Былинки

                От автора


     Сказки полюбил я с детства. В небольшой сибирской деревеньке Яр – Малинино (сейчас её уже нет) жил один старик, который знал множество сказочных историй, которые он частенько рассказывал ребятишкам. К сожалению, это было уже так давно, что забылись уже и те сказки и даже имя того дедушки, но осталась в памяти та любовь к сказкам, которую привил нам этот дедушка.
     В сказках меня всегда привлекало то, что в них  Добро обычно побеждало Зло, и ещё когда в сказках вымысел переплетается с реальностью, создавая иллюзию правдивости этих сказок или фантазии. Тот старик их всегда рассказывал так, словно бы сам был постоянным участником всех рассказанных историй. Мне эта манера понравилась, и я попробовал сочинять сказки по тому же принципу. Что получилось,  представляю на суд читателей.
      Сказка – это как луч света в нашей обыденности, красивые мечты об одолении Зла. А также, помимо всего прочего, большинство сказок носят и нравоучительных характер: «Сказка ложь да в ней намёк – добрым молодцам урок».
      Читая сказки, даже взрослый человек мыслями как бы пере-носится в детство, а значит: в душе начинает чувствовать себя моложе.
      Окунитесь в мир сказок, дорогие читатели, и пусть у вас сбывается  всё то, что сбывается у героев сказок, когда побеждает Добро!               
               
                Геннадий Бодров


                Предисловие

      Жил когда – то на Руси богатырь Илья Муромец. Много было сложено песен и былин о его подвигах, воспетых в народе. Много, но все. Дошли до нас старые письмена, рассказывающие и о других сторонах жизни, и о других «подвигах» нашего знаменитого  богатыря. Ведь ему, как и любому человеку, ничто человеческое не было чуждо. Не всё только было описано о нём нерадивыми летописцами.
     Некоторые факты из биографии Муромца были описаны местным дьячком, но так как издательств в ту пору не было, эта тетрадочка в кожаном переплёте валялась в забвении по пыльным сундукам от дедов – прадедов и т. д., пока не дошла до наших дней.    Листки этой тетради безжалостно испортило время, и листы бумаги под воздействием света и обилия кислорода выцвели и рассыпались в прах, так и не дойдя до реставрации. Осталась только кожаная папка, точнее обложка этих записей и в этой книге отображено только то, что удалось запомнить, записать, понять из тех старинных записей.

5
                ИСЦЕЛЕНИЕ ИЛЬИ МУРОМЦА

    Жил-был в селе Карачарово, что под городом Муромом, парень Илья. Тридцать лет и три года пролежал он на печи, ссылаясь на то, что не ходят его ноженьки. Батюшка с матушкой работали в поле, а сын на печи бил мух старым, разношенным валенком.
     Однажды в это село зашли калики перехожие и, подойдя к избе, где находился Илья,  попросили:
     -  Эй, добрый молодец, не дашь ли нам кваску испить, а то уж очень мы истомились в дороге. А идти ещё далеко.
      - Я бы и сам давно ушёл отсюда, да вот беда – ноги не ходят, - недовольно буркнул детина.
      - А почему ты не работаешь? – не унимался неугомонный странник.
      - Я же сказал: ноги не ходят! – рявкнул уже рассерженный расспросами Илья.
   -  А пойдём тогда по девкам! Ишь  как славно поют они за селом!
        - Погодите, - заторопился тут же детина, - только лапти новые, праздничные надену!      
      Выскочил парень прямо в окно и пошёл вместе с путниками за село, где слышались смех и звонкие голоса девчат.               
      За околицей навстречу им шли батюшка с матушкой,  устало возвращающиеся с полевых работ. 
      - Боже мой! – воскликнула матушка. – Ильюшенька, сыночек наш пошёл своими ноженьками! Никак Господь услышал наши молитвы и поставил тебя на ноги! Слава Богу!
     - Это, матушка, Богу слава и им, - кивнул сын на попутчиков, - они меня подняли на ноги и позвали за собой. Вот я и пошёл.
      - Но ведь, сынок, мы тоже звали тебя за собой, но ты ни разу не пошёл, - недоумённо забасил отец.
      - Так ведь, батюшка, вы меня постоянно звали работать, потому ноженьки и не шли,  а  вот калики перехожие позвали меня к девкам, так  мои  ноженьки сразу  же и  побежали  сами, - пояснил Илья своё чудодейственное исцеление.

