяется на несколько подпунктов, например, категория годности А (А1, А2, А3, А4).

При этом категория в целом не дает ограничений на призыв в какой-либо род войск. Если присвоена категория «А», это значит, что призывник обладает "отменным здоровьем", но важна готовность к службе в элитных войсках, например, в ВДВ, в роте почётного караула и на морском флоте. Поэтому цифра означает дополнительные требования к здоровью: А1 — без отклонений в здоровье; А2 — с небольшими и незначительными отклонениями, в основном по весу; А3 — с небольшими отклонениями на должности, указанные в графе 3 таблицы дополнительных требований по здоровью; А4 — с небольшими отклонениями на должности, указанные в графе 4 таблицы дополнительных требований по здоровью.

Категория Б означает «годен с ограничениями»: Б1 — ВВС, морская пехота, пограничная служба и другие; Б2 — танковые войска, подводники ВМФ, инженеры при танковых войсках и артиллерии; Б3 — экипажи БМП, БТР, зенитно-ракетные части, химические части и караул; Б4 — охрана и оборона ракетных установок и частей, части связи и радиотехники, прочие войска. Чем выше цифра при категории, тем серьезнее считается отклонение по здоровью. При показателе категории годности «А1» (без ограничений), призывников направляют в десантники в ВДВ и на флот, при этом важное значение имеет рост бойца, профессиональные способности и спортивные показатели. С категорией годности «Б1» (с ограничениями) тоже можно служить в морской пехоте, но с худшими показателями годности служить на флоте будет намного сложнее.

Все призывники во все времена и при всех системах государственной власти естественно делятся на две категории: те, кто стремятся попасть в армию и те, кто любыми путями не хотят служить. Некоторые, например, всеми путями хотели получить категории годности «Г» (временно ограничен) и «Д» (абсолютно непригоден), но в этой книге таким места нет...

На призывных медкомиссиях мы, призывники, проходили медосвидетельствование: ЭКГ, флюорографию, а также сдавали анализы. После этого мы шли на осмотр врачами семи специальностей: офтальмолога, хирурга, терапевта, ЛОР-врача, невропатолога, стоматолога и психиатра. После прохождения всех этих процедур и осмотров я с гордостью подсмотрел в моём обходном листе, что у меня категория годности «А2» и у меня отсутствуют: психические расстройства; сильная близорукость, дальнозоркость или астигматизм; аллергия; врождённые аномалии; нарушение обмена веществ; паразитарные и инфекционные заболевания; проблемы с внутренними органами, а также заболевания нервной, сердечнососудистой, эндокринной и костно-мышечной системы.

Единственным моим поправимым недостатком был "недобор веса", поэтому мне поставили показатель предназначения (ПП) или категорию годности «А2» (может быть ещё и потому, что в детстве я часто болел ангиной и мне удалили миндалины). Всё равно, для службы на флоте я подходил по всем параметрам: имел рост 182 см; нормальный вес тела; отличный слух (6/6); зрение на 1; отсутствие дихромазии (плоскостопия).

Я не знал на какой флот (Балтийский или Черноморский) я попаду служить, так как призывался в Севастополе, но все мы, севастопольские призывники, опасались попасть на Северный или Тихоокеанский флот. Во-первых, далеко, во-вторых - холодно, а в третьих - боязно было...

Конечно, главным критерием отношения к военной службе был срок этой службы: на флоте служили 3 года, а в армии - два. Многим, очень многим ребятам-призывникам не хотелось "трубить", "тянуть срок" или "маяться" три года, им хотелось всё сделать "по-быстрому". Конечно, почти все обосновывали это хотение "скостить срок службы" тем, что им надо было учиться в институтах, работать, жить на воле свободно, без "обязаловки". Многие призывники воспринимали военную службу как "каторгу", как отбытие "срока в колонии", как "срок лишение свободы". Редко, очень редко в обычных разговорах призывников я слвшал такие слова, как "долг", "обязанность", "служба Родине" или "хочу служить". Служба в армии или на флоте пугала, тревожила, заставляла напрягаться, вздрагивать и даже обороняться, замыкаться в себе, быть агрессивно-непослушным, защитно-своенравным. Такая реакция и поведение призывников была понятной и естественной, так как никакого жизненного опыта военной службы у подавляющего большинства призывников не было.

Весь предыдущий опыт получения знаний в средней общеобразовательной школе, в том числе по военно-техническим и спортивно-военным вопросам, например, сдача норм ГТО (Готов к труду и обороне), были больше игровые, состязательные, приключенческие. Даже те знания о войне и военной службе, которые мы почерпнули из книг, журнальных статей, кинофильмов, телепередач и радио-спектаклей не могли нам заменить живого жизненного опыта и испытаний военной службы. Вот почему мы невольно страшились предстоящей службы на флоте, сомневались в своих силах и возможностях, а также откровенно боялись и осторожничали по отношению к "дедовщине" и "годковщине", о которой нам рассказывали и примеры которой нам показывали наши старшие товарищи и братья, в том числе и мой старший брат Юра.

Практически все призывники в той или иной степени боятся трудностей и испытаний военной, армейской или военно-морской службы. Естественно и неизбежно боялся и я, но почему-то не так, как остальные. Дело в том, что с одной стороны я перед службой на флоте не умел достаточно хорошо драться и защищать себя от хамства, наглости и грубого физического насилия, не любил драться и не мог просто так ударить человека или причинить ему боль, а с другой стороны, я почему-то был уверен, что сумею выстоять перед любым насилием, хамством и наглостью, потому что с успехом это делал в школе, на улице, в компаниях ребят, на работе в бригаде и в цехе, в техникуме, в Севастопольской морской школе ДОСААФ. Я не боялся заранее службы на флоте, а желал её, потому что должен был пройти это испытание, преодолеть свой страх и наконец-то стать настоящим мужчиной, личностью.

Преодолев три года военно-морской службы на Дважды Краснознамённом Балтийском флоте (1971-1974), я реально, фактически и действительно получил тот самый необходимый жизненный опыт человека, мужчины, бойца, моряка, который во многом сформировал мой жизнестойкий характер и личность. Видимо не зря после ДМБ (Демобилизации) мои друзья по работе на Севморзаводе, по жизни в рабочем общежитии и по учёбе в Севастопольском приборостроительном институте дали мне прозвище "Свирепый" и "человек-корабль".

Вот почему, начиная книгу личных воспоминаний-мемуаров под названием "О службе на флоте. Легендарный БПК "Свирепый", я пишу и рассказываю не только о большом противолодочном корабле, но и о военно-морской службе на флоте, о личной жизни и переживаниях юноши, молодого человека-мужчины. Судьба корабля, моя судьба и судьба многих моряков из экипажа БПК "Свирепый" органично переплелись, как нити крепчайшего морского троса, стали едиными. Вот почему, спустя 45 лет после дня рождения нашего легендарного БПК "Свирепый", мы просто и гордо называем себя "братишки" и "свиреповцы", ощущаем общее морское и флотское единство и братство. Вместе с легендарным БПК "Свирепый" легендарными стали наши жизненные истории и наши судьбы.

Фотоиллюстрация: 1957 год. Город Суворов, Тульской области. Детский сад "Радуга". Саша Суворов (4 года). Надо мной на горке Ира Бурдукова со своей подружкой. Одна из первых фотографий папиным новеньким фотоаппаратом "Смена-2" (выпускался в период 1955-1962). Эту горку тоже строил мой папа и его товарищи, родители нас - первых детей молодого города Суворов.