Ответ - Главы 9-10

                Глава 9


        Колёсный бронетранспортер подъехал вплотную к грузовику. В нём выключили двигатели и хлопнула крышка одного из двух люков. Выбравшиеся на шоссе поляки проверили кабину и выбросили из неё два тела. Один из них, подсвечивая себе фонарём, ушёл проверять фургон.
        – Их только четверо, – прошептал Олег, которого скрутило от ненависти. – Стреляй!
        – Спятил? – шёпотом ответил Сергей. – В машине остались другие, которые зальют здесь всё огнём! Был бы я один, может, и рискнул бы, да и то вряд ли... Местность открытая, поэтому не убежишь и не спрячешься. Подсветят и кончат из пулемёта. Если не полезут проверять канаву, будем лежать тихо!
        Поляки переговаривались, и многие слова казались знакомыми, но смысл сказанного не понял никто. Посовещавшись, военные вернулись в свой БТР, объехали грузовик и умчались. На шоссе опять стало тихо и темно, лишь еле слышно плакала Вера.
        – Подождите здесь, – приказал Сергей. – Я посмотрю ребят и в каком состоянии машина. Вряд ли в ней многое уцелело, но надо проверить. А ты успокой сестру.
        Он ушёл, а Олег прижал всхлипывающую девочку к себе.
        – Не нужно плакать, – попросил он, приглаживая ей волосы. – Ты должна быть сильной, иначе мы тоже умрём в этой Польше. Из взрослых остался один Сергей, и никто из нас не должен ему мешать и проявлять слабость. Когда спасёмся, тогда дашь волю слезам.
        – Я тоже с тобой поплачу, – пообещала Зоя, – а сейчас понесу сумку.
        – Не надо мне помогать, – Вера вытерла слёзы рукавом и отстранилась от брата. – Я плачу не из-за страха, мне жалко Николая с Павлом. Если бы не они, мы так и пропали бы в Англии.
        Послышались приближающиеся шаги, и в канаву спрыгнул Сергей.
        – Оба мертвы, – сообщил он, – и грузовик отъездился. Как я и думал, в нём не осталось ничего живого. Нашёл фонарь, и поляки не заметили вот это.
        – Пистолет отца, – сказала Зоя, когда засветился фонарь. – Я отдала его Павлу.
        – Умеешь стрелять? – спросил Сергей, получил утвердительный ответ и добавил: – Тогда держи, только не вздумай использовать без команды. Разбираем сумки. Олег, одну бутыль с водой понесу я, а вторую придётся нести тебе. До границы только двадцать пять километров, так что до утра должны дойти. Давайте помогу выбраться на шоссе.
        – Разве мы не будем их хоронить? – удивилась Зоя.
        – Чем? – спросил он. – Руками? Когда встретимся с пограничниками, попросим их забрать тела. Для бронемашины езды на пятнадцать минут, а поляков здесь не должно быть. Непонятно, каким ветром занесло тех, на кого мы нарвались.
        – А зачем нам столько продуктов и воды? – спросил Аксель, когда очутились на дороге. – Если утром дойдём...
        – А если не дойдём? – ответил вопросом Сергей. – Запас позволит переждать, если нам что-то помешает. Не замёрзли? Тогда двигайтесь живее. Не так уж много на вас нагрузили. Если возникнет опасность, бросайте вещи в канаву и прыгайте в неё сами.
        – Не видно ни одной звёзды, – сказала Зоя. – Это из-за облаков или из-за дыма от пожаров?
        – В Польше было два десятка американских баз, – отозвался Сергей, – и больше тридцати – в Германии. И болгары с чехами их приютили, не говоря уже о государствах Прибалтики. Я думаю, что на относительно небольшой территории одновременно взорвалось не меньше восьмидесяти ядерных зарядов. Наверное, их было больше. В атмосферу выброшено очень много пыли, которая будет долго оседать. И у нас были взрывы, они тоже её загадили. Так что звёзды ты пока не увидишь. Хорошо, если пыль не повлияет на климат, но здоровья она точно никому не прибавит.

        – А ведь он больше боится вас, – сказал Калхоун, имея в виду саудовского принца. – На нас только посматривает с опаской, а при виде вас его начинает трясти.
        – Чёрт с ним, пусть трясётся, – равнодушно отозвалась Нина. – Главное, что этот прожигатель жизни со своей яхтой спас нам жизни.
        Они сидели в мягких удобных креслах на палубе яхты и время от времени пили прохладный сок, а заодно присматривали за съёжившимся в таком же кресле принцем. Большой необходимости в таком присмотре не было, потому что юнец был так напуган, что едва не намочил свою джалабию. С ним были трое телохранителей, которых освободили от коммов и оружия и загнали в каюты. В таких же каютах сидели и пятеро слуг, шесть человек корабельной команды и семь девушек для развлечения. Управлявший «Дейзи» Липман был занят своими мыслями и машинально удерживал штурвал, следя только за экраном радара, поэтому их теплоход едва не протаранил яхту и вызвал на её борту панику. Захват прошёл легко, и никто из экипажа или пассажиров яхты не успел воспользоваться связью. «Дейзи» отправилась в самостоятельное плаванье, а беглецы перебрались на саудовскую яхту, которая взяла курс на Порт-Судан, куда должны были прибыть уже через три часа.
        – Жарко, – сказал Калхоун, в очередной раз наполняя бокал соком. – Сколько ни пей, всё выходит потом. Я легче переношу холод.
        – Можете отдохнуть в моей каюте, – предложила Нина. – В ней есть кондиционер.
        – А почему сами жаритесь на солнце? В отличие от меня, у вас есть возможность отдыхать в прохладе. Не удивились тому, как к вам изменилось отношение?
        – Это было непривычно, но приятно, – призналась Нина. – А почему... Я люблю море, Джон. Полюбила, когда была девчонкой. И в Турцию поехала не только зарабатывать деньги, была мечта о морях и жарких странах. В России многим не хватает тепла и моря... Только мои мечты очень быстро разбились вдребезги о прозу жизни. За пять лет, которые я провела на Востоке, так и не была на пляже, а море видела несколько раз издали. Посмотрите, какой простор! Час назад мы с вами готовились проститься с жизнью, а теперь появилась надежда. Нужно радоваться, а у вас вид не лучше, чем у саудовского принца.
        – Не вижу поводов для радости, – пожал плечами Калхоун. – Скоро попадём в Судан и покинем это роскошное корыто. И что дальше? Там воюют, мы чужаки, да ещё без средств, и нужно как-то пересечь всю страну... Проще было рискнуть плыть через Суэцкий канал. Да и дома не ждёт ничего хорошего. Как послушаешь, что передают...
        – И кто нас пропустил бы на угнанном корабле, да ещё с похищенным саудовским принцем? – с сарказмом спросила она. – В Египте нужно платить за каждый чих. Я сама в нём не была, но слушала тех, кто был и не стал бы врать. В Судане найдём чем заплатить. С девушек принца сняли килограмм золота, да и вообще яхта набита роскошным барахлом. Нагрузимся им и будем платить натурой. И война – это не всегда зло. Там, где воюют, обычно мало порядка, поэтому и на нас посмотрят сквозь пальцы, если что-нибудь угоним. И сейчас думать о доме... Давайте сначала туда доберёмся. Здесь не было атомных взрывов или потопов, но я с радостью променяю здешнюю благодать на российскую радиацию. Согласна даже на вашу Англию, лишь бы больше не видеть этих арабских рож! Если бы вы знали, Джон, как они меня достали со своими обычаями и религией! Это чужой мир, в котором и для вас теперь нет места, что уже говорить о европейских женщинах!
        – Посмотрим, – вздохнул он. – Если бы это было нормальное судно и могли платить за горючее, я предпочёл бы плыть вокруг Африки. Тоже авантюра, но с большими шансами на успех.
        – У меня к вам предложение, – сказала Нина. – Давайте отправим принца в каюту к его девушкам, а сами пойдём в мою. Не забыли, что обещали мне полчаса удовольствия? Или вы способны на это только перед лицом смерти?

