Графиня поневоле часть семнадцатая

    - Если только госпожа соизволит, - нашлась, что ответить Варя.
 
  - Госпожа желает осмотреть город, - в шутку, подыгрывая Вареньке, произнесла Лизавета.
    - А что именно, какой район?

    - А можно начать с главной площади?

    - То бишь с Дворцовой? С величественным собором, с колоннами? – Варенька, проживая в городе с малых лет, также ни разу не бывала там, все сведения, что знала, почерпнула из разговоров Ефремушки. Вот тот, да, нигде не заплутает. 

    - Можно и с Дворцовой, - согласилась Лизавета с Варенькой. Хотя даже здесь, где они в    данную минуту находились, были здания достойные созерцания, по сравнению с городком.

     Людям свойственно, как-то возвеличивать дальние города, страны, несколько принижая красоту родного края, но по мере обживания этих городов, всё больше начинаешь тяготиться этим и начинается тоска по родным краям: по приволью, по тому, что выразить словами не всегда удаётся, но что непременно присутствует в душе.      

   Но сейчас Лизавета, оказавшись за пределами дворца, хотела насладиться морозным воздухом, солнцем, пробивавшимся сквозь туман, практически не сходящий в этом городе.Кресты золочёные на куполах сияли в лёгкой дымке и, казалось, присутствуешь в сказке. Дворцы с золочёной лепниной на высоченных окнах, в которых отражается небо, городской пейзаж, прохожие редкие. Лизавета в какое-то мгновение даже собиралась спросить об этом у Вареньки, но затем передумала и просто шла по улице. И если у себя в дома, в родном городке, морозы как-то не особо остро ощущались, здесь, казалось, градусов поди сорок мороза. Лизавета даже поинтересовалась об этом у Вареньки:

   - Варенька, а у Вас всегда так холодно или бывает, что помягче морозы?

   - Да, но это по первости так чувствуется, а после то ли обвыкаешь, то ли ещё что, не замечаешь. Может быть, домой поедем, во дворец, госпожа Лизавета? – спросила Варя.

    - Видимо, да. Я просто до костей продрогла. Сейчас чайку бы горячего не помешало, - размечталась она…

    - Ну, хорошо, госпожа, как прикажете, - с некоторым сожалением, явно проскользившим в её голосе, произнесла Варенька. – Сейчас только найму экипаж…

    Как на грех, попадались экипажи сановных лиц с гербами на дверцах, что спешили по своим делам или так куда-либо, кто их разберёт аристократов, у иных на запятках карет, несмотря на мороз, можно было увидеть форейтора, что оглядывался по сторонам время от времени. Да возницы кричали на зазевавшихся прохожих, что не успевали уступить им дорогу, и чем выше ранг хозяина, тем громче и наглее повышал он голос, словно сам занимал почётное место в карете…

     Она не ожидала, что все эти примерки займут полдня, на деле же продлилось часов до трёх пополудни. Лизавета не могла поверить, что все эти наряды шьются для неё, единственно для обряда венчания.

   Так какими должны быть повседневные наряды? У неё от всех этих подготовительных хлопот, хотя она напрмую в этом и не принимала участия, голова шла кругом. Не будь Вареньки, что бы она делала? Варенька же, будучи служанкой умудрялась поспевать повсюду.

   Лизавета, независимо от того, что внутренне уже подготовилась к этому неизбежному событию, всё же чувствовала себя не совсем в своей тарелке. Любила ли она графа? Ну какая может быть любовь, коли её похитили прямо с улицы, воочию видела всего один-единственный раз, надо сказать, не разочаровавший её, а ведь мог быть и уродец или какой-нибудь престарелый персонаж, одной ногой стоящий в могиле. И даже факт, что при кончине супруга останется ей, нисколько не радовал, и слава Господу, граф молодой,манерами обходительный. Или решила просто слепо подчиниться судьбе?

    Да, граф ей показался импозантным мужчиной, достаточно интересным, но вот довольно ли этого, чтобы связать судьбу с человеком на всю жизнь? Ответа на эти и другие вопросы, возникающие в связи с венчанием, не было. Даже со дня приезда, она ни разу не успела выйти или выехать в город, посмотреть на величие и красоту столичного града, как и общаться ей доводилось только с Варенькой, заменившей ей всех. Других барышень она не знала, как не знала и того, о чём с ними беседовать: они -  столичные барышни, она же с провинции, но доведись встретиться, вполне возможно общий язык нашли бы, конечно…
   
 В окна то она видела небольшой фрагмент улицы, благо они выходили туда, состоящий из нескольких особняков, к которым подъезжали кареты на санях с вычурными гербами на дверках, свидетельствовавших о высоком статусе владельца, пожаловавшего с визитом к господам, у многих на запятках стояли вымуштрованные лакеи-запятные. Иной раз по улице проходила прислуга, что заметно бросалось в глаза по неброскому одеянию, и этим пожалуй, всё и ограничивалось.
 
  Мужчина, приходивший снимать мерки, привёз туалеты и как-то полдня только, они с Варенькой провозились примеряя их на ней. У Вареньки при виде очередного платья на Лизавете, глаза лучились от счастья, словно не Лизавета, а сама замуж выходила.

  Одно не очень-то пришлось по душе Лизавете при более детальном рассмотрении нарядов, грудь была слишком обнажена, о чём она прямо сказала Вареньке:

   - Варенька, как ты думаешь, грудь не слишком оголена? – она чувствовала себя полураздетой.

   - Ну что Вы, госпожа Лизавета, нынче и боле обнажают, мода теперича такая.

   - Я чувствую, словно раздетой, себя, мода модой, мне хочется выглядеть естественной и элегантной, - поделилась своими мыслями Лизавета.

   - Госпожа Лизавета, а мы Вам ожерелье нацепим, вот и прикроем. Как думаете?

   - А что? И правда, как я сама не додумалась… А ведь это верное решение…

   Варенька, вытащив из туалетного столика массивный ларец, инкрустированный золотыми вставками, подала Лизавете:

   - Вот, госпожа Лизавета, выберите себе по душе. Бусы с каменьями, диадемы, ожерелья, чего только нет, глаза разбегаются от такого разнообразия украшений. С немалым трудом ей удалось подобрать два ожерелья из граната и изумрудов, что ей казались наиболее подойдут и скроют высокую грудь от нескромных взглядов. Примерив каждое из них, по обоюдному мнению, они сошлись на гранатовом. И хоть и не сильно прикрывало ожерелье, но уже не подбивало акцентировать чужие взгляды на своей груди.
   
  Шелка, бархат, изысканной фактуры газовые ткани, таких нарядов Лизавета до сих пор и во сне не видела. Нарядами Лизавета осталась весьма довольна, к тому же, мастера учли наиболее выигрышные позиции её фигуры, дабы продемонстрировать всё в лучшем виде. Да и Варенька, хотя и была из числа прислуги, но всю свою жизнь находясь при дворце у графини, со знанием дела подготовила Лизавету к первому выходу в свет. «Госпожа Лизавета, хоть ум и представляет отличительный признак человека, но всё же, у нас, как встречали по одёжке, так и продолжают встречать.

   Да, поди, оно так и останется. Ум-то, в отличие от нарядов, напоказ не выставишь», - приговаривала она, ловко справляясь со шнуровкой и прочими деталями дамского туалета, о назначении некоторых Лизавета и представления не имела, слепо доверившись умелым ручкам Вареньки.