Домик на окраине

Домик на окраине.

Река поднялась внезапно. После обильных дождей и таяния снега она прев-
ратилась в полноводную широкую, разлившуюся куда попало и где попало.
Она заливала поля, рвы, ямы, добиралась до огородов, что расположились
за поселком. Разливалась легко, быстро, не стесняясь ни земли, ни неба.
Земля перенасыщилась водой, превращаясь в грязь. Грязь поднималась лег-
ко, и река несла ее, не обращая внимания на цветы и мутность. Ее задача бы-
ла захватить поселок с его домами и огородами, а там ринуться на город. Вот
ей где  будет вольготно. Сотни улиц, переулков, закутков надо заполнить, а
потом отдыхать под солнцем и наслаждаться свободой действий. Она знала,
что летнее солнце заставит ее испариться, уйти с залитых улиц города, огоро-
дов селян, оставив разрушения, грязь, мусор и горечь людей, которых она
заставила безжалостно страдать. А сейчас ее воды несли, все, что попадалось
на пути: доски, бочки, игрушки, обувь, одежду и другой мусор. Самый после-
дний дом на окраине был семьи Илюшиных. Дед Анисим и бабка Аня воспи-
тывали внучку Юлечку. Дочь при родах умерла, а отец – молодец помотро-
сил да и бросил Лену – дочь стариков. Осталась на руках стариков крошка-
девочка, хорошенькая, как цветочек в июле, вот и назвали малышку Юлеч-
кой, потому что в июле родилась.
Юлечке уже шел шестой годик. Умная не по годам девочка была помошни-
цей бабе Ане. И в магазин могла сходить за хлебом и солью, и курочек поко-
рмить, и корову выпустить в поле. Сама и пол подметет, и посуду помоет.
Бабушка стала внучку щи варить, оладушки стряпать. Девочка быстро всему
научилась. А варить нужно было много, на весь день. Кроме щей, в доме ни-
чего не было. Пенсия у стариков маленькая, а платить надо было за свет, во-
ду и землю. Подружки к Юле не ходили, так как дом от поселка стоял дале-
ко и родители боялись отпускать их к Юле. Игрушек у Юле тоже не было, ес-
ли не считать куклы, которую сшила баба Аня из тряпочек и ваты. Лицо она
карандашом нарисовала. Глазки у куклы получились неровные, так как тря-
почка морщилась, зато ротик маленький и аккуратный. Волосы нашила из
нарезанных соломкой тряпочек. Юля любила Настю – куклу и часто нянчила
ее, напевая всякие песенки или рассказывая сказки. Сочиняла она много  и
интересно. Иногда бабушка спросит, что это она Насте рассказывает? И Юле-
чка радостно делится с бабой о своем детском нехитром мечтании.
Ну, вот, например, она мечтала о том, чтобы у нее были крепкие ботинки для
школы и теплые валеночки для зимы. Или шубка вместо старого пальто, ко-
торое стало тесным и коротким. А еще бы шапочку пуховую с рисунком, кА-
кую она видела в магазине. Про велосипед она никогда не мечтала, так как
эта мечта никогда у нее не сбудется. И так вот целыми вечерами они с бабуш
кой мечтали, как наступит лето, они пойдут в поля за земляникой, в лес за
грибами. Все это потом будет сушиться на завалинке и зимой, когда холодно
и голодно, будут заваривать чай с землей и есть суп с грибами.
                2      
 грибами. Все это потом будет сушиться на завалинке и зимой, когда холодно и голодно, будут заваривать чай с земляникой и есть суп с грибами.
Бабушка до войны работала скотницей, а потом ушла на пенсию с больными
руками, хроническим радикулитом и навсегда застрявшим в ногах ревматиз-
мом от резиновых сапог, в которых она ходила и в мороз, и в жару. Она толь-
ко и заслужила крошечную пенсию, медаль за трудовую доблесть и десяток
бумажных наград за три копейки, которые называнались дипломом за трудо-
вую активность, за соц.соревнования и т.д. Прибавки к зарплате за них нико-
гда не давали, но аплодировали на собрании в конторе шумно и весело, ког-
да вручали эти, так называемые награды.
Профессии она больше никакой не приобрела, так как надо было уезжать из
дома на учебу, а оставлять мать – инвалида она не могла, а отец погиб на во-
йне в первые дни. Так и осталась Аня скотницей на всю жизнь в сапогах и на-
возе.  В кино ей ходить было некогда, надо было мать помыть, накормить, уп
равиться по хозяйству. После работы уже никуда не тянуло.
Однажды к ним в дом зашел солдатик, который возвращался домой  в свою
деревню. Так он шел от деревни до деревни. Добрые люди пустят на ночлег,
накормят и опять в путь – дорогу домой. Так он и дошел до Аниной избушки.