        «Как всё изменилось, – думал Липман, лёжа в выделенной ему каюте. – Недавно я был хозяином своей жизни. Всё было доступно, стоило лишь захотеть. Я и жил своими желаниями, пока не вмешивался отец, а теперь плыву по течению, как щепка в реке. Даже наёмники уже не мои, а эта каюта получена с позволения спасённой мной шлюхи! Из шефа превратился чуть ли не в обузу! Вот откуда у этой женщины такая сила воли, да ещё после стольких лет той жизни, какую она здесь вела? Из-за того, что она русская? Не верю! Почему у меня нет таких качеств? Хватило смелости пойти против воли отца и сбежать, да и то только потому, что она напугала, а потом подталкивала в спину. Ладно, я жил на деньги отца и растерялся, когда их лишился, но в чём причина такого отношения наёмников? Не подчиняются, конечно, но приняли как равную, а со мной, наоборот, перестали считаться! И теперь ничего не изменишь, да я и не хочу. Впереди слишком много такого, к чему я не готов. А как в таком случае кем-то управлять? И как вообще жить дальше? Если сохранят цену деньги и не пропадут счета, я могу надеяться со временем вернуться к прежней жизни. Но что делать, если ничего этого не будет? Ладно, главное – это уцелеть и вернуться в Англию. Если возникнут трудности, попробую найти Сеймура. Это настоящий друг, только бы он не погиб!

        – Садитесь, Игорь Юрьевич, – сказал начальник Следственного управления СБ Скворцов начальнику отдела внешних операций Никитину. – У меня к вам вопрос по Березину и Волкову. Им приказали вывезти из Англии детей Третьяковых и Вершинина.
        – Они подтвердили получение приказа, – ответил полковник. – Это было за два дня до начала войны. Сами понимаете, что мы не могли их предупредить даже по закрытому каналу. Если бы они вылетели до уничтожения спутников связи, мы получили бы сообщение, поэтому я считаю, что наши люди с детьми покинули Лондон сразу же, как только узнали о волне цунами. Время у них было. К сожалению, не работает выделенный им резервный канал связи. Спутника, который его обеспечивал, нет на орбите.
        – Неужели сбит? – удивился генерал.
        – Скорее, нештатно отработали двигатели коррекции. Это версия научного отдела. Я могу узнать, с чем связан ваш интерес к нашим агентам?
        – Ко мне уже второй раз обратился Вершинин, – поморщился генерал. – Отпустил дочь, а теперь делает всё возможное, чтобы её вернуть.
        – Мы ничем не можем помочь. Посылать кого-либо бессмысленно, остаётся только ждать.

        – Сэр, парни не хотят больше ждать! – сказал Деррик лейтенанту Бенсону. – Мы даже не знаем, сможем ли отсюда выйти! Прошло достаточно времени, чтобы было безопасно в костюмах. Сидеть здесь ещё...
        – Не возражаю, – ответил Дэвид. – Доставайте костюмы и хорошо упакуйте оставшееся продовольствие и воду. Скорее всего, мы не получим никакой помощи и будем выбираться на своих запасах. Их нужно сохранить по возможности чистыми.
        Он сам надел костюм радиационной защиты и упаковал несколько пайков в специальный контейнер. Когда открыли первые двери и подошли ко вторым, оказалось, что через этот выход не получится выбраться из убежища.
        – Там завал или покорёжило дверь, – сказал лейтенант. – Идём к резервному выходу.
        Он не мог из-за масок видеть лиц своих подчинённых, но знал, что они бледные и искажённые страхом, такие же, как его собственное. Дэвид трясущейся рукой нажал на кнопку, и заработавший от накопителя двигатель сдвинул массивную дверь, вызвав хор восторженных выкриков. Ступени за дверью были засыпаны битым камнем, но это не сильно мешало. Выбравшись наружу, лейтенант осмотрелся.
        Видимо, ядерный заряд взорвался на большой высоте над базой, а эпицентр взрыва был в районе казарм, где образовалась неглубокая воронка. База превратилась в свободную от зданий и техники площадку, покрытую потрескавшимся бетоном. На взлетно-посадочных полосах не осталось даже обломков стоявших до взрыва самолётов. На западе, в километре от них, были видны дымящиеся развалины немецкого городка. Всё это в сочетании с грязно-серым небом вызвало страх даже у самых тупых. Глянув на закреплённый на запястье дозиметр, Дэвид быстро подсчитал уровень облучения с учётом защиты костюмов.
        – Быстро идём к шоссе! – глухо из-за маски сказал он. – Радиация не очень большая, но лучше здесь не задерживаться!
        Через несколько минут Бенсон остался один, а его подчинённые обогнали лейтенанта и бегом устремились к городу. Он не стал за ними гнаться, просто прибавил шагу. В надетом поверх формы защитном костюме и так было жарко, не хватало ещё в нём бегать, тем более без необходимости. Наверное, эти идиоты уже мокрые от пота. Напрямую до границы с Францией было сорок километров и ещё тридцать – до Меца. Если идти по дорогам, расстояние удваивалось. На пути должны были встретиться два немецких города: небольшой Хомбург и более крупный Саарбрюккен, и лейтенант пока не решил, зайдут они в эти города или их придётся обходить.

