121 На абордаж! 09 июня 1972

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

121. На абордаж! 67-й ОДСРНК ДКБФ. 09 июня 1972 года.

Сводка погоды: Калининград пятница 9 июня 1972 дневная температура: мин.: 9.9°C, средняя: 14.2°C тепла, макс.: 19.7°C тепла, 4 мм осадков.

После опубликования статьи о собрании-митинге балтийских моряков 11 мая 1972 года в главной газете Балтийского флота «Страж Балтики» от 15 мая 1972 года меня неожиданно включили в состав корабельной абордажной команды – специальной вооружённой группы офицеров, мичманов, старшин и матросов для захвата вражеского судна или корабля. В понедельник 29 мая 1972 года утром на разводе службы корабельного наряда совершенно неожиданно наш первый старпом капитан-лейтенант А.А. Сальников зачитал короткий список с приказом обозначенным: «Выйти из строя!» и повёл нас, офицеров, мичманов, старшин и матросов в «красный уголок» 67-го Отдельного дивизиона новостроящихся и ремонтируемых кораблей ДКБФ, то есть в «ленкаюту» первого изначального экипажа БПК «Свирепый». Здесь нам было приказано сесть за столы и внимательно слушать гостя – капитана 3 ранга морской пехоты (фамилию не помню – автор).

- В соответствии с вероятным развитием ситуаций на море во время несения БС (боевой службы - автор), - сказал нам старший помощник командира корабля капитан-лейтенант Александр Андреевич Сальников, - принято решение создать в экипаже БПК «Свирепый» специальное временное боевое подразделение – абордажную команду для совершения высадки на вражеские суда, корабли или на берег с помощью штатных корабельных плавсредств – шлюпок и катера, либо с борта корабля.
- Цель высадки абордажной команды – захват вражеского судна или корабля, пленение экипажа, перехват средств связи, предотвращение порчи и уничтожения имущества, машин и механизмов, груза, оружия и боеприпасов, топлива, пресной воды и продовольствия, вахтенных, личных и секретных документов и оборудования.
- Кроме этого, абордажная команда обязана самостоятельно или с помощью экипажа восстановить работоспособность судна или корабля, дать ему ход и управлять направлением его движения либо самостоятельно, либо под буксиром. В случае невозможности исполнения данной обязанности, абордажная команда должна уничтожить вражеское судно или корабль с использованием подручных или диверсионных средств.
- В соответствии с данными целями и задачами в состав абордажной команды БПК «Свирепый» входят боевые номера следующих воинских специальностей:
командир абордажной команды, командир минно-торпедной боевой части БЧ-3 старший лейтенант Олег Анатольевич Белонин;
заместитель командира абордажной команды, начальник строевой и подрывной группы, лейтенант БЧ-2 Валерий Геннадьевич Бочковский;
специалист по вооружениям, мичман (фамилию не помню - автор);
специалист по машинам и механизмам, мичман (фамилию не помню - автор);
специалист по связи, старшина 1 статьи (фамилию не помню - автор);
специалист по навигации и управлению, старшина 1 статьи командир отделения рулевых БЧ-1 Александр Кузнецов;
специалист по такелажу и запасам, старшина 1 статьи (фамилию не помню - автор);
специалисты по рукопашному бою, диверсиям и борьбе за живучесть, старшины и матросы (фамилии этих матросов и старшин тоже не помню, мы все очень волновались - автор).

Общее количество абордажной команды – 12 человек. Почему-то в состав "специалистов по рукопашному бою, диверсиям и борьбе за живучесть" включили и меня, хотя я ни сном, ни духом даже не представлял себя таким "специалистом"...