Парень был простой, скромный, стеснительный. А стеснялся он своего лица,
попорченного оспой. А вот глаза все скрашивали. Были они большими и жел-
тыми , как у рыси. Редко такие встречались, ну, вот, и встретились у Анисима.
Постучался он вечером в избу к Анне, да так и остался у нее навсегда. Они сразу влюбились  друг в друга. Анюта была крепкой, с небольшими голубыми глазами и с веселыми искорками в глазах. Лицо чистое, носик курносенький и белые ровные зубы, как семена у кукурузы.
Подружили недельку на завалинке, погуляли вечером возле избы, и Анисим объяснился Анне в любви. А та и рада – радешенька – такой парень сам при-
шел, не бегала, не искала, не отбивала, не привораживала. Стали жить друж-
но. Мать радовалась молодой семье и понимала, что она для них в тягость.
В избе была всего одна комната, и Анисиму редко удавалось обнять люби-
мую женушку, насладиться ее молодым телом, пахнущим травой и цветами.
Решили сделать перегородку. Анисим попросил на работе фанеру, доски и
вечером занялся перегородкой. Быстро и аккуратно сделал проход между
печкой и топчаном матери, а Аня из старой простыни сделала занавеску и закрепила на перегородку. Получалось два закутка по 1,5 метра каждый.
Мать постаралась уснуть раньше, чтобы не мешать молодым влюбленным.
Стоило только повесить занавеску, как Анисим смял Анну в объятьях и быст-
ро уложил ее на кровать, оседлав, как коршун голубку. Это был пир любви.
Какие тут машины, телевизоры, магнитофоны? Какие тут тряпки, сапоги и шубы? Какие тут мебель и посуда? Какие тут пряники и колбаса? Какие тут торты и шоколадные конфеты? Зачем все это?!! Для чего?!! Когда нужно
                3
Теплая, вкусная, сладкая плоть любимой женщины, ее упругие груди белее
снега, ее теплый животик с нежной кожей, ее крепкие стройные ноги, кото-
рые сжимают его поясницу, помогая ему войти в нее. Ее бархатная кожа  ма-
нила бесконечно целовать, лизать и кусать.  В своей деревни  на сеновале Анисим удовлетворял с девками свою похоть 20 – 30 минут, как и все дру-
гие парни. А потом все хихикали, ухмылялись, гоготали, ржали и разбегались
по дворам. Вспомнить на завтра, кто с кем был, не интересно. Главное, погу-
лять до полуночи, попеть частушки под гармонь, поплясать, поплеваться се-
мечками, а потом кто кого поймает, тот и любит пташку на том же сеновале.
И так было всегда до армии. А тут, истосковавшись по мирному времени, по
дому с теплым молоком и воскресными пирогами, Анисим нашел такое сча-
стье – Аннушку – свою милую, дорогую женушку, как он ее теперь называл.
Он не мог наглядеться в ее глаза с искоркой и каждый раз ждал ночи. И когда занавеска задергивалась, Анютка снимала с себя старенькое платьице, сни-
мала лифчик и все остальное – Анисим не выдержал. Он кидался на нее кор-
шуном, и его голубка билась в крепких, цепких, сильных руках. Он распускал
ее пышные русые волосы и начинал ее целовать бесконечно во все места, где она не стыдиться, а даже радоваться этому. Но когда дело доходило до
места, где Анюта начинала стыдиться и прикрывала рукой, Анисим приходил
в любовную ярость. Он открывал руки Анюты и целовал, и лизал, и сосал, и
все он это делал нежно, бережно, настойчиво и упрямо не покидая рая, в ко-
торое он окунулся с головой. Анюта уставала от безумных ласк, просила от-
дохнуть, но Анисим не мог остановиться. Он захлебывался в своей любви к
плоти, к ее ногам, рукам. «Милая любимая Анютка, моя женушка, моя ненаг-
лядная, моя самая родная душа на этом свете». И так продолжалась многие
недели, пока Аня не почувствовала, сто что скоро станет матерью. Пошли
разговоры о том, кто родится, как назовут, где будет ребенок расти и  учить-
ся. После разговоров опять ненасытные ласки и жаркие поцелуи. Аня была
самая счастливая на свете. Она тоже ждала каждую ночь с нетерпеньем. Зна-
ла, что любимый опять будет наслаждаться ею, а она его близостью, его ды-
ханием, его силой и нежностью.
Пришло время родин. Девочка родилась крепенькая. Росла под присмотром
бабушки. Прибежит Анюта с работы на обед, покормит, перепеленает и опя-
ть бегом на работу. Так и шла жизнь. Выросла доченька. Уж шестнадцать бы-
ло, когда ехали на заработки в колхозы молодые недавно демобилизован-
ные солдатики. Один забежал воды попить, увидел Настеньку и влюбился.