        – Мы готовы, господин президент! – подтвердил готовность к записи оператор.
        Артур Девид Камбелл посмотрел на текст и, придав лицу выражение трагизма, обратился к населению Соединенных Штатов Америки:
        – Соотечественники! Вас давно и неустанно предупреждали о подлой сущности русских варваров и о вынашиваемых ими агрессивных планах! И вот свершилось! Второго августа русские без объявления войны коварно обрушили на защищавших нашу свободу американских солдат и европейских союзников Соединенный Штатов дождь ядерных бомб, а возле наших берегов были взорваны заряды, которые вызвали гигантскую волну! Она погубила два миллиона наших граждан и нанесла громадный ущерб! Такие же разрушительные последствия мегацунами испытали и многие народы Европы! Как Главнокомандующий армией и флотом я приказал нанести России ответный удар! Это было сделано, и русские заплатили большую цену за своё коварство! К сожалению, волна и последующее за ней землетрясение повредили много ракетных шахт и самолётов стратегической авиации, а флот был почти полностью потоплен, поэтому ответ оказался слабее того, на который мы рассчитывали. Враг понёс ущерб, но он не уничтожен. Мы не можем сейчас продолжать борьбу. Нужно бросить все силы на помощь пострадавшим и восстановить то, что уничтожила вода! Надо показать всему миру, что американский народ не сломлен! Мы по праву были первыми в мире и должны опять доказать своё первенство! Я верю в то, что отражаю желание Конгресса и народа, когда утверждаю, что мы не только восстановим разрушенное, но и сделаем всё, чтобы подобное никогда не повторилось! Мы объявляем, что увеличиваем свои территориальные воды до ста морских миль и построим флот, который сумеет их защитить! Мы создадим совершенную противоракетную оборону, чтобы быть спокойными за судьбу наших детей и внуков! И я говорю вам, что мы ничего не забудем! Современные войны слишком разрушительные, поэтому мы не будем воевать с Россией, но приложим усилия для полной изоляции этого государства! Оно должно быть изгнано из всех международных организаций, включая ООН, с ним не будут торговать, а для его граждан закроют границы! Все виды блокады, включая информационную, отбросят россиян в прошлый век! Если чиновники правительства Мурадова покинут пределы России, их задержат и будут судить как военных преступников! Обещаю, что буду добиваться этого от наших друзей и союзников! А день второго августа объявим Днём Гнева! Я призываю вас к терпению и упорному труду на общее благо! Доверие к власти и безграничное упорство народа обеспечат наш успех – и да поможет нам Бог! Знайте, что я скорблю вместе с теми, кто потерял не только имущество, но и своих близких. Пусть эта скорбь и гнев придадут нам силы! – Он сделал знак рукой, показывая, что закончил.
        – Прекрасная речь, сэр! – одобрил находившийся в студии государственный секретарь. – Надеюсь, что она многих встряхнёт и направит их злость не на нас, а на русских.
        – Я тоже на это надеюсь, Дилан, – сказал президент. – Завтра буду отчитываться перед Конгрессом, и демократы, несомненно, воспользуются и проигранной войной, и недовольством народа. Если я не получу у них поддержки, займусь мемуарами.

        Президентский конвертоплан сел в сотне метров от развалин. Винты подняли в воздух облако пыли и пришлось ждать, пока её сдует ветром.
        – Зря вы это затеяли! – неодобрительно сказал Мурадову сопровождавший его генерал. – Эта прогулка даже в защитном костюме не прибавит здоровья! И что вы хотите там увидеть? Мы отсняли фильм...
        – Мне мало фильма, – глухо из-за маски отозвался президент. – Хочу посмотреть сам. Когда вы закончили эвакуацию?
        – Вчера, в шесть вечера, вывели людей из последнего уцелевшего убежища. Сто тысяч вывезли до начала войны и в два раза больше эвакуировали из убежищ после взрыва. Трудно работать из-за завалов. Вблизи эпицентра это вообще невозможно. Если там кто-то и уцелел, мы до них не доберёмся. Уцелевшие уже не жильцы, а у меня могут быть потери в спасателях.
        – Сто тысяч человек, – сказал Мурадов, – даже больше.
        – Примерно половина наших потерь, – подтвердил тоже надевший маску генерал. – Единственный город, в который попали по-настоящему. В некоторых районах даже сохранились дома, но центральная часть полностью разрушена. Мы сели в километре от эпицентра.
        – Почему так далеко?
        – Для экскурсии достаточно! Хотите переломать ноги или попасть под обвал? Я так потерял два десятка парней!
        – Ладно, хватит и этого, – согласился президент. – Да не волнуйтесь вы так, Сергей Владимирович, не собираюсь я ломать ноги и лазить по развалинам. Просто пройду по улицам. Это мой родной город, с ним нужно проститься. Сами говорили, что на окраине невысокий уровень радиации, так что ничего со мной не случится за какой-то час.
        Надевшие защитные костюмы телохранители открыли дверь и спрыгнули на усыпанную битым камнем землю. Для Мурадова из днища конвертоплана выдвинули трап.
        – Их я не могу оставить, – кивнул на парней президент. – Они меня просто не послушают. Но вам там делать нечего! И так, наверное, уже порядком облучились. И не спорьте, этим вы только нас задержите.
        Генерал остался, а Мурадов с тремя телохранителями приблизился к развалинам и минут через пять скрылся за наполовину разрушенными домами.
        «Что это за улица? – думал он, обходя места, через которые было трудно пройти. – Должны были сесть в Ленинском районе, а в нём я знал каждую. Может, не по названиям, тем более что их меняли, но по внешнему виду – точно. А сейчас это только груды битого камня и остатки потемневших стен не выше второго этажа. Здесь ещё можно пройти, а со строительной техникой и проехать. И радиация совсем небольшая. Сколько пришлось выслушать ругани в свой адрес! Я настоял на своём и, наверное, зря. Ничего не могу узнать! Но хоть прощусь перед тем, как авиация сравняет здесь всё с землёй. Когда-нибудь построим мемориал для погибших горожан. Знаю, что не виноват в их смерти, но как же тяжело!»
        Президент всё-таки нашёл улицу, которую узнал из-за очень характерного дома.
        «Точно улица Фрунзе, – думал он, рассматривая развалины, – во всяком случае, её так называли во времена моего детства. Интересно, что о моей экскурсии думают парни? Хотел от них избавиться или взять одного Владимира, но ничего не получилось. Хватают теперь рентгены вместе со мной. Немного, но всё равно неприятно. Пожалуй, нужно возвращаться. Жене точно сообщат. Я потрепал нервы им, а она теперь будет трепать мне. Наверное, я многих удивил сентиментальностью. Это хорошо: удивлять полезно. Пусть гадают, чего ещё можно от меня ждать».

