Короли и плебеи Глава 12

Генеральный секретарь республики Хонти, изучая предложенные ему документы, весь похолодел изнутри. Он не обладал особо обширными познаниями в экономике, но даже поверхностный взгляд на цифры, которые фигурировали в расчётах, графики и диаграммы, повергли его в глубочайший шок. Смутные подозрения начали терзать его душу. Хорошо зная пронсельванского монарха и его манеру вести дела, он весьма усомнился в его честности, думая о том, уж не были ли все бурные события прошедших суток хорошо продуманным спектаклем? В таком случае, каким он был глупцом, когда, повинуясь сиюминутному порыву, собственноручно разорвал на глазах короля все документы по долговым обязательствам. Син-Бен было даже, наклонившись и протянув руки, пытался собрать с пола обрывки бумаг, ведь быть может что-то ещё удастся восстановить? Но королевский секретарь Мишель Гук опередил его, услужливо подобрав порванное в мелкие клочки сам, и в срочном порядке перемолол в специальной машинке для переработки мусорных отходов.
- Не стоит беспокоиться, уважаемый Син-Бен-Бин-Лайд, - предупредительно откликнулся он, - я сам разберусь с этой макулатурой.
- Ты обманул меня! Мошенник! Мерзавец! Негодяй! Аферист! – вопил генеральный секретарь, обращаясь к пронсельванскому монарху, поднимаясь в полный рост со своего стула и размахивая кулаками. Чтобы высказать всё, что он думает о поступке нечестного на руку потомка старинного королевского рода, взбешённый Син-Бен использовал в данную минуту всю известную ему ненормативную лексику хонтийского языка, и под конец заключил, - Я не буду… я не собираюсь ничего подписывать! Я обращусь в суд, да будет тебе известно, что мне покровительствуют многие влиятельнейшие лица, пользующиеся чрезвычайным уважением на международной арене!
- Нет, ты подпишешь! Ты, как миленький всё подпишешь! – услышал он позади себя злобный женский голос и, повернувшись в сторону говорившего (вернее говорившей) высокопоставленный хонтийский гость просто не поверил своим глазам, - Мой Фей?!!! – только и смог выговорить он, снова переходя на пронсельванский. 

Перед ним действительно стояла королева. Только это была совсем не та дама романтического склада из высшего светского общества, немного глуповатая, доверчивая, изнеженная и страстная, какой она предстала перед генеральным секретарём прошедшим вечером и минувшей ночью. Перед ним стояла брутальная женщина в короткой кожаной юбке и топике, с волосами, зачёсанными назад и собранными в валик резинкой, и с огромным кинжалом в руках.
- Подписывай, феодал недорезанный! – строго приказала она, - Иначе я немедленно пронзю тебя насквозь своим кинжалом!
- Но, Афродит! Это же я, твой бегетотик! – пытался возражать генеральный секретарь, и повернувшись к королю, осведомился слабым голосом, - Гесито, а что всё то значить?
- Я совсем забыл тебя предупредить, - сообщил тот печальным голосом, - у моей жены есть небольшое психическое расстройство. Она терпеть не может многоженцев и самцов-рабовладельцев. Кстати, очень аристократическое заболевание… Так вот, завидев такого мужчину, она сначала кокетничает с ним, а потом, заманив в темный коридор или замкнутое пространство, убивает.
- Так она хотеть меня убивать? – в ужасе переспросил генеральный секретарь.
- Ну, так, только совсем немного, слегка… Поиграется и перестанет, просто у неё, видимо, начался очередной приступ… Догорая, - обратился он к королеве, - ты, наверное, забываешь вовремя принимать свои таблетки… ну, те, которые тебе доктор прописал?

