Анна Андим 3 тур

13.1
Древнее предсказание
http://www.proza.ru/2018/01/28/2284

 Привычным заклинанием «связал» друид воду Тайного озера. Он – уже немолодой белоголовый человек - добирался к нему несколько суток ради одной цели – получить предсказание, дарующее надежду всему его народу. Дорогу к Тайному была ему известна с детства, когда-то много лун тому назад учитель привел его сюда, и, поверяя сокровенное, произнес:
- Когда-нибудь, Одхан, тебе суждено вернуться на это место. Только ты сможешь открыть Предсказание. Важно правильно истолковать его, и тогда у нас есть шанс на спасение.
- Так давай его сейчас узнаем, - нетерпеливо вскричал мальчишка.
- Ты очень скор, - улыбнулся старик. - Имей терпение, прежде я должен обучить тебя, обучить всему, что знаю сам…

 Прошло немало лет, учитель уже давно перешел в мир иной, а друид все ждал знамения. Наконец, свершилось! Все битвы, которые довелось видеть Одхану на своем веку были ничто в сравнении с грядущим сражением. Он понял, пора...
 
 Все это промелькнуло в его мыслях за те несколько мгновений, за которые озеро обнажало свое дно. Когда не осталось ни одного мокрого пятнышка, друид неспешно двинулся к середине Тайного, именно там, скрываемый от посторонних глаз находился легендарный камень с зачарованными письменами, сотворенный в мастерских Древних Эльфов. Каждому друиду, допущенному в эти места, являлось «свое» Предсказание. Чаще всего оно содержало указание на какого-то конкретного человека, которому предстояло стать следующим звеном в непрерывной череде событий, тянущихся не одну сотню лет. От своего учителя Одхан неоднократно выслушивал наставление о том, что цепь не должна прерываться, и только на этом условии Народу суждено оставаться на Земле до конца Времен. Трудность же заключалась в том, что Предсказания всегда были зашифрованными, и чтобы понять их требовались долгие годы обучения.
Достигнув камня, друид встал перед ним, дотронулся до его шершавой поверхности посохом и, закрыв глаза, прошептал заветные слова. Потом медленно, будто с усилием, поднял веки. Сначала ничего не происходило, затем огненное зарево осветило пространство, древней вязью заструившись по холодному камню.

                "Тот звеном в цепь войдет, войско смерти поправ,
                Кто мечу предпочтет сладкозвучие арф".

 Письмена горели несколько минут, меняя свечение с пламенного до бледно - желтого, а потом пропали. Друид задумался, прислушиваясь к своим ощущениям. Сомнений быть не могло, Предсказание указало на Юдеирна, сына Дея. Старик глубоко вздохнул, непросто будет убедить десятилетнего мальчишку, почитающего оружие высшей силой, оставить свое занятие ради музыки, пусть и магической. Но выбора не было, исполнить предназначение, взяв Юдеирна в ученики необходимо до следующего полнолуния, а это через четыре дня.

 Трое суток спустя уставший друид достиг владений короля Дея. Пользуясь положением, он беспрепятственно прошел во дворец. Король, завидевший старца, привстал для приветствия:
- Что привело тебя в моё скромное обиталище, мудрый Одхан.
- Я стар, правитель Дей. Отовсюду я получаю тревожные известия, грядут серьезные перемены для Народа. Срок нашего пребывания здесь, - друид плавно повел рукой, описывая большой круг, - может завершиться в любую минуту. Мне нужен ученик, молодой и смышленый. Способный к музыке. Звезды указали мне на твоего старшего сына. Отпусти со мной Юдеирна.
- Не могу отказать тебе в просьбе, друид! Достойным сочту обучение тайным знаниям любого из моих сыновей. Но, видимо, звезды сыграли с тобой злую шутку. Юдеирн не имеет тяги ни к каким искусствам, кроме искусства боя. В трехлетнем возрасте увидел он клинок меча, и с тех пор нет у него иного занятия, чем оттачивать свое воинское умение.
- Твой сын упорен, и это достойно уважения, - заметил мудрец. - Я поговорю с ним.
- Он где-то во дворе, - улыбнулся король. – Обожди, я прикажу позвать его.
- Не надо, - упреждающе поднял руку друид. - Я сам найду.