        – Дядя, появилась связь, и я соединилась с отцом! – крикнула вбежавшая в комнату Сандра. – Он вернулся из Европы и служит недалеко от Бирмингема!
        В этой небольшой комнате студенческого городка, рассчитанной на двоих, их жило четверо. Молодая женщина с грудным ребёнком, который полночи не давал спать, сейчас гуляла, и Грант решил воспользоваться их отсутствием и немного подремать. Он включил комм и один за другим набрал несколько кодов.
        – Связь только у нас, – сказал он племяннице. – С Францией и Штатами она отсутствует. Ты сказала отцу об Алис?
        – Конечно! И о маме, и обо всех остальных. Он был возле убежища и решил, что мы погибли, поэтому обрадовался, несмотря на мои слова о смерти мамы. Сказал, что немного послужит, а потом уволится и прилетит к нам!
        – Он не пострадал? Там взрывались атомные бомбы, а у него и так была большая доза.
        – Я не спросила... – растерялась Сандра. – Сейчас позвоню!
        – Я сам, – остановил Грант. – Беги хвастать кавалеру.
        «Кавалером» был некрасивый, но крепкий парень лет шестнадцати, с которым познакомилась племянница. Он выяснил, что её ухажёр из хорошей семьи и живёт в кампусе с матерью и младшей сестрой, поэтому не препятствовал их общению.
        – Здравствуй, брат! – сказал Грант, когда их соединили. – Рад, что ты жив. Извини, что не смог сберечь...
        – Не говори глупости! – перебил его Джон. – Тут такое творилось, что вы все могли погибнуть. Я так и подумал. Решил выждать, пока высохнет грязь, а потом раскопать убежище и заняться похоронами. Наверное, там бы и умер. Мне уже неинтересно жить для себя.
        – Сильно досталось?
        – Из всех, кого послали в помощь американцам, вернулся один я. Там было небольшое бомбоубежище, но не от такого мощного взрыва. Может, кого-то не было на аэродроме и ему повезло уцелеть, но на сборных пунктах так никто и не появился.
        – Облучился?
        – Недостаточно сильно, чтобы умереть, но дозы хватит для увольнения по состоянию здоровья. Я не писал рапорт, потому что пригрозили отобрать машину. Дали место в казарме и кормят, поэтому я подожду несколько дней, а потом освобожусь, и ты за мной прилетишь. Попробуем раскопать убежище. Если в нём сохранилась хоть часть запасов...
        – Чем сейчас занят?
        – Патрулированием и доставкой продовольствия. Ладно, обо мне поговорим в другой раз. Расскажи о вашей жизни, а то я не добился от дочери ничего вразумительного.

        – Вершинин слушает, – подтвердив соединение, сказал Алексей.
        – Здравствуйте, Алексей Николаевич! – поздоровался с ним голос из комма. – Я полковник Никитин. Звоню по поручению генерала Скворцова. Стали известны кое-какие подробности о вашей дочери. Наши люди вывезли её и детей Третьякова из Англии, и вчера утром они почти пролетели Польшу...
        – Почти? – спросил он. – Что-то случилось?
        – Они летели на двух машинах, и одну из них обстреляли поляки. Никто не пострадал, но машина полностью вышла из строя. Вторая приземлилась рядом для оказания помощи, но стоило нашему агенту и посланному вами с дочерью телохранителю выйти, как её угнали.
        – Ничего не понял! – взволнованно сказал Алексей. – Кто мог угнать? Поляки? Неужели ваш человек бросил открытой дверь и не отключил управление?
        – Дверь он закрыл, а управление действительно не заблокировал, потому что спешил помочь. В машине остался наш соотечественник со своей дочерью, которых они спасли по дороге. Вот он и угнал. Белорусы начали разбираться и применили контроль. Теперь его ждёт суд, а мы должны надеяться на профессионализм наших агентов. От Варшавы до границы с Белоруссией всего сто пятьдесят километров, но мы не знаем, какая там обстановка и сколько времени они будут выбираться. Посылать туда кого-либо бесполезно, потому что они почти наверняка разминутся. Но пограничников предупредили. Если будет нужно, они окажут содействие. Это всё, что я хотел вам сказать.

        Давид Липман отдыхал после обеда в выделенных ему комнатах, когда ожил комм.
        – Дорогой друг! – печально обратился к нему племянник короля. – Ваш сын сильно меня огорчил, а я вынужден огорчить вас! Он со своими головорезами перебил нашу охрану, перенёс в грузовик ваше золото и доехал до порта Джидда. Там золото перегрузили на ваш корабль и поплыли в Египет. Мне сообщили, что при досмотре египетскими пограничниками ваш сын и его наёмники оказали вооружённое сопротивление и были убиты. Поскольку о золоте не сказали ни слова, я думаю, что не было никакого сопротивления, а их просто убрали, чтобы им завладеть. За всю свою немалую жизнь я не встречал ни одного порядочного египтянина! Воры и мздоимцы, да покарает их Аллах! Но для вас главное, что вы больше не увидите ни своего неразумного сына, ни золота!
        – Неужели его не остановил мой брат? – воскликнул поражённый старик.
        – Я не знаю, был у них разговор или нет, – едва не плача, сказал собеседник, – а теперь не у кого и спросить! Наши солдаты увидели своих убитых друзей и пришли в ярость. Я очень сожалею, мой друг, но вашей семьи больше нет! В утешение могу сказать, что они умерли очень быстро и никто не подвергался издевательствам. Мы, конечно, накажем виновных за горячность, но это не вернёт вам семью. Хочу заверить, что эти прискорбные события никак не отразятся на нашей дружбе. Вы здесь в безопасности, а ваше золото, хвала Аллаху, надёжно хранится!
        Давид почувствовал, что задыхается, и рванул ворот рубашки. Его мир рассыпался на части и таял, пока совсем не исчез.


