Алфавит значений. Глава 16

1. В этой главе мы продолжим анализ соотношения между властью/интересами и пониманием/значениями в культуре архаического период Древней Греции 7/6 вв. до хр.э. Во второй половине 6 века до хр.э.  в греческом полисе Мегара (недалеко от Афин) жил поэт Феогнид. Его элегии носят на себе характерный отпечаток неповторимой индивидуальности, который он сам осознает и подчеркивает, таким образом утверждая различие между общим (левая номотетическая вертикаль DA основного квадрата контекстограммы и отдельным (правая идиографическая вертикаль СВ того же квадрата) и подчеркивая свое предпочтение отдельного и свое положение в нижнем правом поле автономной личности С.

 Кирн! Пусть будет печать на этих моих сочиненьях.
 Их не сумеет никто тайно присвоить себе
 Или жалкой подделкой хорошее слово испортить.
 Скажет любой человек: "Вот Феогнида стихи.
 Родом он из Мегары". Меж всеми смертными славный,
 Жителям города всем нравиться я не могу.
 Этому ты не дивись, о сын Полипая. Ведь даже
 Зевс угождает не всем засухой или дождем!

2. Идиографическая вертикаль CGB связывает личность С со средним правым контекстным полем привилегированных инсайдеров, “своих” G и с верхним правым контекстным полем совершенных аристократических жизненных форм В и ориентированной на них аристократической этики доблести/славы/чести. В этом смысле конечно не случаен у Феогнида культ благородного происхождения, своего рода и семьи, как критерий деления на добрых и злых. В плане контекстного анализа этот культ отображается парадигмой оригономики BIC (от латинского слова origo происхождение, где I это центральное контекстное поле смысловых взаимодействий с числовым значением 1). Интересно, что числовой вариант контекстного анализа, который я разрабатываю в книге Числа и идентичность (о его принципах и нумерации контекстных полей см. Главу 5) обнаруживает, что числовая форма оригономики В 3 I 1 C 4 соответствует числу пи то есть соотношению окружности (замкнутый и совершенный круг) с ее диаметром (разомкнутая и несовершенная бесконечная прямая).

3. Замкнутость на хороших/благородных с присущими им конечными, ограниченными ожиданиями, самодисциплиной и умеренностью характеризует и позицию Феогнида, он критикует “беспредельную” ненасытность материальных интересов и стремлений, связанную с рыночной экономикой и богатством.

Нет в богатстве предела, который бы видели люди.
Тот, кто имеет уже множество всяческих благ,
Столько же хочет еще. И всех невозможно насытить.
Деньги для нас, для людей, - это потеря ума.
Так ослепленье приходит. Его посылает несчастным
Зевс, и сегодня один, завтра другой ослеплен.
С умыслом добрым тебя обучу я тому, что и сам я,
Кирн, от хороших людей малым ребенком узнал.
Будь благомыслен, достоинств, почета себе и богатства
Не добивайся кривым или позорным путем.
Вот что заметь хорошенько себе: не завязывай дружбы
С злыми людьми, но всегда ближе к хорошим держись,
С этими пищу дели и питье, и сиди только с ними,
И одобренья ищи тех, кто душою велик.
От благородных и сам благородные вещи узнаешь,
С злыми погубишь и тот разум, что есть у тебя.
Помни же это и с добрыми знайся, - когда-нибудь сам ты
Скажешь: "Советы друзьям были не плохи его!

4. Развитие рыночной экономики и культ богатства по мнению Феогнида это главная причина рокового смешения между “хорошей” аристократией и “низким” простонародьем, ухудшающего породу граждан, подрывающего социальную стабильность и лишающего людей возможности различения между мнимой очевидностью и подлинной реальностью. Такое понимание, которое прежде с его точки зрения было само собой разумеющимся теперь требует размышления и длительного личного опыта (новое отношение к знанию, культуре и мудрости как возможности сформировать углубленное понимание и тем самым перебросить мост между очевидностью и реальностью в принципе вытекает из такого различия)

Все благородных коней мы заводим, ослов и баранов,
Кирн, и для случки мы к ним добрых допустим одних:
Дочь же худую худого женой не гнушается добрый
Сделать своей, лишь бы горсть злата ему принесла.
Так не дивись же, о друг мой, что граждан мельчает порода.
Плутос царит: это он добрых с худыми смешал,
Кирн мой! У доброго мужа всегда неизменное сердце:
В доле, в безделье ли он - равно отважен и тверд.
Если же подлому боги богатство даруют и силу,
Подлую низость свою явит в безумии он.

Золото ль Кирн, серебро ли фальшиво,беда небольшая
Да и сумеет всегда умный подделку узнать.
Если ж душа человека, которого другом зовем мы,
Лжива и прячет в груди сердце коварное он,
Самым обманчивым это соделали боги для смертных,
И убеждаться в такой лжи нам всего тяжелей.