Тем временем августейшая особа похоже совсем и не думала шутить, браво размахивая перед носом хонтийского гостя своим кинжалом. Тот же пытался спрятаться под стол и прикрыться стулом, защищался руками и ногами, но отделаться от нападения ловкой и сильной женщины потомственный охотник на крокодилов почему-то не мог. 
- Ваш величеств! Ваш величеств! – вопил он, - Я просить: сделать хоть что-то!
- Алик, дружище, да я бы помог, - отвечал, пожав плечами, тот, - только вот доктор категорически запретил волновать мою жену во время приступов, а напротив советовал, что в такие моменты ей нужно во всём потакать. 
Под конец подобной перепалки безумная королева пригвоздила ненавистного ей мужчину кинжалом за воротник к столу, а тот, как ни пытался, совершенно не мог освободиться и только трепыхался, дёргая как заводная кукла руками и ногами. 
- Так я не поняла, ты будешь подписывать? Феодал недорезанный! Эксплуататор несчастный! – гневно осведомилась она, - Учти, вся твоя ночная беготня сегодня по коридору в подштанниках снималась на скрытую камеру. Как ты думаешь отреагируют твои партнёры по бизнесу и всемогущие покровители, если узнают о твоих сексуальных домогательствах к жене пронсельванского короля?
- Но, мой Фей, - пытался обиженно возражать Син-Бен, - ты же сама давать мне повод!
- А каким образом ты это докажешь? – возразила ему королева, - СМС- сообщение, которое я тебе послала, самоуничтожилось по специальной программе и восстановить его тебе вряд ли удастся. Камера тоже не могла зафиксировать никаких компрометирующих меня кадров. В мою комнату ты сам вошёл, без спроса, также было видно, как я вытолкнула тебя из моих апартаментов в одних подштанниках. И после ты бегал полуголый по коридору и стучался, словно ненормальный, в мою дверь. Если ты посмеешь что-то возражать, я заполню недостающие звенья такими подробностями, что с подобной репутацией с тобой из мирового сообщества вообще никто не посмеет вести никаких дел. Так что подписывай!
Генеральный секретарь республики Хонти наконец понял, что всё это время имел дело с грязной шантажисткой, на крючок которой попался по собственной глупости и сорваться ему вряд ли удастся. Поэтому он счёл за благо натянуть на своё лицо вымученную любезную улыбку и, заявив, что он сделает всё, лишь бы не расстраивать свою Фею, тут же подписал все предложенные ему бумаги. Конечно, можно бы было оспорить позднее подлинность этих документов в суде. Но опозориться настолько и объявить во всеуслышание, что его одурачила и обвела вокруг пальца ловкая авантюристка, он, как уважающий себя мужчина, никак не мог. 

Тем временем Клеопатра, наконец одевшись и прихватив собранные ещё накануне сумки и чемоданы, решилась было уже уходить прочь из замка, улететь из страны ближайшим авиарейсом или отправиться в морское путешествие, не дожидаясь «дорогого» папеньку и членов его окружения, на которых весьма разозлилась. Несчастье, случившееся с наследным принцем, её особенно не тревожило.
«В конце концов, размышляла она, если этот родовитый идиот оказался столь неадекватным и психованным, то сам и виноват, я-то здесь причём?» - размышляла она. Единственное, что не давало ей покоя и мешало уйти из этого дома по-человечески, так это не до конца выясненные отношения с Николи Стюилем.
- Лизоблюд! Двуличный тип! - возмущалась хорошенькая мулатка, - Конечно, испугался, что проштрафился перед своим начальством и предал любимую женщину. Сидит, наверное, сейчас где-нибудь и рвёт волосы на голове, заламывая руки, думая о том, что поломал свою карьеру… А я-то буквально готова была даже выйти за него замуж. И если бы этот растяпа не упустил свой шанс, то смог со временем стать не просто жалким охранником, а генеральным секретарём республики Хонти… Вот, сейчас пойду и выскажу ему всё это в лицо, пусть знает, что потерял!
С такими мыслями Клеопатра направилась в комнату начальника королевской охраны, но оказавшись на месте, застала там совсем не того, кого ожидала. В означенном помещении Нико Стюиля не было и в помине. А вместо него там находился подозрительного вида тип, который с наглым самоуверенным выражением лица рылся во встроенном в стенку сейфе. Заметив вошедшую, он не на шутку смутился и пробормотал что-то вроде:
- Вот чёрт! Это же надо было так спалиться!

