Ответ - Главы 5-6

                Глава 5


        «Везение это или нет? – думал Дэвид Бенсон, сидя на мягкой лавке убежища базы Рамштайн. – Если бы во время тревоги не оказался рядом с убежищем, распылило бы на атомы, а так смог сохранить жизнь и даже не облучился. Вопрос в том, сможем ли мы отсюда выбраться и что делать потом? Судя по сотрясению и шуму, взрыв был ядерным, значит, базы больше нет. И не осталось ни одной из тех ракет, которыми так восхищался сидящий рядом Деррик. И вряд ли ударили по одной нашей базе, я на месте русских раздолбал бы их все. Следовательно, помощи не будет. Если не завален вход, мы просидим здесь до тех пор, пока не кончатся пайки, а потом наденем костюмы радиационной защиты и попытаемся выйти. Может, даже удастся выбраться к людям, не набрав смертельной дозы. И кому мы там нужны? Немцам? У них было до черта наших баз, и если на месте каждой теперь радиоактивные развалины, то они сами драпанут куда-нибудь подальше. И нам не скажут за это спасибо, запросто могут убить и бросить на обочине. Но пусть даже случится чудо и не будет никакой враждебности, как вернуться в Штаты? Без помощи и денег... Вряд ли получится воспользоваться коммом. Индикатор показывает полное отсутствие связи, наверное, из-за того, что русские уничтожили спутники. Да и будут ли брать доллары, если их удастся достать?».
        – Как вы думаете, сэр, нам помогут? – спросил растерявший свой оптимизм сержант. – Я боюсь, что могли обстрелять Штаты. Если дома сейчас рвутся бомбы, вряд ли о нас кто-нибудь вспомнит. И немцам мы не нужны, может, помогут англичане? Говорили, что они послали своих лётчиков в Польшу...
        – Молитесь, Деррик, – невесело усмехнулся лейтенант. – Нам сейчас может помочь только Всевышний!
        Спаслись два десятка солдат, ну и он, а убежище было рассчитано на полторы сотни человек, так что сидеть они могли долго.

        Когда прозвучал сигнал воздушной тревоги, Джон находился на лётном поле варшавского аэропорта. Здесь было небольшое убежище, для служащих, но до него пришлось бы бежать минут десять. Глянув на комм, майор увидел полное отсутствие связи и всё понял. Русские не стали ждать, пока их обстреляют, и сработали на опережение. Почему-то считалось, и он сам придерживался такого же мнения, что они не посмеют этого сделать. Наверняка начали со спутников, а потом ударили по базам. Он не стал гадать, причислят к базам гражданский аэропорт или нет. Русским не составило труда рассмотреть из космоса, какая на нём техника, а раз включили сирену, значит, и для них есть опасность.
        Неподалёку стоял «джип», а бросивший его сержант изо всех сил бежал к далёкому зданию аэропорта. Джон быстро очутился в машине, вручную ввёл свой код и получил допуск к управлению. Взлетев, он на максимальной скорости повёл машину прочь от города. Боеголовка взорвалась через минуту, когда Сеймур удалился от аэропорта на четыре километра. Полыхнуло так, что он чуть не ослеп, хоть и смотрел в противоположную сторону. Стёкла «джипа» потемнели, и теперь полёт шёл вслепую. Сбросив скорость, Джон повёл машину вниз. Удар был такой, что он на несколько мгновений потерял сознание. По счастливой случайности «джип» упал в бетонированный поливной канал. Воды в нём было немного, и она не смягчила посадку, но его прикрыла от ударной волны проходившая рядом дорога. Даже ослабленный расстоянием и насыпью удар был страшен. Машину едва не опрокинуло, а стёкла покрылись трещинами. Пострадавший при падении майор опять потерял сознание, на этот раз надолго. Когда пришёл в себя, стёкла восстановили прозрачность, но увиденное не обрадовало. Сильно потемнело, по небу с бешеной скоростью неслись облака, а в стороне города виднелось зарево пожаров. Дозиметр показал, что он получил дозу радиации около двух зивертов. Не так уж много, но если учесть предыдущее облучение и то, что, возможно, придётся добираться до дома через заражённые территории... Джон не был идиотом и не собирался возвращаться к Варшаве. Столице сильно досталось, поэтому полякам будет не до чудом спасшегося майора. И это в лучшем случае, могут ведь и отыграться на нём за свои беды. На базе явно никто не выжил, так что на помощь сослуживцев можно было не рассчитывать. И вообще лучше забыть о службе. Даже если медики помогут и на этот раз, его наверняка уволят по состоянию здоровья.
        Осмотрев «джип», Сеймур не нашёл серьёзных повреждений. Стёкла в трещинах, но ещё держаться, и сдох резервный накопитель, но под завязку заряжен основной. Нет связи и не работает навигатор, но есть карта и можно лететь по компасу. В багажнике должны быть четыре продовольственных пайка и бутыль с водой, которых при бережном расходовании хватит на неделю. Проверив турбины на малых оборотах, он поднял машину в воздух.

        – Не успели! – с досадой сказал Николай. – Наши уже нанесли удар.
        Он увеличил громкость комма, чтобы слышал напарник.
        – Русские развязали ядерную войну! – кричал комментатор одного из новостных каналов. – Они превратили в радиоактивные пепелища страны Восточной Европы и взорвали в океане свои фугасы! В результате возникли мегацунами, смывшие целые города! Мы не имеем пока никакой информации из Соединенных Штатов, но из космоса можно оценить масштаб катастрофы! Во многих местах волна ушла на сушу на сотни миль! Специалисты министерства обороны считают, что такая масса воды могла повлиять на разлом Сан-Андреас и вызвать разрушительное землетрясение! Но отвлечёмся от американцев и подумаем о себе. Обратная волна идёт на Европу! Она должна быть меньше, но тоже наделает бед! Всем жителям прибрежных районов нужно срочно их покинуть! Примерное время подхода волны – три часа! Мы сейчас тоже эвакуируемся...
        – Выключи этого крикуна, – сказал хмурый Сергей. – Связи с нашими нет, наверное, из-за того, что уничтожили часть спутников. Лондон затопит, поэтому нужно срочно улетать, а у нас только одна машина. Улететь можно и на ней, но будет тесно и может не хватить заряда накопителей.