Душу узнаешь - мужчины ли, женщины ль - только тогда ты
Как испытаешь ее, словно вола под ярмом.
Это не то что в амбар свой зайти и запасы измерить.
Очень нередко людей видимость вводит в обман.

Кирн! Выбираем себе лошадей мы, ослов и баранов
Доброй породы, следим, чтобы давали приплод
Лучшие пары. А замуж ничуть не колеблется лучший
Низкую женщину брать, - только б с деньгами была!

Женщина также охотно выходит за низкого мужа, -
Был бы богат! Для нее это важнее всего.
Деньги в почете всеобщем. Богатство смешало породы.
Знатные, низкие - все женятся между собой.

Полипаид, не дивись же тому, что порода сограждан
Все ухудшается: кровь перемешалася в ней.
Знает и сам, что из рода плохого она, и однако,
Льстясь на богатство ее, в дом ее вводит к себе,
Низкую знатный. К тому принуждаются люди могучей
Необходимостью: дух всем усмиряет она.

5. Рынок и торговля обогащают простолюдинов и народ (демос) получает политическое влияние и приходит к власти. В Мегаре в этот период существовал острейший конфликт между требующими прощения долгов демократами и аристократическими олигархами. Феогнид разоблачает демократов как сторонников несправедливости и насилия, переворачивающего вверх дном социальную иерархию и разрушающего устои общества.

Город все тот же, мой Кирн, да не те же в городе люди.
Встарь ни законов они не разумели, ни тяжб.
Козьими шкурами плечи покрыв, за плугом влачились,
Стадо дубравных лосей прочь от ворот городских
В страхе шарахалось... Ныне рабы - народ-самодержец,
Челядь - кто прежде был горд доблестных предков семьей.

Ныне же мненье мое ни к чему. И немым и безгласным
Сделала бедность меня, хоть яснее других
Вижу, куда мы стремимся, спустив белоснежные снасти,
Морем Мелийским глухим сквозь непроглядную ночь.
Черпать они не желают, и хлещет сердитое море
Уж через оба борта; как тут от смерти уйти?
Что вы творите, безумцы? Смещен вами доблестный кормчий,
Кормчий, что зорок и мудр, крепкую стражу держал;
Силой добро расхищаете вы; уничтожен порядок;
Дать не хотите в трудах равного всем дележа.
Грузчики ныне царят, и над добрыми подлый владеет -
Как бы, страшусь, кораблю зыби седой не испить!
В притчу облегши слова, предлагаю я добрым загадку,
Может и подлый ее, если умен он, понять.

6. Вместе с тем Феогнид прославляет олигархическое насилие над народом, поскольку оно, как он считает, ему полезно и он его заслуживает. Экзономному революционному DAF проекту демократов (разбор экзономики, как основной парадигмы большевистской революции можно найти в первом томе книги Время смыслов)Феогнид таким образом противопоставляет собственный, опирающийся на идиографическую вертикаль СВ и диссоциативную диагональ СF проект эндономного CBF контрреволюционного насилия.
 
Стань же пятой на народ тупоумный, рожном его острым
Бей, а на шею ему тяжкое иго надень.
Больше нигде не найдешь ты народа, который так сильно
Рабство любил бы из всех, солнце кого только зрит.

7. Культ выгоды и поглощенность собственными интересами даже тогда, когда по наружности граждане еще представляются благоразумными, с точки зрения Феогнида несет в себе опасность гражданских войн, тирании или царской власти.
 
Город беременен наш, но боюсь я, чтоб им порожденный,
Муж дерзновенный не стал грозных восстаний вождем.
Благоразумны пока еще граждане эти, но очень
Близки к тому их вожди, чтобы в разнузданность впасть.
Люди хорошие, Кирн, никогда государств не губили,
То негодяи, простор наглости давши своей,
Дух развращают народа и судьями самых бесчестных
Делают, лишь бы самим пользу и власть получить.
Пусть еще в полной пока тишине наш покоится город, -
Верь мне, недолго она в городе может царить,
Где нехорошие люди к тому начинают стремиться,
Чтоб из народных страстей пользу себе извлекать,
Ибо отсюда - восстанья, гражданские войны, убийства, -
Также монархи, - от них обереги нас, судьба!

8. Эта ситуация непримиримого конфликта между разными социальными полюсами очень напоминает ту, в которой оказался на поколение раньше крупнейший греческий полис Афины. Но в Афинах необходимые реформы провел выдающийся законодатель Солон, заложивший основы афинской демократии. В следующей главе мы рассмотрим его идеи и прежде всего его осмысление соотношения между властью и пониманием.