41 Начало начал 16 ноября 1971

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

41. Начало начал. Эшелон призывников. 16 ноября 1971 года.

Ещё в воскресенье 14 ноября 1971 года в Севастополе погода начала портиться и сначала робко, а потом порывами начал накрапывать дождик (13.3 мм осадков), видимо, с запада на нас шёл циклон. Ночью температура воздуха в центральной части Крыма (Симферополь) была плюс 7.5°С, утром - 8.8°С тепла, днём - плюс 14.6°С. В понедельник 15 ноября 1971 года ночью уже была минусовая температура воздуха, а во вторник 16 ноября 1971 года ночью было минус 1.3°С, утром всего 1.4°С тепла, днём 6.4°С тепла, но без существенных осадков. Вот когда я возблагодарил мудрую предусмотрительность моих друзей и родственников, которые одели меня в старый "бэушный" клифт-телогрейку большого размера, в старые матросские ботинки-прогары, в которые я напихал скомканных газет и в старую зимнюю шапку-ушанку, которая грела мою стриженую "под ноль" голову призывника. Другие ребята, которые пришли в военкомат, одетые как на праздник, жались друг к другу, танцевали-пританцовывали и всё просились ко мне под мой необъятный "бушлат"...

Все мы, кто был в увольнении, собрались рано утром в назначенное время в Ленинском районном военкомате города Севастополя и в сопровождении офицера без всякой помпы, весело, бодро и "по-деловому" скорым шагом пошли на Севастопольский железнодорожный вокзал, сели в пригородный поезд и без всяких маршей (марш "прощание славянки" играли только во время прибытия и убытия скорых пассажирских поездов - автор) поехали в Симферополь. В Крымском областном военкомате нас встретили наши друзья-товарищи, которые ночевали и коротали время в казарме и для них это было, как отбытие срока в КПЗ (камера предварительного заключения - автор). Ребята были небритые, голодные, холодные, измученные бездельем и ожиданием, сумрачные, озлобленные, сердитые и обиженные.

К 10:00 на территории Крымского областного военкомата собралось несколько сотен призывников и ребята всё прибывали и прибывали. Теперь уже мы встречали "новичков" как бывалые призывники, с усмешкой и шутками смотрели на их испуганные лица, в шутку направляли их в разные места и давали им советы-розыгрыши, а новички, как "желторотые птенцы", топтались на месте, послушно шли, куда им укажут, растерянно тыкались в разные стороны и неуклюже пытались хоть как-то освоиться в незнакомой обстановке.

Те ребята, с которыми я вместе ехал на пригородном поезде из Севастополя, собрались и устроились на куче брёвен и досок за углом недостроенного здания на территории облвоенкомата и не торопясь позавтракали домашними припасами, которые у нас были. При этом мы уже, как опытные призывники, выставили на углу недостроенного здания  "дневального", который был "на стрёме" и одновременно должен был сообщить, когда матросы в синих робах с грузовика начнут раздавать призывникам консервы и хлеб суточного пайка. Сопровождающий нас офицер севастопольского райвоенкомата сам приказал нам найти подходящее место для ожидания и посоветовал держаться всем вместе, не вступать в конфликты с другими группами призывников, но и не поддаваться никому, а давать дружный и решительный отпор.

- Главное, - сказал нам вполголоса офицер, - дружно делайте вид, что готовы в любой момент дать отпор, не поддавайтесь на провокации, держите паузу, больше молчите и смотрите на тех, кто пристаёт сумрачным суровым взглядом. Да, и выберете себе "старшего", кто будет представлять вас в разговорах.

За завтраком мы долго совещались и ребята с разницей в два голоса выбрали "старшим" одного бойкого парня в чёрной фетровой шляпе с небольшими полями. Он был одет в в короткий плащ-куртку, всё время мёрз, поэтому вёл себя очень бойко, вертляво, но инициативно и предприимчиво. Это он выставил одного из нас "дневальным на стрёме", другого послал в здание облвоенкомата выяснить, когда привезут "жратву", а сам всё время рассказывал нам, как он учился в школе ДОСААФ, какие там были "девочки на соседних курсах" и т.д.  Из нашей группы Севастопольской Морской школы ДОСААФ было 4 человека, но среди них, в моему сожалению, почему-то не было моего друга и соперника по учёбе Гарри Напалкова.

Характер поведения и взаимоотношений призывников в период их пребывания и ожидания своей судьбы на территории Крамского областного военкомата мне очень не понравился: мы были предоставлены самим себе; нам никто и ничего не объяснял, только изредка выходил кто-то из военкоматовских офицеров и чего-то негромко сообщал или командовал, а затем, как в игре "испорченный телефон" эти сообщения передавались из уст в уста в искажённом виде; циркулировали различные шутливые слухи и розыгрыши, но общее настроение призывников было настороженным, пугливым, неверящим, но одновременно падким и доверчивым к любым слухам.

Такая организация (вернее, дезорганизация - автор) мне очень не нравилась и я постарался как можно более независимо не участвовать и не реагировать на общие волнения, вскакивания по чьей-то команде, шараханья из крайности в крайность. Постепенно возле меня на шершавых и грязных досках штабеля стройматериалов разместилась группа из 9-12 человек, которая впоследствии сплочённо занимала места в строю, на концерте-проводах, на Симферопольском железнодорожном вокзале, а затем расчётливо взяла штурмом и оккупировала лучшее купе в спальном вагоне эшелона призывников.

