О революциях в области культуры и мышления

         Эволюционное развитие мозга человека закончилось 10 – 12 тысяч лет назад с появлением современного человека на месте кроманьонца и неандертальца.
         И с тех пор остановилась так называемая цефализация, начавшаяся  с превращения головного нервного узла в головной мозг.  Однако не стоит на месте мыслительная способность мозга человека, растёт не энцефалон (не мозг), а знание. Рост этот идёт за счёт изобретений, открытий определяющих развитие науки и техники, методологий и технологий, появление технологических и научных революций, НТР. 
         В далёкой древности люди верили, что мир создан и управляется богами, «высшими силами» – неизмеримо более мощными в сравнении с людьми. Эта вера не мешала людям понять, что, находясь составе природы, они своей творческой деятельностью создают вторую природу, собственный рукотворный или искусственный мир. Они – творцы. Для этой созидательной деятельности необходимо знание того, каким должно быть устройство антропогенного мира и как его обустраивать. Знание это апостериорное, зиждется на опыте. Если опыта нет, необходимо предвосхищение, априорное, доопытное знание, связанное не с рукотворчеством, а с творчеством исключительно умозрительным.
         Принято считать, что до выделения науки из философии история антропогенного мира совершалась стихийно. Не было научных социальных теорий. Поскольку в истории человечества выделяют архаичную, патриархальную и индустриальную эпохи, с ними можно связать и социальное конструирование, выделив архаичные, патриархальные и индустриальные социальные конструкции с принципами конструирования.
         Поскольку создание рукотворного мира, второй природы первоначально связано с возделыванием земли, культурой, то принципы социального конструирования это культурные принципы.
         Таким образом, можно понять, что в архаичную эпоху существовали архаичные – родоплеменные культуры, связанные с такими видами деятельности, как охота, рыбная ловля и собирательство.
         В патриархальную эпоху развитие получила аграрная культура, животноводство и растениеводство. Патриархальная семья вытеснила род и племя.
         Появление индустриальной эпохи связано с индустриальной революцией, идущей вслед за НТР. Появляется промышленная культура.
         Понятно, что в данной классификации прослеживается материалистический подход, в связи с чем особо выделяется материальная культура. История духовной культуры, её классификация отодвигаются на второй план.
         Известно, что духовная культура первоначально возникла как религиозная культура. Даже первые мифы были пронизаны религиозностью. И если архаической материальной культуре больше отвечает политеизм, патриархальной культуре – монотеизм, то индустриальной культуре – научный атеизм. То есть материальная и духовная культуры связаны между собой как аспекты одной единой культуры.
         Теперь надо сказать, что индустриальная революция это революция материальной культуры. Она связана с революцией духовной культуры, вытеснением метафизического метода мышления научным методом, теизма – научным атеизмом. И если это атеистическая революция, то ещё раньше имела место другая духовная революция, связанная с переходом от политеизма к монотеизму. В это же время шла революция материальной культуры: архаическая материальная культура сменялась патриархальной материальной культурой.
         И вот пришло время сказать, что во время первой духовной культурной революции смена политеизма на монотеизм свидетельствует о революции мышления, переходе от плюрализма к монизму.
         Следует заметить, данная революция мышления произошла вначале в философии. В плюралистической древней или античной философии существовало утверждение, что нет двух одинаковых вещей, это одна вещь, а одно не существует. Нет двух одинаковых, тождественных вещей – нет и закона тождества, нет, следовательно, традиционной логики. Есть, таким образом, только эклектика с утверждением нечто из ничто, А есть Б.
         Переход к монотеизму, следовательно, к монизму засвидетельствовал о низложении эклектики, софистики с её кривой логикой. Утверждение А есть Б стали считать ошибочным. Кривую логику отнесли к непреднамеренному заблуждению. Таким образом, истину связали с традиционной логикой, законом тождества, утверждением: одно существует. В результате множество перестало быть разнородным, оказалось однородным. Появилась дедукция – выведение однородного множества (конечных дефиниций) из одного начала. Мышление и философия стали спекулятивными.