                ***
       Впоследствии этот рецепт чудесного исцеления присылали в редакцию газеты «Здоровый Образ Жизни», но, к сожалению, рецепт где-то был затерян и лишь сейчас увидел свет. Этот рецепт и сейчас широко применяется для исцеления тех, кто страдает ногами. Особенно когда этими ногами надо идти на работу.


                ЗМЕЙ ГОРЫНЫЧ И БОРЯ МОИСЕЕВИЧ

      Появился однажды на Руси Змей Горыныч о трёх головах и стал себе требовать каждый месяц по молоденькой девушке. Ничего с ним не могли поделать ни многочисленные дружины, ни отдельные богатыри.
      Но вот когда очередь дошла уже до царской дочери, вместо неё снарядили Дуньку Кулакову – местную девицу лёгкого поведения, но с тяжёлым прошлым. Та приготовилась, нарумянилась, и, простившись со всеми родными и близкими (особенно с близкими), отправилась на заклание к чудовищу.
      Но вдруг через неделю она вернулась обратно. Вызвал её к себе царь-батюшка и сурово спрашивает: 
      - Ты почему, дочь греха, вернулась? Аль царский приказ тебе не указ? Может, ты совсем у Змея и не была? Почему мою дочь подводишь? Что о ней теперь почтеннейший Змей Горыныч по-думает?
     Поклонилась царю - батюшке в пояс красна девица Дуняшка Кулакова  и молвила таковы слова:
      -  Не извольте серчать, царь – батюшка, никакого ущерба репутации Вашей дочери я не нанесла, а даже наоборот возвысила её имя во мнении чудовища. Оно ведь тоже мужского полу, а с мужским-то полом я умею обращаться. Да ещё как! Зато сейчас Змей лежит совершенно без сил в своей пещере, ибо я его  настолько обессилела, что чудовище сейчас не в силах будет сопротивляться даже простому скотнику, а не то что богатырю.
      Сильно засомневался вначале царь-батюшка в словах сей проказливой девицы, но, зная о её недюжинных способностях на любвеобильной  почве и, тем более, не понаслышке, сказал:
      - Ну, раз лежит без сил, то надо послать богатыря, чтобы он  изничтожил этого злодея, пока тому  снова девушки не понадобились. А то опять, поди,  мою Марфушу затребует. Не допущу этого! – принял решение Царь и послал  к пещере  Змея  Горыныча, своего  последнего  оставшегося при дворе  богатыря Борю Моисеевича извести Змея.
      Снарядился богатырь и отправился в путь - дорогу. А вслед ему жалобно играл придворный Трубач, словно тоскуя, и жалея о предстоящей разлуке с любимым.
      Но через неделю вернулся и Боря Моисеевич. Обрадовался царь и вызвал его к себе.
      - Ну, рассказывай, Боренька, как управился со злыднем?
      - Да очень просто, царь-батюшка, - вальяжно развалившись  в  кресле, ответил богатырь, -  теперь – то он уж точно не будет требовать наших девушек.
     - Ну, слава Богу! – возликовал владыка и велел щедро наградить героя. А придворный Трубач на радостях, в честь возвращения Бори, наигрывал такие рулады, что даже соловьи заслушались.
      Прошёл месяц. Вдруг солнце закрыла  чья - то огромная тень. Царь-батюшка выглянул из окна своей опочивальни и сразу же схватился за сердце: на царский двор влетел Змей Горыныч.
      -  Неужели за Марфушкой? – мелькнула горькая мысль, но всё равно, выйдя на крыльцо, спросил чудовище:
      - Что за нужда привела тебя к нам, проказник Горыныч? Шалун ты этакий! Аль опять по девицам соскучился? А может, винца красного из солнечной Грузии пропустим за знакомство? – И фамильярно обнял Змея за талию.
      - Да нет, государь, не беспокойся. Мне твой Боря Моисеевич понравился настолько, что меня теперь ни на вино и на девушек даже и не тянет. Пригласи, пожалуйста, ещё ко мне своего богатыря. Сразимся ещё раз.
      Боря тотчас же явился и с честью справился с возложенным на него почётным заданием. Лишь из-за осадной  стены  в  это  время  слышались  жалобно-тоскливые  звуки ревнивого Трубача.
    Вот так, как гласит народная молва,  под эту музыку Боря Моисеевич продолжает и до сих пор страдать за своё государство.


                ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И ЗМЕЙ ГОРЫНЫЧ


      Повадился летать на Русь Змей Горыныч – чудище злое и страшное. Похищал он красивых девиц и младых детишек и потом уже о похищенных людях больше никто и ничего и не слыхивал.
      Собирал, было, князь Красно Солнышко свои боевые дружины против лютого дракона, да всё напрасно: пожёг их Змей дыханием своим смрадным и огненным.
      А Илья Муромец в ту пору в самую силу вошёл. Сила так и играла в нём. И вот явился он как-то к князю и стал проситься на битву с ворогом поганым:
      - Позволь, князь Красно Солнышко, отрубить этому птеродактилю трёхголовому все его головы огнедышащие, чтобы он не губил-сиротил нашу Русь-матушку!
      -  Что ж, Илья Иванович, не хочу отпускать я тебя, чтобы не ослаблять границы государства нашего славного, но уж больно замучил этот Змей и нет сил больше терпеть напасти от этой гадины трёхголовой!
      Собрался богатырь и поехал искать злого Змея Горыныча. Долго ли коротко ехал он, нам про то неведомо. Только видит однажды утром витязь высокий горный  хребет  и  слышится  страшный храп в округе. Даже уши заложило у богатыря  и  у его коня.
      - Эге, - подумал Илья, - значит, этот птеродактиль  где-то здесь находится, - и припустил коня вдоль этого хребта. Солнце уже поднялось высоко, когда Муромец достиг огромной пещеры, из которой ужасно воняло смрадом.
      - Наверное, здесь прячется  подлая  гадюка, - сдерживая тошноту, подумал богатырь и, брезгливо сморщившись, заехал в пещеру подальше, но не найдя никого, громко закричал в темноту:
      -  Эй, чудище поганое, выходи драться!
      Вдруг раздался сильный шум, словно случился горный обвал и мощным, вонючим потоком воздуха Илью вместе с конём выбросило из пещеры, а сверху загрохотал ужасный рык Горыныча:
    - Ну, если приехал драться, так и давай будем драться и нечего мне орать под хвостом!
      Тут  Муромец увидел, как зашевелился горный хребет, оказавшийся хвостом Змея, из-под которого  из пещеры вновь вылетела очередная тугая струя вони, застилая всё вокруг серым туманом.
      Чуть не задохнувшись от этой газовой атаки и зажав нос, богатырь  поскакал прочь, поняв, что это была за пещера, в которой он только что побывал и, раздумывая, как бы и живым остаться и с честью выйти из создавшейся ситуации. Когда конь, поводя боками от долгого бега остановился, всадник огляделся и увидел, что находится на спине чудовища, куда занёс его умный конь,  спасаясь  от  невыносимой вони внизу, которая была ещё хуже, чем на очистных сооружениях и сильно отдавала аммиаком, напоминая газовые атаки времён первой мировой войны.
      А Змей Горыныч тем временем палил кругом огнём из всех трёх голов, превращая всё вокруг в пепел и пытаясь сжечь объявившегося противника.  В воздухе ужасно пахло серой.
     А Илья залез прямо вместе с конём ему в ухо и закричал как можно громче:
      -  Не боюсь я тебя, гадюка огнедышащая!
    - Где ты?! – взревел Змей, сотрясая своим рёвом всё вокруг.  Даже  волны  поднялись  в  находившемся  невдалеке океане.
      -  Да здесь я, здесь, рядом под землёй, чтобы жар твоего огня не смог достать меня!
      Начал тогда Змей когтями землю рыть, а Муромец, сидя в его ухе, ещё и поддразнивал:
      - Плохо роешь, ужака желтоглазая! Я и то быстрее тебя зарываюсь!
     Змей в экстазе вырыл такую огромную ямищу, что даже сам из неё вылезти не мог, так как края ямы не давали размахнуться его крыльям. Взревел Горыныч от бессильной ярости  и злости, да так громко испортил воздух от натуги, что под воздействием ударной волны, обвалился берег океана до самой ямы, и туда мощным потоком хлынула морская вода.
      Богатырь выпрыгнул  из уха Змея вместе  с  конём и вплавь по поднимающейся воде выбрался из ямы, а трёхголовый монстр так и захлебнулся там, так как плавать не умел, а  взлететь не смог  из-за  намокших крыльев. Да и тесно ему было в той яме для размаха.
      Долго плыл Илья, пока не подобрало его проходившее мимо судно с красивым названием «Марианна». Капитан долго расспрашивал Муромца о его похождениях и всё удивлялся тому, что в океане изменились рельефы дна. И когда богатырь поведал ему о том, что случилось, капитан с обоюдного согласия столь необычного пассажира это место, где Илью подобрала «Марианна», в честь судна решили назвать Марианской впадиной.
    Так эта впадина и существует до сих пор и является самой глубокой впадиной в мире.