 Он покинул зал, а Дей недоверчиво нахмурился. Его сын – бард? Маловероятно! Однако, ученик друида – честь, пусть попытается.
Во дворе раздавался лязг металла и короткие вскрики, поединок между десятилетним ребенком и молодым воином подходил к концу. В пылу схватки Юдеирн не сразу заметил человека в плаще, и остановился перевести дух, только закончив сражение.
- Ты молодец, - одобрил Одхан. – Верно меч держишь.
Мальчик, которому сызмальства прививали почтение к лесным жрецам, поклонился.
- Когда-нибудь я стану Великим воином.
- Я уверен, - улыбнулся мудрец. – Это не единственное твое желание, но другое ты предпочитаешь держать при себе. Может, мне поведаешь, что таится в твоем сердце?
Юдеирн внимательно посмотрел на старика, казалось, его удивила такая осведомленность, но замешательство длилось лишь минуту, и, когда он заговорил, речи его оказались исполненными достоинства:
- Ты прав, мудрый друид, тебе подвластны мысли простого мальчика. И, конечно, ты уже знаешь, что мечтаю о четвероногом друге. Мой пес погиб, и мне его очень не хватает.

Старец удовлетворенно кивнул.
- Юдеирн, я пришел взять тебя в ученики. Хочу, чтобы ты постиг магию мелодии.
- Но мне не нравится музыка! – вскричал мальчик. – Вернее, слушать я ее могу, но играть – не для меня! – Он с благоговением погладил острие клинка, показывая всю силу своего пристрастия.
- Никто не говорит, что тебе необходимо оставить любимое занятие, - заявил старик. – Перенимая тайную науку, ты сможешь продолжать заниматься тем, что тебе дорого. И скажу откровенно, если подойдешь к обучению так же ответственно, как и к воинскому искусству, то сможешь послужить великой миссии, принести благо всему Народу.

 Повисла пауза, видно было, что Юдеирн колеблется, но Одхан терпеливо ждал, внезапно он издал негромкий звук, на который из ближайших кустов выкатился рыжий комок. Он стремительно приближался, постепенно увеличиваясь в размерах.  Оказавшись перед друидом, остановился, резко припал к земле, прислушиваясь, подпрыгнул, но вдруг, успокоившись, встал, как вкопанный.
Юдеирн осмотрел животное: - Это лиса!
- Лис, если уж быть точным. Хотя пока еще совсем маленький. Ему, как и тебе, нужен друг.
 
 Мальчик более внимательно взглянул на зверька, тот будто почувствовав, что речь о нем, обратил свои глазки-бусины на человека. Некоторое время, они изучали друг друга, потом Юдеирн отвел взгляд:
- Я согласен постигать науку бардов!
- Филидов, мой ученик! – поправил друид. – Предназначение требует более глубинных знаний.

 Юдеирн простился с отцом, который вышел посмотреть, чем же это все закончиться, и вскоре три фигуры, направившиеся в сторону леса, превратились в черные точки, а затем исчезли совсем с линии горизонта.

 Дни сменяли недели, недели складывались в года, года сплетались в десятилетия. Смута в королевстве нарастала, а о сыне своем Дей слышал лишь изредка. Поговаривали, будто научился он так искусно владеть арфой, что любой, заслышав его игру, тотчас опускал оружие. То тут, то там можно было заметить ученика друида, и везде, где бы он ни появлялся, воцарялся мир. Верным спутником-тенью следовал за ним верный лис. Старый Одхан был еще жив, и хотя свое обиталище покидал редко, торопился передать знания Юдеирну с удвоенным рвением. Ведал мудрец, еще многое сокрыто от разума ученика, а роковая битва приближалась.

 И вот день настал! Сошлись в бою два могучих воинства, - бился Народ с силами темными не на жизнь, а на смерть. Бескрайним черным полотном тучи затянули небо, полыхали молнии, казалось, Боги тоже вели бой, подобный земному, крики и лязг оружия заглушали все вокруг. Внезапно, раздались волшебные переливы, звук нарастал, перекрывая шум битвы, звон металла стал тише и через некоторое время совсем исчез. А на поле сражения показался возмужавший Юдеирн. Он играл, извлекая из своего инструмента магические звуки, перед зачарованными воинами поплыли образы дома, жен, детей. Музыка вселяла веру в хорошее, призывала к миру, небо стало светлеть. Но тут от вражьего воинства отделилась тень, это был убийца, заранее прознал он о чарующей музыке, и чтобы не поддаваться ее воздействию, залепил себе уши глиной.

