Теремок - 9

                Теремок (продолжение)
                Год девятый.

            Этой весной скворцы прилетели с опозданием на неделю.Да и то, сказать по-правде,  «прилетели» слишком громко звучит! Во всём нашем околотке поселилось две пары, в соседних скворечниках, у самой речки, далеко от моего дома. Так, что их песни я слушал только по утрам, когда гулял с собакой.
             А наш птичий домик пустовал до конца апреля, когда около него появилась пара больших синиц. Все мы видели этих беспокойных подвижных птиц,  снующих по веткам деревьев и кустов, по заборам и строениям, иногда с любопытством заглядывающих в наши окна. А вот описать их редко кто сможет.  А ведь они очень красивы, особенно на фоне снега. Синички первые и самые многочисленные посетители птичьих кормушек.  Первое, что бросается в глаза, это ярко-жёлтые грудь и брюшко. Чёрная голова, горло, галстук и полоса по середине брюшка до самого хвоста. Чёрный же ошейник. Спина желтовато-зелёная с голубоватым отливом. Шапочка с лёгким синеватым отливом. Белые щёки. Крылья и хвост голубоватые . На крыле белая поперечная полоска.
            Синички  бойко шныряли вокруг, проверив все щели на бане. По всему участку разносилось их звонкое «зинь-зинь-зинь». Затем очередь дошла и до скворечника. Птички внимательно осмотрели его снаружи. Прозондировали своими острыми клювиками все имеющиеся трещинки в стенках. Потом одна из них залетела внутрь и оставалась там довольно долго. Я так думаю, что это был самец, так как у самки чёрная полоса   на брюшке прерывается и не доходит до хвоста.
Самка нетерпеливо повертелась на крыше домика, а затем слетела в леток, но внутрь запрыгивать не стала. Тихо что-то прощебетав «ци-ци-ци-ци», вернулась на крышу.  За ней последовал самец. С гордым видом он выкрикнул «пинь-пинь-черр» и запрыгал вокруг подруги.
            Уже на следующий день они дружно, наперегонки, носили в скворечник различный строительный материал: сухие травинки и соломинки, пух, шерсть, кусочки ваты… Когда поблизости появлялся кто-либо из сородичей, самец бросался на него и прогонял с гнездовой территории. Через несколько дней самка стала надолго задерживаться в гнезде, а затем и совсем перестала показываться. Самец с неделю крутился поблизости, а потом тоже исчез.
Птичий домик долго пустовал, но в самом конце июня скворечником заинтересовалась пара белых трясогузок. Они вместе подлетели и уселись на крыше, покачивая длинными хвостиками. Увидев их, я решил, что подошло время второй кладки и парочка подыскивает место для нового гнезда.
 
            Различить, кто из них самец, а кто самка, можно было только с близкого расстояния. У самца окраска более яркая и поэтому более контрастна при переходе к белому или голубовато-серому. А поскольку до птиц было более двадцати метров, различить мне не удалось.
             Они недолго пощебетали меж собой, как бы совещаясь, и одна из трясогузок нырнула в леток. Но тут же вылетела обратно и с тревожным писком бросилась прочь.  Вторая немедленно последовала за ней.
             Мне стало интересно, что так напугало птиц. Принёс лестницу и поднялся к скворечнику. Проблем для осмотра не ожидалось, так как крыша была съёмная. Подняв её, заглянул внутрь. Моему взору представилась печальная картина. На гнезде лежала мёртвая синица, вернее то, что от неё осталось. Приподняв останки, увидел в гнезде восемь протухших и лопнувших яиц. Какая здесь разыгралась трагедия, понять было невозможно. От голода погибнуть она не должна, потому, что ещё не начала насиживание. Большие синицы несут до пятнадцати яиц, и значит, кладка была ещё не полной.
            Скворечник я, конечно же, почистил, но до поздней осени в нём так никто и не поселился.