Услышав эту фразу, девушка сначала приняла незнакомца за вора, ведь иначе как ещё можно было объяснить услышанную ей фразу? Да и вид у парня был вполне себе подозрительный, ибо одет он был в какое-то совершеннейшее враньё. Посему Клеопатра было бросилась звать на помощь, но увидев, что воришка совсем не ведёт себя агрессивно и ничем особенным ей не угрожает, неожиданно передумала, рассудив, что ей совершенно нет никакого дела до хозяйского добра, и если этого наглого Стюиля обворуют, то так, собственно, ему негодяю и надо!
- Вообще-то я журналист, пытаюсь обнаружить компрометирующие материалы для своих репортажей, - пояснил ей парень, как бы угадывая её мысли, - Жульен Селестрро, не слышала обо мне?
Конечно же Клеопатра о нём слышала, вот только представляла несколько по-другому: гораздо старше, одетого в строгий деловой костюм и с угрюмым выражением лица. Однако, тип, стоящий перед ней оказался самой совершенной его противоположностью: совсем молодым ещё парнем, с весёлыми глазами и без всяких понтов.
- Жульен Селестрро? А ты не врёшь? – с интересом спросила она.
Вместо ответа парень протянул ей свою ксиву. Взглянув на журналистское удостоверение, Клеопатра вдруг подумала о том, что нашла неожиданный и более, чем удачный способ отомстить за свои унижения. Она ещё вечером вынашивала идеи обратиться со своими претензиями на наследного пронсельванского принца к представителям СМИ, в европейские газеты и на телевидение, дабы предать международной огласке всё с ней произошедшее. Но после глупости, совершённой ей сегодня ночью, это оказалось абсолютно невозможным. Ведь вместе с рассказом о недостатках и странностях принца могли всплыть и подробности её не очень-то пристойного поведения. А вот Жульен Селестрро был как раз тот, кто ей нужен. Вот уже года два, как он считался королём пронсельванской жёлтой прессы, причём с каким-то даже красно-коричневым уклоном. Грязные подробности из жизни монарха и августейшей семьи его должны были сильно интересовать, а вот осуждать её за проступки он вряд ли будет. Ведь он ищет сведения, компрометирующие власти, и ему нет дела до аморального поведения каких-то членов хонтийской делегации. Да, ему даже выгодно о них умолчать, представив виновником произошедшего наследника пронсельванского престола.
- А как на счёт эксклюзивного интервью, пестрящего отвратительными подробностями из жизни королей и принцев? – спросила она, - Если обнародуешь в прессе, на радио или телевидении то, что мне нужно, я тебе хорошо заплачу.
- Вы, наверное, шутите, леди, раз вообще задаёте такие вопросы, - произнёс парень, включая свой диктофон, - я ведь всё-таки журналист. Вот только денег не надо, я работаю за идею.
- Но гонорар всё-таки, мне кажется, тебе не помещают, - со смехом заметила девушка, - протягивая ему пачку американских долларов.
- Я – гражданин Мира, леди, - сообщил журналист, жестом показывая, что ничего не возьмёт, - таковы мои убеждения. Я живу на белом свете, там же и прописан. А живу с того, что Бог пошлёт, деньги таким, как я, не к чему, тем более иностранные. Я – патриот!
- Ну-ну, - проговорила Клеопатра, смерив скептическим взглядом стоящего перед ней типа и его недостойный прикид, - а тебе хоть хватит духу обнародовать пикантные подробности из жизни коронованных особ?
- Ну, вы шутница, ей Богу, - усмехнулся парень, - раз вы слышали обо мне, значит знаете, на что я способен.


***
Через два часа после описанного разговора, пассажирский авиалайнер, следующий прямым рейсом до Парижа с Клеопатрой Си-Бен-Бин-Лайд на борту, стартовал из столичного аэропорта Пронсельвани. На свою родину после всего произошедшего девушка возвращаться и не собиралась, покидая навсегда и эту страну. Но эффектная мулатка не пропала бесследно. Став вскоре во Франции медийной моделью, она многих по всему миру заставила говорить о себе. А известные модельные агентства и знаменитые кутюрье подписывали с ней многомиллионные контракты.

