71 Флотские приколы 05 января 1972

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

71. Флотские приколы. БПК "Бодрый". 05 января 1972 года.

Сводка погоды: Калининград, среда 5 января 1972 года: дневная температура: мин.: -3.3°C, средняя: -1.7°C, макс.: -0.4°C, количество осадков: 0.

В среду 5 января 1971 года БПК "Бодрый" швартовался на другое место стоянки у заводской достроечной стенки (причала) Калининградского ПСЗ "Янтарь", потому что начались сплошные авралы по чистовому косметическому ремонту и приборке корабля, бригады маляров, изолировщиков и наладчиков с завода и смежных организаций вместе с нами, экипажем корабля, проводили окончательную доводку, покраску и оформление всех машин и механизмов, трубопроводов, дверей, приборов, клапанов, выключателей, датчиков и т.д. и т.п. На Севастопольском Морском заводе имени Серго Орджоникидзе точно такие же бригады занимались точно тем же, да и мы, слесари-ремонтники промышленного оборудования, тоже маркировали наши станки, наше оборудование, нашу мастерскую, поэтому мне хорошо была знакома работа по изготовлению из плотного электрокартона красивых, точных и удобных трафаретов и нанесение масляными красками условных обозначений и знаков.

Наши (БЧ-1) трафареты и знаки сразу же привлекли внимание старпома БПК "Свирепый", я был вызван пред его ясные очи, с пристрастием допрошен на предмет моего умения рисовать и тут же был назначен старшим помощником командира корабля художником-оформителем по изготовлению трафаретов, маркировке трубопроводов и оборудования, а также по нанесению знаков-рисунков сигнальных флагов и контурных рисунков натовских самолётов и кораблей. БПК "Бодрый" усиленно готовился к сдаче курсовых задач "К-1", "К-2", ПВО, ПЛО, ПДСС и служебно-эстетическому оформлению корабля уделялось повышенное внимание командования.

Между прочим, работу по изготовлению трафаретов и маркировке помещений и оборудования корабля мне поручили с освобождением от нарядов и приборок... Такая привилегия "салаге" была отмечена "годками" и принята ими неодобрительно, потому что все считали, что вырезать из картона какие-то буквы, полоски, контурные картинки - это "ерунда", "мальчишество" и "отлынивание от работы". Поэтому я немедленно стал объектом плохо скрываемой досадной зависти, пренебрежения, повышенного внимания "годков", а значит, объектом для их "приколов".

Слово-понятие "прикол" - это "свая, кол, вбитые в землю и используемая для причала лодок, судов, для привязывания животных и т.п.", но на флоте это слово обозначает ещё и анекдот, выходку, насмешку, остроту, подковырку, розыгрыш, подначку, фишку, фарс, хохму, шутку. Вероятно, слово-понятие "прикол" в связке с юмором ассоциируется с остроумным насмешливым словом, которым прикалывают кого-то, как иголкой или колом...

"Прикалываться", то есть шутить над "салагами" и разыгрывать их - это одна из самых древних и долгоживущих традиций не только на флоте, а вообще в человеческих взаимоотношениях. Возможно, "приколы", шутки и розыгрыши были присущи ещё самым первым животным, динозаврам, человекообразным обезьянам, гоминидам, предкам человека разумного, австралопитекам, питекантропам, неандертальцам и кроманьонцам. Самое место и время для того, чтобы "прикалываться", то есть шутить, острить, разыгрывать кого-либо, смеяться над кем-либо или чем-либо, весело реагировать на что-либо - это учёба в школе. Эту традицию "прикалываться" мы продолжали в военно-морских "учебках", но на флоте "годковские приколы" были не только остроумно-весёлыми, но и обидно-грубыми...

Практически все флотские приколы над "салагами" основаны на их малом служебном и жизненном опыте, на доверчивости и на отношениях в системе доминирования старших над младшими по сроку службы, по должности и по званию. Любой командир или начальник любого уровня наделён правом отдавать приказы, приказания и указания, обязательные для исполнения подчинёнными или младшими по званию. Поэтому каждый "салага" или "молодой" хоть раз за время службы попадал в ситуацию, когда он обязан выполнить приказ начальника или старшего, не зная, как он это сделает, куда идти и что делать.