        – Купим или угоним вторую у бельгийцев, – предложил Николай. – Забираем продукты и делаем ноги! Представляешь, что сейчас будет твориться в Лондоне?
        Когда они с сумками в руках вместе с Верой выбежали во двор, небо над городом было заполнено машинами. Хорошо, что уцелели обеспечивавшие навигацию спутники и все летели на автопилоте, иначе трудно было бы избежать столкновений. До своей конторы добирались дольше обычного.
        – Быстро собирайте всё съестное и бутыли с водой и садитесь в машину! – приказал Сергей. – Олег, потом будешь обниматься с сестрой. У нас война и цунами скоро смоет Лондон!
        – Поднимемся выше, а город пусть смывает, – отозвался Меньшов, быстро опустошая холодильник.
        – Умник! – сказал Николай. – Это у вас была машина, в которой ты мог отключить ограничения, а у нас обычный «форд». Летает не выше ста метров и не быстрее ста пятидесяти км. Неизвестно, какая будет волна, запросто может не хватить высоты или скорости! Если не копаться, через два часа должны быть в Антверпене!
        – Зачем нам Бельгия? – спросила Зоя. – Может, будет лучше Франция?
        – Ту часть Франции, до которой мы успеем дотянуть, точно затопит, – ответил Сергей. – Нужно достать ещё одну машину и лететь дальше в Германию. Это проще сделать в Бельгии.
        Мужчины разобрали сумки с едой и поспешили выйти к машине. Бутыли с водой нёс Олег, а женская часть их компании бежала налегке. Передние сидения заняли «детективы», а сзади находились Павел с Олегом, на коленях которых сидели девочки.
        – Хорошо, что я купил четырёхместный «форд», – сказал Сергей напарнику, – а ты хотел взять спортивную модель на двоих. Хрен бы мы в неё все влезли!
        Справочный сервис не работал, поэтому вместо кода Антверпена пришлось искать этот город на курсовой карте. Выбрав второй эшелон, он приказал автопилоту лететь на максимальной скорости.
        – Твою мать, сколько их! – выругался Меньшов, когда автопилот в третий раз увернулся от столкновения с несущимися на восток машинами. – Скорость меньше ста! Неужели из-за перегрузки? Наверное, у вас весь багажник забит продуктами.
        – Это из-за манёвров, – сквозь зубы сказал тоже нервничавший Николай. – Сейчас вольёмся в общий поток, и она станет выше. А продуктов может не хватить. Значительная часть Германии будет заражена радиацией, не говоря уже о таких странах, как Польша, а нам через них лететь.
        – А почему через Польшу? – спросила Вера. – Можно через Чехию и Словакию, а потом через Украину. В этих странах не было американских баз.
        – В Чехии были, – ответил Николай, – немного, но сколько там той Чехии! Но дело не в них, а в Украине. Там и раньше не было нормальной власти, а теперь будет беспредел. А у населения не намного меньше оружия, чем во всех армиях НАТО. У украинцев мало летающего транспорта, только у самых богатых Буратин, так что могут сбить из-за одной машины. Саданут чем-нибудь убойным из классовой ненависти или для того, чтобы пограбить, и кончится наша одиссея братской могилой в украинском чернозёме.
        – У них сейчас будет кого грабить, – хмыкнул Павел. – Туда кинутся спасаться чехи, поляки и братушки-болгары, у которых тоже навалом радиации, может быть, даже немцы. И у каждого будет машина, хотя не откажутся и от нашей.
        – Это Ла-Манш? – спросила Вера, показав рукой в окно.
        – Северное море, – ответил Сергей, – пролив западней. Теперь с час лететь над водой. Когда прилетим, в запасе будут минут сорок. За это время нужно найти машину. Кстати, за нами летит мало машин. Я думал, что англичане умнее и их будет больше, но многие бросились во Францию.
        – Спастись можно и там, – возразил Николай. – У них достаточно времени в запасе. Интересно, как на это нашествие отреагируют французы, особенно когда волна зальёт две трети Франции?
        – Мне их не жаль, – зло сказала Зоя. – Может, хоть теперь поумнеют!
        – Ты имеешь в виду отношение к нам? – спросил Павел. – Так оно станет ещё хуже. Им полвека твердили, что придут русские варвары и разрушат их жизнь. Вот мы и пришли в полном соответствии с прогнозами.
        Дальше до бельгийского берега летели молча. Сергей вынул из сумки какой-то прибор и пытался с его помощью связаться с Россией, но из этого ничего не вышло. Остальные были заняты своими мыслями, а Вера задремала.
        – Берег! – сказал Николай. – Минут через двадцать будет Антверпен. Павел, на вас безопасность машины и наших юных друзей. На охоту пойдём мы. Постараемся обойтись без криминала, но всё может быть. Если не вернёмся через сорок минут, улетайте!
        – Сдохла навигация, – объявил Сергей, переходя на ручное управление. – Плохо! Мы не сможем делать покупки, потому что нет ни доступа к счетам, ни наличных. Хотя здесь наличными никто не расплачивается лет десять.
        Вскоре показался город, который занял всё видимое пространство. В небе над ним было мало машин. Внизу замелькали городские кварталы.
        – Нам не нужен центр, – сказал Николай. – Пролетим над городом и опустимся где-нибудь на его восточных окраинах.
        – Это Шельда? – спросила проснувшаяся Вера.
        – Наверное, – ответил Олег. – Здесь нет другой реки. Красивый город, жаль, что ничего этого больше не будет!
        – А мне жаль зверей. Здесь такой зоопарк! Мы не летали в Бельгию, просто смотрела фильм.
        – Сейчас на всех не хватит никакой жалости, – сказал Вере Сергей. – Вот подходящая улица. Садимся!
        Машина плавно затормозила и приземлилась на дорогу, по обе стороны которой стояли огороженные невысокими заборами двухэтажные коттеджи. Не было видно ни людей, ни других машин, кроме четырёхместного «пежо» возле одного из домов.
        – Похоже, что её бросили, – сказал Николай. – Мы посмотрим, а вы сидите в машине!
        «Детективы» вышли из своей машины и осмотрели чужую. Она не имела видимых повреждений, но была заперта. Сергей подошёл к коттеджу и нажал на кнопку звонка.
        – Что вам нужно? – спросил мальчишеский голос на французском.
        – Нам нужна машина. Скажи, родители дома?