 Не заметил Юдеирн движения меча, занесенного над ним, но вздрогнул, услышав сдавленный хрип. Верный Лис вцепился в горло убийце, не подпустив его к другу, но враг, падая успел вспороть зверю брюхо. Помутился взгляд филида, откинул он в сторону музыкальный инструмент, и подхватив меч убийцы, добил раненого.

 Возобновился бой, и ученик друида ринулся было в самую гущу. Но не успел, из-за дальних кустов вышла любимая Лисица учителя. Подошла она к поверженному Лису, обнюхала его, и обернувшись к Юдеирну завыла, вой ее перешел в пронзительный визг, затем оборвался. Она наклонилась к арфе и поддев носом, двинула ее в сторону молодого мужчины. Но тот ничего не слышал, боль от потери друга ослепляла, не давая сосредоточиться, им владело одно желание: «Убивать!» Но что-то удерживало его на одном месте.

- Эдна, перевернись! – раздался чуть дребезжащий голос.
 Из тени вышел старик. Он требовательно взглянул на Лисицу. Та чуть отступила, и, соглашаясь, совершила кувырок. В изумлении смотрел молодой филид, как на месте зверя появилась красивая девушка. Она подняла отброшенную арфу и запела. Никто, кроме Юдеирна, ничего не слышал и не замечал, время будто остановилось для него. Наваждение длилось недолго, но этого хватило, чтобы мужчина пришел в себя. Понемногу безумие отпустило его. Он стоял поникший, с мечом в руках, а лисица вернула прежнее обличие и, отпущенная старцем, скрылась в лесу.
 
 Еще какое-то время стоял Юдеирн неподвижно, но вдруг начал осознавать, что не слышит звуков сражения. Медленно повернув голову, он заметил учителя, тот сосредоточенно прохаживался между двумя войсками, из уст его слышались какие-то неизвестные заклинания. Через время налетел небольшой ветерок, он становился все сильнее, нагоняя густой туман, скрывший неприятеля, а когда он рассеялся, не было заметно ни одного живого существа из стана врага.

Одхан неторопливо подошел к ученику:
- Пойдем!
- Учитель, ты прогнал их! Народ спасен!
- Нет, Юдеирн, - возразил друид. - Я лишь на время отсрочил битву. Предназначение суждено выполнить только тебе...

 Склонил голову сын короля Дея, и откинув меч, который все еще сжимал в руках, поднял с земли арфу. Привычно провел он по струнам, но, к своему удивлению, не услышал красивой мелодии. Инструмент выдавал какофонию звуков.

Одхан обернулся:
- ...И начинать придется все заново, только теперь у тебя не будет двадцати лет.
Филид посмотрел на мудреца, на арфу, перевел взгляд на тело верного друга и твердо произнес:
- Я справлюсь, учитель!

13.2
Казачий хуторок
http://www.proza.ru/2018/01/28/2042

 Случилось это в те времена, когда ныне исчезнувший хутор Новораевский, тот, что подле Крюковской плавни обретался, жилым был.  Обычное поселение, каких множество в те годы по всей земле Кубанской насчитывалось. Да только приглянулось чем-то ведьме залетной. Про то и сказ намечается.

 Летала как-то ведьма по полям и лесам, станицам да хуторам, веселилась, - где ураганом деревца молоденькие посшибает, где озеро в болото переделает, а где на скотину морок напустит. Много дел натворила, уже и назад поворотить собиралась, да напоследок Новораевский приметила, решила в хаты позаглядывать, вдруг еще какая пакость на ум придет. Уже все дома в хуторе облетела, и вдруг в одном окошке парня увидала. Всем хорош, - статен, красив, одежда ладная. Загорелась ведьма: «Мой будет!» Сказала-то, сказала, а сделать как? Ей уж триста лет в обед, а молодцу двадцать пять от силы. Но на то она и ведьма, чтоб облик свой менять да чары колдовские напускать. Ненадолго призадумалась, после вихрем черным оборотилась и растворилась в ночи, будто и не было ее никогда.