                Глава 10


        Сначала им встретилась деревня, потом такой же безлюдный посёлок, а через два часа ходьбы дорога разделилась на две.
        – Нам направо, – сказал Сергей. – Веселей! Через пару часов дойдём. Встретим небольшой город, но он будет в стороне от шоссе. Граница проходит по реке, поэтому пограничный пункт и таможню построили возле моста.
        – Кажется, Западный Буг, – вспомнила Вера. – И как мы пройдём, если там будут поляки?
        – Посмотри на индикатор сигнала своего комма, – ответил Сергей. -- Он уже что-то показывает. Наверное, скоро сможем связаться через ретрансляторы Бреста. А когда будет связь, просто вызовем пограничников. Тяжело? Ничего, на два часа вас должно хватить. Для отдыха сейчас слишком холодно и сыро.
        Непривычные к долгому хождению дети устали, поэтому шли еле-еле. До Тересполя добирались не час, а полтора. Когда в километре от дороги показалась городская окраина, уже почти рассвело.
        – Смотрите, солнце! – радостно сказала Вера. – Только оно какое-то тусклое. Может, свернём к городу и где-нибудь отдохнём? Не похоже, чтобы в нём были люди.
        – Не будет никаких городов! – отказал Сергей. –  Давай мне свою сумку и выше поднимай ноги. Что ты шаркаешь ими по асфальту! Олег, оставь свою бутыль с водой и возьми сумку у Акселя. Если возникнет необходимость в воде, мы за ней вернёмся.
        Освободившись от груза, дети пошли быстрее. Солнце действительно светило не так ярко, как обычно, но и такое оно преобразило мир. Исчезла доставшая их за последние дни серость, стало заметно теплей и уже не так тяжело на душе.
        «В фильмах третья мировая война выглядела страшнее, – думал идущий за Сергеем Олег. – Польше сильно досталось, но здесь это не чувствуется. Неужели скоро придём? Почему-то я в это не верю. Иду и жду неприятности».
        – Быстро в канаву! – крикнул Сергей и бросился к обочине. – Ложитесь и замрите!
        Никто не понял, зачем нужно прятаться, но все послушно ссыпались в канаву и замерли. Вера даже закрыла голову руками. Вдалеке возник едва слышный гул турбин, который быстро приближался. Прошла минута – и над дорогой на небольшой высоте пролетела машина.
        – Это пограничники, – сказал Олег, когда стих шум. – Я на их месте задержался бы на заставе. Хорошее жильё, еда и никакой радиации. Зачем им сейчас Франция, в которой собралось пол-Европы?
        – Наверное, ты прав, – отряхивая брюки, согласился Сергей. – Не будем рисковать. Пройдём ещё пару километров по шоссе, а потом попробуем связаться с белорусами. Если это не получится, к реке пойдём по бездорожью. Брест будет рядом, а пропускной пункт пограничников – ещё ближе. У меня есть коды на все случаи жизни, так что просто свяжемся напрямую. Выше головы! Для нас сейчас главное – не обратить на себя внимание поляков.
        Шли с полчаса, а потом состоялся сеанс связи. Почему-то не удалось связаться с пограничниками, но им ответили на сигнал спасения.
        – Дежурный Брагин слушает, – прозвучал из браслета слабый голос. – Кто вы и в чём ваша проблема?
        – Говорит Волков, – ответил Сергей. – Возвращаюсь из Англии с детьми. Лишился машины и сейчас нахожусь на международном шоссе Е30 в трёх километрах от польского пропускного пункта на Брест. Поляки уже дважды обстреляли, поэтому не хочу встречаться с их пограничниками.
        – Ваш код опознан, – сказал диспетчер. – Оставайтесь на месте, майор, через несколько минут будет помощь. Поляков предупредим, что в случае враждебных действий их застава будет уничтожена, так что они вами не заинтересуются, даже если перехватят наш разговор.
        – Ну вот и всё, ребята! – весело сказал он, отключив комм. – Скоро будете дома.
        – А что будет со мной? – спросил Аксель.
        – Поживёшь в детском доме, – ответил Сергей, – потом, может быть, кто-нибудь усыновит. В любом случае до совершеннолетия будут еда и крыша над головой. Получишь образование и какую-нибудь специальность, а если захочешь продолжить учёбу и будут способности, поступишь в институт. Так, кажется, это за нами.
        В небе со стороны границы показался конвертоплан, который быстро летел над шоссе.
        – Это «Шторм»? – спросил Олег, глядя на приближавшегося гиганта. – Ни фига себе!
        – Да, расщедрились, – согласился Сергей. – Видимо, отец твоей подруги потряс связями или деньгами, если за вами послали этого монстра. Даже если у польских пограничников есть ПТРК и они сдуру пальнут, ему это не сильно повредит.
        Гул турбин превратился в рёв, а когда «Шторм» развернул их и сел на шоссе, все с трудом удержались на ногах, хотя расстояние было не меньше полусотни метров. Пилот выключил двигатели и быстро остановил турбины. Отъехала в сторону дверь десантного отсека, выдвинулся трап и на шоссе спустился одетый в камуфляж мужчина.
        – Капитан Бурак, – представился он и махнул им рукой в сторону входа. – Садитесь быстрее! Поляки восприняли обстрел американцев как объявление войны, а поскольку Белоруссия – союзница России, то во враги зачислили и нас. Сейчас они притихли, а два дня назад набрались наглости и обстреляли наши посты. Их наказали, но и нам не стоит излишне наглеть.
        – Майор Волков, – отозвался Сергей. – Быстрее, ребята! – Он бросил бутыль с водой и вместе с остальными поспешил забраться на борт «Шторма».
        Капитан втянул в корпус трап и закрыл дверь, и тут же заработали турбины. В отсеке их рёв уже не оглушал, но неприятно давил на уши.
        – Терпите! – прокричал Бурак. – Мы используем шлемы, но с этим вылетом очень торопились, поэтому не было времени брать их для вас. Нам лететь не больше десяти минут. Если хотите, можете открыть шторы. Обычно они закрыты.
        Он показал, как это делать, и дети сразу же прилипли к открывшимся окнам. Под «Штормом» уже мелькали городские кварталы Бреста, которые почти сразу сменились лесом. Ещё несколько минут полёта – и конвертоплан приземлился на военном аэродроме.