        – Никого нет, – ответил мальчик, – я один. У меня есть ключи, но почему-то перестал работать комм! Я просил соседа меня забрать, но у них в машине не было свободного места. Вы меня возьмёте?
        – А куда тебе нужно? – спросил Николай.
        – Мне всё равно! – Он всхлипнул. – Здесь я скоро умру.
        – Заберём, – пообещал Сергей. – Выходи с ключами, только побыстрей.
        В коттедже распахнулась дверь, и на крыльцо выбежал мальчишка лет двенадцати со спортивной сумкой в руках. Он испуганно посмотрел на мужчин, но потом переборол страх и вышел к машине, протягивая им электронный брелок.
        – Это ключ! Вы меня точно возьмёте?
        – Не бойся, парень! – взлохматил ему волосы Николай. – Конечно, мы тебя увезём. А что с твоими родителями? Почему ты застрял здесь один?
        Пока они разговаривали, Сергей открыл дверцы и проверил заряд накопителей. Оба были заряжены под завязку.
        – Родители два года назад улетели в Австралию заниматься серфингом, – ответил мальчик. – Меня оставили с семьёй дяди. Какой-то придурок ночью поджёг отель, чтобы совершить теракт. Его застрелили полицейские, пожар потушили, но отец с матерью задохнулись в дыму. А дядя с женой неделю назад улетел в Соединенные Штаты. Их дети уже самостоятельные и живут во Франции, а других родственников нет.
        – Понятно, – сказал Сергей. – Помнишь свой код?
        – Конечно. А для чего он вам?
        – Чтобы получить доступ к управлению машиной. Набирай на этой панели. Заодно скажи своё имя.
        – Я не знал, что его можно вводить руками. Я Аксель Бах.
        – Садись на заднее сидение, композитор. – Николай подтолкнул мальчика к машине. – Мы русские и возвращаемся домой. Можем отвезти тебя в Германию или Польшу.
        – А в Россию? Я успел услышать, что ваши обстреляли ракетами страны Восточной Европы и Германию. Кому я сейчас там нужен? А в России будет лучше. У вас нет ни радиации, ни этих цунами.
        – Можем и в Россию, – согласился Сергей, – тем более что ты со своим транспортом. Коля, поведёшь машину, а я сейчас пришлю к вам Павла. Время есть, поэтому тормознём у какого-нибудь супермаркета и запасёмся водой и продуктами. Жаль, что нет дозиметра и его долго искать!
        – У меня есть, – сказал Аксель. – Достать?
        – Потом достанешь, сейчас нужно торопиться.

        – Часть радиостанций работает, но никто ничего не знает, – выключив комм, сказал Грант. – Если волна будет не выше пятидесяти метров, мы уцелеем.
        – А если выше? – с испугом спросила Сандра. – Не лучше ли подождать в воздухе? Если волна сюда не дойдёт, опять спустимся в убежище.
        – Имеет смысл, – подумав, согласился он. – Передавали, что она должна быть меньше американской, поэтому нам может хватить высоты второго эшелона. Во всяком случае, это шанс. Быстро выходим и садимся в машины, у нас меньше получаса! Элиза с девочками и Сандрой садятся в мою, остальные – к Марку.
     Остальными были Алис и семья Изабель. Муж дочери взял на руки трёхлетнего Чарльза, а малышки Элизабет бежали сами. Перед тем как сесть в машину, Грант закрыл обе двери убежища.
        Волна пришла, когда они провисели над Сеймур-Хаусом минут пятнадцать. Горизонт помутнел, и полоса мути начала быстро приближаться. Через несколько минут стало видно, что на них с большой скоростью накатывается стена воды.
        – Она ниже, – с облегчением сказал Грант. – Нас не заденет, но может ударить ветром. Мы сохранили жизни, но потеряем убежище.
        – И как жить? – беспомощно спросила с ужасом смотревшая на волну Сандра.
        – Пока будем ночевать в машинах, – ответил дядя. – Часть продовольствия должна сохраниться, попробуем до него добраться. Если не будет ядерных взрывов, должны выжить. До зимы далеко, поэтому есть время к ней подготовиться или улететь туда, где можно будет переждать.
        Высота воды была метров семьдесят, и всё могло закончиться благополучно, если бы не удар воздуха, из-за которого Марк потерял управление.
        – Мама! – отчаянно закричала Сандра при виде исчезнувшего в бешеном водовороте «ситроена». – Дядя, сделай же что-нибудь!
        Занятый машиной Грант ничего не ответил. Кричала племянница, ревели внучки, дочь была в шоке, а он пытался сохранить управление и удержать высоту. Это удалось сделать с большим трудом. Ветер стих, а под ними повсюду была вода. Она стала намного ниже, но по-прежнему с большой скоростью текла с востока.
        – Это надолго, – сказал он, стараясь, чтобы не дрожал голос. – Сейчас полетим в Сток-он-Трент и подождём, пока спадёт вода. Этот город слишком высоко расположен, чтобы его затопило. Нужно беречь заряд накопителей, неизвестно, когда сможем их зарядить.

        – Вы Исаак Липман? – спросил офицер. – Где остальные члены вашей семьи?
        Они пришли в порт Джидда полчаса назад, и первыми взошли на борт корабля солдаты в светлой камуфляжной форме с черепами и перекрещенными мечами на нашивках.
        – Я, – ответил он, невольно чувствуя беспокойство. – Семья в трёх каютах дальше по коридору.
        – Меня можете звать майором, – представился офицер. – Я должен сопроводить семейство Липман, ваше золото и охрану в выделенное для вас место. Ваши люди должны сдать оружие. Его вернут, когда вы прибудете на место. И давайте всё сделаем побыстрее!
        – Я должен позаботиться о корабле, – нерешительно сказал Исаак. – Это имущество семьи, которое ещё может понадобиться. И нужно как-то устроить команду...
        – Это сделают без вас! – нажал на него майор. – Идите! Через десять минут вы все без оружия должны быть на палубе. Потом покажете, где золото и ваш багаж, я доставлю их своими силами.
        Из порта везли большим автобусом, за которым следовал армейский грузовик с золотом и солдатами. Быстро проехали город и с час двигались по прекрасному шоссе в пустыне. Остановились в небольшом оазисе и приказали выгружаться.
        – Здесь жить? – спросил Исаак у сержанта.