Самая, вероятно, древняя шутка и поручение "годков", - это посылка "салаги" либо "вымыть с мылом клотик" или "сходить за горячим чаем на клотик". Клотик - это самая верхняя оконечность корабельной мачты, небольшой "пятачок", закрывающий торец, например, трубчатой металлической стеньги, к которому крепятся шкивы тонких тросов-фалов для подъёма сигнальных флагов и знаков. До клотика практически невозможно добраться без лесов или специального страховочного снаряжения альпинистов. "Годки" БПК "Бодрый" посылали мыть клотик и меня, но я вспомнил, чему нас учили в Севастопольской Морской школе ДОСААФ и выполнил рекомендацию нашего преподавателя, то есть "зашхерился" в штурманской рубке, переждал некоторое время, а затем доложил дежурному по низам и его помощнику-годку об исполнении поручения.

- А чем докажешь, что клотик вымыт? - ехидно спросил меня "годок" - помощник мичмана-дежурного по низам.
- Если сомневаетесь, то можете сами проверить чистоту клотика! - ответил я уверенно и получил одобрение мичмана-дежурного по низам и даже самого смущённого "годка".

Знание устройства корабля - это одно из первых требований ко всем новичкам на корабле, будь -то офицеры, мичманы, старшины или матросы. Поэтому часто "годки" посылают "салаг" в какие-нибудь места на корабле, которые имеют традиционные названия, сохранившиеся ещё со времён парусного флота. Например, "годок" посылает "салагу" к корабельному фельдшеру (как правило старший матрос или старшина 2 статьи - помощник корабельного доктора - автор), чтобы тот принёс ему "абгалдырчику, а то башка болит-раскалывается". "Салага", как правило, переспрашивает "годка", чтобы запомнить название лекарства, идёт к фельдшеру или обращается к самому доктору и под хохот "годков" и других матросов узнает, что абгалдырь - это металлический прут, один конец которого имеет форму крюка, а другой - в форме кольцеобразной рукоятки, который используется "для растаскивания и правильной укладки якорной цепи в цепной ящик", то есть это "металлический гак (крюк) с коротким отрезком троса (цепи) для растаскивания якорных и такелажных цепей (тросов), а также специальная "снасть для растягивания по рею верхней шкаторины ундер-лиселя"...

В другой раз "годки", якобы, не имеющие права покидать место приборок или вахты, посылали "салагу" с поручением передать на словах своему товарищу "годку", который собирался в увольнение на берег, напутствие: "Передай ему привет, анапуть наилучшие пожелания, Да не забудь, так и скажи - анапуть. Потом вернёшься и доложишь". "Салага" искренне повторял слово в слово данное ему поручение и тут  же, либо похзже на докладе узнавал, что анапуть - это "несколько тросов, закреплённых в просверленном крае марсовой площадки мачты и проходящих через деревянный брусок с отверстиями (анапуть-блок). Анапуть "нужен для того, чтобы избежать зацепления марселями за марсы, устанавливался между передней кромкой марса и штагом" (редкий розыгрыш - автор).

Зато "годки" часто посылали "салаг" сначала сходить и проверить чистоту в ахтерпике (крайний кормовой отсек судна, балластная цистерна - автор), а затем в форпике (крайний носовой отсек корабля, кладовая-шхера боцмана - автор). Не менее часто "годки" посылали "салаг" мыть с мылом "правую (или левую) лапу якоря": "Спустишься по цепи через клюз и помоешь, а когда закончишь, доложишь боцману. Приказ ясен!?". Как правило, такое поручение "годки" давали "салагам" на сообразительность или чтобы они ("салаги") "сгинули на время с глаз долой".

Не менее смешная шутка "годков" была, когда они посылали "салагу" с поручением: "Передай привет бакштову и тяни его к нам сюда на бак, мы ждём. И давай мигом, одна нога здесь, другая там!". Бедный "салага" бегал по кораблю и у всех спрашивал: "Где тут Бакштов? Бакштова не видали? Годки требуют, чтобы я его тянул к ним на бак". Те, кто знал, что бакштов - это "трос, выпущенный за корму стоячего на якоре судна, для закрепления шлюпок, катеров и других мелких судов", смеялись, но не просвещали "салагу", пока тот, удручённый и виноватый, не приходил на бак к "годкам" и не узнавал от них правду о бакштове.