                ИЛЬЯ МУРОМЕЦ У ГРАНИЦ РУСИ



      Много времени минуло с тех пор, как Илья Муромец встал с печи и заступил на защиту православной земли русской. Менялись правители, границы, политика, государства, а богатырь всё также продолжал бороться с недругами  Руси: разбивал монголо  – татар  Золотой Орды, польских шляхтичей, литовских и немецких рыцарей, вместе с Кутузовым гнал Наполеона от Москвы до самой Франции, завязывал узлом дула у пушек и танков гитлеровских захватчиков...
      Но время берёт своё – состарился Илья. Потянуло старые кости на покой. Да и в творящемся беспорядке на земле российской он никак не мог разобраться. Решил тогда богатырь отойти от всех ратных дел и остаток дней своих провести с женой и любимыми отроками.
      - Земля русская полна богатырями, пора и им показать свою силушку в борьбе со всякой нечистью, - рассуждал он сам с собою, направляясь в Кремль в Москву, ставшей теперь градом – столицей святой Руси.
      Встретил  его  князь /только теперь его звали не князем,  а президентом, но Илья не признавал заморских слов и по – прежнему называл владыку  земли  русской  князем/, принял со всеми почестями, воздал по заслугам  и, наградив Почётной  Грамотой, обратился к богатырю с такой речью:
      - Гой, еси, Илья Иванович, славно ты послужил земле русской! Невозможно оценить твои подвиги во славу её. Но настали другие времена, и другие недруги терзают и душат нашу отчизну. К большому сожалению, здесь твоя сила не может быть применима, ибо этот враг внутренний. Но хотелось бы, уважаемый Илья Иванович, чтобы вы передали свои знания и опыт молодым богатырям,  которые также борются за честь и славу земли нашей.
      - Хорошо, - согласился престарелый богатырь, - а что  же это за внутренний враг, что мучает наш народ?
     - Терроризм и теневая экономика,  которые  координирует заморская сила, пуская свои щупальца в наши владения, как многоголовая гидра. И вот этой гидре мы и должны срубить ядовитые головы.
      - И где же сия гнусная сила пребывает? – нахмурился Илья.
      - У границ Руси обосновалась эта нечисть, да уже и по всей отчизне пустила свои корни, которые надо безжалостно обрубать!- решительно ответил князь  – Президент всея Руси.
      - А какие же мои полномочия будут в этой битве? – весь по-добравшись, сурово спросил Муромец.
      -  Изводить это зло повсеместно. Мочить их будем  всегда и везде, даже в сортирах! – гневно  выдохнул владыка государства  российского.  –  А  вы,  Илья  Иванович, приглядитесь к этой гидре и сделайте свои выводы: как можно искоренить это зло на всей Руси!?
      Заехал Илья Иванович домой на побывку, поняньчился с многочисленными внуками и прапраправнуками, постоянно размышляя о словах владыки государства. А когда взялся помогать жене по хозяйству, понял, что невмочь ему справляться с до-машними делами и что ратная служба намного легче домашней работы и русская баба всегда работает  больше  и  тяжелей любого богатыря. Поняв, что домашняя работа ему не под силу,  Илья твёрдо решил вновь отправиться в очередной боевой поход. В один прекрасный день он простился с женой и прочими домочадцами и отправился набирать себе боевую дружину для борьбы, как с внешними, так и с внутренними ворогами. Для начала он вновь взял с собою старых испытанных друзей-богатырей Добрыню Никитича да Алёшу Поповича, и они все вместе отправились на границы земли русской.
