Водопад Девичьи Косы. Глава 8

Они танцевали. И Андрей потерянно молчал.
Вдыхал запах её волос, слегка пригибался, чтобы коснуться их щекой...и молчал.
И Алла, обычно такая разговорчивая, тоже молчала.

Серебристо-сиреневые отсветы зеркальных сот, из которых был составлен медленно вращающийся под потолком шар, плавали в густых её волосах, плескались в глубине глаз.
По лицам, мерцающим в мягкой бархатной дымке сумеречного зала, играла лунная рябь.

- Я так давно мечтал об этом, - наконец выдохнул Андрей и не узнал собственного голоса, показавшегося ему сейчас чужим и далёким.

- О чём? - не поняла она.

- О том, чтобы танцевать с тобой... - Музыка, вдруг громко наплывшая на них в этот момент, попыталась поглотить произнесённое им.
Но Алла расслышала его слова.

- И что же вы наделали, сударь? - В этом её вопросе лёгкая насмешка показала свою острую мордочку.

- Что я такого наделал? - растерялся он.

- Ну как же? Взять и осуществить свою мечту - значит, убить её. Теперь придётся придумывать новую.

"Опять шутит!" - промелькнуло в его голове. Не умея точно попасть в тон, взятый ею, Андрей не находил достойного ответа и глупо молчал.
Благо, что паузы, как воронки водой, заполнялись музыкой. Нежная, протяжная мелодия преображала это молчание, делая его многозначительным, исполненным глубокого смысла.

Будто уловив необычность момента, удерживаясь от насмешек, притихла и Алла.
Андрею показалось, что она поняла всё, невысказанное им; что нет в природе слов, способных определить с предельной точностью его состояние и чувство, возникшее между ними, вопреки всему на свете возникшее и существующее теперь только между ними двоими.

Удивительно, что прежде, танцуя под эту музыку с другими девушками, ему не раз приходило на ум, что очень уж этот танец затянут, очень уж тягомотна мелодия.
А теперь ему было страшно от мысли, что эта музыка вот-вот оборвется, и он ничего не успеет... Не успеет надышаться её близостью, насладиться щекочущей нежностью её волос, запомнить все душевные повороты этого момента... Не успеет дать ей понять самое главное...

Захотелось вдруг схватить её в охапку, сжать в своих объятиях, чтобы, не дай Бог, не выскользнула... И унести далеко-далеко, оставляя позади себя всех и всё, что могло бы отобрать у него эту девушку.

С сожалением Андрей отметил про себя, что их танец сейчас закончится. И, скорее всего, такая возможность больше не повторится. А он так ничего и не успел сказать.

- Я запомнил твои слова... Помнишь тот день, когда мы с тобой впервые встретились? 
Ну тогда, возле теннисного стола. Я ещё тогда сказал, что из Новороссийска. Сам не знаю, зачем так сказал... А ты, помнишь, сказала, что центр там, где есть ты...

Андрей говорил сбивчиво и бестолково, потому что спешил высказать то, что переполняло его. И чувствовал, что говорил всё как-то не так... И поражался тому, как незнакомо сейчас звучал его собственный голос. Произносимые им слова казались недостаточно убедительными и не такими складными, какими являлись в мыслях. Он хотел объяснить,  как всё для него изменилось с той первой их встречи, после тех её слов... Хотелось объяснить, как по-иному, по-новому, он живёт и смотрит на мир с тех пор...

Она тихонько, благодарно-ласково засмеялась его словам.
И музыка кончилась
И Андрей молча проводил её на место.

- Ну? - спросил его Васька, видимо, ожидая от друга бурных излияний.

- А ты? - спросил в свою очередь Андрей, ясно давая тем самым понять, что не желает исповедоваться.

- А что я? Я - ничего. Спросил только Лариску свою, где они с подругой научились так ловко хвосты обрубать. Видишь, опять уже их след простыл. Смылись, ведьмы.