Очень часто "годки" говорили своим подчинённым "салагам": "Та даже не салага, ты брызгас!" (или брызгасный матрос - автор). Молодые матросы, как правило обижались, недоумевали, даже обращались с жалобами к командиру боевой части или к замполиту, но после шуток и смеха они узнавали, что по морской флотской терминологии "брызгас" - это "работник, исполняющий определённые ремонтные работы на корабле".

Когда "салага" никак не мог уяснить что-либо из морской терминологии, из названий частей механизмов, вооружения или корабельного имущества и т.д. и выводил из терпения "годка", он спрашивал: "Салабон, выбирай куда плюху вставить? В лоб, по лбу, промеж глаз или в бульб?". Правильный ответ: "В бульб", потому что бульб - это "выступающая чуть ниже ватерлинии часть носа судна, имеющая выпуклую эллипсоидную форму, которая изменяет направление потока воды по всему корпусу, уменьшая сопротивление, и, следовательно, способствует увеличению скорости, дальности плавания корабля и экономии топлива".

Посылая "салагу" с поручением куда-нибудь "годки" приговаривали: "Только смотри внимательно, не наступи на ватерлинию, а то сам потом будешь её подкрашивать!", а потом со смешками смотрели, как нерадивый "салага" аккуратно идёт по палубе или бежит по трапам, старательно переступая разные линии и стыки на палубе.

Одна из "годковских" шуточек неизменно вызывала отвращение у неопытных "салаг" и молодых матросов, - когда во время сильной качки их посылали с заданием: "Сделать приборку в кубрике или на боевом посту, а то там такие как ты, салаги, свои выбленки оставили". Недогадливый "салага" обречённо шёл убирать, как он думал, исторгнутые остатки не переваренной пищи, но ничего на месте не находил, а затем под смех "годков" и тоаврищей узнавал, что выбленки - это "отрезки тонкого троса, ввязанные поперек вант и выполняющие роль ступеней при подъёме по вантам на мачты и стеньги парусного судна".

Эти шутки и розыгрыши, связанные с морскими терминами и традиционными названиями корабельных снастей и оборудования, очень мне понравились и заинтересовали меня, я стал записывать эти шутки и розыгрыши себе в общую тетрадь, что потом мне очень пригодилось при написании сценариев игр в военно-морской КВН на БПК "Свирепый".

Флотскими приколами увлекались не только "годки" срочной службы, но и молодые мичманы и офицеры, ведь зачастую они были ненамного старше нас и тоже когда-то служили матросами, были в "учебках", а потом курсантами в средних и высших военных учебных заведениях.

Самыми частными приколами мичманов и офицеров были вызовы к телефону корабельной АТС или к береговому телефону после трудных вахт и выходов в море, якобы, по вызову с флагманскими специали¬стами. Как правило, либо "адресат не дожидается абонента", либо на "том конце провода" соврешенно другой человек и получается телефонный разговор "глухого с немым".

Традиционной "шуткой" офицеров является "обкусывание" бокорезами змеи от эмблемы на погонах корабельного доктора-врача. Эта змея, обвивающая чашу, также имеет традиционное название: «Теща, лижущая мороженое" или "Тёща, плюющая в коктейль". Свою "шутку" с "рюмочками" на погонах доктора молодые офицеры объясняют так: "Что за доктор, который не пьёт за здоровье?".

Одна из старейших шуток-розыгрышей "годков" была такая: "салагу" из тк называемых "лиц нерусской национальности", которые с трудом говорили по русски, направляли с конвертом к замполиту или старпому с приказом: "Передать пакет". При этом несколько раз этот процесс репетировали с неизменным "обучением нерусского салаги правильным ответам". "Салага" добросовестно выполнял поручение и докладывал высшему офицеру: "Товарища капитан. Табе пакета!", на что почти неизменно получал традиционное замечание офицера: "Не "табе", а вам!", на что "салага" заученно отвечал: "На хрена он нам? Пакет табе!". Как правило "салага" уходил либо с нарядом вне очереди, либо с отеческим подзатыльником...