      Долго ли коротко ехали они, но вот, наконец, добрались до  границ земли родной  и вступили они в жестокую битву с супостатами, именующими себя боевиками и террористами.
      Долгой и трудной была эта битва, ибо террористы, как крысы прятались в неприступных местах и на честный бой выходить не желали. Однажды, после тяжёлого боя, когда наступило относительное затишье, Муромец сказал своим друзьям:
      - Гой, еси, добры молодцы, пора и нам привал  сделать. Отдохнём, раны залечим, сил наберёмся, да вновь  примемся за тех, кто ворует и терроризирует людей, не даёт народу спокойно жить ни на Кавказе, ни на Руси.
      На том и решили. Устроили привал, Алёша занялся приготовлением обеда, а Илья с Добрыней отправились на зачистку – выискивать прятавшихся по подвалам бандитов.
      Приготовил Попович обед и только хотел отдохнуть, как нагрянули к ним на стан, боевики, которые, очевидно, прятались  где-то  неподалеку. Накинулись как стая шакалов на богатыря. Тот за меч  и стал врагов сечь. Но, пока он отбивался, одни бандиты успели стащить приготовленный обед, а другие, подкравшись сзади, оглушили Алёшу. И тяжко пришлось бы ему, если бы не подоспели  друзья, вернувшиеся к обеду.
      В другой раз остался Добрыня Никитич. И с ним приключилась такая же беда, и так же друзья успели придти на помощь. Тогда Муромец сказал:
      - Ну что ж, други мои, останусь в следующий раз я и попробую всё – таки приготовить обед. А то мы так и умрём всухомятку с  голоду. Уже  второй раз у нас обед воруют, а мы голодными остаёмся, да ещё и колотушек получаем.
     - Илья Иванович, не оставим мы тебя одного, ибо ещё велика вражья сила, а нас уже старость клонит к земле, как невидимый тать.
   - Спасибо, други, за заботу, да только негоже мне, бывалому воину,  отступать перед всякой нечистью!
  Уехали Алёша с Добрыней, а Илья принялся готовить обед. Меч и палицу положил рядом и вспомнил о былой дружбе народов.
- Дружить-то дружи, да  меч-то всегда рядом держи, - усмехнулся он сам себе в бороду.
      Только пища была приготовлена, как появилась целая  толпа небритых, грязных головорезов, которые с  лютой ненавистью накинулись на богатыря. Тот  схватил свой меч-кладенец /подарок Святогора/ и как махнул им, так полегли вороги как трава под литовкой косаря, но снова появилось врагов видимо-невидимо. Рубил их Илья до тех пор, пока меч ни затупился. Тогда схватил он палицу и снова давай крушить вражью силу. Только головы их трещали.
      Наконец Илья побил всех нападавших. Усталый, но довольный, что и врагов побил и обед сберёг, сел он в тень под деревом и стал ждать друзей.
      - Есть ещё порох в пороховницах, - удовлетворённо усмехнулся он, глядя на поверженных врагов. – Хотя  и  изрядно уже подсыревший, - уже более самокритично добавил богатырь, чувствуя старческую одышку.