        – Конечно, я заплачу! – послушно повторил в микрофон принц.
        – У вас пятый причал на шестом терминале, – сообщили по рации. – Швартуйтесь и ждите досмотра. До разрешения никто не имеет права покидать яхту!
        – Уведи мальчишку, – выключив рацию, приказал Жиль Марку и повернулся к остальным. – Что будем делать?
        Сказано было для всех, но смотрел он на Нину.
        – В руках много не унесём, – сказала она. – Если не возьмут взятку, придётся бежать, а это лучше делать с транспортом. Вряд ли здесь много летающего...
        – Его здесь почти нет, – вставил Люк. – Может, пока не поздно, высадимся в какой-нибудь деревушке? В порту слишком легко погореть!
        – Здесь повсюду пустыня, – возразила Нина. – Где ты собрался высаживаться? На нефтепромыслах, где нас сразу повяжет охрана, или на российской военной базе? Так туда сейчас не пустят даже меня! Мы узнали, что на единственном курорте нет ничего летающего, а в нищих рыбачьих деревушках вообще нет транспорта, кроме лодок. Здесь нет дорог и перевозки идут по морю. А нам с вами нужен самолёт или летающая машина, потому что на колёсах далеко не уедем! И найти это проще в городе с миллионным населением.
        – Инспектор будет не один, – упорствовал Люк. – Были бы мы арабами – другое дело, а с европейцами точно побоится связываться! Взятку возьмёт, а потом прикажет солдатам...
        – У нас пять свободных кают, – перебила она наёмника. – Хватит и для инспектора, и для его солдат. Только взять их нужно тихо, чтобы не вызвать шума. И упаси вас бог кого-нибудь убить! В порту наверняка будет транспорт, но нам могут не дать время для погрузки вещей. Нужно отобрать самое ценное, что сможем унести с собой, а остальное погрузим, если будут время и место. Нас всё-таки семеро.
        – Хочешь взять Калхоуна? – неодобрительно спросил Жиль.
        – Хочу! – упрямо сказала Нина. – Я взяла бы весь экипаж «Дейзи», только получится слишком большая толпа. А Джон классный механик и неплохой боец. В нашей компании есть и более бесполезные!
        – Если бы не я, ты сейчас кормила бы червей! – вспыхнул Исаак.
        – Если бы не я, ты никогда не решился бы на побег! – парировала Нина. – Так что вы все обязаны мне жизнью! Давайте перестанем собачиться и займёмся делом!
        Они обсудили несколько вариантов действий и разошлись заниматься подготовкой к бегству. Нине поручили принца. Вооружившись в дополнение к автомату отобранной у одного из телохранителей девяносто второй береттой, она взяла у Марка ключ от самой маленькой и непрезентабельной каюты на яхте. Такую для семнадцатилетнего принца выбрали специально, чтобы усилить его страх и неуверенность. Выбирал кто-то из наёмников, а по мнению самой Нины, здесь всё было слишком роскошным.
        – Фейсал! – обратилась она к сидевшему на кровати и вскочившему при её появлении юноше. – У меня к тебе разговор. Сядь! Скажи, ты хочешь жить?
        – Я очень хочу жить, госпожа! – торопливо подтвердил он. – Вы же мне обещали!
        – Тебе сказали, что сохранишь жизнь только в случае послушания. Через десять минут мы будем в Порт-Судане и постараемся как можно быстрей покинуть твою яхту. Если наш уход пройдёт без шума, здесь никто не пострадает, а ты сможешь вернуться в королевство!
        – Я сделаю всё, что скажете!
        – Твоя готовность радует, – улыбнулась Нина, почему-то напугав его ещё больше. – Слушай, что от тебя потребуется. Нужно будет встретить тех, кто прибудет для досмотра, и увести их к каютам. Я буду рядом, так что хорошо подумай, прежде чем сделать какую-нибудь глупость! Я не гожусь на роль твоей девушки и не собираюсь прятать оружие, поэтому скажешь, что я телохранитель. Только не вздумай при них посмотреть на меня с таким страхом! Они сразу заподозрят ловушку, и у нас не получится тихо уйти, а у тебя – сохранить жизнь! Я понятно объяснила?
        – Я постараюсь сделать всё по вашим словам, – справившись со страхом, ответил принц, – но лучше вам меня не убивать! Если кто-нибудь из вас останется в живых, его вытребуют в королевство и примерно накажут!
        – Учту, – с усмешкой сказала она. – Если тебя придётся убить и не получится уйти, убью и себя. Зачем утруждать ваших палачей? Сбросили ход, наверное, входим в порт. Иди со мной и держись так, как ты обычно держишься с теми, кто ниже по положению.
        Они вышли из каюты, прошли по коридору и поднялись на палубу. Яхта на малом ходу приближалась к одному из пирсов, к месту, которое было помечено большими цифрами «6-5». Рядом были пришвартованы несколько яхт и небольшой пассажирский теплоход. У места швартовки их уже ждали причальная команда и чиновник с тремя солдатами. Рядом с ними стоял колёсный открытый пятиместный «фольксваген», в котором сидел шофёр. Яхтой управлял её капитан, рядом с которым стоял Люк. Когда причалили и суданцы закрепили швартовы, Марк с Жилем установили трап, по которому на борт зашли таможенник и сопровождавшие его солдаты. У каждого из солдат был автомат, но никто из них не взял оружие на изготовку.
        – Фейсал ибн Наиф аль Сауд? – спросил чиновник встретившего их принца, за спиной которого стояла уже немолодая женщина.
        – Да, это я! – ответил юноша, презрительно посмотрев на солдат. – Проверяйте быстрее, я хочу сойти на берег!
        – Я долго не задержу! – заспешил таможенник. – Нужно посмотреть судовые документы...
        – Идите за мной! – сказал принц. – Заодно, если нужно, проверите каюты!
        Суданцев взяли, когда последний из солдат спустился по лестнице. Идущая первой Нина пропустила Фейсала и направила на проверяющих автомат.
        – Бросайте оружие! – приказала она солдатам.
        – Первый же, кто дёрнется, получит пулю! – сказал за их спинами Жиль. – Ничего с вами не случится. Посидите взаперти, пока мы не покинем порт, а потом, если будет желание, продолжите досмотр.
        Солдаты сбросили с плеч автоматы, которые с грохотом упали на пол коридора.
        – Что у вас? – спросила Нина чиновника.
        – Ничего! – он развёл руки. – Можете обыскать.
        Через несколько минут его вместе с солдатами и принцем заперли в каюте, а автоматы разобрали наёмники.
        – Нужно избавиться от шофёра, – сказал Жиль, когда собрались на палубе. – Швартовщики ушли, так что он там один.
        – Давайте это сделаю я, – предложил Джон и, не дожидаясь решения, направился к трапу.
        Водитель «фольксвагена» спал и не сразу отреагировал на похлопавшего его по плечу Калхоуна. Увидев в его руке пистолет, он без сопротивления покинул машину и был заперт в каюте с телохранителями.
        – Мало места! – с досадой сказал Жиль. – Вещи погрузим в багажник, а вот как уместиться нам?
        – Я сяду на колени Джону, – предложила Нина, – а Люк, как самый мелкий, посидит на ком-нибудь другом. Хорошо, что в машине есть навигатор, а то в этом порту нетрудно заблудиться. Интересно, какая здесь охрана? Неплохо было бы допросить таможенника.
        – Укладывайте вещи, а я с Марком схожу, – сказал Жиль. – Хорошие у тебя советы, только даёшь их с запозданием.
        С багажом управились за пять минут и столько же пришлось подождать ушедших на допрос наёмников.
        – Садимся в машину, – сказал вернувшийся Жиль. – Охрана на воротах – это два такие же придурка, как и те, кого мы разоружили. Охраны в порту много, но пока солдаты доберутся до ворот, мы уже будем в городе. Узнали, почему в порту так мало людей. У египтян какие-то сложности с каналом, видимо, связанные с войной, поэтому почти нет грузов. И выяснили об аэродроме. Их здесь два: большой междугородний и поменьше – для местных линий. На большой нас не пустят, тем более с оружием, а на другой реально попасть. Только нужно поспешить. Здесь нормально работает связь, поэтому скоро нас будет ловить вся городская полиция. Прикройте чем-нибудь автоматы, чтобы никто не увидел, а то поднимут шум раньше, чем мы доберёмся до ворот.
        Им везло: к портовым воротам доехали быстро и не привлекли ничьего внимания. Марк со скучающим видом подошёл к изнывающим от жары и безделья солдатам и навёл на них пистолет. Ворота тут же открыли, а их сторожа лишились оружия и отправились в караулку, которую наёмник запер. У рядовых почему-то не было коммов, а пост на воротах не оборудовали радиосвязью, только сиреной.
        – Африка! – презрительно сказал наёмник, заняв своё место в машине. – Мало того что не отреагировали на нашу внешность, так ещё и торчат здесь без связи. За беспечность охраны нужно благодарить русских. Они здесь частые гости и не всегда ходят в форме. В ней слишком жарко. Если такой же бардак на аэродроме...
        Жиль не стал ждать, пока он выговорится, рванул с места «фольксваген» и погнал его по городским улицам к аэропорту, ориентируясь по показаниям навигатора. Ехать пришлось с полчаса. Когда вырвались из города, минут десять мчались по шоссе в окружении пустыни. Дорога упёрлась в двухэтажное здание аэропорта, за которым виднелись две ничем не огороженные взлётно-посадочные полосы. Слева увидели несколько ангаров и стоявшие под открытым небом самолёты.
        – Сидите здесь, – сказал Жиль. – Я схожу на разведку с одним Марком. Постараемся с кем-нибудь договориться. Может, удастся обойтись без стрельбы. Где наше золото?
        – Возьми, – протянула ему тяжёлый мешочек Нина. – Поспешите, пока сюда не нагрянула полиция.
        Они ушли, а оставшиеся в машине молча ждали, с опаской посматривая в сторону города. Запертых солдат уже должны были обнаружить, и не так уж трудно отследить по уличным камерам, куда умчался угнанный у таможенников «фольксваген». У полицейских наверняка есть летающий транспорт, поэтому времени для бегства было мало.
        – Поезжайте к ангарам, – приказал связавшийся по комму Жиль. – Марк вас встретит.
        – Быстро они управились, – сказал севший за руль Джон. – Не прошло и десяти минут.
        Машина обогнула здание аэропорта, и они увидели машущего руками Марка. Не дожидаясь, пока они подъедут, наёмник побежал к одному из самолётов. Возле приставленного к нему трапа стояли Жиль и здоровенный негр в майке и шортах.
        – Это хозяин самолёта, – представил его командир, – зовут Мохамед Калфат. С ним договорились лететь до Абу-Симбела.
        – Разве это город? – удивилась Нина. – Я читала, что там нет ничего, кроме храмов.
        – Это не так, – вступил в разговор Мохамед. – Раньше там была деревня, а сейчас небольшой посёлок, в котором даже есть отели. По шоссе до Асуана около двухсот километров. Заплатите, и вас в него отвезут. Я не полечу дальше границы, и никто здесь не полетит, а в Асуане есть аэропорт...
        – А как будем садиться в Абу-Симбеле? – спросил Люк.
        – Мой «Дуглас» сядет и на шоссе! – гордо заявил хозяин. – Вы, кажется, спешили? Если нет надобности в спешке, я схожу пообедать.
        – Быстро грузим вещи! – сказал Жиль. – У нас нет времени искать кого-то ещё!
        Они покидали сумки и узлы из багажника «фольксвагена» в пассажирский салон самолёта и сели сами. Хозяин с помощью дистанционного пульта убрал трап и закрыл дверь. После этого он на несколько минут сходил в пилотскую кабину и вернулся. Загудели двигатели, и самолёт начал выруливать на взлётно-посадочную полосу.
        – Запихните вещи под лавки, – посоветовал Мохамед, – а сами пристегнитесь ремнями.
        – Почему здесь эти жёсткие лавки? – недовольно спросила Нина. – Вроде бы должны быть кресла.
        – Пассажиров мало, больше вожу грузы, – ответил он. – Кресла убрал, потому что мешают. Ничего, долетите и так. Лететь только полчаса.
        – Летим на автопилоте, а как он посадит самолёт на обычное шоссе? – спросил Феликс.
        – Сажать буду я, – сказал Мохамед. – Иной раз приходится этим заниматься, когда в местах посадки нет аэродрома. Не беспокойтесь, у меня надёжный самолёт!
        – А что у вас говорят о войне? – поинтересовалась Нина.
        – Нас ею много пугали. Говорили, что будет темно и холодно, а сейчас, наоборот, жарче обычного. Сначала были довольны тем, что янки проиграли, но потом начались перебои с доставкой товаров, поэтому довольных мало, а русские стараются не выезжать со своей базы.
        – Действительно странно, – сказала она. – Закончилась Третья мировая война, в которой взорвали много ядерных бомб, а здесь ничего не изменилось.
        – Бомбы взрывали в Европе, – отозвался Люк. – Я слышал по радио, что американцы пострадали только от воды. То же самое у англичан и французов. Русские били тех, кто имел глупость пустить на свою территорию американских вояк. Они увидели, к чему всё идёт, и ударили первыми. Молодцы, я сделал бы так же. Непонятно, чем думали американцы. Не могли же они не предусмотреть такого развития событий.
        – Значит, у русских оказались какие-то сюрпризы, о которых не знали янки, – сказал Жиль. – И потом в современной войне у ударивших первыми будут очень большие преимущества. Янки так и хотели поступить, просто немного не успели. Если очень сильно ударить, противнику будет нечем отвечать. На руку русским сыграло и землетрясение, от которого было не меньше вреда, чем от воды. В Америке, наверное, не осталось ни одной целой шахты для ракет. И чем тогда отвечать? Самолётами? Я говорил с одним из наших военных, так он признался, что у русских ПРО намного лучше натовской. Они, наверное, посбивали боеголовки, что им авиация! Если бы навалились со всех сторон, Россию быстро задушили бы, а раз это не получилось, то лучше затаиться и делать вид, что тебя нет. По-моему, Камбелл так и сделал.
        – А заявление о блокаде России? – не согласился Марк.
        – Ещё неизвестно, кто кому устроит блокаду после военного поражения Америки и отказа американцев от обязательств по доллару и займам, – засмеялся Жиль. – Русских и раньше не любили, а теперь ненавидят и боятся, но и к американцам у многих такое же отношение. Но США и Европа сильно ослабели, поэтому рулить будут китайцы и русские.
        – Русские до сих пор не используют радио, – сказал Люк. – Может, американцы врезали им сильнее, чем об этом говорят? Тогда рулить будут китайцы.
        – Азиатская хитрость, – усмехнулась Нина. – Знание – это сила, поэтому лучше держать всех в неведении. Передают по кабельным сетям для своих, а вы перебьётесь.
        – По времени уже пора, – посмотрел на часы Мохамед. – Пойду вас сажать.