         Предвестником второй духовной культурной революции было открытие Ф.Бэконом индукции. Вестником же революции мышления стал О.Конт, объявивший наблюдение научным методом. Вместе с новым мышлением появилась новая методология. Наряду с наблюдением и индукцией измерение и точность стали относить к признакам научности мышления.
        Поскольку наука отвергла категорию «материя», тем самым она отошла от спекулятивной дедукции с монизмом. Ну а приверженность к наблюдению за множеством разнородных на первый взгляд объективных (независимых от сознания) фактов, данных указывает на переход от монизма к эклектическому плюрализму. Однако поиск закономерности явлений свидетельствует о том, что научный подход с его индукцией очищает множество от разнородности в угоду однородности для обратной дедукции, возможности строить гипотезы – предвосхищения.
         В общем, трём культурно-историческим эпохам отвечают две культурно-исторические революции в области материальной культуры, а также в области духовной культуры. В основе этих революций были революции мышления.
         Увы, новое не уничтожило полностью старое. В ХХI веке каменный век сосуществует рядом с веком нанотехнологий, неоязычество – рядом с монотеизмом и атеизмом. Научный метод не уничтожил ни метафизики, ни диалектики. Мало того, в научные идеологии встревает философия. И объявление марксизмом материализма научной философией не меняет сути дела.
         Как известно, марксизм имеет три источника и три составные части: материалистическую философию, политическую экономию и научный коммунизм. Поэтому марксизм относят и к социальной философии, и к социологии, и к экономической науке, называя идеологией, следовательно, политической теорией. То есть в марксизме есть и политология, политическая наука. Марксизм как научная доктрина предсказал или предвосхитил переход от капитализма к коммунизму, коммунистическую революцию. А научный коммунизм в марксистском учении нёс в себе новую социальную конструкцию.
         Появление учения К.Маркса – марксизма предшествовало Великой октябрьской социалистической революции (ВОСР) в начале ХХ века, реализовавшей систему идей, сгенерированную великим мыслителем 19 века. Поскольку в ходе этой революции насаждался атеизм и рушились церкви, уничтожалась монотеистическая культура, можно было думать о второй эпохальной революции, включающей в себя индустриальную, то есть материальную культурную революцию и атеистическую, духовную культурную революцию. Можно было думать о научной революции или революции мышления. По идее великий вождь ВОСР, революционер В.Ленин должен был возвестить о новом  мышлении, как это сделал после него контрреволюционер М.Горбачёв перед перестройкой СССР, детища Ленина-Сталина. Увы, этого не произошло. Мы не узнали, какое мышление сменил плюрализм Горбачёва. И вот теперь нам самим приходится думать о коммунистическом мышлении Маркса.
         Не мудрствуя лукаво, обратим внимание на идею социального равенства в социологии и трудовую теорию стоимости в экономическом учении Маркса. Как можно видеть, социальное равенство в марксистском учении вытекает из восьми часового рабочего дня для всех и каждого человека. На восьмичасовые отрезки делится абстрактно-всеобщее рабочее время, в течение которого происходит его овеществление, и появляются продукты труда, равномерно распределяемые централизованным путём среди работников. А кто не работает, тот не ест. Рынка и товарообмена, следовательно, денег нет.
         Однако в трудовой теории стоимости Маркса товарообмен и деньги есть. Эквивалентность товарообмена превращает формулу Т-Д-Т в формулу Т=Д=Т. Данное равенство указывает на использование закона тождества и традиционной логики в мышлении основоположника трудовой теории стоимости. Но если в учении, следовательно, в мышлении нет использования кривой логики, то это значит, нет места и диалектике, хотя Маркс позиционировал себя диалектиком, поставившим идеалистическую диалектику Г.Гегеля «с головы на ноги», на материалистическую основу. Получается, что Маркс на деле не диалектик, а монист. Его мышление монистично. Маркс не расстался с материалистической философией, с категорией «материя», с дедукцией, значит, не расстался с монизмом, утверждением «одно существует», начало одно.