        – А что вас не устраивает? – на плохом английском ответил тот. – Здесь три дома: для вас, вашей охраны и прислуги, есть даже апельсиновая роща. Электричество от солнца, а воду качает насос. Её нельзя пить, но питьевую будут привозить вместе с провизией. Вашей охраны вполне достаточно, а вам хватит четырёх служанок. Это женщины из Европы, так что если вашим парням вздумается их повалять, то отказа не будет.
        – Охранять тонну золота пятью охранниками? – возмутился Липман. – Вы долго думали?
        – Охранять будут вас, – ухмыльнулся сержант, – а ваше золото полежит в другом месте под более надёжной охраной. Скажите своим парням, чтобы забрали оружие, нам надо ехать.

        Артур Девид Кембелл сидел не в уничтоженном цунами Овальном кабинете, а во временно занятом его администрацией отеле. Он был растерян, зол и одновременно чувствовал страх. Вызванные чиновники запаздывали и это тоже нервировало.
        – Сэр, они пришли, – постучав, сказал открывший дверь секретарь.
        – Пусть заходят, Патрик! – отозвался он, стараясь принять уверенный вид.
        Вошли трое, один из которых был в генеральском мундире.
        – А где остальные? – не здороваясь, спросил президент. – Почему среди вас нет Уилсона?
        Он не привык решать военные вопросы без председателя объединённого комитета начальников штабов, а тот не соизволил явиться!
        – Я не знаю, где он сейчас, – ответил генерал. – Министр обороны погиб при землетрясении, адмирал Бакер был на одном из авианосцев шестого флота и, по всей видимости, тоже погиб, а остальные находились в Европе. У нас пока нет связи ни с одной отправленной туда воинской частью, только с правительствами Англии и Франции. Общая обстановка ясна, а кто смог выжить... Наверное, узнаем через несколько дней.
        – Это хорошо, что вам хоть что-то ясно! – дал волю гневу Кембелл. – Мне, например, не ясно ничего! Сядьте на стулья! Кто меня убеждал в том, что мы без больших усилий справимся с русскими? Вы тоже были в этой компании, Моллиган!
        – Никто не ожидал от них такой наглости, – пожал плечами начальник штаба воздушных сил США Томас Моллиган. – Все виды разведки свидетельствовали о том, что русские строят эшелонированную оборону и собираются защищаться. Ответный удар принимался во внимание, но мы должны были многократно его ослабить своими действиями.
        – А почему не было нашего ответного удара? Стартовали несколько ракет – и всё!
        – Вы не правы, сэр! – возразил Моллиган. – Мы выпустили с полсотни ракет, и столько же добавили уцелевшие подводные лодки. Многие шахты вышли из строя из-за землетрясения или оказались в зоне затопления и были покинуты персоналом.
        – Ваши люди бежали! – закричал президент. – И почему не нанесла удар стратегическая авиация?
        – Мы не можем заставить своих подчинённых тонуть, – мрачно сказал генерал. – А авиация... Многие аэродромы и часть самолётов были повреждены землетрясением, а посылать оставшиеся... Атака такими силами была заведомо обречена на неудачу и не нанесла бы русским большого ущерба. А вот они в этом случае могли бы ответить. У нас и так много проблем с потопом, так к ним добавилась бы ядерная бомбардировка!
        – Что у вас с потерями? – уже тише спросил Кембелл. – Скажите хотя бы приблизительно.
        – Почти весь флот и половина авиации. Я не считаю ту технику, которую отправили в Европу, только то, что потеряно здесь. Наши базы обстреливались ракетами с ядерными боеголовками, поэтому на них вряд ли хоть что-нибудь сохранилось. По личному составу сейчас трудно что-то говорить даже приблизительно. У нас и в Штатах нет полной ясности из-за нарушения связи и потопа, тем более я не скажу о тех, кого отправили воевать с русскими. Многие здесь могли бежать от волны и уцелеть. И в Европе были убежища.
        – А почему так плохо сработала наша ПРО?
        – У меня нет информации, – вторично пожал плечами Моллиган. – Наверное, русские применили что-то новое и стреляли большим числом ракет. Их нападения не ожидали из-за слабости в обычных вооружениях и недооценки решимости начать ядерный конфликт. Русский президент даже не созвал Совет безопасности, а это грубое нарушение их конституции.
        – Я выскажу ему это при случае, – язвительно сказал президент. – Ладно, с теми из вас, кто уцелел, будут разбираться. Я не собираюсь отвечать за ваши промахи! Теперь поговорим с вами, Джейк. Что у нас по потопу? Только не нужно говорить об отсутствии связи. Хоть примерно оцените последствия.
        – Только очень примерно, – ответил министр внутренней безопасности Хардман. – От волны цунами и вызванного ею землетрясения погибли от пяти до пятнадцати миллионов жителей двадцати двух штатов. Как только везде восстановят связь, можно будет сказать точнее. Материальные потери подсчитаем намного позже. В разных местах волна ушла вглубь суши на разное расстояние – от ста до шестисот километров, уничтожив вообще всё. Многим удалось спастись на летающем транспорте, но города, предприятия и дороги – всё погибло. Бегство сопровождалось большими жертвами из-за плохой навигации и очень большого числа транспортных средств. В места затопления можно будет попасть не раньше чем через два месяца, сейчас там непролазная грязь, а во многих местах ещё не сошла вода. Многие земли вряд ли можно будет использовать для сельского хозяйства. Плодородный слой смыт, да и соль... Восстанавливать уничтоженное придётся десятилетиями.
        – Нам дадут такую возможность? – спросил Кембелл. – Что вы думаете по этому поводу, Дилан?
        – Я думаю, что других ударов уже не будет, – ответил государственный секретарь Фишер. – Если бы их хотели нанести, нас давно добили бы. Наверняка мы уничтожили у русских города. Пусть они даже смогли укрыть часть населения, всё равно будет много проблем. Если мы о себе не напомним, о нас постараются забыть. Не знаю, чем это закончится, но можно не опасаться вторжения в Европу. Скорее, соседи русских будут искать у них спасения. Им должно было сильно достаться. После войны с европейцами будет сложно общаться. И как ещё себя поведёт Китай...