       Вдруг показалась женщина с ребёночком и стала что-то жалобно лепетать на своём басурманском языке, жестами показывая, что они очень хотят, есть и чтобы  Илья поделился с ними обедом.
      Женщине с ребёнком богатырь, конечно, не мог отказать и, выбрав из котла лучшие куски мяса, протянул женщине. Та протянула руку к мясу и в это же время уколола богатыря в ладонь припрятанной отравленной иглой.
     Возмутился Муромец, хотел было наказать вероломную  женщину, но помутилось всё у него в глазах, немочь сковала все его члены, и он бессильно повалился наземь. Тут же появились иноверцы и, связав Илью, стали страшно пытать  его.  Богатырь  стойко  переносил  пытки  и  только клял себя за излишнюю доверчивость.
      В это время вернулись Добрыня с Алёшей. Они-то уже знали, что может случиться, и поэтому старались не задерживаться. Увидев происходящую картину, они, как вихрь налетели на ворогов, разбили их, разогнали, развязали своего старшего побратима-богатыря, и сказал Илья им тогда  такую речь:
      - Так вот, други мои, живой пример, как надо жить нашей Руси: пока мы разобщены, нас бьют все, кому не лень. А когда мы вместе, нас ни силой, ни хитростью не взять, не одолеть!
      Богатыри закивали согласно головами, во всём соглашаясь с высказываниями  Муромца.
      - Сила и солому ломит, - прогудел басом Добрыня.
     - Хитростью и города берут, - поддакнул Алёша.
     Вернулись богатыри в Москву-град и начали собирать и обучать дружины боевые да умелые. Чтобы могли защищать свою Русь-матушку без урона для себя не только силой ратною, но и хитроумной удалью. Спецназом те дружины стали называться впоследствии и выполняют самые сложные и ответственные задания по искоренению злыдней земли российской. Это название сохранилось и до сих пор за самыми элитными частями наших  боевых дружин.
      А заморским гостям дали  наказ строгий:  чтобы  с  Русью только дружили и торговали, а не ставили козней подлых.
      Народы, ранее стремившиеся отделиться  и жить отдельно, тоже поняли, что пока они вместе – они сила, а поодиночке и пропасть недолго даже от местных бандитов. Заморские деятели намотали себе на ус, что воевать – себе дороже, а дружить и торговать – залог мира и хорошей жизни и протянули руку дружбы России.
      Князь – Президент  всея  Руси  уловил  этот  момент   и  при  поддержке своих  богатырей  навёл  в государстве порядок: искоренил всех нечистых на руку чиновников, приблизил к власти людей и ценил их не знатность и богатство, а за ум их и дела.
      Так постепенно Русь снова обрела былую мощь  и славу, богатыри – заслуженный почёт и уважение, а Илье Муромцу перед выходом на заслуженный отдых вручили звание «Ударник капиталистического труда», вследствие чего на пенсии он пользовался некоторыми льготами  за свой достойный вклад в дело укрепления родной державы.
      - За счёт войн богатеют лишь немногие, а без войны хорошо живётся всем, – сказал Илья Муромец, расставаясь с владыкой земли русской. – Значит и политику надо строить на том, чтобы все люди стремились к добру и миру на Земле.