Она была как две капли похожа на мать. Влюбился, оъяснился и поклялся
жениться, пока, мол, устроюсь, обживусь, а там и свадьбу сыграем. Родители
поверили, пустили парня в дом. Кормили, поили, одевали и обували, как
родного сына. Забеременела Настя и в срок родила Юлечку. Но роды были
тяжелыми и не спасли Настеньку, а отец – молодец быстро слинял, даже ад-
                4
реса не оставил. Похоронили Настеньку и стали растить Юлечку. Мать Ани давно умерла, так что досталось им возни с Юлечкой. Слава Богу, девочка
ни чем не болела. А если у Ани заболят ноги, то дед запаривает сено и Аня
держит в нем ноги, накрыв все это старой фуфайкой. И так до тех пор, пока
не перестанут болеть. А еще прикладывали горячую толченую картошку
к коленям и локтям, кутали в одеяло и лежали, пока картошка не остынет.
А потом пьют чай с березовым листом, земляникой, иван – чаем. Зачем таб-
летки, когда это помогает? Так и росла Юлечка в любви, да согласии. Ушли
дед с бабкой на пенсию и сразу стало голодно. Уже не хватает денег на сахар
растительное масло, муку и соль. А все остальное свое. Вот только побало-
вать внучку не чем.
Наступила весна, бурная, веселая. И вдруг пошли затяжные дожди. Шли не-
делями. Ни что не могло их остановить. Ну, как проклятие какое – то на зем-
лю свалилось. И река вышла из берегов. Прорвалась везде, куда можно.
Дед Анисим почувствовал холод в избе и решил выйти на улицу, чтобы уз-
нать, что с погодой. Он попытался открыть дверь и не смог. Он с силой на-
давил на дверь и в избу ворвался поток воды. Старик от изумления замер.
И понял – наводнение. Он стал будить Аню и Юлю. Те быстро и с ужасом
вскочили на койки, увидев на полу воду. Стали быстро одеваться впопыхах,
с трудом находя уплывшую обувь. Но выйти из избы им уже не удалось. И
тогда сообразил подняться на чердак и там схорониться от воды. Туда же
подняли одеяла, подушки и верхнюю одежду. Потом дед нашел шкатулку с документы и  деньги за иконкой, стал складывать в сетку, лук, соль, кастрю- льку с вареной картошкой и стал все это подавать Анне на чердак. Вода уже
была деду по грудь, когда Анисим поднялся на чердак. Там было темно, мно-
го всякого барахла. Аня и Юлечка присели на одеяло. Их била дрожь. Юлечка
сначала плакала, а потом испуганно стала смотреть на бабушку. Аня стала мо
литься. Слезы текли ручьем. Вот, когда она вспомнила Бога. А ведь мать всег-
да говорила, чтобы она не забывала Бога, и тогда он никогда не забудет ее и
поможет в трудную минуту. Вот эта минута и наступила! Господи, прости меня, помоги мне и моей семье. Спаси!
- Молись, - обратилась она к Анисиму.
Тот уже забыл, что есть Бог, молитва, что можно и нужно помнить Бога всег-
да. На память пришла одна молитва из глубокого детства «Отче наш, еже си
на небесах» - начал он. Но вдруг почувствовал, что дом зашатался шататься
и… поплыл. Его тихонько подняла река себе на плечи и понесла неведомо
куда. Закричали испуганные Анна и Юлечка. Дед обнял их и стал горячо мо-
литься.
- Господи, помоги спастись Анне и Юлечке. Что я без них?
Дом качался, как дитя в люльке. Стены были хорошо скреплены, и дом, как
макет на столе, плыл и плыл по водам этой равнодушной и сильной стихии.
                5
В поселке был мост через реку. Дом тихонько плыл к мосту. Вот и мост. На
мосту собрался весь поселок, все кричали, показывали на домик, который
плыл, как макет на карте. Кто – то сказал: да это дом с окраины, в котором
живут дед, бабка и их внучка. «Да они, наверно, уже утонули, - сказал другой
Дом вдруг зацепился за мост и остановился. Дед Анисим открыл слуховое окно на чердаке и закричал: «Нас трое, помогите!» На мосту заволновались, закричали. Заплакали женщины и дети. Мужчины опустили головы. Ни у кого
не было багров, веревки и еще каких – либо приспособлений для спасения.
Ну, ничего! А дед Анисим все звал на помощь. Расстояние от моста до крыши
было метров 10. Никто не смог бы добраться до избушки. Дом стал напол-
няться до крыши. Вода поднималась все выше. Вот она уже на уровне черда-
ка, вот уже еле видна черная железная труба. Крики давно прекратились.
Уже никто не звал на помощь. На мосту видели, как погибал домик на окраи-
не и жильцы в нем. Весь поселок плакал над живой могилой троих селян.
Что они могли сделать с мертвой, холодной и жестокой стихией, которая дает и жизнь и смерть? Дождь продолжал безжалостно лить, наполняя силу реки водой, которая еще долго будет уносить все, что встречается на ее пути. 

05.02.2018г.