Привычка вставать ни свет, ни заря срабатывала и в воскресенье.
Проснувшись, Андрей повалялся было в постели, но сна уже не было ни в одном глазу.
Почудилось вдруг, будто во дворе скрипнула калитка. Но, не обратив на это внимания, он ещё немного понежился и решил вставать.

Распахнул окно настежь.
Бодрящая прохлада утра ворвалась в комнату.
На розово-нежной ленте горизонта чётко отпечатались чёрные эллипсы взметнувшихся  ввысь тополей.

Направляясь на кухню, Андрей обратил внимание на то, что дверь комнатушки его младшей сестрёнки была приоткрыта. Заглянув в образовавшуюся щель, он увидел, что девочки в кровати не было.
Не поверив своим глазам, он зашёл и осмотрел Каринкину келью.
Маленькая комнатка, почти чуланчик - семилетняя девочка любила свою "игрушечную", как она её называла, - здесь едва местились кровать, стол, полка с книгами и игрушками.
В такой ранний час кровать была уже застелена. И куртки на вешалке не было.

"Куда в такую рань эта малявка могла подеваться?" - встревожился Андрей.

Как был, в старом спортивном костюме, набросив на себя куртку, он вышел за калитку.
Идя по посёлку и вглядываясь в сизовато-голубую муть утра, он терялся в догадках, где можно в такое время искать маленькую девочку?

Вслед ему лениво побрехивали собаки. Быстро светлело. Начали встречаться редкие прохожие. Но сестрёнки нигде не было видно.
Обойдя весь посёлок, Андрей вышел за его пределы и брёл дальше наугад.
Карины нигде не было.

Так блуждал он довольно долго, пока его осенило: "На Старой речке! Ну конечно же, на Старой речке!" И зашагал быстрее.

Вообще-то, это место только так называлось - Старая речка.
На самом же деле речки никакой не было: оставалось только русло, отмеченное гладкими, полированными камнями, которые указывали на то, что здесь действительно протекала горная речка. Она журчала столетия, может даже тысячелетия, а потом отчего-то вдруг обмелела и постепенно исчезла совсем.
Родители Андрея ещё помнили эту речку бурным, пенящимся ручейком, но их дети - увы, уже нет, они знают лишь теперешние камни.
И удивительно то, что Каринка полюбила камни. Бегает и выискивает каждый раз какие-то необыкновенные. По фактуре, по форме, по цвету... Она чуть не молится на них.
Убирая в комнате девочки, мать постоянно выгребает из-под её кровати кучу камней.
И во дворе у них этого добра уже навалом.

И теперь, зная почти наверняка, где может быть сестра, Андрей почти бежал в
направлении Старой речки.
Запыхавшись, приблизился он к этому речному кладбищу и бежал уже вдоль русла, больно спотыкаясь о камни.

Вдруг впереди, на фоне тёмно-серого каменного поля, он увидел какое-то странное цветовое пятно, которое, по мере приближения к нему, обретало очертания, превращаясь в удивительную картину.

То, что предстало глазам Андрея, было настолько неожиданно и неправдоподобно, что скорее походило на сон или наваждение.

Среди камней, на корточках, спина к спине, голова к голове, сидели две фигурки: одна, которая побольше, была в пёстром лоскутном свитере, а другая маленькая, в красной куртке.
Слабый ветерок ласково трепал их волосы: тяжелые, иссиня-черные, как вороново крыло - Карины; и каскад светлых, мягко-пушистых - Аллы.

Обе были так увлечены своим занятием, что не услышали приближения Андрея.
А он, остановившись в нескольких шагах от них, стоял как столб.
Смотрел, слушал и ничего не соображал.

- Смотри, какой камешек, будто поясочком белым подпоясанный.

- А этот, как всё равно с носом!

- Да, очень смешной.

    Продолжение:  http://www.proza.ru/2018/01/29/2451