- Вам надлежит в режиме полной секретности, - продолжал вещать наш старпом, -  в ближайшее время пройти специальное краткое обучение и тренировку поведения абордажной или диверсионной команды на вражеском судне или корабле, находящимся в море под прицелом орудий или торпед БПК «Свирепый», а также способам и технике захвата, подъёма с катера на борт судна или корабля и выполнения поставленных задач в условиях пассивного или активного сопротивления и саботажа командования и личного состава захваченного судна-корабля.
- Принципы конструкции и устройства судов и кораблей во всём мире практически одинаковые, так что вам не составит большого труда и усилий освоить ГЭУ, вооружение, машины, механизмы, средства связи, штурманское оборудование и рулевое устройство. Больше всего хлопот и усилий потребует преодоление сопротивления и саботажа команды захваченного судна-корабля. Поэтому упор в тренировках и обучении будет сделан на этом элементе боевой подготовки абордажной команды.
- О том, что вам сейчас было сказано и о том, что вы ещё узнаете и научитесь делать, никому, кроме лиц, присутствующих здесь и командира корабля, естественно, говорить и сообщать нельзя. За нарушение данного условия незамедлительно, неуклонно и автоматически последует суровое уголовное наказание.
- Ответственность за все законные и незаконные действия абордажной команды несёт её непосредственный командир старший лейтенант Олег Анатольевич Белонин.

Мне лично всё, что было сказано А.А. Сальниковым, понравилось чрезвычайно, я только смутился тем, что морально и физически не готов с кем-то насмерть драться, конфликтовать, ссориться и быть в составе абордажной команды, потому что я был «молодой карась», худой и относительно слабый, а вокруг меня сидели настоящие «дуболомы».

- Участие в абордажной команде – это дело добровольное, - сказал нам старший помощник командира корабля капитан-лейтенант А.А. Сальников. - Поэтому даю вам минуту на размышление. Те, кто считает себя не готовым к этой работе, может выйти из помещения и навсегда забыть обо всём, что здесь произошло. Время пошло…

Никто из нас даже не переглянулся друг с другом, а глухо, ропотом, сообщили командованию, что мы готовы немедленно приступить к занятиям...

Наш гость, возрастной капитан 3 ранга морской пехоты с резкими чертами мужественного лица, прорезанного глубокими морщинами и немного обезображенного какими-то следами-оспинами от перенесённого заболевания, сразу же «поднял нас на дыбы», потому что заставил всех пройти мини-осмотр телосложения, размеров бицепсов, мощности мышц путём «отжима» от пола на руках и удержания «уголка» поднятыми ногами со стойки на руках между столами "ленкаюты". Я очень старался, но мой худой «торс», отсутствие ярко выраженных мускулов на теле и всего несколько «отжатий» от пола плюс «мгновенный уголок» между столами, вызвали сдержанное неодобрительное, весёлое и насмешливое осуждение присутствующих. Капитан 3 ранга морпехов невозмутимо наблюдал за тем, как наши «дуболомы» старательно отжимаются и подолгу держат навесу задранные ноги перед собой, а потом вдруг сделал неожиданный ударный выпад кулаком прямо мне в челюсть…

Я еле-еле успел увернуться от этого выпада и не просто увернуться, а «крутануться» вокруг себя с отскоком в сторону, тем самым очутившись за спиной у этого сумасшедшего морпеха. Он никак на меня не отреагировал, а сделал такой же выпад-удар в сторону одного, второго, третьего «дуболомов», - те стойко выдержали болезненный удары кулаком в грудь и «под дых»…

- Ошибка! – громко сказал наш преподаватель 3 ранга. – Ваша задача не гордо и достойно принимать удары врагов, а захватить корабль, подавить сопротивление команды, выполнить приказ, а вы мне тут показываете свою «дубовую стойкость и выдержку».
- Матрос Суворов сделал всё правильно, – заявил «каптри» морпехов. - Он избежал опасного физического воздействия, которое по его комплекции и физическому состоянию может быть фатальным, да ещё сумел изменить позицию и оказался за спиной нападающего, а вам «дуболомам» просто повезло, что я не бил вас в полную силу и не в те точки ваших накачанных тел, которые сделали бы вас инвалидами.
- Ваша задача не драться и не показывать вашу силу и удаль, ваша задача избежать драки, рукопашного боя, ранения и смерти, ваша задача – захватить корабль. Кому нужны ваше глупое геройство, синяки, шишки, шрамы, переломы и раны? Этим вы только ослабите абордажную команду, добавите хлопот заботой о ваших ранениях, а ваша героическое бахвальство и игра мускулами будет только на пользу врагам, поощрять их к сопротивлению и бунту.

