35-й сонет Шекспира - перевод

Вот ещё один - и да, знаю, что и его переводили и Маршак, и кто только не. Сравните, если интересно.

Тут надо ещё сказать следующее. В откликах на мои предыдущие переводы сонетов мне пеняли, что я как-то стыдливо обхожу тот момент, что Шекспир посвящал их все особе мужеского пола. Так что я сознаюсь и исправляюсь - тем более что работаю нынче в организации, очень ценящей diversity and inclusiveness.

Но, к сожалению, должен отметить, что если вы начнёте просить меня исполнить этот сонет со сцены в собственном переводе (а ведь начнёте наверняка), то сделать этого не смогу по причине собственной ярко выраженной гетеросексуальной ориентации. Поэтому предлагаю читателям той же ориентации считать, что произносится он как бы от женского лица - например, в преддверии Дня святого Валентина. И все сразу встанет на свои места.

Если же говорить серьезно, то, на мой скромный взгляд, ни в одном другом шекспировком сонете не найти такой парадоксальности мышления и такого самоуничижения. Второе четверостишие опровергает первое, причём поначалу как бы развивая его тему. В результате звучит жесткий приговор и другу и, главное, себе. Очень интересно и глубоко.


No more be griev'd at that which thou hast done:
Roses have thorns, and silver fountains mud,
Clouds and eclipses stain both moon and sun,
And loathsome canker lives in sweetest bud.
All men make faults, and even I in this,
Authorizing thy trespass with compare,
Myself corrupting, salving thy amiss,
Excusing thy sins more than thy sins are;
For to thy sensual fault I bring in sense,
(Thy adverse party is thy advocate)
And 'gainst myself a lawful plea commence:
Such civil war is in my love and hate
That I an accessary needs must be
To that sweet thief which sourly robs from me.

Себя за то, что сделал, не кори:
У роз - шипы, в фонтанах - муть у дна,
В бутоне нежном - мерзкий червь внутри,
Затмения знают солнце и луна.

Никто не совершенен. Вот и я
Сравнения эти выдумать спешил,
Как лжесвидетель, покрывал тебя,
Прощая больше, чем ты нагрешил.

Тебе не прокурор, но адвокат,
В твоих изменах смысл нахожу.
Во мне любви и ненависти ад,
И раз за разом сам себя сужу -

Пособник тех, чьи сладкие слова
Не поменяют сути воровства.