        – Меньше всего меня сейчас интересуют китайцы, – раздражённо сказал президент. – Нужно думать о том, что сказать американцам, чтобы нас не разорвали в клочья! Часть штатов не пострадала, а в некоторых из них были сильны сепаратистские настроения. Боюсь, что теперь, когда ослабела федеральная власть, а к ним на голову свалятся миллионы беженцев, эти настроения могут вылиться в попытки отделиться! Этого нельзя допустить!


                Глава 6


        Германию пролетели за семь часов, нигде не останавливаясь. Час потеряли, облетая вокруг Берлина. Двигались так, чтобы не приближаться к городам, и видели окраины лишь одного из них – Магдебурга. Было опасение, что немцы могут отыграться на русских за удары по американским базам, поэтому с ними старались избегать контактов. Эти базы были известны и лежали в стороне от маршрута, но проверки дозиметром дважды показали сильное радиационное загрязнение.
        – Принесло ветром от базы под Виттенбергом, – сказал Сергей. – А ведь это только в восьмидесяти километрах от Берлина. А от базы Рамштайн радиацию тянет на Франкфурт. «Радио Гамбурга» передало, что его население бежит во Францию.
        – Дураков не жалко, – отозвался Олег. – Сколько там той Германии! Могли бы подумать о том, куда придётся бежать, когда пускали к себе американцев.
        – У них мало новых баз, – возразила Зоя. – В основном те, которые создали после войны. У немцев тогда не было права голоса, да и потом...
        – Было у них потом это право, – не согласился юноша. – При желании могли избавиться от старых баз и не строить новые. Но Германии досталось слабо, вот полякам не позавидуешь, да и нам, потому что летим через Польшу. Сергей, у них будем останавливаться?
        – Нет необходимости. Сядем где-нибудь в безлюдном месте, пообедаем, и ты меня сменишь. Продуктов набрали с большим запасом, и лучше нигде не останавливаться, тем более в Польше. Здесь нас никогда не любили, а сейчас не будет ничего, кроме ненависти.
        – Они сами виноваты! – возмутилась Зоя. – Эти поляки любят только самих себя! Дед рассказывал, как они во времена социализма избавлялись от всех, кто не поляк. Мы подкармливали их и давали кредиты, а в результате стали врагами! Ни в одной из стран Европы не было столько американских войск, как в Польше. Это они так заботились о своей безопасности и защищались от нас.
        – Причина такой неприязни в нашей истории, – объяснил Сергей. – Польша – это государство-неудачник. У её элиты было слишком много гонора и претензий к соседям, а в результате войн и бардака поляки потеряли государственность. Если бы не Россия, не было бы такой страны, как Польша. Но они помнят свою мечту о великой Польше «от моря до моря» и о том, кто её перечеркнул. Не так уж сильно притесняли поляков в России, как об этом кричат, а во время СССР мы помогали им себе в убыток – правильно тебе говорил дед. И от немцев во Второй мировой их освобождали не американцы, а мы. Только в международных отношениях нет такого понятия, как справедливость, а народ, если есть время, можно убедить в чём угодно. Ладно, оставим политику и пообедаем. Вот подходящее место.
        Они летели первыми, и, когда Сергей начал снижаться, то же самое сделал Николай. Ретрансляторы не работали, и нельзя было связаться через коммы, а другой связи не было. Это была первая остановка после Бельгии, и ребята смогли познакомиться с Акселем, который тут же попросился в их машину. Он говорил по-английски, поэтому мог с ними общаться. Все поели, отошли к зарослям кустов справить нужду и немного размяли ноги. Небо было темнее обычного, но дозиметр показывал нормальный фон.
        – Хоть бы не было больших ветров и прошли дожди, – сказал Николай, когда садились в машины. – Тогда гадость от взрывов не будет так быстро распространяться. России наверняка тоже досталось, но у нас хоть большая территория и есть куда бежать. Кстати, не работает ни одна польская радиостанция. Остальные хоть что-то передают, а эти молчат.
        – А как слушать радио? – спросил Сергея поменявший машину Аксель. – Я знаю, что коммом можно, просто никогда это не делал.
        – Я за рулём, – ответил тот. – Пусть покажут ребята.
        – Я тоже не умею, – смущённо признался Олег. – Зачем что-то просто слушать, если есть интернет? Кто-нибудь знает?
        Ответом ему было общее молчание.
        – Смотрите, – недовольно сказал Сергей, повернув к ним комм. – Показываю всю последовательность действий. Понятно? Только пусть включает кто-то один и не слишком громко. Что вы хотели узнать?
        – Я хотел узнать о волне, – ответил Аксель. – Может, она была не такой большой? Так жалко мой город!
        – Тогда слушай немцев, – посоветовал Сергей. – У французов сейчас такое творится, что не услышишь ничего, кроме воплей. Знаешь язык?
        – Конечно, – удивился вопросу мальчик. – Их сейчас записывают в голову, и не нужно париться с учёбой. И стоит это очень дёшево.
        – Вам хорошо! – с завистью сказала Вера. – У нас с этого года тоже будут писать, а я учила английский сама. Знаешь, сколько убила времени?
        Занятый настройкой комма Аксель не ответил, и она обиженно замолчала. Через несколько минут он поймал французскую станцию. Девочки не знали французский, поэтому Олег им переводил.
        – Затоплена половина Франции! – очень эмоционально, захлебываясь словами, говорил диктор новостного канала AFP. – Париж полностью уничтожен цунами, и мы вынуждены вести передачу из Реймса. Хорошо, что работникам ядерных станций удалось заглушить реакторы! Некоторые из них заплатили за их остановку своими жизнями. Но это не спасёт от радиации, которой с нами поделятся соседи. Жители Меца уже почувствовали её, когда подул восточный ветер от взорванной русскими базы в районе немецкого Мангейма! Сами немцы во множестве переходят нашу границу, используя все виды транспорта и даже пешком, надеясь найти спасение во Франции! То же делают и поляки, а об англичанах не буду говорить: вы и так знаете, сколько их у нас! Правительство делает всё возможное...
        – Зачем выключил? – спросил Олег сгорбившегося мальчишку.
        – Включай сам, – отозвался тот. – Если затопило Париж, то и у нас тоже... Остальное мне неинтересно.
        Минут двадцать летели молча, пока Сергей не заметил скачок радиации.
        – Откуда это так потянуло? – удивился он. – Здесь нет городов, а в моём перечне отсутствуют базы. И ветра почти нет.
        – Опасно? – спросила Вера.