Наши корабельные «дуболомы» искренне растерялись и сникли, они с неприязнью посмотрели на меня, как будто я в чём-то был виноват перед ними. После этого капитан 3 ранга морской пехоты начал рассказывать и показывать нам такое, что не только я, не только наши офицеры, мичманы и старшины, но и сам «всезнающий» старпом капитан-лейтенант А.А. Сальников, открыли рты и сделали «круглые глаза» от изумления. Я могу только сказать, что этот грубый, жёсткий, сильный и мужественный офицер морской пехоты оказался настоящим тонким психологом, знатоком человеческой души и законов-закономерностей поведения людей, особенно, генетически врождённого инстинктивного поведения. Мало того, он оказался настоящим учёным-антропологом, знатоком анатомии и физиологии человеческого тела и организма и мы узнали много удивительного (мы только прикоснулись к тайным знаниям о человеке – автор).

Встреча, знакомство и деловое общение с этим удивительным безвестным человеком и офицером из морской пехоты оказало на меня очень сильное воздействие и впечатление, побудило к занятиям наукой, что впоследствии привело ко многим моим личным открытиям в жизни, в биоритмологии, привело к моделированию и прогнозированию судьбы человека, к творческой деятельности в политике, к учёбе в Академии государственной службы при Президенте РФ, к созданию моего основного научно-популярного литературного труда-произведения – «Хронология история развития человечества. Опыт реконструкции последовательности исторических событий во времени и пространстве в корреляции с солнечной активностью».

Из множества сведений, которыми буквально лавинообразно «заваливал» нас этот «каптри» из морской пехоты, автор покажет-расскажет только один показательный приём-воздействие во взаимоотношениях с агрессивно настроенным членом экипажа захваченного судна-корабля...

- Враг перед вами и он настроен вас бить, ударить, убить. Вы вооружены, а он нет, вы пришлый, а он у себя на судне, на своей суверенной территории, поэтому ему терять нечего – он будет бить вас отчаянно, внезапно, коварно, беспощадно, зло, подло, чтобы убить или добить вас наверняка. Он чувствует себя героем, он возбуждён, он «на высоте» своего настроя, но одновременно он инстинктивно боится и настороже, ведь за бортом его судна стоит боевой корабль, готовый немедленно потопить этого «героя» даже ценой жизни своей абордажной команды. Поэтому этот «герой» хочет чувствовать себя самоуверенным героем, властным над своим страхом, достойным, самоуважаемым человеком.
- Как немедленно снизить его самооценку, самоуверенность и решимость быть «героем-камикадзе» и ценой своей жизни исполнить свой долг и «бла-бла-бла»? Причём обратите внимание, что это не наш, не русский, не советский человек, а воспитанник чужого нам капиталистического общества и государства, чужого мировоззрения и нравственности, считающий себя выше нас, цивилизованней нас, а значит, сильнее морально и физически.

Мы не знали ответа на этот вопрос капитана 3 ранга морской пехоты и ждали от него какого-то откровения…

- А вот как! – сказал он и приказал троим нашим «дуболомам» соответственно настроиться и встать перед ним в проходе между сдвинутыми столами, имитирующими узкий корабельный коридор с поворотами.

- Они (вы) стоят в коридоре и мне надо выйти к ним (к вам). Они ждут и готовы из-за угла не просто меня оглушить, а «вырубить» ударом чем-то тяжёлым по темечку. Встаньте в позу человека с дубинкой или с чем-то тяжёлым (учтите, подволоки в корабельных коридорах низкие – автор).
- Значит, я не должен им подставлять свои чувствительные части тела, например, голую голову, лицо (глаза, нос), руки и ноги (мои орудия работы, обороны и передвижения). Следовательно, я только должен на мгновение показаться из-за угла, выглянуть, «сфотографировать» взглядом обстановку, мгновенно проанализировать готовность противников к каким-либо действиям и тут же отпрянуть.
- Но если мои враги совершили своё действие и сделали выпад мне навстречу, когда я показался, то есть их руки и их орудие уже «разрядились», протянулись вперёд, поэтому я имею возможность мгновенно нейтрализовать их «орудия» сильным калечащим ударом по их рукам.
- Почему сильным и калечащим ударом? Потому что это справедливое наказание за попытку меня покалечить или убить: «Око за око, зуб за зуб». Ясно? Этот естественный генетически врождённый закон известен ещё с первобытных времён, он справедлив для случаев вооружённого рукопашного боя-столкновения. Мы не на ринге, а в реальном бою, это война, здесь реально убивают…

