Глава 5

Приближалось день рождения Виржини, 5 января, Садко пришёл на работу, ему позвонила жена, а рядом с ней был принц… Дюзск де Цдислав помогал Виржини с заполнением документов. И, хотя они перешёптывались, а не говорили вслух, Садко, услышав это, приехал за женой на своём Porsche.
- Мы уходим, - безапелляционно заявил он внутренне протестующему принцу.
Садко Тюильри с недавних пор изменился в одном: его не волновало нынешнее собственное непослушание. Рано или поздно любой, даже самый застенчивый и скромный человек начинает яро выступать в обществе за собственное мнение. Особенно, если находятся претенденты на общение с твоей любимой женой.
Дома Садко страстно извинился:
- Всё время ты с ним… или он тебя преследует.
- Или… Мы просто работали. Я люблю свою работу.
- Угу… Даже по субботам ходишь в Парламент. Тебе за сверхурочные доплачивают? И что я говорю? Конечно, доплачивают: своим обожанием.
- Иди ко мне, - насмешливо предложила Виржини, чего, конечно, ревнивый муж не ожидал вовсе.
- После чувств сразу секс? – достаточно смело откликнулся он.
Виржини вместо ответа стянула с мужа брюки. И Садко немедленно стал её раздевать…
- Перестань ходить в короткой юбке. Её вообще пора выбросить – это форменное невежество, а не одежда… Принц тебя замечаний не делает? В Парламенте же дресс – код…
- Дюзск делает мне замечания, когда ты приходишь… или звонишь постоянно. Но я его осаживаю, - Виржини поправила подушку на постели.
- С чего это? А разве ты имеешь на это право? – неприятно удивился Садко.
- Имею. Однажды, совсем недавно принц обидел меня, а я этого не простила.
- Почему?
- Так речь шла именно о тебе. «Унизительно, очень некрасиво выглядит, когда мужчина, муж или любовник так пресмыкается перед своей женщиной, не отходит ни на шаг от неё, выполняя все её капризы…» - высказался принц…
- Я понимаю: ты имела право окатить презрением… меня. Но ты приняла мою сторону. Отчего?..
- Разве ты смотришься смешно и унизительно? Я считаю: ты не подкаблучник, ты прекрасен. И я считаю так с первого дня и всегда останусь при своём мнении. Любящий мужчина сексуален… и прост.
- Знаешь, а я, хоть это и не видно, беспокоюсь. Ты – моё единственное богатство.
- Правда?! – Виржини по-настоящему удивилась.
А как же замок, бизнес, родители, принцесска Лефаль, которая названивает и пишет?
- Я люблю тебя с первого взгляда.
- Тогда очень тебя прошу: будь осторожнее с этим человеком!
- Ты за него беспокоишься… переживаешь?..
- Я за тебя переживаю – Вы связаны по работе и он легко способен тебе отомстить. Не надо рисковать делом всей жизни ради меня – жена тебе советует, прислушайся к моим словам.
- Я бы отступился, но это как-то… не по-мужски.
- Ох ты боже мой, - удивилась и испугалась одновременно Виржини, - Мне достался мужчина родом из детства: именно там мужчины – чемпионы и борцы по укладыванию соперника на лопатки, а женщины – изнеженные существа, не умеющие за себя постоять. Я сделаю так, что он сам всё поймет, но действовать надо хитростью – самое сильное женское оружие, о котором в критические моменты мужчины почему-то забывают…
- Да мы просто не принимаем его во внимание, - честно ответил серьёзный и сногсшибательный Садко Тюильри.
- Всё хочу тебя спросить - теперь ведь я не бармен, который молчал и задавал вопросы лишь мысленно, одними глазами, - тогда тобой любовался я… Теперь ты хочешь соблазнить принца? Думаешь, титул тебе дадут? – прищурился внимательный муж.
- Думаю, Вы очень плохо воспитаны, мистер Тюильри. Я займусь Вашим перевоспитанием, - улыбнулась Виржини, когда Садко повернулся к стене…
- Хочу… почувствовать изменения… прямо сейчас! - сдерживая стон, произнёс он.
Виржини оторопела, но крепко прижалась к мужу.
- Я как-то иначе представлял себе… хорошее воспитание, - хрипло, застонав в полный голос, откровенно признался Садко.
Виржини поцеловала его попку.
- Так?
- Да! – поворачиваясь к ней.
- Поцелуй… его… - попросил он, прикрывая от стыда глаза.
После того, как Садко Тюильри осознал, что подарки приятно не только дарить, но и получать, он вновь изумил свою жену:
- С первой минуты я, Садко Дитмар Тюильри, заявляю открыто, в трезвом уме и твёрдой памяти: мечтаю затащить тебя, Виржини Трие, в свою постель.
- Ничего себе! – искренне удивилась Виржини, целуя его в губы.
- А что я, не человек, что ли? – застыдился мгновенно Садко.
- Видимо, ты хотел сказать: не мужчина, - заулыбалась счастливая Виржини.
- Я уже получил свою порцию наказания… за аморальное поведение, - прикрыл глаза Садко, отворачиваясь от сексуально смеющейся жены.
- Выходит, мистер Тюильри, Вы аморальны и признаёте это?
Разговорить своего мужчину, особенного стеснительного – одна из любимых нежностей всякой романтичной женщины.
- Более того, я смирился с этим, - Садко был вынужден повернуться к ней, - Что же делать, если каждый раз, как ты смотришь на кого-то другого, я думаю о том, не пора ли снять с тебя трусики… Это сексуальное отклонение началось у меня после нашей свадьбы. Ранее я не смел позволить себе подобные вольности.
- Ты не ревновал меня, потому что официально не был моим мужем? – Виржини вытаращила глаза.
- Что-то вроде того. Скромнее надо быть… и люди к тебе потянутся… Ты же… клюнула…
- Мистер Тюильри, Вы чудовищно скромны!
- Я тебя люблю. От любви у меня крышу сносит… Я ведь женился на тебе с единственной целью:  всем показать, что ты моя.
- Садко, - растерялась даже Виржини от изумления.
- Пока мы не были женаты, я не смел проявлять свои истинные чувства. Но теперь… Я твой раб. Ты моя хозяйка. Помнишь, я придумал, что у бармена есть хозяин?
- О, да!..
- Ты – моя хозяйка, владелица и распоряжаешься всем, что я люблю и мне дорого. Можешь, приходя ко мне, брать плётку: у раба есть одно право: хочу!..
- О, господи!
- У кого ещё есть право на подобное?! Лишь я - несчастный, востребованный с многочисленными ограничениями муж… О, если бы ты знала, чего я хочу, глядя на тебя, чувствуя твоё тело!..
- И что же?! Чего же ты хочешь?
- Поставить на тебе своё клеймо, вензель Садко Тюильри… Здесь занято! Может быть, так я буду меньше тебя ревновать. Помнишь, ты говорила, что все миллионеры поиграются с игрушкой – женой и бросят? И отберут детей…
- Помню всё.
- Я никогда тебе не дам уйти от меня. Будь у нас хоть десять детей – они все будут твоими, если ты сама – только ты имеешь право что-то решать за нас двоих! - решишь уйти от меня.