        – Опасно, если долго, а мы уже пролетели это место.
        – Затормози! – крикнула девочка. – Видишь, люди машут?
        – Здесь все люди – поляки, – проворчал Сергей, но сбросил скорость и снизился к махавшим им руками мужчине и женщине.
        Чтобы поговорить, пришлось сесть и выключить турбины. Рядом приземлился «пежо». Судя по внешнему виду, мужчина побывал в переделке, а женщина оказалась девочкой лет двенадцати.
        – Кто это вас так? – спросил по-английски открывший дверцу Николай.
        У мужчины был подбит глаз, разорвана рубашка, да и вообще было видно, что ему крепко досталось.
        – Поляки попросили помощи, – сдавленно ответил он, – а когда я сел, избили и отобрали машину. Хорошо, что не тронули дочь. Кажется, у меня сломаны рёбра. Вы нам поможете?
        – А кто вы? – спросил вышедший из машины Сергей.
        – Русские мы! – вмешалась в разговор девочка, с вызовом глядя на «детективов». – Не поможете? Ну и чёрт с вами!
        – Лена! – попытался одёрнуть отец. – Как ты себя ведёшь!
        – Ты же видишь, что они смеются! – крикнула дочь. – Нас все ненавидят, а ты просишь у них помощи! Обойдёмся!
        – Сейчас посмотрим ваши рёбра, а потом сядете в мою машину, – по-русски сказал Николай. – Отцу трудно говорить, поэтому объясни ты, как вы здесь оказались.
        – Из-за брата, – ответила девочка, враждебность которой разом исчезла. – Он устроился работать в Германии, а до школы ещё целый месяц...
        – А как связаны твоя школа и брат? – спросил он, ощупывая рёбра пострадавшего. – Заодно скажи, как нам к вам обращаться. Я Николай, улыбчивый тип в машине – это Павел. С остальными познакомитесь, когда сделаем остановку.
        – Я Елена Никитина, а отца зовут Виктором. Я в этом году не отдыхала, и он обещал отвезти к брату. Я не была в Германии, а брат собирался взять неделю отпуска. Когда началась война, мы были в Лодзе и решили всё-таки...
        – Сделать глупость, – закончил за неё Николай. – И как вас вообще выпустили из России, да ещё с ребёнком! Нет у вас никаких переломов, возможно, что-то и треснуло, но до дома доживёте. Учтите, что в Германию вас никто не повезёт.
        – Я это уже понял, – сказал приободрившийся Виктор. – Значит, не судьба!
        Все сели в машины и продолжили полёт. Николай был недоволен новыми попутчиками, поэтому не стал отвечать на их вопросы, предоставив общаться с ними Павлу. Виктор это заметил.
        – Я вижу, что вы недовольны нашим появлением, – сказал он. – Может, остановимся в одном из городов и постараемся разжиться транспортом? Мы тогда вас не стесняли бы.
        – Потому и недоволен, что вы не очень умны, – не стал деликатничать Николай. – Наверняка вас не хотели выпускать из России, но вы проявили настойчивость. Застали в Польше Третью мировую и, вместо того чтобы тут же вернуться, повезли дочь в Германию! По-моему, это верх глупости, как бы вы ни любили сына. Мы обстреливаем Польшу ракетами, а вы, вместо того чтобы прятаться, бросаетесь оказывать помощь. Вас обобрали поляки, а вы после этого советуете лететь в их город! Мы потому и пролетели Германию без приключений, что не встретились ни с одним немцем! Если ничего не случится, через восемь часов будем в России, но случиться может всё, а я не знаю, чего от вас ждать! Учтите, что если начнёте самовольничать и подвергните опасности остальных, то сразу же брошу! Вашу дочь довезу, но не вас.
        Виктор не нашёл что ответить и обиженно замолчал. Павел спросил, когда они ели, узнал, что это было вчера вечером, и открыл одну из сумок с продуктами.
        Через час впереди показалось зарево, а небо ещё больше потемнело. Летевший первым Сергей повернул на север, и Николай тут же повторил этот манёвр.
        – Варшава, – сказал он остальным. – Теперь у поляков будет повод для ненависти. Себя не будут ненавидеть за глупость, поэтому остаёмся мы. Дозиметр в первой машине, но и без него понятно, что тут повсюду радиация. Придётся потерять часа три на облёт. Потом ещё час лететь до Белостока, и считайте, что мы в Белоруссии.

        Джон посмотрел на дозиметр, не выдержал и выругался. Он весь день выбирался из Польши из-за того, что пришлось огибать пять заражённых участков. В машине осыпались стёкла, и теперь в неё задувало радиоактивную пыль, от которой было невозможно избавиться. Час назад он пересёк границу и сейчас был в двадцати километрах от Магдебурга. Здесь не должно было быть никаких военных объектов, а значит, и радиации.
        «Звенит, сволочь! – подумал майор. – Не хочу смотреть на то, что он мне насчитал! Надо не прятаться, а лететь в город и попросить помощь. Неужели откажут?»
        Магдебург встретил его пустыми улицами. В небе не было ни одной машины, не увидел он их и на автостоянках. Не было видно и людей.
        «Не могли же все бежать, – думал Джон, приземлившись на одной из площадей. – Или могли? И зачем бежать, если здесь нормальный фон? Мне нужно срочно принять хоть какой-нибудь радиопротектор, иначе бессмысленно рваться домой, можно выбрать место покрасивее и застрелиться. И где здесь найти лекарство? Может кто-нибудь остался в полиции?»
        Найти полицейский участок оказалось несложно. Оставив машину, он за несколько минут обошёл все помещения, кроме одного, которое оказалось запертым.
        – Эй! Вы там совсем сбрендили? – крикнули оттуда на немецком. – Дайте хоть пожрать!
        – Подождите, сейчас открою, – ответил Джон и поспешил в ту комнату, в которой видел на одном из столов брошенную связку ключей.
        Один из них подошёл к замку, и открывший его майор имел счастье лицезреть небритого и неряшливо одетого мужчину лет пятидесяти, от которого несло перегаром. Ворот его рубашки был разорван, а на лице можно было рассмотреть следы побоев.
        – Что за чертовщина! – вытаращился он на Сеймура. – Неужели наши свиньи поменяли форму?
        – Вы кто? – спросил Джон. – Почему вас здесь заперли и где остальные?