- Теперь другое. Вы выглянули, увидели напряжённых врагов-противников, но они не совершают никаких действий, но по всем признакам вот-вот гордо и с презрением к боли и смерти пойдут на геройский поступок, то есть нападут на вас. Что делать, когда вы оказались перед ними вплотную?
- В любой группе противников обязательно есть лидер, вожак, главарь, который питается энергией трусости, осторожности и подчинения других, поэтому готов на глазах подчинённых к геройству. Вы же знаете: «На миру и смерть красна!». Поэтому лидер чувствует себя на высоте положения, выше всех, круче всех. Да и другие его видят именно таким – «бугром», «паханом», «ваном», «иваном», «главным». Значит, его сила и уверенность – в этой высоте доминирующего положения и в роли вожака в этой группе…
- Возможно, истинный главарь находится не впереди, а сзади, в гуще группы враждебно настроенного экипажа, а впереди простой «дублолом», - это ещё легче и проще. Вас трое, выберете из себя одного главаря, которому я разрешаю ударить меня сильно в грудь, в живот, в челюсть, при этом я заложу руки за спину и обещаю не отворачиваться и не отвечать ударом на удар. Бить меня можно сильно, но, естественно, не смертельно.

Наши «дуболомы» из абордажной команды коротко и смущённо посовещались и один из них привычно встал в боксёрскую стойку, как те годки в Дивизионе-Экипаже, которые подобными ударами-испытаниями проверяли наших молодых, салаг, карасей, а в особенности, "духов" на выдержку и стойкость. Как только «дуболом» решился нанести удар капитану 3 ранга морской пехоты в грудь, как вдруг спокойно стоявший перед нашим годком «дуболомом» офицер просто смачно плюнул тому в лицо, прямо в глаза. От неожиданности «дуболом» мгновенно опешил, остановился, отшатнулся, недоумённо и испуганно взглянул на «каптри» и тут же оглянулся на своих товарищей, - те тоже опешили и инстинктивно рассмеялись...

Капитан 3 ранга морской пехоты, не размыкая рук за спиной, тут же сделал шаг вперёд и эти три «дуболома» опять инстинктивно перед ним расступились, давая ему дорогу в «корабельном коридоре», они были растеряны, ошарашены и подавлены случившимся.

- Утрись, - спокойно сказал «каптри», - и не обижайся, ты действовал инстинктивно и от тебя эта реакция на плевок никак не зависела. Только теперь вы знаете один из приёмов того, как можно преодолеть саботаж и сопротивление численно превосходящего противника в узости и неудобстве.
- Запомните раз и навсегда, - сказал нам авторитетный флотский боевой преподаватель. – Самое мощное оружие в человеческих отношениях – это неожиданная доминирующая насмешка, умная шутка.
- Только ещё запомните на всю жизнь – шутка хороша своей мимолётностью, повторенная дважды или трижды, она превращается в издевательство. Издевательской шуткой вы получите не замешательство уязвлённого самолюбия, а яростное бешенство обиженной человеческой личности. Кем бы ни был твой противник, но он человек, не будите насмешкой или презрением в человеке зверя-оборотня.

- А плевок в лицо – это разве не издевательство? – отважился спросить «оплёванный» старшина годок "дуболом".
- В обычных цивильных гражданских отношениях – да, - просто ответил «каптри». - Но мы не в обычных отношениях, а в боевых, поэтому даже противник поймёт, что в данных условиях «плевок в лицо» - это удачный приём рукопашного боя. Противники тоже профессионалы, они понимают толк и ценят удачные приёмы боя, - это проверено на практике.

