Сон о Навальном

А тут есть кто-нибудь, кто умеет сны толковать? Вот я приболел немного, и у меня такой был.

Иду я, значит, иду, и вдруг - Навальный. Пошли, говорит, на демонстрацию протеста - и за руку берёт. А что, говорю, пошли. Правда уж достало всё.

И вдруг оказывается, что мы с ним вдвоём впереди толпы идём. А мне страшно - гэбэшники-то, думаю, меня уж срисовали и справки навели. И, с одной стороны, убежать хочется, а с другой, третьей и четвёртой - гордость не позволяет, и ещё тщеславие, и за руку меня Навальный очень крепко держит.

И тут - конечно! - как раз навстречу Сечин и ещё двое - в штатском, но точно генералы, и вперились в меня так по-своему, что не скроешься.

И пока я на них смотрел - Навального-то и нет. Я один во главе демонстрации. Ну всё,  думаю. Постоянное проживание за границей не спасёт. Не выпустят сейчас, а если и выпустят - укол зонтиком там или ледорубом, не впервой, небось.

А тут Навальный как ни в чем не бывало. Я ему: «Ты что ж меня бросил?» А он: «Извини, старик, заседание с соратниками срочное было». А я обращение «старик» или там «старина» жутко не люблю, меня аж трясти начинает, да и не говорит уже никто так - может, только на Грушинском фестивале.

Но я решил не обижаться, что мне всегда непросто.
- Чем, - говорю, - я могу быть вашему делу полезным?
- А что ты знаешь?
- Я?... Ну... Ну, например, как некоторые международные фирмы подыгрывают режиму.
- Нет, - говорит, - старичок. Это для нас мелковато. Мы теперь такие дела расследуем, какая там уточка... К выборам приурочим.

Я хотел ещё спросить, почему он не номинировал кого-нибудь вместо себя на выборы - ведь знал же, что не пустят, а бойкот его никто и не заметит, и так ходит, может, двадцать пять процентов, а так придёт двадцать два. Но его уже утащили - то ли сторонники чествовать, то ли менты в автозак, там были и те, и другие.

А я остался один стоять и думать, чего мне теперь делать.

И что всё это значит?