 На следующий день, едва рассвет забрезжил, по хутору новость распространилась, к старухе Ермолаевне, уж который год с кровати не встававшей, племянница из центра приехала – красавица, загляденье одно. Темная коса ниже пояса, глаза зеленющие, что камни драгоценные, кожа молочно-белая. Половина мужского населения сразу покой потеряла. В числе них и Михаил, старосты сын. Известно, во всем хуторе не сыскать молодца достоинствами равного. Девушки по нему тайно вздыхали, а он со всеми ровно – ни одна душу не затронула. Но едва приезжую молодицу увидал, будто шальной сделался.
- Женюсь, - говорит, - на Катерине, и точка.

 Только девица с норовом оказалась, на ухаживания не отвечает, знаков ободряющих не подает, с другими парнями заговаривать не гнушается, верная примета, завлекает сильнее. Совсем молодец голову потерял, неделю ходил вокруг да около, а после уговорил батюшку сватов заслать. Катерине того и надо, только виду не показывает, как и положено, ни «да», ни «нет» не отвечает. Три раза сваты ходили, а в третий раз Михаил и сам пришел. Спрашивает его невеста:
- На какие подвиги, Михайлушко, ты для меня готов?
- Что ни скажешь, душа моя, все исполню, - разгорячился жених.
- А ежели пожелаю отца с матерью забыть, да со мной на чужую сторону перебраться, - сомневается красавица. - Поедешь?
Заколебался молодец, один он у родителей сын: «Кто хозяйство в наследство примет?», и против обычаев казачьих идти не следует, да под влиянием наваждения, подумал, может, какая из сестер приведет примака в дом, и говорит:
- Поеду!
Засмеялась Катерина, точно бубенцы литые зазвенели, только смех недобрый. Между сватами оторопь пробежала, один Михаил ничего не замечает, от молодицы глаз отвести не может.
- Согласна, - отвечает. – Только и ты помни, что слово дал.

 А на хуторе жила девушка – Павлина, не просто нравился ей старосты сын, с детства глубокое чувство в сердечке своем держала. Но пока малолетствовала, ей и думать о том под запретом было, а как в невесты вышла, Михаил и не заметил, одно сказать - сестра друга лучшего, что самому родня близкая. Только не все такой близорукостью отличались, девушка славная выросла – русоволосая да голубоглазая, стройная точно березка, рукодельница-искусница, хозяйственная и к тому же добрая без меры, никому никогда в помощи не откажет. Многие заглядывались, только она все с выбором тянула, очень надеялась, что Михаил внимание обратит. Среди воздыхателей ее был парень один, жил с матерью-вдовицей, сильный и работящий, да «глазливый» сильно. Много раз люди замечали, что не скажет в сердцах, все исполняется. Стали даже поговаривать, словно Фрол с нечистой силой знается. А батько Аким клялся будто раз заполночь встретил Фрола, а у того рога на голове козлиные, но не поверили Акиму, что со старых глаз не померещится?

 Только, видно, не почудилось старику, Фрол сразу в Катерине ведьму углядел, а как понял, кто перед ним, тут же сговариваться начал:
- Ты Мишку на себе поскорее жени, а уж тогда я к Павлине быстро найду дорожку, сейчас мне мало что подвластно, чувство верное защищает ее, никакие заговоры не берут. А как будет уверена, что потерян для нее друг сердечный, сама согласится женой моей стать.
- А моя выгода в чем? – набивает цену ведьма.
- Помогу тебе с хуторянами, - хмыкнул парень. - Сможешь пакостничать, сколько вздумается, малышню в свои сети завлекать, никто не догадается. Скажем, пошли гулять, вал посмотреть, да случайно в воду свалились. Я уже итак предпринял кое-что. Слыхала, к нам частенько станичный священник наведывался? Детей крестить, свадьбы играть, на путь истинный наставлять, так я его другими делами навьючил, он уже больше двух месяцев не показывается.
- Коли так, - протянула Катерина, недобро полыхнув глазами, - по рукам. Своды в ближайшее воскресенье устроим, - и прямиком к хате пошла.