Занятие продолжалось, мы даже не заметили, как пришло время обеда. За обедом мы гордо и значительно помалкивали, а ребята всячески «пытали» нас, выведывая, зачем и почему нас собрали в «ленкаюте» Дивизиона-Экипажа. После обеда и «адмиральского часа», который я провёл в напряжённых попытках в воображении запомнить и повторить всё то, что узнал на первом занятии, капитан 3 ранга и ещё двое мичманов (прапорщиков) морской пехоты начали показывать нам (как в замедленном кино – автор) приёмы рукопашного боя, а мы их старательно повторяли-копировали. Это занятие медленным "киношным рукопашным боем" пропитало потом наши матросские белые робы насквозь…

Так мы занимались в течение двух недель, а потом нас, абордажную команду БПК "Свирепый", в кузове автомашины «Урал» рано утром в пятницу 9 июня 1972 года, несмотря на мелкий дождичек и свежую погоду, опять отвезли на побережье Балтийского моря, на полигон морской пехоты "Хмелевка", где на берегу стояли отрезанные от корпуса надстройки какого-то судна-траулера. Группа матросов морской пехоты изображала команду этого судна, а мы – абордажную команду.

Сначала нам также в режиме «замедленного кино» показали, как надо подниматься с помощью «кошки» (абордажные крючья – автор) на палубу судна или в иллюминаторы, потом, как захватывать радиорубку, ходовой мостик и штурманскую рубку, машинное отделение, как запирать в кубрики экипаж захваченного судна, как запускать машины, насосы и вентиляторы, рулевую машину и т.д. Потом нам показали, как экипаж захваченного судна может сопротивляться, какие типовые действия саботажа они могут предпринять и как могут пассивно или активно мешать нам, хамить, наглеть и вызывать на грубость. Потом мы просто, как зрители, ходили и смотрели, как капитан 3 ранга морской пехоты в режиме реального боевого противодействия, то есть настоящих болезненных ударов, толчков и тычков, идёт по коридорам судна и преодолевает сопротивление «экипажа» судна, причём матросы и старшины морской пехоты, видимо, «не жалели» своего командира-инструктора. Потом наступила наша очередь. Теперь мы, также, как командир-инструктор-преподаватель, старательно выглядывали, напористо двигались по коридорам и пытались сломить сопротивление морпехов. Результатом стали наши синяки и шишки, вывихнутые суставы и полное посрамление наших годков "дуболомов"...

Мне тоже оставили кровоподтёк на скуле и небольшой синяк под глазом у виска. Правда, я без плевков и ударов, всё же, прорвался в ходовую рубку и доложил через жестяной рупор нашему старпому капитан-лейтенанту А.А. Сальникову, который стоял в отдалении на пригорке (имитация расстояния от захваченного судна до БПК «Свирепый» - автор), что «рулевое управление и навигационное штурманское оборудование судна захвачено». Мой старший товарищ и друг, командир отделения рулевых БЧ-1 БПК "Свирепый" старшина 1 статьи Александр Кузнецов в это время в тамбуре трапа этого "судна" со страшной матерной руганью "бодался" с морпехами, обвиняя их в том, что "били они его по-настоящему, а он их щадил". Пока я выполнял норматив времени захвата ходового мостика вражеского судна, Сашка Кузнецов и один из морпехов сцепились в тамбуре "за грудки" и их уже разнимали все "наши" и "не наши"... 

Кстати, преодолеть сопротивление "члена экипажа захваченного судна" мне помогла дверь в штурманскую рубку, которую я, получив удар в челюсть, со всей злости дважды пнул ногой. Первый раз я пнул эту дверь, чтобы обозначить, что я сейчас войду, а второй раз, когда почуял, что мой противник, который всё время меня слегка бил перед этим в коридоре, когда отступал в ходовую рубку и тут же убегал дальше, находился за дверью и ждал меня. Этой дверью я его сильно ушиб, а он мне в отместку поставил синяк под глазом, но в ходовую рубку впустил…

Поздно вечером наша абордажная команда БПК "Свирепый" без всякой радости, стоная и охая, приседая и шатаясь, вернулась в учебный центр 67-го ОДСРНК и наши ребята молча со страданием смотрели, как мы медленно и осторожно перелезаем через борта грузовика «Урал». Мы были не просто !побитые", мы были избитые до полусмерти и от нашей бравой самоуверенности не осталось и следа. Практически весь экипаж новостроящегося БПК «Свирепый» каким-то образом уже знал, что мы – абордажная команда, что мы тренируемся захватывать чужой корабль, что нас тренируют морпехи в реальных рукопашных боях и что мы... герои.