Упомянутый же журналист также не обманул прекрасную хонтийку, потому что к вечеру этого дня жители Пронсельвани, включив свои радиоприёмники, услышали следующее:

«Близится полночь. А в эфире радиостанция «Свобода FM» и я, всем вам известный, Жульен Селестрро. И самое время подвести итоги уходящего дня. А ознаменовался он, между прочим, самой сенсационнейшей новостью, всколыхнувшей всю нашу страну... От наследного принца сбежала невеста!!! Сбежала опрометью, без оглядки, как выражаются, по нашим сведениям, в республике Хонти, «потеряв по дороге задние ноги». Визит бананово-нефтяной принцессы Клеопатры Син-Бен-Бин-Лайд держался правительством в строгом секрете, поэтому, к сожалению, представители свободной прессы слишком поздно узнали о нём. А узнав, смогли лишь получить информацию о том, что сегодня, в час пополудни, девушка покинула нашу страну. Пытаясь успеть взять интервью у несостоявшейся невесты наследника пронсельванского престола, представители СМИ буквально толпами устремились к аэропорту, откуда по слухам пассажирским рейсом вылетала наша высокая гостья. Чтобы не допустить журналистов к хонтийской красавице спецподразделениям Особого отдела и полиции пришлось окружить здание аэровокзала плотным кольцом, а хранителю королевских тайн Николи Стюилю сделать несколько предупредительных очередей из автомата в воздух, таков оказался наплыв любопытствующих. Но тягу вашего покорного слуги к свободе слова не так-то легко истребить, потому что именно мне, скромному служителю народа, удалось таки взять у бананово-нефтяной принцессы эксклюзивное интервью. Полностью оно будет опубликовано в завтрашней газете с незатейливым названием «Газета». А сейчас я продемонстрирую вам лишь некоторые выдержки из аудио-откровений хонтийской гостьи.
«Принц Антос-Эмануэль Грандескки – просто отвратительный, высокомерный, мерзкий сноб, - вещал голос Клеопатры с диктофонной записи, - я скорее умру, чем выйду за него замуж и продолжу его династию высокородных деградантов!»

Сказать откровенно, на счёт продолжения рода девушка, если судить из её же слов, явно поторопилась. – продолжал в прямом радиоэфире Селестрро, - С этим, судя по её же рассказам, у принца большие проблемы. Но она совершенно права в том, что не следует выходить замуж за человека только из-за его звучного титула. Что есть титул, друзья мои? Сегодня он есть, а завтра его нет… Это я говорю к тому, что в нашей стране уже налицо все признаки революционной ситуации, когда верхи не могут управлять по-старому, а низы не хотят по-старому жить.  Впрочем, Клеопатре Си-Бен-Бин-Лайд, наверное, трудно это понять. У них в Хонти низы всегда довольны верхами, а тех, кто недоволен попросту расстреливают. Но наша страна Пронсельвани отличается от упомянутой республики тем, что этих недовольных всё расстреливать и расстраивают, но никак не могут расстрелять.
По этому поводу у меня как раз сегодня, как бы сам собой, сочинялся один очень забавный стишок, который я сейчас и собираюсь вам продекламировать:

Со страшным криком, между прочим,
Принц Эмануэль проснулся этой ночью.
Ему приснился просто страшный ад:
Верхи не могут, низы не хотят.
Катастрофа в политике – скандализация!
Нечаянная революционная ситуация!

Любовниц своих, а это не секрет,
Принц Эмануэль ведёт в отдельный кабинет.
И тут опять ужасная скандализация!
Нечаянная революционная ситуация!
Принц просто в шоке, дамы кричат:
Верхи не могут, низы не хотят!

На этой пикантной ноте я и хочу закончить свой рассказ об откровениях хонтийской гостьи. Напоминаю, что подробности об этом, как я уже и говорил, вы можете прочитать завтра в моей газете со скромным названием «Газета» и узнать о том, как принцу удалось внушить столь пламенную ненависть женщине в столь короткий срок».

продолжение следует