        В мэрию их не пустили.
        – Не видите, что творится? – спросил Бенсона жандарм. – Ждите здесь, о вас сообщат кому-нибудь из замов мэра.
        – Я ничем не могу вам помочь! – заявил вышедший к ним чиновник. – В городе было сто пятьдесят тысяч жителей, а сейчас их больше миллиона! Нам помогли продовольствием, но палаток нет, а мы уже не можем селить приезжих к горожанам!
        – Мы не собираемся у вас жить, – сказал уставший лейтенант. – Прошу помочь нам вернуться в Штаты.
        – И как я вас туда отправлю? – спросил француз. – Если с Соединёнными Штатами установят транспортное сообщение, это будет не скоро. Вы готовы ждать месяц на этом газоне? Уже конец августа, а у нас так ночуют маленькие дети! Правительство пытается договориться с испанцами, чтобы отправить к ним хотя бы англичан или поляков, но те упираются! Надо было остановиться в каком-нибудь немецком городке и переждать. Неужели они все там заражены?
        – Не все, – ответил Дэвид. – Недавно были в двух. Один брошен жителями, а в другом кое-кто остался. Нам едва не пришлось применить оружие. На нас и здесь многие так смотрят, что хочется побыстрее снять форму.
        – Ждите, – сказал чиновник. – Попробую поговорить с мэром, может быть, он что-нибудь придумает. Продовольствием поможем, но на многое не рассчитывайте. Жилья не будет, но может появиться возможность отправить вас в другое место.