Очень часто "годки" либо сами, либо с помощью друзей-подельников внезапно и быстро открывали дверь в боевой пост и кричали, как кричат дневальные или вестовые: "Матрос Суворов, на выход к дежурному по низам!". Молодой матрос, салага Суворов, схватывался, испрашивал разрешение командира отделения рулевых, мчался по коридорам или по верхней палубе к дежурному по низам, а чаще всего, искал его по кораблю, находил и узнавал, что никто Суворова не вызывал, и что он, Суворов, покинул свой боевой пост, подвахту и теперь "получит нагоняй от командира БЧ-1 или от кого-либо постарше". Мне хватило одного раза, чтобы потом не схватываться, как полоумный, и не бежать по крику-команде кого-то неизвестного.

"Годки", которые, вероятно, сами прошли через шутки-издевательства старослужащих в "учебках", часто заставляли дневальных поздравлять "салаг", у которых был день рождения с началом этих сутко, то есть в три минуты первого часа. Для этого "новорожденного салагу" настойчиво будили и несколько раз "поздравляли". Это было жестоко, потому что часто "салаги" ложились спать гораздо позже времени отбоя, потому что отрабатывали наряды вне очереди или выполняли задания "годков". После того, как я 7 января 1972 года (день моего рождения - автор), якобы, "во сне с испугу и случайно" задел по носу дневального по кубрику, меня уже никто и никогда не поздравлял в три минуты первого часа ночи.

Одним из традиционных приколов-розыгрышей на флоте является телефонный звонок с просьбой "измерить, хотя бы приблизительно, длину  телефонного или электрического кабеля, либо трубопровода в помещении или на боевом посту, якобы для его замены". При этом, шутники советуют воспользоваться для измерения длины тетрадочным листом, ручкой, шириной ладони, длиной матросского ботинка, длиной ремня и т.д. Если "салага" добросовестно меряет, а потом докладывает по телефону результат измерений, то ему советуют: "Теперь всунуть этот кабель себе в заднее место!".

Через некоторое время звонок повторялся и теперь другой "годок" строго спрашивал "салагу": "Не звонил ли телефонный хулиган?". Получив возмущённое подтверждение, "шутники" просили уточнить детали хулиганства. Если "салага" рассказывал всё, как было, годки-шутники говорили ему, чтобы он на заморачивался, а поскорее "вынимал из своего заднего места кабель, шнур или трубу".

Особо популярными шутками-розыгрышами-приколами были подсказки "годков" "с алагам" на занятиях. "Салаги", как правило, чутко прислушиваются к подсказкам и часто бездумно их повторяют, попадая впросак. Так подсказывают ответы на вопросы замполита на политзанятиях, на докладах, на экзаменах на классность, на комсомольских собраниях и других мероприятиях. Офицеры и мичманы любят подсказывать своим друзьям-начальникам слова рапортов, ответов на команды, а то и служебных командных слов и команд, получается часто очень курьёзно. Особо не любит ошибки и оговорки в "командных словах и рапортах" старший помощник командира корабля...

Одна из распространённых "шуточек" для всех отъезжающих в отпуск или командировку - это подкладывание в чемоданы или портфели отъезжающему тяжёлых ненужных предметов: кирпич, гаечный ключ, сломанная деталь и т.д. Считалось, что это "очень остроумно", но когда поверх чистой смены белья или форменной одежды обнаруживается грязный кирпич или в ржавый кусок трубной арматуры, то это уже не смешно.

Действительно смешными приколами были "искренние советы годков салагам", когда у них что-то не получалось, но они должны были быстро собраться с силами, с мыслями, мобилизовать свои умственные и физические способности перед боевым упражнением или тренировкой на своём заведовании.

Измученному тренировками и неудачными попытками "салаге" "годки" говорили:

- Ты успокойся! Успокойся, говорю! Вот так. Слушай сюда и запоминай! Ты нервничаешь, потому что отвлекаешься на качку. Из-за этого у тебя бардак в животе и ты ни о чём больше не думаешь. Чтобы привыкнуть к качке нужно глубоко "вздохнуть", "взыдохнуть", выпить стакан морской воды и заесть воблой, чтобы перебить вкус морской соли, а потом прыгать, прыгать, прыгать на месте, чтобы всё в животе перемешалось и осело, чтобы организм привык. Тогда муть пройдёт, в голове прояснится и ты будешь как огурчик. А после того как выпьешь и закусишь, надо быстренько сбегать в гальюн и отлить. Все шлаки и вся дурь из головы вылетит, вот увидишь. Понял?! Давай, пей!

