Высоцкий

     Вознесся  на небеси поклонник Высоцкого и стал его разыскивать: под песни Володины, говорят, вечность скоротать – раз плюнуть.
     Пошел к поэтам. Нету, говорят. Заходил, стихи почитал, с Александр  Сегевичем пообщался и удалился. Может, у прозаиков?
      Тот – к прозаикам.  Заглядывать заглядывал, объясняют, да быстро ушел. Похоже, Толстого застеснялся. Лев Николаевич как раз на входе стоял. Не к бардам ли отправился?
      Двинул поклонник к бардам. Сколько их, сердозвучных тут! Знай, слушай, упивайся. Булат Шалович один чего стоит. Он-то и направил пришельца к актерам. Где же еще, как не у них Володе быть? Там, больше негде.
     Добрался искатель до актерских кущ. Встречает его целая россыпь звезд и звездочек! Евстигнеев Женя, Юрии Яковлев с Никулиным. Как не быть – был! – восклицают, навестил, «Баньку по белому» спел лицедей-поэт, глашатай людского отчаяния. Да не остался. А куда отправился, не сказал.
      Да уж не в Тартар ли к смертным грешникам отпал? – почитатель заволновался. А те даже из варева повыскакивали и благим матом ему: нету-нету здесь Володи, утешителя нашего. Да и место ли ему здесь, среди падших? Ты, де, в Храме Небесном поспрашай. Не туда ли наладился?
      Чешет поклонник затылок. Хоть и чтил Владимир Бога, но церковников-то жаловал не особенно. Однако двинул в Храм. А там прихожан – тьма-тем. Едва внутрь протиснулся. Глядь-поглядь, нет среди них Володи. Уже уходить собрался, только зазвучал тут небесный хор и в сонме его… глас Высоцкого! Возносивший под купол храма к Вседержителю, ликом тревожному, очами пронзающему: «Господи, помилуй, Господи помилуй, Господи, помилуй».
     И блики света источались от Господа в людские души под то пение...