Т. Глобус. Книга 2. Часть 2. Глава 2. Убить Змея

Глава 2. Убить Змея

- Совет да любовь! - раздался звучный актёрский голос. - С возвращеньицем! Как погулял?

В кроне дерева, мелькая изысканной раскраской, струился Змей - как водопад, затянутый в тугую кожу. Он к ним спускался, сдерживая мощной волей своё любострастие, мастерски облекая величавой плавностью скользкую подлость.

Змей стёк на нижние ветви и как бы от нечего делать расположил свою голову между супругами на уровне их лиц. 

Разобщённые супруги замерли в нескольких шагах друг от друга. Лиля завесилась волосами, и только бедро и одна грудь вишнёвой малинкой выглядывала наружу. Крат прикрыл своё беззащитное и постыдное место пучком былинок. Постыдное - потому что здесь его похоть выставляется напоказ, а где похоть - там либо насильное зверство, либо зависимость и унижение. Он стыдился такого своего устройства, не догадываясь по примеру Лили отнести это устройство насчёт природы и назвать вожделение "законным требованием натуры".

Змей свесился, мерцая алмазными глазами. Его изумительный, заботливо прорисованный узор вновь поразил Крата и напомнил тыльную сторону игральных карт.

- Видывал я тебя в двадцать первом веке. Скучный ты человек.
Змей произнёс эти слова голосом усталой скорби и тут же начал кривляться.
- Напрасно в тамошнем костюме ты сюда припёрся. Исторически некорректно. Учти наперёд, когда из мира в мир переползаешь, будь голым, как вот сейчас. Это я так, бесплатные советы рассыпаю бисером. Пока, земляне! Адьё. Не стану мешать, подожду своего часа, у меня уйма времени. А ты не медли, муж, объелся груш… и смокв. Пися, торопися! Потомство, оно - потом, но делать его надо сейчас. Народы я видел в грядущем - там эдакое человечество бурно кипит. Планетарная колония самонадеянных особей с гаджетами и шприцами. Несчётное количество, кишмя кишат! О май гад, цивилизация! В общем, плодитесь и размножайтесь.

Тем более, что начало положено, - мысленно добавил Крат, и через полянку его памяти пробежало многолапое существо, невиноватое в своём рождении, хотя, как знать, как знать…
- Это твой милый гадёныш? - Крат посмотрел в ненавистный бубновый глаз.

- Ерунда, то ли ещё будет, - бодро заметил Змей и мелькнул языком, на миг показав алый раздвоенный щуп.

Крат угадал развратное применение этого органа в женской промежности: всё совпадало топологически. Для праздника чутких отверстий.

Его привлёк увесистый камень. Несколько угловатый, подходящий по размеру и весу для Змеевой головы, для гулкой и хрусткой - если камнем изо всей силы.

Не успел подумать, не успел решиться, а уже схватил камень, развернулся и метнул Змею в голову. Лететь камню метра три, но Лиля успела завизжать.

Её визг, прорезающий слух, сопровождал полёт и замедлял движение камня, поэтому полёт превратился в наблюдаемый процесс, а также в череду вопросов: попадёт - не попадёт… Словно воздух стал киселём. Камень начал вращение на манер астероида и выполнил пол-оборота.

Змей, видя летящую к нему опасность, успел бы уклониться, но лишь закрыл глаза. Произошёл громкий шлепковый удар.

Лилин крик оборвался, ещё звуча оборванным краем, словно край визга был краем оборванного нерва. И показалось Крату, будто дерево сознательно стряхнуло Змея с обременённых своих ветвей. Змей с промедлением - из-за выпрямления провисов - упал, свалился наконец на землю. Стук и гул.

Несчастная земля! Всякая тварь и гадина падает на неё, и мириады работников распада хлопочут о том, чтобы упавшую плоть разобрать и переработать в прах, дабы снова придать земле жизнерадостный вид и оптимизм.

Лиля зажала рот двумя ладонями. Стояла не шелохнувшись. Никакой ветерок не пошевелил её волосы, и сердце в ней окаменело. Всё замерло вокруг.

Змей валялся тяжким литым выкрутасом. Крат заставил себя посмотреть на его морду - вместо левого глаза там зияла яма, обрамлённая опухолью и чёрной кровью. Вместо драгоценного живого получилось безобразное мёртвое.

"Ты его испортил", - Лиля всей душой бросила ему обвинение.

Он решил закопать убитого, чтобы спрятать несчастное тело и скрыть своё преступление. (Так появилась предпосылка копания земли.) Нужна лопата.

Лопата! Она где-то там. И вновь иной мир подмигнул ему. Крат зацепился вниманием за память о лопате - в памяти включили свет. Другая жизнь стала захватывать Крата, шевелясь и распахиваясь, углубляясь в подробностях: театр, огромные резные двери, их надо открыть…

А Лиля увидела, что Крат растворяется в воздухе - он сейчас исчезнет, и она впилась в исчезающее тело взором жены - молящим и хватким. Она всю душу вложила в этот взор и пересилила притяжение другого мира. Лиля - ей самой непонятный способом - вернула мужа, восстановила его здесь и сейчас, впечатала в какой-то зыбкий очерк.

Потому что он здесь должен быть! Обязан! Потому что она-то никуда не исчезает, она-то остаётся, и ей немыслимо остаться тут одной.