Мнение армянского радио

Наш президент повелел заседания правительственных органов вести на национальном языке. Бравое начинание, пора бы уже и «Сопромат» на национальном языке написать, при нашем качестве строительства. Или учебник «Политэкономию», как Карл Маркс. «Как украсть миллион» мы и без учебника знаем, на богатом устном народном творчестве.

Откуда-то из глубин сознания знаешь, что в каждом из нас сидит «червь сомнения», который в любых начинаниях вначале ищет подвох, а потом мы бежим исполнять.

Чтобы утолить голод этого «червячка», как – никак новое начинание президента может и откликнуться, по старой памяти звоню в Ереван. (Принято по телефону).

Вопрос армянскому радио: - «Имеют ли национальные языки вкус»?
Армянское радио отвечает:

Самый кислый язык - это украинский. Вечно всем недовольные, сало есть, горилка есть – живи, радуйся.  Нет, русскими недовольны, европейцами - опять недовольные. Слушай, а что они хотят?
 
Самый соленый язык – это английский. Все народы, блестя соленным потом и с потом на губах разговаривают на нем с хозяином, это язык рабовладельцев.

Самый горький язык – это русский. Этот язык правду режет, а если еще приправлен могучим, нецензурным, так это всем тошно. Иногда и стыд пробирает.

Самый сладкий язык  - это казахский. Его слушаешь, смотришь по телевизору, не жизнь, а халва.

P.S.            Главному редактору армянского радио
Уважаемый редактор, не ругай Ашота, что он мне маленькую редакторскую тайну открыл. Он мне так сказал: - «Я тебе прямо скажу, я такой сладкий язык никогда не слышал, ты меня уговорил тайну открыть, а я с тебя ни одного драма не взял. Польстил ты мне, а Вартану,  большой привет передай, правильный телефон он тебе дал»…

Вартан  - мой приятель в Атырау, я у него телефон спросил, он звонил Миграну, тот Гургену. Гурген Зурабу, да что всех перечислять десятки помогали найти телефон вашего армянского радио. Записал на бумажке  - 66-69-66, проверь твой не твой, может бумажку перевернул. Единственно просили звонить после шести, так я не понял утра или вечера, и по чьим часам. Так что звонил я поздно вечером.

Ашот ответил. Не ругай его, пусть все наши разговоры, на любых языках, будут всегда милыми и любезными, а если с укоризной, то с большой долей иронии.