        – Так вы не из быков? – дошло до освобождённого. – А где же они?
        – Так вы ничего не знаете, – разочарованно сказал он. – Была война с Россией, базы янки уничтожены ядерными ударами, а в городе нет никого, кроме нас.
        – Вчера немного перебрал, а потом врезал кому-то из быков, – объяснил немец. – Ну и меня отделали и запихнули в эту комнату. Георг Кёллер, автомеханик. Значит, война? Проклятье! Постойте, эти нашивки... Вы что, англичанин? Так у нас вроде их не было...
        – Майор Джон Сеймур, Королевские ВВС, – представился Джон. – Лечу домой из Польши.
        – Так вас и там раздолбали? – спросил Георг. – Ещё мой дед твердил отцу, чтобы тот никогда не воевал с русскими, а он сам занимался этим во Вторую мировую и знал, о чём говорит. Вот что, майор... У вас ведь есть машина? Подбросите до дома? Так хочется есть, что нет сил терпеть, а идти пешком через полгорода... Заодно сами позавтракаете или пообедаете – понятия не имею, сколько сейчас времени. Когда бил этого жирного борова, раздолбал о его рожу свой комм.
        – Пойдёмте, довезу, – согласился Сеймур. – У вас нет радиопротектора?
        – Это средства от радиации? – спросил идущий за ним к выходу немец. – Есть оно у меня, причём не случайно, а из-за ваших янки. Это мы угомонились и не лезем в Россию, а у них с этим плохо. Возле нас нет их баз, но их полно у других. Последнему дураку понятно, что нельзя полвека готовиться к войне и не подраться, вот все и запаслись. Не знаю, какое вам нужно, но у меня три упаковки «Мескамин-Ультра». Только его нужно принимать заранее.
        – Пойдёт и ваш мескамин, – ответил Джон. – У меня всегда была с собой аптечка, а в этот выезд не взял. Такое вот везение.

        До Сток-он-Трента летели два часа. Повсюду до самого Бирмингема была вода. В том месте, где должен был находиться город с миллионным населением, не осталось ни одного дома. Здесь уже сошла вода, но Грант не увидел ничего, кроме грязи и гор мусора. Потом местность начала повышаться и появились участки, до которых не дошла волна.
        – Дальше не будет разрушений, – сказал он женщинам. – Минут через двадцать должны прилететь.
        – А для чего нам возвращаться к убежищу? – спросила Элизабет. – Если в Сток-он-Трент не дошла вода, может, в нём и пожить?
        Сандра сильно переживала из-за смерти матери и не принимала участия в разговоре.
        – Кому мы там нужны, дочь? – ответил Грант. – Спаслись не мы одни, наверняка таких много. Будут ли сейчас что-нибудь стоить деньги и как ими расплачиваться, если мы уже забыли, как выглядят наличные, и отсутствует связь?
        – Правительство обязано...
        – Обязанности у него есть, будут ли возможности? Даже если многие бежали во Францию, немало людей подобно нам потеряли свои дома. Даже в благополучное время трудно обеспечить такое число беженцев жильём и питанием, тем более это не получится сделать сейчас. Я не напрасно взял две сумки с продуктами и теперь жалею, что не нагрузил ими вас! Надо было забрать и кое-что из вещей, у нас было для этого время. Не додумался, а теперь придётся обходиться без самого необходимого!
        Первое, что бросилось в глаза при виде города, – это почти свободное от автомашин небо. Наверное, их отсутствие объяснялось тем, что жители берегли заряд накопителей и использовали транспорт только тогда, когда без него нельзя было обойтись. А вот в самом городе машин было не просто много, он был ими забит. С трудом выбрав место, Грант посадил «мерседес», приказал женщинам ждать и выбрался из салона. Пробравшись между оставленными в беспорядке машинами, он очутился на тротуаре. Ему не пришлось никого искать для разговора.
        – Извините, сэр, – обратился к Гранту пожилой полицейский, – у вас нет еды на продажу?
        – А разве её нет в магазинах? – спросил он, показав рукой в сторону витрины продуктового магазина.
        – Магазины закрыты. Ни у кого нет денег и слишком много приезжих. Сейчас вопрос обеспечения продуктами питания решают в городском совете.
        – Ну уж свою полицию они должны кормить!
        – Свою кормят, – криво улыбнулся полицейский, – а я прилетел из Лондона. Представил, что будет твориться во Франции после потопа и нашествия жаждущих спасения соседей, и полетел на север. Вот только не догадался набить машину продуктами.
        – И чем хотели расплачиваться? – спросил Грант. – Неужели есть наличные?
        – Я уже забыл, когда видел их в последний раз. Пока нет решения совета, все расплачиваются золотом. Им же, кстати, платят за ночлег. Посмотрите это кольцо, стоит оно, по-вашему, двух сэндвичей?
        – Оставьте его себе, – ответил Сеймур, которому почему-то стало невыносимо стыдно. – Сейчас я скажу своим женщинам, и они сделают вам сэндвичи. Вы что-нибудь слышали о правительстве?
        – Прошло слишком мало времени, – сказал оживившийся полицейский. – Работают несколько радиостанций, но я не слышал в их передачах ничего интересного. Сообщают только о жертвах и разрушениях. Волна затопила только треть Соединенного Королевства, поэтому при желании быстро наведут порядок. Главное – установить связь и привлечь армию. В такой ситуации, как у нас, нужно действовать быстро, иначе прольётся кровь.

        – Ракета упала в районе дач, – говорил пришедший в убежище майор. – От них до города пять километров, поэтому пострадали дома по улицам Первомайская, Привокзальная и Фрадкова, а так же ряд расположенных неподалёку предприятий. Уровень радиации в эпицентре взрыва уменьшился в семьдесят раз. Ветер восточный, поэтому большую часть радиоактивной пыли сносит в сторону Александровки. Как только позволят условия, начнутся работы по дезактивации заражённой территории, а вас сейчас отправят по домам. Специальные бригады рабочих займутся остеклением окон, а вам нужно, провести влажную уборку помещений с соблюдением мер предосторожности. В большинстве районов города радиационный фон повышен только в семь раз, так что там достаточно респираторов. По улицам будут ездить поливные машины, которые смоют с них пыль. В течение двух дней не открывайте окна и старайтесь не выходить из домов. Электричество и водоснабжение в них есть, а продуктовыми наборами вас обеспечат. В ближайшие две недели не будут работать предприятия, включая частные. Исключение – медицинские и коммунальные службы, а так же полиция и подразделения МЧС. После этого останутся ограничения на посещение района дач, городского кладбища и расположенных рядом с ним складов. При ухудшении самочувствия звоните в скорую, всех будут обслуживать через неё. Есть решение правительства, что жителей пострадавших городов в случае необходимости или при наличии желания будут переселять в районы, где уже построено жильё и имеются возможности для их трудоустройства. Ко мне есть вопросы?