У меня хватило ума и сообразительности вовремя выхватить в куче заботливых и убедительных слов термин "морская вода" и мой "внутренний голос" моего друга Деда "Календаря" из деревни Дальнее Русаново вовремя хмыкнул и посеял во мне сомнение, а потом я заметил плохо скрываемое напряжённое любопытствующее внимание окружающих меня "годков". Я внутренне собрался, напрягся, собрал все свои силы и сказал, что "попробую ещё разок", а потом выполнил боевое упражнение на зачётное время. Но своей участи "салаги" по крещению меня морской водой, я так и не избежал...

Хотя я и мои друзья по 9-му Флотскому экипажу вышли в море на БПК "Бодрый" ещё 27 декабря 1971 года, но выпить стакан, вернее плафон от светильника аварийной сигнализации наполненный морской водой, мне довелось только 5 января 1972 года, во время перешвартовки с одного места на другое в ПСЗ "Янтарь". В штурманской рубке в присутствии всего состава БЧ-1 БПК "Бодрый" и моих друзей по 9-му Флотскому экипажу ДКБФ в городе Пионерский я мужественно, но с трудом, выпил не менее поллитра морской балтийской воды и услышал от "годков" традиционную фразу посвящения в моряки: "Теперь ты моряк!". Мне этот ритуал не очень-то понравился, но изменить я его был не в силах, он был общепринятым. Кстати, в электромеханической боевой части БЧ-5 БПК "Бодрый" был другой ритуал посвящения "салаг" в моряки: подвешивали во время качки кувалду и её надо было ухитриться поймать и поцеловать..., сохранив в целости свои губы и зубы.

Позже я предложил "годкам" первого экипажа БПК "Свирепый" изменить чуть-чуть ритуал посвящения "салаг" в моряки и заменить плафон ёмкостью 0,7 литра на обычный гранёный стакан (200-250 г), а фразу: "Теперь ты моряк!" говорить в такой редакции: "Теперь ты моряк военно-морского флота ", плюс выдавать новому моряку-матросу свидетельство по форме почётной грамоты о том, что он прошёл ритуал посвящения в моряки ВМФ СССР. Такое свидетельство должен был подписывать от имени Морского бога самый авторитетный "годок". Идея всем понравилась, но годки перессорились друг с другом, кому подписывать такое свидетельство, свидетельства надо было рисовать мне и их нужно было много, а наш замполит, капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин, забраковал мою идею, не согласившись с тем, что "этот документ будет от какого-то "морского бога"...

Традиция шутить и разыгрывать "салаг" была, есть и будет на флоте, пока есть сам флот. Пусть эти традиции скрашивают жизнь моряков военно-морского флота, разнообразят её, дополняют юмором, смехом, хорошим настроением. Главное, чтобы в этих розыгрышах и приколах отсутствовала грубость, пошлость, жестокость и насилие, которые иногда всё же случаются в армии и на флоте. Люди ведь разные бывают... 

Фотоиллюстрация: 05.01.1972. Старший рулевой БЧ-1 БПК "Бодрый" Олег Ховращенко, мой друг и наставник, очень справедливый, добрый, отзывчивый и юморной человек. Это он учил меня искусству вживания в экипаж корабля, достойному взаимодействию с "годками", сопровождал повсюду и защищал меня своим присутствием. Я отвечал ему искренней дружбой и пониманием. Очень досадно, что в этот период времени (27 декабря 1971 года - 7 марта 1972 года у меня была очень ограниченная возможность использовать старенький папин фотоаппарат "Смена-2" (1957 года выпуска - автор), который хранился, как и положено, в каптёрке 9-го Флотского экипажа, а затем в каптёрке БПК "Бодрый" и БПК "Свирепый". Мне разрешили использовать этот фотоаппарат только однажды - 9 января 1972 года, когда мы всем составом БЧ-1 БПК "Бодрый" праздновали в экскурсии по Калининграду моё 19-летие (мой день рождения 7 января 1953 года).