Честно признаюсь, после нескольких последующих подобных занятий-тренировок я хотел отказаться и вернуться обратно к спокойной флотской службе, к своим обычным обязанностям простого матроса-рулевого, к статуса "салага" или "молодой карась". Плохо и болезненно себя чувствовали все в нашей абордажной команде, даже наш знаменитый спортсмен-борец командир БЧ-3 старший лейтенант Олег Анатольевич Белонин, наш командир абордажной команды, который тренировался отдельно с «каптри» морпехов. Олег Анатольевич, правда, крепился и не подавал виду, что ему больно и трудно, но и он резко снизил требовательность в отношениях с нами, рядовыми членами абордажной команды БПК "Свирепый". После последнего итогового занятия-тренировки-боя, когда всем стало совсем невмоготу, нам дали субботу и воскресенье (17-18 июня 1972 года) для отдыха без права покидать пределы Дивизиона-Экипажа. Мы в эти дни только понемножку кушали разбитыми в кровь губами, зубами и руками, и спали, спали, спали…

В перерывах  между практическими занятиями по захвату "вражеского судна" на полигоне в "Хмелевке" были индивидуальные занятия с каждым специалистом абордажной команды, потом занятия и тренировки только с подрывниками, потом драка-бой наших «дуболомов» с «морпехами» на выживание – «кто кого», «все против одного» и «один против всех». В пятницу 16 июня 1972 года в последнем итоговом упражнении «игра-бой» напряжение достигло такого предела, что наш «дуболом» с затёкшим кровью глазом, разбитой губой, шатающимися зубами, весь избитый и израненный, так остервенело и свирепо бился, что «морпехи» сдались. Все сильно побитые и окровавленные участники финального боя по-братски «в обнимку» пошли в их «морпеховскую» баню, где «наклюкались шила» (спирта - автор) и вышли наружу к нашему грузовику «братьями навеки».

Общая оценка нашей абордажной команде БПК «Свирепый» в отчёте была поставлена «отлично» и отмечено в тексте, что «абордажная команда БПК «Свирепый» показала коллективные и индивидуальные способности и качества, соответствующие поставленным целям, задачам и названию корабля». Такое эмоциональное упоминание в официальном отчёте слова-понятия «свирепый» было сделано впервые и наш командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров нам по секрету сказал: "Командование учебного центра-полигона «Хмелевка» само настаивало на такой формулировке".

Когда мы вернулись к обычной корабельной жизни экипажа новостроящегося БПК «Свирепый», наши особенные отношения членов абордажной команды сохранились и я, молодой матрос-рулевой, в глазах моих товарищей-одногодков вдруг стал «другом» самых отъявленных годков призыва 1969-1970 годов, то есть вершителей и хранителей Годковского закона и традиционных правил «годковщины». Причём для всех осталось загадкой такое моё не по годам и сроку службы на флоте статусное положение. Я опять «выделился», хотя по мнению всех "не имел на это права"…

Фотоиллюстрация: 29 мая - 18 июня 1972 года. Калининград. 67-й ОДСРНК ДКБФ. Дивизион-экипаж новостроящегося БПК «Свирепый». В начале 70-х годов XX века всё было секретным, а всё, что касалось новейшего большого противолодочного корабля БПК «Свирепый» - супер секретным, поэтому фотографировать в дивизионе-экипаже, а тем более на корабле или на занятиях-тренировках на полигоне "Хмелевка" было практически невозможно. В представлении наших друзей из экипажа корабля мы, абордажная команда БПК «Свирепый», представлялись так – удалыми анархистами из кинофильма «Оптимистическая трагедия». На самом деле мы были, возможно, самыми ответственными, дружными и дисциплинированными и подготовленными к боевым действиям моряками первого изначального экипажа БПК «Свирепый». Кстати, кодовым "нашим" словом-понятием абордажной команды БПК "Свирепый", которым мы вызывали друг другу подмогу, стал возглас: "На абордаж!", - это означало: "Биться насмерть!"...