        – Где вы сейчас, майор? – связался с Сеймуром диспетчер. – На Броуд-Стрит? Сбрасываю адрес на ваш комм. Слетайте и разберитесь, а то у меня сейчас нет ни одного свободного полицейского.
        – А что случилось? – спросил Джон. – Опять кража продовольствия?
        – Убили русскую семью для того, чтобы освободить квартиру. Мне позвонила их соседка. Тела бросили во дворе.
        – И большая семья? – спросил он, вводя код в автопилот.
        – Молодая пара, двое малышей и старик. Я могу понять отношение к русским, но никто не отменял законы. Если бы их просто выбросили на улицу, я вас не беспокоил бы. Если потребуется, применяйте оружие.
        Полёт занял минуты три, после чего «джип» опустился в небольшом дворе, между двумя многоквартирными домами. Сеймур заблокировал управление и закрыл за собой дверцу. Ему не пришлось разыскивать трупы, потому что они лежали у ближайшего к машине подъезда.
        «Красивая, – подумал Джон, рассматривая молодую женщину в разорванной блузке и брюках. Чем же её убили? Хотя какая разница, пусть с этим, если есть желание, разбираются полицейские. А вот и дети».
        Наверное, мальчику уже исполнилось пять лет, а девочка была года на два младше. Славные и хорошо одетые... Кем нужно быть, чтобы убить таких малышей? Его замутило, поэтому остальных убитых не стал смотреть. В городе утроилось число жителей и возле дальнего дома было многолюдно, а здесь не видно ни души. Майор подошёл к подъезду и открыл видеодомофон универсальным ключом. Для экономии электроэнергии лифты работали, начиная с седьмого этажа, поэтому на пятый пришлось подниматься пешком.
        На звонок долго не открывали, поэтому пришлось стучать в дверь ногой.
        – Что нужно? – зло спросил крепкий мужчина, открывший дверь после десятка ударов.
        – Перед подъездом лежат тела, – сказал Сеймур. – Ваша работа?
        – Это русские! – ответил крепыш. – Я хотел их выгнать, как делают другие в этом городе, но они стали сопротивляться!
        – И малыши? – брезгливо спросил Джон. – Собирайтесь, поедете со мной.
        – Ты конченный кретин! Я не собираюсь никуда ехать и отвечать за это русское дерьмо! – проорав это, он попытался захлопнуть дверь, но майор не позволил, едва не получив при этом удар палкой по голове.
        – Ещё раз взмахнёшь этой штукой – и ты покойник! – направив на него пистолет, сказал Сеймур. – Кто в квартире?
        – Жена, – ответил испугавшийся мужчина. – Мы здесь только вдвоём.
        – Бросай палку и зови её, – приказал Джон. – Поедете оба.
        Он отвёз криминальную парочку в военную полицию и сдал только что принявшему дежурство капитану Даниэлю Мерфи, с которым был в приятельских отношениях.
        – Мне сообщили о них, – сказал о задержанных капитан. – Сейчас займусь. Тела уже должны были убрать. Ты отдежурил и можешь отдыхать.
        Когда майор утром спросил у не успевшего уйти приятеля, какое наказание получили те, кого он задержал, узнал, что с ними провели беседу и приказали освободить квартиру.

       Главы 11-12   http://www.proza.ru/2018/02/03/1497