        – И много таких... пострадавших? – спросила одна их женщин.
        – Система ПРО была прорвана тридцатью шестью боеголовками, – ответил майор. – При этом под удар попали тридцать два города. Благодаря ликвидации части американских спутников многие из них пострадали не больше вашего города, в других имеются разрушения, и только один уничтожен полностью. Прошли сутки, поэтому пока ничего не скажу о людских потерях, но мы сделали всё, чтобы они были небольшими. Часть населения городов, которые, по прогнозам, должны были стать целями для американских ракет, была вывезена, остальные укрылись в убежищах. Сухопутные войска и ВКС практически не понесли потерь, в военно-морском флоте они есть. Уцелели представляющие опасность для населения гидротехнические сооружения и атомные станции.
        – А что с Америкой? Будем мы с ними воевать или уже всё?
        – Им досталось намного больше, чем нам, – сказал офицер. – Огромные цунами смыли десятки крупных городов и уничтожили сотни предприятий и тысячи кораблей. В США почти в каждой семье есть летающий автомобиль, поэтому многие должны были спастись, но десятки миллионов людей потеряли свои дома и всё имущество. Есть свидетельства того, что цунами вызвали сильное землетрясение, которое должно было увеличить потери. Почти весь их военный флот погиб, уничтожены и войска в Европе. Воевать в таких условиях будут только сумасшедшие. Союзникам Америки в Европе тоже не до войны. Государства, на чьей территории были сосредоточены американские войска, подверглись ядерным ударам, и многие были полностью или частично затоплены цунами.
        – Можно ещё один вопрос? – крикнули из задних рядов. – Эта Европа с гулькин нос, куда там спасаться? К нам не прилетят?
        – Не знаю. Если и прилетят, то немногие. Нас и раньше боялись, когда мы не давали поводов для страха, а сейчас такой повод есть. Если больше нет вопросов, наденьте респираторы, возьмите свои вещи и идите к выходу. Постарайтесь не толкаться и следите за детьми.

        – Расскажи о себе, – попросил Исаак прильнувшую к нему женщину.
        Арлет была не в его вкусе и лет на десять старше тех, кого он обычно использовал для развлечений, но лучшей из четырёх служанок. Если он надолго здесь застрял...
        – Не было в моей жизни ничего интересного, – ответила она. – Окончила школу и не захотела учиться дальше. Работать хотелось ещё меньше, а в голове гулял ветер, навеянный романтическими фильмами о шлюхах. Уехала в Турцию... Нет, не буду рассказывать. Лучше расскажи о себе. Непонятно, почему с вами носятся арабы. Я среди них уже пять лет и неплохо изучила. Как они относились к иноверцам сотни лет назад, так же относятся и сейчас. Если мы и лучше собак, то только из-за своей полезности. Может, в других странах по-другому, но не здесь. Я не удивилась бы этому вчера, а вот сегодня такое отношение вызывает удивление и даже тревогу.
        – Почему? – спросил Исаак. – Из-за войны?
        – Ну да. Раньше от вас зависели, а сегодня рухнул весь прежний мир и больше всего пострадали США и Европа. И мне непонятно, кому и для чего вы здесь нужны.
        – Мы хорошо заплатили за спасение, – ответил он. – По крайней мере, я думаю, что отец заплатил. Слушай.
        Его рассказ длился несколько минут и ещё больше встревожил Арлет.
        – Или твой отец выжил из ума, или у него просто не было выбора, – взволнованно сказала она. – Золото у вас заберут, а самих закопают в песках. Наверное, это сделают не сразу, а сначала выждут, чем всё закончится. А заодно убьют и нас, чтобы не осталось свидетелей! Положи на одну чашу весов несколько тонн золота, а на другую вас – что перевесит? Деньги обесценятся, а вот золото, наоборот, станет только дороже!
        Её слова подхлестнули беспокойство, возникшее у Исаака в порту Джидда. Отец уже должен был сюда прилететь, но не отвечал на вызовы, несмотря на то что в королевстве не было проблем со связью.
        – И что же делать? – растерянно спросил он.
        – Тебя действительно интересует мнение шлюхи? – удивилась Арлет.
        – Ты умна и долго здесь живёшь. Если поможешь, я тебя не оставлю.
        – Золото вы больше не увидите, – сказала она, – поэтому можешь о нём забыть. Нужно спасать жизнь, а сделать это можно, только захватив транспорт. Через два дня должны привезти продукты. Не знаю, как будет сейчас, а раньше приезжали шофёр и охранник. Если твоя охрана...
        – С этим ясно, – перебил Исаак. – Мы захватили машину и приехали в порт.
        – Ну да. Сам же говорил, что у вас там корабль. Днём нельзя появляться в городе или в порту. Вас задержит первый же полицейский, а если нашумите, не дадут уплыть.
        – На корабле может не быть команды... – задумался он.
        – А вы без рук? – рассердилась Арлет. – Сможете запустить двигатель и рулить, а с картой и компасом даже я доведу вас до канала. Были там военные корабли?
        – Я не видел ничего военного, – ответил Исаак, – но мы плыли вдоль египетского берега.
        – Так и сейчас нужно плыть, – посоветовала она. – Если обнаружат побег, можно бросить корабль. Из Египта как-нибудь выберемся. Это лучше, чем кормить рыб.
        «Завтра утром поговорю с Жилем, а он пусть говорит с парнями, – подумал Липман. – Лучше вернуться в пострадавшую от войны Европу, чем жить здесь из милости, ожидая, что в любой момент могут перерезать шею! Не будем никого убивать, поэтому и отец не должен пострадать. Наверное, он действительно выжил из ума, а я этого ума до сих пор не нажил, потому что слепо выполнял его приказы».

    
     Главы 7-8   http://www.proza.ru/2018/02/03/1491