 А Фрол в другую сторону отправился. Не ведали только заговорщики, что подслушивали их. Маленький Ефим, младший братишка Павлины, случайно рядом оказался. Вовремя заметил тех двоих и за дерево спрятался, уж больно не хотелось ему на глаза показываться. Страшно ему от услышанного сделалось. Домой припустил, что есть мочи, и все выведанное сестре с матерью открыл. Затрепетала Павлина, а матушка не растерялась:
- Есть у меня водица святая, - говорит. - От самого Крещения храню, не истратила еще, а священник наш, когда последний раз был, иконой Божьей Матери одарил «Семистрельной», от нечистой силы, сказывал, хорошо защищает. А сделаем мы вот что…

 Прошептав что-то детям, женщина ласково улыбнулась, да велела рот на замке держать, только в точности, что скажет, исполнять. Боязно было Павлине с Ефимом, да как матери ослушаться?
На следующее утро известно стало, своды у Михаила и Катерины в воскресенье намечаются.

 Услышала «новость» Павлина, с лица спала, от колодца домой поспешила, а через пять минут Ефим оттуда выскочил, отбежал чуток, да будто невзначай с Фролом, с пахоты возвращавшимся, столкнулся.
- Куда бежишь, малец, дороги не разбирая, с кулаком моим «познакомиться» захотел? – угрожающе занес руку Фрол, хватая мальчишку за шиворот.
- Пусти, Фролушка, - заканючил Ефим. – Я за то тебе первому расскажу, что сестрица моя всем передать велела.
- Ну, - согласился парень, опуская кулак. – Что там за дела у Павлины творятся.
- Как узнала сестра, что свадьба в доме старосты намечается, объявить решила, кто первый к ней сватов зашлет, за того и согласится замуж выйти. Только уговор есть, в один день с Михаилом своды устраивать.

 Усмехнулся Фрол, вот как быстро план его сработал!  До воскресенья время есть, еще и старейшин традициями ублажить можно. Отпустил мальчишку, да велел никому больше об этом не болтать, а сам пошел сватов собирать. Ефиму то и нужно, домой воротился, предупредил матушку, что сделал все, как договаривались.
К вечеру вся семья в сборе была, а тут и сваты появились. Добром их родители невесты встретили и понять дали, что не откажутся в другой раз принять, а через несколько положенных дней и о сводах сговорились.
 
 А вышло так, что дома двух невест новоиспеченных рядышком стояли, на то и был матушкин расчет. Воскресным вечером после соблюдения всех положенных обрядов, высыпали гости из обеих хат, в пылу веселья да гуляний увлеклись, в круг обе пары взяли. А тут и матушка Павлины подбежала. Не успели Катерина с Фролом понять ничего, а уж она кропить всех четверых святой водой начала, а перед собой икону «Семистрельную» держит, да молитву громко вычитывает. Зашипела ведьма, принимая настоящий вид, Фрол рогами и копытами обзавелся, ревут страшно, но ни шагу ступить не могут, а потом враз исчезло все. Смотрят люди, нет их земляка да молодицы пришлой, а на том месте куст чертополоха растет, и на нем два цветка ярко-малиновых гнездятся, будто огонь холодный горит.

 Присмирели хуторяне, в себя прийти не могут, кто пьян был, и те протрезвели, что дальше делать не знают. На счастье, священник появился, из соседнего хутора в станицу возвращался, проездом в Новораевское и заглянул, все к нему, конечно, потянулись. Один Михаил стоит, будто пелена с глаз упала, огляделся и Павлину заметил, узнал и увидел вдруг зрением незамутненным. Разглядел, наконец, красоту ее. Видимо, к равнодушию его тоже Фрол руку приложил.
 
 Как пересеклись взглядами молодые, так и предрешен итог оказался. Только на этот раз торопиться не стали, все честь по чести - и ухаживание, и сватовство. А осенью свадьба отгремела веселая и тут уж никакая ведьма бы не проскочила, потому как любовь настоящая.

 А чертополох во всех дворах рассадили, священник объяснил, что нечистая сила его, как ладана боится, и никогда в хозяйство то не сунется, где растение это приветили. Уже и хутора того не осталось, затопила его вода из Крюковской плавни еще перед Великой Отечественной войной, а сказ о том, как нечистая сила в чертополох обернулась, живет, и нет-нет, да и высаживают особо суеверные хозяйки во дворах колючие кустики. Мало ли что, с нечистой силой ухо востро держать надо!