Как-то само собой вертлявый "старший" в фетровой шляпе куда-то исчез, оставив нас одних, а наш "дневальный" сообщил нам, что "видит ребят, которые тащат из здания облвоенкомата буханки хлеба". Трое из нашей группы пошли "на разведку" и вернулись растерянные: оказалось, что "в одном из помещений облвоенкомата уже давно раздают банки с консервами, хлеб и продают бутылки с лимонадом", что там "беснуется толпа призывников, ругаются "старшие", а некоторые берут суточные пайки уже по второму разу" и что "нашего "старшего" нигде нет".

Время уже было к обеду, мы почувствовали себя очень голодными, обиженными и брошенными, поэтому немедленно возмутились, озлобились и решили идти "штурмом за своим", но я остался полулежать на досках и ребята приостановились.

- Суворов, ты что не с нами? Так и будешь ждать, когда тебе пайку принесут на блюдечке? - обратился ко мне ещё один жаждущий быть "старшим" в нашей группе.
- Да нет, - ответил я . - Мне просто в драку влезать неохота, а пайку мы и так получим, как положено.
- Как это?
- А вот так. Сколько нас? 12 человек? Составим список нашей команды, - ответил я ребятам.

Мы быстро написали на моём почтовом бланке письма список группы призывников-севастопольцев, "кучковавшихся" на стройплощадке, а потом строем пошли ко входу в здание облвоенкомата. Вместе с парнем в шляпе я прошёл мимо толпы, штурмующей вход в комнату, где выдавали суточный сухой паёк, в приёмную облвоенкомата и доложил дежурному офицеру, что "группа призывников из Севастополя в количестве 12 человек по прилагаемому списку готова к приёму суточного сухого пайка и просит выделить один чайник с кипятком". Дежурный офицер молча выслушал мой доклад, взял наш список, вышел в соседнюю комнату и через минуту сообщил нам, чтобы мы с двумя призывниками шли в комнату №102.

Мы с парнем в шляпе взяли двух помощников и в комнате №102 нам выдали ИРП (армейский индивидуальный рацион питания - автор) - 12 незапечатанных картонных коробок белого цвета, в каждой из которых находилось: три консервных банки с говяжьей тушёнкой, перловой кашей с мясом и рыбные консервы (минтай или сайра - автор); упаковка сухарей; пачка печенья "Юбилейное"; три пакетика чайной заварки и три упаковки сахара кубиками. Кроме этого нам выдали по буханке чёрного хлеба на человека (всего 12 буханок - автор). Ни кружек, ни ложек, ни вилок, ни ножей нам не полагалось...

Ошалевший от забот завхоз облвоенкомата предупредил нас, чтобы мы на завтрак съели кашу перловую с мясом и попили чай с сахаром, в обед - говяжью или свиную тушёнку и чай с сахаром, а на ужин - рыбные консервы с чаем и сахаром. Печенье нам следовало разделить на три части, а буханку хлеба рассчитать на два дня употребления. При этом сухари оставались нам как НЗ (неприкосновенный запас - автор).

Завхоз не сказал нам, что банки мясных консервов надо разогревать перед употреблением. Мало того, нас сразу же предупредили, что разжигать костры на территории облвоенкомата категорически запрещено. Поэтому нам пришлось кушать тушёнку и кашу холодными и это было не очень приятно и полезно для наших незакалённых желудков и вкусов, избалованных домашней пищей. Правда, дежурный офицер, провожая нас из здания облвоенкомата посоветовал нам "класть банки с консервами за час-два до еды во внутренние карманы или "за пазуху" поближе к голому животу, чтобы консервы согрелись", но мы по неопытности посчитали это очередным розыгрышем...

Нагруженные всем этим богатством, мы, четверо призывников, прошествовали мимо ошалевшей кучки ребят, штурмующих прилавок со штабелями буханок хлеба и консервов, вышли во двор, где нас с одобрительным рёвом встретило наше "отделение" (так официально с этого момента начали называть нашу группу призывников-севастопольцев - автор). Когда мы раздавали каждому по буханке хлеба и коробке ИРП, кто-то спросил: "Что это?".

- Блюдечко с голубей каёмочкой! - с досадой ответил парень в шляпе и сообщил всем: - Командиром нашего отделения назначен Суворов, к нему все вопросы.

Я кратко рассказал о том, как мы получили суточный сухой паёк, рассказал порядок употребления продуктов из ИРП и позвал с собой желающих взять в облвоенкомате чайник с кипятком. Вскоре мы с аппетитом пили из своих кружек ароматный сладкий чай с индийской заваркой и хрустели печеньем "Юбилейное". Жизнь налаживалась и теперь мир вокруг нас становился приятным, весёлым и интересным. Посыпались анекдоты, шутки, смешки, а некоторые всласть закурили папиросы и сигареты, которыми, по началу, все щедро делились друг с другом.

Вот тут-то в толпе призывников, шляющихся и кучкующихся на территории облвоенкомата, я вдруг увидел моего старшего брата Юру. Он сопровождал какого-то мрачного и сердитого мужика, за которым спотыкаясь и плача, шла девчонка в красном коротеньком пальтишке и шалью на голове...

Фотоиллюстрация: 28 ноября 1971. Город Симферополь. "В 60-е и 70-е годы в Крыму были очень популярны весенние и осенние ярмарки. Они проходили в Симферополе. Для того, чтобы охватить масштабы ярмарки, в ноябре 1971 года, я с друзьями забрался на крышу магазина "Дары природы", который находился на пр.Кирова, и оттуда проводил съёмку. В тот день, утром была хорошая погода, а к вечеру пошёл снег" - автор текста и фотографии Валерий Сергеевич Втерешенко. Мы, осенние призывники 1971 года, также толпились на территории Крымского областного военкомата.