         Наука, как уже говорилось выше, исходит из наблюдения за множеством. То есть здесь начал не одно, а множество. Она превращает разнородное множество в однородное множество путём индукции. Это делается для возможности обратной дедукции и выведения закономерности. В результате можно видеть другой, не спекулятивный монизм.
         В своей экономической теории Маркс исходит из абстрактно-всеобщего труда и такого же рабочего времени, продвигаясь к конкретно-особенному труду и восьми часовому рабочему времени, нивелирующему особенность конкретного труда и ведущему к уравниловке, против которой восстали советские люди, введя тарификацию труда, тарифную сетку. На практике деньги в советской системе не исчезли, сохранился товарообмен. Но он стал эквивалентным. Коммунизм стал называться социализмом, первой его фазой. Общее уничтожало особенное в системе Маркса.
         Таким образом, ВОСР, хотя и знаменовала вторую культурную революцию, материальную и духовную, истинной революции мышления не несла. Именно поэтому М.Горбачёв смог объявить о новом мышлении – плюрализме с началом перестройки. Но он не уточнил, какой плюрализм имеет в виду, однородный, или разнородный. Он не развил учение о плюрализме, хотя заявлял о многообразии форм собственности, многопартийности. В итоге революции не получилось. Российское общество шагнуло не в какую-то новую эпоху, а сравнялось с западными обществами, переняв типичную духовную культуру индустриальной эпохи.
         Всё встало на свои места. Мы не увидели в российском обществе новой конструкции, хотя, по слухам, к её разработке по поручению политического вождя СССР Ю.Андропова привлекались учёные. Философы к разработке, видимо, не привлекались, так как погрязли в деконструктивизме постмодернизма.
         Завершая начатое, следует сказать, что о выделении человека из природы засвидетельствовала половая культура, благодаря которой из стада пралюдей сформировалось родоплеменная социальная конструкция. Она было изобретена наряду с изобретением второй сигнальной системы, свидетельствовавшей о мышлении, прошедшим стадии в своём развитии, в своей истории . Известно предметное мышление, предметно-символическое мышление и абстрактно-символическое мышление, вершиной которого явилась философия.
         В свою очередь, история философии даёт нам возможность видеть борьбу двух логик, кривой и традиционной в этой истории. В ходе борьбы формировалась метафизическая, диалектическая и научная культура мышления, принимаемая за духовную культуру, хотя мышление присутствует и в материальной культуре.
         Новая эпоха несёт новую культуру. Современная эпоха принесла свободу личности, Я, индивидуализм, когда особенное подавляет общее. В ней нет общей (общественной формы) собственности. Нет единства, и нельзя сказать, что одно есть многое. Это эпоха плюрализма особенностей. Она пришла на смену монотеизма, религиозного монизма, но, сломав монизм марксова коммунизма и национал-социализма, вернула к жизни монотеизм. Началась религиозная редукция общественного сознания, мышления. «Научная деятельность выродилась в кормящее ученых ремесленничество. Науку возглавили ученые-менеджеры, специалисты по добыванию денег». Всюду коммерция и коммерческий расчёт, основанный на кривой логике.
         Индивидуализм породил деконструктивизм. В конце ХХ века началась повсеместная социальная деконструкция. Пали СССР, Ирак, Ливия, распались Югославия, Чехословакия,разрываются на части Украина, Молдавия, Испания, Италия. Шатается Евросоюз. Рушатся государственные границы. Надвигается глобальная анархия, неуправляемый хаос вместо ожидаемого либерального анархоглобализма – управляемого хаоса. Это не страшилка, а реальность, к которой мы привыкаем и в которой живём