               
                СМЕРТЬ СОЛОВЬЯ-РАЗБОЙНИКА


      Нет, не тогда убил Илья Муромец одноглазого бандита с большой дороги, когда он своим посвистом разбойничьим напугал весь княжеский двор. Ему тогда просто-напросто сделали крепкую клетку и посадили в назидание другим разбойникам и показывали его за деньги, чтобы пополнить государственную казну.
      А в Рождество у князя собрались все уважаемые люди на «Рождественские встречи». Вино лилось рекой, Садко играл на гуслях и пел непотребные частушки, от которых  даже попугай в клетке и тот весь краснел и отворачивался  в угол, что-то  сердито бормоча. Добрыня Никитич, обнявшись с Василисой Никуличной, пытался плясать «ламбаду», а Алёша Попович всё время приставал к приглашённым на праздник цыганкам.
 Илья же с князем, удалившись во светлицу, пили брагу большими деревянными ковшами прямо из жбана. Вскоре показалось дно. Князь велел принести ещё. Дворовый виночерпий стал носить брагу в жбан из большого чана.
      - А много ли у вас ещё браги? – лениво поинтересовался  Илья у слуги.
      - Да когда крыса утонула два дня назад в этом чане, кухарка лазила её доставать, так ей как раз по  пуп было, - простодушно пояснил  виночерпий, ничуть не задумываясь над сказанным.
      - Что?! –  взревел  Муромец  и  запустил  ковшом в слугу, но тот уклонился, и ковш разбился, ударившись об чан.
      - Ой! – испуганно воскликнул виночерпий, - Илья Иванович, что же вы так неосторожно бьёте посуду, в которую няня нашего княжича ходит в ночное время!
     Муромец совсем взбеленился.
      -   Дерьмом меня поите! – орал он на все хоромы.
      -  Так ты  моё угощение ещё  и  дерьмом  называешь! – возмутился князь, хотя самого уже два раза стошнило после слов слуги. – Да я  его  у  лучших подпольных виноделов Грузии покупаю. Вон из моей светлицы!..
      На другой день с больной головой отправился Илья похмеляться снова к князю и, войдя во двор, увидел страшный беспорядок, всё валялось в разбитом и сломанном виде: золотые маковки с куполов были сбиты, «Запорожец» князя лежал вверх колёсами на крыше женской опочивальни…  А сам князь хмуро ходил с большим синяком под глазом, наблюдая за тем, как слуги  устраняют  последствия  дикого погрома. Илья Муромец нахмурился и, подойдя к клетке с Соловьём – Разбойником, сурово спросил:
      - Это ты, образина неумытая, своим посвистом разбойничьим порушил тут всё?!
      Соловей – Разбойник, видя богатыря в таком сумрачном состоянии, притаился, как мышь под веником, и только жалобно что-то мемекал, как заблудшая овца в потёмках.   
      И в буйном, похмельном состоянии Илья Иванович так хватил свистуна, участника художественной самодеятельности княжеского хора ветеранов, Одихматьего сына палицей по голове, что тот сразу же испустил дух, а  богатырь, засучив рукава, рьяно стал помогать слугам убирать следы погрома и наводить порядок.
      На крыльцо вышла Василиса Микулична. Потягиваясь, она сказала:
      - Ну вот, Ильюшенька, можете же быть спокойным и рассудительным, а вчера-то ведь что творили – брага, видите ли, ему не понравилась, а ведь целый жбан с князем, владыкой всея Руси, выпили, да ещё и всё побили, поломали. Ой, нехорошо, Ильюшенька!
      - Ох, да неужели это я всё натворил? – недоумённо уставился на неё Муромец.
      - Ты, Ильюшенька, ты.  Да ещё Алёша Попович с Добрыней  Никитичем  тебя  поддержали. Князь  сильно  за это осерчал на тебя и издал указ, чтобы вы втроём отправлялись охранять рубежи нашего княжества от ворогов, а не портили бы княжеское имущество в своём государстве.
      Так богатыри  оказались на границе княжества, где их и запечатлел в своей бессмертной картине проезжавший мимо художник  В. Васнецов.   


                В ДОЗОРЕ


    Стояли как-то богатыри в дозоре. Глядь, по небу прямо на них куриные окорочка летят клином.
      - Опять на Русь что-то летит! – нахмурился Добрыня Ники-тич и начал вытаскивать меч из ножен.
      - Да это никак «Союзконтракт», - догадался Илья Муромец, глянув из-под руки на небо.
      - А это мы сейчас проверим, - усмехнулся Алёша Попович, натягивая свой тугой лук, и стрелами посбивал все окорочка. – Вот теперь мы будем сыты, а народ пусть не ленится, свои окорочка выращивает, а не ждёт, когда им Буш протянет ножки.